Под этим неуклюжим
термином следует
понимать ошибки, основанные
на нарушении межстилевых границ,
на проникновении элементов одного
функционального стиля в систему другого
стиля.
2.2.1. Простой
пример. На первых моделях городских
автобусов «Икарус», которые поставляла
в СССР Венгрия, над дверями были краткие
таблички: «Осторожно! Вовнутрь
открывается». Ясно: сочинил этот текст
венгр, учившийся в Советском Союзе. В
трех словах две тонкие стилевые ошибки.
Во-первых, «вовнутрь» – просторечное
слово, а стиль объявления официально-деловой.
На месте просторечия должно быть
нейтральное, литературное «внутрь». Но
и после редактирования остается небольшой
стилистический дефект – обратный
порядок слов («внутрь открывается»)
явно разговорного происхождения,
сообщающий словосочетанию и всему
краткому тексту легкую экспрессию,
которая противопоказана официально-деловому
стилю. Это во-вторых.
После второго исправления получается
грамотный, правильный вариант: «Осторожно!
Открывается внутрь».
Мы исправили две стилевые
ошибки, которые образовались в результате
внешнего воздействия на стиль, в
результате проникновения в официально-деловой
стиль чуждых ему стилистических элементов
разговорно-просторечного характера.
Этот тип ошибки можно назвать – разговорное в
книжном. Так
его называет О.Б. Сиротинина в книге
«Русская разговорная речь» (М., 1983).
Это очень редкие ошибки. Их
допускают или не очень грамотные люди,
или иностранцы. Случаются промашки и
образованных людей, но только в том
случае, если просторечное слово слабо
отмечено, не осознается как стилистически
сниженное. Разобранное слово
«вовнутрь» – как
раз такое. Но даже если не сработало языковое
чутье, должно было сработать чутье
критическое: «вовнутрь» – наглядный
грамматический плеоназм.
Грамматические плеоназмы
были рассмотрены нами в разделе логических
ошибок на примере иностранных слов типа
«рельсы» и «битлзы».
Они были все стилистически нейтральны.
Русские же грамматические плеоназмы
почти все стилистически отмечены (кроме
литературного «вовне»). Редактор должен
иметь в голове список таких слов. Иногда
они представляют собой контаминацию
двух слов: напостоянно (навсегда
и постоянно), напополам (надвое
и пополам). Обычно же плеонастический
элемент выступает в качестве своеобразного
грамматического усилителя – как
в наречиях: завсегда,
зазря, задешево, задаром. В
народной поэзии встречаются плеонастические
предлоги: для-ради, с-из. Это
уже диалектизмы, их попадание в текст
официально-делового стиля имеет нулевую
вероятность.
Газетная речь, хотя и
относится к книжным стилям, охотно
принимает в себя разговорно-просторечную
лексику, выполняющую в публицистическом
стиле экспрессивную функцию. Иногда
для этой цели используются даже диалектные
слова. Но грубая лексика в газете – это
и не выразительный прием и не стилевая
ошибка. Это просто бескультурье.
2.2.2. Противоположный
тип ошибки – книжное в
разговорном – впервые
подробно описан К. Чуковским в книге
«Живой как жизнь» под названием канцелярит, от
которого нет смысла отказываться.
Чуковский образовал этот
термин по модели: дифтерит, бронхит,
гастрит и т.д., то есть – это
канцелярская болезнь языка. И
из всех стилевых ошибок канцелярит – самый
распространенный класс. Начнем с простого
примера из книги Чуковского. Муж
спрашивает жену на прогулке: «Тебя
не лимитирует плащ?»
Слово «лимитировать» – специальное
и стилистически закрепленное слово.
Оно употребляется в научном и деловом
стилях, а в устной разговорной речи в
интимной обстановке звучит комично.
Это стилевая ошибка, канцелярит.
Очень важно понять то, что
ошибки разговорное в книжном характеризуют
человека с недостаточным образованием,
а ошибки книжное в разговорном,
наоборот, свидетельствуют о серьезном
образовании. Речь интеллектуалов
интеллектуальна, то есть логичная и
точна, а значит, насыщена терминами даже
в кухонном разговоре. Часто это достигается
за счет экспрессивности, образности.
В советскую эпоху канцелярит разъедал
русский язык на всех уровнях. Он проник
даже в художественную литературу. Не
зря же первым против него выступил
художник слова. Описание канцелярита
в художественной литературе лучше всего
сделано в книге Норы Галь, переводчика
с английского и редактора художественных
переводов, «Слово живое и мертвое».
Приведем выдержку из главы «Берегись
канцелярита»:
«Так что же такое канцелярит? У него
есть очень точные приметы…
Это вытеснение глагола, то
есть движения, действия причастием,
деепричастием, существительным (особенно
отглагольным) а значит – застойность,
неподвижность. И
из всех глагольных форм пристрастие к
инфинитиву.
Это нагромождение
существительных в косвенных падежах,
чаще всего длинные цепи существительных
в одном и том же падеже – родительном,
так что уже нельзя понять, что к чему
относится и о чем идет речь.
Это – обилие
иностранных слов там, где их вполне
можно заменить русскими словами.
Это – вытеснение
активных оборотов пассивными,
почти всегда более тяжелыми, громоздкими.
Это – тяжелый,
путаный строй фразы, невразумительность.
Это бесчисленные придаточные обороты,
особенно тяжеловесные и неестественные
в разговорной речи.
Это серость, однообразие,
стертость, штамп. Убогий, скудный
словарь – слова
сухие, казенные… Всегда,
без всякой причины и нужды предпочитают
длинное слово короткому, официальное
или книжное –разговорному,
сложное – простому,
штамп – живому
образу. Короче
говоря, канцелярит – это
мертвечина»74.
Это написано в эпоху канцелярита.
Закончилась эпоха КПСС, закончилась и
эпоха канцелярита в языке. Особенно это
заметно на газетной речи, которая в
советское время душилась канцелярскими
оборотами. Поэтому в качестве иллюстраций
приведем примеры из газет того времени.
Были особые обороты, любимые журналистами:
«Задачи контрольной деятельности, возложенные
на нас, мы стремимся успешно осуществить».
Что такое «задачи деятельности»? Почему
не осуществляют, а стремятся осуществить?
«Большое
место занимают в работе вопросы контроля
за рациональным
использованием техники». Подчеркнутое
можно вычеркнуть.
Глагол вытеснялся эрзацами и связками:
«Передовым
производственником является токарь
компрессорного цеха Архипов».
«Не первый год на
молочно-товарной ферме нашего
колхоза имеется красный
уголок».
«Серьезные недостатки и
упущения имеются в
атеистической пропаганде».
«Ребята направляются на
стадион». Это из телепередачи для
школьников.
Страдательные обороты и возвратные
глаголы вытесняли из текста носителя
действия:
«Итоги начатого на комбинате
конкурса между цехами оценивались каждые
шесть месяцев. Результаты
рассмотрения обнародовались в
специальных информационных бюллетенях,
которые размножались в
нескольких экземплярах и вывешивались на
видных местах по территории предприятия.
В бюллетенях назывались фамилии
победителей в борьбе за экономию,
кратко освещались их
достижения и опыт».
Кто все это делал?
Главное в канцелярите даже
не слова, а синтаксис. Попробуйте через
него продраться в
таком газетном фрагменте:
«Всю организаторскую работу, связанную
с проведением в жизнь решений декабрьского
Пленума ЦК КПСС, Советы народных депутатов
должны направлять на осуществление
широкой программы конкретных мер по
выполнению планов и заданий текущей
пятилетки, эффективному использованию
своих полномочий по руководству
хозяйственным и социально-культурным
строительством, обеспечения комплексного
экономического и социального развития
на их территории.
В материалах Пленума подчеркивалась
необходимость усиления внимания
практическому решению задач по повышению
эффективности производства и качества
работы, рациональному использованию
созданного экономического потенциала,
концентрации капитальных вложений на
важнейших пусковых объектах и
своевременному вводу в действие основных
фондов, росту производительности труда,
усилению режима экономии в интересах
дальнейшего подъема благосостояния
советского народа».
Почему этот текст нечитабелен?
В основном из-за синтаксиса. Два абзаца,
каждый абзац – сложное
предложение. Сложность предложений в
нагнетании однородных распространенных
членов предложения. В первом предложении
один глагол-сказуемое – «должны
направлять», к
нему сложное дополнение – «на
осуществление программы мер по» – и
далее однородные члены предложения
(отглагольные существительные), в свою
очередь распространенные: «выполнению.., использованию..,
обеспечению…». Второе
предложение построено аналогично.
Полный набор примет,
перечисленных Норой Галь. Плюс
предлог «по», который
встретился трижды.
В современных российских
газетах былой агрессивности канцелярита
нет и следа – только
отдельные элементы.
2.2.3. Скажем
несколько слов и о стилевых
выразительных приемах, чтобы
отграничить авторскую вольность от
авторской глухоты.
Таких приемов всего
два: стилистическое
смешение и стилистическая
пародия. Смешение
стилей используется
часто и в художественной речи, и в
публицистике и в разговоре. Самый простой
пример –нарушение
стилевого единства иностилевым словом,
как в письме Антона Чехова Александру
Чехову (2 января 1889 года):
«Велемудрый секретарь!
Поздравляю твою лучезарную
особу и чад твоих с Новым годом, с новым
счастьем. Желаю тебе выиграть 200 тысяч
и стать действительным статским
советником, а наипаче всего здравствовать
и иметь хлеб свой насущный в достаточном
для такого обжоры,
как ты, количестве».
Высокий стиль нарушается
грубым словом «обжора», рождается
комический эффект.
В.Н. Вакуров даже
предложил измерять такой стилистический
эффект по «разности стилистических
потенциалов» слов. Каждый стилистический
тип слова имеет стилистический потенциал,
который получает цифровое выражение.
В случае столкновения двух слов из
разных стилистических пластов производится
вычитание их количественных показателей,
представленных в таблице75:
|
Стилистический |
Стилистический |
|
высокое |
+ |
|
сугубо |
+ |
|
умеренно |
+ |
|
нейтральное |
0 |
|
разговорное |
– 1 |
|
просторечное |
– 2 |
|
грубо |
– 3 |
В письме А. Чехова грубо просторечное
слово употреблено в контексте из высоко
книжных слов. Стилистический эффект =
+ 3 – – 3 = + 6.
Стилистические пародии
могут быть самыми разнообразными.
Мини-пародия М. 3ощенко – словосочетание «собака
системы пудель»: пародируется
техническое выражение «револьвер
системы наган».
В фельетоне М. Булгакова «Торговый дом
на колесах» (Гудок, 23 марта 1924) на стене
кооперативной лавки висит лозунг:
«Транспортная кооперация
путем нормализации, стандартизации и
инвентаризации спасет мелиорацию,
электрификацию, электрификацию и
механизацию». Персонаж
Гусев думает о лозунге: «Понять ни черта
нельзя.., но
видно, что умная штука».
В повести Андрея Платонова
«Город Градов», сатире на зарождающийся
советский бюрократизм, через весь текст
проходят элементы
пародирования канцелярского стиля: «В
хорошем государстве и поэзия лежит на
предназначенном ей месте…»; «Почти не
имелось никакой природы на первый
взгляд…», «Водка расходовалась медленно
и планомерно, вкруговую и в общем
порядке…»
Иногда с помощью слов
делового стиля авторы достигают очень
тонкой иронии: «Андрей Андреевич…
подошел к столу, имея под
мышкой неизменную папку» (М. Булгаков,
«Театральный роман»); «Он, директор
треста, однажды утром, имея под
мышкой портфель, … взошел по незнакомой
лестнице…» (Ю. Олеша,
«Зависть»); «В полной тишине ломтик
был жеван,
прижимаем к
небу, посасываем и
медленно глотаем». (Там же).
Но в художественной литературе
возможны ситуации, когда размывается
граница между стилевым приемом
и канцеляритом.
Таких случаев много у М.Е. Салтыкова-Щедрина.
Примеры можно привести даже из современной
поэзии.
Задание 18. Определите
для подчеркнутых слов – это кацелярит или
стилевой прием? Сверьтесь с «Ответами…»
Леонид Мартынов:
«И если, никому не нужный,
Ни с кем не согласован,
Дождь, кутаясь в свой плащ жемчужный,
В дневной ландшафт врисован…»
«К нам ночь
прийти мы просим позже
и не спешим ложиться
На предназначенное ложе…»
«Вопросов тьма!
Больших! Глобальных!»
Константин Ваншенкин:
«И отпущенный сердцу лимит
Незаметно оно перетратит».
«Надо многое в жизни успеть
В относительно сжатые сроки».
Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
«Увы, надо смотреть правде в глаза:
канцелярит не сдается, он наступает, ширится,
– бьет тревогу переводчик и редактор Нора Галь.
– Это окаянный и зловредный недуг нашей речи.
Сущий рак: разрастаются чужеродные, губительные клетки – постылые штампы,
которые не несут ни мысли, ни чувства, ни на грош информации,
а лишь забивают и угнетают живое, полезное ядро».
Заметьте: слова – cancer (рак) и канцелярит – даже похоже звучат.
И метастазы этой злокачественной языковой опухоли – повсюду.
Родитель слова «канцелярит» Корней Чуковский
(детский писатель, литературовед, журналист и литературный критик)
первым описал в книге «Живой как жизнь. Рассказы о русском языке»
клиническую картину этой словесной болезни.
«Я слышал своими ушами, как некий посетитель ресторана,
желая заказать себе свиную котлету, сказал официанту без тени улыбки:
– А теперь заострим вопрос на мясе.
И как один дачник во время прогулки в лесу заботливо спросил у жены:
– Тебя не лимитирует плащ?
Обратившись ко мне, он тут же сообщил не без гордости:
– Мы с женою никогда не конфликтуем!»
Заметьте: если первые две фразы вызывают у нас, современных читателей, улыбку
(книга «Живой как жизнь» издана полвека назад, в 1962-м),
то слово «конфликтуем» с тех пор прочно вошло в повседневный язык.
Так что, наверное, абсолютным злом внедрение в повседневный язык
слов из бюрократических речей и бумаг признать нельзя.
И все же их бесконтрольное нашествие выглядит ужасающим.
Итак, чем же все-таки канцелярит плох?
Не такой уж простой вопрос, как кажется на первый взгляд. Но попробуем.
1. Изобилие пустых словес скрывает реальное недеяние.
Например:
«Мы осуществили большую работу по реализации программы «Чистые дворы».
Что это значит? Если перевести на русский:
«Мы покрасили пару скамеечек и посадили на клумбе георгин».
Или так:
«Мы приняли меры по подготовке школ к учебному году».
Обессмысленное покатое «приняли меры».
«Мы подготовили школы к учебному году».
Лучше? В разы. Хотя идеальный вариант –
«мыпокрасили стены, купили новые парты и компьютеры».
Теперь все стало ясно.
Или еще – уже классика, из творчества Ильфа и Петрова.
«Задание, например, следующее:
– Подметайте улицы.
Вместо того, чтобы сейчас же выполнить этот приказ,
крепкий парень поднимает вокруг него бешеную суету.
Он выбрасывает лозунг:
– Пора начать борьбу за подметание улиц.
Борьба ведется, но улицы не подметаются…
– Включимся в кампанию по организации борьбы за подметание улиц.
<…>
– Все на выполнение плана по организации кампании борьбы за подметание.
И, наконец, на последнем этапе первоначальная задача совершенно уже исчезает,
и остается одно только запальчивое, визгливое лопотанье.
– Позор срывщикам кампании за борьбу
по выполнению плана организации кампании борьбы»…
2. Канцелярит снимает ответственность с конкретного человека
с помощью пассивного залога.
Это признак слабости, неуверенности и того же бюрократизма,
которым начинает пропитываться вслед за сводками и отчетами журналистика,
литература, живая речь.
Не потому ли указы-приказы-распоряжения-законы пестрят канцелярщиной?
3. Самое главное – канцелярит делает речь вязкой, мутной и неясной.
Пишет врач:
«Организмом осуществляется понос
с отсутствием запаха и с присутствием крови».
Пишет корреспондент:
«Проведение мероприятий по уходу за животными»;
«поставил руководителя в известность о намерении уйти в отпуск».
А от услышанного недавно на «Эхе Москвы»:
«Неужели то, что происходит в российских колониях, осуществляется людьми…»
– волосы встали дыбом.
Люди, что же вы такое осуществляете!..
Не раз встречала, как журналисты, запутавшись в канцелярских сетях,
пишут «профилактика борьбы с курением».
Многословоблудие не прибавляет серьезности, а вгоняет в тоску.
После фразы
«украшение помещений новогодней атрибутикой создает праздничную атмосферу»
хочется застрелиться пробкой от шампанского.
Для канцелярита характерны слова типа
«активный», «позитивный», «данный», «текущий»,
«деятельность», «процесс», «факт», «вопрос».
При этом «вопрос» как только не склоняют
– и поднимают, и ставят, и снимают, и продумывают…
Любит канцелярит и отглагольные существительные
(осваивать – освоение, претворять – претворение, насаждать – насаждение
и т. д.), представляют бесконечную словесную жвачку.
Глаголом нужно жечь.
Когда глагол превращается в подпорку для такого существительного,
текст становится вязким и нудным.
Сами по себе любые слова безобидны.
Но сравните:
«ученик задал учителю вопрос» – и «жена поставила перед мужем вопрос варки борща»;
«судебный процесс» – и «процесс варки борща»;
«девочка составляет башню из кубиков» – и «масса составляет 20 килограммов»,
«мы осуществили план» – и «мы осуществили покраску стен, постирку белья и помывку пола».
Текст ничего не потеряет без слов-пустоцветов.
Например, глагол «является» лишний почти всегда
(если только речь идет не о привидении и тому подобных явлениях)
и легко заменяется тире.
Тавтология и плеоназм — тоже излюбленные приемы канцелярита.
В январе месяце, 800 штук сувениров, 50 человек участников,
администрация города Саратова, мост через реку Волгу, цены выросли вверх,
я спустился вниз, прейскурант цен…
Хотя общеизвестно: январь – месяц, Саратов – город, Волга – река…
Не так-то просто бывает продраться через дебри
являющегося фактически осуществляемым практическим фактом работы
по применению выразительных средств русского языка
в состоянии на данный момент времени,
способствующим активному процессу понимания вас вашим собеседником,
– и не сойти с ума.
Гулливер, попав в страну гуигнгнмов, с удивлением обнаруживает,
что эти существа не знают слов «ложь» и «обман» и, соответственно, никогда не лгут.
Объясняется это так:
«Способность речи дана нам для того,
чтобы понимать друг друга и получать сведения о различных предметах;
но если кто-нибудь станет утверждать то, чего нет,
то назначение нашей речи совершенно извращается… и он [собеседник. – Л. К.]…
оказывается в состоянии худшем, чем неведение,
потому что его уверяют, что белое – черно, а длинное – коротко».
Так вот, речь помогает взаимопониманию. А ошибки и канцелярит только мешают этому.
Конечно, можно поспорить со многим. Я слышала много аргументов в защиту канцелярита:
– Он экономит языковые средства (?).
– Он делает текст более научным и солидным (?!).
– Все так говорят (?!!).
Ответить могу только вот что.
Насчет болеенаучности…
«Учитывая вышеизложенное и нижеследующее», не стоит думать,
что называние снега снежным покровом придаст «учености» и веса словам,
за которыми не кроется смысла.
И главное: всякому слову – свое место.
Место канцелярита – в официально-деловом штиле, и больше нигде.
Бюрократы выражают искренние соболезнования, осуществляют деятельность,
гуляют в зеленом массиве под атмосферными осадками,
а люди – живые, настоящие
– сочувствуют, работают и бродят в лесу под дождем (или снегом).
И правильно делают!..
Типология ошибок
Типология ошибок Сметаниной С. И. Типы ошибок: речевые ошибки, связанные с нарушением языковых норм; стилистические, в основе которых нарушение стилистических норм организации текста; коммуникативные ошибки, охватывающие разные стороны процесса общения.
Нарушение языковых норм 1. Фонетические ошибки связаны С отступлением от норм ударения. Пример: менеджме’нт вместо ме’неджмент С отступлением от норм произношения. Пример: [скоко] вместо [сколька] С нарушением благозвучия речи. Пример: из-за загрязнения, вместо в результате загрязнения. 2. Лексические ошибки возникают из-за незнания пишущим лексического значения слова или фразеологизма, особенностей их сочетания. К ним относятся ошибки, связанные с выбором фразеологизма без учета его значения и формы. Пример: За подключение природного газа им пришлось заплатить из своего кармана весьма круглую сумму. Произошла контаминация одного выражения на другое: платить из своего кармана и круглая сумма.
3. Синтаксические ошибки связаны с отступлением от норм построения словосочетания, простого или сложного предложения. К синтаксическим ошибкам относятся ошибки в структуре словосочетания. Основные причины возникновения — неверно выбранная падежная форма зависимого слова, употребление слов не с теми предлогами, установление ложных грамматических связей между словами. Пример: Важнее сказать о том, что с руководителями предприятий были проведены хотя и короткие , но обстоятельные беседы. Логическая ошибка: противопоставляются понятия, которые в жизни не являются контрастными. Короткие выделение временного признака, обстоятельные — указание на качественную характеристику.
Нарушение стилистических норм 1. Ошибки, связанные с традицией включать в газетный текст клише официально-деловой речи. Пример: Он делал на правительстве доклад. Неоправданное использование в речи журналиста профессионального канцелярского жаргона. В официальной речи он нужен для компрессии текста. Результатом такой компрессии становится соединение слов, которые в полном высказывании синтаксически не связаны друг с другом.
2. Плеоназм и тавтология. Пример плеоназма: И это где-то примерно уже половина всех заказов на текущий год. Пример тавтологии: В послании утверждается, что газета все перепутала, Степашин, дескать, ничего не одобрял и соответственно с Кириенко не расходился. А местная милиция, мол, действовала неправильно, и посланная на место комиссия наведет шорох на месте. Однокоренные слова трижды повторяются в одном предложении. 3. Речевая недостаточность связана с немотивированным пропуском слов и может привести как к нарушению грамматической сочетаемости слов, так и к неясности высказывания. Пример: я заявляю протест и неуважение.
Нарушение коммуникативной нормы 1. Ошибки, возникающие в результате некорректного представления в медиа- тексте реального лица. Пример: Мэрский любимец скульптор 3. Церетели почему-то вился в основном в кругу С. Степашина. Использование разговорной и просторечной лексики, жаргонизма. 2. Ошибки, возникающие в результате некорректного представления факта. Пример: Промышленность развалена. Армия способна мочить только внутри страны. Использование жаргонного слова для названия действий регулярной армии — проявление пренебрежительного отношения к традиционным установлениям в обществе. Кроме того, значение этого слова не «перекрывает» функции армии и представляет ситуацию в искаженном, примитивном виде.
3. Ошибки, возникающие в результате некорректного использования культурем (знаков культуры). Пример: Говорухину ничего другого не осталось, как превратиться в пламенного защитника униженных и оскорбленных, пророка пустых кастрюль и страстного борца с социальной несправедливостью. Имеется в виду прецедентная ситуация — бунт чилийских домохозяек, стучащих перед президентским дворцом в пустые кастрюли. То есть слово пророк должно быть включено в более широкий контекст: пророка бунта пустых кастрюль.
Типология ошибок Беззубова А. Н.
1. Фактические ошибки. Искажения фактического материала. Пример: У меня за плечами семь войн, отвечает генерал, — две мировые, шесть локальных. Не хочу, чтобы была седьмая. 2. Логические ошибки. 3. Речевые ошибки. Речевые и логические ошибки дробятся на более мелкие разряды.
2. Логические ошибки. 1) Ошибки собственно логические, ошибки мышления, ошибки плана содержания. Алогизм —нелогичность. Более подробно: рассуждение, противоречащее логике. Паралогизм — логическая ненамеренная ошибка в умозаключении. Говорит о заблуждении автора, в основе которого — недостаток образования. Паралогизмы — обычное дело там, где публицистика претендует на роль науки. Софизм — преднамеренное нарушение правил логики, формально кажущееся правильным. Он говорит о логическом обмане, о нечестности автора.
2) ошибки речи, ошибки плана выражения, вторичные логические ошибки. 1. Лексические. Небрежность, приблизительность словоупотребления. Пример: Пусть акулы империализма не протягивают к нам свои лапы. (Из газет 20 -х годов). Плеоназм. Пример: Он был в берете, напяленном на правое ухо головы (газета) или Приемный пункт по приему стеклотары. Логический скачок. Пример: Сложный и оригинальный внутренний облик Катерины нашел свое отражение в ее языке, самом ярком среди всех действующих лиц «Грозы» . Язык оказался среди действующих лиц: автор соединил понятия из разных логических рядов, это и есть логический скачок.
Повествовательный алогизм. Чаще всего это связано с тем, что повествователь настолько небрежен, что не помнит написанное в предыдущей фразе. Пример: Вдоль строя шел генерал. Под фуражкой блестела на висках проседь, но держался он молодцевато, да и форма высокая курчавая папаха, плотно облегающая шинель, лампасы — красила, молодила генерала.
Логическая погрешность текста, которую древние римляне назвали non liquet- неясно. Пример: Мутация бывает двух видов — коммутация и пермутация. Коммутацией называется корреляция в одном плане, которая имеет реляцию к корреляции в другом плане языка; инвариантами являются корреляты с взаимной коммутацией, т. е. мутацией между членами парадигм. Амфиболия (греч. двусмысленность). Пример: Ассистенту приходилось много объяснять. (Ассистент объяснял или ему объясняли? ). Разновидность амфиболии — синтаксическая ошибка слабое управление. Пример: В чугун печальный сторож бьет. (Кто печальный — чугун или сторож? ).
2. Синтаксические. Неправильный порядок слов. Пример: В универмаге проводится выставка-распродажа товаров для мужчин весенне-летнего ассортимента. Неправильное употребление замещающего определения. Пример: Эти костюмчики — сотая новинка для детей, производство которых освоено с начала года.
3. Речевые ошибки I. Нормативно-языковые 1. 1. Орфографические ошибки. 1. 2. Пунктуационные ошибки. 1. 3. Лексико-семантические ошибки. А) Ложная синонимия: человек не знает точного значения слова и приравнивает его к значению другого слова, считая его синонимом первого. Пример: Магазин быстро завоевал авторитет среди населения. (Газета). Авторитет — это влияние, а в контексте речь идет о популярности, известности. Б)Ложная этимология (другое название — народная этимология). Пример: слово «заглавный» некоторые, по ложной этимологии, производят от слова «главный» и наделяют значением «самый главный» , «первый» . Заглавным шел жеребец Хиус. (Газета). Заглавная профессия. (Газетный заголовок).
1. 4. Грамматические ошибки. А) Морфологические (словоизменительные и словообразовательные). 1. Склонение сложных и составных числительных. Пример: Двумя тысячами четырьмястами восемьюдесятью пятью книгами. 2. Склонение топонимов на -ово/-ево, -ино. Пример: В Кавголове лежит снег. 3. Склонение нерусских фамилий на -а безударное. Общее правило для таких фамилий — склонять: Петрарке, Нерудой, у Гойи. Колебания наблюдаются у грузинских фамилий: привычное сочетание — «песни Окуджавы» . Не склоняется только вариант этой модели на -иа: стихи Гарсиа, рассказы Гулиа. В варианте на -ия колебания: зверства Берия/Берии.
Б)Синтаксические. 1. Координация сказуемого и подлежащего, когда подлежащее выражено количественным сочетанием. Пример: 100 человек сидело/сидели. 2. Ошибки в управлении. Пример: Огромное поле было посеяно высокосортной гречихой. 3. Неправильное присоединение деепричастного оборота. Пример: Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа.
1. 5. Фразеологические ошибки. А) Внутренняя деформация фразеологизмов. Пример: «пока кипит сыр-бор» , «стоит ли поднимать сыр-бор» , «сыр-бор начался» , «зачем сыр-бор городить» , «зачем затевать сыр-бор» . Настоящий фразеологизм — «разгорелся сыр-бор» . Б) Контаминация фразеологизмов. Пример: Часто смешиваются выражения «играть роль» и «иметь значение» , и появляются речевые уродцы «иметь роль» , «играть значение» . Знаменитое выражение «две большие разницы» — это гибрид двух выражений — «две разные вещи» и «большая разница» .
II. Нормативно-стилевые ошибки. 1. Внутристилевые ошибки. Это нарушение какой-либо стилевой нормы, не приводящее к стилевому смешению. 2. Межстилевые ошибки. А) Разговорное в книжном. Пример: табличка над дверью в атобусе «Осторожно! Вовнутрь открывается!» Б) Книжное в разговорном. Пример: Муж спрашивает жену на прогулке: Тебя не лимитирует плащ?
III. Нормативно- эстетические ошибки. 1. Фонетические ошибки. А)Дисфония — нарушение норм речевого благозвучия, скопление неудобных в произношении звуков. Пример: Лица, ходящие по траве, вырастающей за отделяющей решеткой, ломающейся и вырывающейся граблями, а также толкающиеся, приставающие к гуляющим, вырывающие цветы и засоряющие, являются штрафующимися. Б)Случайная рифма. Пример: Знакомство с партнером по переговорам. В)Переразложение. Пример: Слыхали ль вы (львы) за рощей глас ночной; Шуми, шуми волнами, Рона (волна Мирона).
2. Лексические ошибки. А)Неоправданный повтор в тесном контексте слова. Пример: В настоящее время я вступаю в колхоз один, без семьи, обязуюсь в некоторый период времени убедить свою семью, чтобы таковая вступила в колхоз. И в настоящем вношу, что причитается мне, нашего имущества. В чем и прошу не отказать моей просьбе. В чем и расписываюсь к настоящему заявлению. Федькин Александрович. Б)Употребление рядом однокоренных слов. Пример: Особенно сложная ситуация сложилась в Кузбассе или На большей части европейской части страны погода будет дождливой.
Типология ошибок Голуб И. Б.
Выделяются ошибки: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. Лексической стилистики; Фразеологической стилистики; Фоники; Стилистики частей речи; Стилистики словообразования; Синтаксической стилистики; Фактические и неязыковые ошибки.
Лексическая стилистика. I. Смысловая неточность речи. 1. Речевые ошибки, вызванные неправильным выбором слова. 1. 1. Эвфемизмы — слова и выражения, смягчающие грубый смысл речи. Пример: Правление колхоза уделяло мало внимания охране общественной собственности, в то время как следовало бы признать, что правление колхоза безответственно отнеслось к охране общественной собственности. 1. 2. Анахронизм — нарушение хронологической точности при употреблении слов, связанных с определенной исторической эпохой. Пример: В древнем Риме недовольные законами плебеи уcтраивали митинги. 1. 3. Алогизм — сопоставление несопоставимых понятий. Пример: Синтаксис энциклопедических статей отличен от других научных статей.
1. 4. Подмена понятия. Пример: Плохо, когда во всех кинотеатрах города демонстрируется одно и тоже название фильма. 1. 5. Неоправданное расширение или сужение понятия, возникающие вследствие смешения родовых и видовых категорий. Пример: При хорошем уходе от каждого животного можно надаивать по 12 кг молока. 1. 6. Нечеткое разграничение конкретных и отвлеченных понятий. Пример: Нужно подумать о кормах на зиму для общественного животноводства. 1. 7. Несоответствие посылки и следствия. Пример: Быстрота размножения вредителей зависит от того, насколько упорно и планомерно ведется с ними борьба.
Лексическая стилистика. 2. Лексическая несочетаемость, т. е. неспособность соединяться друг с другом. 2. 1. Семантическая несочетаемость. Пример: Девичья фамилия моего отца Собакин. 2. 2. Грамматическая (синтаксическая) несочетаемость. Пример: Моя твоя не понимает. 2. 3. Лексическая несочетаемость. Пример: В глубоком детстве он был похож на мать. 3. Речевая недостаточность — случайный пропуск слов, необходимых для точного выражения мысли. Пример: Картины маслом помещают в рамы (пропущено написанные).
4. Речевая избыточность — многословие. 4. 1. Ляпалиссиады — абсурдность. Пример: Труп был мертв и не скрывал этого. 4. 2. Плеоназм — употребление в речи близких по смыслу и потому излишних слов. Пример: главная суть, повседневная обыденность, темный мрак, ценные сокровища. 4. 3. Тавтология — разновидность плеоназма, повторение однокоренных слов. Пример: рассказать рассказ, умножить во много раз, спросить вопрос. 5. Повторение слов. Пример: Были получены результаты, близкие к результатам, полученным на модели корабля. Полученные результаты показали. . .
II. Стилистически не оправданное употребление синонимов. Причиной стилистических погрешностей слога очень часто становится неудачный выбор синонима. Пример: Екатерина была поставлена на престол; Имя драматурга знакомо во многих странах. III. Стилистически не оправданное употребление антонимов. 1. Ошибки в построении антитезы. Пример: Эта книга охватывает все. Это книга о рождении и смерти, о любви и радости, о ненависти, страданиях и горе. 2. Немотивированный оксюморон. Пример: При наличии отсутствия необходимых материалов трудно наладить работу.
3. Невольный каламбур, возникающий в результате антонимии многозначных слов. Пример: Старый портфель отца был еще новый. 4. Неуместный антифразис, т. е. употребление вместо нужного слова его антонима. Пример: Трудность нашего общения с местным населением состояла в знании языка. 5. Ошибки в построении антонимической пары. Пример: Молодые люди живут активно, они не соглядатаи жизни, а её участники. IV. Стилистически не оправданное употребление многозначных слов. Часто из-за неудачного употребления многозначного слова или слова, имеющего омоним, возникают каламбуры. Пример: У нас в питомнике много собак, мы в основном питаемся за счет клубного собаководства.
V. Лексические ошибки, вызванные смешением паронимов. Смешение паронимов может вызвать нарушение лексической сочетаемости. Пример: красивая и практическая обувь (надо: практичная); преклонить голову (надо: склонить). VI. Неоправданное употребление слов с различной стилистической окраской. Смешение стилей может стать серьезным стилистическим недостатком речи. Пример: Совет жильцов постановил: возвести детскую площадку, имеющую огромное значение в деле воспитания подрастающего поколения. VII. Неоправданное употребление лексики, имеющей ограниченную сферу распространения. а) диалектизмов; б) профессионализмов; в) жаргонизмов.
VIII. Ошибки, вызванные употреблением устаревших слов. Употребление устаревших слов без учета их экспрессивной окраски становится причиной грубых стилистических ошибок. Пример: Спонсоров в интернате привечали с радостью. IX. Ошибки, вызванные употреблением неологизмов. Использование неологизмов в речи вызывает большие трудности, так как лексическая, грамматическая, синтаксическая и стилистическая характеристика многих новых слов еще не вполне определилась. Пример: Товарищи, во многих из нас еще сильны элементы детсадизма. X. Стилистически не оправданное употребление заимствованных слов. Неоправданное введение в текст заимствованных слов наносит большой ущерб художественной речи. Речь обесцвечивается, если разнообразным и ярким русским синонимам предпочитаются слова книжные, невыразительные. Пример: Я хорошо помнил модуляции её голоса.
Фразеологическая стилистика. 1. Речевые ошибки, связанные с употреблением фразеологизмов. 1. 1. Стилистически не оправданное изменение состава фразеологизма. Пример: Успехи этого ученика желают много лучшего. (надо: оставляют желать много лучшего). 1. 2. Искажение образного значения фразеологизма. Пример: Эти люди крепко стоят на ногах, поэтому вам не удастся подрезать им крылья. 1. 3. Контаминация различных фразеологизмов. Пример: Язык не поднимается говорить об этом. (есть фразеологизмы язык не поворачивается и рука не поднимается).
1. 4. Несоответствие фразеологического сочетания контексту. Пример: Отец Павла Власова посвятил жизнь побоям жены. 2. Стилистически не оправданное употребление тропов. Тропы — слова, употребляющиеся в переносном значении с целью создания определенного образа. Неудачная образность речи довольно распространенный недостаток стиля авторов. Пример: Степь цвела: словно факелы стояли красные и желтые тюльпаны, голубые колокольчики, степные маки. Очеркист не замечает, что сравнивает с факелами не похожие на них голубые колокольчики.
Фоника 1. Неблагозвучие. 1. 1. При использовании аббревиатур. Пример: Почетный приз завоевали воспитанники ДЮСШ московского «Локомотива» . (лучше сказать: воспитанники Детской Юношеской Спортивной Школы). 1. 2. При скоплении неблагозвучных причастий с суффиксами -вш-, — ащ-, -яш-, -ущ-, -ющ-. Пример: Так волновавшая всех полоса неудач наших шашистов, потерпевших в прошедших встречах поражение, миновала. 1. 3. При неверном употреблении предлогов, имеющих фонетические варианты. Пример: о всем этом, с штатными преподавателями, с вступившей стороной.
1. 4. При появлении труднопроизносимых сочетаний звуков на стыке слов. а)гласных Пример: В разделе орфоэпии дается понятие об орфоэпии и изучаются особенности литературного произношения. б)согласных Пример: После всех мучительств мстить стало ее страстным стремлением. в) нанизывание гласных или стечение согласных Пример: За занавеской, подоконником, приеме. 1. 5. При употреблении заимствованных слов, а также неологизмов, необычных для русской фоники. Пример: Реагаж аудитории и иронические комплименты заставили его оставить эстраду.
Стилистика словообразования. 1. Неудачное словообразование может придать речи канцелярскую окраску. Пример: Не доказав фактическопроживаемости, вы не можете претендовать на раздел жилплощади. 2. Новации в словообразовании удивляют, смешат. Пример: Мехдойка полюбилась работникам фермы. 3. Нарушение литературно-языковой нормы. Пример: Научное освещение проблемы возможно лишь при дарвинском истолковании законов развития природы (правильно: при дарвиновском).
Стилистика частей речи. 1. Морфолого-стилистические ошибки при употреблении имен существительных. 1. 1. Ошибки в форме падежных окончаний существительных. Пример: Авторы пишут о неоплатном долгу каждого перед матерью(следовало: долге). 1. 2. Немотивированное употребление форм женского или мужского рода. Пример: Выступила лауреатка второй премии. 1. 3. Ошибки в формах рода и числа. Пример: Набив мешок отборной шишкой, Потапов сбросил его с вершины могучей кедры. 1. 4. Образование форм множественного числа от существительных, употребляемых только в единственном числе. Пример: У них все время происходят брани.
2. Морфолого-стилистические ошибки при употреблении имен прилагательных. 2. 1. Неправильное образование степеней сравнения. Пример: более лучший, более худший, преглупейший, прелюбопытнейший и т. д. 2. 2. Ошибки в образовании кратких форм. Пример: Характеру героя свойственен лиризм (следует свойствен).
3. Морфолого-стилистические ошибки при употреблении имен числительных. 3. 1. Ошибки в склонении. Пример: Этим лицам разрешено совместительство, лишь бы общая сумма не превышала триста рублей. (правильно: трехсот). 3. 2. Ошибки в соединении собирательных числительных с существительными женского рода. Пример: Четверым молодым работницам присвоен профессиональный разряд. (надо: четырем работницам). 3. 3. Ошибки в падежной форме существительного в словосочетаниях, обозначающих даты. Пример: К 15 декабрю; Письмо датировано третьим декабрем 1943 годом.
4. Морфолого-стилистические ошибки при употреблении глаголов. 4. 1. Ошибки в образовании личных форм глагола. Пример: Когда я в следующий раз очучусь в этих местах. . . (лучше: я окажусь). 4. 2. Стилистически не оправданное употребление разговорно-просторечных форм. Пример: Дерево развешало густые ветки. 4. 3. Ошибки в употреблении временных форм глагола. Пример: Героиня романа полюбила крестьянского парня и бежит с ним из дома свекра, где влачит жалкое существование.
4. 4. Ошибки в употреблении видовых форм глагола. Пример: На следующий день дивизия получила задание переправляться на правый берег Волги. (следует: переправиться). 4. 5. Ошибки в употреблении возвратных глаголов. Пример: Молодой солдат не успел зачислиться в войска. 4. 6. Ошибки при употреблении причастий. Пример: человек, привыкнувший (привыкший) к вниманию. 4. 7. Ошибки при употреблении деепричастий. Пример: Заметя волнение собеседника. . . (правильно: заметив).
5. Морфолого-стилистические ошибки при употреблении местоимений. Пример: Боясь грозы, старушка спрятала голову подушку и держала ее там до тех пор, пока она не кончилась. 6. Морфолого-стилистические ошибки при употреблении наречий. При употреблении наречий часто делаются ошибки в образовании форм сравнительной степени. Пример: Фонды материального поощрения позволяют гибче рассматривать. . . (надо: более гибко).
Синтаксическая стилистика 1. Речевые ошибки в строе простого предложения. 1. 1. Стилистически не оправданная инверсия, то есть перестановка темы и ремы. Пример: Просторные лоджии обрамляют экраны из армированного стекла. 1. 2. Неудачный порядок слов. Пример: Детский комбинат «Белочка» принимает детей после капитального ремонта.
1. 3. Немотивированный пропуск того или иного члена предложения. Пример: В редакцию пришло письмо от гражданки Логиновой, в котором сообщала о. . . 1. 4. Неправильное употребление словоформ. Пример: Постоянное увлечение Андрея, поглощающее все его свободное время, это спортом.
2. Ошибки в грамматической координации членов предложения. 2. 1. Несогласование подлежащего и сказуемого. Пример: Еще один архитектурный памятник Новгородского Кремля — Златоустовская башня — освободилась от строительных лесов. 2. 2. Несогласование определений или приложений. Пример: Мой взгляд задержался на заявлении отца, подшитого к делу. 2. 3. Ошибки на разные случаи управления. Пример: Мать начинает гордиться за Павла.
3. Ошибки при употреблении однородных членов предложения. 3. 1. Смешение видовых и родовых понятий. Пример: В хозяйстве увеличено поголовье крупного рогатого скота, коров, птицы. 3. 2. Несочетаемость одного из однородных членов с тем словом, с которым связаны остальные однородные члены. Пример: Особенную помощь и личное участие в проведении спартакиады оказали начальник депо и председатель профкома.
3. 3. Объединение на правах однородных членов слов, принадлежащих разным частям речи. Пример: Книги помогают нам в учебе и выбирать профессию. 3. 4. Нарушения в грамматической связи однородных управляемых слов со словом управляющим. Пример: В прошлом люди мечтали и стремились о новой счастливой жизни.
4. Ошибки при употреблении сложных предложений. 4. 1. Неправильное употребление местоимений, приводящее к двусмысленности. Пример: Из окна падает свет и освещает туго заплетенные косички девочки и светлую кофточку, но она ничего не замечает. 4. 2. Дублирование подлежащего. Пример: Пелагея Ниловна она прошла большой жизненный путь.
4. 3. Нарушение порядка расположения частей сложного предложения; удаленность придаточного слова от определяемого им слова, создающая неясность высказывания. Пример: Несколько птиц Вера подарила зимовщикам острова Диксон, которые там хорошо адаптировались. 4. 4. Установление отношений однородности между членом простого предложения и частью сложного. Пример: Шабашкин увидел в Дубровском человека горячего и что он мало знает толку в делах.
4. 5. Отсутствие логико-грамматической связи между частями сложного предложения. Пример: Татьяна не хочет повторять печальный пример своей матери, которая в молодости была выдана за нелюбимого человека, но затем ей понравилось быть полновластной хозяйкой усадьбы. 4. 6. Загромождение сложного предложения. Пример: Павел стал уходить в город, где были революционеры-интеллигенты, которые давали ему политическую литературу, распространявшуюся нелегально, с тем, чтобы помочь Павлу разобраться в тех вопросах жизни, какие его особенно интересовали. 4. 7. Смешение прямой и косвенной речи. 4. 8. Неумелое введение цитат. Пример: Поэт пишет о будущем своей Родины, пишет о том, что и «я к вам приду в коммунистическое далеко.
Неязыковые ошибки – это целая группа ошибок, которые не могут быть соотнесены ни с одним из языковых уровней. Так М. Р. Львов выделяет: 1. Орфографические ошибки — нарушение правил правописания. 2. Пунктуационные — неправильная постановка знаков препинания. 3. Каллиграфические ошибки — неправильное начертание букв. 4. Графические ошибки — описки, пропуски букв, замены их и прочее. 5. Ошибки в чтении — неправильное прочтение отдельных слов или элементов.
Фактические ошибки. Фактические ошибки — разновидность неязыковых ошибок, заключающиеся в том, что говорящий или пишущий недостаточно хорошо владея информацией по обсуждаемой теме, приводит факты, противоречащие действительности. Пример: Столица США — Нью-Йорк. Фактическая ошибка может состоять не только в полном искажении (подмене) факта, но и в его преувеличении или преуменьшении. Пример: Маяковский — вдохновитель народа в борьбе с интервенцией. Фактические ошибки отражают низкий уровень знаний, поэтому работа по исправлению и предупреждению ошибок такого рода связана с повышением интеллектуального и культурного уровня.
Список использованной литературы Беззубов А. Н. Введение в литературное редактирование. — Санкт-Петербург, 1997. Голуб И. Б. Стилистика русского языка. — М. , 1999. Кожина М. Н. Стилистика русского языка. — М. , 1996.
Спасибо за внимание!
Но при официальных отношениях людей нельзя же обойтись без официальных выражений и слов. По крайней мере один из современных филологов убеждает читателей, что директор учреждения поступил бы бестактно, если бы вывесил официальный приказ, написанный в стиле непринужденной беседы:
“Наши женщины хорошо поработали, да и в общественной жизни себя неплохо показали. Надо их порадовать: скоро ведь 8 Марта наступит! Мы тут посоветовались и решили дать грамоты…”
Филолог убежден, что в данном случае этот стиль нe имел бы никакого успеха: его сочли бы чудаковатым и диким. По мнению филолога, тот же приказ следовало бы составить в таких выражениях:
“В ознаменование Международного женского дня за выдающиеся достижения в труде и плодотворную общественную деятельность вручить грамоты товарищам…” [В. Г. Костомаров, Культура речи и стиль. М., 1960, стр. 27.].
Возможно, что филолог и прав: должен же существовать официальный язык в государственных документах, в дипломатических нотах, в реляциях военного ведомства.
Но представьте себе, что в этом же стиле заговорит с вами ваша жена, беседуя за обедом о домашних делах.
“Я ускоренными темпами, — скажет она, — обеспечила восстановление надлежащего порядка на жилой площади, а также в предназначенном для приготовления пищи подсобном помещении общего пользования (то есть на кухне. — К.Ч.). В последующий период времени мною было организовано посещение торговой точки с целью приобретения необходимых продовольственных товаров”.
После чего вы, конечно, отправитесь в загс, и там из глубочайшего сочувствия к вашему горю немедленно расторгнут ваш брак.
Ибо одно дело — официальная речь [Хотя, конечно, не мешало бы упростить до предела и нашу официальную речь. Зачем писать: “будучи болен, я не не мог пойти в школу”, если гораздо естественнее и проще сказать: “я заболел и не мог пойти”, или: “из-за болезни я не пошел в школу”, или: “тогда-то я болел и не мог” и т. д. (См. А. В. Миртов, Говори правильно. Горький, 1961, стр. 30).], а другое — супружеский разговор с глазу на глаз. “Чувство соразмерности и сообразности” играет и здесь решающую роль: им определяется стиль нашей речи [В. Г. Костомаров, Культура речи и стиль. М., I960, стр. 24-25.].
Помню, как смеялся А.М. Горький, когда бывший сенатор, почтенный старик, уверявший его, что умеет переводить с “десяти языков”, принес в издательство “Всемирная литература” такой перевод романтической сказки:
“За неимением красной розы, жизнь моя будет разбита”.
Горький указал ему, что канцелярский оборот “за неимением” неуместен в романтической сказке. Старик согласился и написал по-другому:
“Ввиду отсутствия красной розы жизнь моя будет разбита”,
чем доказал полную свою непригодность для перевода романтических сказок. Этим стилем перевел он весь текст:
“Мне нужна красная роза, и я добуду себе таковую”.
“А что касается моего сердца, то оно отдано принцу” [Корней Чуковский, Высокое искусство. М., 1941, стр. 62-63.].
“За неимением”, “ввиду отсутствия”, “что касается” — все это было необходимо в тех казенных бумагах, которые всю жизнь подписывал почтенный сенатор, но в сказке Оскара Уайльда это кажется бездарною чушью.
Поэтому книжка “Деловые бумаги” была бы еще лучше, еще благодетельнее, если бы ее составитель обратился к детям с таким увещанием:
— Запомните раз навсегда, что рекомендуемые здесь формы речи надлежит употреблять исключительно в официальных бумагах. А во всех других случаях-в письмах к родным и друзьям, в разговорах с товарищами, в устных ответах у классной доски — говорить этим языком воспрещается. Не для того наш народ вместе с гениями руского слова — от Пушкина до Чехова и Горького — создал для нас и для наших потомков богатый, свободный и сильный язык, поражающий своими изощренными, гибкими, бесконечно разнообразными формами, не для того нам оставлено в дар это величайшее сокровище нашей национальной культуры, чтобы мы, с презрением забросив его, свели свою речь к нескольким десяткам штампованных фраз.
Сказать это нужно с категорической строгостью, ибо в том и заключается главная наша беда, что среди нас появилось немало людей, буквально влюбленных в канцелярский шаблон, щеголяющих — даже в самом простом разговоре! — бюрократическими формами речи.
II
Я слышал своими ушами, как некий посетитель ресторана, желая заказать себе свиную котлету, сказал официанту без тени улыбки:
— А теперь заострим вопрос на мясе.
И как один дачник во время прогулки в лесу заботливо спросил у жены:
— Тебя не лимитирует плащ?
Обратившись ко мне, он тут же сообщил не без гордости:
— Мы с женою никогда не конфликтуем!
Причем я почувствовал, что он гордится не только отличной женой, но и тем, что ему доступны такие слова, как конфликтовать, лимитировать.
Мы познакомились. Оказалось, что он ветеринар, зоотехник и что под Харьковом у него есть не то огород, не то сад, в котором он очень любит возиться, но служба отвлекает его.
— Фактор времени… Ничего не поделаешь! -снова щегольнул он культурностью своего языка.
С таким щегольством я встречаюсь буквально на каждом шагу.
В поезде молодая женщина, разговорившись со мною, расхваливала свой дом в подмосковном колхозе:
— Чуть выйдешь за калитку, сейчас же зеленый массив!
— В нашем зеленом массиве так много грибов и ягод.
И видно было, что она очень гордится собою за то, что у нее такая “культурная” речь.
Та же гордость послышалась мне в голосе одного незнакомца, который подошел к моему другу, ловившему рыбу в соседнем пруду, и, явно щеголяя высокой “культурностью речи”, спросил:
— Какие мероприятия предпринимаете вы для активизации клева?
— Стерегу индивидуальных свиней! — сказал мне лет десять назад один бородатый пастух.
Как бы ни были различны эти люди, их объединяет одно: все они считают правилом хорошего тона возможно чаще вводить в свою речь (даже во время разговора друг с другом) слова и обороты канцелярских бумаг, циркуляров, реляций, протоколов, докладов, донесений и рапортов.
Дело дошло до того, что многие из них при всем желании не могут выражаться иначе: так глубоко погрязли они в своем департаментском стиле.
Молодой человек, проходя мимо сада, увидел у калитки пятилетнюю девочку, которая стояла и плакала. Он ласково наклонился над ней. и, к моему изумлению, сказал:
— Ты по какому вопросу плачешь?
Чувства у него были самые нежные, но для выражения нежности не нашлось человеческих слов.
В “Стране Муравии” даже старозаветный мужик Моргунок, превосходно владеющий народною речью, и тот нет-нет да и ввернет в разговор чиновничий оборот, канцелярское слово:
А что касается меня, Возьмите то в расчет, —Поскольку я лишен коня, Ни взад мне, ни вперед.
Иные случаи такого сочетания двух стилей не могут не вызвать улыбки. Эта улыбка, и притом очень добрая, чувствуется, например, в стихах Исаковского, когда он приводит хотя бы такое письмо одной юной колхозницы к человеку, в которого она влюблена:
Пишу тебе ОфициальноИ жду дальнейших директив.
Признаться, и я улыбнулся недавно, когда знакомая уборщица, кормившая голубей на балконе, вдруг заявила в сердцах:
— Энти голуби — чистые свиньи, надо их отседа аннулировать!
Фраза чрезвычайно типичная. Аннулировать мирно уживается в ней с отседа и энти.
Нашла недавно отличную «книгу» Чуковского про живой русский язык: про уместность употребления замысловатых фраз, про просторечие и его место в литературе, про неграмотность и т.д. Вот поделюсь с вами его статьями.
Есть писатели, которые думают, что если нагромоздят как можно больше замысловатых слов, то им обеспечена путевка в вечность… Этот урок посвящен именно уместности надуманных фраз и словосочетаний в речи.
Куда скрылось живое, образное русское слове?
М.Е. Салтыков-Щедрин
…это все продолжает быть удивительным, именно потому, что живые люди, в цвете здоровья и силы решаются говорить языком тощим, чахлым, болезненным…
Ф.М. Достоевский
I
Два года назад в Учпедгизе вышло учебное пособие для школы, где мальчиков и девочек учат писать вот таким языком:
«учитывая вышеизложенное»,
«получив нижеследующее»,
«указанный период»,
«означенный спортинвентарь»,
«выдана данная справка» и даже:
«Дана в том, что… для данной бригады».
Называется книжка «Деловые бумаги», и в ней школьникам даются указания, как писать протоколы, удостоверения, справки, расписки, доверенности, служебные доклады, накладные и т. д.
Я вполне согласен с составителем книжки: слова и выражения, рекомендуемые им детворе, надобно усвоить с малых лет, ибо потом будет поздно. Я, например, очень жалею, что в детстве меня не учили изъясняться на таком языке: составить самую простую деловую бумагу для меня воистину каторжный труд. Мне легче исписать всю страницу стихами, чем “учитывать вышеизложенное” и “получать нижеследующее”.
Правда, я лучше отрублю себе правую руку, чем напишу нелепое древнечиновничье “дана в том” или “дана… что для данной”, но что же делать, если подобные формы коробят только меня, литератора, а работники учреждений и ведомств вполне удовлетворяются ими?
“Почему-то, — пишет в редакцию газеты один из читателей, — полагают обязательным оформлять различные акты именно так, как оформлял их петровский дьяк, например: “Акт восемнадцатого дня, апреля месяца 1961 года”, и уже дальше обязательно традиционные: мы, нижеподписавшиеся и т. д. Почему не написать просто: “Акт 18 апреля 1961 года”. И без нижеподписавшихся? Ведь внизу акта подписи, и ясно, что комиссия является нижеподписавшейся.
Можно привести много примеров, когда в служебной переписке фигурируют такие шедевры, как: “на основании сего”, “означенный”, “а посему”, и другие такие же перлы, “которым от души позавидовал бы любой гоголевский герой” (из письма В.С. Кондратенко, работника Липецкого совнархоза).
Но при официальных отношениях людей нельзя же обойтись без официальных выражений и слов. По крайней мере один из современных филологов убеждает читателей, что директор учреждения поступил бы бестактно, если бы вывесил официальный приказ, написанный в стиле непринужденной беседы:
“Наши женщины хорошо поработали, да и в общественной жизни себя неплохо показали. Надо их порадовать: скоро ведь 8 Марта наступит! Мы тут посоветовались и решили дать грамоты…”
Филолог убежден, что в данном случае этот стиль нe имел бы никакого успеха: его сочли бы чудаковатым и диким. По мнению филолога, тот же приказ следовало бы составить в таких выражениях:
“В ознаменование Международного женского дня за выдающиеся достижения в труде и плодотворную общественную деятельность вручить грамоты товарищам…”.
Возможно, что филолог и прав: должен же существовать официальный язык в государственных документах, в дипломатических нотах, в реляциях военного ведомства.
Но представьте себе, что в этом же стиле заговорит с вами ваша жена, беседуя за обедом о домашних делах.
“Я ускоренными темпами, — скажет она, — обеспечила восстановление надлежащего порядка на жилой площади, а также в предназначенном для приготовления пищи подсобном помещении общего пользования (то есть на кухне. — К.Ч.). В последующий период времени мною было организовано посещение торговой точки с целью приобретения необходимых продовольственных товаров”.
После чего вы, конечно, отправитесь в загс, и там из глубочайшего сочувствия к вашему горю немедленно расторгнут ваш брак.
Ибо одно дело — официальная речь, а другое — супружеский разговор с глазу на глаз. “Чувство соразмерности и сообразности” играет и здесь решающую роль: им определяется стиль нашей речи.
Помню, как смеялся А.М. Горький, когда бывший сенатор, почтенный старик, уверявший его, что умеет переводить с “десяти языков”, принес в издательство “Всемирная литература” такой перевод романтической сказки:
“За неимением красной розы, жизнь моя будет разбита”.
Горький указал ему, что канцелярский оборот “за неимением” неуместен в романтической сказке. Старик согласился и написал по-другому:
“Ввиду отсутствия красной розы жизнь моя будет разбита”,
чем доказал полную свою непригодность для перевода романтических сказок. Этим стилем перевел он весь текст:
“Мне нужна красная роза, и я добуду себе таковую”.
“А что касается моего сердца, то оно отдано принцу”.
“За неимением”, “ввиду отсутствия”, “что касается” — все это было необходимо в тех казенных бумагах, которые всю жизнь подписывал почтенный сенатор, но в сказке Оскара Уайльда это кажется бездарною чушью.
Поэтому книжка “Деловые бумаги” была бы еще лучше, еще благодетельнее, если бы ее составитель обратился к детям с таким увещанием:
— Запомните раз навсегда, что рекомендуемые здесь формы речи надлежит употреблять исключительно в официальных бумагах. А во всех других случаях-в письмах к родным и друзьям, в разговорах с товарищами, в устных ответах у классной доски — говорить этим языком воспрещается. Не для того наш народ вместе с гениями руского слова — от Пушкина до Чехова и Горького — создал для нас и для наших потомков богатый, свободный и сильный язык, поражающий своими изощренными, гибкими, бесконечно разнообразными формами, не для того нам оставлено в дар это величайшее сокровище нашей национальной культуры, чтобы мы, с презрением забросив его, свели свою речь к нескольким десяткам штампованных фраз.
Сказать это нужно с категорической строгостью, ибо в том и заключается главная наша беда, что среди нас появилось немало людей, буквально влюбленных в канцелярский шаблон, щеголяющих — даже в самом простом разговоре! — бюрократическими формами речи.
Я слышал своими ушами, как некий посетитель ресторана, желая заказать себе свиную котлету, сказал официанту без тени улыбки:
— А теперь заострим вопрос на мясе.
И как один дачник во время прогулки в лесу заботливо спросил у жены:
— Тебя не лимитирует плащ?
Обратившись ко мне, он тут же сообщил не без гордости:
— Мы с женою никогда не конфликтуем!
Причем я почувствовал, что он гордится не только отличной женой, но и тем, что ему доступны такие слова, как конфликтовать, лимитировать.
Мы познакомились. Оказалось, что он ветеринар, зоотехник и что под Харьковом у него есть не то огород, не то сад, в котором он очень любит возиться, но служба отвлекает его.
— Фактор времени… Ничего не поделаешь! — снова щегольнул он культурностью своего языка.
С таким щегольством я встречаюсь буквально на каждом шагу.
В поезде молодая женщина, разговорившись со мною, расхваливала свой дом в подмосковном колхозе:
— Чуть выйдешь за калитку, сейчас же зеленый массив!
— В нашем зеленом массиве так много грибов и ягод.
И видно было, что она очень гордится собою за то, что у нее такая “культурная” речь.
Та же гордость послышалась мне в голосе одного незнакомца, который подошел к моему другу, ловившему рыбу в соседнем пруду, и, явно щеголяя высокой “культурностью речи”, спросил:
— Какие мероприятия предпринимаете вы для активизации клева?
— Стерегу индивидуальных свиней! — сказал мне лет десять назад один бородатый пастух.
Как бы ни были различны эти люди, их объединяет одно: все они считают правилом хорошего тона возможно чаще вводить в свою речь (даже во время разговора друг с другом) слова и обороты канцелярских бумаг, циркуляров, реляций, протоколов, докладов, донесений и рапортов.
Дело дошло до того, что многие из них при всем желании не могут выражаться иначе: так глубоко погрязли они в своем департаментском стиле.
Молодой человек, проходя мимо сада, увидел у калитки пятилетнюю девочку, которая стояла и плакала. Он ласково наклонился над ней. и, к моему изумлению, сказал:
— Ты по какому вопросу плачешь?
Чувства у него были самые нежные, но для выражения нежности не нашлось человеческих слов.
В “Стране Муравии” даже старозаветный мужик Моргунок, превосходно владеющий народною речью, и тот нет-нет да и ввернет в разговор чиновничий оборот, канцелярское слово:
А что касается меня,
Возьмите то в расчет, —
Поскольку я лишен коня,
Ни взад мне, ни вперед.
Иные случаи такого сочетания двух стилей не могут не вызвать улыбки. Эта улыбка, и притом очень добрая, чувствуется, например, в стихах Исаковского, когда он приводит хотя бы такое письмо одной юной колхозницы к человеку, в которого она влюблена:
Пишу тебе
Официально
И жду дальнейших директив.
Признаться, и я улыбнулся недавно, когда знакомая уборщица, кормившая голубей на балконе, вдруг заявила в сердцах:
— Энти голуби — чистые свиньи, надо их отседа аннулировать!
Фраза чрезвычайно типичная. Аннулировать мирно уживается в ней с отседа и энти.
Но хотя в иных случаях сосуществование стилей и может показаться забавным, примириться с ним никак не возможно, ибо в стихию нормаль-1ной человеческой речи и здесь врывается все та же канцелярия.
Официозная манера выражаться отозвалась даже на стиле объявлений и вывесок. Уже не раз отмечалось в печати, что “Починка белья” на нынешних вывесках называется “Ремонтом белья”, а швейные мастерские — “Мастерскими индпошива” (“индивидуальный пошив”).
“Индпошив из материала заказчика” — долго значилось на вывеске одного ателье.
Эта языковая тенденция стала для меня особенно явной на одном из кавказских курортов. Там существовала лет десять лавчонка, над которой красовалась простая и ясная вывеска: “Палки”.
Недавно я приехал в тот город и вижу: лавчонка украшена новою вывескою, где те же палки именуются так: “Палочные изделия”. Я спросил у старика продавца, почему он произвел эту замену. Он взглянул на меня, как на несомненного олуха, не понимающего простейших вещей, и не удостоил ответом. Но в лавке находился покупатель, который пояснил снисходительно, что палочные изделия гораздо “красивше”, чем палки.
Едва только я вышел из этой лавчонки, я увидел вывеску над бывшей кондитерской: “Хлебобулочные изделия”. А за углом в переулке меня поджидали: “Чулочно-носочные изделия”. Соберите эти отдельные случаи, и вы увидите, что все они в своей совокупности определяют собою очень резко выраженный процесс вытеснения простых оборотов и слов канцелярскими.
Особенно огорчительно то, что такая “канцеляризация” речи почему-то пришлась по душе обширному слою людей. Эти люди простодушно уверены, что палки — низкий слог, а палочные изделия — высокий. Им кажутся весьма привлекательными такие, например, анекдотически корявые формы, как:
“Обрыбление пруда карасями”, “Крысонепроницаемость зданий”, “Обсеменение девушками дикого поля”, “Удобрение в лице навоза” и т. д., и т. д., и т. д.
Многие из них упиваются этим жаргоном как великим достижением культуры.
Та женщина, которая в разговоре со мною называла зеленым массивом милые ее сердцу леса, несомненно, считала, что этак “гораздо культурнее”. Ей — я уверен — чудилось, что, употребив это ведомственное слово, она выкажет себя перед своим собеседником в наиболее благоприятном и выгодном свете. Дома, в семейном кругу, она, несомненно, говорит по-человечески: роща, перелесок, осинник, дубняк, березняк, но чудесные эти слова кажутся ей слишком деревенскими, слишком простецкими, и вот в разговоре с “культурным” городским человеком она изгоняет их из своего лексикона, предпочитая им “зеленый массив”.
Это очень верно подметил П. Нилин. По его словам, “человек, желающий высказаться “покультурнee”, не решается порой назвать шапку шапкой, а пиджак пиджаком. И произносит вместо этого строгие слова: головной убор или верхняя одежда” [6].
“Головной убор”, “зеленый массив”, “в курсе деталей”, “палочные изделия”, “конфликтовать”, “лимитировать”, “гужевой транспорт” для этих людей парадные и щегольские слова, а шапка, лес, телега — затрапезные, будничные. Этого мало. Сплошь и рядом встречаются люди, считающие канцелярскую лексику коренной принадлежностью подлинно литературного, подлинно научного стиля.
Ученый, пишущий ясным, простым языком, кажется им плоховатым ученым. И писатель, гнушающийся официозными трафаретами речи, представляется им плоховатым писателем.
“Прошли сильные дожди”, — написал молодой литератор В. Зарецкий, готовя радиопередачу в одном из крупных колхозов под Курском. Заведующий клубом поморщился: — Так не годится. Надо бы литературнее. Напишите-ка лучше вот этак: “Выпали обильные осадки” [7].
Литературность виделась этому человеку не в языке Льва Толстого и Чехова, а в штампованном жаргоне казенных бумаг. Здесь же, по убеждению подобных людей, главный, неотъемлемый признак учености.
Некий агроном, автор ученой статьи, позволил себе ввести в ее текст такие простые слова, как мокрая земля и глубокий снег.
— Вы нe уважаете читателя! — накинулся на него возмущенный редактор. — В научной статье вы обязаны писать — глубокий снежный покров и избыточно увлажненная почва [8].
Статья или книга может быть в научном отношении ничтожна, но если общепринятые, простые слова заменены в ней вот этакими бюрократически закругленными формулами, ей охотно отдадут предпочтение перед теми статьями и книгами, где снег называется снегом, дождь — дождем, а мокрая почва — мокрой.
“Изобрети, к примеру, сегодня наши специалисты кирпич в том виде, в каком он известен сотни лет, они назвали бы его не кирпичом, а непременно чем-то вроде легкоплавкого, песчано-глинистого обжигоблока или как-то в этом роде”, — пишет в редакцию “Известий” читатель Вас. Малаков.
И “научность” и “литературность” мерещится многим именно в этом омертвелом жаргоне. Многие псевдоученые вменяют себе даже в заслугу такой тяжелый, претенциозно-напыщенный слог. Это явление не новое. Еще Достоевский писал:
“Кто-то уверял нас, что если теперь иному критику захочется пить, то он не скажет прямо и просто: “принеси воды”, а скажет, наверное, что-нибудь в таком роде:
— Привнеси то существенное начало овлажнения, которое послужит к размягчению более твердых элементов, осложнившихся в моем желудке” [9]
Конечно, со стороны представляется диким, что существует эстетика, предпочитающая бесцветные, малокровные, стерилизованные, сухие слова прекрасным, образным, общенародным словам. Но невозможно отрицать, что эта эстетика до самого последнего времени была очень сильна и властительна.
У многих и сейчас существуют как бы два языка: один для домашнего обихода и другой для щегольства “образованностью”. Константин Паустовский рассказывает о председателе сельсовета в среднерусском селе, талантливом и остроумном человеке, разговор которого в обыденной жизни был полон едкого и веселого юмора. Но стоило ему взойти на трибуну, как, подчиняясь все той же убогой эстетике, он тотчас начинал канителить:
“- Что мы имеем на сегодняшний день в смысле дальнейшего развития товарной линии производства молочной продукции и ликвидирования ее отставания по плану надоев молока?”
“Назвать этот язык русским, — говорит Паустовский, — мог бы только жесточайший наш враг” [10],
Это было бы справедливо даже в том случае, если бы во всей речи почтенного колхозного деятеля не было ни единого иноязычного слова.
К сожалению, дело обстоит еще хуже, чем полагает писатель: канцелярский жаргон просочился даже в интимную речь. На таком жаргоне — мы видели — пишутся даже любовные письма. И что печальнее в тысячу раз — он усиленно прививается детям чуть не с младенческих лет.
В газете “Известия” в прошлом году приводилось письмо, которое одна восьмилетняя школьница написала родному отцу:
“Дорогой папа! Поздравляю тебя с днем рождения, желаю новых достижений в труде, успехов в работе и личной жизни. Твоя дочь Оля”.
Отец был огорчен и раздосадован:
— Как будто телеграмму от месткома получил, честное слово.
И обрушил свой гнев на учительницу:
— Учите, учите, а потом и вырастет этакий бюрократ: слова человеческого не вымолвит!.. [11]
Письмо действительно бюрократически черствое, глубоко равнодушное, без единой живой интонации.
Горе бедного отца мне понятно, я ему глубоко сочувствую, тем более что и я получаю такие же письма. Мне, как и всякому автору книг для детей, часто пишут школьники, главным образом маленькие, первого класса. Письма добросердечные, но, увы, разрывая конверты, я заранее могу предсказать, что почти в каждом письме непременно встретятся такие недетские фразы:
“Желаем вам новых достижений в труде”, “желаем вам творческих удач и успехов…”.
“Новые достижения”, “творческие успехи” — горько видеть эти стертые трафаретные фразы, выведенные под руководством учителей и учительниц трогательно-неумелыми детскими пальцами. Горько сознавать, что в наших школах, если не во всех, то во многих, иные педагоги уже с первого класса начинают стремиться к тому, чтобы “канцеляризировать” речь детей.
И продолжают это недоброе дело до самой последней минуты их пребывания в школе.
Ill
Конечно, невозможно считать шаблоны человеческой речи всегда, во всех случаях жизни свидетельством ее пустоты. Без них не может обойтись, как мы знаем, даже наиболее сильный, наиболее творческий ум. Привычные комбинации примелькавшихся оборотов и слов, стертые от многолетнего вращения в мозгу, чрезвычайно нужны в бытовом обиходе для экономки наших умственных сил: не изобретать же каждую минуту новые небывалые формулы речевого общения с людьми!.
Такие трафареты, как “здравствуйте”, “прощайте”, “добро пожаловать”, “милости просим”, “спит как убитый” и пр., мы всегда говорим по инерции, не вдумываясь в их подлинный смысл, подобно тому как мы говорим “перочинный нож”, невзирая на то, что уже более ста лет никто никаких перьев им не чинит.
Но есть такие житейские случаи, когда словесные трафареты немыслимы.
Хоронили одного старика, и меня поразило, что каждый из надгробных ораторов начинал свою унылую речь одной и той же заученной формулой:
— Смерть вырвала из наших рядов…
И мне подумалось, что тот древний надгробный оратор, который впервые произнес эту живописную фразу над каким-нибудь древним покойником, был, несомненно, человек даровитый, наделенный воображением поэта. Он ясно представил себе хищницу-смерть, которая налетела на тесно сплоченных людей и вырвала из их рядов свою добычу.
Но тот двадцатый и сотый оратор, который произносит эту фразу как привычный, ходячий шаблон, не вкладывает в нее ни малейшей эмоции, потому что живое чувство всегда выражается живыми словами, хлынувшими прямо из сердца, а не попугайным повторением заученных формул.
“Нет, — подумал я, — они не любили покойного и нисколько не жалеют, что он умер”.
Из равнодушных уст я слышал смерти весть,
И равнодушно ей внимал я.
Но вот попрощаться с умершим подвели его ближайшего друга. Он буквально ослеп от слез. Видно было, что горе у него непритворное. Встав у самого края раскрытой могилы, он молча смотрел в нее, потрясенный отчаянием, и, наконец, к великому моему изумлению, сказал:
— Смерть вырвала из наших рядов…
Вот до чего порабощает ослабевших людей мертвая сила шаблона. Даже самое искреннее, свежее, непритворное чувство выражают они стертыми, стандартными фразами.
К счастью, это случается редко, так как в огромном большинстве случаев каждый словесный шаблон — и здесь его главная суть — прикрывaeт собой равнодушие. Шаблонами люди чаще всего говорят по инерции, совершенно не переживая тех чувств, о которых они говорят. Поэтому в старое время было так много шаблонов именно в бюрократической речи, созданной специально затем, чтобы прикрывать наплевательство к судьбам людей и вещей.
Подлинная жизнь со всеми ее красками, тревогами, запахами, бурлившая вдали от канцелярий, в ней не отражалась никак. Уводя нашу мысль от реальностей жизни, затуманивая ее мутными фразами, этот жаргон был по самому своему существу — аморален. Жульнический, бесчестный жаргон. Потому что вся его лексика, весь его синтаксический строй представляли собою, так сказать, дымовую завесу, отлично приспособленную для сокрытия истины. Как и все, что связано с бюрократическим образом жизни, он был призван служить беззаконию. Вспомним хотя бы казенную бумагу, название которой воспроизводится Герценом:
“Дело о потере неизвестно куда дома волостного правления и об изгрызении плана оного мышами”.
Конечно, и сама по себе отвратительна формула этого чиновничьего жаргона: эта “потеря неизвестно куда”, это “изгрызение плана”, но в тысячу раз отвратительнее то, что крылось за этим жаргоном. Ведь дело шло о чудовищной краже: в городе среди бела дня на глазах у всех жителей был похищен огромный дом, и, чтобы упрятать следы преступления, чиновники уничтожили те чертежи, на которых был изображен этот дом, и свалили свою вину на ни в чем не повинных мышей.
Такие воровские дела сплошь и рядом скрывались в ту пору за дымовой завесой “канцелярского стиля”. Оттого-то в нашей стране “бюрократ” — одно из наиболее ругательных слов. “Я волком бы выгрыз бюрократизм”, — эта строка Маяковского прозвучала как девиз всей советской эпохи.