Как принять то что не можешь изменить православие

Сайт Горловской и Славянской епархии

Безысходные ситуации бывают у всех. Возможно ли не скорбеть и не отчаиваться, сталкиваясь с ними? Как изменить своё отношение к ним?

Все ответы дал Христос

Вопрос, который мы сегодня рассматриваем, одновременно и очень актуальный, потому что стоит перед нами, современными христианами, — и очень древний, потому что им озадачивались все поколения живущих на земле людей. Он восходит к выбору образа жизни. Найти универсальный ответ на него невозможно, поскольку каждый человек уникален — и так же уникален его жизненный путь. Потому и возникла необходимость пришествия в мир Сына Божия, Который ответил на все человеческие вопросы. К слову, именно по этой причине развитие христианства привело к упадку многих философских учений.

Как смириться с тем, что не можешь изменить? Ответ на этот вопрос возможен в философском и религиозном ключе, и если в первом случае он будет зависеть от выбранного нами учения, то во втором всё решается с точки зрения веры. Как относиться к скорбям и страданиям, к безысходным ситуациям? Если мы верим, что всё дано Богом, то просить Его научить нас принимать, что мы не можем изменить, дать мужество изменить то, что можем, и мудрость, чтобы отличать одно от другого.

Почему мы страдаем, если не можем что-то изменить?

Почему мы страдаем? Можно выделить несколько аспектов. Первый — неприятие скорбей как таковых. Западная культура говорит о личном гедонистическом счастье, причём этот гедонизм становится всё более воинствующим: неприятие скорбей, лишений, боли идёт даже на уровне мыслей. Человеку ничего нельзя сказать, потому что даже упоминание бед и проблем может вывести его из себя. Это свидетельствует о большой психологической травме человека в частности, а в целом — о безверии цивилизации, которая базируется на таком отношении к жизни.

Вторая причина страданий зачастую кроется в непонимании смысла скорбей. Почему увольняют с работы, случаются болезни, умирают молодые? Почему я внешне отличаюсь от других, почему не успешен, почему у меня столько проблем? Человека тревожат такие мысли, и тревожат тем сильнее, чем меньше он может повлиять на беспокоящие его обстоятельства.

Что делать?

Читать Священное Писание

Если мы говорим о верующих людях, то изменить ситуацию можно с помощью разных действий. Прежде всего, нужно читать Священное Писание. В нём милостивый Господь дал нам всё необходимое для спасения и полноценной жизни. Апостол Павел учит, что любящим Бога всё содействует ко благу. Вдумайтесь: всё!

В нашем понимании потеря — это плохо, приобретение — хорошо. А если рассматривать всё через критерий любви к Богу, то и первое, и второе хорошо, ведь «всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов» (Иак. 1:17). Если вдруг посещает нас, например, болезнь — почему мы ей противимся? От недостатка любви. Нет любви к Богу — значит, нет доверия Его Промыслу. Не случайно апостол Павел в своих посланиях пишет: «Кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8:3). Именно этим религия отличается от философии: первая — это знания, данные нам свыше, а вторая — точка зрения одного или нескольких человек на тот или иной вопрос.

Менять отношение к жизни

Христиане выбирают правду Божию, о которой апостол говорит: «Ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих» (Рим. 3:21-22). Если человек ставит свою правду выше правды Божией, он не может быть счастлив.

Тому, кто сталкивается с невозможностью что-то изменить, надо понять: происходящее — это часть его жизни, и эту часть не выкинешь. Невозможно прожить без боли, лишений, проблем. Человек приходит в мир через страдания его матери. Ей больно, но без этого не будет новой жизни. Потом человек развивается, по мере жизни испытывая то счастье приобретения, то боль потери — и это нормально. Чем раньше он это поймёт, тем лучше и легче ему будет жить на земле.

Сам Господь сказал: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16:33). Если Он, посылая нас в мир, предупреждает, что впереди нас ждут скорби и мы можем победить их только Его победой, то это значит одно: бесскорбной жизни нет нигде и ни у кого. Нет таких страны, общественного уклада, политической системы, экономического положения, где не было бы скорбей. Но, как учил святой Амвросий Оптинский, везде потребно смирение, терпение и неосуждение других.

Чтобы преодолеть скорбь от того, что не можешь что-то изменить, надо иметь терпение, «терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка» (Иак. 1:4). Чтобы принять то, что мы не понимаем, нужно смириться. Понять, что мы — не главные на этой земле и не Солнце, вокруг которого она вращается. Мы такие же, как и миллионы других людей, живущих здесь, но наша цель — достижение общения с Богом, обожение и жизнь будущего века. Только проходя через смирение — перед определёнными обстоятельствами в том числе — мы достигаем нужного результата.

Непременно молиться

Следующее важное средство — молитва. Святые тоже терпели скорби, но при этом обращались к Богу за утешением и помощью. Например, святой великомученик Евстафий Плакида стал христианином — и потерял всю свою семью, но он жил с этим и выжил. У него всё наладилось, а после снова началась полоса испытаний, когда он ничего не мог изменить. Почему так?

Дело в том, что наш путь не предопределён, он зависит от нашего выбора. У Бога нет такого: «Пришло время, вы должны пострадать». Более того: есть страдания, которые не идут человеку на пользу. Только страдания во имя Христа, ради вечности, ради жизни будущего века приобретают смысл, дают человеку силы. Важны те испытания, в которых он сознательно делает свой выбор в пользу Бога. Тогда его скорби становятся дорогой в вечность, «где нет ни боли, ни скорби, ни стенания, но жизнь бесконечная».

Обращаться к опыту святых

Мне нравится молитва святого Димитрия Ростовского, в которой есть такие слова: «Если хочешь меня видеть во свете: будь благословен. Если меня хочешь видеть во тьме: снова будь благословен. Если откроешь мне двери Твоего милосердия: хорошо и добро мне, если закроешь мне двери Твоего милосердия: благословен Тот, который закрыл мне двери в правду». Как дойти до такой степени духовного совершенства? — нужно учиться доверять Творцу, как доверял Ему святитель Димитрий. Надо осознать: Бог никогда не хочет сделать что-то нам во вред. Всё, что происходит, нужно воспринимать с этой точки зрения. Это трудно, очень трудно, но возможно. Пусть наши святые будут нам в этом помощниками.

Пройдя путь знакомства со Священным Писанием, путь молитвы, путь изменения своего взгляда на жизнь, мы начнём понимать, что не всё так тяжело, как казалось, и что терпение помогает во многом. Согласимся, что всё подчиняется определённым законам. Поймём, что идея о человеческом всемогуществе — тупиковый путь.

Ограничивать приток негативной информации

Порой чтобы принять то, что не можешь изменить, нужно научиться правильно относиться к жизни в целом. Современный человек живёт в постоянном стрессе: бензин подорожал, доллар подорожал, зарплата маленькая, коммунальные платежи высокие — несите валидол! Как выжить среди всего этого негатива? — просить Бога научить нас правильно принимать всё, что мы видим и слышим, чтобы эта информация не оказалась губительной для нашей души. Если человеку трудно принимать её, ему может помочь изучение Священного Писания и молитва. Ещё можно почитать духовное завещание преподобного Серафима Вырицкого «От Меня это было», оно очень утешительно. Но если вы смотрите новостные каналы, где из десяти новостей все отвратительные, может, лучше их совсем не смотреть?

Сейчас на человека выливается такой поток негатива, что справиться с ним нет никакой возможности. Неудивительно, что в такой ситуации у него возникает ощущение, что он вообще ничего не может изменить — ни в собственной жизни, ни в окружающем его мире. Чтобы избежать опустошённости, надо заниматься профилактикой: во-первых, осознавать, что скорби и ситуации, в которых мы беспомощны, есть и будут, но они — лишь часть нашей жизни. Во-вторых, ограничить количество тяжёлых новостей и другой негативной информации. В-третьих, сосредоточиться на проблемах своих и тех людей, которые входят в наш ближайший круг общения. Решать их, опираясь на опыт Священного Писания и Священного Предания, которые учат, что в мире все скорбны будем, но скорби можно преодолеть, «претерпевший же до конца спасется» (Мф. 10:22).

Не замыкаться в себе, думать и не унывать

Если человек скорбит из-за того, что не может изменить что-то в своей жизни, хорошо, если он будет об этом разговаривать с другими людьми. Это помогает преодолевать тяжёлые периоды жизни. Если совсем не с кем поговорить — можно обратиться к вашему духовнику, потому что душевные скорби человека — это сфера его ответственности. Главное — не впадать в осуждение, не винить других в своих бедах.

Апостол учит: «Где зависть и сварливость, там неустройство и все худое» (Иак. 3:16). Значит, если попытаться избавиться от излишней зависти и злобы, будет меньше скорбей. Будем более коммуникабельными и добрыми — ещё больших проблем избежим. Мы не можем изменить обстоятельства, но, как известно, можем изменить своё отношение к ним, правильно их применить к своей жизни. Если будем строить это отношение на правде Божией — жить со смирением, любовью, милосердием, то изменения придут непременно. Главное — следить за собой, а не за другими.

Один американский психолог писал, что большинство людей страдает от проблем, которые ещё не произошли. Это очень верное наблюдение. Если в жизни слишком много того, чего вы не можете изменить — надо разобраться, действительно ли все эти проблемы реальны, или они существуют только в вашей голове.

Главное — не унывать. Уныние перерастает в ропот и портит жизнь окончательно. Не надо замыкаться в себе, не надо считать, что проблемы есть только у вас, только вы несчастны. Надо всё время идти вперёд, стараться не останавливаться, не погрязать в бедах. Смотреть, нельзя ли их решить каким-то другим путём, если не выходит так, как вы делали обычно. Возможно, нужно попросить помощи. Главное — действовать и подкреплять себя добрыми примерами тех, кто справился с такого рода бедами. История знает бесчисленное количество таких случаев. Люди выживали в концлагерях, в нечеловеческих условиях, после чего находили своё место в обществе, налаживали свою жизнь. Не надо пренебрегать их уникальным опытом.

Протоиерей Владимир Шутов

Приблизительное время чтения: 14 мин.

На сайте журнала «Фома» уже долгое время существует постоянная рубрика «Вопрос священнику». Каждый читатель может задать свой вопрос, чтобы получить личный ответ священника. Но на некоторые из вопросов нельзя ответить одним письмом — они требуют обстоятельной беседы. Недавно в рубрику пришло письмо от женщины, считающей себя никудышной христианкой. Мы решили поговорить об этом подробнее.

Письмо в редакцию:

Мне уже 40 лет, я работаю в финансовой организации. Пять лет назад я, слава Богу, пришла в храм. Но проблема в том, что христианка из меня никудышная: в напряженных ситуациях, которые нередко случаются на работе, я совершенно не умею держать себя в руках. К тому же работа у нас специфическая — постоянный контакт с разными людьми. Я очень болезненно переношу, когда задевают мое самолюбие, раздражаюсь, делаюсь истеричной и по сравнению с другими коллегами выгляжу просто смешно и нелепо. А ведь они знают, что я верующая! И получается, что по моему несдержанному поведению они судят и о христианстве, о Церкви… Я понимаю, что в сложившейся ситуации виновата только я сама, что у меня не хватает ни ума, ни воли. Я каюсь, я исповедую свой грех, но ничего не могу изменить и снова и снова падаю лицом все в ту же грязь.

Может, мне стоит сменить работу? Может, я просто не заслуживаю ничего хорошего в жизни, ни достатка, ни покоя, ни добрых людей на пути — и мне лучше пойти работать дворником или уборщицей? Высшего образования у меня нет, поэтому выбор небольшой. По крайне мере, по Сеньке будет и шапка, и из двух зол надо выбирать меньшее: возможно, там я никого не задену, никому не подам плохого примера, никого не буду искушать, и сама не буду искушаться. Мне очень плохо и страшно… Что мне делать, чтобы не наломать еще больше дров?

Светлана

На вопрос читательницы отвечает психолог Александр Ткаченко:

Важное предисловие

Светлана, с моей стороны было бы и непрофессионально, и просто нечестно, прочитав Ваше письмо, давать Вам какие-либо советы. Внутренний страх, растерянность, отчаяние, о которых Вы пишете, требуют не заочной, а непосредственной и живой работы с психологом по их преодолению. Высказать же некоторые мысли по поводу Вашего письма я решился лишь потому, что вижу в нем несколько серьезных душевных и психологических проблем, с которыми любой верующий человек сталкивается так или иначе. Надеюсь, в статье получится хотя бы озвучить их, ведь такое проговаривание — один из первых шагов, которые нужно сделать для выхода из тупика. А Вас, Светлана, еще раз прошу не расценивать эту статью как руководство к каким-либо действиям. Единственный мой совет — постарайтесь найти хорошего специалиста-психолога, который в личном общении поможет Вам справиться с этими трудностями. И, безусловно, не забывайте об участии в церковных таинствах и по возможности —общении с духовником.

Тезис первый: Нельзя опозорить Церковь своим проступком

Боязнь «опозорить Церковь» выглядит на первый взгляд благочестиво и правильно. Но на практике часто оказывается простым непониманием важного вопроса — кем же на самом деле мы являемся в Церкви.
У меня есть друг Костя. По профессии он музыкант. Не то чтобы великий, но, безусловно, талантливый. Много лет пел в ресторанах. Пел хорошо, публика его любила и с удовольствием слушала, хозяева заведений сами приглашали поработать на особо торжественных юбилеях, свадьбах и других праздничных мероприятиях. Все вроде бы в его жизни складывалось как надо — востребован, занимается любимым делом, зарабатывает неплохо. Но была у него одна особенность. Время от времени Костя уходил в запой. Спьяну становился злым, агрессивным и совсем не похожим на того веселого и общительного парня, каким его все знали. Описывать здесь Костины пьяные выходки не хочу, невеселое это было зрелище.

В Церковь мы с ним пришли почти одно­временно. На восторженной неофитской волне вместе читали книги Феофана Затворника и игумена Никона (Воробьева), вместе ездили в Оптину пустынь, молились, постились, ходили к исповеди и причастию, учились смотреть на мир другими глазами. Было такое ощущение, будто мы долго пробыли под водой без воздуха, а теперь вынырнули и никак не можем надышаться. Костю батюшка благословил петь на клиросе. Очень быстро он выучил службы и создал хороший, крепкий церковный хор. Короче, как говорили тогда земляки, Костя ударился в религию. И это было отнюдь не поверхностное обращение. У каждой души — своя потаенная боль, свои печальные тайны, о которых если и говорят, то лишь самым близким людям. Я точно знаю, что благодать Святого Крещения реально преобразила моего друга, что с приходом в Церковь Костя оставил ряд тяжких грехов и не возвращался к ним уже никогда. Лишь запои периодически продолжали терзать его жизнь. Пусть не так часто, как прежде, но вновь и вновь он срывался в пьяный «штопор» и опять начинал куролесить так лихо, что о его пьяных чудачествах потом говорили по всему нашему небольшому городку. Все это доставляло ему большую душевную боль. Костя искренне хотел жить по заповедям Божьим, каждое такое падение было для него катастрофой. Он каялся в своем грехе, но проходило время, и все повторялось опять — выпивка, дебоши, горькое раскаяние и чувство, будто снова одним махом разрушил то, что старался построить долгие недели и месяцы. Однажды на пике такого послезапойного отчаяния он не выдержал и пошел к батюшке. Не на исповедь, просто поговорить. Рассказал о своих переживаниях. И спросил:

— Батюшка, может быть, мне уйти с клироса? Люди ведь знают, что я в храме пою. А я на самом деле — вот такой… Только позорю Церковь.
И тут услышал ответ, который удивил его настолько, что он до сих пор его вспоминает. Батюшка улыбнулся грустно, и сказал:

— Костя, ты ведь умный человек. Ну поду­май сам — как ты можешь опозорить Церковь? Не бойся за нее, к ней твоя грязь не прилипнет. Себя лучше пожалей. А на клиросе пой, это твое церковное служение. Не оставляй его.
К слову говоря, уходить с работы в ресторане батюшка Костю тоже не благословил. Меня это тогда удивляло: для человека, склонного к запоям, работать рядом с дармовым угощением — постоянный соблазн. Лишь спустя много лет подумалось, что батюшка видел Костину ненависть к собственному пьянству, видел его борьбу с этим грехом. И не стал лишать моего друга возможности бороться с ним в такой жесткой ситуации. Видимо, понимал, что Бог дает Косте силы для этого противостояния.

Костя до сих пор продолжает это парадоксальное совмещение — поет и в церкви, и в ресторанах. Пить бросил совсем, хотя на это ушел не один год.

Думаю, подобные мысли о собственной христианской несостоятельности могут возникать у верующего человека и на любой другой работе. После обращения к Богу начинаешь воспринимать себя едва ли не как полномочного представителя Церкви Христовой среди неверующих коллег. И потому в любом своем нервном срыве, в любом грехе или проявлении какой-либо страсти видишь ущерб, который ты якобы нанес авторитету христианства. Простая человеческая немощь вдруг приобретает «глобальные» размеры, будучи спроецированной на огромность и величие Церкви. Той самой, которая как раз и была создана Христом для того, чтобы врачевать эти наши немощи, исцелять поврежденного грехом человека и вводить его в жизнь вечную. Вот только происходит это не враз и не запросто. Как писал святитель Феофан Затворник, «Господь приступающего к нему приемлет, прощает ему все прежние грехи и, освящая таинствами, снабжает силою препобеждать живущий в нем грех. Самого же греха не изгоняет, возлагая на самого человека изгнать его с помощью даруемой ему для того благодати».

Христианин — тот, кто на стороне Господа воюет со своими грехами. А на войне, как известно, бывают не только победы, но и поражения. Когда окровавленный солдат поднимается после ранения и снова идет в бой, это никак не позорит его армию, даже если он получил рану по собственной неопытности.

Тезис второй: Неумение признавать свою несостоятельность, сохраняя при этом уважение к себе, приводит многих людей к серьезным душевным травмам

Одна из серьезных психологических проблем современного человека заключается в следующем. Люди очень боятся признать свою слабость и несостоятельность в чем бы то ни было. Умение спокойно разбирать причины собственных неудач без их драматизации и потери уважения к себе — искусство, доступное очень немногим. Куда чаще возникает желание просто уйти навсегда из жизненной ситуации, в которой эти неудачи возникли, «обнулить счетчик» и начать с чистого листа уже где-нибудь в другом месте. Но там, в другом месте, тоже обязательно будут неудачи и ошибки. Поэтому в каждом случае следует внимательно рассмотреть, что же на самом деле является причиной возможного ухода из травмирующей ситуации — объективные условия, которые ты не можешь изменить, или же твой мучительный стыд за собственное несовершенство, которое стало очевидным для окружающих и для тебя самого.

Повторюсь, такой страх присущ сегодня очень и очень многим. Каждый человек непроизвольно создает в мыслях образ собственной личности, некое представление о себе. И образ этот, как правило, идеализирован. В нем мы получаемся куда сильнее, красивее, умнее, чем на самом деле. В принципе, это нормальное свойство нашей психики, которая таким образом дает нам ориентиры для дальнейшего роста и развития. Беда лишь в том, что, «залюбовавшись» своим идеальным образом, человек может постепенно отождествить себя-реального с этим фантомом. И тогда любое столкновение со своими настоящими качествами будет вызывать боль и разочарование.

Самый простой и наглядный пример подобного рода — обработка собственных фотографий в фотошопе. Тут чуть-чуть убрал, там наоборот — добавил, здесь тень положил, немножко контраста, поменьше щеки, подлиннее ресницы и — пожалуйста! Идеальный портрет готов! Можно выкладывать его на свою страничку в соцсетях и собирать «лайки» с восторженными отзывами. Правда, в зеркало после этого смотреть как-то уже не хочется. Ну что общего у такого красавца, как я, с этим грустным уродцем, который растерянно смотрит на меня из отражения и тщетно пытается втянуть живот, щеки или найти такой поворот головы, чтобы хоть немножко быть похожим на мою прекрасную фотографию?

Тезис третий: На свое несовершенство надо смотреть не как на приговор, а как на «подсказку» Бога

У верующего человека такая идеализация своего образа происходит по наиболее значимым для него направлениям. Это благочестие, смирение, кротость, долготерпение, милосердие, прощение обид и еще ряд качеств, в совокупности образующих главную христианскую добродетель — любовь. Придя в Церковь и узнав о ее критериях правильной жизни, человек тут же начинает примерять эти новые одежки на себя. И с радостным удивлением обнаруживает, что многие из них вроде бы пришлись ему впору: и обиды он давно уже готов прощать кому угодно, и кротко опускать глаза умеет в конфликтном разговоре, и нищим десять рублей всегда подает с чувством глубокого удовлетворения. Ну и вообще — горячо по-христиански любит всех-всех на свете, даже своих врагов. Так формируется идеализированный мысленный образ себя у человека, который делает самые первые шаги в Церкви. А потом…

Потом на протяжении длительного времени предстоит слой за слоем снимать с себя эти миловидные обманки, словно шелуху с луковицы. И с болью понимать, что на самом деле ты просто обманывал себя много лет, что все твои неофитские «совершенства» были всего лишь плодами «духовного фотошопа», в котором ты просто подтянул себя к желаемому результату через обычное фантазирование.

Впрочем, в таком растянутом во времени процессе осознания собственных грехов есть и положительный смысл. Ведь если бы мы увидели всю свою греховность сразу, что называется — «оптом», то просто сошли бы с ума от ужаса. Даже одну-единственную страсть в себе обнаружить бывает очень больно и страшно. Поэтому Господь очень аккуратно раскрывает перед нами картину нашей духовной болезни, извлекая из облака придуманных нами «совершенств» то один грех, то другой. Каждый раз такая встреча с собственной больной реальностью царапает сердце. И это — верный признак того, что над лечением именно этой болячки Бог предлагает тебе сейчас вдумчиво и обстоятельно поработать. Преподобный Паисий Святогорец в беседе со своей духовной дочерью объяснял это так:

— Геронда, меня мучают страсти.
— Чувствуешь, что в тебе живут страсти?
— Иногда чувствую.
— Это хорошо. Когда человек понимает, что его борют страсти, он смиряется. А где смирение — туда приходит Благодать Божия.
— Но меня все же огорчает, что я все время допускаю промахи.
— Радуйся, что допускаешь огрехи, — они тебя смиряют, ведь в тебе есть гордость. «Боже мой, — говори, — вот я какая. Помоги мне. Если Ты мне не поможешь, я ничего не смогу сделать». Не отчаивайся. Когда мы допускаем оплошности, открывается наш настоящий внутренний человек, мы познаём себя и стараемся исправиться.Это показывает нам правильный путь и освобождает от иллюзий. Я радуюсь, когда проявляется какая-нибудь моя слабость, когда вылезают наружу страсти. Если бы страсти не проявлялись, я бы думал, что достиг святости, в то время как семена страстей тайно жили бы в моем сердце.Так и ты, когда разгневаешься и впадешь в осуждение, понятно, что расстроишься, но ведь и для радости есть повод — проявилась твоя слабость, а значит, ты будешь бороться, чтобы от нее избавиться.

Тезис четвертый: Одна из самых час­тых ошибок верующего — делать из смирения и гордости жуткую смесь

В стремлении уйти из травмирующей ситуации у христианина могут звучать самые благочестивые мотивы — любовь к ближним, которых вводишь в соблазн, забота о репутации Церкви, которую ты позоришь своим поведением, смирение, самоуничижение, поиск духовной пользы. Ни в коем случае не хочу сказать, будто все это одно лишь сплошное лицемерие и самообман. Но даже при вполне искренних намерениях подобного рода сквозь них может незаметно просочиться тонкий яд все того же недовольства собой-реальным, в угоду себе-придуманному. Наверное, уже пришла пора назвать его в статье именем, под которым этот яд вот уже два тысячелетия известен православным подвижникам. Имя ему — гордость. Вернее, одно из самых тонких ее проявлений — мнение о собственном смирении. Эта страсть может истязать человека как раз мыслями о его недостаточном христианском совершенстве, неисправимой греховности и одновременно внушать, что такие терзания — «я самый никудышный христианин!» — как раз и есть проявление смирения. Святитель Игнатий писал:

«Мнение смирения — ужаснейший вид гордости. С трудом изгоняется гордость, когда человек и признает ее гордостью. Но как он изгонит ее, когда она кажется ему его смирением? Ложное смирение так ослепляет человека, что вынуждает его не только думать о себе, намекать другим, что он смирен, но открыто говорить это, громко проповедовать. Жестоко насмехается над нами ложь, когда, обманутые ею, мы признаем ее за истину».

Поэтому в ситуации выбора жизненного пути (например, при решении уволиться и перейти на низкооплачиваемую работу) очень важно внимательнейшим образом исследовать свое сердце — нет ли в нем подобных мотивов. Ведь страсть потому так и называется, что причиняет человеку страдания, заставляя его принимать решения, противные и его собственным интересам, и воле Божьей о нем. Такое ложное смирение может всю душу вымотать до полного ее изнеможения. Но как раз по этой-то измученности и можно определить, действует ли в человеке смирение, или же под него ловко замаскировалась гордость. Настоящее смирение, по слову святителя Игнатия, «…надеется на Бога — не на себя и не на человеков, и потому оно в поведении своем просто, прямо, твердо, величественно». Где нет в человеке этой прямоты и твердости, там нет и смирения. Зато есть чрезмерное упование на себя и, как следствие, — очень завышенные требования к собственной добродетели. Человек в ложном смирении как бы сливается с благочестивым образом, созданным его же воображением. А себя-реального все время подвергает самой беспощадной критике и в конце концов падает в изнеможении, не в силах дальше тащить этот невыносимый груз собственного несовершенства.

Если нечто подобное вдруг обнаружится в духовной жизни человека, то пусть станут ему утешением эти удивительные слова преподобной Арсении (Себряковой), много лет руководившей женской монашеской общиной в Усть-Медведицком Спасо-Преображенском монастыре:

«Нужно еще поучиться, как себя любить. Да, и очень надо над этим потрудиться. Например, человек несправедлив бывает к себе и требует иногда от себя того, чего дать не может. Требует от себя победы над своими страстями и скорбит, волнуется, негодует на себя, когда видит, что его берут во власть те самые страсти, от которых он решил отстать. Но справедливо ли такое негодование на себя? Нет. Человек своею силой никогда не может победить в себе страсти: их побеждает в нас сила Божия. Эта сила присуща Его заповедям. Когда с помощию Божиею человек усвоит их, когда они будут жить в его сердце, тогда грех и страсти ослабевают и совсем прекращают свое действие в сердце.

Нужно постоянно оживлять в своем сердце намерение жить по заповедям Христовым, нужно просить в молитве Его помощи, нужно смиряться в своих уклонениях, нужно подклоняться под свою немощь и не негодовать на себя за нее. Ведь не силен ее победить в себе, зачем же требовать от себя того, что может дать Один Господь, зачем же скорбеть на себя, что не стал выше себя. В таком требовании от себя духовного преуспеяния сказывается наша гордость. Будем всего ожидать от Единого Господа и глубоко смиряться в своих немощах и греховности».

Один мой знакомый, студент медицинского университета как-то листал при мне книгу «Я полюбил страдание…» святителя и хирурга Луки Войно-Ясенецкого.

— Что за бред,  – бормотал Дима. – Ну разве это врач? Врач должен уметь облегчать страдания, а не учиться их любить.

— Ты мыслишь плоско. Он был прекрасным врачом, оперировал, и страдания других облегчал. А свое страдание – полюбил, он себя имеет в виду.

Короленко писал, что человек создан для счастья как птица для полета, Достоевский – что человек должен заслужить счастье страданием. Оба правы, как и все классики. Анатоль Франс утверждал, что всему, что есть в нем доброго – он обязан страданию. А кого-то наоборот страдание ломает и ожесточает…

Терпеть или нет, когда  все в твоих силах изменить,  и что делать – когда ты не в силах этого сделать?

Позже эти – свои и Димины —  вопросы я задала епископу Пантелеимону (Аркадию Шатову), председателю Комиссии по церковной социальной деятельности при епархиальном совете г. Москвы.

– Почему терпение – это не только добродетель, но и  необходимое условие христианской жизни?

– Терпеть нужно не только в христианстве. Терпеть приходится всем людям, даже тем, которые не верят в Бога. Почему с Красной площади нужно далеко идти до Университета на Воробьевых горах? Потому что они в разных точках пространства. Почему нужно терпеть? Потому что мы живем во времени. Терпение — это естественное состояние человека, который живет во времени. В этом времени могут происходить явления, которые будут для нас трудными и тяжелыми. Иногда хочется, чтобы это мгновение остановилось, потому, что оно прекрасно, а иногда – только и ждешь «Поскорее бы это закончилось». Но часто мы не в силах что-то изменить и поэтому приходится терпеть. Но некоторые терпят нетерпеливо, со злостью, отчаянием, а некоторые терпят терпеливо, с надеждой и внутренним спокойствием. В христианстве терпение носит другой характер.

– У терпения есть две грани: можно быть рабом обстоятельств и ничего не пытаться изменить к лучшему. «Об меня ноги вытирают, а я терплю» — и это признак слабости. И когда человек с честью все терпит, потому что не может ничего изменить и это признак силы…

— Да, в терпении не должно быть пассивности. Есть такой рассказ про двух лягушек, которые попали в кувшин с молоком. И одна из них терпеливо сложила лапки и опустилась на дно, а другая терпеливо барахталась, продолжала трудиться, пока не взбила молоко в масло и не выбралась. И терпение может быть очень активным действием. Можно терпеливо делать свою работу, не отступать, как бы ни было тяжело.

Можно терпеливо бороться со страхом, с унынием, с грехом. И это не значит пассивность. Терпение – это явление активное. Можно терпеливо идти, каждый раз подниматься после ударов судьбы, и снова идти в бой. Можно терпеливо строить что-то, терпеливо заниматься творчеством. Не получается – снова и снова этим заниматься. Терпение – совсем не означает какой-то проигрыш.

– Наверное, много чего не нужно терпеть в жизни. Приведу пример: медсестра работает в отделении для престарелых. И вроде бы у нее благие намерения, в этом отделении персонала мало, все только и говорят о важности ее работы. Но она терпеть не может работать с престарелыми, и каждый день собирается перейти в детское отделение, потому что ей  нравится работать с детьми. Получается, что она себя ломает в этой ситуации? Или нет – просто воспитывает в себе терпение?

– Невозможно заглянуть и понять – что в голове и в сердце этой девушки. В каком-то случае нужно обязательно, срочно уходить. Если у нее есть такое призвание – работать с детьми, способности, талант, данный Богом, то это, конечно, хорошо. Если же она просто привыкает к тому, что происходит, перестает чувствовать, то она и с детьми перестанет потом работать. И то, что ей кажется: с детьми будет у нее хорошо, – это может только казаться так. И поэтому ей лучше, может, все-таки научиться любить бабушек и дедушек. Дети, конечно, – это цветы жизни… Но я знаю многих воспитательниц детских садов, детских домов, которые поработали с детьми – и вымотаны гораздо больше, чем работающие с бабушками.

Дети иногда такое устраивают! Для работы с ними нужно гораздо больше энергии. Если у нее это есть – то, конечно, можно и нужно бросать бабушек. Может быть, она как раз мучается от того, что у нее есть какой-то запас сил, и она не может их израсходовать в работе с бабушками. Надо понять, в чем причина этой нелюбви.

Вообще, если человек верит в Бога, то он должен искать исполнения воли Божьей. Что такое воля Божья? Это не значит, что наверху сидит деспот, который изначально все определил. Нет! Воля Божья – это то, ради чего мы созданы и где мы можем найти наибольшую свободу и наибольшую радость.

Человек – это особенное существо, это особый мир, очень богатый и сравнимый с целой Вселенной. И вот ему, этому миру, дана такая возможность от Бога, исходя из его качеств, талантов, воспитания, окружающей обстановки, времени, в котором он живет, места, где он родился — наиболее реализовать себя, получить наибольшую радость. И если человек идет против этой воли Божьей, то он обедняет сам себя. Вот, например, гвоздь. Можно попытаться гвоздь употреблять в пищу. Или попробовать вырастить цветочек из него какой-нибудь. Но это гвоздь — ничего не получится. Человек – это не гвоздь. У него нет только одной функции, ради которой он сделан. И человек в особых условиях может раскрыться и стать удивительно прекрасным. А в каких-то условиях он может исказить себя до неузнаваемости, превратиться во что-то мерзкое и отвратительное. Так что надо искать исполнение воли Божией.

– Так это самое сложное…

– Конечно. Это самое сложное для нас, потому что мы закрыты от Бога. Бог Свою волю не хранит от нас, как тайну за семью печатями. Узнавать волю Божью, конечно, сложно. Бог не всем открывает это, потому что то, что легко дается — мало ценится. Человек должен употребить усилие, чтобы ясно было, что, узнав эту волю Божью, он использует ее во благо себе. И Бог хочет ее открыть нам. А то, что мы уши свои закрываем и глаза зажмуриваем и не хотим услышать и узнать, к чему нас призывает Бог, – это наша вина. Нужно отказаться от своей порочной воли. Потому что у нас есть свое неправильно сформированное мнение о нас самих. Вот сумасшедший. Он считает, что он – великий писатель или изобретатель. А его держат в психушке и мешают ему осчастливить человечество гениальными изобретениями. Но на самом деле он – сумасшедший, больной человек. И многие из нас совершенно искаженные грехом люди, которые нуждаются в лечении, прежде всего. Вот его полечить – и он будет хорошим, может быть, садовником или хорошим сантехником, писателем, бухгалтером. Но сначала надо полечиться. И вот воля Божья о нем – находиться ему в этой психлечебнице, принимать лекарства, слушаться врачей.

– И в каком направлении идти, чтобы понять волю Божию?

– Прежде всего нужно об этом спросить Бога. И спрашивать его постоянно. Часто воля Божья открывается через чтение Евангелия. Есть люди в Церкви, которые помогают узнать волю Божью. Это старцы. Воля Божья открывается всегда, когда человек понимает, что есть Бог, и хочет узнать Его волю о себе, узнать, ради чего он Богом создан. Все-таки мы не сами себя произвели на свет. Есть молитва «Отче наш»: «Да будет воля Твоя» — прошение этой молитвы. Если повторять его каждый день утром и вечером — есть шанс, что ты узнаешь волю Божью. Конечно, нужно и остальное соблюдать. Если мы хотим узнать волю Божью, мы должны исполнять то, что говорит нам Христос. Мы не сами себя сделали из ничего, а нас создал Бог для чего-то. И создал нас, конечно, для счастья. Но счастье это открывается в определенных условиях. Если ты будешь есть железные опилки, если ты будешь ходить голым в 40-градусный мороз, если ты будешь есть одни конфеты, если ты не будешь обследоваться у врачей, ты, скорее всего, заболеешь и умрешь. И вот тут тоже нужно терпение, чтобы заставить себя все-таки услышать то, что хочет сказать Бог.

— Христианство учит терпению. «Терпи», «попробуй смириться». А если у человека есть очевидные возможности изменить все к лучшему?

Моя подруга сейчас пробует поступить на стипендию  в какой-нибудь университет Европы. Потому что её не очень устраивает её жизнь на данный момент, её работа, то, что живет она с родителями и пр. Человек пытается самореализоваться, пытается  улучшить свою жизнь и не желает терпеть  те обстоятельства, которые ему кажутся неудобными. Это же нормально – стремиться к лучшему? Зачем терпеть?

— В этом есть обман какой-то. Потому что в Европе та же самая жизнь, что и здесь, в России. Люди везде одинаковы, по большому счету. Кажется, что ты там чувствуешь себя другим. Но я думаю, что все-таки это – обольщение. Потому что это пройдет со временем. И она опять упрется в ту же самую стену, перед которой она стоит здесь. Преодоление этой стены заключается не в изменении места жительства, а в изменении состояния сердца, в изменении устроения  души.

– Может быть, у человека там изменится сердце…

– Может быть.  Я не говорю, что не надо ехать в Европу, и что нет на это воли Божьей… Просто надо как следует подумать и все взвесить.

Нужно понимать, что воля Божья – в том, чтобы мы, даже уехав в Европу, шли внутрь себя, внутрь своего сердца. Чтобы мы искали ту дверь в своем сердце, которая ведет в Царство Небесное. Эта дверь – не в Европе и не в России. Она – в нашем сердце. И человек, нашедший это сокровище, открывший для себя Царство Небесное — он исполнил свое предназначение.

Можно всю жизнь блуждать по плоскости. А можно выйти в трехмерное пространство. И человек, обретший веру, знающий Бога, выходит в другое пространство, в другое измерение.

А вообще, мне нравится народная мудрость, которая говорит: «Сиди, лягушка, в луже, чтоб не было хуже».

– Будет хуже – можно всегда вернуться.

– Не всегда. В одну реку нельзя войти дважды. Вернешься уже не туда, откуда ты уехал, и не тем, каким ты был тогда. И поэтому, конечно, лучше Родину не оставлять.

–А как можно человеку сказать: «Терпи», если он тяжело болен, и нет никакой надежды на его выздоровление?

– Отец Иоанн (Крестьянкин), когда мы начинали заниматься с сестрами милосердия, сказал, что цель сестры милосердия – «научить больных полюбить свою болезнь».

– А это возможно? По-моему, ее ненавидят, свою болезнь.

–Отец Иоанн (Крестьянкин) еще и так говорил: «Каждой скорби нужно в ножки поклониться и ручку у нее поцеловать».

– Мне кажется, это недостижимый идеал, удел святых…

– Леночка, ты еще – человек молодой. Я еще тоже не очень старый, но, тем не менее, я понимаю сейчас, что все скорби, которые отпустил мне Бог в моей жизни, все болезни, которые были в моей жизни, – они помогли мне не стать хуже, чем я есть.

– Бывает и наоборот…

– Если нет веры в Бога – конечно, бывает. Это происходит тогда, когда человек не верит.

У меня было много в жизни тяжелых моментов. Конечно, я не пережил весь страшный ХХ век. Я не знал войны, не знал голода, не знал гонений на церковь. Но в моей жизни было, конечно, много всяких сложностей и трудностей. И я понимаю, что это было отпущено не зря, и я благодаря этому не стал хуже. И многое во мне плохое не получило своего развития, потому что я претерпел вот эти прижигания болезнями. Я стал сочувственнее относиться к горю других, пережив сам какие-то трудности. Я перестал думать только о своем теле. Потому что когда тело страдает, ты невольно как-то понимаешь, что ты – не только тело. Что только телом жить нельзя, что у человека есть душа. Эти страдания и скорби подготавливают нас к смерти. Если бы мы всю жизнь жили безбедно и совершенно спокойно, мы бы не захотели никогда умирать. Я знал женщину, которая заболела раком и тяжело страдала. И она очень хотела жить, несмотря ни на что. Но в конце концов, она примирилась со смертью. Перед кончиной сказала: «Нет, я жить больше не хочу. Я хочу умереть скорей». Эта жизнь – прихожая. Эта жизнь –преддверие чего-то. Нужно это понимать. И понимать – что в прихожей не ставят диван, не пьют чай.

– Для верующих это очевидно. А для неверующих?

– Да, неверующий пытается устроиться в прихожей. Но кончается все равно плохо. Все равно прихожая не может быть спальней, не может быть рабочим кабинетом.

Бог дал нам свободу. А неверующего пожалеть просто можно. Ну что с ним сделаешь? Надо пожалеть его, помочь ему, утешить, погладить его по головке, успокоить…

Мир, в котором мы живем, – это промежуточный этап, это промежуточная какая-то станция нашего пути, через которую мы должны пройти. Если человек хочет на этой станции поселиться навсегда – на дороге, на шпалах, на проезжей части, неминуемо какие-то беды у него будут.

Почему люди не верят в Бога? Потому что верующие люди очень часто представляют образ Бога не таким, какой он есть на самом деле. Неверующие с этим не могут согласиться. Я сам был неверующим долгое время, потому что я думал, что Бог – это дедушка, который сидит на облаке и распоряжается судьбами этого мира. Но я этим неверующим остался и сейчас. Я верю в другого Бога.

Мы все умрем все равно. Ну куда от этого деться? Если ты едешь на поезде и знаешь, что в конце будет обрыв, пропасть… Ну нельзя же ехать в нем спокойно! Надо что-то делать!

Если бы человек был создан только для смерти, после которой ничего нет, то тогда он не задумывался бы ни о чем. Был бы тогда цветочком, или комаром каким-нибудь, который живет один день. И поэтому человека и мучают такие вопросы – о Боге, о вечности. И пострадать такой человек готов, и потерпеть — потому что он понимает, что страдание есть выражение любви. Потому что иначе нельзя научиться любить, без этого не станешь человеком.

– Получается, что дьявол не может любить, потому что он не хочет страдать?

–Когда нам дается свобода от Бога, то у нас есть некая тенденция попробовать стать абсолютным властителем всего того, что есть в мире. Эта свобода, неправильно истолковываемая человеком. Бог есть свобода и любовь. А дьявол — это свобода без любви. Его свобода – подавлять свободу других.

А Сам Бог – Он смирился. Он унизил Себя до того, что стать человеком. Он унизил Себя до того, что стал рабом, стал подсудимым, умер на кресте, между двух разбойников. И этим явил нам Свою любовь. И сказал каждому: «Возьми свой крест и иди за Мной. Иди за Мной, смиряясь, страдая ради других, жертвуя собой ради других.» Я эти слова повторяю с трудом, потому что я тоже так не живу и так не делаю. Это очень трудно. Но я понимаю правду этих слов и стараюсь их хотя бы в малой степени исполнить.

Мне кажется, многие люди не верят в Бога, потому что не хотят принять свободу, которая есть любовь. Они не хотят учиться любви, а желают быть властителями и тиранами в этом мире, хотят стать центром этого бытия. Ну, или допустить существование разных центров бытия, автономных, договориться о каких-то границах власти.

А есть другой образ жизни — когда ты всем готов пожертвовать ради другого, когда ты становишься любовью.

– Мы подошли к теме страдания. Многие великие писатели, философы и святые отцы утверждали, что страдание очищает душу. Есть книга и высказывание архиепископа Луки: «Я полюбил страдание, которое так удивительно очищает душу». Непонятно, почему такая роль отведена именно страданию – очищать, возвышать? А почему не любовь, не радость душу очищает, а именно страдание?

– Если за этим страданием нет любви – тогда, конечно, это неправильно. Оно бессмысленно в таком случае. И показывать Бога страдающего, как сделано, скажем, в фильме «Страсти Христовы» — неправильно. Там видно страдание и не видно любви Божьей. Страдание есть выражение любви. И послушание есть выражение любви. Мне бабушка говорила в детстве: «Аркаша, ну будь смиренным». Меня это возмущало до глубины души…  Взорваться был готов. Как это так? Перед чем смиряться? Перед кем? Зачем? Но если есть любовь, то это становится понятным. Если я люблю свою бабушку – я буду её слушаться.

Если девушка любит какого-то юношу… Да она в лепешку расшибется, чтобы сделать ему приятное. Если мать любит своего ребенка – так она даст себя на кусочки разрезать, лишь бы ему было хорошо. Она примет любое страдание. И ей от этого будет хорошо.

Есть притча про человека, которому сказали: «Надо принести сердце матери». И он пошел, вырвал у неё сердце, несет сердце – и вдруг упал. И сердце матери ему говорит: «Ты не ушибся, сынок?»

А само по себе страдание – бессмысленно. Адское страдание мучительно тем, что безысходно и не имеет ни цели, ни какого-то смысла даже. Человек обрекает себя на бессмысленное страдание такой вот совершенно бездумной жизнью. А человек, который любит Христа, своим страданием свидетельствует о любви. Бог для меня сделал вот это, вот это, вот это, и вот это. Он ради меня умер на кресте. Ради меня Он пострадал. Чем я могу ответить Ему? Ему же ничего не нужно. И если Он посылает мне какое-то страдание, терпя это страдание, как праведный Иов, я говорю себе: «Я должен и хорошее принимать от Бога, и плохое. Я не могу ни от чего отказываться». Этим я свидетельствую свою любовь и верность Ему. Терпением и страданием.

– Но страдания нужны не Богу, а нам?

– Конечно. Страданием моя душа очищается от греха, укрепляется моя вера, усиливается моя любовь, проверяется мое устроение души.

– Можно научиться любить не страдая?

– Невозможно. Потому что любовь – это когда ты выходишь из себя, когда ты отказываешься от себя ради кого-то.

Страдание было даже в раю. И терпение. Когда Адам с Евой получили заповедь не есть от этого дерева – им сначала было делать это легко. Но потом настал момент искушения — когда Еве захотелось съесть запретный плод. Она послушалась голоса змея. И если бы она потерпела, если бы она пошла на страдание ради любви к Тому, Кто дал заповедь ее мужу не есть плодов от этого дерева ради послушания Богу, тогда не было бы всего того ужаса, который есть сейчас на земле.

— В общем, страдать и терпеть – удел человека. А если у человека есть возможность прекратить страдание, когда оно уже достигнет апогея? Такого, когда становится неполезным?

Приведу пример: жила жена с мужем-алкоголиком. Всю жизнь он издевался над ней, бил. А она все терпела и страдала. И наступил день, когда терпение ее лопнуло, и она пырнула его ножом. Нашло на нее какое-то затмение. Было бы правильнее, наверное, ей не терпеть и не страдать, а гораздо раньше с мужем расстаться. Где этот критерий – что все, пора прекращать терпеть?

– Есть церковные правила – когда брак разрушается другим супругом, ты вправе его оставить. Потому что брак разрушен. Зачем жить с человеком, который тебе не муж? Он своим поведением перестал быть ее мужем.

Если дело касается физической боли – наверное, лучше сразу пойти к врачу и определить, что происходит с тобой. И для каждого человека такие правила – они разные. Подвижники клали себе в обувь острые камни, носили на себе вериги. Мы тоже должны потерпеть, но в свою меру… Друг друга терпеть, не раздражаться, не обижаться, хотя это сложно.

Жару нужно терпеть, не уезжать на Северный полюс, когда жарко летом в Москве. Специально, аскетически брать на себя какие-то подвиги, носить на себе вериги смогут далеко не все. И в наше время совершать подобные подвиги, конечно, могут только единицы, избранные. Потому что наше время – это время благодушного перенесения скорбей. То, что посылается, ты терпи. А большего тебе, наверное, не нужно искать. Специально терпеть, чтобы тебя кушали комары, как кушали они подвижников, современные люди не смогут. Уж лучше купить репеллент.

Подвижники специально шли навстречу страданиям. Но возможно ли такое для тебя, лучше определять с помощью человека, который более опытен, чем ты. Чтобы не ты сам это решил, а чтобы помог в этом кто-то другой. Потому что когда ты сам решаешь, тут очень большой соблазн или взять на себя больше, чем ты можешь, и сломаться. Или, наоборот, не дотянуть до той планки, которую ты мог бы все-таки преодолеть.

– То есть с человеком со стороны полезно иногда бывает советоваться…

– Полезно, чтобы у человека был духовник. Раз мы встроены в систему человеческих взаимоотношений, то у нас должен быть руководитель. Как есть у нас люди, которых мы воспитываем. Общество – оно иерархично. Если мы выпадаем из этой иерархии – сложно придется.

– Нужно ли в наше время избегать страданий, которых в принципе можно избежать? Яркий пример: обезболивание в родах. Моя знакомая своего первого ребенка рожала в России. Роды были очень тяжелые, она их с трудом перенесла. А потом они с мужем переехали в США, и там она узнала, что при родах всем делают спинальную анестезию — то есть все рожают более-менее безболезненно. И тогда они решились на второго ребенка. Она прекрасно родила второго, и говорила, какое же это прекрасное изобретение — анестезия. Потому что сколько бы ни прошло лет после того первого ребенка, она до сих пор свои ужасные роды помнит. Зато с анестезией эта мама и на третьего готова решиться.

– Я очень рад, что мне никогда не придется испытывать родовые схватки, поскольку я являюсь мужчиной. И поэтому я не имею права сказать: «Знаешь, нужно потерпеть, так написано в Библии, что «в страдании будешь рождать детей»…

– Многие на это ссылаются!

– В наше время далеко не все, что написано в Библии можно с точностью исполнить, потому, что времена сильно изменились и, разумеется, ситуации разные бывают. И поэтому сказать так женщине нельзя – рожай и все, без обезболивания! Говорят, что не всегда это полезно бывает, но это надо у врачей выяснять и исходя из конкретной ситуации. Раньше же делали операции без наркоза вовсе. Раньше люди страдали от жары, от холода, страдали во время голода, страдали от многого… Сейчас жизнь стала намного комфортней. И здесь важен, конечно, не уровень страданий, потому что мы в наше время не способны к такому страданию, которое переживали наши предки. А важно само допущение того, что страдание – оно есть, и оно неизбывно, оно необходимо, оно есть свидетельство любви. И хоть мало, хоть немного, но пострадать нужно обязательно. Вот это должно быть, мне кажется, воспитано в человеке. А в какой степени – это решается индивидуально.

– Какие книги Вы можете посоветовать почитать людям, которые пытаются разобраться в понятиях «страдание», «терпение», задают вопрос — зачем страдать…

– Книгу Льюиса «Страдание». Ещё нужно читать Евангелие — оно очень многое объяснит, поможет. Через Евангелие с тобой может говорить Бог, может Христос явить себя. Как это было в случае с митрополитом Антонием Сурожским, который, читая Евангелие, уверовал во Христа, потому что реально почувствовал Его присутствие.

– Когда я училась в университете, нам на социологии говорили, что корень коррупции, безнаказанности и многих проблем в России – в долготерпении русского народа, которое стало притчей во языцех…

Виноваты сами люди, потому что они пассивны, они привыкли жить под прессом, они привыкли, что за них все решено, привыкли смиряться и терпеть. А сейчас уже ситуация, мне кажется, меняется, и многие, в том числе и православные люди подают в суд, пытаются доказать свою правоту, пытаются что-то оспаривать. Даже с чиновниками было несколько случаев, когда простые смертные судились и выигрывали. Это прогресс?

– Я скажу, что это совершенно неправильный взгляд. Потому что пока русские люди терпели, Россия существовала как великая держава и шла на вершину своего бытия. Когда русские люди подняли мятеж, когда они захотели переустроить этот мир и взялись за топоры, то началось для России самое кровавое время, которое только было в истории. И получилось государство, в котором никто не хочет ничего терпеть, а все хотят вершить свою волю. Вот мы живем в мире, который создан как раз теми людьми, которые не захотели терпеть, а захотели переустроить этот мир — революционерами. А терпение Христа создало величайшую христианскую цивилизацию. И Россия была создана людьми – великая Россия, русская культура, литература – людьми, которые умели и хотели терпеть.

Наше освобождение от богоборческого ига связано прежде всего с терпением мучеников, которые положили свои жизни, для того чтобы Россия освободилась от этого безбожья, от страшного наваждения. И освободили ее не демократы, не диссиденты, которые были просто коммунистами наоборот. А освободили ее мученики, их кровь, их страдания. Если поставить во главу угла вот этот принцип: «Надо протестовать, надо добиваться…» – все закончится плохо. Я не говорю, что не надо протестовать. В каких-то случаях, может, это и нужно. Понятно, я не говорю о таких примерах – как война, когда напали на твою родину, и ты пошел её защищать. Но главным все-таки должно быть терпение, смирение, жертва. Если я хочу что-то сделать, я должен себя принести в жертву. Вот тогда я чего-то добьюсь. Если я не готов к этому, если я готов жертвовать другими, готов других «строить», другими распоряжаться  – ничего хорошего не будет. Пока не принесена жертва, доброе дело не получается.

– Если сосед мне спать не дает, врубает музыку ночью – я же могу написать заявление в милицию на него? Я же не обязана терпеть.

– В крайнем случае, – конечно. Но сначала вы можете попробовать с ним поговорить, помолиться за него.

– А если я испробовала все и ничего не получается. Я хочу ночью спать, почему я должна слушать его?

– Если девочка хочет спать, она может задушить младенца, как в известном рассказе Чехова. Вот она не захотела больше терпеть. А преподобный Серафим Саровский, когда к нему пришли грабители, сложил руки на груди и терпел, как они его избивали. И чего он достиг этим? Он достиг того, что эти мужики бросили свой разбой и пришли к нему, попросили прощения. Он спас этих разбойников, своим терпением. Да, можно повторить – он святой, а мы обычные люди. Не каждый в потенциале – Пушкин, Достоевский, Бах или Моцарт. Но каждый человек в потенциале – святой. Если он не реализует свою святость, ему будет очень горько.

Не все будут такими святыми, как Серафим Саровский. Но быть подобными ему может каждый. В Евангелии не написано: «Если будут убивать тебя – ты не сопротивляйся». Просто Серафим Саровский – он совершил больше, чем предписывает Евангелие. Если тебя оскорбляют – отвечай любовью. Тебя унижают – отвечай любовью. Молись за этого человека. Вот это надо выполнять обязательно. И это будет уже святость. Не такая, как у преподобного Серафима Саровского, но подобная ему.

– А если унижают, ты терпишь, смиряешься,  а человека совсем не трогает то, что ты с любовью отвечаешь на все унижения…

– А его и не должно это трогать. Это ты делаешь для Бога, чтобы спасти свою душу.

– Какие в Вашей пастырской практике были ситуации, когда к Вам обращались люди с просьбой о помощи, и Вы в одном случае говорили: терпеть, а в другом – подавать в суд?

– Одна женщина пустила к себе по просьбе других людей семью, у которой не было места где жить. Пустила их на время. Эти люди оккупировали ее квартиру, заполнили своими вещами, стали указывать, как ей нужно жить и что делать. И она терпела года полтора этих людей, хотя пустила их на два или три месяца, как договаривались. В конце концов, я ей сказал, что хватит терпеть. Мы попросили знакомых, они пришли и вывезли вещи этих людей. И она их не пускает в квартиру. Они теперь с ней судятся, пытаясь доказать, что она сначала их пустила, потом забрала их вещи…

И второй случай. Была у меня одна прихожанка замечательная. У нее была свекровь неверующая, которую вера снохи очень раздражала. Эта свекровь детей специально приглашала к себе в комнату, кормила их мясом во время поста, показывала им по телевизору всякие фильмы… Эта свекровь ее мучила, ругалась, вела себя совершенно безобразно. И сноха терпела несколько лет. И вот незадолго до смерти эта свекровь попросила позвать священника и сноху, поклонилась ей, как могла, попросила у нее прощения и сказала, что она виновата. И умерла, примирившись с ней и примирившись с Богом. Сноха своим подвигом, терпением спасла ее душу.

Елена Коровина

В сокращении опубликовано в журнале «Наследник»