Правоприменительные ошибки допускаемые при уголовно правовой квалификации мошенничества - Исправление ошибок и поиск оптимальных решений проблем

Ошибки квалификации при рассмотрении дел о мошенничестве

Л. Чащина, судья Челябинского областного суда.

Согласно ст. 159 УК РФ мошенничество — хищение чужого имущества или приобретенные права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.

Таким образом, предметом мошенничества является как имущество, так и право на чужое имущество. Право это может быть закреплено в различных документах: завещании, доверенности, ценных бумагах и т.д.

Способ действий у преступника при мошенничестве носит либо «информационный» характер, либо строится на особых доверительных отношениях с потерпевшим. Преступник, прибегая к обману или злоупотреблению доверием, добивается, чтобы потерпевший добровольно передал ему имущество. Но и обман, и злоупотребление доверием — не цель, а лишь средство совершения преступления.

Мошенничество нередко связано с получением пособия по безработице: виновный представляет в центр занятости поддельные документы либо скрывает факт наличия у него работы.

Когда мошенничество совершается с использованием поддельных документов, имеет место совокупность преступлений.

Так, за мошенничество и подделку документов были осуждены Б., приобретший поддельные трудовую книжку и справку о среднемесячной зарплате, представивший их в городской центр занятости и получивший пособие по безработице; Г., который похитил у брата сберегательную книжку, подделал его подпись в расходном ордере и получил деньги в банке.

Сбыт поддельной купюры может быть квалифицирован как мошенничество, когда установлены явное несоответствие фальшивой купюры подлинной, полностью исключающее ее участие в денежном обращении, и обстоятельства дела, свидетельствующие о направленности умысла виновного на грубый обман ограниченного числа лиц.

Металлургическим районным судом г. Челябинска за мошенничество осуждена А.: в период с 6 по 12 января 1996 г. по предварительному сговору с группой лиц она изготавливала купюры достоинством 100 тыс. рублей, сбывала их, в результате чего завладевала чужим имуществом путем обмана.

Однако из приговора не усматривается, что был установлен умысел на грубый обман ограниченного числа лиц. Не допрашивался эксперт — криминалист и по существу не установлено, имелось ли явное несоответствие фальшивых купюр подлинным.

Выяснение же этих обстоятельств имеет существенное значение для правильной квалификации действий А. (разграничения их с фальшивомонетничеством).

Мошенничество считается оконченным, если имущество изъято у собственника и виновный имеет реальную возможность пользоваться или распоряжаться им по своему усмотрению.

Мошенничество, связанное с подделкой и использованием подложных документов, следует отличать от случаев устройства на работу на основании фальшивых документов и получения соответствующей заработной платы за выполнение обязанностей по должности, которую лицо не имело право занимать.

Так, В. по поддельному паспорту и трудовой книжке устроилась на работу на должность продавца в АООТ «Кит»; для реализации получила продукты питания. Часть продуктов и выручки похитила, причинив ущерб на общую сумму 10309750 рублей.

Органами предварительного следствия действия В. квалифицировались как мошенничество. Ленинский районный суд г. Челябинска обоснованно не усмотрел в ее действиях этого состава преступления: В., подделав паспорт и трудовую книжку, имела конечную цель — трудоустройство. Это — подделка.

Когда она трудоустроилась, то как продавец выполняла возложенные на нее обязанности: получала вверенные ей материальные ценности и продавала их. Затем часть вверенного ей имущества похитила, совершив растрату.

Допускаются ошибки и при разграничении мошенничества и разбоя.

Например, разбойные действия П. расценены Кыштымским городским судом как мошенничество и угроза нанесением тяжких телесных повреждений, хотя преступление было совершено при следующих обстоятельствах.

18 декабря 1996 г. П., с целью завладения чужим имуществом, пришел в квартиру Щ., представился ей братом женщины, у которой сын Щ. украл 60000 рублей, и потребовал вернуть похищенное, угрожая ей и сыну нанесением тяжких телесных повреждений и поджогом квартиры. Опасаясь угрозы, Щ. передала П. 60000 рублей.

В данном случае обман являлся лишь условием, облегчавшим изъятие имущества. Деньги у потерпевшей были изъяты вопреки ее воле. Характерная для мошенничества «добровольность» передачи имущества преступнику отсутствовала.

Оценка же в качестве основного критерия не истинной цели действий виновного, а средства, с помощью которого цель достигается, может привести к неправильной квалификации деяния.

Так, Копейским городским судом осуждены Д-вы за мошенничество и подстрекательство к даче взятки. Согласно обстоятельствам дела подсудимые использовали личное знакомство с заместителем прокурора Г. и продемонстрировали это, введя в заблуждение Ш.; потребовали с него 5 млн. рублей якобы для передачи взятки должностным лицам: заместителю прокурора, помощнику прокурора, судье и народным заседателям за вынесение судом благоприятного для Ш. приговора. Ш., поверив, передал им 5 млн. рублей. Полученные путем обмана деньги подсудимые решили присвоить, а данные Ш. обещания выполнять не собирались.

Согласно закону действия лиц за подстрекательство к даче взятки могут быть квалифицированы по ст. ст. 33 и 291 УК РФ лишь при условии, если виновный получил деньги или иные материальные ценности для передачи их должностному лицу, подстрекая взяткодателя к взятке.

Поэтому действия Д-вых, связанные с присвоением денежных средств в сумме 5 млн. рублей путем злоупотребления и обмана, квалифицированы как мошенничество и — по ст. ст. 33, 291 УК РФ — как подстрекательство к даче взятки.

Не всегда легко отличить и мошенничество от кражи.

Копейским городским судом за покушение на мошенничество осуждены Е., Ш. и К. Определением судебной коллегии по уголовным делам Челябинского областного суда приговор оставлен без изменения.

Е., Ш., К. осуждены за то, что, имея умысел на хищение имущества, вступили между собой в сговор и из взятых с завода «Пластмасс» узлов и деталей собрали три стиральные машины «Чайка — 85». В дальнейшем пытались вывезти их с территории завода, но действия свои не смогли довести до конца по не зависящим от них причинам.

Постановлением президиума областного суда приговор суда и определение коллегии отменены, действия осужденных квалифицированы как покушение на кражу.

Суд же, мотивируя квалификацию действий осужденных как мошенничество, указал, что они намеревались вывезти машины «Чайка — 85» под видом «Чайка — 3», заплатив за них меньшую стоимость. Но доказательств, свидетельствующих о совершении осужденными каких-либо конкретных действий, направленных на введение в заблуждение владельца имущества, в приговоре нет. Имущество похищалось вопреки воле потерпевшего, отсутствовала и добровольность передачи имущества собственником.

Об ошибках в определении предмета мошенничества свидетельствует дело А-вых.

В августе 1994 г. сын с матерью решили приватизировать квартиру на ее имя — с целью последующей продажи, вопреки воле ответственного квартиросъемщика — отца, категорически отказавшегося от приватизации.

Сын и мать обратились в нотариальную контору, куда представили поддельное (написанное сыном) заявление от имени отца о согласии на приватизацию квартиры в пользу матери. Вместе с ними в нотариальную контору явилось и неустановленное лицо, которое действовало от имени отца по военному билету последнего.

В нотариальной конторе была оформлена доверенность о представительстве матери в государственных и иных органах по вопросу приватизации жилой площади — от имени ответственного квартиросъемщика (отца).

Затем сын и мать, используя доверенность, оформили договор о безвозмездной передаче квартиры в личную собственность матери, а позже — и договор купли — продажи указанной квартиры, продав ее Ш. за 18 млн. рублей.

Не усматривая в этих действиях мошенничества, органы следствия указали, что в момент оформления доверенности на имя матери отец имел право на проживание в квартире наряду с другими членами семьи, но не обладал правом собственности на нее, вследствие чего имущественного ущерба в ходе незаконной приватизации ему причинено не было. Действия А-вых расценены как самоуправство, а уголовное преследование прекращено (в отношении матери применена амнистия, а сын привлечен к административной ответственности).

Ленинский районный суд г. Челябинска, посчитав квалификацию действий А-вых правильной, отказал в применении мер административного воздействия — в связи с принятием нового УК РФ, не предусматривающего освобождение от уголовной ответственности с привлечением к административной.

На практике вызывает затруднение также разграничение квалификации мошенничества и обмана потребителей.

Правобережным районным судом г. Магнитогорска несколько лиц, совершивших преступления, предусмотренные ст. 200 УК РФ («Обман потребителей»), осуждены за мошенничество — по ст. 159 УК РФ.

Ошибки здесь заключаются прежде всего в определении субъекта преступления (все дела однотипны).

Например, Ц. была осуждена за мошенничество по ч. 1 ст. 159 УК РФ. Преступление совершено при следующих обстоятельствах: работая продавцом в коммерческом киоске по договору подряда с частным предпринимателем, при продаже спиртных напитков Ц. обсчитала покупателя на 11 тыс. рублей, присвоив их себе.

При данных обстоятельствах действия Ц. (и других — в таких же ситуациях) надлежит квалифицировать по ст. 200 УК РФ, а не по ст. 159 УК РФ. Ведь Ц. — не частное лицо, она заключила трудовое соглашение с индивидуальным предпринимателем; по договору она наделена частью его прав (на реализацию товара).

Следовательно, она — субъект преступления, предусмотренного ст. 200 УК РФ — «Обман потребителей».

УК РФ включает дополнительный квалифицирующий признак мошенничества — совершение его лицом с использованием своего служебного положения (п. «в» ч. 2 ст. 159).

Обманывая (злоупотребляя доверием) собственника или владельца имущества, виновный использует при этом свое служебное положение как работник предприятия, организации или учреждения. Во избежание ошибок при квалификации смежных составов надо иметь в виду, что обмеривание, обвешивание, обсчет или иной обман потребителей в организациях, осуществляющих реализацию товаров или оказывающих услуги населению, со стороны их работников при определенных условиях не образуют состав мошенничества; при этом имеет место обман потребителей, ответственность за который предусмотрена ст. 200 УК РФ.

В кассационном порядке приговоры по делам о мошенничестве обжалуются и опротестовываются редко (не более 3%). Это связано с тем, что к уголовной ответственности обычно привлекаются лица, ранее не судимые, и к ним применяются меры наказания, не связанные с лишением свободы. В основном это — штраф и условное осуждение.

Источник

УДК 343.7

DOI 10.24411/2078-5356-2018-10328

Кочои Самвел Мамадович Samvel M. Kochoi

доктор юридических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, почетный работник юстиции России, профессор кафедры уголовного права

Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА) (125993, Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9)

doctor of sciences (law), professor, honorary worker of higher professional education of the Russian Federation, honorary worker of justice of Russia, professor of the department of criminal law

Kutafin Moscow state law university (MSAL) (9 Sadovaya-Kudrinskaya st., Moscow, Russian Federation, 125993)

E-mail: sam.kochoi@bk.ru

Хищение чужого имущества: ошибки квалификации Theft of property: errors of qualification

В статье рассматриваются ошибки в практике применения норм УК РФ, предусматривающих ответственность за хищение чужого имущества. Причинами существующих проблем названы, главным образом, неполнота исследования обстоятельств дела, неверная их оценка и низкая квалификация правоприменителя.

Одним из направлений совершенствования существующей правоприменительной практики названо перманентное повышение квалификации следователей и дознавателей, а также прокуроров и судей.

Ключевые слова: хищение чужого имущества, присвоение чужого имущества, мошенничество, ошибки квалификации хищений, органы предварительного расследования.

The article examines errors of classification of thefts in the practice of applying the norms of the Criminal code of the Russian Federation. According to authors, incomplete of research of circumstances of case, wrong evaluates and low qualification of authorities are the causes of the problems. Permanent training of investigators, as well as prosecutors and judges is named as one of the directions of improvement of the existing law enforcement practice.

Keywords: theft of property, appropriation, fraud, errors of classification of thefts, preliminary investigation agency

Обращение к материалам судебно-след-ственной практики подтверждает наличие множества проблем, связанных с квалификацией общественно опасных действий как хищением чужого имущества. Причинами существующих проблем мы считаем, главным образом, неполноту исследования всех обстоятельств дела,

неверную их оценку и низкую квалификацию правоприменителя. В частности, игнорируются разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по вопросам квалификации хищений, не исследуются подзаконные акты и законы иных отраслей права (по вопросам, имеющим нередко решающее значение для их квалификации), не

придается серьезного значения установлению противоправности действий виновного, ее осознанию виновным и корыстной цели (которую часто подменяют корыстными побуждениями). Следствием всего этого являются либо необоснованное привлечение к ответственности за хищение (в том числе по квалифицирующим признакам, которые отсутствуют в деле), либо, наоборот, отказ от привлечения к уголовной ответственности по признакам составов преступлений, фактически установленным в материалах дела. Иллюстрацией сказанного служат следующие дела, в производстве (на разных его этапах) которых автор настоящей статьи участвовал в качестве специалиста.

1. Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого Д. в период исполнения обязанностей председателя правления ОАО <…> (далее — Общество) совершил «присвоение и растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, предусмотренное частью 4 статьи 160 УК РФ».

По версии следствия, Д. и Ф. — главный бухгалтер этого ОАО, в нарушение Положения по бухгалтерскому учету, утвержденного приказом Минфина РФ от 10 декабря 2002 года № 26н (далее — ПБУ 19/02), неверно произвели расчет чистой прибыли за 2013 год, в результате чего увеличили ее на 10 млрд рублей. Указанные лица включили в бухгалтерскую отчетность Общества стоимость акций его дочерних компаний, установленную государством на момент их внесения в уставный капитал Общества (2004 г.). Между тем, по мнению органов следствия, на конец отчетного периода акции этих компаний следовало учитывать по их рыночной стоимости, сформировавшейся на бирже, которая на дату составления отчетности (2013 г.) обесценилась. Позднее, на основании неверно рассчитанной прибыли, Д. и другие члены Правления получили завышенные премии за 2013 год на 202 944 000 рублей. Из названной суммы 88 280 638 рублей Д. присвоил себе, а оставшиеся деньги совместно с Ф. растратил в пользу других лиц (членов правления Общества).

Оставляя без подробного анализа другие признаки хищения (примечание 1 к ст. 158 УК РФ), остановимся лишь на одном из них — противоправности. Присвоение (как и растрата) имеет место лишь при условии, что у виновного лица отсутствует право на имущество,

обращенное в его пользу (или пользу иных лиц) [1, с. 260]. Д. на протяжении всего процесса расследования в отношении его уголовного дела утверждал, что он и Ф. руководствовались действовавшим на момент составления отчетности Положением по бухгалтерскому учету «Бухгалтерская отчетность организации», утвержденного приказом Минфина РФ от 6 июля 1999 года № 43н (далее — ПБУ 4/99). Данное Положение разрешало на основании части 1 статьи 30 Федерального закона «О бухгалтерском учете», в отступление от пункта 20 ПБУ 19/02, указывать в учете ту стоимость акций дочерних компаний, по которым они были внесены государством в уставный капитал Общества (в 2004 г.). При этом к бухгалтерскому балансу и отчету о финансовых результатах за 2013 год обязательно должно было быть приложено пояснение, оговаривающее данное обстоятельство.

Следует отметить, что указанные нормы при составлении и утверждении отчетностей, а также начисления премий председателю и членам правления Общества были соблюдены в полной мере, о чем свидетельствуют имеющиеся в материалах дела заключения ревизионной комиссии, аудиторов и специалистов.

Примечательно, что подход о правомерности отступлений от ПБУ 19/02 при отражении в бухгалтерской отчетности финансовых вложений получил применение в практике деятельности ряда публичных компаний («Аэрофлот -Российские авиалинии», «Роснефтегаз» и др.). Более того, этот же подход продолжал применяться в деятельности Общества и после привлечения к уголовной ответственности его бывших руководителей — Д. и Ф.

Таким образом, действия Д. нельзя квалифицировать как противоправное обращение чужого имущества в свою пользу, поскольку они не противоречат действующему законодательству. В свою очередь, отсутствие противоправности в действиях Д., а стало быть, и осознания им противоправности (как обязательного интеллектуального элемента умысла виновного лица при совершении хищения [2, с. 385-386]) своих действий, делают невозможным обвинение его в присвоении чужого имущества.

2. Г. было предъявлено обвинение в совершении мошенничества, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ, то есть хищения чужого имущества путем обмана, совершенного в особо крупном размере. По версии следствия, Г. представил по месту своей работы в ООО <.> (далее — Общество) ложные сведения,

на основании которых ему, в связи с досрочным расторжением трудового договора, произведена незаконная выплата денежной компенсации в размере четырех миллионов рублей.

Согласно трудовому договору (далее — договор), которым Г. принят на работу, он «может быть прекращен досрочно» при определенных перечисленных в нем случаях. Согласно пункту 6.4. договора в случае «досрочного расторжения настоящего Договора по решению уполномоченного органа Общества, при отсутствии виновных действий (бездействия) со стороны Работника, а также в связи со сменой собственника Общества Работнику выплачивается компенсация в размере трехкратного среднемесячного заработка».

Из цитируемого текста следует, что в нем речь идет о любом, предусмотренном договором, досрочном его расторжении, независимо от того, по чьей инициативе оно происходит. Также из приведенного текста следует, что досрочное расторжение договора с работником влечет принятие уполномоченным органом Общества решения о выплате компенсации. При этом вынесение подобного решения является не правом, а обязанностью уполномоченного органа Общества. Условием невыполнения данной обязанности является только виновное, предшествовавшее досрочному расторжению договора, поведение работника.

Из материалов дела следует, что Г., составив протокол заседания Совета директоров Общества, указал то, что не противоречит положениям трудового договора, то есть, что трудовой договор расторгается по инициативе председателя Совета директоров Общества. Он таким образом не сообщал заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений и не совершал действий, направленных на введение собственников Общества в заблуждение. Никакого «информационного воздействия» [3] с целью заставить потерпевшего передать не принадлежащее ему имущество Г. не совершал, поэтому указанное им в протоколе обстоятельство никакого уголовно-правового значения не имеет, поскольку, как уже было сказано, при любом досрочном расторжении договора (п. 6.4.), независимо от того, по чьей инициативе такое расторжение происходит, ему полагается денежная компенсация.

Из изученных материалов уголовного дела также не усматривается, что Г. имел прямой умысел на совершение мошенничества. Указав в проекте протокола инициатора расторжения

трудового договора с ним, он был уверен в отсутствии противозаконности своих действий, поскольку данный договор не ставил получение им компенсации в зависимость от того, кто ини -циировал его расторжение.

По версии следствия, Г., внеся изменения в протокол собрания Совета директоров Общества, преследовал цель «незаконного личного обогащения», однако стремление получить предусмотренную трудовым договором компенсацию в связи с предстоящим увольнением цели «незаконного личного обогащения» не может образовать, то есть изложенные в материалах дела обстоятельства не могут свидетельствовать об умысле на обман, являющийся необходимым признаком состава преступления, предусмотренного статьей 159 УК РФ.

Таким образом, действия обвиняемого не содержат ни обмана, ни умысла на его использование для хищения чужого имущества. Имеющиеся в материалах дела обстоятельства в совокупности ставят под сомнение вывод органов следствия о совершении Г. мошенничества.

3. Приговором районного суда В. осужден по части 4 статьи 160 и части 4 статьи 159 УК РФ. Он признан виновным в совершении двух преступлений: присвоения, совершенного с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, и мошенничества, то есть приобретения права на чужое имущество путем злоупотребления доверием, совершенного с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам суда области приговор районного суда оставлен без изменения, а апелляционные жалобы адвокатов — без удовлетворения.

На состоявшиеся судебные решения подана кассационная жалоба, содержащая просьбы о передаче уголовного дела по обвинению В. для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, об отмене состоявшихся судебных решений и передаче уголовного дела в суд первой инстанции на новое судебное рассмотрение. По итогам рассмотрения кассационной жалобы вынесено постановление судьи областного суда «о передаче кассационного представления» (как жалоба «трансформировалась» в представление, так и осталось загадкой. — С. К.) для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

В теории уголовного права принято считать, что при присвоении не происходит изъятия

чужого имущества, поскольку оно вверено виновному, находится в его ведении [4]. Из этого исходит и судебно-следственная практика. Так, согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» № 48 от 30 ноября 2017 года, присвоение состоит в безвозмездном, совершенном с корыстной целью, противоправном «обращении лицом вверенного ему имущества в свою пользу против воли собственника», то есть единственной формой общественно опасного деяния является обращение чужого имущества в пользу виновного. Изъятие имущества при присвоении исключается.

Несмотря на эту, казалось бы, прописную истину, в постановлении судьи областного суда было выражено несогласие с тем, что районный суд в приговоре не указал «каким образом происходило изъятие и присвоение» виновным векселей. И это при том, что из приговора районного суда следовало, что в случае с хищением векселей В. их незаконно не изымал из собственности Общества, поскольку они находились в его правомерном владении. Он обратил их в свою пользу. Такая же схема имела место в случае совершения хищения наличных денежных средств. Ему не было необходимости их изымать из собственности Общества. Владея ими правомерно, в последующем В. обратил их в свою пользу.

Далеко не бесспорными были суждения судьи областного суда также об осуждении нижестоящим судом В. за мошенничество. По его мнению, В. приобрел право на чужое помещение путем договора купли-продажи, и районным судом «не учтено, что данные сделки могут быть оспорены в гражданско-правовом порядке», при этом сделки по данному имуществу с участием В. Арбитражным судом области ранее уже были признаны недействительными.

Однако следует отметить, что факт заключения, при осуществлении предпринимательской деятельности, гражданско-правовой сделки не означает, что споры, возникающие при этом, лишены уголовно-правового характера. Если такая сделка является лишь прикрытием для хищения чужого имущества, то должно последовать уголовно-правовое разбирательство случившегося. В рассматриваемом же случае ссылка судьи областного суда на решения Арбитражного суда только укрепляют сомнения в законности ранее совершенных В. сделок.

Изложенное позволяет утверждать, что выводы судьи областного суда о квалификации присвоения и мошенничества противоречат не только тексту уголовного закона, но также игнорируют соответствующие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ и не учитывают доктри-нальные разработки в этой сфере.

4. Как уже было сказано, органы следствия не только привлекают к ответственности за хищения при отсутствии достаточных к тому оснований. В отдельных случаях они не вменяют в вину квалифицирующие признаки, фактически установленные в материалах дела.

Так, постановлением следователя П. привлечен в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ. Следственным органом он обвиняется в мошенничестве, «то есть хищении чужого имущества путем обмана, совершенного организованной группой, в особо крупном размере».

Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого П. разработал «преступный план», в соответствии с которым намеревался «систематически похищать денежные средства», принадлежащие гражданам — участникам долевого строительства (всего 22 чел.).

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» (действовавшему в период совершения П. преступления), как хищение в крупном или особо крупном размере должно квалифицироваться совершение нескольких хищений чужого имущества, «если эти хищения совершены одним способом и при обстоятельствах, свидетельствующих об умысле совершить хищение в крупном или особо крупном размере» (аналогичное разъяснение содержит и новое постановление от 30 ноября 2017 г. № 48).

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого обстоятельством, свидетельствующим о том, что в действиях П. имеет место одно единое преступление, назван «общий преступный умысел», однако такого понятия цитируемое постановление Пленума Верховного Суда РФ не содержит. Не известно оно и уголовно-правовой доктрине.

Возможно, что под «общим преступным умыслом» следственные органы понимают «умысел совершить хищение в особо крупном размере». В таком случае в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должны

быть названы обстоятельства, которые свидетельствуют о наличии такого умысла. Однако вместо этого, в тексте постановления о привлечении в качестве обвиняемого указаны обстоятельства, свидетельствующие о совершении не единого («систематического»), а нескольких самостоятельных хищений.

Так, одним из обязательных признаков единого («систематического») хищения теория и практика считают один и тот же источник, из которого совершается хищение чужого имущества (то есть принадлежность похищаемого имущества одному потерпевшему) [5, с. 148]. Между тем в каждом из описанных в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого случаев совершения хищения речь идет о разных собственниках, которым причинен ущерб. Причем в отношении каждого из них действовали «неустановленные лица», которые «в точно неустановленное следствием время, при неустановленных обстоятельствах», с помощью рекламы, размещенной в средствах массовой информации, «подыскивали» кого-то, кто «в точно неустановленное следствием время» прибывал в офис ООО < >, расположенный по адресу: г. Москва, < >, «где введенный в заблуждение» заключал с застройщиком (руководителем которого был П.) договор долевого участия.

Еще одним признаком единого продолжаемого («систематического») хищения теория и практика считают тождественный характер совершаемых действий [5, с. 148], однако то обстоятельство, что в деле не установлена целая группа лиц, фактически организовавших заключение договора, по которому потерпевшие перечисляли свои денежные средства застройщику, на наш взгляд, практически исключает возможность определения их действий как тождественных.

Таким образом, в данном деле правильнее говорить о том, что у группы неустановленных лиц в каждом из описанных в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого случае возникал новый умысел на совершение нового преступления в отношении нового потерпевшего, то есть речь идет не об одном, едином хищении, а о повторных, нескольких преступлениях против собственности.

Не менее спорными являются выводы органов следствия по рассматриваемому делу о форме соучастия в совершении хищения. Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого для совершения «систематических» хищений П. создал организованную

группу. По утверждению следственных органов, данная группа имела «устойчивую, иерархическую структуру», для которой были характерны «наличие внутренних структурных подразделений» и цель совершения тяжких преступлений.

Между тем согласно части 3 статьи 35 УК РФ ни один из вышеуказанных признаков не является обязательным для преступления, совершенного организованной группой лиц. Не выделяют этих признаков также постановления Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по уголовным делам о хищении чужого имущества. Например, действовавшее до 30 ноября 2017 года постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» содержало положение лишь о том, что организованная группа «отличается наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава участников группы, распределением ролей между ними при подготовке к преступлению и непосредственном его совершении». По сути, следователь, возможно, сам не понимая этого, в анализируемом деле описал признаки преступного сообщества (преступной организации), поскольку наличие структурных подразделений характерно именно для этого вида криминальных объединений. Таким образом, вменение в вину П. совершение мошенничества организованной группой лиц и квалификация его действий по части 4 статьи 159 УК РФ представляется ошибочным.

Завершая обзор ряда уголовных дел о совершении хищений чужого имущества, хотим подчеркнуть, что одним из ключевых направлений совершенствования существующей правоприменительной практики должно быть перманентное повышение квалификации следователей и дознавателей, а также прокуроров и судей. В России имеется развитая сеть ведомственных и гражданских учебных и научных учреждений юридического профиля. Уверены, что их потенциал максимально должен быть использован не только для подготовки кадров, но и поддержания квалификации уже подготовленных кадров на высоком профессиональном уровне. Полагаем, что не только статистика расследования или рассмотрения дел, но также обобщение и анализ ошибок применения норм УК РФ, разработка и дача разъяснений по их устранению и недопущению в будущем должны быть в центре внимания руководителей, в первую очередь, органов предварительного расследования, а также органов прокуратуры и судов.

Примечания

1. Хилюта В.В. Хищение: понятие, признаки, проблемы квалификации: монография. Гродно, 2011.

2. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / С.А. Боженок, Ю.В. Грачева [и др.]; отв. ред. А.И. Рарог. 10-е изд., перераб. и доп. М., 2014.

3. Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность: монография. М., 2012 // СПС «Консультант-Плюс» (дата обращения: 30.04.2018).

4. Карпова Н.А. Хищение чужого имущества: вопросы квалификации и проблемы дифференциации уголовной ответственности / под ред. Н.Г. Кадникова. М., 2011 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 30.04.2018).

5. Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности: учебно-практическое пособие. М., 2000.

Notes

1. Khiluta V.V. Theft: concept, signs, problems of training: monograph. Grodno, 2011. (In Russ.)

2. Commentary to the Criminal code of the Russian Federation / S.A. Bozhenok, Yu.V. Gracheva [and others]; executive ed. A.I. Rarog. 10th edition. Moscow, 2014. (In Russ.)

3. Lopashenko N.A. Offences on the property. Moscow, 2012. Reference legal system «ConsultantPlus» (accessed 30.04.2018). (In Russ.)

4. Karpova N.A. Theft of property: questions of qualification and problems of differentiation of criminal liability / ed. G. Kadnikov. Moscow, 2011. Reference legal system «ConsultantPlus» (accessed 30.04.2018). (In Russ.)

5. Kochoi S.M. Responsibility for crimes against property. Moscow, 2000. (In Russ.)

з ^

CB CD

0 CD

3 CD

CD 3 I CD

з о

Источник

Острые вопросы квалификации мошенничества

17 января 2017 г. 16:33

Профессор Павел Яни на вебинаре ФПА РФ рассказал о проблематике квалификации хищений и мошенничеств в различных формах

17 января в рамках второго образовательного вебинара ФПА РФ по повышению квалификации адвокатов с лекцией «Проблемы уголовной ответственности за мошенничество» выступил профессор кафедры уголовного права и криминологии Юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, д.ю.н., член НКС при Верховном Суде РФ, главный редактор журнала «Уголовное право» Павел Яни.

В начале своего выступления спикер обратил внимание на то, какие источники являются практикообразующими: постановления Пленума ВС РФ, обзоры, утвержденные Президиумом ВС РФ, и информация, которая публикуется в бюллетенях ВС РФ. При этом он отметил особую роль постановлений Пленума ВС РФ, поскольку в одном из своих решений несколько лет назад Конституционный Суд РФ указал, что постановления Пленума имеют значение для судов на будущее время. «Со ссылкой на этот документ руководство ВС РФ уже направляет председателям судов письма, в которых разъясняет позицию Пленума таким образом, что, по сути, приравнивает эти разъяснения к уголовно-правовым нормам», – подчеркнул профессор Яни, добавив, что полностью согласен с таким подходом.

Говоря непосредственно о существующих проблемах привлечения к ответственности по делам о мошенничестве, Павел Яни рассмотрел различные элементы состава данного преступления и привел множество примеров из правоприменительной практики последних лет, вызывающие острые дискуссии в юридическом научном сообществе.

«В последние годы возник интереснейший вопрос о возможности привлечения к ответственности за такие переводы денежных средств между юридическими лицами, когда формально признаки хищения усматриваются, но потом выясняется, что обе организации подконтрольны одному лицу. Сейчас ведется дискуссия, а приговоров по таким делам уже немало», – заверил он. При этом Павел Яни заявил, что для юристов важнее определенная позиция высшего судебного органа, нежели преобладание в практике того или иного доктринального представления.

В ходе выступления спикер проанализировал ошибки, допускаемые при вменении состава мошенничества, а также такие вопросы, как понимание судами права на имущество, понимание корыстной цели, определение размера ущерба, определение момента окончания мошенничества и многие другие темы.

Как отметил Павел Яни, одним из наиболее сложных вопросов сегодня является понимание умысла при мошенничестве. «Пленум ВС РФ твердо стоит на позиции, что умысел возникает до получения имущества, которое становится предметом хищения. В связи с этим возникает вопрос: а чем обман отличается от злоупотребления доверием? Утверждаю, что, следуя точке зрения большинства отечественных правоведов, признак мошенничества в виде злоупотребления доверием в абсолютном большинстве случаев неразличим с признаком обмана. Раз момент возникновения умысла предшествует изъятию имущества и завладения им, значит все, что бы ни делал наш фигурант, направлено на введение пострадавшего лица в заблуждение», – отметил лектор.

Завершила серию видеолекций второго вебинара ФПА РФ доцент кафедры адвокатуры и нотариата Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА) Лариса Скабелина, которая осветила тему «Психология профессионального и личностного роста адвоката».

Источник

Библиографическое описание:

Хамидуллина, И. Ф. Проблемы правоприменительной практики назначения наказания за мошенничество / И. Ф. Хамидуллина. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2023. — № 3 (450). — С. 403-405. — URL: https://moluch.ru/archive/450/99034/ (дата обращения: 13.02.2023).

В статье анализируются проблемы уголовной ответственности за мошенничество, раскрываются проблемы правоприменительной практики. Вносятся обоснованные предложения по оптимизации наиболее эффективных мер назначения наказания за мошенничество.

Ключевые слова:

уголовная ответственность, мошенничество, проблемы правоприменительной практики.

The article analyzes the problems of criminal liability for fraud, reveals the problems of law enforcement practice. Reasonable proposals are made to optimize the most effective measures of sentencing for fraud.

Keywords:

criminal liability, fraud, problems of law enforcement practice.

Анализ зарегистрированных на территории Татарстана мошенничеств показал, что большая часть из них осуществляется с помощью мобильных телефонов и интернета, то есть дистанционно.

С 2019 года МВД РФ ведет официальную статистику по преступлениям, совершенным с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, а также компьютерной информации. По данным статистики за январь-декабрь 2019 года, в этой категории зафиксировано 294,4 тыс. преступлений [2].

В 2021 году — зафиксировано 517,7 тыс. преступлений, из которых более трех четвертей (78,4 %) были совершены путем кражи или мошенничества [4].

Текущие исследования по вопросам мошенничества с использованием электронных средств и его отличия от связанных с ним преступлений, в частности других видов мошенничества и хищений с банковских счетов и электронных средств, также не получили достаточного теоретического развития.

Впервые статья 159.3 появилась в УК РФ в 2012 году, когда кодекс пополнился шестью новыми составами мошенничества.

Уточнения применения ст. 159.3 УК РФ требовали возникающие на практике ошибки.

Так, по решению Белоярского районного суда Свердловской области действия С. были квалифицированы по ч. 2 ст. 159.3 УК РФ. В постановлении суда указано, что С. совершал покупки в магазинах, используя чужую банковскую карту, наличные снимал через банкомат той же карты [6].

При этом при выводе средств через банкомат виновник не следовал способу, предусмотренному ч. 1 ст. 159.3 УК РФ — обман уполномоченного сотрудника торговой, кредитной или иной организации, то есть суд допустил ошибку в квалификации.

Это говорит о том, что, несмотря на ожидания, возложенные на новые статьи о мошенничестве, на практике только увеличивается различие между общим составом мошенничества, специализированных его видов и краж.

В итоге правоохранители приняли в качестве указания к заявлению новое толкование Верховного суда РФ об особых видах мошенничества. Таким образом, согласно разъяснению пленума Верховного суда РФ, классическим мошенничеством по ст. 159.3 УК РФ, как и в предыдущей редакции самой статьи, признается хищение имущества с использованием поддельной или принадлежащей другому лицу платежной карты посредством направления уполномоченным сотрудникам заведомо ложных сведений о принадлежности карты либо посредством умолчания о незаконном владении картой.

Указание на умолчание как на способ обмана в рамках мошенничества явно связано с изначальными проблемами ст. 159.3 УК РФ — отсутствием у работников кредитных, торговых и иных организации при приеме платежей права удостоверять принадлежность денежных средств, а также самой платёжной карты предъявившему её лицу.

Можно предположить, что такие изменения в ст. 159.3 УК связаны с распространением новых средств осуществления безналичных переводов.

Однако такая формулировка исключена из особого способа такого мошенничества — обман уполномоченного сотрудника торговой, кредитной или иной организации, так как именно этот вид мошенничества фигурирует в УК РФ.

Измененная правоприменительная практика стала довольно противоречивой и показала все возможные варианты квалификации. По сути, одни и те же действия квалифицировались по ст. 159.3 УК РФ или п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Практика ошибочной квалификации связанных с этими преступлениями, продолжалась длительное время.

Как показывает судебная практика, хищение денежных средств с использованием чужих банковских карт, оплата товаров непосредственно в торговых организациях или через интернет, услуг являются основной формой деяния по статье 159.3 УК. Иные обстоятельства, определяющие поведение по ст. 159.3 УК, являются случайными и несистемными.

Сегодня очевидно, что необходимо дополнить постановление пленума Верховного суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», устанавливающее квалификацию преступного деяния по ст. 159.3 УК РФ.

По результатам анализа правоприменительной практики предлагаем дополнить данное постановление пунктом 17.1: «По статье 159.3 УК РФ квалифицируется хищение денежных средств с банковского счета и (или) электронных денежных средств в том случае, когда собственник или иной владелец денежных средств осуществляет их перевод в рамках применяемых форм безналичных расчётов под воздействием обмана или злоупотребления доверием другому лицу».

Литература:

Боровых Л. В. Направленность обмана в составе мошенничества с использованием платежных карт / Л. В. Боровых, Е. А. Корепанова // Вестник Пермского университета. Юридические науки. — 2020. — № 1 (31). — С. 100.
Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь – декабрь 2019 года [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://мвд.рф/reports/item/19412450/ (дата обращения: 3.11.2022 г.)
Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь – декабрь 2020 года [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://мвд.рф/reports/item/22678184/ (дата обращения: 3.11.2022 г.)
Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь – декабрь 2021 года [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://мвд.рф/reports/item/28021552/ (дата обращения: 3.11.2022 г.).
Определение Конституционного Суда РФ от 09.07.2021 № 13–74-О «О прекращении производства по делу о проверке конституционности пункта «г» части 3 статьи 158 и статьи 159.3 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Железнодорожного районного суда города Рязани» [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://sudact.ru/law/opredeleniekonstitutsionnogo-suda-rf-ot-09072021-n/ (дата обращения: 21.11.2022 г.)
Постановление Белоярского районного суда Свердловской области от 19 июля 2016 года по делу № 1–65/2016 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: Судебные и нормативные акты РФ. URL: https://sudact.ru/regular/doc/4KBCuTBRXcNB/ (дата обращения: 11.12.2022 г.)
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 (ред. от 29.06.2021) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 2003. — N 2.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 N 48 (ред. от 15.12.2022) «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Российская газета. — 2017. — N 280
Приговор Ленинского районного суда г. Новосибирска от 9 апреля 2015 года по делу № 1–420/2015 // Судебные и нормативные акты РФ [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://sudact.ru/regular/doc/n1gmRVegiglg/ (дата обращения: 16.11.2022 г.)
Тюнин В. И. Некоторые вопросы толкования и применения норм о специальных видах мошенничества / В. И. Тюнин // Уголовное право. — 2020. — № 5. — С. 122.
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 29.12.2022) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996. — N 25. — Ст. 2954; Российская газета. — 2023. — N 1.

Основные термины (генерируются автоматически): УК РФ, Верховный суд РФ, мошенничество, правоприменительная практика, вид мошенничества, преступление, средство, судебная практика, уголовная ответственность, уполномоченный сотрудник.

Ключевые слова

уголовная ответственность,

мошенничество,

проблемы правоприменительной практики

уголовная ответственность, мошенничество, проблемы правоприменительной практики

Похожие статьи

Актуальные вопросы уголовно-правовой характеристики…

В Уголовном кодексе Российской Федерации (далее — УК) [14] в главе 21 «Преступления

Особо следует отметить, что с 2012 года в судебной практике актуальным является вопрос о

п. 13 ст. 397 Уголовно-процессуального кодекса РФ [13] (далее — УПК) судами были

УК был дополнен шестью новыми видами (составами) мошенничества (ст. 159.1–159.6 УК).

Ошибки законодательного построения нормы о мошенничестве…

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 г. №

Анализ пятидесяти приговоров [8] по уголовным делам о мошенничестве при получении

Диспозиция ст. 159.2 УК РФ в качестве предмета мошенничества при получении выплат

Однако, по смыслу названия статьи 159.2 УК РФ, данный вид мошенничества может…

УК РФ, уголовная ответственность, Верховный Суд РФ, группа…

160УК РФ, что приводит к вынесению неоднозначных, а иногда и ошибочных судебных решений.

в совершении преступлений предусмотренных ч.3 ст. 160 УК РФ [2].

чужое имущество, Верховный Суд РФ, судебная практика, лицо, признак хищения

В Уголовном кодексе Российской Федерации (далее — УК ) [14] в. В постановлении Пленума…

К вопросу о субъективных признаках мошенничества

Так, по ч. 3 ст. 169 УК РФ к уголовной ответственности привлекаются лица

В соответствии с нормами УК РФ, п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О

Субъективные признаки состава преступления, предусмотренного статьей 159.3 УК РФ.

Особенности квалификации мошенничества с использованием…

Ключевые слова: мошенничество, электронные средства платежа, платежная карта.

Исходя из смысла нормы УК РФ, хищение размещенных на банковских счетах средств с

— 2019. — № 5 (173). Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 мая…

Проблемы квалификации преступлений, связанных с хищением…

Анализ практики судебного рассмотрения уголовных дел о хищениях безналичных и

Действия виновного подлежали квалификации по ст. 159.3 УК РФ, если хищение…

В уголовно-правовой литературе выделяют следующие виды электронных средств.

УК РФ, банковский счет, Верховный Суд РФ, банковская карта, мошенничество, лицо…

К вопросу о совершенствовании уголовно-правовых норм…

В 2012 году в содержание Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) были

Исходя из этого, уголовно-правовые нормы о преступлениях в сфере мошенничества.

Мошенничество: проблемы применения законодательства

Однако, как подтверждает судебно-следственная практика, многие проблемы, связанные с

Так как мошенничество признается формой хищения, очевидно, при его квалификации

Мошенничество как форма хищения: проблемы правового…

Уголовная ответственность по ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации

Мошенничества, предусмотренные статьями 159.1, 159.2, 159.5 Уголовного кодекса, могут

Анализируемая статья 159 Уголовного кодекса в правоприменительной практике — одна

О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате [Электронный ресурс]…

Рассмотрение смежных составов: мошенничество…

Рассмотрение смежных составов: мошенничество с использованием электронных средств

1 и 2 п. 17 Постановления Пленума ВС РФ № 48 относились к старой редакции статьи 159.3 УК РФ

ПП ВС РФ № 48 и ПП ВС РФ № 29 с учетом анализа правоприменительной практики.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской…

Источник

В ч. 1 ст. 159 УК РФ 1996 г. мошенничество
определяется как “хищение чужого
имущества или приобретение права на
чужое имущество путем обмана или
злоупотребления доверием”.

Этой статьей по существу предусмотрено
два вида мошенничества и соответственно
два разных состава этого преступления:
1) мошенничество—хищение чужого имущества
и 2) мошенничество—приобретение права
на чужое имущество. Мошенничество—приобретение
права на чужое имущество отличается от
мошенничества—хищения чужого имущества
тем, что ему не присущ предмет хищения—чужое
имущество. Поэтому мошенничество —
приобретение права на чужое имущество
в уголовно-правовом значении представляет
собой приготовление к хищению чужого
имущества, то есть неоконченное хищение
чужого имущества.

Объект и предмет мошенничества полностью
соответствуют объекту и предмету любого
хищения.

Приобретение права на чужое имущество
— это обращение такого права в пользу
виновного или других лиц, осуществляемое
аналогично хищению имущества.

Обман и злоупотребление доверием—это
способы, средства завладения чужим
имуществом или приобретения права на
имущество.

Обман представляет собой сознательное
искажение истины (активный обман) или
умолчание об истине, состоящее в сокрытии
фактов или обстоятельств, которые при
добросовестном и соответствующем закону
совершении имущественной сделки должны
быть сообщены (пассивный обман).
Мошенническим может быть любой обман,
направленный на непосредственное
обращение чужого имущества в свою пользу
или пользу других лиц или приобретение
права на имущество, независимо от его
формы, искусности и убедительности
выражения, а также степени доверчивости
и характера заинтересованности
потерпевшего.

Обман в предмете мошенничества состоит
в создании у потерпевшего искаженного
представления относительно качества,
свойств или количества вещей или
ценностей, например в придании предмету
внешнего вида другого предмета, более
ценного. Так, нередко преступники сбывают
фальшивые бриллианты, выдавая их за
натуральные.

Изготовление поддельных денег или
ценных бумаг представляет собой
фальшивомонетничество, ответственность
за которое установлена ст. 186 УК РФ 1996
г. Однако изготовление путем грубой
подделки денежных купюр, которые могут
быть использованы лишь для обмана
отдельных граждан, является мошенничеством.

Злоупотребляя доверием, мошенник
использует уже сложившиеся доверительные
отношения с потерпевшим, вследствие
чего для изъятия имущества или приобретения
права на имущество не требуется прибегать
еще и к обману.

При мошенническом злоупотреблении
доверием, как и при обмане, потерпевший
передает имущество или право на имущество
сам по своей воле, а виновный обращает
это имущество в свою пользу или пользу
третьих лиц либо присваивает указанное
право. В этом отличие мошенничества
от кражи, совершенной путем злоупотребления
доверием.

Аналогичный критерий лежит в основе
отграничения мошенничества от грабежа,
совершенного путем так называемого
самочинного обыска. Подобный обыск
может быть расценен как мошенничество
лишь тогда, когда потерпевший, не
подозревая обмана, убежден в правомерности
обыска и изъятия имущества и не
препятствует происходящему с его ведома
и согласия. В случаях же, когда потерпевшего
не удается ввести в заблуждение
относительно истинного характера
самочинного обыска, так как он обнаруживает
его фиктивность и протестует против
изъятия имущества, а виновные все-таки
изымают имущество вопреки воле и согласию
собственника или иного владельца, деяние
представляет собой не мошенничество,
а грабеж. Кроме того, лица, производящие
самочинный обыск и выдающие себя за
работников милиции, прокуратуры, иных
представителей власти или должностных
лиц, если они таковыми не являются, несут
ответственность еще по ст. 288 УК РФ 1996
г. за присвоение полномочий должностного
лица, а если являются, — по ст. 286 этого
УК за превышение должностных полномочий.

Мошенничество считается оконченным
преступлением, когда чужое имущество
или право на него обращено в пользу
виновного или других лиц, т. е. в момент,
когда виновный получает реальную
возможность распоряжаться этим имуществом
или правом на него по своему усмотрению
или пользоваться им.

Субъект мошенничества общий. Им может
быть физическое вменяемое лицо, достигшее
16-летнего возраста.

2) Для квалификации мошенничества как
совершенного по предварительному
сговору группой лиц или организованной
группой необходимо, чтобы участники
той и другой групп были осведомлены о
совершении именно мошенничества либо
допускали возможность совершения этого
преступления.

3) Совершение мошенничества лицом с
использовани-ем своего служебного
положения—имеет место при наличии
совокупности трех обстоятельств, первым
из которых является статус субъекта,
вторым—использование последним своего
служебного положения и третьим—особенности
правовой природы имущества как предмета
данного вида мошенничества.

Имущество как предмет мошенничества,
совершенного лицом с использованием
своего служебного положения, по своей
правовой природе не является вверенным
виновному, поскольку имущество, вверенное
виновному, представляет собой предмет
присвоения или растраты, но не
мошенничества.

От мошенничества с использованием
лицом своего служебного положения
данные деяния отличаются тем, что при
их совершении виновные не используют
такие способы обращения чужого имущества
в свою пользу или пользу других лиц, как
обман или злоупотребление доверием, а
изымают имущество, обращая его в свою
пользу или пользу других лиц, тайно или
открыто, злоупотребляя при этом
предоставленными им полномочиями или
превышая их.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

Источник

9 декабря 2020 года в «Консультант Плюс», в рамках Программы информационной поддержки российской науки и образования, прошло очередное заседание Клуба КонсультантПлюс для преподавателей московских вузов на тему: «Проблемы квалификации мошенничества»

Основная тема заседания: «Проблемы квалификации мошенничества».

Рассматриваемые вопросы:

— адресат обмана и злоупотребления доверием,

— различие обмана и злоупотребления доверием,

— мошенничество, замаскированное сделкой,

— противоправность как признак хищения,

— безвозмездность как признак хищения,

— корыстная цель как признак хищения,

— момент окончания хищения,

— хищение с использованием электронных средств платежа.

В начале заседания с приветственным словом перед собравшимися выступила Попова Вера Владимировна, руководитель отдела сотрудничества с профильными вузами Москвы департамента информационно-образовательных программ компании «Консультант Плюс».

С новшествами системы КонсультантПлюс и методическими рекомендациями по использованию системы КонсультантПлюс в учебном процессе собравшихся ознакомил Зубарев Станислав Львович, старший преподаватель учебно-методического отдела департамента информационно-образовательных программ компании.

Докладчиком по основной теме Круглого стола: «Проблемы квалификации мошенничества», выступил Яни Павел Сергеевич – д.ю.н., профессор кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ имени.М.В.Ломоносова.

Со-организатором мероприятия выступили Дьячкова Юлия Евгеньевна, заместитель руководителя отдела сотрудничества с профильными вузами Москвы Департамента информационно-образовательных программ Консультант Плюс.

В заседании Клуба и работе Круглого стола «Проблемы квалификации мошенничества. Эффективные приемы использования Системы КонсультантПлюс в преподавательской деятельности» от юридического блока кафедр РЭУ им. Г.В. Плеханова принял участие, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Зульфугарзаде Теймур Эльдарович.

Заседание состоялось в удаленном (дистанционном) формате.

Источник: https://www.rea.ru/ru/org/cathedries/Pages/gppkaf.aspx

Источник