Ошибка ретроспекции это

«Я так и знал!»
«Я же говорила!»

Сколько раз за свою жизнь вы слышали это от других?
Как часто вы говорите это себе?

Эмоционально это может принимать разные формы, от сожаления и сочувствия до обвинения и осуждения.

Cами ситуации бывают как повседневные:
«Я же говорила, возьми зонтик!»
«Ну я же тебе сто раз сказала про сменку!»
«Я же тебе говорил, меняй на доллары!»
«Ну почему я не купил акции Zoom в начале пандемии!»

Так и критичные, когда то же самое «я же говорил(а)!» становится виктимблеймингом (обвинением потерпевшего), когда произносится на фоне ситуации, от которой человек и так пострадал:

«Зачем ты вообще ночью с ними поехала, да еще в таком виде?»
«Зачем ты ночью шел с телефоном по улице?»
(нередко говорится человеку, пережившему насилие)

«Ты что, не знаешь, что не надо класть сумку в багажник?»
(мой случай, после того как мне разбили стекло багажника и вытащили сумку, это было днем, на официальной парковке рядом с парком)

«Не надо было ездить на машине в такой снегопад!»
(человеку, который попал в аварию).

Давайте задумаемся, почему люди так говорят?

Ответ первый: потому что люди плохо думают. Как говорил философ Мераб Мамардишвили, «Дьявол играет нами, когда мы не мыслим ясно».

Ответ второй: потому что они в этот момент думают, что думают хорошо.
Они полагают, что хорошо предсказывают будущее — ну уж точно лучше, чем получатель совета. В отношении самого себя сожаление обычно означает, что я-сегодняшний критикует я-прошлого за плохое решение. И в целом за неправильное восприятие ситуации, недооценку рисков и/или возможностей .

К «я же говорила!» обычно прилагается «я так и знала». То есть знала как дела обстоят «на самом деле».

В этот момент внешний советчик или Внутренний Критик часто совершает когнитивную ошибку, которая называется «ошибка ретроспекции». Иногда это называют «ошибка хиндсайта», калька с английского, hindsight bias.

Коротко говоря, это означает: «силен задним умом».

Это явление довольно хорошо изучено, особенно на опыте фондовых трейдеров, которые регулярно занимаются предсказаниями. Подробнее про это явление в финансовом контексте можно почитать здесь

Там происходит вот что: люди путают УЖЕ произошедшее событие (случившееся на 100%) и ВЕРОЯТНОСТЬ наступления события (от 0% до 100%).

Когда мама говорит, «я так и знала, что пойдет дождь» — считает ли она, что она оракул и гидрометцентр 2-в-1, то есть умеет предсказывать будущее?

Не исключаю, что она и правда считает себя оракулом (про сменку — однозначно :)))

Но по сути, она утверждает, что еще тогда знала, что дождь МОЖЕТ пойти. Ну конечно, мы знаем, что дожди бывают, что на улицах города случается насилие, что зимой выше вероятность автомобильных аварий, что автократия может превратиться в тоталитаризм, и так далее.

Если бы она знала, что авария во время снегопада произойдет со 100%-ной вероятностью, то встала бы в дверях и сказала: «только через мой труп, ты не поедешь на машине, давай я вызову тебе такси».

Но она этого не сделала. Почему?

Возможно, потому, что до события это была только вероятность события. Кот Шредингера, которому только предстоит выходить на улицу в непогоду, ехать на машине в снегопад, жить в автократии — был тогда еще одновременно жив и мертв.

Ну знаете, как в анекдоте:
— Какова вероятность встретить динозавра?
— 50 на 50: либо встретишь, либо нет.

До события этот динозавр (авария) еще не наступил на 100%, и мама не стала настаивать.

А настаивать она не стала, потому что мамин голос тут был совещательным. Возможно, исходя из ее картины мира, которая включает пункты представления о безопасности, вождение в снегопад считается небезопасным и исключается. А в рамках картины мира ее мужа/друга/родственника — напомню, это все взрослые дееспособные люди с водительскими правами, на которых у нее нет прямого влияния — вождение в снегопад явление непредпочитаемое, но возможное. Даже чтобы пятиклассника заставить взять сменку, нужно его контролировать на 100%. А мы не всегда хотим контролировать на 100% даже пятиклассника, есть ценность в постепенном отпускании контроля и делегировании ответственности.

Так что забытая сменка означает, что в момент выхода в школу мама решила оставить ребенку свободу воли. И ответственность самому нести последствия свои выборов. И это ведь тоже ценность.

Ну а в жизни за пределами школьных правил у нас не очень много контроля. Ни над погодой, ни над средой, над действиям наших родственников или соотечественников. Мы и свои-то действия далеко не всегда можем контролировать. Хорошо, если мы хотя бы своих зоны влияния осознаем.

И есть еще ошибка внешнего наблюдателя: к моменту, когда событие состоялось (динозавр пришел), у нас уже есть сложившаяся картина, и тогда задним числом связи и выборы кажутся очевидными. А изнутри, пока поворотные точки еще не были пройдены, существовало много невстреченных динозавров, и приходилось действовать в условиях неизвестности, путем тыкания в темном туннеле.

Так что всем, кто любит советовать задним числом, используя в мышлении это сложно переводимое с английского время you should have done it (тебе стоило еще тогда сделать так), хочу сказать:
Советовать задним числом легко. Жить сложно. 

Это же можно сказать дорогому Внутреннему Критику:
Ты сейчас знаешь то, что я тогда не знал(а), или не знал(а) насколько это важно, чтобы поставить в приоритет. Может, потому что будущее далеко не так предсказуемо, как мы думали, а может, потому что мы с тобой слабо его предсказываем. Давай лучше не будем друг друга обвинять, что на той развилке свернули туда, а не туда, что не так оценивали риски и вероятности. Давай лучше признаем то, что произошло, посочувствуем друг другу, что так все повернулось — и решим куда отсюда двинуться дальше.

Еще материалы на тему:

Само-обвинение как кривая попытка контроля

Хорошие вопросы в плохой момент

Про ошибку ретроспекции:

https://lifehacker.ru/oshibka-xajndsajta/

https://thedecisionlab.com/biases/hindsight-bias

Why people don’t see hazards: a human performance perspective

Люди сталкиваются с большим объёмом информации, часть из которой достоверна, а часть освещает интересующую область односторонне, а иногда и сознательно искажённо.

Эта статья о том, как отличать достоверную информацию от искажённой, и о том, как правильно подавать информацию, чтобы убедить других людей.

Начнём с того, что люди не всегда мыслят рационально. Это данность, которая обусловлена принципами работы нашего интеллекта, выработанными в процессе эволюции. Условно, представим разум, разделённый на две Системы. Устройство разума не так однозначно, но описанное упрощение позволит понять причины искажений. Первая система генерирует решения и гипотезы быстро «если коснёмся горячего предмета, то отдёрнем руку». Вторая, принимает решения путём логических рассуждений. Первая Система генерирует гипотезы, а вторая принимает их или отвергает. Такой способ мышления медленный и энергозатратный. Логическое рассуждение используется людьми реже и требует больших усилий. Это причина большинства когнитивных искажений.

Так, галочка «по умолчанию согласен» позволила увеличить количество согласных на донорство до 86% в Швеции, тогда как в Дании, где при получении прав нужно самостоятельно ставить согласие, т. е. принимать осознанный выбор, количество согласных на донорство 4%.

Рассмотрим некоторые из когнитивных искажений:

Прайминг

Контекст формирует направление мысли. Если разговор будет о еде, рецептах, вкусе и т. д., то слово «м…о» большинство людей продолжат как мясо, чем как мыло. Эксперименты показывают, что, если людям показывают образы или слова, ассоциируемые со старостью, люди начинают медленнее ходить. Люди, настроенные на деньги, начинают вести себя независимо и эгоистично, и менее склонны помогать другим. Это связано с тем, что образ рождает ассоциации, которые формируют наше поведение. Эффект прайминга используется в брендинге. Назовите не задумываясь название ресторана быстрого питания, или самый модный мобильный телефон.

Иллюзия истины

Чем более узнаваемый образ, тем больше утверждение ассоциируется с безопасностью и правдой. Так, частое повторение лжи делает обман правдоподобным. Истина похожа на ощущение знакомого. Узнаваемое = лёгкость. Чем контрастнее цвет, чем проще восприятие, тем правдоподобнее утверждение. Простые слова убеждают лучше сложных. Стихи воспринимаются как информация, содержащая глубокий смысл. Шрифт и ритм прозы влияют на ощущение правдоподобности.

Когнитивное напряжение мобилизует Систему 2. Если хотите, чтобы люди начали анализировать информацию используйте плохо читабельный текст, смазанные картинки и т. д.

Контекст задаёт правдоподобность. Ответьте на вопрос «сколько животных каждого вида с собой на ковчег взял Моисей?». Большинство ответит 2, не заметив, что ковчег построил Ной, а Моисей присутствует в другой библейской истории. Если на место Моисея поставить Стива Джобса, люди сразу заметят нестыковку.

Эффект привязки

Точка отсчёта влияет на нашу оценку. Если задать 2 вопроса группам людей «Высота секвойи больше или меньше 365 метров, и какова высота, на ваш взгляд?» и «Высота секвойи больше или меньше 55 метров, и какова высота, на ваш взгляд?» люди дадут отличающиеся оценки. Цифры 365 и 55 взяты случайно. Те, кому дали привязку 365, в среднем дадут ответ 257 метров, а те, кому дали привязку 55 ответят 86 метров.

Пример привязки — ограничение предложения «не более X единиц товара в одни руки».

Ретроспективные искажения

Люди меняют точку зрения с переносом на восприятие прошлого. Если событие произошло, человек завышает вероятность собственного прогноза в прошлом и наоборот. Иллюзия понимания прошлого порождает иллюзию прогнозируемого будущего. Люди недоумевают, как можно было допустить столь очевидную ошибку, забывая, что в момент принятия решения ошибка не была очевидна.

Игнорирование статистики и случайных событий

Люди стремятся найти причинно-следственные связи даже там, где связи нет. Последовательность событий наделяется причинно-следственной связью. Иллюзия умения, вызванная удачей брокеров на фондовом рынке, воспринимается как профессионализм. При подбрасывании монеты последовательности О, О, О, О, Р и О, Р, О, Р, Р равновероятны, но людям кажется, что вторая последовательность более вероятна. «У него 3 раза рождались дочери, теперь родится мальчик» или «У него лёгкая рука, Сергей сегодня забил уже 2 мяча, отдам ему пас, чтобы забил третий».

Регрессия к среднему

Результат складывается из 2 факторов: профессионализм и удача. Если спортсмен выступил очень хорошо, то с большой долей уверенности, можно сказать, что он профессионал и день был очень удачен, и наоборот. Но уровень удачи стремится к среднему показателю при увеличении количества попыток. В следующих попытках вероятность того, что спортсмен выступит хуже, чем в удачный день, больше, и наоборот. Это объясняет иллюзию эффективности наказания. Людям кажется, что наказание влияет на улучшение будущего результата, хотя это просто регрессия к среднему.

Искажения вероятностных событий

Редкие события вызывающие яркие образы и ассоциации, привлекают больше внимания и люди преувеличивают вероятность их появления. Примерами служат авиакатастрофы, теракты, катаклизмы и т. д. Роль в вызове подобных образов играют СМИ. Люди видят меньше пользы в продуктах, которые кажутся рискованными и готовы переплачивать за минимизацию риска наступления редких событий. Если редкое событие не вызывает ярких образов, то игнорируется. Редкое событие должно быть «перегружено подробностями», чтобы мы его представили и придали больший вес.

Люди игнорируют априорную вероятность и судят по стереотипу или причине. Человек не выводит частное из общего, но выводит общее из частного. Ассоциативный образ преобладает над статистикой. Вероятность труднее оценить, чем значение «сколько из».

Представьте молодого человека по имени Сергей. Сергей носит очки, интроверт, разбирается в технике и у него стоит Linux на компьютере. Расставьте предположения о Сергее в порядке убывания: 1) Сергей дизайнер 2) Сергей окончил технический университет и программист 3) Сергей официант 4) Сергей программист. Тут важны пункты 2 и 4. Большинство расположат ответ 2 выше 4, но это ошибка. Программисты, окончившие технический университет составляют только часть программистов. Поэтому вероятность, что Сергей просто программист выше. Люди игнорирует априорную вероятность и выбирают яркое описание, так как яркое описание легче представить.

Распространённой ошибкой является манипулирование на маленьких выборках. В результате исследования было установлено, что среди школ с высокими показателями успеваемости преобладают маленькие школы. Этому нашли казуальные объяснения, и инвестировали большое количество денег в создание подобных школ. Ошибка заключалась в том, что при маленькой выборке (количество учеников) более вероятны «аномальные ситуации». Более вероятно, что все ученики оказываются умными или глупыми. Похожая картина и среди онкологических заболеваний. Как наиболее здоровыми, так и наименее здоровыми оказываются жители малых населённых пунктов, но это объясняется вероятностью события на маленькой выборке, а не чистым воздухом или тяжёлым трудом.

Значимость маловероятных событий преувеличивается, а высоковероятных приуменьшается.

При этом психологически переход 0–5%(появление шанса) и 99–100%(наступление однозначности) более значим чем переход 50–55%.

Искажение оценки по среднему. Лучше меньше и лучше.

Если людям предложить 2 сервизных набора, где один состоит только из предметов без дефектов, а другой из такого же количества предметов без дефектов, к которым добавлены предметы с небольшими дефектами, то большинство оценит большой набор дороже маленького. Но если производить оценку по отдельности, люди оценят большой сервиз, содержащий дефекты дешевле чем маленький. Это связано с тем, что люди оценивают стоимость, не исходя из принципа интегрирования стоимости отдельных объектов, а исходя из средней стоимости частей. Так, комплект дорогая ручка + китайская ручка будет менее ценен чем просто дорогая ручка.

Точка отсчёта и эффект потерь

Нежелание проигрывать сильнее желания выигрывать. Так, для игр, связанных с деньгами коэффициент отношения выигрыша от потерь равен 2. Для вопросов здоровья коэффициент равен 50, что показывает чувствительность к потерям. Люди менее склонны рисковать для выигрыша и склонны рисковать при неминуемых потерях. На этом основывается бизнес-модель страхования. Опасность важнее возможности. Из-за различия цены потерь, бедный охотнее купит страховку у богатого, на переговорах «набивают цену» уступок и т. д. Игра с множеством попыток минимизирует эффект неприятия потерь (проще заняться бизнесом, если известно, что будет второй шанс).

Ожидаемая ценность зависит не линейно с увеличением выигрыша. Это описывается логарифмической шкалой. При этом важно не количественное состояние, а степень изменения. Рост состояния от 1 до 10 млн$ эмоционально более существенен чем рост от 10 до 20 млн$, но сопоставим с ростом от 10 до 100 млн$.

Эффект владения заключается в том, что вещи предназначенные для личного использования и вызывающие эмоциональный отклик вызывают большее ощущение потери. За сколько вы готовы продать любимую кружку или билеты на концерт любимой группы? Но если предмет изначально предназначен для продажи или обмена, чувства потери не возникает. Так, если человеку предложить равнозначный выбор дополнительная зарплата или отпуск, после первого выбора, поменять позицию тяжелее, так как присутствует точка отсчёта и перемена воспринимается как потеря плюс приобретение, где у потери больший вес.

Ошибка невосполнимых потерь – проще продолжать инвестировать в малоперспективное дело, чем зафиксировать убыток.

Сожаление сильнее если вызвано в результате действия, а не бездействия (Сергей продал доллары и купил рубли в Июне 1998 или Сергей не купил доллары). Необычность ситуации увеличивает сожаление (Сергей решил подвезти попутчика, хотя никогда этого не делал и подвергся ограблению).

Ошибка оптимиста

Собственный опыт понятен. Из-за этого возникают ошибка планирования, люди планируют исходя из доступных данных, а не статистических фактов. Ошибка мнения заключается в том, что люди считают себя умнее остальных. Пренебрежение конкуренцией происходит из-за эффекта исключительности. Из-за того, что собственный опыт понятен, люди склонны преувеличивать собственный вклад в общее дело. Полезным приёмом преодоления ошибки оптимиста является «прижизненный эпикриз» в ходе которого представляется неудача и анализируются причины которые к ней привели.

Эффект ореола

Люди проецируют оценку известных качеств объекта на неизвестные качества. Хороший оратор воспринимается как профессионал, приятный в общении человек представляется откровенным и т.д. Так, компетентность ассоциируется с силой и надёжностью и люди с выраженным подбородком и лёгкой улыбкой воспринимаются как более компетентные. Проецирование свойств происходит и на окружающие объекты, так для повышения рейтинга политику выгодно встречаться с чемпионами и лауреатами премий и избегать дебатов с непопулярными коллегами. Профессионализм управленца оценивается по финансовым показателям компании, хотя согласно исследованиям, корреляция между навыками руководства и успехом компании составляет 0.3. Компетентное руководство гарантирует успех с вероятностью 60%.

Эффект подачи информации

Точность 90% воспринимается позитивнее, чем утверждение об ошибке в 10%.
Формулировка меняет восприятие. Представьте 2 идентичные по существу постановки вопроса «согласитесь ли вы на игру с 10% вероятности выиграть 95$ и 90% вероятности проиграть 5» или «Заплатите ли вы 5$ за лотерею, где 10% билетов выигрывают 100$?».

Люди охотнее откажутся от «скидки за…», чем согласятся на «доплату за…».

Километр на литр бензина искажает расход (практика подсчёта в США). Правильнее считать в литрах на километр.

Напоминание о том, что за людьми наблюдают заставляет их вести себя приличнее.

Люди чувствуют себя свободными от ответственности, если считают, что другие осведомлены о ситуации.

Уверенность в утверждении падает с ростом количества аргументов.

Лучше «сохранить 50%», чем «потерять 50%» от состояния.

Лучше «95% выживаемость пациентов» чем «5% смертность пациентов».

Пренебрежение количеством и ранжирование значимости

При решении о важности, люди игнорируют количественные показатели. При проведении благотворительной кампании, сбор денег на спасение 100 тигров или на 10 000 тигров, не повлияет на среднюю сумму пожертвований.

Люди склонны определять значимость исходя из места образа внутри категории. Тигры занимают высокое место значимости внутри категории «животные», а люди, страдающие мигренью среди других больных людей, занимают низкую позицию значимости (хотя мигрень портит жизнь людям чаше, чем другие «значимые», но редкие болезни). Если проводить кампанию по сбору средств для вымирающих тигров и для людей, страдающих мигренью независимо, то среднее пожертвование для тигров будет выше. Но если оба этих предложения заключить в один контекст, то пожертвования для людей станут выше, так как позиция категории «люди» выше позиции категории «животные».

Эффект пренебрежения знаменателем заключается в том, что психологически лучше иметь 8 шансов из 100, чем 1 из 10. Риск смерти ребёнка 0,001%, ощущается как менее стоящий внимания, чем смерть десяти детей из миллиона. Болезнь, убивающая 186 человек из 1 тыс. кажется более опасной чем болезнь, убивающая 24% людей, и чем убивающая 24 из 100. Выражение «каждый год душевнобольные убивают 1 тыс. человек» несёт больший эффект, чем «риск смерти от рук душевнобольного равен 0,00036%, что сопоставимо с риском смерти от рук нормального человека».

Подмена вопросов

Сложные вопросы подменяются простыми. Когда людей спрашивают «счастливы ли вы?», человек отвечает на вопрос «какое у меня настроение». «Будет ли успешна компания?» заменяется на «нравится ли технология, команда и т. д.». На ответ влияет эффект прайминга, если спросить «сколько было свиданий?», а потом «счастливы ли вы?» то второй вопрос будет подменён на первый.

Люди склонны подменять общее — частным.
Иллюзия фокусировки создаёт искажение в пользу товаров и занятий привлекательных вначале (авто, телефон), чем занятиям, занимающим больше времени и переживания (танцы). Эффект фокусировки усиливает дискредитирующее усилие, направленное на слабое место объекта.

Игнорирование длительности

Эксперименты показали, что люди игнорируют длительность воздействия. При оценке полученного удовольствия или страдания играет роль только значение пика воздействия и ощущения при завершении. Оценка людей составляет среднее между ощущениями в пике и конце.
Правило распространяется и на впечатления об услышанных историях, в т. ч. историях жизнеописаний. Короткая яркая жизнь воспринимается лучше, чем короткая яркая жизнь вначале и менее яркий дополнительный отрезок.

Заключение

В статье рассмотрен ряд примеров когнитивных искажений, обусловленных способом нашего мышления. Люди в состоянии усталости, занятые другим делом, в приподнятом настроении, истощенные самоконтролем или наделённые властью подвержены риску когнитивных искажений в большей степени. Поэтому, если вы начальник, который устал на работе, стараясь произвести впечатление на партнёров и думаете об отпуске постарайтесь отложить судьбоносные решения на завтра!

Подробно с этой областью, исследованиями и подходами можно ознакомиться, прочитав книгу Даниэля Канемана «Думай медленно… решай быстро», которая послужила основой для написания статьи.

В
том случае, если ретроспекция не
поощряется интервьюером, могут возникнуть
сообщения, не дающие адекватного описания
изучаемого опыта. Может быть по крайней
мере три типа подобных сообщений.

2.3.1. Сообщения, не связанные со стимульной ситуацией.

Когда
интервьюируемый высказывает какое-то
общее мнение, а интервьюер задает вопрос,
который не порождает ретроспекцию,
интервьюируемый часто развивает свое
мнение, не указывая на то, сыграла ли
изучаемая ситуация какую-то роль в
формировании, поддержании или усилении
этого мнения.

А.
Я думаю , что война могла бы быть выиграна
с религиозных позиций.

Инт.
Каким образом?

А.
Я считаю, что люди в Германии, если бы
они хотели придерживаться собственных
взглядов и отстаивать свои права, должны
были бы ….

Интервьюер
мог бы поощрить ретроспекцию, обратясь
к стимульной ситуации при помощи такого
вопроса:»Что-то в фильме создало у
вас такое впечатление?». Вместо этого
он задает » интроспективный »
вопрос, призывающий к развитию высказанного
мнения. Но изучаемая ситуация при этом
не проясняется.

2.3.2. Поверхностные сообщения.

Если
не стимулировать интервьюируемого к
ретроспекции, это может привести к
потере полноты и глубины ответа оттого,
что респондент не ясно помнит прошлый
опыт, или оттого, что он думает, что
интервьюера интересует его теперешнее
мнение. В следующей цитате, например,
интервьюируемый «А» высказывает
уверенность в том, что принудительная
воинская служба — это хорошо:

А.
В настоящее время мы не можем готовить
огромную армию… чем моложе они будут,
тем лучше.

Поскольку
задача интервьюера состоит в оценке
опыта, а не в выслушивании общего мнения,
вероятно, было бы уместно выяснить,
навел ли респондента на эту мысль фильм,
или он так считал и раньше, а фильм усилил
это мнение, или к фильму все это не имеет
никакого отношения. Но вместо того чтобы
попытаться восстановить опыт, интервьюер
задает вопрос, который не имеет отношения
ни к фильму, ни к непосредственным
реакциям на него респондента.

Инт.
А как вы думаете, как наши люди смогут
противостоять войскам стран оси?

А.
Я думаю, это будет сражение численности
против техники.

Так,
отвлеченный от своей первоначальной
точки зрения, «А» дает случайный
ответ на вопрос, который, похоже, направлен
на получение мнения, не связанного с
фильмом. И здесь можно было бы помочь
ретроспекции, задав такой вопрос:
«Что-нибудь в фильме создало у вас
такое впечатление?»

2.3.3. Реакция на ситуацию интервью, а не на первоначальную ситуацию.

Кроме
того, если не поощрять респондента к
ретроспекции и к интроспекции, он более
склонен реагировать на ситуацию интервью,
а не припоминать свою реакцию на изучаемую
стимульную ситуацию. Он может решить,
например, что интервьюер хотел бы
услышать о том, что сам считает наиболее
впечатляющим. В групповом интервью
респондент может реагировать главным
образом на ожидаемые реакции других на
его сообщение, а не концентрироваться
на припоминании опыта. Появление таких
ответов, не имеющих отношения к целям
интервью, тем менее вероятно, чем больше
внимания уделяется восстановлению
прошлого опыта.

2.4. Методы, помогающие ретроспекции

Следует
подчеркнуть, что и здесь, и далее,
предлагая определенные методы, мы далеки
от определения условий, для которых
могут быть даны трафаретные правила,
касающиеся подходящих процедур и времени
их использования. Иногда интервьюируемый
будет сообщать только о своих реакциях,
а интервьюер захочет помочь ему воссоздать
стимульную ситуацию для того, чтобы
получить нить к тем элементам, которые
вызвали эти реакции. В другом случае
интервьюер захочет помочь интервьюируемому
более полно выразить свои реакции по
поводу того, что, по словам последнего,
было для него наиболее важным. Мы считаем,
что каждая из этих ситуаций требует
своих методов, а они в свою очередь будут
различаться в зависимости от стадии
интервью.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Автор: Елена Алексеевна Сергиенко, доктор психологических наук, профессор, заведующая лабораторией когнитивной психологии Института психологии РАН.

Насколько вероятен сегодня дождь? Подходит ли данный человек на некоторую должность? Каковы шансы любимой футбольной команды победить в решающем матче? Насколько вы уверены в правильности принятого решения? Какова реальная цена данного автомобиля, не слишком ли много запрашивает за него продавец? В какой мере можно доверять этому человеку?

Каждому из нас часто приходится отвечать на подобные вопросы. Ответами на них являются оценочные суждения (в англоязычной литературе — judgments). Оценочное суждение представляет собой субъективное, или психологическое, измерение. Вынося оценочное суждение, человек классифицирует, ранжирует, приписывает определенные числовые значения объектам, событиям или людям.

Психологическое исследование оценочных суждений началось в 50-х годах XX века в рамках проблем принятия решения. В 1955 г. известный исследователь Герберт Caймoн [Simon, 1955] сформулировал принцип ограниченной рациональности. Его суть в том, что в силу ограниченности когнитивных способностей человека его оценочные суждения и решения существенно отличаются от рациональных: они неоптимальны и полны ошибок.

С тех пор усилия психологов, работающих в области исследования оценочных суждений, были направлены на то, чтобы выявить все новые и новые ошибки в субъективных измерениях. Ошибкой при этом считалось все то, что не соответствует нормативной модели — математической модели принятия решения, разработанной математиками или экономистами.

Дело дошло почти до трагического накала страстей. Все более и более крепла уверенность в том, что человеческие оценочные суждения имеют весьма нестабильный, непоследовательный и нечеткий характер, они зловеще искажают реальность. Их рациональность неизбежно нарушается множеством различных факторов: спецификой задачи, контекстом, индивидуальными качествами человека, выносящего оценочное суждение, его эмоциональным состоянием и т. д.

Картина получалась такая, что человек в своих оценках реальности и решениях — практически полностью иррациональное существо. Ситуация сложилась парадоксальная. С одной стороны, мы имеем рациональные, нормативные модели, теории, предписывающие человеку то, как ему надо поступать, с другой стороны, нерациональное поведение человека. Причем автором как первого (теорий), так и второго (реального поведения) было все то же человечество.

Данная ситуация привела к перелому в трактовке рационального поведения. Это произошло примерно в середине 90-х годов. В этом смысле характерным является обзор по оценочным суждениям и принятию решения, опубликованный в 1998 г. [Mellers, Schwartz, Cooke, 1998]. В чем же по существу состоял этот подход и что в нем требует пересмотра?

Единственным критерием оптимальности оценочного поведения была его правильность. При этом под правильностью понималось то, насколько точно в оценочном суждении отражается реальность. Если, например, человек считает, что его шансы устроиться на работу в данном городе равны 25% и объективные данные подтверждают эту оценку, то суждение можно считать правильным. Если человек систематически переоценивает (или недооценивает) свои шансы устроиться на работу, то такого рода оценочные суждения с полным правом можно считать ошибочными, а значит, неоптимальными.

Однако многолетние исследования убедили психологов в том, что правильность не является единственным критерием, которым руководствуется человек при вынесении оценочного суждения. Если вам нужно купить одноразовую зажигалку, то вы не будете тратить долгие часы на изучение технических характеристик этих весьма недорогих устройств, на опрос опытных пользователей и структурированные интервью с продавцами.

Пусть вы ошибочно посчитаете одну из зажигалок более надежной и удобной в пользовании, пусть ваше оценочное поведение и последующий выбор будут неправильными в строгом смысле слова, зато они будут оптимальными с точки зрения критерия экономии, или минимизации, усилий. Пусть футболисты перед игрой переоценят свои шансы на победу, пусть их оценочные суждения будут неправильными, зато они будут оптимальными с точки зрения качества предстоящей игры, поскольку тем самым они как бы запрограммируют себя на победу. Пусть они даже не выиграют, но наверняка будут играть лучше, чем если бы изначально ожидали поражения.

Итак, как ни парадоксально это звучит, оценочное суждение может быть неправильным, но оптимальным. Точность отражения реальности не является единственным критерием оптимальности оценочных суждений.

Современные исследования оценочного поведения позволяют выделить по крайней мере еще три критерия:

1. экономия, или минимизация, когнитивных усилий;
2. повышение эффективности последующего действия;
3. улучшение эмоционального состояния.

Нереалистический оптимизм

Долгое время в психологии и психиатрии считалось, что психически здоровый, во всех отношениях нормальный человек оценивает себя правильно, т.е. он не занижает и не завышает свои достоинства и недостатки по сравнению с другими людьми. Оказывается, это не совсем так. Довольно большое число исследований самооценки показывает, что обычно люди несколько переоценивают себя [Taylor, Brown, I988].

Например, попросите большое число обычных людей оценить себя по такому качеству, как ум, выбрав один из предложенных ниже вариантов ответа:

• я значительно глупее большинства людей моего возраста, пола и уровня образования;
• я глупее большинства людей моего возраста, пола и уровня образования;
• я несколько глупее большинства людей моего возраста, пола и уровня образования;
• по сравнению с людьми моего возраста, пола и уровня образования у меня средние умственные способности;
• я несколько умнее большинства людей моего возраста, пола и уровня образования;
• я умнее большинства людей моего возраста, пола и уровня образования;
• я значительно умнее большинства людей моего возраста, пола и уровня образования.

В среднем люди будут оценивать себя несколько выше среднего уровня. Вдумайтесь: средний человек оценивает себя выше среднего.

Эта и ряд других близких по характеру тенденций были названы нереалистическим оптимизмом (unrealistic optimism). Многочисленные исследования, проведенные в различных странах (США, Россия, Израиль и др.), показывают устойчивую тенденцию психически абсолютно нормальных взрослых людей переоценивать себя по широкому кругу личностных качеств.

Налицо явная неправильность оценочного суждения. Самооценка искажает реальность. Индивид оценивает свои личностные качества, сравнивая себя с другими. По мнению Вуда [Wood, 1989], прибегая к социальному сравнению, люди могут преследовать три различные цели:

• сформировать о себе правильное представление (критерий точного отражения реальности);
• улучшить свое поведение или личностные свойства (критерий повышения эффективности последующего действия);
• повысить собственные самооценку и самоуважение (критерий улучшения эмоционального состояния).

Кроме того, Вуд отмечал, что, если человек считает, что кто-то другой лучше его самого в некотором отношении, то это служит ему мощным стимулом для самосовершенствования, улучшения собственного поведения («Если кто-то может лучше, то и я могу»). С другой стороны, осознание того, что ты в чем-то лучше других, повышает самоуважение и улучшает эмоциональное состояние («Я хороший, я лучше многих других»). В связи с этим есть основания предполагать, что феномен нереалистического оптимизма связан со стремлением субъекта улучшить свое эмоциональное состояние.

Иллюзия контроля

Вера в контролируемость события — в то, что мы можем как-то повлиять на его исход — связана с субъективной оценкой вероятности этого события. Если исход события имеет для нас позитивное значение (например, успешное окончание университета, зашита диссертации и т.п.), то чем более мы верим в то, что можем повлиять на исход события, тем выше оцениваем его вероятность [Langer, I975].

Если же исход события носит отрицательный характер (например, заболевание, увольнение с работы и т.п.), то субъективная его вероятность уменьшается с увеличением веры в контролируемость. Однако зачастую вера в контролируемость ситуации оказывается иллюзорной, и в таких случаях оценка вероятностей событий оказывается ошибочной — завышенной или заниженной.

В остроумных экспериментах Ланге [Langer, 1975] показано, что у людей иногда возникает вера в контроль даже, по отношению к чисто случайным событиям. Для иллюстрации иллюзии контроля (illusion of control) Ланге предоставил каждому из своих испытуемых возможность купить лотерейный билет стоимостью в один доллар, на который можно было выиграть 50 долларов.

Одной группе испытуемых экспериментатор позволил выбрать билет самостоятельно. Другая группа получила случайным образом выбранный билет от экспериментатора. До розыгрыша экспериментатор спросил каждого испытуемого из обеих групп, за какую цену они готовы были бы продать свой билет, если бы им готовы были заплатить за него больше исходной цены, т.е. больше, чем один доллар.

В то время как испытуемые второй группы в среднем назвали цену в 1,96 доллара, испытуемые первой группы (те, которые выбирали билет самостоятельно) запрашивали в среднем 8,67 доллара. Логично допустить, что «самостоятельные» испытуемые запрашивали большую цену потому, что вероятность выигрыша им казалась большей, чем испытуемым другой группы. Таким образом, результаты этого эксперимента обосновывают тот факт, что вера в контролируемость ситуации влияет на оценку вероятности события.

С другой стороны, по отношению к целому ряду ситуаций вера в контролируемость событий вполне обоснованна и продуктивна, поскольку человек, стремящийся к позитивному исходу (или избегающий негативного исхода) и способный повлиять на то, что с ним происходит, действительно делает позитивный исход более, а негативный менее вероятным.

Если человек верит, что он способен изменить ситуацию к лучшему, то это его мобилизует и тем самым повышает вероятность успеха. Если степень контролируемости ситуации несколько преувеличивается, то это неоптимально с точки зрения критерия точности отражения реальности, но оптимально с точки зрения повышения успешности будущего действия.

Эвристика доступности и эффект наглядности

Другим хорошо изученным эффектом оценки вероятности событий является эвристика доступности (availability heuristic). Эвристикой называется творческий прием решения задачи в отличие от заданного, «прописанного» способа решения. Суть этого эффекта состоит в том, что человек оценивает вероятность событий в зависимости от того, насколько легко примеры этих или подобных событий приходят на ум, всплывают в памяти.

Чтобы оценить, например, насколько часто в данной местности идет дождь, можно, конечно, обратиться к глубокому изучению географических особенностей местности и анализу записей погоды за последние 20-30 лет. Но если вы не метеоролог, вряд ли вы будете морочить себе голову таким образом.

Вы сэкономите свои когнитивные усилия и, руководствуясь именно этим критерием, решите задачу эвристическим способом: слегка напряжете свою память, припомните те случаи, когда здесь шел дождь, и на основе этого общего впечатления оцените его вероятность в данной местности. Скорее всего, ваша оценка будет отличаться от истинной (скажем, от оценки метеорологов), но вряд ли величина ошибки будет существенной для вас.

Обычно эта эвристика работает достаточно хорошо, так как при прочих равных условиях часто происходящие события легче вспомнить или представить, нежели редко встречающиеся. Но в некоторых случаях эвристика доступности (и соответственно, стремление минимизировать когнитивные усилия) приводит к систематическим ошибкам.

Некоторые события легче приходят на ум не потому, что они более вероятны, а в силу других факторов. Мы лучше помним событие, если оно случилось недавно, если оно имело сильное эмоциональное воздействие, если оно часто освещается в прессе и т.д. Таким образом мы оцениваем событие как более вероятное, зачастую не имея на это никаких реальных оснований.

В ходе одного эксперимента американских студентов спрашивали, что является более вероятной причиной смерти в США: погибнуть под обломками падающего самолета или быть съеденным акулой.

Большинство оценивали нападение акулы как более вероятное событие. Однако статистика показывает, что реальные шансы погибнуть под обломками самолета в 30 раз (!) больше, чем вероятность быть съеденным акулой. По-видимому, фильм «Челюсти» и другая эмоционально нагруженная информация сыграли свою роль.

Другим близким к эвристике доступности эффектом, связанным с восприятием и оценкой вероятности, является эффект наглядности (vividness effect). Исследования показывают, что на наши оценки и суждения влияют яркость и живость информации [Nisbett, Ross, 1980].

Наглядная информация при прочих равных условиях легче приходит на ум, а поэтому связанные с ней события оцениваются как более вероятные. По сути дела и данном случае мы имеем дело с влиянием на оценочные суждения стремления (как правило неосознанного) упростить процедуру вынесения суждения, сэкономить когнитивные усилия, заменяя детальный анализ информации менее трудоемким приемом — опорой на живость информации, на свежесть ее следа в памяти.

Якорный эффект (Anchoring)

Данный эффект имеет непосредственное отношение к народному выражению «плясать от печки». Наши оценочные суждения зависимы от точки отсчета, от исходного пункта. Представим себе такой странный, но вполне реальный эксперимент [Tversky, Kahneman, 1974 ].

Перед вами нечто подобное колесу рулетки. По периметру нанесены цифры. Экспериментатор запускает рулетку. В одной из двух групп испытуемых рулетка останавливается на цифре 65. Испытуемых спрашивают: «Скажите пожалуйста, больше или меньше 65-ти процент африканских стран в Организации Объединенных Наций?». Следующий вопрос: «Каков, на Ваш, взгляд, этот процент?» В другой группе испытуемых ситуация не отличается ничем, кроме того, что рулетка остановилась на цифре 10, и цифра 65 была заменена на 10.

Как отвечали испытуемые этих двух групп на вопрос о проценте африканских стран в ООН? Средние значения их ответов сильно отличались. Испытуемые первой группы в среднем давали ответ 45%. В то же время, у испытуемых второй группы средняя оценка была равна 25%.

Испытуемые, как это обычно делается в таких случаях, были случайно отобраны из одной и той же популяции. Почему же тогда они дали такие сильно различающиеся между собой ответы? Единственная возможная причина (и различие в условиях) состоит в том, что испытуемые экспериментальных групп получили различные точки отсчета: первая — 65, вторая — 10. Эти якоря и повлияли на последующие оценки, хотя назначение якоря было чисто случайным (рулетку вращали на глазах у испытуемых), и, кроме того, сам якорь не имел тематически никакого отношения к решаемой проблеме.

Рассмотрим данные другого эксперимента [Northcraft, Neale, 1987], который имеет самое непосредственное отношение к реальной жизни. Агентам по недвижимости (риэлторам) была предоставлена возможность посетить дом, предназначавшийся для продажи. Этот дом был официально оценен экспертами в 135 000$.

Перед посещением дома риэлторы получили стандартный 10-страничный пакет информации, которая обычно используется для оценки стоимости недвижимости. Все агенты получили одну и ту же информацию за одним исключением: в пакетах одних агентов (группа 1) была указана цена на 11-12% ниже реальной, других (группа 2) — на 4% ниже реальной, третьих (группа 3) — на 4% выше реальной, четвертых (группа 4) — на 11-12% выше реальной.

У риэлторов было 20 минут для того, чтобы осмотреть дом, после чего они должны были дать свои оценки цены дома (всего четыре типа стандартных оценок). Результаты эксперимента приведены в табл. 1.

Таблица 1. Средние оценки, данные риэлторами, по данным Northcraft and Neale (1987)

Почему оказался такой разброс в суждениях опытных риэлторов? Потому что каждой из перечисленных групп был задан свой якорь. Оценки как бы притягиваются якорем. На оценки действует не только реальность, «притягивая» к себе, но и якорь, который не дает полностью покориться реальности. Чем больше якорь, тем в целом больше каждый из четырех типов оценок.

Таким образом, якорный эффект имеет место не только в искусственно созданных экспериментальных ситуациях, но и в реальной жизни; не только по отношению к оценке вероятностей (точнее, частот, как в эксперименте с оценкой частоты встречаемости африканских стран в ООН), но и по отношению к оценке ценностей в прямом и переносном значении этого слова.

Якорный эффект может проявиться в самых разнообразных ситуациях. Характерными примерами являются переговоры и оценка личностных свойств другого человека. В случае ведения переговоров на нас может повлиять то, какие условия выдвинуты противоположной стороной: эти условия могут служить якорем, исходным моментом торга.

На нашу оценку другого человека могут оказать воздействие отзывы о нем других людей и плохо проверенные слухи, даже если мы стараемся быть беспристрастными и не полагаться на чужое мнение. Якорный эффект может сослужить нам плохую службу в тех случаях, когда сам якорь — исходная информация, на которой мы основываем свои оценки, существенно искажает представление об объекте оценки или (что того хуже) не имеет к нему никакого отношения.

И наоборот, если якорь представляет собой некоторую квинтэссенцию, сжатую и неискаженную характеристику оцениваемого объекта, то процесс и результат оценки могут быть весьма успешным.

Эффект ореола

Другим весьма распространенным эффектом восприятия человека человеком является эффект ореола. Суть его состоит в том, что наша оценка отдельных качеств другого человека зависит от нашего общего впечатления об этом человеке. При этом, судя об отдельных качествах человека, мы чрезмерно полагаемся на наше общее впечатление и недостаточное внимание уделяем анализу и наблюдению за отдельными его проявлениями.

Мы как бы находимся в плену общего впечатления, которое довлеет над нашими оценками. Например, у нас под влиянием тех или иных обстоятельств сложилось о данном человеке (Ивaнoве) весьма благоприятное впечатление, т.е. мы считаем, что Ивaнoв в общем человек хороший — умный, добрый, честный, симпатичный, сексуально привлекательный, активный, инициативный, творческий и т. д.

Теперь проведем мысленный эксперимент. Мы наблюдаем за Ивaнoвым в течение некоторого времени, разговариваем с ним, может быть, даже что-то вместе с ним делаем. После этого нас просят оценить его по умственным способностям, доброте, честности, симпатичности, сексуальной привлекательности, активности и творческим способностям.

Мы выставляем Ивaнoву свои оценки, пользуясь, например, обычной пятибалльной системой: от 1 (очень низкое развитие качества: скажем, очень низкие умственные способности) до 5 (очень высокое развитие качества: очень высокие умственные способности). Одновременно с этим профессиональный психолог, желая проверить нашу психологическую интуицию, проводит тестирование Ивaнoва по тем же качествам, по которым мы его должны оценить.

Тестирование дает объективную картину, наши оценки субъективны и интуитивны. Это как измерение температуры градусником по сравнению с суждением (на глазок) о температуре. Что же получится при сравнении наших суждений с результатами тестирования?

Даже если мы хорошие интуитивные психологи, но ничего не знаем об эффекте ореола, то получится, что наши оценки Ивaнoва по отдельным его качествам как бы сдвинуты к его общей оценке (нашему общему впечатлению о нем). А мнение наше таково: «Ивaнoв — в общем человек хороший», т. е. в целом мы ему мысленно поставили оценку 4. Наши оценки Ивaнoва по отдельным предметам (качествам) будут в среднем ближе к 4, чем его настоящие «отметки» (результаты тестирования).

Суть наших умозаключений (необязательно, кстати, осознаваемых нами) сводится к следующему: «Ивaнoв неплохой человек, выше среднего. Достаточно умный. Скорее, добрый, чем злой. В общем честный, хотя не кристально. Нельзя сказать, что красавец, но приятной наружности».

При оценке другого человека всем нам в той или иной степени присуща склонность подгонять свои оценки под один шаблон, «стричь под одну гребенку». Этими шаблонами или «гребенками» является наше общее впечатление о человеке. Эффект ореола — это один из случаев упрощения действительности. Полагаясь на свое общее впечатление, мы считаем, что если человек в целом хороший, то он хороший во всем или почти во всем, если уж плохой, то дрянной по всем своим качествам.

Руководствуясь общим впечатлением о человеке, мы переоцениваем степень согласованности различных его свойств с этим общим впечатлением, мы упрощаем картину, рассматривая человека более «монолитным», чем он есть на самом деле.

Перефразируя известную поговорку, мы за лесом не видим деревьев. Мы обладаем весьма приблизительным знанием деталей, довольствуясь некоторым обобщенным знанием. Мы совершаем ошибку с точки зрения адекватности отражения реальности, но действуем оптимально с позиции минимизации когнитивных усилий.

Контрфакты

Контрфактами называются представления об альтернативном реальности исходе события. Это — мышление в сослагательном наклонении по типу «если бы…, то…» Например, после того, как студент сдал экзамен на 3, он думает: «Если бы я не болтался по клубам, то я бы вполне мог сдать этот экзамен на 4 или даже 5» или «Если бы я вообще не заглянул в конспект, то мне бы и тройки не видать».

Легко видеть, что в первом случае наш нерадивый студент конструирует альтернативный сценарий событий, который привел бы к лучшему по сравнению с реальностью исходу. Иначе говоря, это означает, что он рассматривает нынешнее свое положение как худшее по сравнению с тем, что могло бы быть. Такого рода контрфакты называются идущими вверх. Во втором случае, наоборот, нынешнее положение воспринимается как относительно хорошее, так как могло бы быть и хуже. Это — контрфакт, идущий вниз.

В исследовании Роса [Roese, 1994] убедительно показано, что идущие вверх контрфакты ухудшают эмоциональное состояние, однако позитивно влияют на будущую деятельность, и наоборот, контрфакты, идущие вниз, улучшают эмоциональное состояние, зато приводят к относительному ухудшению последующей деятельности (по сравнению с контрольной группой, не получившей инструкцию на контрфактическое мышление).

Если человек склонен думать о некотором событии в стиле «если бы…, то… (было бы хуже)», то он, естественно, рад, что сейчас лучше, чем могло бы быть. С другой стороны, если человек думает «если бы…, то… (было бы лучше)», то его настроение ухудшается. Что касается влияния контрфактов на последующую деятельность, автор концепции рассуждает следующим образом.

Представляя альтернативный ход событий, который мог бы привести к лучшему исходу, человек представляет себе некоторый сценарий, подразумевающий определенную линию поведения в прошлом. Это, по всей видимости, побуждает человека в будущем корректировать, приводить свое поведение в соответствие с этим сценарием (например, впредь поменьше болтаться по клубам в период сессии).

Если же человек мыслит в режиме контрфактов, идущих вниз, думая, что и так все сложилось удачно, то особой потребности в коррекции собственного поведения не возникает (в следующий раз можно глянуть в конспект перед экзаменом и опять удачно «проскочить»).

Оценка отсроченного вознаграждения

Представьте себе такую ситуацию. Вам предлагают на выбор две разовые работы одновременно. Объем работы и оплата в обоих случаях одинаковы. Разница состоит только в том, что в первом случае вы получите деньги сразу по завершению работы, а во втором — через полгода. Какую работу вы предпочтете, даже если вам не нужны срочно деньги и даже если отвлечься от возможности заработать на полученных деньгах банковский или иной процент?

Ответ напрашивается сам собой. Конечно, вы предпочтете первую работу. Почему? Потому что полезность (субъективная ценность) исхода уменьшается по мере увеличения отсрочки его реализации. Проще говоря, сегодняшние деньги стоят дороже, чем те деньги, которые вы должны будете получить через полгода. Эта закономерность — дисконтная функция (discount function) — обнаруживает себя не только по отношению к деньгам.

Логично допустить, что причиной описанного эффекта является «понимание» биологической особью своей смертности, конечности своего существования. Чем дольше нужно ждать желаемого, тем менее вероятно его получение (можно и не дожить). Видимо, именно поэтому 1 000 долларов, которые предстоит получить сегодня, субъективно воспринимаются (оцениваются) как большая сумма по сравнению с той же 1 000 долларов, которые вы должны будете получить полгода, год или десятилетие спустя.

Что это ошибка — пример нерационального поведения? Да, в некоторый случаях склонность недооценивать отсроченное вознаграждение может привести к отказу от действия, связанного с получением существенного, но очень отдаленного результата. Мы можем всю жизнь гнаться за синицей в руках, игнорируя журавля в небе, или, говоря прагматическим языком: отказаться от отсроченного получения 10 000 у.е. в пользу немедленного получения 1 000 у.е.

И все-таки, в большинстве случаев чувствительность к отсрочке вознаграждения, зависимость субъективной ценности вознаграждения от того, когда мы сможем его получить, помогает нам выбирать наиболее успешные варианты поведения, а следовательно, работает на один из указанных нами критериев оптимальности оценочного суждения.

Субъективные оценки выигрышей и потерь

Мы воспринимаем положительные и отрицательные события по-разному не только в смысле знака, но и по модулю. Иначе говоря, радость от выигрыша в 100 у.е. меньше, чем огорчение от потери 100 у.е. Мы более чувствительны к «кнуту», чем к «прянику»: к боли, потерям, наказаниям, чем к комфорту, выигрышам и поощрениям. Но почему? Можно предположить, что это связано инстинктом самосохранения.

Наказание при достижении им определенной величины ведет к гибели. Сохранение жизни — необходимое условие функционирования индивида. Прежде всего, нужно обеспечить себе выживание. Если это условие не будет соблюдено, то все остальное потеряет для смысл.

Чтобы корабль плыл желательным курсом, нужно прежде всего сделать так, чтобы он не давал течь и тем более не утонул. Успешное судоходство основано именно на этом принципе: прежде всего и превыше всего — плавучесть, а потом — следование намеченному маршруту. Успех действия обеспечивается сходным образом: прежде всего — безопасность, избегание потерь, а потом — достижения и выигрыши.

Оправдание трудного решения, ошибка ретроспекции и склонность к подтверждению

Кратко рассмотрим три эффекта в оценочных суждениях, которые вызваны потребностью в снятии (уменьшению) неопределенности, стремлением к непротиворечивости собственного поведения и внешних событий.

1. Эффект оправдания трудных решений (justifying difficult decisions) предсказал автор широко известной теории когнитивного диссонанса Леон Фестингер. Этот эффект касается оценки привлекательности альтернативных вариантов поведения и имеет место после принятия трудного решения. Трудным решением называется тот случай, когда альтернативные варианты, из которых необходимо сделать выбор, мало различаются по привлекательности.

Фестингер следующим образом объясняет описанный факт. После принятия трудного решения человек испытывает эмоциональный дискомфорт, который вызван тем, что, с одной стороны, в избранном варианте есть негативные черты, а с другой стороны, в отвергнутом варианте есть нечто положительное: принятое частично плохо, но оно принято; отвергнутое частично хорошо, но оно отвергнуто.

Стремясь избавится от переживаемого противоречия, человек убеждает себя в том, что то, что он выбрал, не просто слегка лучше отвергнутого, а значительно лучше, он как бы раздвигает альтернативные варианты: избранное тянет вверх по шкале привлекательности, отвергнутое — вниз. Следствием этого являются изменения оценочных суждений, касающихся привлекательности альтернативных вариантов поведения.

2. Другим эффектом, предположительно связанным с потребностью в снятии неопределенности и соответственно эмоционального дискомфорта, является ошибка ретроспекции (hindsight bias): то, что уже случилось, кажется человеку неизбежным и очевидным.

Непосредственно в оценочных суждениях эффект проявляется в том, что человек переоценивает собственные оценки вероятности некоторого события после того, как событие уже произошло. Человеку кажется, что его прогнозы были более определенными, чем на самом деле. Отсюда другое название эффекта: «Я знал(а), что это произойдет» («I knew it would happen»).

Классическая экспериментальная демонстрация ошибки ретроспекции состояла в следующем. Испытуемых просили оценить вероятность различных событий (таких, например, как посещение президентом США Никсоном Китая перед поездкой в Советский Союз). Спустя несколько месяцев после первого опроса и после того, как то или иное событие произошло (например, поездка Никсона состоялась), испытуемых просили припомнить их первоначальные оценки вероятности этого события. Результаты показали, что большинство испытуемых эти вероятности переоценивало.

3. Стремление к определенности, избегание противоречивости и неоднозначности, пожалуй, с еще большей очевидностью проявляет себя в так называемой склонности к подтверждению (confirmation bias). Суть ее состоит в том, что человек оценивает как более достоверную ту информацию, которая подтверждает его мнение или принятое им решение, по сравнению с информацией, которая этому мнению или решению противоречит. Склонность к подтверждению идет еще дальше: человек не только относительно выше оценивает подтверждающую информацию, но и легче извлекает ее из памяти.

***

Подход к оценочным суждениям находится в стадии зарождения. Но перелом произошел. Оценочное поведение перестало рассматриваться только с точки зрения точности отражения реальности, когда все отклонения от «правильности» интерпретировались как следствие ограниченности когнитивных процессов человека. При исследовании оценочных суждений все больше начинает учитываться то обстоятельство, что человек не просто познающий, но и действующий субъект.

Хотите лучше узнать себя и других? Вот ваш шанс.