РОКОВАЯ ОШИБКА ЕСЕНИНА (Отрывок из нового, дополненного издания книги “Сергей Есенин”.)
Author: Станислав Куняев
46 (207)
Date: 18–11–97
В ТЕ САМЫЕ ДНИ, когда Есенин “отбывал срок” в больнице, сидел в Доме Герцена и Госиздате, в Москве разворачивалась драма, достойная шекспировской кисти.
Еще 3 ноября состоялся Пленум ЦК — велась подготовка к XIV съезду. К этому времени ленинградская партийная организация и ЦК были на ножах. Ситуация сложилась такая, что противостояние могло перерасти в открытое столкновение. “Ленинградская правда” становится, по сути, личной газетой Григория Зиновьева, который претендует на то, чтобы стать в партии первым лицом. Занимая пост первого человека в Питере и будучи председателем Коминтерна, он бросает вызов Сталину.
18 декабря Сталин читает политический доклад.
19 декабря Григорий Зиновьев выступает с содокладом.
20-го — выступление Надежды Крупской, поддержавшей Зиновьева.
Это как бы во исполнение “заветов Ильича”. Ленин считал Зиновьева своим личным другом, и последний имел основания полагать. что он — самая реальная кандидатура на должность генсека после отстранения Сталина.
А 21 декабря (в день выхода Есенина из больницы) обстановка на съезде достигла своей кульминации. День рождения Сталина — и выступление зиновьевского соратника, председателя Моссовета и Совета Труда и Обороны Каменева.
“Каменев.…Лично я полагаю, что наш генеральный секретарь не является той фигурой, которая может объединить вокруг себя старый большевистский штаб… Я пришел к убеждению, что тов. Сталин не может выполнить роли объединения большевистского штаба (голоса с мест: “Неверно! ”, “Чепуха! ”, “Вот оно в чем дело! ”, “Раскрыли карты! ” Шум, аплодисменты ленинградской делегации. Крики: “Мы не дадим вам командных высот”, “Сталина! Сталина! ” Делегаты встают и приветствуют тов. Сталина. Бурные аплодисменты. Крики: “Вот где объединилась партия. Большевистский штаб должен объединиться”).
Евдокимов с места. Да здравствует российская коммунистическая партия!.. (Делегаты встают и кричат “ура! ”, шум, бурные, долго не смолкающие аплодисменты).
Евдокимов…. Партия превыше всего! Правильно! (Аплодисменты и крики “ура! ”).
Голос с места. Да здравствует товарищ Сталин!!! (Бурные, продолжительные аплодисменты, крики “ура! ”. Шум.).
Рыков. Товарищи, прошу успокоиться. Тов. Каменев сейчас закончит свою речь.
Каменев. Эту часть своей речи я начал словами: мы против теории единоначалия, мы против того, чтобы создавать вождя! Этими словами я и кончаю речь свою (аплодисменты ленинградской делегации).
Голос с места. А кого вы предлагаете?
Рыков. Объявляю десятиминутный перерыв! ”
22-го числа бой продолжается. Ни одна из сторон не могла и не желала уступать. 23-го Зиновьев заявил, что если ЦК заткнет ему и ленинградцам глотку “молчаливым большинством”, то о разногласиях в партии узнает вся страна и пролетариат всего мира, и “дискуссия дойдет до низов”. В ответ раздалось: “Пугаете! ”, “Не боимся! ”, “Ультиматум партии! ”
На 28 декабря была намечена речь Зиновьева как председателя Коминтерна и Каменева как председателя СТО. Партия находилась на грани полного раскола. А 23-го вечером был объявлен перерыв на один день.
Каждый из участников этой схватки отдавал себе отчет в том, что проигравший потеряет не пост, не кресло, не место в ЦК. Голову. Игра шла по высшим ставкам.
А теперь представим себе, что означало в этой ситуации кому-либо из людей, причастных к происходящему, узнать о чем, в частности, говорилось 23-го числа недалеко от Госиздата.
Именно в этот день, за несколько часов до отъезда в Питер, Есенин совершил роковую ошибку. Он произнес фразу, которая, похоже, стоила ему жизни. Сидя в пивной напротив Тарасова-Родионова, Сергей заявил:
— Я очень люблю Троцкого, хотя он кое-что пишет очень неверно… А вот Каменева, понимаешь ты, не люблю. Подумаешь — вождь. А ты знаешь, когда Михаил отрекся от престола, он ему благодарственную телеграмму закатил за это самое из Иркутска. Ты думаешь, что если я беспартийный, то я ничего не вижу и не знаю. Телеграмма-то эта, где он мелким бесом семенит перед Михаилом, она, друг милый, у меня.
— А ты мне ее покажешь?
— Зачем? Чтобы ты поднял бучу и впутал меня? Нет, не покажу.
— Нет, я бучи поднимать не буду и тебя не впутаю. Мне хочется только лично прочесть ее, и больше ничего.
— Даешь слово?
— Даю слово.
— Хорошо, тогда я тебе ее дам.
— Но когда же ты мне ее дашь, раз ты сегодня уезжаешь? Она с тобой или в твоих вещах?
— О нет, я не так глуп, чтобы хранить ее у себя. Она спрятана у одного надежного моего друга и о ней никто не знает, только он да я. А теперь ты вот знаешь. А я возьму у него… Или нет, я скажу ему, и он передаст ее тебе.
— Даешь слово?
— Ну, честное же слово, кацо. Я не обманываю тебя.
— Идет, жду.
Что означает сей диалог? Действительно ли у Есенина была в руках эта телеграмма? Как он мог ее получить? Будучи в Царском селе? Каким образом? Или это своеобразная мистификация, проверка “на вшивость” своего собеседника, зондирование “политической почвы” в сей критический момент? Или похвальба — дескать, что взять с Каменева, не такая уж и шишка, коли такой компромат на него имеем… И это притом, что 20 декабря Есенин сообщает Наседкину о возможности издания двухнедельного журнала в Ленинграде через Ионова, то есть непосредственно под “покровительством” Зиновьева, в то время когда еще никто не знал, останется последний или слетит. Все висело на волоске.
Тарасов-Родионов, воспроизведший этот диалог в своих мемуарах, многого явно не договорил, а возможно, и кое-что сознательно исказил. Факт подачи телеграммы действительно имел место, и этот сюжет получил совершенно неожиданное развитие почти десять лет спустя.
На XIV съезде этот козырь, который мог показаться убийственным в борьбе Сталина с зиновьевской оппозицией, так и не был брошен на стол. То ли Сталин считал, что не пришло для него время, то ли сей аргумент мог оказаться чрезмерно обоюдоострым в данной ситуации. Телеграмма была использована год спустя на VII расширенном пленуме Исполкома Коминтерна. 13 декабря Сталин произнес заключительное слово, которое по объему превышало его доклад, сделанный неделей ранее и которое окончательно уничтожило идейно Зиновьева и Каменева в глазах собравшихся коммунистов. Причем даже здесь он коснулся этой телеграммы как бы вскользь, прерывая раздавшийся крик “Позор! ” репликой, что “Каменев признал свою ошибку, и эта ошибка была забыта”.
На самом деле, ничего забыто не было. Свидетельство тому — буря, разыгравшаяся на закрытом заседании Исполкома в те дни, и речь Сталина на этом заседании, не вошедшая даже в собрание его сочинений.
“Дело происходило в городе Ачинске в 1917 году, после Февральской революции, где я был ссыльным вместе с тов. Каменевым. Был банкет или митинг, я не помню хорошо, и вот на этом собрании несколько граждан вместе с тов. Каменевым послали телеграмму на имя Михаила Романова… (Каменев закричал с места: “Признайся, что лжешь, признайся, что лжешь! ”) Молчите, Каменев. (Каменев вновь закричал: “Признаешься, что лжешь? ”) Каменев, молчите, а то будет хуже. (Председательствующий Э. Тельман призывает к порядку Каменева.) Телеграмма на имя Романова как первого гражданина России была послана несколькими купцами и тов. Каменевым. Я узнал на другой день об этом от самого т. Каменева, который зашел ко мне и сказал, что допустил глупость. (Каменев вновь с места: “Врешь, никогда тебе ничего подобного не говорил”.) Телеграмма была напечатана во всех газетах, кроме большевистских. Вот факт первый.
Второй факт. В апреле была у нас партконференция, и делегаты подняли вопрос о том, что такого человека, как Каменев, из-за этой телеграммы ни в коем случае выбирать в ЦК нельзя. Дважды были устроены закрытые заседания большевиков, где Ленин отстаивал т. Каменева и с трудом отстоял как кандидата в члены ЦК. Только Ленин мог спасти Каменева. Я также отстаивал тогда Каменева.
И третий факт. Совершенно правильно, что “Правда” присоединилась тогда к тексту опровержения, которое опубликовал т. Каменев, т. к. это было единственное средство спасти Каменева и уберечь партию от ударов со стороны врагов. Поэтому вы видите, что Каменев способен на то, чтобы солгать и обмануть Коминтерн.
Еще два слова. Так как тов. Каменев здесь пытается уже слабее опровергать то, что является фактом, вы мне разрешите собрать подписи участников Апрельской конференции, тех, кто настаивал на исключении тов. Каменева из ЦК из-за этой телеграммы. (Троцкий с места: “Только не хватает подписи Ленина”.) Тов. Троцкий, молчали бы вы! (Троцкий вновь: “Не пугайте, не пугайте… ”) Вы идете против правды, а правды вы должны бояться. (Троцкий с места: “Это сталинская правда, это грубость и нелояльность”.) Я соберу подписи, т. к. телеграмма была подписана Каменевым… ”
Можно себе представить впечатление, произведенное на Каменева и его сторонников при упоминании об этой телеграмме. Как огня боялись многие из большевистских вождей всплытия на поверхность некоторых фактов их биографий, имевших место в февральские дни и ранее. Если Каменев решился на заседании Исполкома Коминтерна обвинять Сталина во лжи, отрицая известный всей большевистской верхушке факт, значит, он прекрасно понимал его значение и все последствия происшедшей огласки.
И можно себе представить реакцию некоторых ответственных товарищей в декабрьские дни 1925 года, до которых доходит известие о наличии у Есенина подобной телеграммы. Правду ли тогда говорил поэт или мистифицировал своего собеседника — не в этом суть. Главное, что Есенин сделал шаг, равносильный самоубийству.
Кто же такой Тарасов-Родионов, перед которым так не ко времени разоткровенничался поэт? Это была весьма темная личность с сомнительной репутацией. Арестованный летом 1917 года, он написал покаянное письмо секретарю министра юстиции Временного правительства: “Я виноват и глубоко виноват в том, что был большевиком”. После Октября каялся уже перед своими: дескать, отрекся “под влиянием травли и провокации, доведших меня до прострации”. В 1918–1919 годах работал в организованном им самим армейском трибунале в Царицыне. Был непосредственно связан с ВЧК-ОГПУ и одновременно подвизался на ниве литературы в среде “неистовых ревнителей”. При этом был активным сторонником зиновьевской оппозиции.
В своем знаменитом “Открытом письме” Федор Раскольников уже за границей в 1938 году предъявлял счет Сталину, перечисляя имена казненных представителей “ленинской гвардии”: “Где Антонов-Овсеенко? Где Дыбенко? Вы арестовали их, Сталин!.. Где маршал Блюхер? Где маршал Егоров? Вы арестовали их, Сталин!!! ” Симптоматично, что в этом списке всенародно известных героев гражданской войны, партийных деятелей, маршалов вдруг возникает имя никому не ведомого рапповского функционера и малоизвестного прозаика Тарасова-Родионова: “Где Тарасов-Родионов? ” Очевидно, властные возможности и полномочия этого человека были куда большими, нежели все занимаемые им официальные должности, если его имя упоминается одним из знаменитейших авантюристов и революционеров той эпохи в столь славном ряду.
Вообразить себе, что в решающую минуту человек типа Тарасова-Родионова не поделился бы “ценной информацией” с “нужными людьми” — при всем желании трудно.
«Я двух баб в жизни бил». Судьба, любовь и смерть Сергея Есенина
4 года назад · 7690 просмотров
«3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого ещё больше собак будут вешать на Есенина… Но и ему, и мне это всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое…».
«Как бы ни клялся я кому-либо в безумной любви, как бы я ни уверял в том же сам себя, — все это, по существу, огромнейшая и роковая ошибка».
Сергей Есенин — ярчайшая фигура в истории русской литературы. Выходец из крестьян, он сочетал близость к народу с неприятием религии, а ангельскую внешность — с шокирующими выходками и буйным нравом. Сегодня Fishki хочет поближе познакомиться с этой сложнейшей судьбой.
Как менялось отношение Есенина к революции? Что за стихотворение написано его кровью? И чем интересны любовные связи поэта?
«Я заменял охотничью собаку»
Жизнь Сергея Есенина изобилует экстравагантными и интересными деталями. И первые штрихи к яркому образу поэта появились уже в раннем детстве. В автобиографии он писал:
«С двух лет был отдан на воспитание довольно зажиточному деду по матери, у которого было трое взрослых неженатых сыновей, с которыми протекло почти все мое детство.
Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. Трех с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Я помню, что очумел и очень крепко держался за холку. Потом меня учили плавать. Один дядя (дядя Саша) брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня белье и, как щенка, бросал в воду. Я неумело и испуганно плескал руками, и, пока не захлебывался, он все кричал: «Эх! Стерва! Ну куда ты годишься?..» «Стерва» у него было слово ласкательное. После, лет восьми, другому дяде я часто заменял охотничью собаку, плавал по озерам за подстреленными утками.
Очень хорошо лазил по деревьям. Среди мальчишек всегда был коноводом и большим драчуном и ходил всегда в царапинах.
13-летний Есенин (третий справа) вместе с односельчанами. Фото: РИА Новости
За озорство меня ругала только одна бабка, а дедушка иногда сам подзадоривал на кулачную и часто говорил бабке: «Ты у меня, дура, его не трожь, он так будет крепче!» Бабушка любила меня из всей мочи, и нежности ее не было границ.
По субботам меня мыли, стригли ногти и гарным маслом гофрили голову, потому что ни один гребень не брал кудрявых волос. Но и масло мало помогало. Всегда я орал благим матом и даже теперь какое-то неприятное чувство имею к субботе».
Хулиган, алкоголик или притворщик?
Подобное бурное детство вполне может повлечь за собой и бурную зрелость — не зря Есенин был известен как дебошир, пьяница и матершинник. Однако свидетельства показывают, что все было далеко не так однозначно.
Начало поэтической карьеры было окрашено в совершенно другие тона — несостоявшийся школьный учитель, полтора года посещавший историко-философское отделение Московского народного университета (сейчас Российский государственный гуманитарный университет), Есенин приехал в столицу, Петроград, наивным юношей, «желтоволосым, с голубыми глазами», пишущим стихи «звонкие и чистые», по словам Александра Блока, первого из опытных коллег заметившего крестьянского самородка.
Александр Блок. Фото — Википедия
Соответственно, первые шаги на поэтическом поприще Есенин делал в образе народном, простом и мягком. Именно так он добился первой известности, стал любимцем девушек и вместе с ведущим поэтом «новокрестьянской волны» Николаем Клюевым выступал перед императрицей Александрой Федоровной и ее дочерьми в Царском Селе.
Сергей Есенин и Николай Клюев. Фото — РИА Новости
Владимир Маяковский называл того Есенина «декоративным мужиком», а голос его — «ожившим лампадным маслом».
Но таким Есенину суждено было оставаться недолго. Через три года после прибытия в Петроград, в 1918-м, он подружился с поэтом Анатолием Мариенгофом и примкнул к созданному Мариенгофом «Ордену имажинистов», позднее названному «Орденом воинствующих имажинистов». Именно акции этого объединения, такие как «переименование» московских улиц, «суды» над литературой, роспись стен различных зданий, придали облику Есенина скандальный окрас. В частности, на стене Страстного монастыря в Москве по инициативе поэта появились следующие строчки:
«Вот они, толстые ляжки
Этой похабной стены.
Здесь по ночам монашки
Снимают с Христа штаны».
Страстной монастырь. Фото — Википедия
Анатолий Мариенгоф вспоминал, что выходки Есенина порой удивляли даже товарищей по объединению:
«Как-то, не дочитав стихотворения, он схватил со стола тяжелую пивную кружку и опустил ее на голову Ивана Приблудного — своего верного Лепорелло (слуги).
Повод был настолько мал, что даже не остался в памяти. Обливающегося кровью, с рассеченной головой Приблудного увезли в больницу.
У кого-то вырвалось:
— А вдруг умрет?
Не поморщив носа, Есенин сказал, помнится, что-то вроде того:
— Меньше будет одной собакой!»
Был известен Есенин и своими литературными хулиганствами, некоторые из которых приобрели народную известность:
«Осень гнилая давно уж настала
Птицы г…вно начинают клювать.
На старом заборе ворона насрала
Ну и погода, ё… твою мать».
Тем не менее, Анатолий Мариенгоф отмечал, что негативный общественный образ был во многом лишь ответом поэта на запросы публики, не желавшей воспринимать его в ином качестве:
«В есенинском хулиганстве прежде всего повинна критика, а затем читатель
и толпа, набивавшая залы литературных вечеров, литературных кафе и клубов.
Еще до всероссийского эпатажа имажинистов, во времена «Инонии» (1920 г.) и
«Преображения» (1918 г.), печать бросила в него этим словом (хулиган), потом прицепилась к нему, как к кличке, и стала повторять и вдалбливать с удивительной методичностью.
Критика надоумила Есенина создать свою хулиганскую биографию, пронести
себя хулиганом в поэзии и в жизни.
Я помню критическую заметку, послужившую толчком для написания
стихотворения «Дождик мокрыми метлами чистит», в котором он, впервые в
стихотворной форме, воскликнул:
«Плюйся, ветер, охапками листьев, Я такой же, как ты, хулиган».
Мариенгоф и Есенин, 1919 год. Фото — Википедия
Есенин читал эту вещь с огромным успехом. Когда выходил на эстраду,
толпа орала: «Хулигана!».
Тогда совершенно трезво и холодно — умом он решил, что это его дорога,
его «рубашка». Есенин вязал в один веник поэтические свои прутья и прутья быта. Он говорил: «Такая метла здоровше». И расчищал ею путь к славе.
Я не знаю, что чаще Есенин претворял: жизнь в стихи или стихи в жизнь. Маска для него становилась лицом и лицо маской. Вскоре появилась поэма «Исповедь хулигана», за нею книга того же названия и вслед, через некоторые промежутки, «Москва кабацкая», «Любовь хулигана» и т.д., и т.д. во всевозможных вариациях и на бесчисленное число ладов».
Схожей была и природа алкоголизма поэта. Эпатируя слушателей со сцены, Есенин часто имитировал пьянство, но постепенно это превратилось в серьезную зависимость — говорили, что склонность к алкоголизму у поэта наследственная.
Есенина несколько раз клали в больницу. Известно, что его здоровьем были обеспокоены даже представители власти. Так партийный деятель Христиан Раковский в письме руководителю ОГПУ (госбезопасности) Феликсу Дзержинскому просил «спасти жизнь известного поэта Есенина — несомненно самого талантливого в нашем Союзе», предлагая: «Пригласите его к себе, проборите хорошо и отправьте вместе с ним в санаториум товарища из ГПУ, который не давал бы ему пьянствовать…»
Феликс Дзержинский. Фото — Википедия
Есенин и революция
Одним из главных проявлений противоречивости Есенина стало его отношение к революции. С одной стороны, бунтарская натура поэта приветствовала резкие изменения. Поэт Петр Орешин писал: «Есенин принял Октябрь с неописуемым восторгом; и принял его, конечно, только потому, что внутренне был уже подготовлен к нему, что весь его нечеловеческий темперамент гармонировал с Октябрем».
Пётр Орешин. Фото — Википедия
Сам Есенин в автобиографии указывал: «В годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном». Литературовед А. М. Микешин подчеркивал, что поэт увидел в революции «ангела спасения», который явился к находящемуся «на одре смерти» крестьянству.
Тогда Есенин размышлял о значении идей вождя революции Владимира Ленина («Он вроде сфинкса предо мной») и сочинял следующие строки:
«Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — родина,
Я — большевик».
Владимир Ленин. Фото — Википедия
Впрочем, уже к 1920-му году восторг начал сходить на нет: «Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал… Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений. Конечно, кому откроется, тот увидит тогда эти покрытые уже плесенью мосты, но всегда ведь бывает жаль, что если выстроен дом, а в нем не живут…».
Неприятие поэтом ситуации стремительно росло. В 1923-м, возвращаясь из путешествия в США, он горько признавался в письме другу, уже безо всякой надежды на лучшее:
«Если б я был один, если б не было сестер, то плюнул на все и уехал бы в Африку или еще куда-нибудь. Тошно мне ЗАКОННОМУ сыну российскому в своем государстве пасынком быть. Надоело мне это б… снисходительное отношение власть имущих, а еще тошней переносить подхалимство своей же братии к ним. Не могу! Ей Богу не могу. Хоть караул кричи или бери нож да становись на большую дорогу.
Теперь, когда от революции остались только хрен да трубка, стало очевидно, что ты и я были и будем той сволочью, на которой можно всех собак вешать.
А теперь, теперь злое уныние находит на меня. Я перестаю понимать, к какой революции я принадлежал. Вижу только одно, что ни к февральской, ни к октябрьской, по-видимому. В нас скрывался и скрывается какой-нибудь ноябрь».
Глубокое разочарование привело к отчаянию и утрате понимания происходившего. В 1924-м, за год до смерти, Есенин выразил свое состояние в строчках:
«Не знали вы, что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму —
Куда несет нас рок событий».
Женщины Есенина
Бурный, противоречивый характер Есенина не мог не найти отражения и в его личной жизни. Уже в 19 лет он вступил в гражданский брак с Анной Изрядновой, с которой работал в типографии «Товарищества И. Д. Сытина». В том же году пара родила сына Юрия.
Коллективное фото сотрудников типографии «Товарищества И. Д. Сытина». Есенин — второй слева в верхнем ряду. Изряднова — сидит внизу. Фото — Википедия
Но три года спустя, в 1917-м, Есенин сильно увлекся актрисой Зинаидой Райх и 30 июля обвенчался с ней в маленькой церкви под Вологдой.
Зинаида Райх. Фото — Википедия
Отношения Есенина и Райх были очень насыщенными и сложными. Примкнувший к имажинистам и начавший испытывать проблемы с алкоголем поэт все чаще и чаще проявлял буйный нрав, доходило даже до рукоприкладства. В итоге Райх не выдержала и уехала от мужа — их второго ребёнка, сына Константина, она родила уже находясь у родителей.
Зинаида Райх с сыном Константином и дочерью Татьяной. Фото — Википедия
Есенин увидел малыша, лишь случайно встретившись на вокзале с новым спутником Зинаиды — театральным режиссером Всеволодом Мейерхольдом. Увидев ребенка, поэт сначала промолвил: «Фу! Чёрный!.. Есенины черные не бывают…» Однако после извинялся перед Райх, до конца жизни поддерживал детей и носил их фотографию в нагрудном кармане. Женщина же, уже будучи замужем за Мейерхольдом, бегала к бывшему супругу на тайные свидания, а на похоронах поэта кинулась к гробу со словами: «Сказка моя, куда же ты уходишь?!»
Сильнейшие переживания вызывал Есенин и у других своих женщин. С Галиной Бениславской, своим литературным секретарем, он периодически состоял в личных отношениях с 1920 по 1925 год. Он честно признавался: «Галя, вы очень хорошая, вы самый близкий друг, но вас я не люблю…»
Тем не менее, Бениславская любила Есенина беззаветно и закончила жизнь, застрелившись на могиле поэта на Ваганьковском кладбище, оставив записку: «3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина… Но и ему, и мне это все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое…».
Галина Бениславская. Фото — Википедия
Есенин также говорил Бениславской, объясняя, почему не может связать с ней свою жизнь: «Я сам боюсь, не хочу, но знаю, что буду бить. Вас не хочу бить, вас нельзя бить. Я двух женщин бил — Зинаиду и Изадору — и не мог иначе. Для меня любовь — это страшное мучение, это так мучительно».
Изадорой поэт называл одиозную танцовщицу из США Айседору Дункан. Их роман мгновенно разгорелся в 1921-м и перерос в брак, длившийся с 1922 по 1924 годы.
Айседора Дункан. Фото — Википедия
Мариенгоф писал, что Дункан была абсолютно очарована Есениным. Будучи старше его на 18 лет, всемирно известная танцовщица прощала ему любые грубости и побои, как прощала бы ребёнку мать:
«Когда Есенин как-то грубо в сердцах оттолкнул прижавшуюся к нему
Изидору Дункан, она восторженно воскликнула:
— Ruska lubow! (Русская любовь)
(…)
У нее по-детски припухали губы, и на голубых фаянсовых блюдцах сверкали соленые капельки. Она опускалась на пол около стула, на котором сидел Есенин, обнимала его ногу и рассыпала по его коленям красную медь своих волос:
— Anguel. (Ангел)
Есенин грубо отталкивал ее сапогом.
— Пойди ты к…— и хлестал заборной бранью.
Тогда Изадора еще нежнее и еще нежнее произносила:
— Serguei Alexandrovich, lublu tibia. (Сергей Александрович, люблю тебя)».
Википедия
Четвёртый ребёнок Есенина появился вне брака — мальчик по имени Александр был рождён 12 мая 1924 года поэтессой и переводчицей Надеждой Вольпин, с которой у поэта был краткий роман.
Надежда Вольпин с сыном. Фото — Public Domain
В 1925 году состоялась третья свадьба, связавшая Есенина с другим выдающимся русским литератором — Львом Толстым. Внучка автора «Войны и мира» Софья была готова по примеру бабушки стать для Есенина другом и помощником, но сам поэт отзывался об этом брачном союзе холодно: «Как жизнь? Готовлю собрание сочинений в трех томах и живу с нелюбимой женщиной».
Сергей Есенин и Софья Толстая. Фото — Википедия
Эти отношения вышли несчастливыми и прервались смертью Есенина, но Толстая всю свою жизнь посвятила сбору, сохранению, описанию и подготовке в печать произведений поэта.
Испытав любовь столь многих женщин, сам Есенин говорил: «Как бы ни клялся я кому-либо в безумной любви, как бы я ни уверял в том же сам себя, — все это, по существу, огромнейшая и роковая ошибка. Есть нечто, что я люблю выше всех женщин, выше любой женщины, и что я ни за какие ласки и ни за какую любовь не променяю. Это — искусство…»
Загадка смерти Есенина
В конце 1925 года жена и друзья собрали денег и положили Есенина в платную психоневрологическую клинику. Однако, пройдя курс лечения, поэт снял все деньги со своей сберкнижки и уехал в Ленинград. Там он поселился в гостинице «Англетер», где 28 декабря 1925 года и был обнаружен труп литератора.
Посмертное фото Есенина. Источник — Википедия
Основной версией стало и всегда оставалось то, что Есенин повесился. На то, что поэт был в подходящем для такого поступка состоянии, указывают несколько свидетельств. Например, он за день до смерти передал другу написанное собственной кровью стихотворение, заканчивающееся словами:
«До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».
Также мать первого ребёнка поэта Анна Изряднова вспоминала: «Видела его незадолго до смерти. Пришёл, говорит, проститься. На мой вопрос «Почему?» говорит: «Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверно, умру»»
Похороны Есенина. Слева — Зинаида Райх (в шарфе с прижатой к груди рукой) и Всеволод Мейерхольд, крайние справа — сестра Екатерина и мать Татьяна Фёдоровна. На похоронах были все женщины Есенина, кроме Айседоры Дункан. Фото — Википедия
Тем не менее, в 1970—1980 годы возникли версии об убийстве поэта с последующей инсценировкой самоубийства Есенина. Сторонники этой версии утверждают, что, если детально рассмотреть посмертные фото поэта в высоком разрешении, то можно с уверенностью предположить, что поэт перед смертью был сильно избит — у него проломлен спереди череп, на теле имеются повреждения, след от петли якобы расположен неестествено.
В 1989 году под эгидой Института мировой литературы имени Горького была создана Есенинская комиссия и провели ряд экспертиз. По результатам экспертиз профессор по кафедре судебной медицины, доктор медицинских наук Б. С. Свадковский дал следующий ответ: «Опубликованные „версии» об убийстве поэта с последующей инсценировкой повешения, несмотря на отдельные разночтения, являются вульгарным, некомпетентным толкованием специальных сведений, порой фальсифицирующим результаты экспертизы».
Кроме того, с теорией об убийстве Есенина агентами ОГПУ (основной версией убийства) не согласуется тот факт, что за два месяца до смерти литератора Феликс Дзержинский давал поручение сотрудникам проконтролировать его лечение от алкогольной зависимости.
Тем не менее, данная гипотеза до сих пор крайне популярна и даже находит отражение в массовой культуре — в частности, она представлена в телесериале «Есенин» 2005 года.
Кадр из телесериала
Читайте также: Сын, жены, любовница. Близкие Есенина, чья жизнь закончилась трагически
Поэт, бунтарь и гений. Его стихами до сих пор признаются в любви, а о его скандалах ходят легенды. Главный хулиган отечественной литературы и завсегдатай столичных кабаков Сергей Есенин не раз оказывался героем громких историй. На его счету больше 10 уголовных дел, драки с милицией и пьяные выходки на улицах города.
Несмотря на то что в стихах Есенин романтично уверял, что «в первый раз отрекается скандалить», в реальности все было несколько иначе. Он заработал себе звание озорного гуляки практически сразу после переезда в Москву. А при входе в «Кафе поэтов» даже висели его брюки с подписью: «Облаки лают, ревет златозубая высь… Пою и взываю: Господи, отелись».
Сегодня, 3 октября, по случаю 127-летия со дня рождения московского хулигана рассказываем о его самых громких скандалах.
Сорванный спектакль в Малом театре
Как человек творческий Есенин часто проводил время в театре. И дело тут не только в его интересе к новым постановкам. Однажды в 1924 году поэт проник за кулисы во время спектакля и вместе с товарищем стал пить пиво в одной из гримерок. Когда актриса вернулась, она вежливо попросила их уйти, но получила отказ. Тогда она вызвала милицию. Увидев представителей закона, Есенин попытался сбежать, а по пути успел подраться с несколькими сотрудниками театра.
3000 женщин
Говорят, однажды Есенин похвастался другу, что у него было 3000 женщин, на что тот ответил, что это не может быть правдой. Тогда поэт сказал: «Ну 300, ну 30». Конечно, точное число женщин Есенина мы уже не узнаем, но то, что их в жизни поэта было очень много, – неоспоримый факт.
Роман с Айседорой Дункан
Одним из самых ярких романов поэта считается союз с американской танцовщицей Айседорой Дункан. Несмотря на большую разницу в возрасте – 18 лет – и языковой барьер (Айседора не говорила по-русски, Есенин не знал английского), в первый же день знакомства они вели себя так, будто знали друг друга очень давно. Вскоре Есенин переехал в особняк Дункан, а в 1922-м они поженились и сразу же уехали в Европу и Америку. Правда, уже через год их роман закончился: Айседора уехала в Штаты, а Есенин остался в Москве. После поэт писал бывшей возлюбленной: «Я люблю другую. Женат. Счастлив. Есенин».
Антисемитский скандал в Америке
В Америке без скандалов тоже не обошлось. Во время путешествия по Новому Свету с Айседорой Дункан он нарвался на крупный антисемитский скандал. В начале 1923 года на вечере, устроенном Мани Лейбом, Есенин читал «Страну негодяев» и вместо слова «еврей» сказал «жид». После такой «оговорочки» публика взбунтовалось, но поэт извиняться все равно не стал.
Стихи, написанные кровью
Свое последнее стихотворение поэт написал кровью. Говорят, что, когда Есенин заселился в номер гостиницы «Англетер», он возмутился: «В этой паршивой гостинице нет даже чернил!» Поэтому Есенину пришлось использовать свою кровь. Многие современники считали, что поэт предчувствовал смерть и это стихотворение было своего рода прощанием.
Все знают, что Сергей Есенин был хулиганом, но мало кто хочет знать, какой «тёмный зверь» скрывался за этим словом и почему так получилось. Рассказ об этом будет долгим, а кому-то из вас может быть больно.
— Обо мне напишут, напи-и-шут! Много напи-ишут!
Сергей Есенин
N.B.!
Автор данного опуса напоминает, что Сергей Есенин был сложной творческой натурой, что его характер и поведение не ограничивается изложенными в очерке свидетельствами и умозаключениями, что помимо «скандального», психически нездорового и глубоко несчастного человека, был еще нежный, чуткий, ласковый и добрый Серёжа Есенин.
О Сергее Есенине у современного выпускника российской школы имеется очень смутное представление: был какой-то поэт, прославлял в своих стихах Русь, считался хулиганом, но ему всё прощали, потом он то ли повесился, то ли его убили.
Если попросить процитировать стихи Есенина, кто-то вспомнит «Гой, ты Русь моя родная» или «Поёт зима аукает», кто-то дойдёт до «Ты жива еще, моя старушка?», немногие процитируют «Пой же, пой. На проклятой гитаре, пальцы пляшут твои вполукруг».
И лишь единицы расскажут «Чёрного человека» или монолог из «Пугачёва», или «Песню о соловушке» — или ещё одно из множества страшных, чёрных, депрессивных и очень чувственных стихотворений. А ведь именно в них и был настоящий Есенин, его любовь к жизни, его страх и желание смерти, его болезнь и его талант.
Нет, нет, нет! Я совсем не хочу умереть!
Эти птицы напрасно над нами вьются.
Я хочу снова отроком, отряхая с осинника медь,
Подставлять ладони, как белые скользкие блюдца.
Как же смерть?
Разве мысль эта в сердце поместится,
Когда в Пензенской губернии у меня есть свой дом?
«Пугачёв», 1921 год
Сергей Есенин родился 3 октября 1895 года, в селе Константиново под Рязанью в крестьянской семье. В детской жизни его не было ничего особенного, об этом пишет сам поэт в черновике автобиографии: «Детство такое же, как у всех сельских ребятишек».
Такое же да не совсем, уже в 16 лет Сергей начинает грустить:
«…Тяжелая, безнадежная грусть! Я не знаю, что делать с собой. Подавить все чувства? Убить тоску в распутном веселии? Что-либо сделать с собой такое неприятное?…».
В 1912 году 17-летний Сергей переезжает в Москву, где начинает пытаться пробиться в качестве лубочного русского поэта. Интересно, что в 16‑17 лет Есенин был рьяным вегетарианцем и толстовцем, но уже через год-полтора городской жизни начинает покуривать и выпивать.
Любопытно как вспоминает о нём Владимир Маяковский:
«В первый раз я его встретил в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками и крестиками. Это было в одной из хороших ленинградских квартир. Зная, с каким удовольствием настоящий, а не декоративный мужик меняет своё одеяние на штиблеты и пиджак, я Есенину не поверил. Он мне показался опереточным, бутафорским. Тем более, что он уже писал нравящиеся стихи и, очевидно, рубли на сапоги нашлись бы.
Как человек, уже в свое время относивший и отставивший жёлтую кофту, я деловито осведомился относительно одёжи:
— Это что же, для рекламы?
Есенин отвечал мне голосом таким, каким заговорило бы, должно быть, ожившее лампадное масло. Что-то вроде:
— Мы деревенские, мы этого вашего не понимаем… мы уж как-нибудь… по-нашему… в исконной… посконной…
Его очень способные и очень деревенские стихи нам, футуристам, конечно, были враждебны. Но малый он был как будто смешной и милый.
Уходя, я сказал ему на всякий случай:
— Пари держу, что вы все эти лапти да петушки-гребешки бросите!
Есенин возражал с убежденной горячностью. Его увлек в сторону Клюев, как мамаша, которая увлекает развращаемую дочку, когда боится, что у самой дочки не хватит сил и желания противиться».
Эта встреча произошла в Петрограде на стыке 1915‑1916 гг.
Именно в этот период были написаны многие стихотворения, включённые в советскую и современную школьную программу. Русь, поля, любовь к Родине, берёзы, etc. Нас это не очень интересует.
Проницательный Маяковский оказался прав: вскоре Есенин ушёл от «петушков-гребешков» как в поэзии, так и во внешнем виде.
«Плотно я его встретил уже после революции у Горького. Я сразу со всей врожденной неделикатностью заорал:
— Отдавайте пари, Есенин, на вас и пиджак и галстук!
Есенин озлился и пошел задираться».
Подумал Есенин pinterest
Когда в 1923 году Сергей напишет «Много девушек я перещупал, много женщин в углу прижимал» — это будет правдой, он нравился женщинам, любил их и никогда не отказывался от лёгкой любви без эмоциональной привязанности.
Как любой альфа-самец Есенин мог и прихвастнуть своими достижениями:
— А ведь у меня, Анатолий, женщин было тысячи три.
— Вятка, не бреши.
— Ну, триста.
— Ого!
— Ну, тридцать.
— Вот это дело.
Анатолий Мариенгоф
Но не всегда одноразовый секс приносил удовольствие. Чем старше становился Есенин, тем больше горечи и отвращения испытывал от доступных связей:
«Обкрадывают меня, сволочи…»; «после них я так себя пусто чувствую, гадко…».
Жизнь с Зинаидой Райх (1917-1919 гг.)
Несмотря на бесконечные щупанья девушек и прижимания женщин, 22-летний Есенин встретил любовь всей своей жизни 23-летнюю Зинаиду Райх, на которой весьма быстро и неожиданно женился. Это была уже вторая любовь всей жизни: с первой — Анной Изрядновой — он прожил совсем недолго в неофициальном браке, однако успел зачать сына и благополучно покинул семью.
Анна Изряднова с сыном
Семейное счастье и в этот раз было недолгим: в Есенине начинает пробуждаться «тёмный зверь», отчасти из-за злоупотребления алкоголем, отчасти из-за натуры самой Зианиды:
«Райх была чрезвычайно интересной и обаятельной женщиной, обладавшей в очень большой степени тем необъяснимым драгоценным качеством, которое по-русски называется «поди сюда», а на Западе известно, как sex appeal. Всегда была она окружена большим кругом поклонников, многие из которых демонстрировали ей свои пылкие чувства в весьма откровенной форме.
Райх любила веселую и блестящую жизнь: любила вечеринки с танцами и рестораны с цыганами, ночные балы в московских театрах и банкеты в наркоматах. Любила туалеты из Парижа, Вены и Варшавы, котиковые и каракулевые шубы, французские духи (стоившие тогда в Москве по 200 рублей за маленький флакон), пудру Коти и шёлковые чулки… и любила поклонников. Нет никаких оснований утверждать, что она была верной женой Мейерхольду — скорее есть данные думать совершенно противоположное»,
— уже много позже писал музыкант Юрий Елагин.
Зинаида Райх
Есенин устраивает ревнивые скандалы и прибегает к домашнему насилию:
«Я двух женщин бил Зинаиду и Изадору [Айседору Дункан — прим.], и не мог иначе, для меня любовь — это страшное мучение, это так мучительно. Я тогда ничего не помню…»
Сергей Есенин
По словам самой Райх, конфликты и скандалы начались уже в первые месяцы совместной жизни: вскоре после свадьбы во время ссоры они выбросили обручальные кольца в окно, правда, сразу опомнились и побежали их искать.
Дальше становилось хуже, Сергей всё мрачнел, подозревал жену в изменах, переходил от любви к ненависти. Сейчас это называется эмоциональными качелями — один из манипулятивных приёмов, когда человеку то высказывают любовь и привязанность, то резко отстраняют от себя, устраивая агрессивные сцены.
Зинаида позже рассказала об одной из сцен их дочери Татьяне:
«Она пришла с работы. В комнате, где он обычно работал за обеденным столом, был полный разгром: на полу валялись раскрытые чемоданы, вещи смяты, раскиданы, повсюду листы исписанной бумаги. Топилась печь, он сидел перед нею на корточках и не сразу обернулся — продолжал засовывать в топку скомканные листы. Она успела разглядеть, что он сжигает рукопись своей пьесы.
Но вот он поднялся ей на встречу. Чужое лицо — такого она ещё не видела. На неё посыпались ужасные, оскорбительные слова — она не знала, что он способен их произносить.
Она упала на пол — не в обморок, просто упала и разрыдалась. Он не подошёл.
Когда поднялась, он, держа в руках какую-то коробочку, крикнул:
— Подарки от любовников принимаешь?! — Швырнул коробочку на стол.
Она доплелась до стола, опустилась на стул и впала в оцепенение — не могла ни говорить, ни двигаться. Отправив в печку последние листы рукописи, он устроился за тем же столом и стал что-то писать. Не поднимая глаз, сказал:
— Я пишу письмо своей жене и ребёнку.
Мелькнуло — нарочно пугает. Мама не знала еще о существовании Анны Романовны Изрядновой….
<…> Они помирились в тот же вечер. Но они перешагнули какую-то грань, и восстановить прежнюю идиллию было уже невозможно. В их бытность в Петрограде крупных ссор больше не было, но он, осерчав на что-то, уже мог её оскорбить».
Коробочка, которую Есенин швырнул в жену, оказалась коробкой от одного из их обручальных колец.
Ну ошибся, с кем не бывает Юрий Анненков, 1923 год
Кроме ревности была ещё одна вещь, которая приводила Есенина в настоящую ярость: перед свадьбой Зинаида заявила, что Сергей будет её первым мужчиной, однако практика показала, что это совсем не так. Эту ложь Есенин не смог простить:
Зачем соврала, гадина?!
обманутый Есенин-муж
Примечательно, что современники отмечали, что в период жизни с Есениным Зинаида выглядела «забитой, затюканной, дурно одетой и всегда либо слишком тощей, либо некрасиво располневшей». Это также может служить свидетельством нездоровой манипулятивности Сергея Александровича.
Устав от ссор, скандалов и избиений, Зинаида меньше чем через год семейной жизни (весной 1918 года) беременная уехала в Орёл, где родила дочь Татьяну. Позднее Сергей и Зинаида снова сошлись, но в конце 1919 года Есенин окончательно ушёл от семьи. Возможно, это было не самым плохим решением: не раз он выставлял за дверь жену с годовалой дочкой на руках, ругался, периодически бил Зинаиду. На момент разрыва Райх была беременна вторым ребёнком, впрочем, и Сергей, и некоторые другие современники очень сомневались в отцовстве Есенина.
Райх с дочерью и сыном: судите сами, похож или нет
Примечательно, как именно произошёл окончательный разрыв семейной жизни: Сергей Александрович начал избегать жену, скрывался от неё, однако самостоятельно порвать с ней он не смог, поэтому обратился за помощью к своему другу Анатолию Мариенгофу:
«Нежно обняв за плечи и купая свой голубой глаз в моих зрачках, Есенин спросил:
— Любишь ли ты меня, Анатолий? Друг ты мне взаправдашний или не друг?
— Чего болтаешь?
— А вот чего… Не могу я с Зинаидой жить… Вот тебе слово, не могу… Говорил ей — понимать не хочет… Не уйдёт, и всё… ни за что не уйдёт… Вбила себе в голову: “Любишь ты меня, Сергун, это знаю и другого знать не хочу…” Скажи ты ей, Толя (уж так прошу, как просить больше нельзя!), что есть у меня другая женщина.
— Что ты, Сережа… Как можно!
— Друг ты мне или не друг?.. Вот… А из петли меня вынуть не хочешь… Петля мне её любовь…»
[Потрясающий ход]. Стоит отметить, что Мариенгоф и Райх испытывали друг к другу сильную неприязнь, и Есенин об этом знал. Неизвестно, что Мариенгоф наговорил Зинаиде, однако на следующий же день она окончательно уехала в Орёл.
Много позже Есенин с грустью будет вспоминать об этом периоде «настоящей семейной жизни»:
Однажды с Есениным мы ехали на извозчике по Литейному проспекту. Увидев большой серый дом в стиле модерн на углу Симеоновской (теперь ул. Белинского), он с грустью сказал:
— Я здесь жил когда-то… Вот эти окна! Жил с женой в начале революции. Тогда у меня была семья. Был самовар, как у тебя. Потом жена ушла…
Николай Никитин
Ума не приложу, почему она ушла Памятник Есенину в Липецке
Всё это можно назвать прелюдией, первым этапом тяжёлой болезни поэта, которая в дальнейшем будет лишь развиваться. Пока Есенин пьёт и скандалит умеренно, но звоночки уже прозвенели.
Литература:
Ткаченко В. и К. «Частная жизнь Сергея Есенина».;
Неделько Н. «Некоторые психологические и психопатологические аспекты психического состояния здоровья С. А. Есенина в молодом возрасте, которые привели его к неотвратимой трагедии»;
Маяковский В. «Как делать стихи»;
Марченко А. «Есенин. Путь и беспутье».