Что не является процессуальной ошибкой эксперта

Классификация экспертных ошибок

Профессор Е.Р. Россинская, заведующая кафедрой судебных экспертиз МГЮА, д.ю.н. предложила следующую классификацию:

• ошибки процессуального характера;
• гносеологические ошибки;
• Деятельностные, или операционные ошибки.

Остановимся на каждом из трёх классов.

1. Ошибки процессуального характера

Эти ошибки возникают когда:

— эксперт нарушает процессуальный режим и процедуру производства экспертизы;
— эксперт выходит за пределы своей компетенции;
— эксперт выражает инициативу в форме, не предусмотренной законом;
— эксперт самостоятельно собирает материалы/объекты экспертизы;
— эксперт обосновывает выводы не результатами, а материалами дела;
— эксперт контактирует с заинтересованными лицами, и этот контакт не санкционирован судом или следователем;
— эксперт принимает материалы для экспертизы от неуполномоченных лиц;
— в экспертном заключении отсутствуют необходимые реквизиты.

2. Гносеологические ошибки

Причина этого класса ошибок лежит в сложности процесса экспертного познания. Такие ошибки возникают при познании сущности, свойств и признаков объектов экспертизы, также отношений между ними. Ошибки могут появится и при оценке результатов познания, итогов экспертного исследования, их интерпретации.

В учебной литературе гносеологические ошибки делят на логические и фактические (предметные).

Логическая ошибка — это нарушение какого-либо закона, правил и схем логики. Логические ошибки связаны с нарушением в акте мышления законов и правил логики, некорректным применением логических приемов и операций, например смешение причинной связи с простой последовательность во времени или обоснование тезиса аргументами, из которых данный тезис логически не вытекает.

Фактические ошибки обусловлены незнанием предмета и фактического положения дел. Фактические (предметные) ошибки появляются от искаженного представления об отношениях между предметами объективной действительности. Распространенной ошибкой является омонимия — смешение или подмена понятий. Эта ошибку относят к фактическим.

3. Деятельностные (операциональные) ошибки

Ошибки, связанные с деятельностью (процедурами), которую осуществляет эксперт. Например, он нарушил последовательность, неправильно использовал средства исследования, применял непригодные технические и иные средства исследования и т.д.

Есть ошибки, которые не зависят от эксперта. Их причины:

— в отсутствии разработанной и апробированной методики;
— в несовершенстве используемой экспертной методики;
— в применении ошибочно рекомендованных методов;
— в применении методов, находящихся в стадии экспериментальной разработки;
— в применении неисправного оборудования;
— в использовании методов и приборов, не обладающих достаточной чувствительностью или разрешающей способностью;
— в использовании для измерений физических величин приборов, не относящихся к сертифицированными средствам измерений;
— в применении неповеренных средств измерений и эталонов;
— в использовании неаттестованных методик измерений физических величин;
— в использование неправильных математических моделей и компьютерных программ;
и др.

Есть и субъективные экспертные ошибки. Которые могут являться причиной:

— профессиональной некомпетентности эксперта;
— неправильной оценки идентификационной значимости признаков, результатов, полученных другими членами комиссии при производстве комплексной экспертизы, и т.д.;
— неполноты или односторонности исследования;
— пренебрежения правилами и условиями применения методик экспертного исследования и технических средств;
— профессиональными упущениями эксперта; эксперт неаккуратен и небрежен, поверхностно провёл исследования и др. 

Экспертные ошибки могут быть связаны с определенными чертами личности эксперта. Речь идёт: 

— о дефектах или недостаточной остроте органов чувств эксперта: зрения, слуха и т.д.;
— о неординарном психологическом состоянии эксперта или его измененном сознании после/вследствие болезни, стресса и др.;
— о характерологических свойствах личности, например, неуверенности в своих знаниях, повышенной внушаемости, мнительности, излишней самоуверенности и др.;
— о психоэмоциональных свойствах: темперамент, психологическая устойчивость, волевые качества, мотивационные установки и т.д.;
— о стремлении проявить экспертную инициативу без достаточных к тому оснований;
— о дефектах в организации и планировании экспертного исследования.

Ошибки могут являться следствием и некритического осмысления материалов дела, предыдущего экспертного заключения, поведения руководителей, следователя, иных участников судопроизводства.

Кто и когда обнаруживаются ошибки?

В первую очередь ошибки обнаруживает сам эксперт, особенно на стадии формулировании выводов. Затем заметить ошибки может комиссия экспертов при производстве комиссионной или комплексной экспертизы, при контроле хода и результатов, которые осуществляет руководитель учреждения.

Также ошибки могут быть выявлены при оценке заключения эксперта следователем или судом (первой, апелляционной, кассационной, надзорной инстанций). А также при обобщении экспертной практики, осуществляемом в практических или научных целях.

Если обнаруженные ошибки повлекли за собой неправильный вывод эксперта, то руководитель экспертного учреждения ставит об этом в известность орган, назначивший экспертизу.

Важно: умение отличать экспертные ошибки и заведомую ложность заключения.

Так как заведомая ложность — это умышленное действие, направленное на сознательное и целенаправленное игнорирование или умалчивание при исследовании существенных фактов и свойств объекта экспертизы. И оно может состоять:

• в осознанных неверных действиях по проведению экспертизы;
• в умышленно неверном применении или выборе методики экспертного исследования;
• в заведомо неправильной их оценке.

Добросовестное заблуждение — это осознание экспертом ложности своих выводов или неправильности действий; это такое психологическое состояние, при котором субъект не осознает неправильности своих суждений или действий, а искренне полагает, что мыслит и действует правильно.

Естественно, ошибка может крыться и в исходных данных, которые могут быть сфальсифицированными. В этом случае нельзя говорить об экспертной ошибке, поскольку причиной является ошибка субъекта, назначившего экспертизу, либо его умышленно неправильные действия/правонарушения.

Как предупредить возникновение экспертных ошибок?

Возможности предупреждения экспертных ошибок во многом зависят от специфики того или иного рода или вида судебной экспертизы.

Ученые выделяют следующие подходы к предотвращению появления ошибок:

• полнота и достаточность представляемых на экспертизу объектов и материалов;
• совершенствование методов и средств экспертного исследования, внедрение в экспертную практику современных высокотехнологических и компьютеризированных методов исследования объектов экспертизы, активное развитие информационного обеспечения экспертной деятельности; 
• профессиональная подготовка квалифицированных экспертных кадров, подтверждение и повышение квалификации экспертов в рамках целевой профессиональной переподготовки; 
• контроль качества экспертных исследований, в том числе взаимное и внешнее контрольное рецензирование экспертных заключений с привлечением независимых специалистов.

 Источник: 

• Судебная экспертиза: типичные ошибки / Е.И. Галяшина, В.В. Голикова, Е.Н. Дмитриев и др.; под ред. Е.Р. Россинской. М.: Проспект, 2012.
• Энциклопедия судебной экспертизы. Под ред. Т.В. Аверьяновой и Е.Р Россинской. М.: «Юрист», 1999.

Апелляционные суды могут пересматривать решения первой инстанции, вынесенные на основании экспертиз. Но иногда ошибаются в оценке заключений специалистов, на что обратила внимание гражданская коллегия Верховного суда. Она запрещает апелляции отклонять выводы судебных экспертиз, не назначая новые, если в деле остаются существенные противоречия. Еще нельзя признавать заключения недопустимыми лишь потому, что они выглядят недостоверными. Кроме того, ВС рассказал, что делать суду, если по делу проведено несколько экспертиз, чьи авторы пришли к противоположным выводам. Эти и другие выводы — в подборке свежей практики.

1

Нельзя просто не согласиться с экспертизой или оценкой

Апелляционная инстанция не может просто так отклонить выводы предыдущей судебной экспертизы, ведь она вправе назначить дополнительную, следует из решения Верховного суда по делу № 19-КГ22-25-К5 от октября 2022 года. В нем Элиза Манукян* взыскивала с «Росгосстраха» 600 000 руб. страхового возмещения и неустойки после аварии, в которой пострадал ее BMW.

Судебная автотехническая экспертиза от ООО «Автоэкспертиза» подтвердила, что повреждения машины могли возникнуть из-за этого ДТП. Первая инстанция сочла, что это подтверждает требования истца, и частично их удовлетворила. Но Ставропольский краевой суд отменил это решение и отказал. Помимо других обстоятельств (например, расхождения данных страхового полиса), он проанализировал и выводы судебной экспертизы. По мнению крайсуда, специалист «Автоэкспертизы» лишь предположил, что повреждения могли образоваться из-за ДТП, то есть его выводы носят вероятностный характер. Кассационная инстанция поддержала это решение, но Верховный суд оказался другого мнения. Как указала коллегия под председательством Сергея Асташова, довод о вероятностном характере экспертизы нельзя принять во внимание, поскольку суд мог назначить дополнительную экспертизу по правилам ст. 87 ГПК (о дополнительных и повторных экспертизах).

Похожие аргументы гражданская коллегия ВС высказала в другом деле. Там должник Сергей Апатов* оспаривал результат оценки машины, которую пристав хотел продавать за долги. Правда, судя по описанию, Mitsubishi Outlander был не самым привлекательным лотом: от него остался один поврежденный кузов без стекол, двигателя, колес и номера. По запросу пристава специалист ООО «Аксерли» оценил джип в 257 300 руб., но с этой суммой и не согласился Апатов. Первая инстанция не увидела изъянов в отчете об оценке. Зато Кировский областной суд в 2021 году удовлетворил требование Апатова. Он указал, что объект потерял свои потребительские свойства и не может быть продан как автомобиль, поэтому его стоило оценивать в ином качестве. Таким образом облсуд подверг сомнению выводы оценщика о реальной стоимости джипа.

Верховный суд с этим не согласился. У машины был VIN-номер, а значит, это все еще транспортное средство, а не другой объект. А оценщик, как следует из его отчета, учел отсутствие необходимых узлов и агрегатов. Кроме того, в деле нет доказательств, что эксперт нарушил требования закона «Об оценочной деятельности», ошибочно применил методику оценки или провел исследование неполно, указывается в определении № 10-КАД22-7-К6. Тройка судей отметила: «Если у суда апелляционной инстанции возникли сомнения в объективности отчета о реальной стоимости автомобиля, он был вправе назначить по делу судебную экспертизу». Более того, она не проводилась и в первой инстанции: ходатайств об этом не поступало. С учетом всего этого нет оснований отвергать экспертизу и сумму оценки специалиста ООО «Аксерли». С такими выводами ВС оставил в силе решение Первомайского районного суда Кирова.

Нельзя исключать из дела экспертизы из-за скептичного отношения к ним 

В деле № 30-КГ22-9-К5 по иску Абукара Быдаева* к «Согазу» о выплате порядка 60 000 руб. страхового возмещения суды определяли, а был ли вообще страховой случай. На этапе разбирательства у финансового уполномоченного эксперты «Апэкс Груп» заключили, что повреждения машины не соответствуют обстоятельствам ДТП. Напротив, судебная экспертиза и рецензия эксперта-техника подтвердила страховой случай. Первая инстанция с этим согласилась и обязала «Согаз» перечислить деньги. 

Но апелляционная сочла страховой случай недоказанным. В частности, она назвала рецензию эксперта-техника недопустимым доказательством, поскольку эксперт излагал утверждения, не приводя данные своих исследований, не раскрывал источники сведений об обстоятельствах ДТП и повреждениях и плохо мотивировал выводы. С таким заключением Верховный суд Карачаево-Черкесии отказал истцу.

Верховный суд не согласился. По мнению коллегии под председательством Александра Киселева, вывод о недопустимости рецензии был сделан по результатам критической оценки. Но скептичное отношение суда к методам проведения экспертизы, квалификации эксперта и его выводам не делает представленное доказательство недопустимым, напомнили судьи ВС со ссылкой на смысл ст. 60 ГПК об экспертизах. 

Критическое отношение суда к методам проведения экспертизы, квалификации эксперта и его выводам не делает представленное доказательство недопустимым.

Судьи ВС указали: гражданское процессуальное законодательство не содержит такого понятия, как достоверное доказательство по делу. А поэтому решение апелляционной инстанции не принимать экспертные заключения, оцененные первой инстанцией, противоречит закону. Достоверность — это всего лишь один из критериев оценки доказательств.

Получилось, что апелляционный суд отменил решение нижестоящей инстанции, но сам не выяснял, был страховой случай или нет. Ему предстоит это сделать при пересмотре дела в соответствии с указаниями второй кассации.

Похожие выводы сделаны в разбирательстве № 41-КГ22-31-К4. Там ВС напомнил: иная точка зрения суда апелляционной инстанции на вопрос о необходимости или целесообразности судебной экспертизы сама по себе не основание признать заключение недопустимым. Если выявлены противоречия выводов эксперта и других доказательств, это тоже относится к их оценке.

3

Нельзя оставлять противоречия в деле

Иногда эксперты приходят к противоположным выводам. В таком случае нельзя принимать во внимание лишь одно из заключений, без объяснений отказываясь от других. На это указал Верховный суд в деле № 20-КГ22-11-К5, где Омар Курбанов* взыскивал с «Согаза» деньги за повреждения своей Maserati Quattroporte в ДТП. Компания перечислила ему 223 800 руб., но независимая экспертиза, которую заказал Курбанов, насчитала ущерба на 400 659,39 руб. Дальше состоялось еще несколько экспертиз:

• В 233 200 руб. оценила повреждения ООО «Консалтинг Групп». Эта экспертиза проводилась на этапе разбирательства у финансового уполномоченного. Опираясь на ее результат, он отказал Курбанову.
• Сумму в 400 623,82 руб. назвал ООО «Республиканский центр экспертиз и оценки» (первая судебная экспертиза).
• 429 300 руб. насчитали эксперты ООО «АНЭ «Эксперт-Техно» (вторая судебная экспертиза).

Советский райсуд Махачкалы проанализировал все четыре заключения, в итоге принял во внимание результаты судебных экспертиз и обязал «Согаз» доплатить. Но Верховный суд Дагестана в 2021 году отклонил требования Курбанова. Он счел «ясным, полным и непротиворечивым» экспертное исследование, которое получили на этапе разбирательства у финансового уполномоченного. А его выводы не вызвали у апелляционной инстанции сомнений в правильности и обоснованности. Как отметил ВС Дагестана, райсуд не привел оснований для назначения судебной экспертизы. Эту точку зрения поддержал и кассационный суд.

Но не согласился Верховный суд. Он напомнил: суды обязаны объяснять, почему принимают одни доказательства и отвергают другие (ч. 4 ст. 67 и п. 2 чт. 4 ст. 198 ГПК). Апелляционный суд этого не сделал. Он положил в основу решения только одно экспертное исследование и не обосновал, в чем его преимущество перед другими. 

В деле было четыре заключения экспертиз с разными выводами, включая две судебных. Но апелляция отдала предпочтение только одной из них, не объяснив, чем она лучше. 

В решении апелляции не объясняется, почему результаты судебных экспертиз порочны и не могут быть оценены как доказательства, говорится в определении Верховного суда. Кроме того, по его мнению, апелляция лишь формально указала на то, что райсуд не привел оснований для назначения судебной экспертизы, хотя можно было обратить внимание, что в деле уже имеются два противоречащих друг другу заключения. С такими выводами в сентябре 2022 года гражданская коллегия ВС направила дело на новое рассмотрение в апелляцию (информации о пересмотре на сайте суда нет).

Сходные указания можно найти и в других недавних определениях Верховного суда. Например, в определении № 22-КГ22-7-К5 ситуация и решение очень похожи на дело Курбанова.

В другом разбирательстве речь шла об установлении факта страхового случая. В первой инстанции судебная экспертиза подтвердила, что он был. Но апелляционный суд не согласился с этим, поскольку автора экспертизы на тот момент не было в госреестре экспертов-техников. Но в таких обстоятельствах следовало назначить повторную судебную экспертизу, чтобы установить, был ли все-таки страховой случай или нет, поскольку это значимое обстоятельство, говорится в определении от 16 декабря 2022 года № 20-КГ22-17-К5. С такими указаниями дело направили на пересмотр.

* Имена и фамилии изменены редакцией.

Заключение эксперта является одним из доказательств в уголовном судопроизводстве (п. 3 ч. 2 ст. 74 УПК РФ), содержит информацию о фактах, полученную посредством использования специальных знаний. К заключению эксперта в уголовном судопроизводстве предъявляются такие же требования, как и к другим видам доказательств.

Кроме того, Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (статья 8)предъявляет дополнительные требования к объективности, всесторонности и полноте экспертных исследований: «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объёме.

Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных».

Экспертизу, как самостоятельную форму применения специальных знаний, определяет совокупность признаков: —  процессуальная форма экспертного исследования; — значимость для органов предварительного расследования и суда устанавливаемого фактического обстоятельства; —  применение допустимых методов исследования компетентными специалистами; —  научная и фактическая обоснованность выводов в экспертном заключении.  

Законы развития свидетельствуют об ускорении развития науки в условиях научно-технического прогресса. Поэтому, как бы ни был широк кругозор юриста (дознавателя, следователя, судьи, адвоката), он не может охватывать всего спектра существующих научных знаний. Решить задачи установления элементов предмета доказывания посредством применения специальных знаний при исследовании фактических обстоятельств юристу помогают эксперт и специалист, которые являются проводниками специальных знаний различных отраслей науки в уголовном процессе.

К государственным экспертам законом предъявляются четкие требования: «Государственные судебно-экспертные учреждения одного и того же профиля осуществляют деятельность по организации и производству судебной экспертизы на основе единого научно-методического подхода к экспертной практике, профессиональной подготовке и специализации экспертов» (ст. 11 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»).

Но даже наличие необходимого уровня специальной подготовки, обеспечения необходимым оборудованием и методическим сопровождением не гарантирует эксперта от совершения ошибок. Экспертные ошибки — это не соответствующие объективной действительности суждение эксперта или его действия, не приводящие к цели экспертного исследования, являющиеся результатом добросовестного заблуждения [1].

Цена экспертной ошибки высока: ошибка эксперта превращается в следственную и судебную ошибку. Попытки классифицировать экспертные ошибки по различным основаниям предпринимаются регулярно. В основе любой классификации лежат сущностные и содержательные признаки компонентов классификации. Автор любой классификации всегда сталкивается с проблемой, которую очень точно выразил один из литературных персонажей: «Нельзя объять необъятное».

Тем не менее, обойтись без классификации невозможно, поскольку она упорядочивает все многообразие объектов, явлений и вопросов, формируя устойчивые группы по сходному основанию. Одна из последних классификаций экспертных ошибок дана Россинской Е.Р. и Галяшиной Е.И. [7], которые делят все экспертные ошибки на три класса:

1. Ошибки процессуального характера:

— нарушение экспертом процессуального режима и процедуры производства экспертизы;
— выход эксперта за пределы своей компетенции;
— выражение экспертной инициативы в непредусмотренных законом формах;
— самостоятельное собирание материалов и объектов экспертизы;
— обоснование выводов материалами дела, а не результатами исследования;
— осуществление несанкционированных судом (следователем) контактов с заинтересованными лицами;
— принятие поручения на производство экспертизы и материалов от неуполномоченных лиц;
— несоблюдение процессуальных требований к заключению эксперта (в том числе отсутствие в заключении необходимых по закону реквизитов).  

2. Гносеологические ошибки:

— логические ошибки;
— фактические  (предметные) ошибки.  

3. Деятельностные (операционные) ошибки:

— нарушении предписанной последовательности процедур;
— неправильное использовании средств исследования;
— использовании непригодных технических и иных средств исследования;
— получении недоброкачественного сравнительного материала;
— отсутствие разработанной и апробированной методики;
— несовершенство используемой экспертной методики;
— применение ошибочно рекомендованных методов;
— применение методов, находящихся в стадии экспериментальной разработки;
— применение неисправного оборудования;
— использование методов и приборов, не обладающих достаточной чувствительностью или разрешающей способностью;
— использование для измерений физических величин приборов, не относящихся к сертифицированными средствам измерений;
— применение непроверенных средств измерений и эталонов;
— использование неаттестованных методик измерений физических величин;
— использование неправильных математических моделей и компьютерных программ;
— применение нелицензионных программ для ЭВМ;
— отсутствие полных данных, характеризующих идентификационную и диагностическую значимость признаков, устойчивость их отображений в следах и др.

К субъективным причинам экспертных ошибок авторы относят:

— профессиональную некомпетентность эксперта: незнание современных экспертных методик, неумение пользоваться теми или иными техническими средствами, инструментами; неприменение рекомендованного метода, оптимального для данной экспертной ситуации; неправильная оценка идентификационной значимости признаков, результатов, полученных другими членами комиссии при производстве комплексной экспертизы и т.д.;
— неполноту или односторонность исследования;
— пренебрежение правилами и условиями применения методик экспертного исследования и технических средств;
— профессиональные упущения эксперта: небрежность, неаккуратность, поверхностное производство исследования, пренебрежение методическими рекомендациями, правилами пользованиями техническими средствами и приборами, неполное выявление существенных признаков объекта; использование не всех известных эксперту методов исследования, игнорирование тех или иных свойств объектов или их взаимозависимости;
— дефекты или недостаточная острота органов чувств эксперта: зрения, слуха и т. д.;
— неординарное психологическое состояние эксперта или его измененное сознание, например, вследствие болезни, переутомления, стресса, тревоги, эмоционального или психического напряжения, поспешности;
— характерологические свойства личности эксперта (неуверенность в своих знаниях, повышенная внушаемость, мнительность, конформизм или, наоборот, излишняя самоуверенность, амбициозность, пренебрежение мнением коллег);
— психоэмоциональные свойства эксперта (темперамент, психологическая устойчивость, волевые качества, мотивационные установки и т.д.);
— стремление проявить экспертную инициативу без достаточных к тому оснований, утвердить свой приоритет в применении нетривиальных методов и оригинальных решений экспертной задачи, отличиться новизной и дерзостью решения, самобытностью суждений и неординарностью выводов;
— логические дефекты умозаключений эксперта;
— дефекты в организации и планировании экспертного исследования.  

Классифицируемые группы экспертных ошибок, предложенные Россинской Е.Р. и Галяшиной Е.И., являются открытыми, поскольку невозможно перечислить все варианты ошибок, допускаемых экспертами и субъектами, назначающими экспертизу.

К процессуальным ошибкам, допускаемым следователем (дознавателем, судьёй, судом) можно отнести:

— постановку перед экспертом вопросов, не входящих в его профессиональную компетенцию;
— постановку перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой деяния;
— представление эксперту в качестве объектов исследования копий документов либо производных доказательств (например, описаний рентгенограмм вместо самих рентгеновских снимков);
— представление эксперту всех материалов дела вместо необходимых документов;
— предоставление эксперту возможности самому получить объекты исследования и т.п.  

Одним из сложных видов судебной экспертизы в уголовном судопроизводстве является экспертиза по делам, связанным с ненадлежащим оказанием медицинской помощи. Объективная сторона преступления выражается в действии либо в бездействии медицинского работника, являющимся причиной наступления смерти человека, либо причинения тяжкого вреда здоровью.

Субъект преступления, при этом,  нарушает установленные правила, должностные инструкции, стандарты диагностики и лечения. Перекладывая на экспертов обязанность установления причинно-следственной связи между деянием медицинского работника и преступными последствиями, следователь или суд, фактически требуют от эксперта дать правовую оценку действиям медицинского работника!

Особо абсурдно такой подход выглядит, в тех случаях, когда преступление совершается путем бездействия. Тот факт, что большинство случаев с тяжкими последствиями некачественного оказания медицинской помощи так и не находит адекватной судебной оценки, свидетельствует о серьёзных пробелах в методике расследования указанной группы преступлений.

По заявлению гражданки Ш. о бездействии врачей одной из больниц г. Воронежа, повлекшем, по мнению заявителя,  смерть её сына от несвоевременно выявленной пневмонии, проверка сообщения о преступлении продолжалась больше года. Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела выносились девять раз, а отменялись, как правило,  уже после обращения в суд с жалобой в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ, на решение, принятое следователем.

За время затянувшейся проверки сообщения о преступлении было вынесено три решения Судебной коллегии по уголовным делам Воронежского областного суда, в двух из которых критике была подвергнута деятельность судей районного суда и правоохранительных органов, вынесены частные определения в адрес следователя, руководителя следственного отдела и прокурора.

Уголовное дело было возбуждено спустя 1 год и 2 месяца со времени наступления смерти пациента. Судебная экспертиза, о необходимости производства которой более года говорилось и в жалобах заявителя, и в решениях судов на стадии проверки сообщения о преступлении,  — была назначена только спустя более трех месяцев после возбуждения уголовного дела! И это при том, что преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 109 УК РФ, по которому возбуждено уголовное дело № 11118047, относится к преступлениям небольшой тяжести, срок давности уголовного преследования по которым составляет всего два года (ч. 2 ст. 15 УК РФ)! 

Эксперты не провели элементарного исследования гистологического материала, не изучили показания свидетелей-врачей, полученные после возбуждения уголовного дела, а ограничились только лишь поверхностным анализом сведений из исследовательской части Акта комиссионного судебно-медицинского исследо­вания трупа гражданина Ш., который никакого отношения непосредственно к исследованию трупа не имеет, так как составлен уже спустя продолжительное время после похорон по материалам проверки. В результате эксперты связали причину смерти Ш. с пневмонией, а также указали на отсутствие причинно-следственной связи между действием врачей и смертью Ш.

После такого экспертного заключения следователю ничего не оставалось, как прекратить уголовное дело (Постановление от 23.04. 2012 года заместителя руководителя следственного отдела Железнодорожного района г. Воронежа СУ СК России по Воронежской области Н. о прекращении уголовного дела № 11118047).  

Подавляющее большинство судебных экспертиз в настоящее время проводится сотрудниками государственных судебных экспертных учреждений — специально подготовленными и аттестованными экспертами, поэтому, оценка достоверности заключения эксперта в ряде случаев носит чисто формальный характер.

Практика показывает, что при оценке заключения эксперта суды всех звеньев используют универсальную трафаретную формулу: «Оснований сомневаться в заключениях экспертов не имеется, поскольку экспертизы проведены компетентными экспертами, предупрежденными об уголовной ответственности, имеющими высшее медицинское образование и достаточно большой стаж работы по специальности, сами заключения полностью соответствуют предъявляемым к ним законом, в том числе требованиям ст. 204 УПК РФ (Постановление судьи Советского районного суда г. Воронежа С. от 16.01.2013 г. по уголовному делу в отношении О., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ)».

Несмотря на то, что в большинстве экспертных заключений не выполняются требования п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ об обязательном указании применённой экспертной методики, указанная формула позволяет судьям не прибегать к более тщательной проверке и оценке заключения эксперта.

Под экспертной методикой понимается научно обоснованная последовательность действий для решения конкретной (типовой) экспертной задачи, т.е. методика, в которой выражен обобщенный опыт решения типовой (часто встречающейся в практике) экспертной задачи, а ее содержание представляет собой совокупность основных данных об объектах исследования, экспертной задаче, оборудовании, материалах и способах ее решения.

В каждой экспертной методике должны быть представлены:
1) реквизиты — набор удостоверяющих ее данных, и
2) структура — представленная в логической последовательности совокупность основных этапов ее реализации [8].

Другие варианты оценки заключения эксперта, используемые судами, также свидетельствуют об упрощенном подходе к относимости, достоверности и допустимости указанного вида доказательств, хотя в них и присутствует ссылка на мотивированность и обоснованность заключения.

В надзорном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 27.06.2012 г. по делу № 92-Д12-1 отмечается: «Заключение судебно-баллистической экспертизы мотивировано, экспертиза проведена в соответствии с требованиями закона высококвалифицированными специалистами. Поэтому оснований не доверять выводам, изложенным в заключении, не имеется».

При прослеживающейся тенденции к минимализму, более приемлемым подходом к оценке заключения эксперта можно считать суждение, сделанное в надзорном определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации от 04.04.2012 г. по делу № 34-Д12-2: «Из заключений фоноскопических экспертиз № 57 и № 458эк-07 следует, что в результате комплекса акустических и лингвистических исследований установлено, что речь представленных на исследование электронных носителях принадлежит А, Б и С. Не доверять заключениям фоноскопических экспертиз, оснований не имеется, так как экспертизы были проведены компетентными лицами в установленном порядке, выводы экспертов научно обоснованны».

Тем не менее, стоит помнить о том, что упрощенный подход к оценке заключения эксперта содержит потенциал судебной ошибки при вынесении итогового решения по делу, так как основан на полном доверии к эксперту и вере в его профессиональную безупречность при проведении исследования и формулировании выводов [4].  

До сих пор сохраняется дуалистический подход к заключению эксперта в уголовном процессе. При оценке заключения эксперта, как одного из видов доказательств, обычно допускаются две крайности: слепая вера в непогрешимость государственных экспертов, с одной стороны, и скептическое отношение к преимуществам заключения эксперта перед показаниями свидетелей, с другой.

Встречаются случаи, когда суд, решая вопрос  о давности и механизме образования телесных повреждений (кровоподтеков), предпочитает верить свидетелям, а не экспертам. Приговором мирового судьи судебного участка № 3 Железнодорожного района г. Воронежа от 22.02.2012 года по делу 1-1/2012 были оправданы Г. и Л., которые обвинялись в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 116 УК РФ.

Мировой судья, проигнорировав  мнение эксперта в заключении, и доводы частного обвинителя о давности образования телесных повреждений, вынес оправдательный приговор, основанный на показаниях свидетелей, явившихся в суд по просьбе стороны защиты.

Апелляционным постановлением судьи Железнодорожного районного суда г. Воронежа М. от 12.05.2012 г. по делу № 10-8/2012 оправдательный приговор оставлен без изменения.

Потерпевшей К. была подана кассационная жалоба, и Судебная коллегия по уголовным делам Воронежского областного суда отменила оба судебных решения, признав их незаконными, и направила дело на новое рассмотрение.  

Дискуссия о месте заключения эксперта в системе доказательств ведётся с конца XIX века. Автор «Руководства к изучению судебной медицины», изданного для юристов, 1885 г.», г-н Штольц писал: «Раз эксперт судья фактов, он равноправен на судебном следствии с присяжными и, следовательно, имеет возможность с пользою служить делу правосудия. Нет этого — руки эксперта связаны». 

«Теория эксперта – научного судьи» была выдвинута немецким ученым Миттермайером в 60-х гг. XIXв. Согласно этой теории экспертиза — особый вид уголовных доказательств, во многом схожий с косвенным доказательством или уликой. Исходным пунктом, по мнению Миттермайера, должна быть мысль, что сущность этого доказательства состоит в мнениях, высказываемых сведущими людь­ми по предметам их специальности. Экспер­ты — это научные судьи факта (judicesfakti).

Концепция Миттермайера была активно поддержана в России известным процессу­алистом Л.Е. Владимировым, который отмечал: «Эксперты, основывающие свои заключения на какой-либо науке, суть научные судьи, приговор которых является решением специального вопроса в деле. Этот приговор принимается за доказательство. Но он доказательство не потому, что судьи и присяжные действительно убедились в научной правильности заключения эксперта, а потому что он исходит от специалистов, имеющих все данные для основательного решения вопроса.

Судьи и присяжные не могут быть посвящены в тайны науки в течение одного судебного заседания; они не могут критически относиться к экспертизе, для понимания оснований которой требуется целый ряд лет научных занятий. Им остается только следовать авторитетному указанию эксперта. Суд самостоятелен в выборе экспертов. Но раз, последние выбраны, судья следует за ними, как слепой за своим поводырем.

Конечно, и судья имеет кое-какие внешние признаки для заключения о достоинстве данной на суде экспертизы. Но понятно, что эти внешние признаки правильности экспертизы не делают для судьи доступною критическую оценку научной ее стороны. Вот почему научный эксперт и является судьёю научного вопроса в уголовном деле…

Нелепое предположение, что присяжный заседатель, заняв место в суде, превращается в какое-то удивительное существо, которое, будучи иногда даже еле грамотно, способно понимать и критиковать глубочайшие вопросы науки, кажется, уже кончило свое существование» [3]. Оспаривая в некоторых деталях рассуждения Миттермай­ера, он соглашался с ним в главном: на мне­нии экспертов основано судебное решение, оно служит ему таким же фундаментом, как и вердикт присяжных заседателей; экспер­ты обладают такими познаниями, какими не обладает суд, поэтому мнение их не мо­жет быть проверяемо судом.

Большинство ведущих русских процессуалистов отрицательно отнеслись к концепции Миттермайера — Владимирова. Фойницкий И.Я. считал, что если бы мнение экспертов стало обязатель­ным для суда, это означало бы возврат к инквизиционной теории формальных дока­зательств [9].

Отличие специалистов от экспертов в то время было менее размытым, чем теперь. Специалист в уголовном процессе занимал промежуточное положение между экспертом и свидетелем и именовался «справочным свидетелем», т.е. «сведущим лицом, вызываемым для дачи справок», и, конечно, по мнению Владимирова Л.Е., не являлся научным судьей [5].

Особенность экспертизы проявляется в том, что заключение экс­перта по самой своей природе всегда должно быть основано на других доказательствах по делу, т.е. является производным доказательством. Сложность заключается в том, что эксперт в результате излишней уверенности в своей компетенции, в определенных случаях, вместо того, чтобы сообщить следователю (суду) о том, что представленных материалов недостаточно для реше­ния поставленной задачи использует «нейтральные» для ре­шения поставленной задачи признаки.

Для людей, не посвя­щенных в предмет исследования, подобный подход эксперта к оценке фактических обстоятельств медицинского характера, обычно, сомнений не вызывает. Тем более, в определенных случаях,  инициатива эксперта вполне оправданна и похвальна [2]. Существует большая разница между функциями эксперта и судьи.

В то время, как судья при осуществлении функции правосудия свободен от необходимости устанавливать истину по делу, как раз задача установления истины посредством применения специальных знаний и является функцией эксперта. Эксперт вправе дать ответ на поставленный вопрос, когда сам сочтёт, что имеет достаточно осно­ваний для его решения.

Эксперт может и не отвечать на вопрос следователя или суда, более того, в ряде случаев он просто обязан воздержаться от дачи ответа (п. 6 ч. 3 ст. 57 УПК РФ). Далеко не каждое раскрытое преступление становится предметом судебного разбирательства, не каждое судебное разбирательство завершается обвинительным приговором, и не каждый обвинительный приговор содержит в себе истинное знание [6].

Р.С. Белкин прогнозировал возврат к указанной выше доктрине и предупреждал: «Концепция «эксперта — научного судьи» не получила реализации в судебной практи­ке. Однако при усложнении современных процессов экспертного исследования и при­меняемых экспертами новых методов можно пред­полагать возрождение этой концепции в каком-либо «осовремененном» виде» [1].  

Процессуальный порядок назначения и производства экспертизы в уголовном процессе регулируется ст. 57, 195 — 207, 283 УПК РФ. Правовая основа, принципы организации и основные направления государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации определяются Федеральным законом «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ.

Важным элементом тактики проведения экспертизы, от которого в высокой степени зависит результативной экспертизы в целом, — является выбор экспертного учреждения или эксперта, которому поручается исследование. Кассационная коллегия ВС РФ в определении от 16.09.2004 г. № КАС04-451 отметила: «Судебно-медицинская экспертиза по материалам уголовных и гражданских дел не может в принципе создавать угрозу для жизни и здоровья людей, поскольку не является собственно медицинским вмешательством, в связи с чем, — не подлежит лицензированию».

С  1 января 2012 года вступила в силу статья 62 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». В соответствии с положением указанной статьи, судебно-медицинская экспертиза проводится в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, в медицинских организациях экспертами в соответствии с законодательством Российской Федерации о государственной судебно-экспертной деятельности. Согласно положениям статьи 1 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», государственная судебно-экспертная деятельность осуществляется в процессе судопроизводства государственными судебно-экспертными учреждениями и государственными судебными экспертами (далее также — эксперт), состоит в организации и производстве судебной экспертизы.

Статья 41 того же федерального закона предусматривает возможность проведения судебной экспертизы и вне государственных судебно-экспертных учреждений: «В соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами.

На судебно-экспертную деятельность лиц, указанных в части первой настоящей статьи, распространяется действие статей 2,4,6 — 8,16 и 17, части второй статьи 18,статей 24 и 25 настоящего Федерального закона».

Анализ положений статьи 41 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ показывает, что к лицам, обладающим специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами, не предъявляются профессиональные и квалификационные требования, предусмотренные статьёй 13 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Таким образом, негосударственные судебные эксперты не обязаны подвергаться аттестации на право самостоятельного производства судебной экспертизы, осуществляемой экспертно-квалификационными комиссиями в порядке, установленном нормативными правовыми актами соответствующих федеральных органов исполнительной власти. Уровень профессиональной подготовки негосударственных экспертов не подлежит пересмотру указанными комиссиями каждые пять лет.

Казалось бы, изменения законодательства устранили монополию экспертных учреждений Минздрава на производство судебно-медицинских экспертиз и создало предпосылки для производства подлинно-независимой судебно-медицинской экспертизы, как в экспертных учреждениях других ведомств, так и вне их. Но это только – на первый взгляд.

В пункте 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» разъясняется порядок назначения экспертиз учреждениям и экспертам: В тех случаях, когда в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем определенную территорию, невозможно производство судебной экспертизы в связи с отсутствием эксперта конкретной специальности или надлежащей материально-технической базы либо специальных условий для выполнения исследований, а также при наличии обстоятельств, указанных в статье 70 УПК РФ, т.е. когда все компетентные государственные судебно-экспертные учреждения на данной территории не могут выступить в этом качестве, ее производство может быть поручено государственным судебно-экспертным учреждениям, обслуживающим другие территории, негосударственному судебно-экспертному учреждению или лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении, в том числе сотруднику научно-исследовательского учреждения, вуза, иной организации, обладающему специальными знаниями и имеющему в распоряжении необходимое экспертное оборудование.

В определении (постановлении) о назначении экспертизы суду следует мотивировать поручение исследований экспертным учреждениям либо конкретному лицу». Вряд ли, после такого подробного разъяснения найдётся следователь или судья, который при наличии в регионе государственного экспертного учреждения, специализирующегося на конкретном виде экспертиз, поручит производства такого же вида экспертизы в негосударственном экспертном учреждении либо поручит экспертизу мифическому «независимому эксперту.

Следователь, кроме традиционно приглашаемого судебно-медицинского эксперта, может пригласить для участия в следственном действии в качестве специалиста, например сотрудника регионального центра судебной экспертизы Министерства юстиции РФ, Министерства обороны РФ, преподавателя кафедры судебной медицины, врача-нейрохирурга и др. Специалист, участвующий в производстве следственных действий, значительно расширяет возможности применения специальных знаний, так как вооружает следователя вспомогательной информацией, ориентирует его на новые источники доказательств.

Участие специалиста в уголовном процессе регламентировано: п. 3 ч. 1 ст. 53; ст. 58; ст. 71; ст. 80; ч.1 ст. 144; ч. 5 ст. 164; ст. 168; ст. 178; ст. 179; ст. 184; ч. 5 ст. 185; ч. 7 ст. 186; ч. 3 ст. 202; ст. 251; ст. 270; ст. 271; ст. 287; ст. 288 и ст. 290 УПК РФ.

Следователь и специалист при производстве следственных действий могут использовать различные приемы и средства для установления источников доказательств. Специалист, в отличие от эксперта, отвечает на вопросы, требующие применения специальных знаний, без производства специальных исследований, используя свой опыт и теоретическую подготовку. При этом обязательным является использование той же нормативной базы, к которой обращаются и государственные эксперты.

Данное условие является определяющим в обеспечении научности и объективности заключения специалиста. Не  стоит переоценивать возможности специалиста, часто привлекаемого стороной защиты для оценки заключения эксперта. Судебная практика показывает, что отказ суда в приобщении к делу лиц, приглашенных адвокатами в качестве специалистов, является обоснованным, так как согласно ст. 207 и 283 УПК РФ в их взаимосвязи, при недостаточной ясности и полноте заключения эксперта, а также при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела может быть назначена дополнительная экспертиза, а, в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта, — или наличия противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам – повторная экспертиза.

Использование для разрешения указанных вопросов помощи специалистов закон не предусматривает (надзорное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 25.07.2012 г. по делу № 5-Д12-65).

Но, не стоит и недооценивать роль специалиста в проведении объективного и всестороннего, пусть не всегда успешного с точки зрения стороны обвинения, расследования преступления. Следователем СО по РДТП при ГСУ при ГУВД по Воронежской области старшим лейтенантом юстиции Б. в отношении Н. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст. 264 УК РФ.

Гражданка Н. подозревалась в том, что управляя автомобилем, нарушила Правила  дорожного движения РФ и, выехав на тротуар, допустила наезд на пешехода О., причинив последнему компрессионный перелом тел двух грудных позвонков.

Проведенная по делу судебная экспертиза квалифицировала причиненные О. телесные повреждения как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Адвокат подозреваемой высказал сомнение в возможности причинения столь серьезного вреда здоровью О., поскольку внешних признаков контакта с автомобилем на теле пешехода экспертом обнаружено не было.

Для проверки обоснованности поставленного диагноза была назначена комиссионная экспертиза, результаты которой подтвердили выводы предыдущей экспертизы. Защитник, установив, что при производстве комиссионной экспертизы не были использованы первоначальные источники информации – рентгенограммы и томограммы, а исследование выполнено лишь по их описаниям, сделанным лицом, не предупреждавшимся об уголовной ответственности, добился назначения повторной комплексной экспертизы, которая, несмотря на просьбу стороны защиты о ее назначении экспертному учреждению в другом регионе, была назначена и проведена в государственном судебно-экспертном учреждении в г. Воронеже.

Как и следовало ожидать – результаты экспертизы вполне предсказуемо подтвердили обоснованность выводов экспертов в двух ранее выданных заключениях. Адвокат, осознав всю безнадежность ситуации, обратился за помощью к специалисту для разъяснения вопросов, требующих специальных знаний в области медицины.

Специалист помог адвокату разобраться в особенностях диагностики переломов позвоночника, обратив внимание на то, что иногда за переломы ошибочно принимают патологические изменения позвонков, связанные с заболеваниями позвоночника. Были истребованы все необходимые медицинские документы и, после отказа от назначения повторной комплексной судебной экспертизы на досудебной стадии, экспертиза всё-таки была назначена уже в суде, только опять не московским экспертам, как требовала сторона защиты, а снова в Бюро СМЭ Воронежской области.

Правда, на этот раз к участию в производстве экспертизы были привлечены ведущие врачи региона, специализирующиеся в разных направлений медицины. Результат четвертой экспертизы, проведенной по уголовному делу, оказался сенсационным для всех, – клиновидная деформация двух грудных позвонков, которую ранее эксперты принимали за последствия травматического воздействия, оказалась следствием болезни Шермана-Мау, проявившейся у потерпевшего О. ещё в юношеском возрасте.

26.04.2012 г. судьей Т. Коминтерновского районного суда г. Воронежа по уголовному делу № 1-10-12 вынесено Постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении Н. в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения. За гражданкой Н., в отношении которой более 28 месяцев осуществлялось уголовное преследование, было признано право на реабилитацию.

03 июля 2012 г. Судебной коллегией по уголовным делам Воронежского областного суда вынесено кассационное определение, согласно которому, постановление от 26.04.2012 г. судьи Т. Коминтерновского районного суда г. Воронежа по уголовному делу № 1-10-12 оставлено без изменения и вступило в законную силу.  

Подводя итог настоящему исследованию, необходимо отметить, что существуют способы воздействия на существующую практику производства и оценки судебных экспертизы, позволяющие существенно уменьшить число ошибочных экспертных заключений: — применение законных методов получения объектов экспертного исследования; — подробное описание объектов, направляемых на экспертизу; — применение научно-обоснованных экспертных методик; — всесторонняя оценка экспертных заключений (в т.ч., с участием специалиста); — систематический анализ экспертных и процессуальных ошибок.

**************************************************
Список использованной литературы:

1. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. М.: Изд-во «БЕК», 1997. — С. 157
2. Виницкий Л.В. Экспертная инициатива в уголовном судопроизводстве / Л.В. Виницкий, С.Л. Мельник. — М: Издательство «Экза­мен», 2009. — С. 193
3. Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. — С.-Петербург, издание книжного магазина «Законоведение», 1910.
4. Гришин А.В. Как правильно оценивать заключения эксперта по уголовному делу / Уголовный процесс, 2011. — № 11. – С.60-66
5. Гришин А.В., Закурдаев Ю.Ф. Взаимодействие адвоката и специалиста в уголовном процессе / «Воронежский адвокат», 2008. — № 2 – С.10-15
6. Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе: учеб.-практич. Пособие. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2011. – С.37-38
7. Россинская Е.Р., Галяшина Е.И. Настольная книга судьи: судебная экспертиза. — М.: «Проспект», 2010. [Электронный ресурс]. Дата обновления: 05.01.2013. Доступ из системы ГАРАНТ // ГАРАНТаэро. ГАРАНТ-Максимум. Вся Россия / НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС-УНИВЕРСИТЕТ». Версия 7.08.0.163» 8. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. – М.: Норма, 2006. – С.71
9. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 3-е изд. Т. 2.СПб., 1910.

      ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО ПРИМЕНЕНИЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА,
         РЕГУЛИРУЮЩЕГО НАЗНАЧЕНИЕ И ПРОВЕДЕНИЕ ЭКСПЕРТИЗЫ
                       ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ


     Верховным  Судом  РФ  совместно с верховными судами республик,
краевыми,   областными   судами   и  равными  им  судами  проведено
обобщение   практики   применения  законодательства,  регулирующего
назначение и проведение экспертизы по гражданским делам.
     В   соответствии   со  ст.  2  ГПК  РФ  задачами  гражданского
судопроизводства  являются  правильное и своевременное рассмотрение
и   разрешение  гражданских  дел  в  целях  защиты  нарушенных  или
оспариваемых  прав,  свобод  и  законных  интересов указанных в ней
субъектов частного и публичного права.
     Одним  из  источников сведений о фактах, на основе которых суд
устанавливает  наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих
требования   и  возражения  сторон,  а  также  иных  обстоятельств,
имеющих   значение   для   правильного  рассмотрения  и  разрешения
гражданского дела, являются заключения экспертов (ст. 55 ГПК РФ).
     Государственная    статистическая   отчетность   не   выделяет
сведения  о  количестве  экспертиз,  проведенных  по  рассмотренным
судами гражданским делам.
     Судами  был  проведен  мониторинг  по  гражданским  делам, при
рассмотрении которых было назначено 74 529 экспертиз.   Из    этого
числа по инициативе судов было назначено 22,2% экспертиз   в  связи
с  невозможностью  вынесения правильного решения без их проведения,
включая   прямо   предусмотренные   законом  случаи  (например,  по
делам о признании гражданина недееспособным вследствие психического
расстройства (ст. 283 ГПК РФ)  и  о признании дееспособным в случае
выздоровления  или   значительного   улучшения   состояния здоровья
(ч. 2 ст. 286  ГПК РФ).  То  есть  в  связи  с  невозможностью  без
специальных знаний установить   факт,   имеющий    значение     для
разрешения дела, и (или)   отсутствием   иных   доказательств,    с
достоверностью подтверждающих    или     опровергающих       данное
обстоятельство.
     В  соответствии  с положениями ч. 1 ст. 79 ГПК РФ производство
экспертизы  может  быть  поручено  судебно-экспертному  учреждению,
конкретному   эксперту   или   нескольким   экспертам,   обладающим
специальными  знаниями,  необходимыми  для  ответа  на поставленные
вопросы.
     Экспертиза    может    проводиться   как   в   государственном
судебно-экспертном    учреждении,   так   и   в   негосударственной
экспертной организации либо конкретным экспертом или экспертами.
     Проведение    большинства    экспертиз    судами    поручается
государственным  судебно-экспертным учреждениям (72,7%). В основном
указанными   учреждениями  проводились  следующие  виды  экспертиз:
судебно-медицинские,   медико-социальные,  судебно-психиатрические,
психолого-психиатрические,                психолого-педагогические,
молекулярно-генетические, пожарно-технические.
     Негосударственным  экспертным  учреждениям  -  коммерческим  и
некоммерческим   организациям,   отдельным   экспертам,  обладающим
специальными  знаниями,  проведение  экспертиз  поручается 25,8% из
числа дел, изученных по запросу Верховного Суда РФ.
     Анализ   судебной  практики  по  применению  законодательства,
регулирующего  назначение  и  проведение  экспертизы по гражданским
делам,  показал,  что  экспертизы по гражданским делам назначались,
как  правило,  в  предварительном судебном заседании или в судебном
заседании.
     Судами   в   целом   соблюдался  порядок  назначения  судебных
экспертиз,   предусмотренный  процессуальным  законодательством.  В
частности,  определения  судов  о  назначении экспертизы в основном
соответствовали требованиям ст. 80 ГПК РФ.
     Вместе  с  тем  были  выявлены  факты,  когда в определениях о
назначении  экспертизы  не  были  указаны сведения, перечисленные в
ст.ст. 80 и 225 ГПК РФ.
     Некоторыми  судами не указывались: дата назначения экспертизы;
наименование  экспертизы; факты, для подтверждения или опровержения
которых  назначается  экспертиза;  лица,  которые производят оплату
экспертизы;   сведения   о  предупреждении  эксперта  об  уголовной
ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
     В   отдельных   случаях  суды  при  назначении  экспертизы  не
указывали  ее  наименование, а вместо этого указывали в определении
ожидаемые от исследования результаты.
     Так,  по  делу  по иску ОАО к Л., Т. о взыскании задолженности
по  кредитному  договору  по  ходатайству  ответчика Индустриальным
районным  судом  г. Барнаула была назначена "судебная экспертиза по
определению  рыночной стоимости заложенного недвижимого имущества",
проведение  которой  поручено  Алтайскому краевому государственному
унитарному предприятию.
     В  подобных  случаях определение о назначении такой экспертизы
и  материалы  для ее проведения возвращались в суд без исполнения в
целях  уточнения  названия  экспертизы, что приводило к затягиванию
сроков разрешения дела по существу.
     Протоколы,  которые составлялись в ходе судебных заседаний, не
во  всех  случаях  отвечали требованиям, установленным ч. 2 ст. 229
ГПК  РФ.  В  ряде  протоколов,  в частности, не были указаны: лицо,
которым  заявлено  ходатайство  о назначении экспертизы; содержание
устного   ходатайства   о   назначении   экспертизы;   сведения   о
разъяснении  участвующим  в  деле  лицам прав, предусмотренных ч. 2
ст.   79   ГПК   РФ,  а  также  последствий  уклонения  стороны  от
экспертизы,   определенных   в  ч.  3  ст.  79  ГПК  РФ;  данные  о
представлении  участвующими  в  деле  лицами  вопросов,  отклонении
судом   вопросов,  обсуждении  выбора  экспертного  учреждения  или
эксперта, о заявлении отвода эксперту.
     В  отдельных  случаях  в  нарушение  ст.  228  ГПК  РФ суды не
составляли  протокол  судебного  заседания при совершении указанных
процессуальных действий.
     Так,  определением Кольчугинского городского суда Владимирской
области  по делу по заявлению директора Областного государственного
стационарного  учреждения  "Кольчугинский  детский дом-интернат для
умственно   отсталых   детей",   обратившегося  в  интересах  В.  о
признании    ее   недееспособной,   была   назначена   амбулаторная
судебно-психиатрическая  экспертиза,  проведение которой поручалось
экспертам    Владимирской   областной   психиатрической   больницы.
Определением  суда  о  назначении  экспертизы  производство по делу
было  приостановлено  до  получения  заключения  экспертизы, однако
протокол в ходе судебного заседания не составлялся.
     Результаты    проведенного    обобщения    судебной   практики
свидетельствуют   о   том,  что  суды  испытывают  затруднения  при
определении  даты  назначения экспертизы и даты, не позднее которой
заключение  должно  быть составлено и направлено в суд (ч. 1 ст. 80
ГПК РФ).
     В  тех  случаях,  когда судом определялись конкретные даты, им
принимались  во  внимание Методические рекомендации по производству
судебных    экспертиз    в    государственных    судебно-экспертных
учреждениях   системы  Министерства  юстиции  Российской  Федерации
(утверждены  приказом  Минюста  России от 20 декабря 2002 г. N 346)
либо   учитывались  предварительная  договоренность  с  экспертными
учреждениями    или   сроки   проведения   конкретным   учреждением
(экспертом) назначенных ранее судебных экспертиз.
     Однако   имели   место  случаи,  когда  суды  не  указывали  в
определении  о назначении экспертизы конкретный срок либо указывали
примерные  даты ее проведения, подготовки и направления экспертного
заключения  в  суд. В поступивших из судов материалах среди причин,
по  которым  суды  не  могли  определить конкретный срок проведения
экспертизы,  называются  загруженность  либо отсутствие экспертов в
необходимой  области  знаний,  значительный объем представленных на
экспертизу   материалов,   большой   перечень   поставленных  перед
экспертами   вопросов.  Такие  ситуации  вызывали  необходимость  в
дополнительной   переписке  между  судом,  участниками  процесса  и
экспертами,  что негативно сказывалось на общих сроках рассмотрения
дел судами (ст. 154 ГПК РФ).
     Представляется,  что подобная практика противоречит ст. 80 ГПК
РФ,  которая предусматривает установление конкретных дат проведения
экспертизы,  а  также  положениям  абз.  4  ч.  1  ст.  85  ГПК РФ,
устанавливающего  ответственность  эксперта или судебно-экспертного
учреждения  в  случае  невыполнения  требования  суда, назначившего
экспертизу,  о  направлении  заключения  эксперта  в  суд  в  срок,
установленный   в   определении   о   назначении   экспертизы,  при
отсутствии      мотивированного      сообщения     эксперта     или
судебно-экспертного   учреждения   о  невозможности  своевременного
проведения  экспертизы  либо  о невозможности проведения экспертизы
по причинам, указанным в абз. 2 ч. 1 ст. 85 ГПК РФ.
     Проведенное  обобщение  показало,  что возникающие у некоторых
судов  сложности  с  определением  вида экспертизы, необходимой для
разрешения    поставленных    ими    вопросов,   зачастую   вызваны
недостаточной осведомленностью судей о классификации экспертиз.
     Так,   Боровской   районный   суд  Калужской  области  поручил
Калужской  лаборатории  судебных  экспертиз (далее - КЛСЭ) провести
строительно-техническую  экспертизу,  на  разрешение  которой  были
поставлены  вопросы, касающиеся возможности ведения истцами личного
подсобного  хозяйства  на  принадлежащем  им  земельном  участке  с
учетом  использования  ответчиком  смежного  земельного участка под
стоянку   и   ремонт   грузового   автотранспорта,   а   также  для
складирования пиломатериалов.
     Руководителем  КЛСЭ определение о назначении данной экспертизы
было   возвращено   в  суд  без  исполнения  в  связи  с  тем,  что
поставленные      вопросы      не      входят     в     компетенцию
строительно-технической    экспертизы   и   в   данном   экспертном
учреждении  отсутствуют эксперты, обладающие необходимыми знаниями.
Одновременно  суду  сообщалось,  что  такие экспертные исследования
могут   быть   выполнены   специалистами   ФГУЗ  "Центр  гигиены  и
эпидемиологии Калужской области".
     Несмотря  на  это,  суд  вновь пришел к выводу о необходимости
назначения  именно  строительно-технической экспертизы и поручил ее
проведение  эксперту,  имеющему  специальность  инженера-строителя.
Однако,  проведя назначенную судом экспертизу, данный эксперт также
не  смог  дать  конкретные  ответы  на  интересующие  суд  вопросы,
сославшись   на  то,  что  они  находятся  в  компетенции  органов,
осуществляющих    санитарно-эпидемиологический   надзор.   Принятое
районным  судом  решение  по  делу  было  отменено  в  кассационном
порядке.
     Комплексные  экспертизы  назначались  судами  в  тех  случаях,
когда  установление  обстоятельств по делу требовало одновременного
проведения   исследований   в   разных  областях  знаний,  а  также
использования   различных  научных  направлений  в  пределах  одной
области    знаний   (ст.  82  ГПК РФ, ст. 23 Федерального закона от
31 мая 2001  г.   N  73-ФЗ  "О  государственной  судебно-экспертной
деятельности в Российской Федерации").
     К  числу  наиболее  часто  назначаемых  комплексных  экспертиз
относятся:    психолого-психиатрическая,    землеустроительная    и
строительно-техническая,   судебно-медицинская  и  автотехническая,
почерковедческая    и    судебно-техническая    (для   исследования
подлинности  подписи  наследодателя и времени изготовления текста),
пожарно-автотехническая    (например,    для    определения   очага
возгорания  автомобиля),  транспортно-трасологическая  (при наличии
разногласий    относительно   обстоятельств   дорожно-транспортного
происшествия).
     Однако  судами  в  определениях  о  назначении  экспертизы  не
всегда  указывался  вид  комплексной  экспертизы,  сведения  о том,
какими  специальными  знаниями  должны  обладать  эксперты, а также
основания назначения комплексной экспертизы.
     Основаниями   для   назначения  комиссионной  экспертизы,  как
правило,   являлись   сложность   в  установлении  обстоятельств  и
необходимость   получения   полных   и   объективных   ответов   на
поставленные  судом вопросы; отсутствие согласия сторон в отношении
кандидатуры  эксперта (ст. 83 ГПК РФ, ст. 21 Федерального закона от
31  мая  2001  г.  N  73-ФЗ  "О  государственной судебно-экспертной
деятельности в Российской Федерации").
     По  сведениям, поступившим из судов, судебно-психиатрические и
судебно-медицинские   экспертизы  в  большинстве  случаев  являлись
комиссионными.   Судебно-медицинские   экспертизы,  при  проведении
которых   привлекались   врачи  разных  специальностей,  некоторыми
судами   ошибочно   назывались   комиссионными.   Между  тем  такие
экспертизы  следует  относить  к комплексным в силу ч. 1 ст. 82 ГПК
РФ,   поскольку   в   подобных   случаях   требуется  одновременное
проведение   исследований   с   использованием   различных  научных
направлений в пределах одной области знания.
     Если   заключение  комиссионной  экспертизы  подписывалось  не
всеми   экспертами   и  к  нему  приобщалось  отдельное  заключение
эксперта  (ч.  2  ст.  83  ГПК РФ), то такие заключения оценивались
судами  по  правилам  ст.  67, ч. 3 ст. 86 ГПК РФ в совокупности со
всеми имеющимися в деле доказательствами.
     Например,  в  заключении  комиссии экспертов Алтайской краевой
клинической  психиатрической  больницы  имени  Ю.К.Эрдмана (дело по
иску  Р.  к  Б.,  администрации  Октябрьского  района г. Барнаула о
признании    договора   приватизации   квартиры   недействительным)
содержался   вывод   о   том,   что  выявленное  у  Р.  психическое
расстройство  не сопровождается значимыми нарушениями мнестических,
интеллектуальных   функций   и   критических   способностей   и  на
конкретную  дату  по  психическому  состоянию  испытуемая  не  была
лишена   способности   понимать   значение   своих   действий  либо
руководить   ими.   Данное  заключение  не  было  подписано  членом
комиссии  -  экспертом-психологом первой категории, который в своем
заключении  выразил  иное  мнение  о  том,  что  с  учетом  низкого
интеллектуального       уровня,       индивидуально-психологических
особенностей  Р.  и сложной для ее понимания информации последняя в
момент  подписания  согласия  на приватизацию могла иметь ошибочное
мнение относительно содержания данного документа.
     Решением   Октябрьского   районного   суда   г.   Барнаула   в
удовлетворении  исковых  требований  Р.  отказано  в полном объеме.
Отдельное  заключение  члена  комиссии  -  эксперта-психолога  было
проанализировано  и  отвергнуто  судом  со  ссылкой  на то, что его
выводы  носят предположительный характер и что затруднения у истицы
с  восприятием  не  исключали  наличия  у  нее возможности выяснить
достоверное   содержание   подписываемого   документа   до  полного
понимания  его сущности, что нашло отражение в мотивировочной части
решения.
     Такие  действия  суда  по  оценке  доказательств соответствуют
разъяснениям  Верховного  Суда  РФ, изложенным в п. 7 постановления
Пленума  от  19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", согласно
которым,  если  экспертиза  поручена  нескольким  экспертам, давшим
отдельные  заключения,  то  мотивы  согласия  или несогласия с ними
должны  быть  приведены  в  судебном  решении  отдельно  по каждому
заключению.
     Дополнительная  экспертиза (ст. 87 ГПК РФ, ст. 20 Федерального
закона   от   31   мая   2001   г.   N   73-ФЗ  "О  государственной
судебно-экспертной   деятельности  в  Российской  Федерации"),  как
правило,   назначалась  при  неполноте  заключения  (когда  не  все
объекты  были  представлены  для  исследования, не все поставленные
вопросы  получили  разрешение);  при  неточностях  в  заключении  и
невозможности   устранить  их  путем  опроса  эксперта  в  судебном
заседании;   при  необходимости  поставить  перед  экспертом  новые
вопросы  (например,  в случае неверного установления обстоятельств,
имеющих  значение для дела, или при уточнении таких обстоятельств в
связи с изменением исковых требований).
     В  определениях  о  назначении  дополнительной  экспертизы  не
всегда  указывалось,  что  именно  в  заключении  эксперта является
неполным или недостаточно ясным.
     Необходимо  отметить  и  то,  что  нередко  назначение  судами
дополнительной   экспертизы   в   целях  устранения  неполноты  или
недостаточной ясности первичного   заключения  было  оправданным  и
целесообразным, поскольку такие недостатки   могли  быть  устранены
в судебном заседании при допросе эксперта  по вопросам,   связанным
с   проведенным исследованием и данным им заключением (ч. 1 ст. 187
ГПК РФ).
     Повторная  экспертиза  (ст.  87  ГПК  РФ,  ст. 20 Федерального
закона   от   31   мая   2001   г.   N   73-ФЗ  "О  государственной
судебно-экспертной   деятельности   в   Российской   Федерации")  в
основном  назначалась  в  связи с сомнениями суда в объективности и
обоснованности  экспертного заключения, например, когда значительно
различались  цены,  указанные в заключении оценочной экспертизы и в
представленном  по  запросу  суда  документе  о стоимости предмета;
когда  имелись  противоречия  в  заключении эксперта и в пояснениях
этого   же  эксперта  в  судебном  заседании;  когда  экспертом  не
учитывались   отдельные  обстоятельства  или  был  нарушен  порядок
проведения  экспертизы,  в  частности,  экспертом  не осуществлялся
личный осмотр объекта исследования.
     В  определениях  о  назначении  повторной экспертизы не всегда
указывалось,  какие  именно  выводы первичной экспертизы вызывают у
суда   сомнения.   Некоторые   суды   при   недостаточной   ясности
заключения,  а также при отсутствии в экспертном заключении ответов
на  ряд  вопросов,  указаний на примененные методики и оборудование
назначали повторную экспертизу вместо дополнительной.
     Неправильное   определение   вида  экспертизы  (повторная  или
дополнительная)   ведет  к  неверному  разрешению  вопроса  о  том,
возможно ли поручение этой экспертизы тому же эксперту.
     За  рассматриваемый  период  судами  неоднократно  назначались
экспертизы   по   заявлениям   о   подложности   имеющихся  в  деле
доказательств  (ст.  186  ГПК  РФ).  По  делам, касающимся денежных
обязательств,   чаще,   чем   по  другим  категориям  дел,  стороны
ссылались   на   подложность  доказательств  или  возражали  против
принадлежности  им  подписей на документах, которые противоположная
сторона представляла в обоснование своих доводов или возражений.
     В   таких   ситуациях   судами   назначались   следующие  виды
экспертиз:  почерковедческая  экспертиза (в целях выяснения вопроса
о   принадлежности   подписи   в   доверенности,   договоре,   ином
документе);   судебно-техническая   (в   целях   выяснения  способа
подписания   соглашения,   единства   текста   документа,  давности
изготовления    документа);   комплексная   судебно-техническая   и
почерковедческая     (по    вопросам    подлинности    сертификата,
принадлежности подписи, давности изготовления документа).
     Например,  Октябрьским районным судом г. Санкт-Петербурга было
удовлетворено  заявленное представителем ответчицы А. ходатайство о
назначении  экспертизы  документов,  в  котором была поставлена под
сомнение  подлинность  представленной истцом П. долговой расписки с
подписью  от  имени  А.  После  получения  экспертного заключения с
выводом  о  том,  что подпись на расписке выполнена не А., а другим
лицом  с  подражанием  подписи  А.,  истец  просил  суд  прекратить
производство по делу, отказавшись от исковых требований.
     По  некоторым делам такие экспертизы не были проведены в связи
с  отказом  лица, заявившего о подложности документа, от проведения
экспертизы  и  признанием принадлежности ему подписи; из-за запрета
суда   использовать  методы,  влекущие  за  собой  уничтожение  или
повреждение  документа;  по  причине  непригодности штрихов записей
для оценки времени их исполнения.
     Если    заключением   экспертизы   подтверждалось   отсутствие
обстоятельств,    свидетельствующих    о    подложности   документа
(например,  установлена  принадлежность истцу подписи в документе),
то  этот  документ исследовался судом и оценивался в совокупности с
другими  собранными  по  делу  доказательствами.  При  выявлении  в
документе  признаков,  подтверждающих его подложность (в частности,
когда  устанавливалось,  что  подпись  не принадлежит лицу, которое
отрицает  ее  проставление),  суд  исключал  этот документ из числа
доказательств по делу.
     Изучение  судебной  практики  по  применению законодательства,
регулирующего  назначение  и  проведение  экспертизы по гражданским
делам,  показало,  что  судами  в основном соблюдалось требование о
разъяснении  сторонам  по делу и другим участвующим в деле лицам их
права   представить   суду   вопросы,   подлежащие  разрешению  при
проведении  экспертиз  (ч.  2  ст.  79  ГПК  РФ).  Данное положение
находится  во взаимосвязи со ст. 35 ГПК РФ, предусматривающей права
и   обязанности   лиц,   участвующих  в  деле.  Окончательный  круг
вопросов,  по  которым  требуется заключение эксперта, определяется
судом.
     Принятие  предложенных  сторонами  вопросов является правом, а
не  обязанностью  суда. Однако отклонение предложенных вопросов суд
обязан мотивировать (ч. 2 ст. 79 ГПК РФ).
     В    случае    отклонения   вопросов,   предложенных   лицами,
участвующими  в  деле,  суды  в определении о назначении экспертизы
мотивировали причины их отклонения.
     Так,  по  делу по иску М. к индивидуальному предпринимателю А.
о  заключении  трудового  договора  Железнодорожный  районный   суд
г. Екатеринбурга в  определении   о   назначении   почерковедческой
экспертизы  отклонил  вопросы, предложенные ответчиком относительно
установления  абсолютной  давности выполнения документов, поскольку
представитель   истца   возражал   против   частичного  уничтожения
документов,  возможного  при  установлении  абсолютной  давности их
выполнения.
     В  случаях,  когда  в  нарушение  абз.  1  ч.  2 ст. 79 ГПК РФ
стороны  представляли  свои  вопросы  после  назначения экспертизы,
суды,   оценив   их  необходимость  для  установления  наличия  или
отсутствия  тех обстоятельств, для выяснения которых была назначена
экспертиза,  вынуждены были выносить новое определение о назначении
экспертизы   с   учетом   поступивших   от   сторон  вопросов,  что
существенно увеличивало срок рассмотрения дела.
     По  отдельным  делам  судами не определялся окончательный круг
вопросов.  Например,  некоторыми судами Ямало-Ненецкого автономного
округа   перед   экспертом  ставились  сначала  определенные  судом
вопросы,  а  потом  вопросы  сторон,  частично  повторяющие вопросы
суда.
     В   ходе   обобщения   выявлены  отдельные  случаи,  когда  на
разрешение   экспертом  (экспертами)  ставились  вопросы  правового
характера,  рассмотрение  которых относится к компетенции суда. При
этом   не  учитывались  разъяснения  п.  13  постановления  Пленума
Верховного  Суда  РФ  от  24  июня  2008  г.  N  11  "О  подготовке
гражданских  дел  к  судебному  разбирательству",  согласно которым
недопустима   постановка   перед   экспертами   вопросов  правового
характера.
     Подобные   ошибки   допускаются   судами  преимущественно  при
назначении  экспертизы  по  делам,  связанным  с возмещением вреда,
причиненного   в   результате   дорожно-транспортных  происшествий.
Например,   по   делу   по  иску  М.  к  А.  о  возмещении  ущерба,
причиненного    дорожно-транспортным   происшествием,   Артемовским
городским  судом  Приморского  края  в  определении о назначении по
делу   судебной  автотехнической  экспертизы  поставлены  следующие
вопросы:  "Соответствовали  ли  действия  истца  и  ответчика перед
столкновением  автотранспортных средств Правилам дорожного движения
и  если  не  соответствовали,  то  какие  пункты  Правил  дорожного
движения ими нарушены?".
     Нередко   вопросы   правового   характера   содержатся   и   в
определениях  о  назначении  судебно-психиатрических  экспертиз,  в
которых  суды  ставят на разрешение экспертов вопрос: "Нуждается ли
данный гражданин в установлении опеки?".
     Из  анализа  судебной практики видно, что при ошибочном выборе
экспертного  учреждения  либо эксперта, в компетенцию и возможности
которого   не   входит  проведение  назначенной  судом  экспертизы,
определения о ее назначении возвращались в суды без исполнения.
     Например,  Цивильским  районным  судом Чувашской Республики по
делу  по  иску  С.  к Б. о понуждении к государственной регистрации
была  назначена  судебно-почерковедческая  экспертиза, производство
которой  поручено  экспертам  Экспертно-криминалистического  центра
МВД  Чувашской  Республики.  Определение  о назначении экспертизы и
материалы  гражданского  дела  были возвращены в суд с указанием на
то,  что  в  силу  приказа  МВД  России  от  29  июня 2005 г. N 511
"Вопросы    организации    производства    судебных   экспертиз   в
экспертно-криминалистических  подразделениях органов внутренних дел
Российской  Федерации"  названный  центр проводит экспертизы, в том
числе  почерковедческие,  только  по  уголовным  делам  и  делам об
административных   правонарушениях.  Центр  не  вправе  отказать  в
проведении  экспертизы при отсутствии возможности ее производства в
ином    государственном   судебно-экспертном   учреждении,   однако
возможность   производства   данного   вида   экспертизы   в   ином
государственном  судебно-экспертном  учреждении  имеется. В связи с
этим   суду   было   рекомендовано   обратиться   в  ГУ  "Чувашская
лаборатория судебной экспертизы" Минюста России.
     Поручая       проведение      экспертизы      государственному
судебно-экспертному    учреждению,    не    все    суды   учитывали
территориальный    принцип    проведения   судебных   экспертиз   в
государственном      судебно-экспертном     учреждении,     который
предусмотрен  ст.  11 Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ
"О  государственной  судебно-экспертной  деятельности  в Российской
Федерации" и иными нормативными правовыми актами.
     Так,  определение  Ленинского  районного  суда  г. Владимира о
назначении  повторной  судебно-почерковедческой  экспертизы по делу
по  иску  К.,  Ж.  к  С.  о взыскании денежной суммы возвращено без
исполнения    из   Приволжского   регионального   центра   судебной
экспертизы  Минюста  России.  В  письме  руководителя  этого центра
сообщалось,   что   проведение  повторной  судебно-почерковедческой
экспертизы   по   поставленным  в  определении  вопросам  в  данном
экспертном  учреждении невозможно, поскольку территориальной сферой
экспертного  обслуживания  центра,  установленной  приказом Минюста
России  от  19  мая  2006  г.  N 200, является г. Нижний Новгород и
Нижегородская  область.  В  письме  также указывалось, что в центре
проводятся   повторные  экспертизы,  ранее  исполненные  экспертами
лабораторий  судебной  экспертизы  Пензенской  области и Республики
Мордовия.
     В   некоторых   случаях   судами   не  выяснялась  возможность
конкретного   экспертного   учреждения   провести  необходимый  вид
экспертизы.
     Например,     определение    Судогодского    районного    суда
Владимирской  области о проведении землеустроительной экспертизы по
делу  по  иску  Н.  к  К.  об  освобождении  участка  от самовольно
возведенных  построек  и  его  возврате собственнику возвращено без
исполнения  Владимирской  лабораторией  судебной экспертизы Минюста
России.  Причиной  отказа  в  проведении  экспертизы  послужило  то
обстоятельство,   что  в  соответствии  с  Перечнем  родов  (видов)
экспертиз,    выполняемых    в    судебно-экспертных    учреждениях
Министерства  юстиции  Российской  Федерации, утвержденным приказом
Минюста  России  от  14  мая  2003  г.  N  114,  землеустроительная
экспертиза  в  судебно-экспертных  учреждениях  Минюста  России  не
проводится.
     Аналогичная   ситуация  имела  место в Ленинском районном суде
г. Краснодара,  который     поручил    производство    амбулаторной
судебно-психиатрической     экспертизы     ГУЗ     "Наркологический
диспансер",  в  компетенцию  которого  не входило проведение данной
экспертизы.
     Также  по  делу  по  иску  К., X. к ООО о расторжении договора
купли-продажи  и  компенсации  морального  вреда Ленинским районным
судом    г.    Магнитогорска    Челябинской    области    назначена
санитарно-эпидемиологическая        экспертиза       товара       в
Торгово-промышленной  палате  г.  Магнитогорска. Экспертиза не была
проведена,  поскольку  Торгово-промышленная палата г. Магнитогорска
не  включена  в  перечень экспертных организаций, уполномоченных на
проведение   экспертизы   качества,  эффективности  и  безопасности
изделий   медицинского   назначения,  контроль  над  производством,
оборотом  и  порядком  использования которых установлен Федеральной
службой по надзору в сфере здравоохранения и социального развития.
     Не    всегда   судами   выяснялась   возможность   экспертного
учреждения   или   эксперта   провести   экспертизу   в   отношении
конкретного    объекта    исследования,    в    частности   наличие
соответствующей   материально-технической   базы  или  условий  для
проведения экспертизы.
     Так,   определением  мирового  судьи  судебного  участка  N  2
Трусовского  района  г.  Астрахани  по  делу  по  иску  С.  к ООО о
взыскании  расходов  была  назначена  судебная  экспертиза,  однако
определение  возвращено  без  исполнения  в  связи  с  тем,  что  в
экспертном  учреждении  отсутствовала  материально-техническая база
для  проведения полного и всестороннего исследования. При этом суду
сообщалось,  что  на  территории  Астраханской  области отсутствует
контрольно-диагностическое оборудование по исследуемому товару.
     Представляется,  что  в целях проведения экспертизы в наиболее
краткие  сроки  судам  при  ее назначении целесообразно запрашивать
указанные  выше  сведения  у руководителя экспертного учреждения, в
котором предполагается ее производство.
     Проведение  экспертизы может быть поручено судебно-экспертному
учреждению,  конкретному  эксперту  или нескольким экспертам. Лица,
участвующие   в  деле,  вправе  предложить  конкретные  кандидатуры
специалистов  или  экспертные  учреждения,  а  также  заявить отвод
эксперту (чч. 1, 2 ст. 79 ГПК РФ).
     В   практике   имелись  случаи  заявления  отвода  конкретному
эксперту.
     Суды  удовлетворяли  ходатайства об отводе эксперта в случаях,
если:   компетентность  предложенного  стороной  эксперта  не  была

подтверждена;  до  обращения  истца  в  суд  эксперт уже высказывал
мнение  по  тому  же  объекту (в частности, определением Кировского
районного  суда  г.  Санкт-Петербурга  по гражданскому делу по иску
Р.,  X. к ООО о признании права собственности, взыскании неустойки,
устранении  недостатков,  компенсации  морального  вреда  назначена
комплексная  судебная медицинская экспертиза с участием экспертов -
миколога  и  аллерголога-иммунолога. Проведение экспертизы поручено
экспертам  Бюро   судебно-медицинской   экспертизы    Администрации
г. Санкт-Петербурга. При этом, как  указано  в  определении суда, в
качестве  экспертов-микологов  в  проведении  экспертизы  не должны
принимать  участие  Ч.,  Б., А., поскольку ранее по указанному делу
ими   были   даны   консультативные   суждения);   при   предыдущем
рассмотрении  дела эксперт участвовал в нем в качестве специалиста;
имеются  обстоятельства,  вызывающие  сомнения  в  объективности  и
беспристрастности   эксперта   (так,   Рыбинским   городским  судом
Ярославской  области  по  иску  Б. к С., ЗАО о взыскании страхового
возмещения  по ходатайству ответчика была назначена автотехническая
экспертиза.   Ответчик   просил   поручить   проведение  экспертизы
эксперту  Е.  (ООО  "АМИГО"). Истец против назначения экспертизы не
возражал,  однако  заявил  отвод   эксперту  и  другим специалистам
г. Рыбинска, ставя под сомнение  их объективность и ссылаясь на то,
что  ответчик и эксперт Е. являются бывшими сотрудниками Управления
ГИБДД  УВД  г.  Рыбинска. Суд указанные доводы принял во внимание и
поручил   производство   экспертизы   ГУ  "Ярославская  лаборатория
судебной экспертизы").
     В  соответствии  с  ч.  3  ст.  79  ГПК  РФ суды, как правило,
разъясняли    сторонам    последствия   уклонения   от   проведения
экспертизы.  Согласно  полученным  из  судов  материалам  обобщения
судебной  практики  сведения об этом имелись в протоколах судебного
заседания,    в    определениях    о   назначении   экспертизы,   в
сопроводительных   письмах,  с  которыми  определения  направлялись
стороне,  не  явившейся  в  судебное заседание. Однако в материалах
некоторых   дел  отсутствует  информация  о  разъяснении  положений
указанной нормы.
     При  уклонении  стороны  от экспертизы дела рассматривались по
имеющимся  доказательствам,  на  что  указывалось  в определениях о
возобновлении производства по делу.
     Необходимость  применения  последствий  уклонения  стороны  от
экспертизы мотивировалась судами в решениях.
     Суды  приходили  к выводу об уклонении стороны от экспертизы в
случаях,   когда   стороной   не  предоставлялись  необходимые  для
исследования  материалы  и  документы или не обеспечивался доступ к
объекту  исследования,  когда  сторона не являлась на исследование,
которое   невозможно  провести  без  ее  участия,  или  сторона  не
осуществляла  предварительную оплату экспертизы. Между тем отказ от
предварительной  оплаты  экспертизы  не должен повлечь последствия,
предусмотренные   ч.  3  ст.  79  ГПК  РФ,  поскольку  эксперт  или
судебно-экспертное  учреждение  не  вправе отказаться от проведения
порученной  им экспертизы в установленный судом срок, мотивируя это
отказом  стороны  произвести  оплату  экспертизы  до  ее проведения
(абз. 2 ч. 2 ст. 85 ГПК РФ).
     Согласно   поступившей   из   судов  информации  по  делам  об
установлении  отцовства  и  об  оспаривании  отцовства чаще, чем по
другим    категориям    дел,   судами   применялись   положения   о
последствиях, установленных ч. 3 ст. 79 ГПК РФ.
     Например,  Нижнеилимским  районным судом Иркутской области при
рассмотрении  гражданского  дела  по  иску  Б. к Ш. об установлении
отцовства   и   взыскании   алиментов  с  согласия  ответчика  была
назначена    судебная   молекулярно-генетическая   экспертиза,   от
проведения  которой  впоследствии  ответчик  уклонился.  Суд  вынес
решение  об  отказе  в  удовлетворении  исковых требований Б. к Ш.,
сославшись  на недоказанность факта отцовства ответчика в отношении
сына истицы.
     Отменяя  названное  решение,  судебная коллегия по гражданским
делам  Иркутского  областного суда обоснованно указала, что наличие
близких  отношений  ответчика  с  истицей с июня по октябрь 2004 г.
подтверждено  показаниями  свидетелей и ответчиком не опровергнуто.
В  связи  с  этим  вывод  районного  суда о невозможности признания
доказанным  факта  отцовства  Ш.  в отношении сына Б. при уклонении
ответчика  от экспертизы был сделан без учета положений ч. 3 ст. 79
ГПК  РФ,  а  также  ст.  49  СК  РФ, согласно которой требования об
установлении   отцовства   должны   разрешаться   с   учетом  любых
доказательств,   с   достоверностью   подтверждающих  происхождение
ребенка от конкретного лица.
     Кроме  того,  судебной  коллегией  по  гражданским  делам было
отмечено,   что   районным   судом   не  были  учтены  разъяснения,
содержащиеся  в  постановлении   Пленума   Верховного   Суда  РФ от
25 октября 1996 г. N  9  "О  применении  судами  Семейного  кодекса
Российской   Федерации   при   рассмотрении   дел  об  установлении
отцовства  и  о взыскании алиментов". В соответствии с п. 6 данного
постановления  при  уклонении  стороны  от  участия  в  экспертизе,
непредставлении  экспертам  необходимых материалов и документов для
исследования  и  в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без
участия   этой   стороны  экспертизу  провести  невозможно,  суд  в
зависимости  от  того,  какая  сторона  уклоняется от экспертизы, а
также  какое  для нее она имеет значение, вправе признать факт, для
выяснения  которого  экспертиза  была  назначена, установленным или
опровергнутым.  Этот  вопрос  разрешается судом в каждом конкретном
случае  в  зависимости от того, какая сторона, по каким причинам не
явилась  на  экспертизу  или  не предоставила экспертам необходимые
предметы  исследования,  а  также  какое  значение  для  нее  имеет
заключение  экспертизы,  исходя из имеющихся в деле доказательств в
их совокупности.
     Изложенная  позиция  судебной  коллегии  по  гражданским делам
Иркутского  областного суда по вопросу рассмотрения гражданских дел
об   установлении   отцовства   в  случае  уклонения  ответчика  от
проведения  экспертизы  представляется обоснованной и заслуживающей
внимания судов.
     Изучение  судебной  практики  по  применению законодательства,
регулирующего  назначение  и  проведение  экспертизы по гражданским
делам,   показало,  что  в  случае  назначения  экспертизы  суды  в
основном  использовали предусмотренное ч. 4 ст. 86 и ст. 216 ГПК РФ
право  приостановить  производство по делу. Такие решения суда были
вызваны  необходимостью  направления материалов гражданского дела в
экспертное  учреждение  (т.е.  при  невозможности суда осуществлять
производство  по  этому  делу  в  период  проведения экспертизы), а
также  необходимостью  приостановить  течение  установленных ГПК РФ
сроков  рассмотрения  дела  (время проведения экспертизы нередко на
практике превышает эти сроки).
     В   ходе  проведенного  обобщения  судами  выявлены  отдельные
случаи   нарушения   требований   ст.   227  ГПК  РФ,  когда  копии
определения  о  назначении  экспертизы,  в  котором  также  решался
вопрос  о  приостановлении  производства  по  делу,  не  высылались
лицам,  участвующим  в  деле  и  не явившимся в судебное заседание,
либо   высылались,   но   позднее   трех   дней  со  дня  вынесения
определения.
     В   судебной   практике   имелись   отдельные   случаи,  когда
определения  суда,  которые  могли  быть  обжалованы в кассационном
порядке,   вместе  с  материалами  дел  направлялись  в  экспертные
учреждения  до истечения срока обжалования. В таких ситуациях судам
приходилось запрашивать дела из экспертных учреждений обратно.
     Некоторыми  судами, наоборот, допускалась задержка направления
определений   и   материалов   в  экспертные  учреждения.  Наиболее
распространенной  причиной  задержки  явилась несвоевременная сдача
дел  в  канцелярию, в частности в связи с необходимостью оформления
протоколов  по  большому  количеству  дел или в связи с оформлением
нескольких  дел  для  направления  их  одной  почтовой бандеролью в
экспертное учреждение, расположенное в другом населенном пункте.
     Выявленные   в  результате  проведенного  обобщения  нарушения
требований      действующего     законодательства,     регулирующих
производство  судебной  экспертизы,  являются  причиной затягивания
сроков  проведения экспертизы и нахождения дела в производстве суда
и требуют скорейшего устранения.
     Обобщение  судебной  практики показало, что участвующие в деле
лица   подавали   частные   жалобы   на  определения  о  назначении
экспертизы,  ссылаясь  на незаконность приостановления производства
по  делу,  распределения  расходов  по  оплате  экспертизы,  выбора
экспертного   учреждения,   на  немотивированное  отклонение  судом
предложенных   вопросов,  на  недостаточный  объем  материалов  для
эксперта, на необоснованность назначения экспертизы.
     По-разному  складывается судебная практика по вопросу о том, в
какой   части   определение  о  назначении  экспертизы  может  быть
обжаловано в кассационном (апелляционном) порядке.
     Некоторые  суды  полагают,  что  обжалование  возможно  лишь в
части  приостановления  производства по делу (ч. 5 ст. 152, ст. 218
ГПК  РФ).  Определение  суда  в  части  разрешения иных вопросов не
препятствует  движению  дела,  поэтому  определение  в этой части в
силу   ст.ст.   331   и  371  ГПК  РФ  не  подлежит  обжалованию  в
кассационном (апелляционном) порядке.
     Другие  суды исходят из возможности обжалования в кассационном
(апелляционном)  порядке  определения о назначении экспертизы также
в  части  распределения расходов на проведение экспертизы. При этом
суды  руководствуются  положениями  ст.  104, ч. 5 ст. 152, ст. 218
ГПК РФ.
     Например,  по иску К. к ООО о возмещении ущерба мировым судьей
одного   из  судебных  участков  Ненецкого  автономного  округа  по
инициативе  суда  была  назначена  товароведческая  экспертиза  для
определения  размера  ущерба, причиненного в результате повреждения
автомобиля.   Ответчик   подал  частную  жалобу  на  определение  о
назначении  экспертизы  в  части  возложения  на  него  расходов по
оплате   экспертизы,   поскольку   он   не  заявлял  ходатайство  о
назначении  экспертизы.  Частная  жалоба была принята и рассмотрена
апелляционной  инстанцией.  Определением Нарьян-Марского городского
суда  определение  мирового  судьи  судебного  участка о назначении
экспертизы  было  отменено  в  части и расходы по оплате экспертизы
возложены на бюджет Ненецкого автономного округа.
     Ряд   судов   полагает,  что  определение  суда  о  назначении
экспертизы  может  быть  обжаловано  также  в  связи  с  нарушением
процедуры назначения экспертизы.
     Некоторые  суды  принимали  частные  жалобы  на  определение о
назначении  экспертизы,  в  которых указывалось на необоснованность
назначения  по делу экспертизы. При этом суды исходили из того, что
вопрос  о  наличии оснований для назначения экспертизы взаимосвязан
с вопросом о законности приостановления производства по делу.
     Так,  определением  Суздальского  районного  суда Владимирской
области  по  делу  по  иску  П. к ООО о нарушении прав потребителей
назначена   повторная  автотехническая  экспертиза.  Представителем
ответчика  была  подана  частная  жалоба  на  определение  суда,  в
которой  он  просил отменить судебное постановление ввиду нарушения
норм  процессуального  права.  Отменяя  определение  суда, судебная
коллегия   по   гражданским  делам  Владимирского  областного  суда
указала,  что  в  нарушение  требований  ст.  87  ГПК РФ обжалуемое
определение  не  содержит вывода о необходимости проведения по делу
дополнительной  экспертизы.  Суд,  приостанавливая  производство по
делу,  не привел мотивов, по которым он не согласился с заключением
ранее проведенной экспертизы.
     Представляется   правильной   и  согласующейся  с  положениями
ст.ст.   104  и  218  ГПК  РФ  позиция  судов,  считающих,  что  на
определение  суда  о назначении экспертизы по вопросам, связанным с
судебными  расходами,  а  также  о  приостановлении производства по
делу  может  быть подана частная жалоба. Указанное определение суда
в  части  разрешения иных вопросов не препятствует движению дела, в
связи  с чем в силу ст.ст. 331 и 371 ГПК РФ не подлежит обжалованию
в кассационном (апелляционном) порядке.
     Требует  особого  внимания  и  скорейшего исправления довольно
распространенная  в судебной практике ситуация, когда при вынесении
решения   суды   не   указывают   в  его  мотивировочной  части  на
распределение  судебных  расходов, касающихся оплаты проведенной по
делу  экспертизы. Крайне редко этот вопрос решается путем вынесения
дополнительного  решения  (п.  3 ч. 1 ст. 201 ГПК РФ). В результате
экспертные    учреждения    вынуждены    обращаться    в    суд   с
самостоятельными    требованиями    о    возмещении   расходов   на
произведенную по поручению суда экспертизу.
     Согласно   полученным   из   судов   данным  сроки  проведения
экспертиз составляли от нескольких месяцев до нескольких лет.
     Так,   определением    судьи    Кировского    районного   суда
г. Санкт-Петербурга от 25  ноября 2008 г.  по  гражданскому делу по
иску   Ч.    к   X.  о   лишении   родительских   прав,   взыскании
алиментов,   взыскании    задолженности   по   уплате   алиментов и
по встречному иску об   обязании   исполнять   условия   соглашения
была   назначена психолого-педагогическая   экспертиза.  Заключение
эксперта поступило в  суд  лишь 11 ноября 2009 г., т. е. фактически
по истечении одного года с момента назначения экспертизы.
     Наиболее     долго     проводятся     строительно-технические,
землеустроительные, бухгалтерские и почерковедческие экспертизы.
     Например,    определением   Черемуховского   городского   суда
Иркутской  области  от  2  июля  2009  г.  экспертам  ГУ "Иркутская
лаборатория   судебной   экспертизы"   было   поручено   проведение
строительно-технической   экспертизы.   Руководителем   экспертного
учреждения  в  письме  от  24  августа  2009  г. было сообщено, что
данная  экспертиза  будет проведена не ранее октября 2010 г., т. е.
через  один год три месяца после даты вынесения судом определения о
назначении экспертизы.
     Среди  основных  ошибок,  допускаемых  судами  и  оказывающими
негативное   влияние   на   сроки  проведения  судебных  экспертиз,
являются:  неправильное определение вида экспертизы, неправильное и
некорректное  формулирование  вопросов,  подлежащих  разрешению при
проведении  экспертизы,  поручение проведения экспертизы учреждению
(эксперту),  в  чью  компетенцию  не  входит проведение экспертного
исследования  либо  направление  эксперту  недостаточного материала
для  ответа  на  поставленные  вопросы (абз. 2 ч. 1 ст. 85 ГПК РФ),
несвоевременное  направление  экспертам  и  в экспертные учреждения
определений   и   материалов,   необоснованное   и  преждевременное
назначение экспертизы по делу.
     Результаты  проведенного  обобщения  позволяют констатировать,
что  затягивание  времени проведения экспертиз по гражданским делам
происходит  также  по  вине  экспертов  и экспертных учреждений. Со
стороны   экспертов  и  экспертных  учреждений  главными  причинами
чрезмерной    продолжительности   проведения   судебных   экспертиз
являются:  необоснованное  возвращение  определений без исполнения,
несвоевременное   сообщение   суду   о   невозможности   проведения
экспертизы,   длительные   сроки   проведения   ряда   экспертиз  в
государственных  экспертных  учреждениях, некачественное проведение
экспертиз,  отказ  от  проведения  экспертизы  без  предварительной
оплаты.
     В  ряде  регионов  России  в  целях предупреждения длительного
срока  проведения экспертиз и задержки направления в суд заключений
судьями   и  председателями  соответствующих  судов  осуществляется
контроль  за деятельностью экспертов путем направления в учреждения
писем  и  телефонограмм.  Эту практику следует признать правильной.
Однако  имеют  место  случаи,  когда  после вынесения определения о
назначении   экспертизы   и   приостановления   в   связи   с  этим
производства  по  делу  судьи  не  следят за соблюдением экспертами
сроков проведения экспертизы, указанных в определении.
     Между  тем  затягивание  сроков  проведения  экспертиз нередко
препятствует  соблюдению  разумных  сроков рассмотрения гражданских
дел.
     На    необходимость    осуществления    судами   контроля   за
прекращением     обстоятельств,    послуживших    основанием    для
приостановления  производства  по  делу  (ст.ст.  215, 216 ГПК РФ),
обращено  внимание  судов  в  п. 9 постановления Пленума Верховного
Суда  РФ  от  27 декабря 2007 г. N 52 "О сроках рассмотрения судами
Российской   Федерации   уголовных,   гражданских   дел  и  дел  об
административных   правонарушениях"   (с   изменениями  от  10 июня
2010 г.).
     Соответствующая   обязанность   по   обеспечению  контроля  за
соблюдением  сроков  производства судебных экспертиз возложена и на
руководителя  государственного     судебно-экспертного   учреждения
(абз. 5 ст. 14 Федерального закона от 31  мая   2001   г.   N 73-ФЗ
"О государственной судебно-экспертной  деятельности   в  Российской
Федерации"  (в  ред.  Федерального   закона   от  28  июня  2009 г.
N 124-ФЗ).
     По информации, поступившей  из  судов,  меры  ответственности,
предусмотренные  абз.  4  ч.  1  ст.  85  ГПК   РФ,   в   отношении
руководителей  экспертных  учреждений  и  экспертов,   виновных   в
нарушении  сроков,  устанавливаемых  в  определениях  о  назначении
экспертизы, в случае  невыполнения  требования  суда,  назначившего
экспертизу, о направлении заключения эксперта в установленный  срок
применялись  судами  крайне  редко.  При  этом   учитывалось,   что
основанием для вынесения определения о наложении  судебного  штрафа
является  отсутствие   мотивированного   сообщения   эксперта   или
судебно-экспертного  учреждения  о   невозможности   своевременного
проведения экспертизы либо о невозможности проведения экспертизы по
причинам, указанным в абз. 2 ч. 1 ст. 85 ГПК РФ.
     Европейский  Суд  по  правам  человека,  рассматривая вопрос о
соблюдении   разумного  срока  судебного разбирательства, по смыслу
п. 1  ст. 6 Конвенции о  защите  прав  человека  и основных свобод,
неоднократно  отмечал,  что  основная  ответственность  за задержку
судебного  разбирательства  в  связи с проведением экспертизы лежит
на  государстве,  поскольку в обязанности национальных судов входит
обеспечение   того,   чтобы   экспертам   была   предоставлена  вся
необходимая  информация,  а  также  чтобы осуществлялся контроль за
соблюдением сроков проведения экспертизы.
     Как    необоснованные    задержки    судебных   разбирательств
Европейский  Суд  расценивал  периоды,  связанные с несвоевременным
назначением   экспертиз   и   выбором  экспертных  организаций  или
учреждений,  чрезмерной  продолжительностью  проведения  экспертиз,
отсутствием    каких-либо    строгих   сроков   их   проведения   и
соответствующего   контроля  суда,  несвоевременным  представлением
экспертам  необходимых  материалов  и документов для сравнительного
исследования  и  пр. С учетом приведенных обстоятельств Европейским
Судом  констатировалось  нарушение  п.  1 ст. 6 Конвенции в связи с
чрезмерной  длительностью  судебного разбирательства (постановления
Европейского  Суда по делам "Марченко против Российской Федерации",
"Саламатина   против   Российской   Федерации",   "Волович   против
Российской   Федерации",  "Глазков  против  Российской  Федерации",
"Кесьян против Российской Федерации" и др.).
     Обобщение  судебной  практики  показало,  что суды не в полной
мере     соблюдают    требования    гражданского    процессуального
законодательства,    регулирующего    назначение   и   производство
экспертизы.
     При  этом  из  анализа  судебной  практики  видно,  что  сроки
рассмотрения  гражданских  дел  в  значительной  степени зависят от
своевременного  и  качественного проведения экспертиз, обязательных
в силу требований закона для правильного разрешения спора.
     Обозначенные  в  данном  обзоре  проблемы, возникающие у судов
при   назначении   экспертиз,  могут  быть  устранены  при  условии
строгого     выполнения    судьями    требований    процессуального
законодательства  в  части,  касающейся  определения обстоятельств,
имеющих  значение  для  дела  (ч.  2  ст.  56 ГПК РФ), назначения и
проведения  экспертиз  (ст.ст.  79-87  ГПК  РФ),  соблюдения сроков
рассмотрения  и  разрешения  гражданских  дел  (ст.  154 ГПК РФ), а
также   повышения   уровня   организации   деятельности   судов   и
профессиональной квалификации судей.
     Представляется,  что результаты проведенного обобщения помогут
судам  устранить  выявленные  недостатки  в  работе,  что,  в  свою
очередь,  позволит  им  не  допускать  в  дальнейшем  неоправданных
задержек  в  рассмотрении  гражданских  дел  по  причине проведения
судебных экспертиз.


                                       (Обзор утвержден Президиумом
                               Верховного Суда Российской Федерации
                                                14 декабря 2011 г.)

Согласно данным о деятельности судов общей юрисдикции за 2013-2018 годы, размещенным на сайте www.garant.ru, ежегодно назначается около 300 тыс. судебных экспертиз, из них 64% направляется негосударственным судебно-экспертным учреждениям. Намного больше производится экспертиз досудебных, инициированных одной из сторон.

Сомнения в правильности и обоснованности выводов, полученных в результате экспертных заключений, являются основанием для назначения повторных экспертиз. 

По данным Минюста России, в 2018 году экспертные учреждения министерства провели 585 повторных экспертиз, и выводы по 77,6% из них не совпали с выводами первоначальных заключений экспертов.

Примерно такую же статистику можно увидеть на сайте консалтинговой компании в сфере экспертных услуг ООО «ЭКСПРУС» — в 82% представленных на анализ заключениях были выявлены нарушения.

Основные причины сомневаться в экспертизе:

• Отсутствие должного образования и стажа у эксперта;

• Неправильный выбор методики исследования;

• Применение устаревшей или не указанной в методике литературы;

• Нарушение последовательности проведения исследования;

• Нарушение процедур отбора проб, подготовки и хранения материалов для экспертного исследования;

• Отсутствие поверок используемого экспертами оборудования перед началом производства экспертизы;

• Несоответствие выводов проведенному исследованию;

• Недостаточная ясность, неполнота заключения эксперта;

• Дача заключения экспертом, заинтересованным в определенном исходе дела.

Так как судья не обладает специальными познаниями в проведенном исследовании, он не может объективно оценить правильность выбора методик и расчетов, научную обоснованность выводов и т.п., и соответственно оценивает заключение эксперта по общим правилам (ст.67 ГПК РФ; ст.88 УПК РФ; ст.71 АПК РФ; ст. 26.11 КоАП РФ), как любое доказательство.

Кроме того, изначально суд исходит из того, что заключение эксперта получено с соблюдением процессуальных норм, компетенция эксперта подтверждена, он предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Если получилось так, что именно вы не согласны с заключением эксперта, вам и необходимо обосновать назначение повторной экспертизы, привлекая к делу независимого эксперта — лица, обладающего специальными знаниями для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию (ст.188 ГПК РФ; ст.58 УК РФ; ст.55.1 АПК РФ). Разъяснения специалист дает в форме устных показаний или письменного заключения. При этом специалист не проводит исследование вещественных доказательств и не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами.

Результатом этого процесса становится Заключение специалиста или рецензия. Рецензия на судебную экспертизу изучает материалы дела и исходные данные, анализируются законодательство, методики исследования, соблюдение нормативных и процессуальных документов, достаточность материалов для исследования, полнота выводов и их соответствие проведенному исследованию, форма заключения и т.д. По сути рецензия — это экспертиза на экспертизу.

При наличии рецензии, в которой отражены нарушения, суду труднее мотивированно отказать в удовлетворении ходатайства о назначении повторной экспертизы, т.к. решение может быть отменено в суде апелляционной инстанции. Верховный Суд РФ уже определил статус рецензии на судебную экспертизу. Он указал, что суды не вправе отказывать стороне в приобщении рецензии на судебную экспертизу к материалам дела, т.к. рецензия является таким же доказательством, как и все остальные. Хотя законодательно понятие «рецензии» пока не закреплено.

Инициировать производство рецензии на заключение эксперта может любое лицо, принимающее участие в деле, в т.ч. адвокат (ст.6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»).

Важно отметить, что целью рецензии является объективная оценка проведенного экспертного заключения. Если вы хотите подтвердить обоснованность экспертизы и настоять на необходимости отказа в удовлетворении ходатайства о назначении повторной экспертизы, а рецензент установил, что экспертное исследование соответствует относящимся к данной отрасли федеральным, муниципальным нормативным актам, методическим рекомендациям, руководящим документам, стандартам, правилам и может быть использовано по своему назначению — в этом случае может быть написана положительная рецензия.

Экспертные ошибки

Процессуальные
Гносеологические Деятельностные

(операционные)

а) логические;
б) фактические (предметные).

Данная
классификация экспертных ошибок, в
основу которой положе­на характеристика
сторонпроцесса экспертного
исследования (про­цессуальной,
гносеологической, деятельностной),
позволяет говорить не только о единстве
основания классификации, но и о
существенности этого основания,
отражающего главное в подобной
характеристике¹²⁸.

Причины экспертных ошибок. Они могут
быть двоякого рода:объективные,
то есть не зависящие от эксперта как
субъекта экспертного исследования, исубъективные— коренящиеся в
образе мышления и/или действиях эксперта.
Такое деление причин экспертных ошибок
но­сит условный, методический характер,
поскольку, как правильно отмечается в
литературе,
“субъективные ошибки сами имеют
объективное основание”¹²⁹.
Но из этого, в основе верного, тезиса
иногда делается неправильный вывод о
том, что “происхождение экспертных
ошибок может быть обусловлено двумя
факторами: 1) объективными условиями,
затрудняющими и усложняющими сам процесс
экспертного исследования и формулирования
вывода, что создает реальную возможность
экспертной ошибки, и 2) субъективными
причинами, превращающими возможность
экспертной ошибки в действительность”¹³⁰.

Эта концепция фактически
исключает существование объективных
причин экспертных ошибок, ибо предполагает,
что объективно сущес­твует лишь
возможность ошибки, а причина ее коренится
исключительно в мышлении или действиях
субъекта исследования. Экспертная же
пра­ктика свидетельствует о том, что
объективная возможность ошибки может
стать действительностью и по причине,
не зависящей от эксперта, то есть
объективной.

Дать
исчерпывающий перечень объективных и
субъективных причин экспертных ошибок
не представляется возможным, что
вынуждает ограничиться указанием лишь
наиболее часто встречающихся в экспертной
практике или типичных.

1. Объективные причины экспертных
   ошибок:

   1. Отсутствие
      разработанной методики экспертного
      исследования.

   2. Несовершенство
      используемой экспертной методики.

   3. Применение
      ошибочно рекомендованных методов.

   4. Отсутствие полных
      данных, характеризующих идентификационную
      ценность признаков, устойчивость их
      отображений в следах¹³¹.

   5. Использование
      приборов и инструментов, неисправных
      или не обладающих достаточной разрешающей
      способностью.

   6. Использование
      неадекватных математических моделей
      и компьютерных программ.

Действительно,
некоторые из этих объективных причин
можно рассматривать и как условия для
допущения субъективных ошибок. Однако
в своей массе это именно объективные
причины, предупредить действие которых
сам эксперт не в состоянии: например,
несовершенство рекомендованной методики,
неадекватность моделей и т. п.

1. Субъективные причиныэкспертных
   ошибок:

   1. Профессиональная
      некомпетентность эксперта. Она может
      выражаться в незнании современных
      экспертных методик, неумении пользоваться
      теми или иными техническими средствами
      исследования, применить рекомендованный
      метод, наиболее эффективный в данной
      конкретной ситуации, в неправильной
      оценке идентификационной значимости
      признаков, результатов, полученных
      партнером по комплексной экспертизе
      и т. п.

Профессиональная некомпетентность
эксперта может проявиться и при
попытке решения им вопросов,
относящихся к иной
области
специаль­ных познаний, нежели те,
которыми он обладает, то есть с
процессуаль­ной точки зрения, в выходе
эксперта за пределы своей компетенции¹³².

1. Профессиональные
   упущения эксперта: небрежность,
   поверхностность производства
   исследования, пренебрежение методически­ми
   рекомендациями, правилами пользования
   техническими средст­вами, а также
   неполное выявление идентификационных
   признаков, использование не всех
   известных эксперту методов исследования,
   игнорирование тех или иных признаков
   объектов или их взаимозависимости¹³³и др.

Именно так можно квалифицировать и
сознательное нарушение методики
исследования, о чем пишет Н. И. Клименко,
если это нарушение ошибочно (неумышленно)
представляется эксперту средством
повышения эффективности исследования.

1. Дефекты
   или недостаточная острота органов
   чувств эксперта, преимущественно
   органов зрения.

2. Неординарные
   психологические состояния эксперта.
   Они могут быть следствием стрессовых
   ситуаций, как в коллективе СЭУ, в
   отношениях с органом, назначившим
   экспертизу, так и в личной жизни
   эксперта, или следствием усталости,
   поспешности, болезненного состояния
   эксперта и т. п.

3. Характерологические
   черты личности эксперта (неуверенность
   или, наоборот, гипертрофированная
   уверенность в своих знаниях, умениях,
   опытности, повышенная внушаемость или
   пренебрежительное отношение к мнению
   коллег, мнительность и т. п.).

4. Влияние материалов
   дела, в том числе заключения предшест­вующей
   экспертизы или авторитета проводившего
   ее эксперта, поведения следователя,
   участников судебного разбирательства,
   руководителя СЭУ.

5. Стремление проявить
   экспертную инициативу без достаточных
   к тому оснований, утвердить свой
   приоритет в применении нетривиальных
   методов решения экспертной задачи,
   отличиться новизной и дерзостью
   решения, оригинальностью суждений и
   выводов.

6. Логические дефекты
   умозаключений эксперта.

7. Дефекты в организации
   и планировании экспертного исследования.
   Эти дефекты могут быть следствием
   неправильной деятельности руководителя
   СЭУ при организации производства
   комиссионных и комплексных экспертиз;
   дефектными могут быть организация и
   планирование экспертного исследования
   самим экспертом, его осуществляющим.
   И в том и в другом случае причины носят
   субъективный характер, но относятся
   к разным субъектам: в первом случае
   они лежат как бы вне самого процесса
   экспертного исследования, во втором
   — коренятся в самом этом процессе.

Пути и
средства обнаружения, исправления и
предупреждения экспертных ошибок с
учетом специфики отдельных родов и
видов судебных экспертиз требуют
специального рассмотрения; здесь же
ограничимся лишь некоторыми общими
замечаниями.

Экспертные ошибки
могут быть обнаружены:

• а)
  при проверке самим экспертом хода и
  результатов проведенного им исследования
  на любой его стадии, и в особенности на
  стадии формулирования выводов;

• б)
  при анализе и обсуждении результатов
  экспертного исследования, осуществляемого
  комиссией экспертов (однородная и
  комплексная комиссионные экспертизы);

• в)
  при анализе экспертом заключений
  предшествующих экспертиз;

• г)
  при проверке хода и результатов
  экспертного исследования руководителем
  экспертного подразделения или
  учреждения;д) следователем, присутствующим
  при производстве экспертизы;

• е)
  при оценке заключения следователем
  или судом (первой, кассационной или
  надзорной инстанций).

В случаях, перечисленных
в пп. “а”-“г” вмешательства органа,
назначившего экспертизу, как правило,
не требуется. Если эксперт (эксперты),
осуществляющий повторную экспертизу,
обнаруживает ошибку в заключении
предшествующей экспертизы, то он
принимает меры к недопущению подобной
ошибки в своем исследовании и учитывает
ее при объяснении различий между своими
выводами и выводами предшествующей
экспертизы. Если ошибка замечена
следователем, присутствующим при
производстве экспертизы, то он ставит
об этом немедленно в известность
эксперта. Однако на практике подобная
ситуация практически чрезвычайно редка.
Типичным является обнаружение экспертных
ошибок следователем и судом при оценке
экспертных заключений. В этом случае,
если ошибка не влияет на выводы эксперта,
она может быть нейтрализована или
устранена путем допроса эксперта или
назначением дополнительной экспертизы.
В противном случае возможно назначение
повторной экспертизы.

Наконец,
экспертные ошибки могут быть обнаружены
в процессе обобщения экспертной практики,
осуществляемого в практических или
научных целях. Существенное для
судопроизводства значение имеет
обнаружение лишь тех ошибок, которые
повлекли неправильный вывод эксперта
и остались незамеченными при оценке
заключения следователем или судом. Если
такое заключение легло в основу
процессуального решения, определяющего
судьбу дела (постановление о прекращении
дела, приговор), руководитель экспертного
учреждения обязан поставить в известность
об обнаруженной экспертной ошибке
орган, назначавший экспертизу, или суд,
рассматривающий дело по существу, а
после вынесения приговора — соответствующую
судебную инстанцию или прокуратуру.