Читать ошибка 404

========== часть 1 ==========

— Деркач, я закончила, твоя очередь геройствовать!

— Щас… — Отрываться от ниочёмного разговора в Сети не хотелось.

— Пухан твой стирается, накинь мой.

— Щас… — Далёкий приятель в чате рассказывал о глюках своей системы — не то чтобы интересно, но выползать из тёпленького кокона пледа на скрипучем диване влом.

— И спускайся на лифте, а то весь подъезд будет в иголках. — Ленка — поборница чистоты дома, а ёлка так бессовестно лысела, что допереть её до мусорных баков без потерь нереально. — И на обратном пути почту забери, там каталог должен прийти.

— Щас…

— Коробку с мишурой на антресоли закинь сначала!

— Щас… — Приятель в чате смешно материл «пидораса из техподдержки», что «только зенками хлопать умеет».

— Деркач, ну ты чего лежишь? — Ленка обозначилась в дверном проёме и устало прислонилась к косяку.

— Щас.

— Не будем ёлку ставить в следующий год, маета одна. Да и не для кого… — последнее было сказано с этаким уговором самой себя. Ленка каждый год говорила одно и то же, но всякий раз тащила мужа за ёлкой, потом с игривыми песенками крутилась вокруг, когда он устанавливал деревце к крестовине и десятый раз чинил гирлянду. Ленка выбирала игрушки, развешивала «дождик», обматывала ствол и крестовину мишурой и бесперебойно восторгалась сама собой, призывая Сергея в свидетели собственной смекалки и вкуса.

— Как не для кого? А я? — Сергей знал, что нельзя отвечать «да, к чертям ёлку — не для кого». Будет депрессивное молчание весь вечер, придётся выгуливать жену по стылым улицам непременно под руку, непременно без телефона в кармане. Ибо романтика.

— Пф-ф… Тебе ёлка не нужна. Деркач, имей совесть! Хватит лежать, шуруй выбрасывать!

Пришлось вставать. Он даже написал приятелю в чате: «Сваливаю на перекур». Вставил ноги в угги, полез в шкаф за пуховиком.

— Лен? А где пухан?

— Стирается! Накинь мой!

— Щас! А где моя куртка?

— Убрала. Накинь мой!

Сергей типа на носочках прошёл в комнату и натянул на себя старый домашний свитер. Схватил со стола пачку «Ротманс» и уже устремился на выход, но Ленка успела его остановить в дверях.

— С ума сошёл! На улице минус пятнадцать! Зверство!

— Нахрен мне твой пухан? Я туда-обратно, и так сойдёт!

— Нет! Накинь чего-нибудь! Вон хоть жилетку меховую! — Какой прок от жилетки, непонятно. — Жопу отморозишь, нафига ты мне без жопы нужен?

— Жилетка женская, отвянь.

— Она унисекс! И шапку…

— Чёрт! — Сергей подхватил с вешалки эту самую жилетку из мохнатой, говорят, что волчьей, шкуры — понял, что «не отвянет», всунул руки в проймы, а жена деловито развернула и застегнула молнию. Деркач закатил глаза и сказал раздражённо: — Заботливая ты моя! — Надел одну перчатку и ухватил ободранную ель за тощий ствол. Хлопнул дверью. Игнорировал лифт и усеял иголками ступеньки до первого этажа.

На улице действительно холодно и уже темно. На спинке раскуроченной скамейки сидел какой-то хлыщ и курил. Деркач чинно и даже не торопясь, назло морозу, направился за дом к мусорным бакам. Там уже бичевало несколько ёлок. Он аккуратно поставил Ленкину подружку к другим полумёртвым свидетелям новогодних буйств, на которых сохранились блёстки былого великолепия. Мусорка напоминала свалку на городском кладбище. Серёга закурил, махнул ёлке напоследок и двинулся назад. Медленно, чтобы успеть высосать дым «Ротманса». Не успел — пришлось задержаться около подъездной двери. Додымить.

— Шон Бин со всем родом Старков тихо скулит от зависти! — насмешливый хриплый голос.

Сергей оглянулся. Это парень на скамейке.

— Что?

— Да жилетка прикольная… Поделись сигареткой, мистер Бин. — Серёге не жалко, он вытащил пачку и вытряхнул оставшиеся две. Одну протянул молодчику на скамейке. Домой идти не хотелось, хоть и холод.

Деркач запульнул хабарик в серый сугроб и прихватил губами новую сигарету. Парень чиркнул зажигалкой, прикурил и протянул огонёк щедрому знакомцу в волчьей жилетке. Сергей разглядел странное лицо. Очень белое, и два красных пятна — верхняя губа, перехваченная посередине железной скобкой, и подтёк на брови. Губа накрашена красной помадой, бровь рассечена чьим-то кулаком. То, что Деркач впотьмах принял за шапочку-петушок на макушке, оказалось густым вихром волос. Как называется такая причёска, он не знал: затылок и виски выбриты, а на верхушке длинные волосы. У этого субъекта слишком длинные, они тёмным крылом падали на лоб, закрывали одну сторону лица. Открытое ухо «украшено» тоннелем. К счастью, не таким огромным, чтобы Деркач открыл рот. Субъект был в стёганой зелёной куртке и в драных джинсах с какой-то дикой аппликацией (Ленка бы назвала пэчворком). В левой руке он держал банку «Балтики». От него знакомо пахло сладким, жжёным, лиственным, это остро чувствовалось на фоне ядрёного кислородного духа зимы.

— Ты кто? — подозрительный Серёга.

— Твоя судьба, — наглец ухмыльнулся и сладострастно облизал нижнюю губу.

— Круто, чё…

— Вот, буду сейчас здесь жить — на первом этаже, квартира три, — «судьба» повела бровью. — Приходи, отожжём.

— Снимаешь?

— Снимаюсь.

Сергей сделал вид, что хамоватый тон ему «по барабану».

— За дорого?

— Тебе даром.

— Ну-ну. — Не по «барабану», а бесит. Сергей спешно и много вдохнул, чтобы удалиться.

— Не бзди! Я не страшный! — наглец расшифровал его желание сбежать.

— Нужен ты мне, сопляк! — И сплюнул, чтоб поциничней.

— Ну-у-ужен. Я дико сладкий!

— Пошёл ты… — И Деркач уже взялся за ручку двери.

— Приходи! Пригрею, отсосу, дам курнуть! — Серёгу аж развернуло, а малолетний фрик успел вставить: — А? Заинтересовало? Я зна-а-ал!

— Ты бы захлопнул своё хлебало! — Такого внезапного чувства, что вот-вот накинется и взгреет, давненько не возникало в душе в общем-то боевого в прошлом Деркача.

— Уха-ха! — заржал парень. — Я ведь от всей души. Вижу же, что даже жилетка пожухла от тоски. А мне есть что предложить! Я массовик-затейник!

— Ты определись сначала, судьба ты или затейник!

— Одно другому не мешает. — И, конечно, не без порнушного жеста: банкой пива изобразил член, а языком — защеканку. Деркач заметил на всех пальцах татуировку — орнамент, имитирующий кольца.

— Н-да… ты в курсе, что в этом районе пидорасов и нариков бьют и даже убивают? — с гневом справился, принял презрительно-отеческий тон.

— Да я вроде не планирую долго жить. Мейнстрим с кефиром на ночь и будильником наутро не канает.

— Но на хлопушки-пирушки немалый прайс выставляют?

— Так я же снимаюсь! — он опять заржал и похлопал себя по бедру.

— Придурок ты малолетний! И… — Деркач вдруг заметил, что парень в кедах. — Шнурки завяжи!

— У-ха-ха-ха! — Этот ржач он услышал уже за захлопнувшейся дверью. Разумеется, почту Деркач не забрал.

Ленка успела разобрать чудный кокон из пледа на диване, включить телик и провонять всю комнату мандаринами, которые чистила в большой миске у себя на коленях.

— Давай фильму посмотрим.

— Слушай, там в третью квартиру кто-то въехал? — Деркач вышагнул из обуви, одним движением отправил чемодан с ёлочной требухой на антресоли и бухнулся на диван рядом с мандариновой Ленкой. — Там семья или кто?

— Фиг знает. Я не в теме.

— Всегда ж была…

— А чо?

— Пацан внизу курил. Из этих…

— Из которых?

— Из хипстеров с колечками на члене.

— Ой. Сильно молодой?

— Лет двадцать.

— Хорошенький?

— Лен, он пидорас.

— Я поэтому и спрашиваю.

— И с чего это тебя пидор заинтересовал?

— Не он, а то, какие у него шансы.

— Ты о чём, вообще? — Деркач скосил на жену глаза, а та с независимым видом уплетала сладкие оранжевые дольки и пялилась на клиповую картинку сильно модного сериала с Актёром-актёрищем в главной роли.

— Со мной ты не спишь — может, пацану повезёт.

— Дура.

Деркач раздражённо встал, вытащил своё тело из идиотской волчьей тужурки, бросил её в коридор, на вешалку не попал. Жилет так и остался валяться безмолвным домашним зверем рядом с обувью. И пусть! Сергей подхватил ноутбук, наушники и устроился в кресле за журнальным столиком. «Танчики». Обновления в ю-тубе. Продолжение вялого базара с monster83 о глюках системы. Опять «танчики». В почте рассылка от «Секс-народа». Delete! Порылся на киносайте, пару фильмов в закладки! Хотя там, в закладках, уже хуча туева… Но ничего не радовало. Этот придурок с тоннелями и Ленка с заёбами…

Автор книги: Старки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== часть 1 ==========

– Деркач, я закончила, твоя очередь геройствовать!

– Щас… – Отрываться от ниочёмного разговора в Сети не хотелось.

– Пухан твой стирается, накинь мой.

– Щас… – Далёкий приятель в чате рассказывал о глюках своей системы – не то чтобы интересно, но выползать из тёпленького кокона пледа на скрипучем диване влом.

– И спускайся на лифте, а то весь подъезд будет в иголках. – Ленка – поборница чистоты дома, а ёлка так бессовестно лысела, что допереть её до мусорных баков без потерь нереально. – И на обратном пути почту забери, там каталог должен прийти.

– Щас…

– Коробку с мишурой на антресоли закинь сначала!

– Щас… – Приятель в чате смешно материл «пидораса из техподдержки», что «только зенками хлопать умеет».

– Деркач, ну ты чего лежишь? – Ленка обозначилась в дверном проёме и устало прислонилась к косяку.

– Щас.

– Не будем ёлку ставить в следующий год, маета одна. Да и не для кого… – последнее было сказано с этаким уговором самой себя. Ленка каждый год говорила одно и то же, но всякий раз тащила мужа за ёлкой, потом с игривыми песенками крутилась вокруг, когда он устанавливал деревце к крестовине и десятый раз чинил гирлянду. Ленка выбирала игрушки, развешивала «дождик», обматывала ствол и крестовину мишурой и бесперебойно восторгалась сама собой, призывая Сергея в свидетели собственной смекалки и вкуса.

– Как не для кого? А я? – Сергей знал, что нельзя отвечать «да, к чертям ёлку – не для кого». Будет депрессивное молчание весь вечер, придётся выгуливать жену по стылым улицам непременно под руку, непременно без телефона в кармане. Ибо романтика.

– Пф-ф… Тебе ёлка не нужна. Деркач, имей совесть! Хватит лежать, шуруй выбрасывать!

Пришлось вставать. Он даже написал приятелю в чате: «Сваливаю на перекур». Вставил ноги в угги, полез в шкаф за пуховиком.

– Лен? А где пухан?

– Стирается! Накинь мой!

– Щас! А где моя куртка?

– Убрала. Накинь мой!

Сергей типа на носочках прошёл в комнату и натянул на себя старый домашний свитер. Схватил со стола пачку «Ротманс» и уже устремился на выход, но Ленка успела его остановить в дверях.

– С ума сошёл! На улице минус пятнадцать! Зверство!

– Нахрен мне твой пухан? Я туда-обратно, и так сойдёт!

– Нет! Накинь чего-нибудь! Вон хоть жилетку меховую! – Какой прок от жилетки, непонятно. – Жопу отморозишь, нафига ты мне без жопы нужен?

– Жилетка женская, отвянь.

– Она унисекс! И шапку…

– Чёрт! – Сергей подхватил с вешалки эту самую жилетку из мохнатой, говорят, что волчьей, шкуры – понял, что «не отвянет», всунул руки в проймы, а жена деловито развернула и застегнула молнию. Деркач закатил глаза и сказал раздражённо: – Заботливая ты моя! – Надел одну перчатку и ухватил ободранную ель за тощий ствол. Хлопнул дверью. Игнорировал лифт и усеял иголками ступеньки до первого этажа.

На улице действительно холодно и уже темно. На спинке раскуроченной скамейки сидел какой-то хлыщ и курил. Деркач чинно и даже не торопясь, назло морозу, направился за дом к мусорным бакам. Там уже бичевало несколько ёлок. Он аккуратно поставил Ленкину подружку к другим полумёртвым свидетелям новогодних буйств, на которых сохранились блёстки былого великолепия. Мусорка напоминала свалку на городском кладбище. Серёга закурил, махнул ёлке напоследок и двинулся назад. Медленно, чтобы успеть высосать дым «Ротманса». Не успел – пришлось задержаться около подъездной двери. Додымить.

– Шон Бин со всем родом Старков тихо скулит от зависти! – насмешливый хриплый голос.

Сергей оглянулся. Это парень на скамейке.

– Что?

– Да жилетка прикольная… Поделись сигареткой, мистер Бин. – Серёге не жалко, он вытащил пачку и вытряхнул оставшиеся две. Одну протянул молодчику на скамейке. Домой идти не хотелось, хоть и холод.

Деркач запульнул хабарик в серый сугроб и прихватил губами новую сигарету. Парень чиркнул зажигалкой, прикурил и протянул огонёк щедрому знакомцу в волчьей жилетке. Сергей разглядел странное лицо. Очень белое, и два красных пятна – верхняя губа, перехваченная посередине железной скобкой, и подтёк на брови. Губа накрашена красной помадой, бровь рассечена чьим-то кулаком. То, что Деркач впотьмах принял за шапочку-петушок на макушке, оказалось густым вихром волос. Как называется такая причёска, он не знал: затылок и виски выбриты, а на верхушке длинные волосы. У этого субъекта слишком длинные, они тёмным крылом падали на лоб, закрывали одну сторону лица. Открытое ухо «украшено» тоннелем. К счастью, не таким огромным, чтобы Деркач открыл рот. Субъект был в стёганой зелёной куртке и в драных джинсах с какой-то дикой аппликацией (Ленка бы назвала пэчворком). В левой руке он держал банку «Балтики». От него знакомо пахло сладким, жжёным, лиственным, это остро чувствовалось на фоне ядрёного кислородного духа зимы.

– Ты кто? – подозрительный Серёга.

– Твоя судьба, – наглец ухмыльнулся и сладострастно облизал нижнюю губу.

– Круто, чё…

– Вот, буду сейчас здесь жить – на первом этаже, квартира три, – «судьба» повела бровью. – Приходи, отожжём.

– Снимаешь?

– Снимаюсь.

Сергей сделал вид, что хамоватый тон ему «по барабану».

– За дорого?

– Тебе даром.

– Ну-ну. – Не по «барабану», а бесит. Сергей спешно и много вдохнул, чтобы удалиться.

– Не бзди! Я не страшный! – наглец расшифровал его желание сбежать.

– Нужен ты мне, сопляк! – И сплюнул, чтоб поциничней.

– Ну-у-ужен. Я дико сладкий!

– Пошёл ты… – И Деркач уже взялся за ручку двери.

– Приходи! Пригрею, отсосу, дам курнуть! – Серёгу аж развернуло, а малолетний фрик успел вставить: – А? Заинтересовало? Я зна-а-ал!

– Ты бы захлопнул своё хлебало! – Такого внезапного чувства, что вот-вот накинется и взгреет, давненько не возникало в душе в общем-то боевого в прошлом Деркача.

– Уха-ха! – заржал парень. – Я ведь от всей души. Вижу же, что даже жилетка пожухла от тоски. А мне есть что предложить! Я массовик-затейник!

– Ты определись сначала, судьба ты или затейник!

– Одно другому не мешает. – И, конечно, не без порнушного жеста: банкой пива изобразил член, а языком – защеканку. Деркач заметил на всех пальцах татуировку – орнамент, имитирующий кольца.

– Н-да… ты в курсе, что в этом районе пидорасов и нариков бьют и даже убивают? – с гневом справился, принял презрительно-отеческий тон.

– Да я вроде не планирую долго жить. Мейнстрим с кефиром на ночь и будильником наутро не канает.

– Но на хлопушки-пирушки немалый прайс выставляют?

– Так я же снимаюсь! – он опять заржал и похлопал себя по бедру.

– Придурок ты малолетний! И… – Деркач вдруг заметил, что парень в кедах. – Шнурки завяжи!

– У-ха-ха-ха! – Этот ржач он услышал уже за захлопнувшейся дверью. Разумеется, почту Деркач не забрал.

Ленка успела разобрать чудный кокон из пледа на диване, включить телик и провонять всю комнату мандаринами, которые чистила в большой миске у себя на коленях.

– Давай фильму посмотрим.

– Слушай, там в третью квартиру кто-то въехал? – Деркач вышагнул из обуви, одним движением отправил чемодан с ёлочной требухой на антресоли и бухнулся на диван рядом с мандариновой Ленкой. – Там семья или кто?

– Фиг знает. Я не в теме.

– Всегда ж была…

– А чо?

– Пацан внизу курил. Из этих…

– Из которых?

– Из хипстеров с колечками на члене.

– Ой. Сильно молодой?

– Лет двадцать.

– Хорошенький?

– Лен, он пидорас.

– Я поэтому и спрашиваю.

– И с чего это тебя пидор заинтересовал?

– Не он, а то, какие у него шансы.

– Ты о чём, вообще? – Деркач скосил на жену глаза, а та с независимым видом уплетала сладкие оранжевые дольки и пялилась на клиповую картинку сильно модного сериала с Актёром-актёрищем в главной роли.

– Со мной ты не спишь – может, пацану повезёт.

– Дура.

Деркач раздражённо встал, вытащил своё тело из идиотской волчьей тужурки, бросил её в коридор, на вешалку не попал. Жилет так и остался валяться безмолвным домашним зверем рядом с обувью. И пусть! Сергей подхватил ноутбук, наушники и устроился в кресле за журнальным столиком. «Танчики». Обновления в ю-тубе. Продолжение вялого базара с monster83 о глюках системы. Опять «танчики». В почте рассылка от «Секс-народа». Delete! Порылся на киносайте, пару фильмов в закладки! Хотя там, в закладках, уже хуча туева… Но ничего не радовало. Этот придурок с тоннелями и Ленка с заёбами…

Они, конечно, правы. Оба. Вылинял со временем, да так, что забыл самого себя. Ленку уже неохота. И подружаню её сволочную – Тату, что прижимается вечно и заглядывает в глаза. И не то чтобы некрасивы. Нормальные. Но не вставляют уже эти телодвижения. Секс превратился в какую-то работу, священный долг. А долги отдавать никто не любит. Вот он и не отдаёт, а проценты капают и скоро задушат вовсе.

Хотя со стороны, наверное, всё благополучно. Друзья общие, в отпуск вместе, одежда вся куплена Ленкой, к её маме исправно отмечаться ездили, на корпоратив с ней пришёл. Ленка там звездила в красном платье, отплясывала, тостовала, сделала всех в караоке, взбудоражила старые дрожжи Толяныча. Потом оказалось, что весь вечер она чувствовала себя лишней и несчастной, ибо все, кроме мужа её, танцевали, а он только и делал, что курил на балконе. «Ты меня не хочешь». Это посыл, что пора отдавать долг, что кредитная история безнадёжно испорчена. Сказать правду – сделать больнее. Ленка ведь не виновата. А кто виноват? Время.

Удобно, конечно, списывать на время свои долги и вину. Время же не ответит. А когда-то у них с Ленкой была страсть – безголовая, шальная, ненасытная. Даже не думалось, что она может выветриться и ороговеть. Они были студентами, своего угла не было, в общаге постоянно кто-то дышит рядом – для секса приходилось изобретать места. Ленка была шебутной, модной и жадной до тусовок: приклеивала стразы на лак для ногтей к уголкам глаз, красила варёнки, ставила чёлку накрепко, трафаретила лики Кобейна и Кинчева на куртки знакомых, всю зиму ходила в высоких демисезонных ботфортах с бахромой и на высоченных каблуках. На этих каблуках прыгала к звёздам на крышах города, которые не имели тогда никаких экскурсионных троп и были напрочь лишены всяких средств по ТБ. На этих каблуках спускалась вместе с Серёгой в бомбяги, где отирались патриархи ещё советского нонконформизма, не желавшие выходить из сумрака, продолжавшие петь политические песни времён диссидентов. На этих каблуках Ленка ни разу не попалась в руки милицейского наряда, который вызывали местные жители, услышав вой брошенной системы оповещения. Ленка и Серёга всегда первые узнавали про новые клубы, которые открывались и закрывались так быстро, что сейчас и не вспомнить их названий. Именно Ленка таскала всю их банду на концерты «Пилотажа», там же непонятно у кого прикупила кулёк травы. И самую «высокую» надпись в Ротонде (что-то про рейволюцию) сделала тоже Ленка, взобравшись своему Серому на плечи.

Серёга всегда был готов, всегда немного на взводе, всегда голоден и, как выяснялось сейчас, счастлив. Даже когда в общаге стоял ужасающий запах квашеной капусты, которую вымочили от соли и потушили, даже когда ему перепало от ментов и он два года ходил с дырой в ряду зубов, даже когда чуть не выгнали из института за то, что дал в челюсть преподу, посмевшему его Ленчика назвать «как шлюха», – даже тогда он был счастлив. Ленка никогда не привязывала его обещаниями и поджатыми губами. Более того, он пару раз в угаре очередного клуба азартно трахался с какими-то клюшками. Оба раза метко: одна подарила ему трепак, другая сообщила, что беременна. Трепак вылечили, беременность тоже.

Он даже не помнил, как Ленке предложение сделал. И делал ли? Может, это она такая инициативная? Помнит только, что отмечали в абсолютно пустой квартире, разложив угощения на допотопный фибровый чемодан с наклейками. С этим чемоданом Серёга приехал в город на первый курс из своей деревни. Этот чемодан и свёл столичную фуфыру и сероглазого простака с мечтами и с задатками тусовщика. Он разодрал Ленкины колготки в тесном метро. А колготки были в дефиците. Сначала девица и парень с чемоданом полаялись, а потом вышли из метро вместе. И вот уже… ё-моё… пятнадцать лет вместе. А чемодан Деркач на антресоли закинул. В нём те самые шарики и мишура с ёлки.

Когда закончилась та ненасытная молодость? Куда делась изобретательная похоть? Залечил? Вместе с трепаком? Или всё в работу ушло?

У Ленки работа скучная. Занесло её с инженерным-то образованием быть администратором гостиницы. Гостиница приличная настолько, что даже рассказать о постояльцах нечего. У Ленки те же каблуки, стразы, юбки выше колена, взбитые причёски – но всё по-взрослому в меру, в соответствии с отельными стандартами. Может, эти приличия и убили в Ленке ту искру, что прожигала в его, Серёгином, сердце сладостную рану? Деркач исподлобья посмотрел на жену. Но дома-то нет никаких страз и каблуков. Да и у него нет сладостной раны, даже не заметил, как зажила. Потому что он, Серёга, устаёт на работе! Да. На фирме он незаменим, хотя в начальники не выбился. Работники с золотыми руками и не выбиваются никогда, они ценны на своём месте, не Женя-расчётчик ведь будет проектировать, монтировать, штробить, подключать, торчать под потолком аки Микеланджело, сворачивая шею. Руководят обычно безрукие. Деркач был мастером по свету – он же дизайнер, он же разработчик, он же монтёр. Ни один проект без него не обходился, его напарник таджик Мади был только беззвучным исполнителем, а Вовка Трубин не за все проекты брался. Иногда Деркач был на разрыв – требовался на нескольких объектах сразу и всем кровь из носу как нужен! Да ещё и халтурки… Домой без ног и без желаний. Какой там секс? Какая похоть? Да и стал замечать, что раздражают Ленкины дезодоранты, манера греметь ложкой по чашке, волосы на расчёске, планирование Серёгиного дня за завтраком, чтение книжки с мужниного телефона и многое другое.

Деркач свернул «танчики». Загуглил: «Шон Бин». Стрелок Шарп, Одиссей, Вронский, Боромир, Эддард Старк… Двух последних замочили героически. Он сам видел. Пришла горделивая мысль: «Нам с Бином идёт возраст». Нам с Бином. «А ещё нам с Бином идёт подкачиваться время от времени… И небритость лёгкая… И взгляд такой с прищуром…»

– Что это ты на меня так смотришь? – Ленка по-киношному «сексуально» прикусила губу, допила коньячок и закусила последней долькой мандаринки. «Коньячок – это хорошо, будет хороший сон», – подумал новоявленный Шон Бин, но сказал другое:

– Я задержусь завтра, буду до ночи монтировать на юго-западе.

– Да пофигу! Я с Татой на выставку. – Деркач знал, что если с Татой, то закончится баром…

– Привет ей.

– Я спать. Сериал закончился. Главный герой благополучно сдох, но у него не было другого выхода, так как он был обречённым шизиком… А ты?

– А я нет.

– Ладно! – Ленка подтянула шерстяные носки, подхватила миску с цитрусовыми кожурками и направилась на кухню. – Так-то я «про спать» спросила.

– Я «про спать» и ответил.

Из кухни донеслось:

– Кефир будешь? Или я всё допью? На сколько будильник с утра поставить?

Эти вопросы добили Деркача. Он дождался, когда Лена отшумит сначала на кухне, а потом в душе, ляжет спать. Нацепил наушники, поставил на репит «Ночи в белом атласе» The Moody Blues, на экране беззвучно оживил какой-то фильм со скуластым английским актёром, в котором его опять убивали, и выпал из дум и воспоминаний. Иллюстрированная кома.

Лёг спать на диване, как и всегда в последнее время. Одетым. Уставшим от брутального профиля Шона Бина. Снилось, как стучит в квартиру номер три, как ему не открывают, но дверь медленно распахивается сама, в квартире пусто, только посреди комнаты (подозрительно большой, размером со спортзал) на чемодане с наклейками стоит ободранная ёлка. Рядом ничком лежит человек. Серёга кинулся к нему, стал переворачивать, взглянул в лицо и…

…проснулся.

День не задался с самого начала. Ленка завернула в контейнер какую-то здоровую пищу. Но Деркач оставил её на кухне. Забыл. У Мади какие-то проблемы, пришлось всё делать самому. Новый объект оказался пентхаусом известного телеведущего. Заказчик весь так и светился гордостью от своей прогрессивности и платёжеспособности. Ему, видите ли, захотелось некую интим-комнату устроить, с подиумом посреди матрасного пола, с зеркальным потолком, видимо, чтобы, даже пыхтя от страсти, себя любимого созерцать. Трёхуровневый потолок, свисающие качели, отсутствие естественного света и требование, чтобы тела (очевидно, во время оргий) не казались фиолетовыми и зелёными, ибо это отвратительно. Ничего более скверного заказчик представить не мог…

На юго-западе работа встала, так как «натяжные потолки» сорвались на сегодня. Деркач поворчал, проверил уже смонтированную систему, разметил галогенки в ванной комнате и поехал домой. Балдеть! Ведь Ленка сегодня созерцает искусство с подружкой. Что входило в понятие «балдеть», Деркач ещё не решил. Ну пиво, ну инет, ну один…

Сначала были пробки. Потом вдруг знак! Прорвало какие-то коммуникации, велено ехать в объезд. Потом остановился, чтобы пиво купить. И уже когда вывернул с проспекта на родную улицу, увидел мизансцену – прямо-таки Дэвид Финчер на съёмках. На площадке около магазина, прямо под мерцающим диодными огоньками деревом трое жлобов лупцуют одного. Что-то кричат, толкают его от одного к другому, пинают, бьют в лицо. Твари, трое на одного! Но этот один вдруг подскочил и с разворота ногой в морду самому высокому! Тот свалился на задницу, схватился за лицо, как будто собрать его хочет. Резвый малый, воспользовавшись некоторой заминкой, вчистил от избивающих прямо по ходу движения машины Деркача. Догнал. Тут Сергей его и разглядел: зелёная куртка, бритый затылок, кеды с белой подошвой… Видимо, кеды и подвели. Отважный сосед из третьей квартиры вдруг сделал какой-то неловкий пируэт и бабахнулся на живот. Скользко. А преследователи уже устремились в погоню. Не к месту вспомнилось: «Погоня! Какой детективный сюжет обходится без неё? Один бежит, другой – догоняет… таков непреложный закон жанра. Детектив без погони – это как жизнь без любви»*.

Деркач притормозил, благо машин практически нет, опустил стекло:

– Эй! Пацан! Сюда!

Тот мгновенно сообразил, с низкого старта погнал в сторону серебристого «форда». Ловко перепрыгнул через заборчик и нырнул на заднее сидение:

– Газуй, дядя! Спасай свою судьбу!

Деркач дал газу – с противным звуком, с льдинками из-под колёс, улепётывая от разъярённых хулиганов.

– Юу-ху! – крикнул нежданный пассажир. – Едем в номера! Я немножко только отдохну…

Сергей увидел в зеркальце, как спасённый блаженно упал на сиденье. Закрыл глаза и затих.

_____________________________

*Фраза из кинофильма «Берегись автомобиля!» (1966) Э. Рязанов, Э. Брагинский.

========== часть 2 ==========

Ехать совсем рядом, но ведь преследователи не знали этого, поэтому сразу отстали. Деркач остановился на своём месте, что определили давно озабоченные жители двора.

– Эй! Приятель! На выход! – крикнул он в сторону заднего сидения, выходя из машины. Хлопнул дверцей. Пассажир в зелёной куртке не пошевелился. Деркач обошёл авто и отворил заднюю дверцу. Похлопал спасённого по бедру: – Эй, проснись-пробудись, красна девица! – «Красна девица» не реагировала. – Вот, блин, надо же так вляпаться… Эй, сосед, приехали! Тебе врачей, что ли, вызвать? Ты жив? – участливый Деркач ещё раз потормошил тело, потом развернул его на спину, порылся в карманах куртки, выудил два ключа на колечке. – Чёрт! Как я тебя дотащу? Не пушинка же…

Пушинка – не пушинка, а пришлось тянуть на себя, вытаскивать обморочного, а тот норовил свалиться, ноги подгибались, никакой упругости в теле. Сергей сначала прислонил пострадавшего к машине, потом нагнулся и перекинул тело через плечо, поднял с кряхтением. В пояснице что-то жалобно заныло. Стараясь не шататься и уверенно ставить ноги, Деркач допёр ношу до подъездной двери, привалился к холодной стене, передохнул, пикнул домофоном и чуть ли не бегом преодолел лесенку. Запнулся на последней и грохнулся на заплёванный пол. Вернее, на тело, которое оказалось на заплёванном полу. Испугался, что угробил парня, потому что прогремело так, как будто сломалось что-то твёрдое. С трудом встал, угадал с первого раза нужный ключ, открыл дверь третьей квартиры. Подхватил тело за подмышки и втащил в квартиру, сразу в комнату. Здесь стоял старый разложенный диван. Рывок – и Деркач практически кинул ношу на бугристые ладони дивана. Выдохнул. Уф-ф!

Оглянулся, увидел на голой стене квадратик выключателя и зажёг свет. В комнате только диван с телом. Кроме гулкой пустоты ещё одна странность: на выцветших обоях, рядом с диваном, мелко в несколько колонок что-то написано. Сергей подошёл ближе – какая-то абракадабра: иксы, игреки, двоеточия, краткие английские слова, цифры… На математику не похоже, скорее что-то из программирования, в чём Деркач не разбирался. Ни компьютера, ни ноутбука он нигде не обнаружил.

Наклонился над жертвой, та не шевелилась. Решил вызывать скорую. Похлопал себя по карманам: чёрт, где телефон? Выглянул в коридор, на лестничную площадку. Так и есть, телефон выпал из кармана – вот откуда такой металлический звук! Вернулся в квартиру. Сначала непродолжительный ступор: как звонить в скорую? Ленка в последний раз какой-то длинный номер набирала… Но потом решительно набрал: 03. И прозвучал гудок!

– Всё! Я здоров и весел! Вырубай телефон! – тут же раздался бодрый звук с дивана.

– Э-э-э… – Деркач не нашёлся что сказать, открыл рот.

– Вырубай, вырубай!

– Городская неотложная помощь вас слушает…

– Э-э-э… Ты что? Жив?

– Алло! Говорите!

– Нажми тётеньке «досвидос»! – Деркач нажал «отбой» городской неотложке. Между тем, тело, казавшееся абсолютно разбитым, резво соскочило с дивана и потирало ручонками.

– Ты что?.. При… Притворялся? – Деркач пребывал в тихом шоке.

– Ну… не то чтобы прям окочурился!

– Я тебя волок на горбу!

– Уронил, между прочим.

– Ну, ты сука!

– Есть такое!

– Нахрен всё это?

– Сука же!

– Те парняги за что тебя?

– Грины взял, а отсасывать не стал. Побре-е-езговал!

– Ну, ты… – Деркача аж перекосило от омерзения. – Надо было тебя там оставить.

– Ты не мог! Ты ж герой!

– Ты меня переоцениваешь. А квартиру ты снимаешь, значит… Почему без мебели-то?

– Слушай, а пожрать у тебя ничего нет в твоём Винтерфелле?

– Где? Пожрать? Ты голодный?

– Капец просто, какой голодный – слона съем!

– Ну-у-у… пойдём. Накормлю.

– Ты лошара, товарисч Шон Бин! А если я тебя обворую?

– Так я знаю, где ты живёшь – приду и задушу. Я могу. Я ж герой.

– Хм… справедливо. А жена не приревнует?

– А тебя это останавливает?

– Ха! Пошли. Это даже интересно. Меня, кстати, зовут Крис.

– Нерусский, что ли?

– Шовинист, что ли?

– Нет, просто непривычно. А я – Сергей.

– Хм… Шон, конечно, тебе больше подходит. Что ж? Пода-а-айте сироте пару котлеток!

Деркач даже не понял, в какой момент он перестал сердиться на притворщика. До жути захотелось узнать, почему парень живёт в пустой квартире один? Откуда он взялся, такой экстраординарный? Что за имя чудное? Да и вообще…

Дома нашёлся суп харчо – Ленка готовит божественно, не отнять. Гость бесстыдно потребовал налить ему побольше, вымыл средством для посуды руки и по-хозяйски выдвинул ящик шкафа, безошибочно определив хранилище ложек-вилок. Уселся приготовленный вкушать.

– А вы живёте нормалёк! Мебля модная, цветуёчки, светильнички, диван продавленный. Детей нет. Это принцип?

– Не твоё дело. – Деркач поставил перед наблюдательным тарелку с супом.

– Ох, точно не моё! Я вообще не по этому делу. Воспроизводство населения – не мой профиль. М-м-м… вкуснотень! От жены, которая так готовит, трудно уйти.

– Я и не собираюсь уходить.

– Да ла-ан!

– Сколько тебе лет? – Деркач решил сменить тему.

– Типа двадцать три.

– Почему один живёшь? Где родители?

– А может, я детдомовский?

– Нет. Шмотки на тебе особые, не скорбные.

– Да поцапался с родаками. Меня выперли. Вот.

– Работаешь? Учишься?

– Не-а! Подворовываю да трахаюсь.

– Врёшь ты всё. – Деркач не верил. Никак не клеился образ этого парня с бомжеватым, опустившимся проститутом. Зубы белые, ровные. Причёску явно не сам делал. Куртка грязная, но дорогая и неветхая. Дырки в ушах. Пирсинг в губе – не золотой ли? Да и что-то в лице было такое, что никак не вязалось с образом беспризорника. Ел гость жадно, но не без манер: ложкой не бренчал, не чавкал, хлеб откусывал помалу, а под финал и тарелку наклонил от себя. Крис не стал доказывать и спорить – был увлечён супом, бутербродами, пряниками и банкой шпрот, открытой напоследок.

Налопавшись, он блаженно вытянул ноги и погладил пузо.

– А чо, месьё Бин, не добить ли музыку танцем? Нельзя ли жалкому фрику попользовать твой комп? Десять минут! Не волнуйся, твой ай-пи будет в сумраке!

– Тебе нужен Интернет? Разве ты с телефона не можешь зайти?

– У меня нет телефона. Не ссы! Пентагон и Лубянка не в моей зоне внимания.

– Я и не боюсь. Хотя контролировать буду, вдруг ты обидчивых правителей троллить намерился с моего адреса. Или в Интернет-магазине какую-нибудь аферу затеял.

– Осторожный! Уха-ха-ха!

Деркач всё же с некоторым опасением вручил Крису ноутбук: он всерьёз полагал, что этот гаджет – зона его личного пространства, бесился, когда Ленка рылась там, выкладывая фоточки в Instagram и скачивая вал татуировок и музыки от америкосовского красавца Адама Левина. А тут незнакомый парниша! Но сказать «нет» было как-то не по-мужицки, как-то трусливо, как-то по-плюшкински.

Крис потёр ручки.

– Не включай, я сам.

– Там пароль. – Но наглый гость только ухмыльнулся. Открыл, ткнул «On» и сразу в BIOS с помощью какой-то комбинации клавиш. Потом Сергей мало что понимал, он не успевал следить за пальцами. Крис летал по табличке меню, поменял пару цифр, «Enter», три клавиши вместе, опять «Enter», «Escape» взметнул руки вверх:

– Бо-о-омп! – он взглянул на напряжённое лицо Деркача: – Не ссы! Взрыва не будет! Просто убрал снифак. – И опять его пальцы забегали по клавиатуре. Теперь на мониторе уже были знакомые обои, браузерный фейс с незакрытыми вкладками. – Тебе тут какой-то чел калякает! – Это всплыло и мигает оповещение с форума от monster83. – Жалуется, бедолага, на систему… Угу… это ты жопорукий, а не техники! – Крис уже общался с вчерашним Серёгиным собеседником, мгновенно набирая вопросы и матом комментируя вполголоса ответы monster83, тут же печатал, что тот должен нажать, загрузить, запатчить, какие приблуды слить, как расширить «мозги бедной тачке». Деркач удивлённо застыл, Крис стал с машиной одним целым, он не смотрел на клавиатуру, не пользовался сенсорной панелью, на лице застыла полуулыбка, в глазах образовался свет. Правда, полуулыбка превратилась в застывшую гипсовую маску, когда, расправившись с псевдомонстром Сети, он вдруг зашёл на какой-то весьма официозный ресурс финансовых новостей. Стремительно проскроллил страницу, ткнул на панель котировок банков. Цифры, полосы, графики. Зрачки оскалившегося, как выяснилось, гуру Сети бегали по строчкам таблиц. Ткнул куда-то – и он на сайте Sigma-банка. Просмотрел новости. Щёлкнул по «личном кабинету». Ввёл какую-то белиберду в логин и что-то в пароль. Выплыло оповещение «Пользователь не найден. Либо введён неправильный пароль, логин. Забыли пароль?» – Дурачо-о-ок! – почти нежно сказал Крис. Резво вынул из заднего кармана джинсов замызганную флешку, вставил. А дальше Сергей совсем не понимал, что делал его гость: активировал какую-то программу, копировал паскалевские фразы, вставлял цифры. Он, как виртуоз пианист, знавший пьесу без нот, упивался музыкой битов, массивов, алгоритмов. А ещё Деркач заметил, что Крис шевелит губами. Он разговаривает с компьютером? Или с кем там?

После минутного мелькания страниц и цифр он вскрыл «личный кабинет». Сергей успел заметить фамилию хозяина кабинета – Патек – и какую-то баснословную сумму на счёте. Может, это номер лицевого счёта, а не деньги? Крис ткнул в «операции», «перевод», в окошко вписал кучу цифр, в другое окошко ещё цифры, потом какой-то пароль. Номер карты и сумма. «Enter». Прыгнул в «дополнительные опции» и загрузил с флешки туда какую-то программу. Недобро улыбнулся, вырубил сайт. Тут же набрал в адресной строке digger-spb.ru. Мрачная страница сайта какого-то то ли ночного клуба, то ли бара. Набрал «контакты», скопировал телефон администратора. Активировал на флешке программку, Деркач не успел прочитать название. Оказалось, автономно работающий iSendSMS. В строку телефона вставил номер администратора и набрал сообщение: «милый тебе жирно обналичь соточку щас буду не сцы». Вырубил инет, ещё немного пошаманил, перезагрузил, вернулся в BIOS – чик-чик, и компьютер блаженно и послушно сомкнул глаз монитора.

– Уложился? – Крис лукаво взглянул на обеспокоенного Деркача. – В десять минут?

– Я правильно понял, что ты у кого-то спиздил баксов пачку?

– Во-первых, не факт, что у кого-то, может, это мой счёт? Во-вторых: не ссы! Твой ай-пи никому не виден. В-третьих, приглашаю тебя в модное место, я плачу!

– Нет, староват я для клубов.

– Это ты меня разводишь на уговоры и комплименты?

– Н-н-не…

– Харэ, погнали со мной! Не в “Танчики” же играть и сериалы смотреть! Что тебе терять? Только скучный вечер. А в «Диггере» прикольно!

– Я там был, свет им делал, пару лет назад.

– Так то работа! Посмотришь, чо-как! Может, лампочки какие вкрутишь! Уха-ха-ха! Всё, погнали!

Он практически не дал времени повыбирать между внезапным молодым любопытством и знакомой уютной ленью. Серёга сначала нерешительно двинулся за Крисом в коридор, типа проводить, но там вдруг махнул рукой, подхватил куртку с ключами и покинул пахнущую супом и кофе квартиру.

Крис уселся теперь на переднем сидении «форда» и велел двигать в центр. Деркач вовремя остановил новоявленного навигатора, он и сам знал, где находится клуб. Поэтому Крис всю дорогу рассказывал о тамошней группе «Пранкер»; впрочем, Деркач не отражал смысл, он прислушивался к себе, с тревогой отмечая какое-то юношеское возбуждение.

Они приехали в историческую часть города, туда, где господствует модерн, и никакого авангарда архитектура не приемлет. Нужный же дом выбивался из ансамбля улицы. На фасаде выделялся ободранный до бетона портал. Деркач не видел его, когда тут работал. На стене граффитичные надписи, плесневелые пятна, островки какой-то мозаики, кое-где выпирает арматура, рабица; если присмотреться, то можно увидеть, что это дизайнерская имитация. Внизу, вдоль тротуара, ржавая труба, на которой сидит каменная крыса со злой мордой. Рядом с тяжёлой дверью на уровне колена круглое мутное оконце, там вроде чьё-то испуганное лицо. Хотя рассматривать было некогда – Крис тащил Сергея внутрь. Под ногами плита канализационного люка. Когда дверь со ржавым скрипом отворилась, на ней зажглась зелёная табличка Digger-club, а посетителям пришлось спускаться вниз по неудобным ступеням. Из глубины дохнуло табачным духом, с каждым шагом усиливался гул гипнотической музыки ритма скорого поезда. Навстречу, держась за стену, пробиралась бледная девица с чёрными губами и наполовину выбритой головой. В самом низу на круглой площадке скучал бородатый качок в грязно-чёрном прикиде – охрана. Качок узнал Криса, не обрадовался, но чуть заметно кивнул.

© ANI ROZ, 2020

ISBN 978-5-4498-4035-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

#На вы

Я всегда с тобой!

 
Я всегда с тобой!
В горечь и в беду,
Нам не страшны уныния и тревоги.
Я всегда с тобою,
И зимнем вечером
Собой согрею,
И летним днем
Подует ветерок.
Я всегда с тобой
В радость и в моменты счастья,
Мы с улыбкой встретим. (их)
P.S Я всегда с тобой
     Мой милый друг!

Могучий ветер

– А вы могли бы так же нежно, бережно любить?

– Да нет, скорее только лишь себя…

Быть преданным уже совсем не модно.

– А вы могли бы так же,

Со скоростью полета птичьего,

Лететь навстречу дню вперед,

Не заплутав в чреде

Грядущих серых будней?

– А вы могли бы так неистово скучать?

Ночами долгими молчать?

– А вы могли бы так: слова на ветер не бросать?

Он так силен,

Он так могуч,

Он разгоняет кучу туч.

Его природу не понять обычному народу…

Заветная мечта

 
Пишу в столь поздний час,
Когда небесный небосвод
Покрыт сиянием ночным.
Я расскажу вам про одну известную
Всем своим мерцанием звезду,
А вдруг исполнит вашу
Самую заветную мечту.

 
 Р.S. Доброй ночи вам,
Мой обожаемый Друг.

Странник

Он был в нее влюблен полвека,

Не замечал он в ней ответа.

И каждый раз душа его тонула в пустоте,

И каждый раз она не шла,

Спасалась как могла.

Он был влюблён в неё полвека…

Так ищет странник безрассудно

Спасение своей души во тьме,

Но только нет в природе чувства посильнее, чем любовь!!!

Он говорит.. не привыкай

Он говорит:» Не привыкай, я не навсегда».

Я ему: «Все мы тут временно…»

Он говорит: «Страдаешь?»

Я ему: «Страдаю временами».

Он говорит: «Не люби…»

Я ему: «Не могу, не хочу, не буду…»

Он говорит: «Больно будет».

Я ему: «Скучаю, плачевно, печально».

Он говорит: «Не скучай, выпей чаю».

Я ему отвечаю молчанием…

Он говорит: «Спину держи ровнее.»

Я ему говорю: «Устала!»

Он говорит: «Поищи себе другого, девочка!»

Я ему: «Лучше мне не найти».

Он говорит: «Не привыкай ко мне, я не насовсем».

Астрал

 
Я ищу тебя по разным страницам
Беспощадного времени,
Стирая всю правду и ложь
В кругосветном путешествии.

 
 Красота за гранью возможного.
Взаимность для расставания.
Минуты, проведенные вместе, теряют силу
В ожидании…

 
 Стирая границы бессилия,
Мы ищем пути спасения,
Скрывая истину побед,
Спасаем тело, теряем душу,
Слепы в желаниях наших.

Звезды в твоих глазах

И нет стихов, в которых нет любви.

И нет тебя же рядом…

Осенним томным вечером

Сидели как – то мы с тобой

В кафешке на углу,

Мечтали покорить звезду

И лунную тропу шагами обойти.

Спросил ты робко: » Веришь ты в судьбу?

Проси свою мечту у той звезды, что ярче всех горит,

И счастье постучит в твою родную гавань.

Ключи

 
Оставь все в прошлом!
И будь со мною рядом,
Ведь мы прошли нелегкий путь.
Ночами долгими и длинными
Скучала, писала новые стихи,
О лирике и о любви,
Ни строчки не забыла,
Тебя в свою поэзию впустила.
И все немыслимые грехи
Тебе простила!
Молись, но не сдавайся!
Спасай, но не губи!
Кричу: «береги ключи от дверцы в моё маленькое сердце!!!»

Береги свою жену!

 
И в этом уже нет толка.
Забрось на старую полку,
Наше страстное время.
Плачь, смотри, вспоминай, но не забывай:
Яркую радугу в моих зрачках.
Милый я стала самой безпощадной ведьмой, в твоем окружении.
Меня захватила «Похоть»и «Гордость».
А ты у нас такой хороший!
Врешь по делу,
С умом подходишь к делу,
С головой в беседу,
С дипломатом и дипломом.
А я такая ведьма, не нарадуюсь
Твоим мучениям!
Моё вообщем заключение :
Береги свою жену!
А меня оставь одну.
И не устрою, я тебе войну.
Береги… свою..жену.

 
 P.S. Уходить надо красиво,
        Что бы запомнили Вы.
         Но я поберегла Вас.
         Могла и красивее, но вы не. захотели.
Посвящено бывшему любовнику [спасибо, но с меня довольно]
Пупсик.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Error 404

Ира Якимова

вступление

Огромный земной крейсер класса «хамелеон», прозванный экипажем «Красавицей», величаво плыл на дальнюю орбиту. Он перешел на темную сторону планеты и бело-голубые узоры облаков и морей за иллюминаторами сменились тоскливо однообразной чернотой. Ни проблеска! Эта планета, в каталоге землян получившая номер 404, кружилась в вечном синхронном танце с тускло-красным солнцем системы, так что на одной половине каменного шарика царил вечный день, а на другой — вечная ночь.

Группа исследователей высадилась в центральной части единственного материка. Антон же остался за главным пультом и, поразмыслив, скоро дал Брану, мозгу «Красавицы», еще один запрос: самую широкую перепроверку всех поступивших сведений о планете.

Негромко шуршал Бран, в пустых коридорах, лучами сходившихся к рубке, сновали, попискивая, мелкие ремонтные роботы. И больше никаких звуков, ведь огромная «Красавица» была населена всего шестью взрослыми, трое из которых сейчас спустились на планету, и шестью детьми, мирно игравшими в детском отсеке. Размер корабля- шара обманул бы многих, но это был не космический город-улей и не транспорт для перевозки колонистов с огромными блоками криокамер. Это был корабль первопроходцев, рассчитанный на длительное автономное существование в космосе, забитый аппаратурой для снятия первых мерок с открытых планет… и к тому же комфортабельный дом для трех семей реалов. Виртуальный сектор »Красавицы» был не в пример богаче реального и насчитывал семь тысяч жителей.

В тишине Антон внимательно следил за строчками данных проверки, выводимыми на главный монитор. Дело было важное, ведь эта экспедиция «Красавицы» была особенной. Возможно, самой главной за всю историю корабля. Планета, первая от красного солнца, вечно обращенная к светилу одной стороной и обозначенная на картах землян скромным номером 404, оказалась цитаделью жизни — жизни необычной и именно той, что измученная команда «Красавицы» так долго искала. Эта планета была в силах осуществить даже несбыточную мечту — так сказала Эмма, просмотрев первые данные от роботов-разведчиков. Лера и Ли-Энн с ней радостно согласились, даже Шелтон признал: похоже, 404-я — это то, что надо! Один Антон был хмур, и устраивал проверку за проверкой всем поступающим с планеты данным. Слишком легко мечта далась им в руки. После всех бед, свалившихся на экипаж «Красавицы», в добрую волю Вселенной капитан больше не верил. За лаконичными цифрами отчетов о 404-ой ему мерещилось предательство и подтасовка данных.

Бран думал долго. Бесстрашные исследователи планетки успели вернуться, минута в минуту, без происшествий и потерь, и обменивались в карантине первыми впечатлениями о новом мире. Антон уже двинул »Красавицу» прочь, втайне радуясь, что плохое предчувствие всё же его обмануло, когда Бран, наконец-то, со старательным неравнодушием в голосе сообщил о блокировке определённых данных с посещённой планеты, а также о том, что он только что эту блокировку снял.

Антон не сразу смог это осмыслить: безмятежность словно заснувшего космоса располагала к дремоте. Красивая проекция далёкого спирального рукава галактики серебристой змеёй свернулась в шелковистой тьме. Звёздный змей дремал, баюкая в одном из своих извивов бело-голубую планетку, лишь на последних словах Брана он вдруг открыл глаз: высоко, на невидимой оси, продолжающей северный полюс планеты, мигнул маячок. Сначала красный огонёк мерцал слабо, лениво, будто просыпающееся чудовище всё не могло продрать заспанное око, но скоро ожил, засиял ровным светом: единственный глаз змея холодно и брезгливо взглянул на незваных пришельцев. Сейчас же все слышимые человеческим ухом частоты, как, впрочем, и неслышимые, заполнила захлёбывающаяся в торопливости фраза на инопланетном, но хорошо знакомом землянам языке. Это послание они слышали прежде не раз: планета безусловно запрещена для посещения, и нарушившие этот закон подлежат уничтожению.

Антон не успел ещё окончить ругательство, а рука уже дотянулась до  большой белой кнопки на пульте. «Красавица» резко ускорилась, подключив главный двигатель, и Ли-Энн, только что выбравшаяся из кресла штурмана, упала обратно.

— Главный двигатель? Без подготовки? Ты с ума сошёл?! Как там дети… – она потянулась к мониторам в поисках картинки из детской.

— У этой планеты уже есть хозяева. Маячок перехода джийан зажёгся. Надень наушники.

Женщина побледнела, оставила детскую. Не желая верить капитану, уцепилась взглядом за монитор, дающий внешнюю картинку, и, найдя красный огонёк, испуганно вздохнула.

— Наушники надень. Планета запрещена для посещения.

— Что?! В отчётах ни слова. Я думала, джийане здесь еще не были! Ни одного их датчика!

— Кто-то поставил блокировку на данные о датчиках. Бери управление, веди «Красавицу» в кольцо гиганта.

Ли-Энн замерла, только моргнула несколько раз, не отводя взгляда от капитана. Волнение не давало ей сосредоточиться.

— Куда вести?  — пролепетала она.

— Третья планета от местного солнца. Газовый гигант с широким кольцом. Спрячемся среди камешков. Улететь всё равно не успеем, — он  глянул в безжалостное красное око чудовищного змея позади. – Джийане будут тут через двенадцать… теперь уже через десять с половиной минут! Детей, на всякий случай, отведи в камеры криосна в спасательной шлюпке.

— Поняла, — Ли Энн пришла в себя. В доказательство этого гордо тряхнула головой, отбросив назад гриву жестких черных волос. – А ты  что?

— Я в виртуальность, — бросил Антон, поднимаясь. Ли-Энн тем временем вывела картинку из детской на главный монитор. И он слышал, уходя, как дочь Шелтона, Капа, взволнованно спрашивает, что с ее мамой, Эммой:

»Папа сказал, она потеряла сознание, потому что переутомилась, но разве так бывает?» —

Жители невидимого и самого обширного сектора «Красавицы» были уже оповещены о случившемся. Джад встретил Антона в самом начале мира виртуальности, ещё до того, как окружающие предметы и формы обрели чёткость в восприятии человека.

— Оказывается, планета запрещена джийанами для посещения! — сказал виртуал. – Дичь какая-то, эфир был кристально чист все эти дни. Ни одного их зонда наши разведчики также не засекли.

— Кто-то поставил блокировку, — Антон внимательно изучал размытое лицо виртуала, ища признаки лжи. – И меня сейчас очень интересует, кто. У вас было гораздо больше ресурсов и времени для проверки поступающих данных, но блокировку нашёл Бран, а не вы.

— Думаешь, мы поставили блокировку? Мы можем анализировать приходящие данные, но менять, отсекать их часть – нет. Это умеете лишь вы.

— Реалы не могли бы установить блокировку. У нас всех на корабле семьи, дети.

— Вас еще могут пощадить, а вот виртуальную жизнь джийане выжигают без жалости! — лицо Джада наконец обрело четкость: маска ужаса. — Это ты пропустил предателя, Антон!

Антон вздохнул, признавая некоторую справедливость заключений виртуала:

— Не надо тешить себя иллюзией, джийане уничтожат всех. Но к поискам предателя вернемся позже. Сейчас помоги моим детям в блоке криосна. А  я займусь защитой твоих. Как обычно.

Густые брови Джада сошлись на переносице:

— Значит, ключ от нашей памяти ты не отдашь, как обещал?!

— Сейчас не время, Джад!  Обсудим варианты действий…

Скоро он покинул виртуальность. За прошедшие минуты на корабле поднялась обязательная для подобных ситуаций суматоха. Антон ещё снимал шлем с маской – окно в мир виртуалов, а из реального мира к нему уже кто-то пытался пробиться: трогал за руки, покрикивал.

— Только переговоры! – убеждал этот кто-то. – Куда ты несёшься?!

— К кольцу гиганта. Спрячемся там, – машинально ответил Антон и открыл глаза. Перед ним был Шелтон. В одной белой рубахе и тонких штанах – сбежал из карантина, даже не успев одеться.