Почти человек как открытие homo naledi изменило нашу историю

Информация от издательства

Научный редактор Станислав Дробышевский

Издание опубликовано по лицензионному договору с National Geographic Partners

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Reproduction of the whole or any part of the contents without written permission from the publisher is prohibited.

National Geographic and Yellow Border Design are trademarks of National Geographic Society, used under license.

© Lee Berger, 2017. All rights reserved

© Russian edition Lee Berger, 2020. All rights reserved

© Оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2020

* * *

Посвящается нашим родным, поддержавшим нас в этом увлекательном путешествии, а также всей нашей команде, благодаря которой это путешествие стало возможным

Ключевые места поисков «начал человечества»

Колыбель человечества

Охраняемый ЮНЕСКО памятник всемирного наследия

Пролог

Протиснувшись между провисшими ржавыми проволоками сетки резервата, я придавил нижние ногой, чтобы мой сын Мэтт и наш молодой родезийский риджбек Тау тоже смогли пролезть; они резво проскочили внутрь, даже раньше, чем я успел до конца раздвинуть для них прутья.

Нас сопровождал Джоб Кибии – худощавый кениец, кандидат наук по палеоантропологии. Мы оба с улыбкой наблюдали за юной энергией наших спутников. Я раздвинул проход чуть шире для Джоба, и мы вместе направились к небольшой группе диких олив и каркасов[1], в тени которых уже резвились обогнавшие нас Мэтт и Тау.

– Вот оно, – произнес я, указывая в сторону деревьев, – удивительно, что я не нашел это место раньше!

Джоб молча кивнул, обозревая бескрайние пейзажи Колыбели человечества. Колыбель – охраняемый ЮНЕСКО объект всемирного наследия, находится совсем недалеко от моего дома в Йоханнесбурге, столице Южной Африки. Отъехав всего лишь на каких-то пару десятков километров от огромного пятимиллионного мегаполиса, попадаешь в совершенно другой мир. Тут царит первозданно девственная природа – с зебрами, антилопами, жирафами, даже леопардами и гиенами. Колыбель также и одно из самых популярных мест проведения раскопок на планете; мировая известность пришла к ней в основном в золотом веке палеоантропологии (с середины 1930-х и вплоть до 1970-х годов), когда здесь были обнаружены пещеры с ископаемыми останками древних людей возрастом до трех миллионов лет.

Вот уже 18 лет как я исследовал Колыбель, а последние несколько месяцев занимался здесь разработкой новых местонахождений окаменелостей. Было прохладное и безоблачное утро 15 августа 2008 года – обычное зимнее утро в Высоком Велде[2]. Я и представить не мог, что всего через несколько минут вся моя жизнь изменится безвозвратно благодаря находке, сделанной мальчиком и его собакой.

* * *

Я прорабатывал идею, которая появилась у меня благодаря технической ошибке десятилетней давности, но обнаруженной мною всего несколько месяцев назад. В прошлом декабре я стал просматривать столь хорошо знакомый мне район Колыбели при помощи спутниковых снимков с Google Earth. Первым делом я, конечно же, разыскал спутниковые изображения собственного дома и убедился, что, слава богу, спутник не сфотографировал, как я загораю у бассейна. Затем я начал искать известные мне места проведения раскопок. Проект Google Earth был только запущен, но поскольку я исследовал Колыбель с помощью портативного GPS-приемника с 1998 года, я очень хорошо знал эти места и мог буквально по памяти воспроизвести координаты всех стоянок и пещер.

Я начал со снимков пещеры Глэдисвэйл, расположенной почти в самом центре Колыбели. В этой пещере я работал еще в 1991 году и обнаружил там два зуба гоминина. Гоминины – иногда их еще называют гоминидами[3] – общее название вида, к которому принадлежит современный человек, а также вымерших видов, генетически более близких к нему, нежели чем к каким-либо современным крупным человекообразным обезьянам. Останки гомининов – бесценные находки для изучения нашего происхождения.

В последующие полтора десятилетия, вопреки моим ожиданиям, особых сокровищ среди тонн камня и осадочной породы, которые мы извлекли в ходе исследования Глэдисвэйл, найдено не было. Мои коллеги, студенты и лично я обнаружили тысячи и тысячи окаменелых костей антилоп и лишь фрагменты останков одного или двух гомининов. Тем не менее мне очень полюбилось это место, полюбилось ощущение пребывания в дикой природе; я даже полюбил разглядывать эти бесчисленные кости, пусть это были кости антилоп, а не гомининов.

Читать дальше

Почти человек. Как открытие Homo naledi изменило нашу историю. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020. Перевод с английского Арсения Черного. Научный редактор Станислав Дробышевский

Успешный эволюционный проект

Современная наука придерживается мнения о том, что эволюционная линия, приведшая к появлению Homo sapiens, развивалась кустообразно, давая в том числе и тупиковые ответвления — отдельные виды вымирали.

Считается, что было по меньшей мере пять эволюционных проектов «наших далеких предков», но выжила лишь одна ветвь — Homo sapiens, благодаря чему мы, любимые, таковы, какие мы есть.

Эти пять видов (кроме сапиенсов — неандертальцы, эректусы, «хоббиты» и денисовцы) жили примерно 40 000 — 50 000 лет назад и отличались друг от друга сильнее, чем современные жители острова Борнео, скажем, от китайцев.

В целом представителей рода Homo в другие эпохи было больше. C точки зрения зоологии все они — люди, поэтому «почти человек» в заглавии книги следует читать как «почти человек современной анатомии», так называемый Homo sapiens sapiens. Но сотрудник Университета Витватерсранда под Йоханнесбургом, палеоантрополог Ли Бергер пишет не только о Homo. Под его руководством были обнаружены останки Australopithecus sediba и Homo naledi, которым он на правах первооткрывателя дал название.

В более широком смысле sediba и naledi — «почти человеки», поскольку они гоминины (или гоминиды), к которым принадлежит современный человек, а также вымершие виды, генетически более близкие к нему, чем к современным человекообразным обезьянам. (Как уточняет научный редактор книги Станислав Дробышевский, «в семейство гоминиды входит подсемейство гоминины. <…> Термин „гоминид” приобрел в современной антропологии более широкое значение, уступив свои первоначальные функции — описывать современного человека разумного и его ближайших (живущих ныне или вымерших) родственников — термину „гоминин”»).

Источник: рисунок из книги (с. 54)

Еще один «скелет в шкафу» (шутка, конечно: ученым относительно давно это известно) — у большинства современных людей есть «частичка» неандертальца. Если очень упрощать эту историю, то примерно 100 000 лет назад, когда сапиенсы начали выходить из Африки и селиться на Ближнем Востоке, они встретились с неандертальцами и познали друг друга. Потом сапиенсы постепенно, этап за этапом, заселили всю Евразию, потом пришли в Австралию, в Центральную, Восточную и, наконец, Западную Европу, где около 45 000 лет назад снова пересеклись с неандертальцами. Но следов этой встречи в геноме уже не обнаружено (либо скрещиваний не было, либо их совместные дети по какой-то причине вымерли).

Так что у современного европейца с неандертальцем много общего. А вообще нет примеси неандертальских генов только у коренных африканцев — тех, чьи предки никогда не покидали Африку.

Пальцы без точечного захвата

Итак, первое открытие Ли Бергера и его экспедиции — кости Australopithecus sediba, обнаруженные в 2008 году в пещере Малапа (так назвал это место Бергер; «мой дом» на языке сесото). Она находится всего в 15 километрах от прославленных местонахождений Стеркфонтейн и Сварткранс.

Первую находку совершенно случайно совершил Мэттью, девятилетний сын Бергера:

«Мэтт стоял на коленях у расколотого молнией пня, <…> держа в руках камень размером с мяч для регби. <…> Люди, пережившие автомобильные аварии, порой описывают произошедшее как черно-белый немой фильм. Примерно так я запомнил тот момент. Из камня отчетливо торчала кость: я сразу же узнал ее — это была ключица гоминина».

Прежде чем изучать окаменелости, их надо извлечь из камня. Для этого нужно провести долгую и кропотливую процедуру, называемую препарированием. Ее осуществляют специально обученные люди на специальных граверных станках с пневматическим приводом. Рабочая часть инструмента — заостренный вольфрамовый наконечник, в трубку которого подается сжатый воздух, из-за чего наконечник колеблется вверх-вниз с амплитудой в несколько микрон. Это как если бы муравей работал перфоратором соответствующих размеров. Процесс скрупулезно отслеживается через бинокулярный микроскоп. Вибрация наконечника регулируется, чтобы ни в коем случае не повредить кость. И так день за днем.

Исследования показали, что в Малапе, повторимся, нашли останки неизвестных доселе Australopithecus sediba. Были обнаружены два скелета возрастом примерно 1,95–1,78 млн лет.

Как гоминиды оказались в пещере? Скорее всего, они попали в естественную ловушку (например, когда искали здесь источник воды). Потом из верхней части пещеры частично разложившиеся тела смыли ливни, на дне останки оказались погребены под слоем осадка. Некоторые блоки горной породы с останками вынесло на поверхность после взрыва динамита при шахтерских работах (когда-то в этих местах добывали известняк).

Для сравнения: скелеты (слева направо) современного человека, Australopithecus sediba и современного шимпанзе
Источник: фото из книги (с. 331)

Хотя у sediba много «человеческого» (прямохождение, слабо выступающие скулы, характерная форма носовых костей, небольшие коренные зубы, ряд особенностей строения таза), они весьма близки к современным и древним обезьянам: их роднит малый размер мозга и длинные руки для передвижения по деревьям.

Интересно строение кисти рук sediba. У современного человека сравнительно длинный и сравнительно сильный большой палец, противопоставленный остальным, что позволяет сделать «точечный захват», прикоснуться большим пальцем к мизинцу, свести все в щепоть. Это принципиально важно для изготовления орудий труда.

У sediba — очень длинный палец, длиннее, чем у современного человека. Как пишет Бергер, в каком-то смысле это «сверхчеловеческий» палец. При этом нет некоторых запястных костей, поэтому указательный палец прикреплялся к кисти так, что не мог при помощи «щипка» с большим пальцем точечно захватывать предметы.

«Шкуродеры» на пути к «братской могиле»

Следующее открытие было сделано в известных спелеологам-экстремалам пещерах Райзинг Стар («Восходящая Звезда») все в той же ЮАР (50 км от Йоханнесбурга). Там нашли останки Homo naledi, ранее ученому миру неизвестного (naledi на сесото означает «звезда»).

Останки множества «человеков звездных» нашли на дне пещерной камеры Диналеди, добраться до которой чрезвычайно сложно. Среди прочего, нужно преодолеть спуск/восхождение по почти отвесной и очень скользкой от постоянно капающей воды поверхности, а также «шкуродеры» — очень узкие лазы, пройти которые можно только ползком (если повезет с комплекцией).

«Спустя полчаса я решил наконец поразмыслить над сложившейся ситуацией: острый выступ впивался мне в ребро, со всех сторон на меня нещадно давили стенки, вытянув правую руку вперед, я пытался цепляться ею, чтобы хоть как-то продвигаться дальше, в то время как моя левая рука оказалась из-за тесноты тоннеля плотно прижатой к телу. Перед собой я мог видеть лишь каменный пол, поскольку, стоило мне едва поднять голову, раздавался глухой металлический стук каски о потолок. <…> Я застрял в этом покрытом липким слоем грязи тоннеле; лягая и дрыгая ногами позади себя, пытался зацепить крепкий выступ, чтобы протиснуться дальше», — так Бергер описывает путешествие по «шкуродеру» под названием Путь Супермена.

Ли Бергер в «шкуродере»
Источник: фото из книги (с. 338)

Для того, чтобы извлечь останки, необходимо было собрать команду из таких же «суперменов». Что и было сделано: по стечению обстоятельств, все участники экспедиции оказались «супервуменами». Бергер написал в Facebook пост о том, что ему нужны люди, «обладающие отличными знаниями в археологии / палеонтологии, умеющие работать на раскопках, с опытом работы в пещерных условиях (опыт работы в горах будет преимуществом), но самое главное — очень худого телосложения и желательно небольшого роста; не должны страдать клаустрофобией».

Из несколько сотен резюме отобрали 60, после дальнейших собеседований осталось шестеро. Чуть раньше двое сами отказались: девушка на последнем этапе разуверилась в своих способностях, а единственный прошедший кастинг парень сказал, что соврал о своих габаритах.

В итоге костяк экспедиции сформировался исключительно женский: Марина Эллиотт, Линдсей Ивс, Элен Фьюрригел, Алия Гуртов, Ханна Моррис и Бекка Пешотто.

По всей пещере раскинули сеть радио- и видеосвязи, провели электричество для подключения необходимых устройств, а вся информация обрабатывалась в Командном центре наверху.

Если оставить драматические подробности, в конечном итоге на поверхность подняли около 1 500 костей и зубов. Некоторые скелеты удалось собрать почти полностью.

Выяснилось, что Homo naledi ходили на двух ногах, были небольшого роста (144–148 см). Объем их мозга составлял 465–550 куб. см. При этом ребра, плечи и вся тазовая часть имели более примитивную морфологию. Скорее всего, naledi также перемещались по деревьям.

О многом может рассказать морфология кисти, в которой, как мы уже сказали, противопоставленный всем остальным большой палец играет очень значимую роль. В Райзинг Стар нашли практически полный лучезапястный сустав.

Особенно обращала на себя внимание маленькая трапециевидная кость между основанием большого и указательного пальца (именно она позволяет соединить пальцы в «щипок» для точечного захвата предмета), практически идентичная соответствующей кости у современного человека. При этом концевые фаланги были шире, чем у нас с вами, а большой палец длинный, но не «сверхчеловеческий», как у sediba. В общем, кисть naledi оказалась во всех смыслах «почти человеческой».

На останках были замечены поздние незначительные сколы (вероятно, когда-то здесь побывали спелеологи и задели кости), но никаких иных повреждений — например, следов зубов хищников — не было. Обнаружили разве что следы древних улиток, которые тысячелетиями добывали из костей кальций для своих панцирей. И шесть птичьих костей (предположительно, совиных), а также несколько зубов разных плохо определяемых грызунов.

Более того, спустя некоторое время была найдена еще одна камера с останками naledi.

Возникает вопрос: каким образом так много «почти человеков» очутились в столь труднодоступных местах?

«Поразительный контекст находок: все изгибы, тоннели, подъемы и спуски — все это с ходу отметало все простые объяснения. Кости были абсолютно лишены любых царапин, покусов и тому подобных следов, характерных для костей, оставшихся от трапезы некоего пещерного хищника. Минеральный же контекст определенно указывал на то, что останки никоим образом не могли быть внесены внутрь напором воды. У нас были останки по меньшей мере дюжины индивидов, от детей до стариков, так что пришлось также проститься и с версией, что перед нами была лишь парочка неудачников naledi, окончивших здесь свое исследование местных пещер. <…> Так какие же версии у нас оставались? Намеренное захоронение усопших, когда по решению всей популяции происходит целенаправленное погребение мертвецов именно в этих подземных камерах».

Эту версию оспаривают. Так или иначе, Ли Бергер подчеркивает, что погребение усопших — совершенно не свойственное животным поведение. Оно служит одной из отличительных черт именно человеческой культуры (хотя погребение может быть очень разным, например, тело могут отдать на растерзание хищникам). Антропологи до сих пор спорят, хоронили ли, например, своих мертвецов неандертальцы, у которых был большой мозг и продвинутая технологическая культура, соперничавшая с культурой кроманьонцев.

Тут Ли Бергер размышляет: если у Homo naledi мозг примерно в три раза меньше, чем у современного человека, возможно ли, чтобы столь архаические существа задавались вопросами о смерти и обладали таким сложным социальным образованием, как погребение?

Осознание смерти в том или ином виде есть у шимпанзе и горилл, которые «выказывают совершенно очевидные сигналы тревоги и обеспокоенности, когда индивиды их группы пропадают или умирают». Аналогичная история наблюдается почти у всех социально организованных млекопитающих, включая дельфинов и слонов. Но «культурной» практики какой-либо манипуляции с телом умерших ни у одного из этих видов нет.

Это еще один вопрос без ответа — но один из возможных ответов на него способен значительно изменить наше представление об истории человеческого становления.

«Колыбель человечества», комплекс известняковых пещер в Южной Африке, считался хорошо исследованным: начиная с 1930-х и вплоть до 1970-х годов ученые обнаружили в этих пещерах ископаемые останки гоминидов возрастом до трех миллионов лет. Однако именно там в 2008 году исследователи наткнулись на то, что никак не ожидали найти, — неизвестную до тех пор ветвь развития человека. В книге «Почти человек. Как открытие Homo naledi изменило нашу историю» (МИФ), переведенной на русский язык Арсением Черным, руководивший экспедицией палеонтолог Ли Бергер от первого лица рассказывает историю одного из самых значимых открытий XXI века. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, описывающим начало изучения частей скелета новообнаруженного вида гомининов.

Итак, работа мастерской началась. Находки были распределены между участниками так, чтобы каждый исследовал отдельные части скелета; соответственно, участники разбились по командам — составилась команда по исследованию черепов и челюстей, по зубам, по ногам и так далее. В результате планировалось опубликовать около дюжины работ с подробным описанием всех находок. Старая гвардия из команды по изучению sediba активно включилась в работу, помогая новичкам в мастерской освоиться с самыми передовыми научными данными, методиками и технологиями.

Не жалея сил, мы приглашали к сотрудничеству ученых, яростно критиковавших нас после публикаций описания sediba (Australopithecus sediba — вид австралопитеков, также найденный в «Колыбели человечества» палеонтологом Ли Бергером и его коллегами — прим. N + 1): нам хотелось, чтобы они еще сильнее критиковали и полемизировали с нашими идеями, чтобы вынудить нас еще и еще раз перепроверять свои выводы.

Во время операции по подъему на поверхность костей из Камеры у нас, конечно же, родилось немало предположений и гипотез относительно вида гомининов, которому они принадлежали; теперь, однако, предстояло проверить их все на практике — проведя сравнительный анализ нашей коллекции с известными останками древних людей. Процесс исследования sediba научил нас тому, что никакую сколь угодно достоверную теорию нельзя принимать за данность. Нельзя с уверенностью утверждать, что, коль скоро мы знаем форму и размеры черепа, нам известна форма и размер, скажем, тазовой кости или стопы.

Мы работали в Лаборатории по исследованию приматов и гоминидов имени Филлипа Тобиаса; Филлип ушел из жизни в 2012 году, так и не дождавшись результатов исследования sediba. Эта новая, великолепная исследовательская лаборатория, названная в его честь, была хорошим памятником его многолетнему и бесценному вкладу в науку. По трем стенам большого зала тянулись застекленные витрины.

Вдоль первой стены располагалась огромная коллекция южноафриканских палеоантропологических находок практически за целый век — «Беби из Таунга», более 500 находок из Стеркфонтейна, находки Раймонда Дарта из Макапансгата, зубы из Глэдисвэйла и еще великое множество находок.

Вторую стену занимал материал для сравнительного анализа, накопленный за долгие годы самим Тобиасом и другими учеными: слепки находок из разных частей света, реконструированные фрагменты из Стеркфонтейна и Сварткранса, черепа древних и современных обезьян и людей, и так далее. Сверх того в нашем распоряжении была богатейшая коллекция ископаемых останков Витса, а также множество находок, на время привезенных из десятка зарубежных исследовательских институтов.

Полки вдоль третьей стены планировалось постепенно заполнить находками последующих 50 лет. Пока же единственными экспонатами на этих полках оставались два скелета A. sediba.
Когда в лаборатории разграничили зоны, включая установку табличек «В Краю Рук» и «Зубной кабинет», команды сразу же приступили к изучению коллекции находок. В лаборатории воцарилась рабочая тишина, словно ножом разрезаемая отдельными репликами вроде:

— Стоп, это еще что такое?!

или:

— Как считаешь, это похоже на ладьевидную кость?

Словом, работы в мастерской было невпроворот; даже тазовая, самая малочисленная анатомическая область в нашей коллекции была представлена аж 40 фрагментами! В общей сложности у нас было более 150 фрагментов верхних и 100 фрагментов нижних конечностей и 190 зубов и зубных корней, которые ребятам предстояло детальнейшим образом изучить и описать.

Мы с Джоном Хоксом выступали в роли эдаких «бродячих ученых»: работали то с одной командой, то с другой, наблюдая за ходом работы в целом. Ребята не покладая рук изучали коллекцию Райзинг Стар, обмеривали, изучали цифровые модели, сравнивали каждый мельчайший фрагмент с находками и слепками не только из Африки, но и со всего мира. Спустя неделю кропотливой работы состоялось первое совещание. Выяснилось, что многие наши ранние догадки начинали подтверждаться в ходе изучения находок; однако вместе с тем некоторые новости оказались совершенно неожиданными.

Больше всего нас удивила команда, изучавшая кости стоп; в команде было четверо ученых, на них в общей сложности пришлось около сотни фрагментов, из которых им удалось составить шесть частичных стоп. Мы ожидали услышать от ребят приблизительно то же, что и от других команд, — дескать, морфология костных фрагментов имеет мозаичный характер, сближающий данного гоминина то с одним известным видом, то с другим, и что нижние конечности гоминина из Райзинг Стар имеют какую-то «интересную странность» вроде странной обезьяноподобной пяточной кости sediba. Но вместо этого нас ошарашили сообщением, что стопа гоминина из Райзинг Стар практически неотличима от стопы современного человека! Эта стопа явно отличалась от стоп ранних прямоходящих гомининов вроде afarensis, у которых стопы были более плоскими, а пальцы намного длиннее. Не была она похожа и на стопу sediba. Более того: стопа из Райзинг Стар выглядела куда более человеческой, чем стопа со следами зубов крокодила из Олдувайского ущелья, которую большинство ученых относит к Homo habilis. В общем, стопы из Камеры 101 принадлежали несомненному Homo. Но могли ли гоминины из Райзинг Стар, даже несмотря на малые размеры мозга, быть ближе к современному человеку, чем habilis?

С кистью из Райзинг Стар была несколько более запутанная ситуация. Как уже отмечалось, у нас было более сотни фрагментов, включая жемчужину всей нашей коллекции — практически полную кисть, которую в марте обнаружили Бекка и Марина. Работавшая над описанием анатомии кисти sediba Трэйси Кивелл принимала участие и в работе мастерской, исследуя кости кисти и запястья из коллекции; Трэйси сразу же отметила (как и мы, когда кость только подняли из Камеры) необычную морфологию большого пальца.

— Какая странная метакарпалия. Никогда ничего подобного не видела — эту фразу можно было теперь услышать по нескольку раз на дню.

Всего из Камеры было поднято семь метакарпалий, и все они были одинаковыми между собой, но абсолютно отличными от всех известных пястных костей древних людей. Человек имеет длинный и сравнительно сильный большой палец, наше запястье работает иначе, чем у других больших человекообразных обезьян. Мы противопоставляем большой палец всем остальным пальцам, обеспечивая «точечный захват», можем свести все их в щепоть; особенно важно, что мы можем прикоснуться большим пальцем к мизинцу. У ископаемых людей подобный сильный захват был важен для изготовления орудий.

У sediba был невероятно длинный большой палец — длиннее даже, чем у современного человека. В некотором смысле они обладали сверхчеловеческими большими пальцами. Концевые фаланги пальцев у них были весьма широкими, это означает, что, скорее всего, и подушечки пальцев были приплюснуто-широкими, обеспечивая способность к точечному захвату предметов. У кисти скелета MH2 (второго индивида, обнаруженного в Малапе), однако, отсутствовали некоторые запястные кости, а те, что были обнаружены, указывали на то, что указательный палец прикреплялся к кисти таким образом, что не мог при помощи «щипка» с большим пальцем точечно захватывать предметы.

У нашей кисти из Райзинг Стар был практически полный лучезапястный сустав, который поведал нам совсем другую историю. В первую очередь обращала на себя внимание маленькая, находящаяся между основанием большого и указательного пальца трапециевидная кость. Трапециевидная кость шимпанзе, несмотря на название, имеет пирамидальную форму; у человека же трапециевидная кость со своим названием согласуется и выглядит, будто бы слепленный из глины куб сплюснули у вершины. Эта «сплюснутая» часть располагается со стороны ладони, помогая большому и указательному пальцам совершать пресловутый «щипок» — точечный захват предмета. В общем, эта трапециевидная кость имела форму, практически идентичную трапециевидной кости в кисти современного человека. Одновременно с этим концевые фаланги были весьма широки, даже шире, чем у современного человека, а большой палец был довольно длинным — пусть и не столь длинным, как у sediba, но также длиннее, чем у людей. Большой палец, запястные кости, подушечки — все говорило об одном: кисть этого гоминина была даже более человеческой, чем у флоресского человека, не говоря уже о habilis.

Невероятная удача! Далее при исследовании фаланг выяснилось, что они имеют чрезвычайно изогнутую форму, как если бы их отлили из металла, когда в руке была зажата ветка. Именно так и объясняется подобная «скрюченность» пальцев — видимо, наши гоминины превосходно умели лазать по деревьям. Таким образом, кисть гоминина из Райзинг Стар имела совершенно человеческое запястье и дистальные (ногтевые) фаланги пальцев, но вместе с тем средние и проксимальные (основные) фаланги пальцев явно предназначались для передвижения по ветвям. Эти выводы подтверждались и другими командами ученых мастерской, занимавшихся исследованием верхней части тела нашего гоминина: лопаткой, ключицей, верхним отделом грудной клетки и плечевыми костями; было установлено, что плечи были наклонены вперед, а руки были ориентированы на древолазание. Стопы и части кистей выглядели более человекоподобными, но пальцы и плечи были столь же примитивны, как у наиболее ранних обезьяноподобных гомининов вроде Ardipithecus ramidus.

Далее о своей работе отчитались команды, изучавшие кости ног и туловища. Еще во время экспедиции мы отметили схожесть шейки и головки бедренных костей с австралопитековыми — sediba и afarensis, однако был один нюанс: вдоль шейки бедренной кости гоминина из Райзинг Стар тянулись два странных гребня, до сих пор не встречавшихся ни у одного вида гомининов. Таз, как и ожидалось, был весьма примитивен и похож на таз австралопитека Люси; нижняя часть грудной клетки также была схожа с австралопитековой, прекрасно сочетаясь в пропорциях со столь широким тазом. С позвоночником вообще была особая история: сами позвонки были совсем небольшого размера, но с позвоночным каналом довольно большого диаметра. Ни у одного вида древних людей подобной комбинации черт в строении позвоночника не было — если, конечно, не брать в расчет неандертальцев.

Кости черепа также говорили о мозаичности анатомии, однако сам процесс их исследования потребовал куда больше времени. В своей маленькой подвальной лаборатории одетый в белый халат Петер Шмид занимался своим любимым делом — по крупицам и фрагментам медленно и скрупулезно восстанавливал скелет гоминина из Райзинг Стар. Спустя неделю Петер практически целиком реконструировал черепную коробку — от великолепно сохранившейся задней части (на которой остались отметины прикрепления шейных мышц) вплоть до лба. Учитывая, что у нас была практически целая нижняя и левая сторона верхней челюсти, восстановленный череп по праву стал настоящей звездой нашей коллекции. Петер, весь сияя от гордости, внес его в хранилище; ему было чем гордиться — работа была выполнена великолепно. Ученые из команды по изучению черепа собрались у своей рабочей станции, наперебой обсуждая, как было бы замечательно, если бы у нас были недостающие фрагменты черепа.

***

Постепенно от разрозненных исследований по командам мы перешли к общему сравнению полученных данных. Вся следующая неделя была полна растерянными взглядами, задумчивыми вздохами и нервическими смешками. К тому, что мы уже знали, ничего не добавлялось: да, стопы почти человеческие, а плечевой сустав примитивный, как у австралопитека. Но практически все прочие части скелета были совершенно мозаичны по своим характеристикам. Подвздошная кость была совершенно как у Люси, но седалищная кость больше была похожа на Homo. Кисти имели человеческое запястье, но изогнутые обезьяньи пальцы. Форма зубов была весьма примитивной, однако их размеры были сопоставимы с зубами современного человека. В общем и целом все быстро согласились в том, что мы имели дело мало того что с новым видом древнего человека, но также и с новым, мозаичным типом морфологии, поскольку подобной комбинации различных архаичных и прогрессивных черт наука доселе не встречала.

С sediba была похожая история, в которой мы встали перед непростым вопросом видовой принадлежности этого гоминина — был ли он, как мы, Homo или все же был более близок к примитивным Australopithecus. В Райзинг Стар этот вечный вопрос снова требовал ответа, однако на этот раз ситуация казалась чуть легче. A. sediba имел лицо и таз, похожие на человеческие, но в большинстве аспектов тела он был похож на австралопитеков, а в некоторых чертах даже больше схож с человекообразными обезьянами. Гоминины из Райзинг Стар, напротив, демонстрировали три ключевые особенности Homo: анатомия кисти руки была пригодна для манипуляций с предметами и, вероятно, для изготовления орудий (даже более, чем у Homo habilis или fl oresiensis); маленькие размеры зубов указывали на то, что питался гоминин вполне качественной человеческой едой; размеры тела, и в частности его ноги и стопы, были человекоподобны. Эти три момента были ключевыми, для того чтобы человек и его ближайшие древние родственники могли совершать трудовые действия, передвигаться и в целом жить в своей среде обитания. Помимо перечисленного, форма и многие черты анатомии черепа были выраженно человеческими. Малый размер головного мозга и примитивные черты строения тела были, конечно, тоже важны, однако изменить общую картину они не могли.

Это был Homo.

Подробнее читайте:
Бергер, Ли. Почти человек. Как открытие Homo naledi изменило нашу историю / Ли Бергер, Джон Хокс ; пер. с англ. Арсения Черного [науч. ред. С. Дробышевский]. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020. — 320 с.