Чикатило ошибка днк

Встреча студентов и журналистов с Исса Магометовичем Костоевым – известным криминалистом, генерал-майором, заслуженным юристом РФ – проходила в помещении языковой школой Czech Prestige им. Натальи Горбаневской. И конечно же главной темой разговора было разоблачение Костоевым   маньяка Чикатило, убившим в 80-е годы в Ростовской области более 50 женщин.

Как вы решили стать следователем?

Когда-то много лет назад, в Казахстане, я сказал себя, что я буду защищать права людей. Для этого у меня были основания, я в двухлетнем возрасте оказался в Казахстане, куда была сослана наша репрессированная семья. Потом закончил юридический факультет Алматинского Государственного Университета.  Практически сразу я специализировался на криминалистике и криминологии. В 1965 я начал работать по направлению из Казахстана по запросу Северной Осетии следователем в районе. А через 10 лет следственной работы там, в 1974 был переведён в генеральную прокуратуру РСФСР в Москву на должность следователя по особо важным делам РСФСР. Почти 30 лет я отдал чисто следственной работе, этим горжусь и считаю, что это были самые лучшие годы моей жизни.

Как вы пришли к делу Чикатило

Вместе со мной и до меня в борьбе за установление личности человека, совершающего столь тяжёлые преступления, работали много людей из самых разных регионов РФ, и очень известные люди до меня работали там лет шесть, я сам четыре года возглавлял бригаду, которая занималась поиском преступника и расследованием этого так нашумевшего дела.

Разворачивалась вся эта трагедия в Ростовской области. Первые звоночки, что совершаются похожие друг на друга убийства молодых женщин и детей, появились где-то в начале 1981-1982 года. В этот период правоохранительные органы Ростовской области начали замечать, что в лесных посадках на безлюдных местах обнаруживаются трупы с очень жестокими повреждениями, с удалёнными некоторыми органами, многочисленными ножевыми ранениями. Виновные не были обнаружены. Когда такие случаи начали обретать серийный характер, дело дошло до Москвы, Москва командировала туда криминалистов, довольно опытных людей, разобраться, что же происходит и помочь в обнаружении преступника.

То есть вы были не с ними?

Я в то время занимался коррупцией в системе правоохранительных органов Ростовской области, и жил в гостинице, в которой жила бригада, которая занималась поиском этого маньяка, я просто достаточно подробно  знал о происходящем.

Почему так долго не удавалось найти преступника?

В ходе следствия было несколько ошибок. И в группе постоянно были разногласия. Во-первых, была группа арестованных людей, которые давали показания, что они совершили эти убийства, показывали места, где эти преступления были совершены, а вместе с тем, эти люди сидели под стражей, а убийства новые нет-нет да объявлялись. Как так – преступники – трое подростков – сидят (а они все из училища для умственно отсталых подростков, которое находилось недалеко от Ростова), а убийства продолжаются.

Преступники на это сказали, что перед арестом заключили договорённость со своими дружками с этого же училища, что если бы одних арестовали, другие бы продолжали совершать убийства, чтобы отвести подозрения от арестованных. И тогда арестовали тех, на кого они указывали. Другие же работники говорили, что в целом эта версия вызывала сомнения, и что объективных доказательств, кроме голословных признаний, в деле нет, и что у них это вызывало серьёзные сомнения. Годы шли, преступления добавлялись, и произошло столкновение мнений в оперативно-следственной группе, которая занималась этим делом.

Когда вы приступили к делу?

В этой ситуации созвали коллегию под началом генерального прокурора СССР, были приглащены все участники этого дела, и было принято решение направить туда меня, чтобы я возглавил бригаду, которая бы занималась расследованием. Я приехал 10 ноября 1986 года в Ростов. В первую очередь я пообщался с арестованными, моё личное общение с этими молодыми людьми меня убедило, что следствие выбрало ошибочную версию. Я поставил вопрос о том, что все эти люди должны быть освобождены из-под стражи. Это встретило неоднозначное понимание местных товарищей, потому что они успели уже доложить до самого верха, до ЦК КПСС о том, что они раскрыли дело. После этого в нашей группе остались те, кто согласился и нам разрешили продолжать расследование.

У вас сформировался к тому времени какой-то образ преступника?

Анализ всей этой ситуации, всех многочислнных материалов – 200-300 томов по 500-1000 листов каждый, говорил о том, что преступник не оставляет никаких следов. Пришлось разрабатывать специальный, с подключением учёных, скажем так, криминологический портрет – характер работы преступника, использует ли он транспорт. Группа крови была известна, потому что на трупах оставлялись следы 4 группы крови (АВ).

Как работала ваша команда?

Практически под контроль нашей бригадой было взято любое происшествие, касающееся сексуальных вопросов, произошедшее на территории области. Мы моментально подключались с местными товарищами, проверяя на возможность причастности любого случая к нашему делу. Любое изнасилование, покушение на женщину, любое разбойное нападение, любая попытка увести подвергалась проверке через нас путём проверки на группу крови, то есть поиск преступника шёл методом исключения. Мог ли это быть наш преследуемый. Мы отрабатывали каждого человека, тысячи людей. В результате вот этой нашей работы мы, до того как был задержан настоящий убийца, раскрыли более 950 других преступлений, в т.ч и убийств, и изнасилований, грабежей, разбойных нападений.

Сменили ли вы метод поисков?

Убийства с почерком нашего преследуемого нет-нет, но продолжались. Использовались самые разные методы оперативного сыска. Мы выпускали приманки. Красивых девушек, мастеров спорта. И женщин, и мужчин, и с разными стрижками, и по-разному одетых. Агенты работали в местах скопления людей, на вокзалах, в поездах, электричках, везде были наши люди, которые работали на поимку убийцы. Клюнет – не клюнет, сделает попытку взять или нет? Уходил. Не получалось.

Мы решили по всей Ростовской области поставить наблюдение. Коль скоро жертвы исчезали из электричек, с полустанков, остановок, то пвсюду там находились наши переодетые патрули, которые отслеживали всевозможные детали ситуации. И потом сново «его» убийство –  труп, изуродованной женщины, с отсечёнными частями тела, обнаружили от одной из остановок электропоезда в лесном массиве. Я по карте видел, что этот полустанок, невдалеке от которого совершено это преступление, что там работают наши милиционеры, переодетые в гражданскую форму. Не людное место было: полустанок, домик станционный, лесной массив, и за полкилометра населённый пункт. Поэтому прибывавших-отбывавших наши люди должны были видеть.

В этот раз видели его, Чикатило?

Мы приехали туда. Начали узнавать, кто вчера там был, кто позавчера, труп-то ведь мы не сразу нашли. Восстановили данные, кто появлялся, чьи документы проверялись. «Куда вы их девали, эти списки?». «Отправили в штаб к вам, в Ростов». А в штабе у нас сидела специальная группа людей, которая вела карточки на каждого отработанного человека, где указывалось, что этот человек проверен, кто он, что. Звоню в штаб. Мне работники приносят списки – там нет Чикатило. Я говорю: «Как так, там Чикатило значился, в этом списке?». «А Чикатило уже 10 раз проверялся, он – грибник. Один раз даже был арестован, у нас сидел, у него вторая группа крови». Группа крови – вторая – сразу сбивала любого человека, потому что на всех трупах почти была четвёртая группа. Я говорю: «Тем не менее, дайте мне материалы на этого Чикатило».

Из этих материалов я понял, что он работал преподавателем профтехучилища, закончил Московский университет, на тот момент он уже работал на электровозостроительном заводе, семейный человек, имел двоих детей, но были два рапорта на него от работников милиции, что где-то в году 1984 (тогда, когда эти психбольные сидели под стражей и рассказывали, что они убивали всех этих людей), в это время, на железнодорожном вокзале города Ростова двое милиционеров обратили внимание в зале ожидания на мужчину, который, прикрывшись портфелем, в 2 часа ночи, занимался развратными действиями с одной девицей лёгкого поведения.

Так уже был в руках практически?

Да. В тот раз милиционеры за ним наблюдали некоторое время, потом он ушёл, потом ушла девушка, но, видимо, (из рапорта ясно), он заподозрил, что за ним следят, вышел, немножко покрутился возле вокзала и вернулся обратно, хотел уехать на электричке. Наши работники к нему подошли, проверили у него документы, у него в сумке был обнаружен вазелин, верёвка и нож. Его доставили в милицию, инспекторы написали, что он подозрительно себя вёл, поэтому и оказался в милиции. Вот тогда проверили у него группу крови, установили 2 (В), тогда, чтобы не выпускать, они взяли его и передали в Новошахтинский район, где был убит один из подростков. Там он учил в техучилище. Продержали в общей сложности 6 месяцев под стражей. К этому убийству его причасность не смогли доказать.А чтобы оправдать как-нибудь его арест, его обвинили, что он украл аккумулятор для машины, осудили на эти 6 месяцев, которые он уже отсидел,  и отпустили. Всё это было в мтериалах, которые мне на него принесли.

И вас не остановило, что у него другая группа крови?

Мне многие говорили: «Ну, вторая группа, он сразу выпадает!». Я говорю: «Нет, нужно его проверить. Эти материалы я изучил, посылаю следователя к нему на работу». С заданием узнать, был ли Чикатило в командировке во время олимпиады в Москве в 80-м году и в 83-м году в Узбекистане. Когда в бухгалтерии подняли документы (я женщину специально послал, чтобы не было подозрений, чтобы вроде как мы бы проверяли финансовые вопросы), когда она принесла документы, выяснилось – и в Москве, и в Узбекистане он был командирован. А в то самое время и в Москве рядом с аэропортом, и в Узбекистане в ряде населённых пунктов были совершены точно такие же убийства (с отрезанными частями тела) женщин. Я о них знал с самого начала, когда собирал убийства по всему СССР.

Из 36 убийств, на тот момент бывших у меня в производстве был портрет. Много разных художников рисовали  – похожий на Чикатило него пожилой мужчина с портфелем в очках. Якобы видели его в районе обнаружения одной из жертв. Это был тот запас доказательств, который я мог использовать.

Из предоставленных мне материалов я узнал, – вспоминает Исса Костоев, – что Чикатило работал преподавателем профтехучилища, закончил Московский университет, на тот момент он уже работал на электровозостроительном заводе. Семейный человек, у него было двое детей. Мы обратили внимание на два рапорта от работников милиции, что приблизительно в 1984 году (когда уже группа психбольных, заявивших, что они убивали этих людей, сидела под стражей) на железнодорожном вокзале города Ростова они заметили в зале ожидания  мужчину, который, прикрывшись портфелем, в 2 часа ночи, занимался развратными практиками с девицей лёгкого поведения.

Почему они его не задержали?

Нет-нет, вот как всё происходило на самом деле. Видимо, заподозрив, что за ним следят, мужчина вышел, немножко покрутился возле вокзала и хотел уехать на электричке. Милиционеры подошли к нему, проверили документы. В его сумке были обнаружены вазелин, верёвка и нож. Его доставили в милицию, инспекторы  сделали запись: «Он  вёл себя подозрительно, поэтому был задержан».

Но они не выявили его причастность к убийствам?

Они проверили у него группу крови, установили 2 (В). Как выяснилось гораздо позже, ошибочно. Имея всё-таки против него определённые улики, его передали в отделение Новошахтинского района (где был убит один подросток). К этому убийству его «привязать» было нельзя. Чтобы как-то оправдать его арест, его обвинили в краже аккумулятора для машины, осудили на эти шесть месяцев и впоследствии отпустили.

Но если группа крови была вторая, почему Чикатило оказался для Вас подозреваемым?

Мне все говорили: «Вторая группа крови, он выпадает из круга подозреваемых». Но я решил проверить. Чтобы узнать, был ли Чикатило в командировке во время олимпиады в Москве в 1980-м году и в 1983-м году в Узбекистане, мы послали к нему на работу женщину, которая якобы должна была проверить финансовые вопросы. Она выяснила: и в Москве, и в Узбекистане он был в это время в командировке. Одновременно и в Москве рядом с аэропортом, и в Узбекистане в ряде населённых пунктов были совершены точно такие же убийства женщин (с отрезанными частями тела). Я о них знал с самого начала, когда собирал убийства по всему СССР.  Из 36 убийств, на тот момент находящихся у меня в производстве, у меня в распоряжении была одна из фотографий – похожий на Чикатило пожилой мужчина в очках, с портфелем. Якобы его видели в районе обнаружения одной из жертв. Это был тот малый запас доказательств, который я мог использовать в дальнейшем.

Вы задержали его?

Он по этому делу уже был задержан, его подозревали в этих преступлениях. По закону, без дополнительных доказательств, у нас не было права его задерживать. Признаться, я боялся это сделать, но всё-таки пошёл на это… Его доставили к нам, а я обратил внимание, что у него перевязан палец. Указательный.

И на что это указывало?

За неделю до задержания было ещё одно убийство (мальчика-десятиклассника). Школьник, будучи физически крепким, видимо, оказывал ему сопротивление. Когда Чикатило доставили ко мне, я именно на этот палец обратил внимание. Эксперт снял бинт, и стало видно, что это следы зубов. На вопрос: «Откуда повреждения?» – он ответил, что таскал ящики на работе,  где поранился, но там это не подтвердили. Получить санкцию от прокурора было проблемой, я просил: «Перед всеми и перед Богом буду говорить, что это я виноват, что заставил тебя эту печать поставить, если буду не прав. Но только подпиши санкцию на арест». А как только я пригласил судмедэкспертов и врачей, и у него взяли экспертизу на кровь, она оказалась четвёртой.  Чётко, без всякого сомнения. В прошлый раз, при первом его задержании, произошла ошибка эксперта, из-за которой столько убийств  было ещё совершено в последующие годы…

Когда Чикатило сознался?

На шестой день Чикатило сказал, что подумает, на восьмой написал заявление прокурору, что он совершил неслыханно страшные преступления, что вряд ли человек мог совершать более страшные преступления, чем он, но он это делал оттого, что на него находило какое-то психологическое состояние… Что в совершении этих убийств, в страдании этих жертв он находил половое удовлетворение. Я не мог сказать ему: «Ты совершил 30 убийств. Если ты признаешься и будешь помогать следствию, тебя оставят в живых». Он сам это понимал, и я его склонял так: «То, что ты это совершил, я знаю, а вот почему ты это совершал, ты должен объяснить. Может быть, ты – психически больной», и он за это сам уцепился.

И с этого вы начали разворачивать дело…

Когда он начал записывать показания, я читаю: «Первое убийство я совершил в 1978, это была девочка в красном пальто, в городе Шахты, я её убил и выбросил в речку». Такое убийство у меня в документах не значилось. Я сам позвонил в штаб с просьбой, чтобы нашли в Шахтах дело об убийстве девочки в 78-м году. Мне привезли документы из ростовского областного суда, где по этому делу уже был приговорён к расстрелу другой парень – Кравченко, который в Ростовской области отбывал наказание: ранее он был судим за убийство одноклассницы. В Шахтах он был на принудительных работах, за это время успел жениться. Рядом с его домом нашли труп этой  девочки. Самое интересное – в этом деле допрашивался и Чикатило, к нему «плотно подошли», и — никакого результата… Я не успел предотвратить расстрел Кравченко, он уже был приведён в исполнение. По этому и по другим вопросам я возбудил уголовное дело, оставил его местным органам.

Так нужна ли смертная казнь?

К счастью, Чикатило «проскочил», он ушёл на тот свет до того, как Россия ратифицировала шестой протокол Европейской конвенции. К счастью, я подчёркиваю. Но я не представляю себе, что было бы, если бы Чикатило не приговорили к расстрелу. И он, и судья, и прокурор из зала суда бы просто живыми не вышли.  Я вам уже рассказал о судебной ошибке. В моей практике было ещё несколько подобных случаев. Правда, мне тогда удалось перед расстрелом доказать невиновность человека, в том числе, даже одной женщины. Я читал последнюю жалобу Кравченко, где он писал: «Наступит день, когда всем вам будет стыдно, что вы погубили ни в чём не повинную жизнь».

(Прим. ред.: Исса Магометович  с грустью вспоминает: «Я тогда бросил курить, долго держался. И вот читаю эти строки и понимаю, что пальцы  чем-то себе обжёг. Смотрю – сигарета в руке. В таком я был шоке… Когда даётся высшая мера наказания, всё должно быть понятно, как ясный день. А тут такое…»).

А возвращаясь к Чикатило?

Даже когда все убийства были известны, ни один человек к этому маньяку не имел доступа – ни один! Никто не знал, что вообще происходит. А когда он назвал то самое убийство, которого у меня не было  в документах  (мальчик ушёл в шахматный клуб в городе Шахты и исчез, трупа не было), меня это насторожило, естественно. Когда Чикатило сказал, что увёл мальчика из клуба, убил его и закопал недалеко от кладбища города Шахты, я впервые, 18 декабря (арестован он был 20 ноября), заказал машину, собак, охранников, забрал его из тюрьмы и сказал: «Поехали в Шахты, покажешь, где ты его убил и закопал». Когда мы приехали на место, он  начал сам копать, выкопал тело, уже скелет… Только тогда я объявил, что это дело раскрыто. Теперь меня никто не мог упрекнуть, что я  сделал что-то на свой страх и риск. Я пошёл за ним туда, куда он показал.

Что Чикатило делал с жертвами?

Чикатило всё время говорил, что их выбрасывал, однако ни в одном случае мы ничего из этих органов не нашли. Я установил, что он, выезжая в командировки, брал с собой алюминиевую кастрюлю, на этой кастрюле были окалины от прямого попадания огня, не от плиты. Где-то он что-то варил. У меня есть подозрение, что он ел эти части тел, но в этом он не признался. Его основная идея в том, что он с самой юности страдал половым бессилием.

Неужели таких людей нельзя в обыденной жизни отличить от нормальных?

А как? Во всех смыслах это был абсолютно мирный, тихий, трусливый, даже какой-то убогий человек. Его жена мне говорила: «Вы сумасшедший, Андрей и муху не может обидеть, не то что ребёнка убить». Это каким надо быть, чтобы собственная жена, причём, я ей верю,  – ни о чём не подозревала. Чтобы собственная жена на протяжении 12 лет была уверена в его невиновности. Даже психиатрическая экспертиза признала его психически здоровым. Причём экспертизу я назначил не амбулаторную: в течение трёх месяцев он содержался в институте в Москве. За это время выяснили, что у него есть признаки жестокости и мстительности, что он, вне всякого сомнения, испытывает удовольствие от страданий другого человека.

Правильно ли говорят, что Чикатило – порождение советского строя?

Я читал десятки различных публикаций, книг, смотрел  много фильмов в разных странах на тему Чикатило. Наиболее правдиво отражает раскручивание дела Чикатило Ричард Лори, американский писатель, его книга у меня есть. Многие публикации и фильмы были политизированы: Чикатило – порождение коммунистов, утверждают они. Это далеко не соответствует действительности. Да, действительно, Чикатило был в Коммунистической партии, я тоже когда-то был коммунистом. Фактически, ничего политического здесь нет.

Можно ли Чикатило назвать преступным гением?

Не думаю. Он был просто мерзок.  К сожалению, ему  долго везло. Он не был гением, его просто плохо ловили.

Фото: www.zakonia.ru

Опубликовано в газете «Пражский телеграф» №23/316

Join @prazskytelegraf on Telegram

Расстреляли не того

Ислам Текеев, stav.aif.ru: Как получилось, что в 1974 году вас пригласили на работу в Генпрокуратуру РСФСР следователем по особо важным делам?

Исса Костоев: Такие назначения тогда утверждались только через больших партийных чиновников. Выходцам с Кавказа даже рассчитывать на это не стоило. Я там не видел никого из кавказцев, кроме сына главного прокурора Грузии. Ему дали небольшую должность. Немудрено, что моему появлению там сильно удивились. Никто не понимал, каким образом приняли человека с фамилией Костоев.

В тот же день, когда меня перевели в Москву, я уехал на первое дело в Самару. Там сотрудники авиационного завода буквально взбунтовались из-за убийств детей на сексуальной почве. Маньяка удалось поймать в 1975 году.

— Куда ещё ездили по работе, и какие интересные дела расследовали в это время?

— Командировки обычно длились около года. Как-то в Чечне большой бригадой занимались делом о подпольных цехах, где выпускали всевозможные бытовые товары из полиэтилена. Расследование длилось почти четыре года.

С 1981 года безвылазно сидел в Ростове и вёл дела о коррупции в правоохранительных и судебных органах. Было арестовано около 70 человек, включая 18 бывших и действующих прокурорских работников.

В то время в области уже орудовал маньяк. Его преступления вызвали большой общественный резонанс.

— Почему их расследование затянулось и зашло в тупик?

— Чикатило попал в поле зрения правоохранительных органов уже после первого своего преступления в 1978 году — убийства девятилетней Елены Закотновой. Но вместо него посадили Александра Кравченко, до этого отбывшего срок за убийство одноклассницы на Украине. Он жил рядом с местом, где обнаружили труп девочки. В итоге Кравченко расстреляли, хотя в этом преступлении он был не виновен.

Настоящего убийцу не раз задерживали, но отпускали. Ему по ошибке приписали вторую группу крови, а у разыскиваемого маньяка была четвёртая. Однажды он был арестован по обвинению в небольшой краже и отсидел несколько месяцев, но снова оказался на свободе.

— Когда вам передали дело неуловимого маньяка?

-Расследование серии громких преступлений, а их уже было более 30, мне поручил  генпрокурор СССР. Это было в 1986 году. Я в то время уже был заместителем начальника следственной части прокуратуры РСФСР.

По подозрению в убийствах была арестована целая группа психических больных подростков. Они оговорили себя, и местные правоохранители доложили в Москву, что дело раскрыто, виновные арестованы. Поэтому материалы по Чикатило не сразу попали в центр.

— Тяжело было расследовать эти преступления?

-Я каждое утро чувствовал себя, будто на пороховой бочке. Под моим руководством работали около 40 следователей в разных районах Ростовской области. Приходилось постоянно их обзванивать и узнавать, как продвигается расследование.

Проводил регулярные совещания, привлекал экспертов и учёных, составлял криминологический портрет. Тысячи других преступлений раскрывались, а эти никак не давались нам. 

Притворялся грибником

— Как вам удалось выйти на настоящего убийцу?

— 13 ноября 1990 года я выехал на место последнего убийства Чикатило на железнодорожной станции «Зверево». Там было безлюдно, поблизости только два жилых домика. Но у нас был пост прикрытия, и за всеми, кто там проходил, велось наблюдение. В предполагаемое время убийства в районе переезда были замечены около 20 человек. В основном это были грибники. У них проверили документы и отпустили. Среди них был и Чикатило с сумкой на плече и приметной свежей царапиной на лице.

Я вспомнил эту фамилию, уже мелькавшую в деле, и арестовал подозреваемого. После повторной проверки выяснилось, что у него четвёртая группа крови.

— Когда он начал давать показания?

— Через три-четыре дня. Допрашивал его почти три недели один на один. Чикатило рассказал про 55 эпизодов, включая убийство Закотновой. Я свозил его к захоронениям нескольких трупов, которые он сам же и раскопал. Дело ушло в суд.

Тогда же я завёл уголовное дело о нарушениях закона, из-за которых был расстрелян невиновный Кравченко. Послал подчинённых извиниться перед его матерью. Обещал ей наказать виновных, но не получилось.

— Почему?

— Я вернулся в Москву, и в Ростове дело прекратили. Более того, некоторые виновные в нарушениях, не стесняясь, выставляли себя героями, разоблачившими Чикатило. Вскоре меня вызвали к президенту и отправили работать полпредом в Ингушетию.

— Где вы были, когда расстреливали Чикатило?

— Тогда я уже был сенатором, возглавлял комитет Совета Федерации. Мне сообщили, когда будет исполнение смертного приговора и пригласили посмотреть. К сожалению, я не смог присутствовать. 

— Как относитесь к мораторию на смертную казнь в России?

— Людей, виновных в злодеяниях, если в этом нет никаких сомнений, нужно расстреливать. Я всегда стоял на этой позиции и своего мнения не поменяю.

Мужская работа

— Вы отработали 55 лет, из них почти 30 — в прокуратуре. Не жалеете о выборе профессии?

— Следствие стало для меня делом всей жизни. Это по-настоящему мужская работа.

— В каком возрасте решили, что хотите стоять на страже закона, что вас к этому подтолкнуло?

— Я с родителями жил в Казахстане, куда нас и другие ингушские семьи депортировали в 1944 году. Мне тогда было всего два года. Будучи восьмиклассником, я помогал переводить судебные документы земляков. Тогда и сказал себе, что вырасту и буду бороться за справедливость. В итоге после школы пошёл учиться на юриста.

— Как к вашему решению отнеслись родители?

— Они были религиозными и малограмотными людьми и не возражали.

— С чего началась ваша карьера следователя?

— В 1965 году я окончил Казахский университет имени Кирова по специальности «Правоведение». Практиковался в Северной Осетии. Руководитель, к которому меня прикрепили, предоставил мне полную свободу действий. Сказал, чтобы я вёл следствие и подписывал бумаги от его имени, хотя это стажёрам было запрещено.

Видимо, в прокуратуре Северной Осетии меня запомнили, поэтому после окончания университета затребовали меня к себе на работу. По распределению я должен был ехать в Целиноград помощником прокурора. По собственному желанию тогда отпускали только в новообразованную Чечено-Ингушетию.

— А почему не поехали работать на историческую родину?

— На родине пришлось бы постоянно находиться под влиянием земляков, а я не хотел, чтобы моей работе что-то мешало. Я тогда стал единственным ингушом в правоохранительных органах Северной Осетии.

— С какими сложностями столкнулись?

— Я тогда был холост. Получал зарплату 92 рубля. На съёмную квартиру этого не хватало, поэтому поселился прямо на работе. Полтора года в одном кабинете спал, а в другом работал. Зато мог оперативно выехать на место преступления.

— Чем вам запомнилась работа в этой республике?

— Как-то мне удалось спасти женщину, которую успели приговорить к высшей мере наказания — расстрелу. Она оформила опекунство на одинокую старушку, которую потом убили. На теле нашли более 100 ран. Ключи были только у опекуна, поэтому её и обвинили в преступлении. Невиновный человек просидел за решёткой девять месяцев, пока мне не удалось найти истинного убийцу. Им оказалась другая женщина, которая оговорила невиновную.

Я отработал в Северной Осетии почти 10 лет. Прошёл путь от районного следователя до прокурора-криминалиста республики. В последние два года обеспечил стопроцентную раскрываемость убийств.

— На ваш взгляд, хватает ли сейчас на Северном Кавказе грамотных следователей?

— Таких следователей, какие были в моё время, нет ни в наших регионах, ни в центре. Подготовке специалистов уделяют очень мало времени.

— В указе президента говорится, что очередным орденом вас наградили за трудовые успехи и многолетнюю добросовестную работу. Как вы восприняли это известие?

— Об этом я узнал от своего бывшего коллеги Алексея Устинова, который позвонил мне и поздравил с наградой. Хоть она и не первая в моей карьере, всё равно приятно, что снова отметили мои старания.

— У вас пятеро детей. Пошёл ли кто-то из них по вашим стопам?

— Все три моих сына. Один из них до сих пор работает в прокуратуре.

А.Х. Яндиев был следователем по особо важным делам Прокуратуры Ростовской области и в настоящее время он работает юристом в Ростовской Коллегии Адвокатов. Будучи одним из самых известных специалистов в своей области, в последнее время А.Х. Яндиев также преподает на курсах обучения следователей.

В одной из своих лекций, он раскрыл некоторые подробности «дела Чикатило», которые мы приводим в этом материале. Официально операция «Лесополоса» начинала отсчет с 1982 года, и на тот момент было обнаружено уже 36 трупов. Спустя 8 лет, когда Чикатило был пойман, и ему предъявили обвинение, то он сказал, что убивать начал гораздо раньше.

И печальную роль в том, что черный период деятельности маньяка растянулся на столь длительный промежуток времени, увы, как признает Яндиев, сыграли и сотрудники милиции. Некачественная и недобросовестная работа органов, приводящая затем к роковым ошибкам, в своем проявлении доходила до абсурда. В самом деле, когда начали один за другим появляться трупы, в качестве подозреваемых следователи зачастую выдавали слабоумных и психически больных, которые слепо брали на себя всю вину за убийство. Убийства продолжались и тогда оперативники ловили следующего душевнобольного.

Так, А.Х. Яндиев приводит уникальный случай, который был описан им в книге «Охота на женщин» (С.Слепцов-Кабаидзе, А.Яндиев «Охота на женщин». – Ростов н/Д: РИЦ «Журналист».1994): “ В тот самый день, когда Чикатило убил Наталью Ш. – 9 января 1984 г., следствием был задержан психически больной Попов** По его «показаниям» вышли на соучастника – такого же психически больного Тяпкина. Обоих подозревали в совершении убийства мальчика М*. Однако показания больных были настолько путаны и противоречивы, что версия рассыпалась прямо на глазах.

Но Попову и Тяпкину «повезло». Они стали героями истории уже просто анекдотической. В районном центре Целина Ростовской области около рынка был обнаружен труб гражданина С. – местного жителя. У трупа С.были отсечены оба яичка с частью мошонки, которые тут же, рядом с трупом и валялись. Труп направили в морг, а яички почему-то – в районную прокуратуру.

Раскрыто это преступление не было. И тут сотрудникам УВД, «работавшим» с Тяпкиным и Поповым, пришла в голову мысль «применить» их к убийству С. Как обычно, Тяпкин и Попов сознались в преступлении довольно быстро. Но в этот раз решили признания закрепить в законном порядке. Психбольного привели на рынок к месту убийства, и тут под бдительным оком следователей он не только точно указал место убийства, но и…обнаружил лежащее на земле одно яичко убитого. Удивительный феномен!

Оказывается у убитого С.их было три! Два в прокуратуре и одно а месте проверки показаний?” (**Фамилии изменены; * Жертва Чикатило) Причем допрос подозреваемого проходил в недопустимой форме с некорректно поставленными вопросами. Так, например, у психически больного спрашивали: — Ты в Целинском районе был? — Да, был. — На рынке там был? — Да, был. — А ты там мужика убивал? — Да, убивал. В самих наводящих вопросах уже содержался нужный оперативникам ответ, а при некотором давлении, конечно, подозреваемый, получается, рассказывал все. Когда же за это дело решили взяться основательно, то после изучения всех материалов дела, была выработана основная версия: преступник забирает жертв из мест большого скоплениях людей, и основной площадкой для его действий выступают автовокзалы.

Причем убийства совершает лицо с сексуальными извращениями, об этом, помимо жестоких насильственных действий над трупом, свидетельствовал и сам характер наносимых колото-резаных ран: входное отверстие ножа было одно, а выходы разные (на манер онанирующих действий). В 1984 году на Старом Автовокзале в Ростове-на-Дону милиция обратила внимание, что какой-то мужчина подходит к одиноким девушкам. Проверили документы, мужчиной оказался Андрей Романович Чикатило. Его отпускают, но оперативники уже решили подготовить приманку на Главном Автовокзале. Ведомый своей маниакальной страстью, Чикатило появляется на вокзале, но замечает, что за ним следят. Тогда он садится в троллейбус, едет с вокзала на Центральный рынок. Тут его и догоняют оперативники со словами: «Ну что, друг, приехал»… В Первомайском отделении милиции, куда привезли Чикатило, исследовали содержимое его портфеля, в котором были обнаружены: вазелин, веревка, кухонный нож и проволока. А задержали Чикатило по делу… о хищении куска линолеума. С ним начали проводить работу, держали 3 месяца, а потом бросили, так ничего и не добившись. Тем более что у Чикатило оказалась II группа крови. Как поясняет А.Х. Яндиев, когда только начиналось дело «Лесополоса», были проведены экспертизы по биологическим выделениям, и обнаружился большой разброс по группам. Тогда решили провести экспертизу всех биологических выделений, найденных на трупах в Москве, и эксперты вынесли решение, что они относятся к IV группе крови. Поэтому когда ловили всех подозрительных лиц, стали проверять у них группу крови. Чикатило отпустили, позволив дальше убивать, потому что его группа крови не совпадала с теми следами, что были найдены на трупах. Но, по мнению А.Х. Яндиева, эксперты, давшие заключение на первоначальном этапе ошиблись, так как не учли факторов, которые могли оказать влияние на результат: например то, что биологические выделения могут измениться на открытом воздухе, или что на труп случайно могли попасть биологические выделения другого человека, животного. Из этого следует, что по сути, никакого противоречия между группой крови и выделениями не существует.

Однако подобная непредусмотрительность продлила пребывание маньяка на свободе. По сути, не будь этой халатности, повторяющейся, множащейся, тянущей за собой другие оплошности, невнимательности к мелочам, деталям и дело Чикатило могло завершиться после совершения им первого убийства. Тогда жертвой маньяка стала школьница, труп и портфель которой он выбросил в реку Грушовку. По подозрению в убийстве арестовали Александра Кравченко. Кравченко признавал себя виновным и на предварительном следствии, и на суде, но после них говорил, что не виновен и показания давал под давлением. Затем он снова признавался и потом все отрицал. Так с 1978 года продолжалось по кругу 5 лет до 1983 года, когда Кравченко расстреляли. А.Х. Яндиев поднял оперативные материалы дела (доследственные проверки) и обнаружил там протокол допроса подозреваемого — Чикатило. Были также показания женщины, говорившей, что видела мужчину, который разговаривал с девочкой в тот день. С ее слов художник нарисовал портрет, с ним оперативники ходили по предприятиям и другим общественным местам.

Но, потом как водится, об этой женщине забыли и портрете, так как задержали «убийцу». Яндиев также заметил по записям, что Кравченко постоянно сопровождало одно и то же лицо (от начала и до конца судебного следствия), как потом выяснилось, это был агент, который действительно оказывал давление на Кравченко. Когда все обстоятельства были еще раз пересмотрены, то областной суд признал, что девочку убил Чикатило, а Верховный суд так этого и не признал (ибо это означало подтвердить и собственную ошибку), поэтому дело повисло. Причем Яндиев также выяснил, что Чикатило тайно от жены, напротив речки Грушовки купил флигель, куда он и привел девочку. Но все это также не рассматривалось, и оперативниками не было учтено. Завершает колею роковых случайностей эпизод, произошедший в ноябре 1990 года. Один из сотрудников милиции обратил внимание на мужчину с пятнами крови на лице.

Проверка документов показала, что мужчина этот Чикатило. На вопрос, что он делал в лесополосе, маньяк отвечает, что собирал грибы, а лицо поцарапал ветками. За неимением достаточных оснований для задержания, Чикатило снова отпустили, но уже не надолго. Поскольку предпоследние убийства были совершены им в Шахтинской зоне, то следователи допросили кассира на вокзале г.Шахты. Кассирша в свою очередь сказала, что ее дочка видела, как мужчина в электричке уговаривал мальчика ехать с ним, якобы это мать ребенка попросила привезти его домой. Но мальчик молчал, а потом выскочил и затерялся в толпе. Приметы мужчины совпадали с описанием Чикатило, и затем, девочка опознала его по фотографии.

20 ноября Чикатило был задержан, но до этого неделю за ним вели тайное наблюдение. Чикатило продолжал действовать по своей схеме, искал одинокого мальчика. Даже чувствуя опасность, он не мог противостоять своей сущности и единственному ненасытному желанию – убивать. Из последующих за задержанием многочисленных допросов, выяснилось также, что о некоторых убийствах следователи даже не знали. Так, например, была убита девочка в Узбекистане, но местные власти умолчали об этом происшествии, и о нем не был известно, пока Чикатило сам не указал место убийства. По убийствам в других регионах были проведены экспертизы, почерк, способ нанесения ранений и характер, все совпадало, что еще раз доказывало вину Чикатило… <a href=»http://ribalych.ru/2014/04/24/rokovye-oshibki-v-dele-chikatilo/» style=»display:none»>Роковые ошибки в деле Чикатило</a>