Стратегические ошибки путина

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ

Китайские эксперты решили, что главной ошибкой Путина было присоединение Крыма, но это лишь один из его неверных шагов. «Путин всегда заявлял, что российских войск на территории Украины нет. Но было очевидно, что он говорил мировому сообществу одно, а на деле все было иначе. Российские войска быстро взяли под контроль полуостров». Давайте посмотрим, какие еще ошибки допустил Путин.

В 2022 году президент России Владимир Путин совершил «две большие стратегические ошибки», когда начал военную операцию на Украине, пишет в колонке для Financial Times генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг.

Подводя итоги уходящего года, он назвал его «самым сложным для европейской безопасности со времен Второй мировой войны», «чрезвычайно болезненным для народа Украины» — и «годом удручающих неудач» для Путина.

Первой стратегической ошибкой российского лидера Столтенберг считает то, что он «недооценил Украину». «Он [Путин] думал, что сможет взять Киев и обезглавить правительство в течение нескольких дней», — пишет генсек НАТО, напоминая, что с начала военной операции прошло 10 месяцев, за которые Россия стала «беднее и изолированнее, чем за последние десятилетия».

Второй стратегической ошибкой Путина Столтенберг назвал недооценку «единства НАТО», рассчитывая «разделить» страны альянса и удержать их от поддержки Украины. «Хотя НАТО не является стороной в этом конфликте, союзники более едины, чем когда-либо, в предоставлении беспрецедентной военной помощи, чтобы поддержать право Украины на самооборону, закрепленное в уставе ООН, и помочь ей оставаться свободной и демократической страной», — говорится в колонке.

Столтенберг напомнил, что с 2014 года США, Великобритания, Канада и другие страны НАТО провели обучение десятков тысяч украинских солдат и поддержали реформу вооруженных сил страны. «Поэтому в феврале <…> украинские вооруженные силы были лучше управляемы, лучше обучены и лучше оснащены», — утверждает генсек альянса.

По его словам, НАТО также работает с оборонной промышленностью, осуществляя планирование ее деятельности для пополнения истощаемых запасов оружия и боеприпасов и существенного увеличения производства.

«Путин заявлял, что хочет, чтобы у границ России было меньше НАТО. Он получает обратное: НАТО сильнее и крупнее», — пишет Столтенберг, напоминая о скором вступлении в альянс Финляндии и Швеции. Он подчеркнул, что их присоединение к НАТО «трудно было себе представить» до начала боевых действий на Украине.

Генсек считает, что сейчас Россия надеется «заморозить» ситуацию в зоне боевых действий, чтобы перегруппировать силы, перевооружиться и подготовиться к новому наступлению. Путин же, по его словам, «не показывает никаких признаков» реального стремления к миру. «Не будем забывать, что то, что происходит за столом переговоров, неразрывно связано с тем, что происходит на поле боя», — отметил Столтенберг.

Поражение Украины станет катастрофой для нее самой и «сделает весь мир более опасным», а страны НАТО — «более уязвимыми», пишет генсек, призывая Запад продолжить помогать Киеву «этой зимой и так долго, как потребуется».

За все время нахождения у власти Путин совершил две стратегические ошибки. Всё остальное, в результате чего население России оказалось в столь тяжком и трудном положении – это следствие неладной капиталистической идеологии и стремления идти на уступки Западу ради вхождения в единое его, но никак не наше пространство.

Итак первая капитальная ошибка Путина – это пенсионная реформа. Она выбила из-под него основу его электоральной базы – самую малообразованную и склонную верить телевизору группу, в основном пожилого возраста, которая его слепо поддерживала.

Пенсионная реформа многократно обсуждена, её экономическая и политическая бессмысленность всесторонне рассмотрена специалистами. Теперь это что-то вроде клейма, с которым Путин войдёт в историю.

Но есть и вторая стратегическая ошибка, которую Путин совершил под влиянием своих неолиберальных согоспод. Это преднамеренное поддержание большинства населения в состоянии между нищетой и бедностью.

Смысл этой технологии в идеологической концепции, согласно которой бедный, но не нищий человек не представляет опасности для эксплуататора.

Во-первых, ему есть что терять: мелкие «накопления» под матрасом; машину, взятую в кредит; а то и квартиру (приватизированную или ипотечную).

Во-вторых, у него не развивается иерархия желаний. Он застывает на уровне реализации физиологических потребностей и потребностей в безопасности. До уровня потребности в самореализации ему уже не добираться – он занят добыванием пропитания.

Люди же со средним достатком и выше среднего согласно этой концепции представляют опасность, так как имеют хорошее образование, широкий круг интересов, обладают свободным мышлением и материальными ресурсами. У них развиты творческие и познавательные потребности, они социально активны и нацелены на самореализацию. Всё это позволяет им более адекватно оценивать реальную ситуацию в государстве и действия властей.

Но теория оказалось ложной – по крайней мере для России. Многочисленный богатый средний класс стал бы поддержкой режиму, так как вместе с олигархами и силовиками был бы вполне удовлетворён всей ситуацией и собственным положением. Те 20-30 тысяч сторонников Навального в норковых шубах, которые периодически бузят – это не показатель для страны со 146-миллионным населением.

Но был выбран путь бедности на грани нищеты – он показался более надёжным. А это ошибка. Это собственноручное создание широчайшей социальной базы, которая рано или поздно крайне негативно отнесётся к тому, что её ввергли в бедность на уровне нищеты. К тому же неизбежным следствием этой ошибочной задумки стало превращение России из промышленно развитой державы в сырьевой придаток Запада.

По материалам Честный взгляд

Давно заметил: современная аналитика переживает тяжёлый кризис стратегического мышления. И как следствие — стратегические ощибки и ловушки, о которых пишут и говорят, как правило, упрекая в этом своих конкурентов в Большой игре. Пару месяцев назад президент РФ В.В. Путин говорил о колоссальной ошибке США, которая заключается в подрыве доверия к доллару.

«Мне кажется, что наши американские партнёры подрывают доверие к доллару как к универсальной, по сути, единственной на сегодняшний день, резервной валюте. Подрывают веру в неё, как в этот универсальный инструмент, реально пилят сук, на котором сидят», — заметил он.

Ещё бы, ведь, благодаря долларовой системе амеры могли выкачивать ресурсы других стран за зелёные фантики, реальная стоимость которых — примерно 2 цента за сотню баксов.

Однако и с другой стороны очевидны ошибки в стратегии, если вообще она есть. Когда в нулевых годах говорили о «Хитром Плане Путина», это ещё прокатывало и даже принималось на «ура», когда в 2014 году звучало: «Путину видней», это нравилось, но за прошедшие 20 лет стратегия ХПП никак не воплотилась в РФ, если не считать отдельных очевидных успехов, а энтузиазм от присоединения Крыма, принятого многими за начало собирания Руси, ушёл в гудок. И тогда поневоле заговорили о стратегических ошибках президента РФ.

В чём же они по мнению разных исследователей? На этот счёт идут споры.
Попробую обобщить.
Главная стратегическая ошибка в:
1) отсутствии не только стратегии развития и образа будущего страны, к которому эта стратегия приведёт, но и хоть каких-то внятных критериев её. И как может быть иначе при отсутствии своей, построенной на русской ментальности идеологии?

2) ориентации на Запад и западные ценности, несмотря на то, что как выразился автор концепции «суверенной демократии» Владислав Сурков – путешествие России на Запад, легкомысленно начатое Лжедмитрием и решительно продолженное Петром I, с введением антироссийских санкций в 2014 году закончилось;

3) попытке продолжать ельциновский курс развития «либерального» государственно-олигархического капитализма в РФ в новых условиях, когда в мире наблюдается системный кризис и либеральных идей, и капитализма как такового, без учёта специфики России как цивилизации.

А что скажут другие?

Путин – Кудрину «Мы строим социальное государство»

Луций Сенека «Чем богаче народ, тем несчастнее люди»

Я родился в далеком уже 1958 году, поэтому детство прошло в бедных 60-х, юность в беззаботных 70-х, молодость в благополучных 80-х, на зрелые годы пришлись проклятые 90-е, а теперь живу в «нищей» России.

Помню, накануне первого класса я увидел в Детском мире машинку – БТР на квадратных батарейках, который мог не только ездить, но и плавать. Я с трудом дождался маму с работы и, захлебываясь от восторга, рассказывал какая это замечательная машинка и ее нужно купить прямо немедленно, потому что завтра ее уже купят другому мальчику.

Мама спросила «А ты посмотрел цену?»

— Да, машинка стоит 7 рублей, 26 копеек [до сих пор помню]

Мама вздохнула и сказала «Ты же понимаешь, что у нас сейчас нет таких денег. Вот когда у папы будет получка, посмотрим. Но сначала тебе надо купить школьную форму, ранец, учебники. А потом посмотрим».

Помню, после этих слов я ушел в прихожую, сел на детский стульчик и горько, но тихо плакал. Я понимал, что мы НИКОГДА не купим эту замечательную машинку.

Возможно, из-за вечной экономии и проблем «где перехватить три рубля до получки» после школы я пошел не в институт, а работать слесарем в автобазу, где после армии отучился на БелАЗ и зарабатывал по 300-400 рублей в месяц. В то время как отец (ведущий инженер) получал 150-170, мама (просто инженер) – 120, и они очень радовались премии в 10 рублей.

Но в те 60-е и 70-е мы жили прекрасно: я был счастлив, как любой ребенок, родители были счастливы отдельной однокомнатной, а потом и двухкомнатной квартире с гэдээровской диван-кроватью, а весь народ был счастлив мирным небом и искренне жалел бедных американских рабочих, которых нещадно эксплуатировали сволочи-капиталисты.

Народ был дружный, от всей души благодарили КПСС, гордились званием «советский человек» и готовы были набить морду каждому, кто скажет плохо про СССР.

80-е годы вообще прошли для меня прекрасно: денег на 40-тонном самосвале зарабатывал вдосталь, полный холодильник, цветной телевизор, жена не работала, содержала дом и воспитывала детей. К тому же праздник был почти каждый день: после двухчасовой очереди купил синюю курицу – праздник; добыл через знакомых (называлось «достал по блату») сгущенку, растворимый кофе, гречку, чай «со слоном» – праздник; купил у спекулянтов втридорога джинсы, туфли фирмы Цебо, югославские сапожки – вообще счастье! Наверное, из-за таких моментов «я достал дефицит» 80-е годы и вспоминаются как праздник.

Поэтому, несмотря на тотальный дефицит, повальное взяточничество (от таксиста и официанта до билетного кассира и завсклада), всенародное воровство, мы не жаловались на партию и правительство. Наоборот, благодарили власть «Сами воруют – и нам дают» и считали, что КПСС – это действительно ум, честь и совесть нашей эпохи. Кстати, практически все тащили с работы всё, что могли утащить. В ходу была поговорка «Что охраняем – то и имеем», воровать на работе было не стыдно, а пойманные воры называлось стыдливо «несуны».

А потом пришли проклятые 90-е, когда нам пришлось кормить детей серой лапшой, приправленной рапсовым маслом, участвовать в каких-то махинациях, работать за еду, чтобы как-то прокормиться. Причем, работали за еду не как сейчас «Ах, какая дорогая мраморная говядина – работаем за еду», а в буквальном смысле слова «за еду», то есть получали оплату продуктами.

Но я не помню, чтобы в те проклятые 90-е мы критиковали власть. Нам нужна была работа, мы держались за неё, как черт за грешную душу. Несмотря на многомесячные задержки зарплаты, несмотря на дикую инфляцию, нам и в голову не приходило кричать «Надо менять власть». Если и были митинги, то с плакатами «Дайте нам нашу зарплату!»

И вот наступила эпоха Путина. На дорогах появились пробки из крузаков и лексусов, на каждом углу рестораны и закусочные, в каждом квартале огромные торговые центры, ювелирные магазины не успевают пополнять ассортимент, квартиры в новостройках разлетаются как горячие пирожки… Теперь мы заполонили лучшие мировые курорты, а дорогущие зарубежные косметологические клиники оккупировали не только наши женщины, но и мужчины.

Льготы и социальные выплаты полились рекой: подумать только – за рождение ребенка государство платит почти полмиллиона рублей! Люди всеми правдами и неправдами стараются получить инвалидность, чтобы потом не работать вообще. Пенсии такие, что старикам хватает денег содержать взрослых детей-тунеядцев.

Казалось бы – живи и радуйся, наслаждайся жизнью! Но вот он – парадокс – мы стали несчастнее, чем даже в те проклятые 90-е. Люди в соцсетях стенают наперегонки «Россия – страна нищеты, мы нищие» В то же время на депозитных счетах население хранит почти 30 триллионов рублей! И это только срочные вклады — на месяц, на полгода, на несколько лет, а сколько текущих?

При этом люди вполне искренне считают свои доходы недостаточными. И ради дополнительного заработка ищут подработку, которая тоже не спасает, потому что потребности растут еще быстрее. Как следствие, недовольство пронизало все слои общества. Практически все – от безработного до олигарха – недовольны действующей властью.

И в результате массовая истерия, митинги с призывами «Пора менять власть», искренняя ненависть к чиновникам, депутатам, бизнесменам, активное недовольство Президентом и Правительством…

Люди стали несчастными. Реально несчастными. Искренне несчастными. Их не радуют ни новая машина «А мне нужно две», их не радует отдых в Крыму «А там всё дорого», их не радует новая квартира «А за нее надо платить».

Похоже, прав был воспитатель кровавого деспота Нерона Луций Анней Сенека, когда утверждал «Чем богаче народ, тем несчастнее люди».

Боюсь, что в один непрекрасный день все эти несчастные и недовольные выйдут на улицы и устроят нам еще одну синюю или красную, как 1917 году, революцию, после чего страна вновь погрузится в кровавый хаос.

Вывод: Путин допустил стратегическую ошибку, когда провозгласил создание социального государства – это ведет к разрушению страны.

О том, как Путин проиграл газовую войну с Европой

Фото: Scanpix

Российское полномасштабное вторжение в Украину в корне изменило мировую политику — и вряд ли стоит сомневаться, что самые драматические события еще впереди: поражение России и ее закат как даже региональной сверхдержавы вызовут долгосрочные последствия. Однако подобные же слова относительно глобальной экономики, если еще и произносятся, звучат более условно: санкции против России не разрушили мировой финансовый порядок; бегство сотен западных компаний из страны не подорвало их позиций на остальных рынках; и даже то единственное, на что Москва имела серьезное влияние — цены на сырье — или уже вeрнулись к довоенным уровням (как на нефть или пшеницу) или провалились ниже (как на сталь и некоторые цветные металлы). Единственной серьезной проблемой осталась ситуация на рынке газа и в некоторой степени угля — к тому же почти исключительно в Европе, где эти ресурсы торгуются в 4 и 2,4 раза дороже, чем год назад.

Причина происходящего заключается в том, что именно на этом локальном рынке ряда стратегических товаров военные действия в Украине породили настоящую экономическую войну между Россией и Европой. Москва, в течение нескольких десятилетий наслаждавшаяся уникальным положением на рынке газа в странах Европейского Союза (34% потребления, 42% импорта в 2020 году) и нефти (23% потребления, 29% импорта.)), полагала, что может манипулировать ценами из-за своего квазимонопольного статуса. Европа, со своей стороны, сочла, наконец, правильным и возможным преодолеть подобный диктат и ввела ограничения на покупку российских энергоносителей (правда, вместо того, чтобы начать с газа и нефти, а закончить углем [именно в такой последовательности расположены эти отрасли по доле в них госкомпаний], европейцы пошли ровно противоположным путем). Это, с одной стороны, породило локальный бум спроса (в летние месяцы страны ЕС активнее чем обычно закупали российские нефть и уголь), и, с другой стороны, ответные меры со стороны России, которая сделала ставку на неспособность Европы обойтись без ее газа (в последнее время почти каждую неделю российские аналитики радовали нас рассказами о том, что Старый Свет не переживет зиму без «Газпрома»). Москва сначала начала резкое сокращение поставок, а недавно «в сердцах» надолго вывела из строя обе ветки «Северного потока».

Сегодня можно подвести промежуточные итоги этой газовой войны — и они не выглядят для Кремля утешительными. Попытка Путина «атаковать» Европу на энергетическом «фронте» стала его второй значительной ошибкой за этот год. Сергей Медведев поставил ее в один ряд с началом полномасштабной агрессии против Украины 24 февраля и объявлением мобилизации 21 сентября, но я все же назвал бы ее тактической, а последние две — стратегическими. Однако роднит эти просчеты то, что во всех этих случаях решения были приняты на основании мифологизированного представления о реальности. Они оказались весьма поспешными и не могли быть пересмотрены.

«Газпром», как известно, существенно сократил поставки газа в Европу в первой половине лета, причем в основном за счет прокачки по «Северному потоку-1» — она упала с 170 млн куб. м в день в мае до 67 млн кубометров 15 июня, затем до 33 млн куб. м в день с 27 июля, а с 31 августа прекратилась вовсе. Начатые тогда «плановые работы» увенчались катастрофой 26 сентября, и теперь балтийский путь газа в Европу закрыт, скорее всего, навсегда. Действия Москвы уже к середине лета вполне убедили европейцев в том, что стоит готовиться к худшему, и Путин дал им достаточно времени для этого, «открыв карты» почти за четыре месяца до наступления холодов. «Старый Свет» стал активно сокращать потребление газа, переключаться на альтернативные виды топлива, снижать объемы производства наиболее энергоемких товаров (например, удобрений) и искать новые источники поставок, ориентируясь прежде всего на Норвегию (30 сентября был открыт газопровод из Норвегии в Польшу) и Ближний Восток (в последние дни к новым сделкам приблизились Катар и Германия). Последнее неудивительно, так как сейчас поставщики стремятся зафиксировать цены долгосрочных контрактов до того, как ситуация на европейском рынке газа относительно стабилизируется. В итоге к 1 октября подземные хранилища газа в ЕС были заполнены на 88,4%, ряд российских энергетических активов реквизирован, а программы дотирования потребителей утверждены в подавляющем большинстве стран ЕС. Как следствие, ажиотажный спрос начал спадать и цена газа, в максимуме превышавшая $ 3400/тыс куб. м, опустилась до $ 1800 и имеет все шансы закрепиться ниже $ 1000/тыс куб. м к концу года. Россия, все летние месяцы получавшая огромные нефтегазовые доходы, уже столкнулась с их падением на фоне бесконечных трат на войну в Украине, что привело к дефициту федерального бюджета.

Какие последствия это может иметь для российской экономики? Очевидно, что речь идет о кризисе всей нефтегазовой отрасли, так как уход России с европейского рынка невозможно полностью компенсировать. Если говорить о газе, то положение здесь окажется самым сложным. За восемь месяцев экспорт сократился более чем на 37,5%, а добыча — почти на 14,6%. Несколько месяцев излишний газ в огромных объемах — до 4,5 млн куб. м в сутки — сжигается как в местах добычи, так и у входных точек экспортных газопроводов. Подрыв «Северных потоков» сделает эту экологическую катастрофу перманентной. Проблема усугубляется и тем, что основная газовая «нитка» в Китай не соединена с основными местами добычи. Поэтому пока еще имеющиеся на восточном направлении избыточные мощности по прокачке не обещают спасения. Новый трубопровод в Китай, о котором говорили на встрече в Самарканде Путин и Си Цзиньпин, так и не получил «зеленый свет» от Пекина и потому не может пока приниматься в расчет. Программа развития производства сжиженного природного газа заморожена из-за эмбарго на поставки европейского и американского оборудования.

Положение с нефтью тоже не так прекрасно, как казалось летом. В условиях приближающегося запрета на импорт европейскими странами отечественной нефти (с 5 декабря) и нефтепродуктов (с 5 марта 2023 года) многие европейские потребители стремятся закупиться ими, что разогревает спрос (он вырос почти на 20% с февраля по август). Но это лишь временно, а после введения эмбарго Китай и Индия не смогут поглотить высвобождающиеся объемы, которые составят, вероятнее всего, около 1,5 млн баррелей в сутки к началу следующего года и не менее 2,5 млн баррелей к концу первого квартала. Переориентация на новые рынки, начатая весьма успешно в первой половине года(), потребует один-два года для своего завершения (которое будет осложняться введением ценового ограничения (price cap) для российских энергоносителей, санкциями в отношении морских перевозчиков, транспортирующих нефть из России, и естественным ужесточением конкуренции). Вряд ли Москва вообще не сумеет «пристроить» свою нефть на мировых рынках (в отличие от части газа), но локальный провал экспорта (и добычи) в 2023 году гарантирован. При этом не стоит сомневаться, что основная часть поставок будет производиться (даже на тех направлениях, гдe price cap так и не будет введен) со значительным дисконтом — можно привести пример Индии, которой сейчас поставщики из Ирака доставляют нефть со скидкой в $ 9/баррель к цене, предлагаемой Москвой). Иначе говоря, российские энергоносители, скорее всего, обречены оставаться недооцененными как минимум до смены власти в России.

При этом для понимания общей картины происходящего нужно иметь в виду, что в добыче российского газа на экспорт приходится «всего» 32−33%, в то время как для нефти этот показатель (с учетом нефтепродуктов) приближается к 72% (все данные — за 2021 год). Поэтому даже 50−60%-ное обрушение экспорта газа обернется сокращением его добычи на 18−20%, что приведет к потерям 800−900 млрд руб. доходов федерального бюджета, но саму отрасль не убьет — даже если новая труба в Китай так и не будет построена. В нефтяной сфере сокращение спроса даже на 2 млн баррелей в сутки вызовет закрытие сотен скважин, и, что не менее важно, появление значительных избыточных мощностей в нефтепереработке (наращивание экспорта в Китай также маловероятно по причине загруженности как нефтепровода ВСТО, так и железнодорожных мощностей). Из-за специфики налогообложения нефтяной отрасли ущерб здесь окажется гораздо более значимым, чем от падения экспорта газа, и может достичь 3−3,2 трлн руб. потерянных бюджетных доходов и намного более серьезно сказаться на динамике реального сектора экономики, поскольку с нефтяной отраслью связан бизнес тысяч как государственных, так и частных российских компаний.

Москва, ввязавшись в энергетическую войну с Европой, переоценила свои силы никак не меньше, чем ввязавшись в настоящую войну с Украиной. Определенного (и все равно временного) успеха можно было бы добиться, если бы Кремль до поры до времени играл роль «ответственного поставщика» и соглашался на европейские условия, резко изменив правила игры непосредственно перед наступлением холодов — но позволявшие сомневаться в надежности России сигналы посылались так давно, что европейцы начали готовиться к худшему сценарию еще до вторжения России в Украину, удесятерили свои усилия этим летом и потому несомненно «выкрутятся» и зиму переживут без катастрофических последствий. Да, европейский бизнес сейчас чуть ли не в унисон мечтает о возвращении к business as usual в отношениях с Россией, а граждане возмущаются огромными счетами за коммуналку — но это скорее нытье, а не знак протеста. Для Европы расклад ясен, никто к Путину на поклон ради увеличения поставок не пойдет и Украину к уступкам России ради устойчивого транзита (возможно, что именно ради этого и взорвали «Северные потоки») принуждать не будет.

В то же время события 2022 года могут привести к существенному ускорению трансформации глобального энергетического баланса, в ходе которого спрос на нефть начнет смещаться к мировому «Югу», тогда как «Север» — ЕС, а за ней и Северная Америка — станут еще активнее переориентироваться на возобновляемые источники энергии. При таком сценарии конкуренция на рынке нефти будет только расти, и в перспективе нескольких лет реальными окажутся цены в $ 50/баррель и даже ниже. Поэтому России в ближайшем будущем придется осмыслять потерю статуса не только военно-политической, но и энергетической сверхдержавы (если кто не помнит, именно о такой роли страны говорил Путин в 2005—2007 гг.). Это вовсе не означает, что нефтегазовая отрасль умрет: российская экономика вполне может порождать спрос на газ и нефть если и не в ныне добываемых, то во вполне сопоставимых масштабах, потребляя до 500−530 млрд куб. м газа и 240−260 млн т нефти в год (т.е. около 75% и 60% текущей добычи). Для газовиков российские внутренние цены вполне рентабельны, да и бензин в России не дешевле, чем в Соединенных Штатах. Если излишняя заполненность рынка создаст дополнительную конкуренцию, внутренние цены могут даже опуститься, что поддержит как граждан, так и бизнес. Конечно, возникнет проблема наполняемости бюджета — но когда-то России все равно стоило бы превратиться в более нормальную страну, тем более что 140 миллионов человек не могут кормиться за счет одного лишь сырья.

Мы не знаем, чем закончится 2022 год и как сложится рыночная конъюнктура в последующие годы. Однако можно с большой долей уверенности сказать, что мы увидели уже практически все события, которые могли послужить образованию дефицита энергоносителей и росту спроса на них. В будущем все главные технологические тренды — расширение использования «зеленой» энергии, усовершенствование и удешевление добычи традиционных энергоресурсов, сокращение потребления ископаемого топлива, переход ведущих стран к менее ориентированной на увеличение потребления модели роста — приведут к снижению роли и влияния поставщиков сырья. И то, что это время совпадет с масштабным геополитическим поражением России, оставляет надежды на то, что страна и общество все же начнут меняться.

Владислав Иноземцев
Директор Центра исследований постиндустриального общества.
04 октября 2022