Точно ли я твоя ошибка фанфик импровизация фикбук

­Перед…

      — Антон, может, не надо? — сдавленно спросил Арс, зная, что ответ наверняка будет отрицательным. Было бы круто, если бы после этого вопроса Антон улыбнулся и ответил: «Ты прав, Арсюш, зачем нам все это?». Они бы развернулись и ушли, радуясь, что опасность миновала.
      Но Антон не улыбнулся. Не было даже намека на улыбку. Да и Арс не хотел слышать от Антона придуманной им в голове фразы. Он понимал, зачем они пришли. Понимал, насколько это важно. Понимал, как сильно Антон нуждается в одобрении родителей. В одобрении их отношений. Неправильных отношений. Теплых, мягких, красивых, но таких неправильных.

      — Надо, Арсюш, надо. — вздохнул Антон и позвонил в кнопку возле двери. Пути назад нет. Такой родной для Антона звон разнесся по всей квартире. Во рту пересохло. Руки дрожали. Страх сковывал мышцы. Антон вспомнил, как с такими же ощущениями он приходил домой после уроков, когда получал двойки. Он также тяжело поднимался по лестнице. С такой же неохотой дотрагивался до потертой кнопки и звонил в звонок. Он слышал, как мама мягко пересекала коридор. Тогда сердце маленького Антоши переполнялось необъятным ужасом. Она со счастливой улыбкой открывала ему дверь, принимала в свои объятия и, пройдя на кухню, звала кушать. Ее лицо слегка трогала грусть, когда она узнавала о плохой оценке, но она никогда не ругала Антона. Но от этого ему не становилось лучше. Грустная улыбка мамы — вот что трогало Антона за душу. Он старался учиться как можно лучше, но без плохих оценок не выходило. У маленького ученика выходила ассоциация: плохая оценка — грустная мама. Но он никогда не скрывал оценок, как бы сильно ему не хотелось. Все из-за маминых слов, которые навсегда врезались в память Антона.

      -Тайное всегда становится явным, Антош. Каким бы оно ни было. — сказала мама Антона и поцеловала его в лоб. А затем ушла. Антон не спал всю ночь. Тогда он и поклялся себе: «Я никогда ничего не буду скрывать от матери». И только после этого он спокойно заснул.
      — «Раньше боялся реакции мамы на плохую оценку, сейчас боюсь реакции мамы на моего парня.» — пронеслось в голове у Антона и он издал сухой нервный смешок.
      А отец? Как отреагирует отец? В семье было не принято разговаривать о людях с нетрадиционной
ориентацией, но если уж и заходил разговор, то отец отзывался сухо и холодно. Он человек старой закалки, как и мать. Но она никогда не отзывалась резко. А что, если сын полюбит парня? Наверняка они даже не думали об этом. Но если мысль и проскакивала, то они отгоняли ее, как назойливую муху. Но скорее всего…
      Мысли Антона прервались, как только он услышал шаги. Мягкой, плавной, будто воздушной походкой женщина приближалась к двери.

      -«Мама…» — подумал Антон и сердце у него сжалось. Страх и волнение большой ледяной водой накатили на обоих. Обоим хотелось вжаться в стену. Провалиться сквозь землю. Кровь пульсировала в висках. Старые, но отнюдь не приятные чувства резко возвращались к Антону и передавались Арсу. Оба боялись одного: реакции родителей Антона. Оба несколько раз прокручивали у себя в голове этот ужин. Оба представляли этот момент, понимали, что будут бояться, что волнение будет накатывать с головой. Но не представляли, во сколько раз придуманное волнение отличается от настоящего.
      Щелкнул замок. Парни набрали побольше воздуха в грудь.
      -«Мам, пап, встречайте.» — пронеслось в голове у Антона и дверь открылась.

Семейный ужин

      — Антоша, родной, привет! — воскликнула мама Антона. Парни прошли в коридор квартиры. Женщина обняла сына. Вдруг волнение Антона резко пошло на спад. В объятиях матери Антон больше не чувствовал тревоги. Будто и не думал сознаваться в том, что он любит парня, а просто пришел повидаться с мамой.
      — Привет, мамуль… — прошептал Антон и еще крепче обнял маму. Как раньше. Каждый раз, когда Антон навещал мать, он будто бы возвращался в то время, когда был маленьким мальчиком. Запах ее любимых духов, которые она неизменно покупает на протяжении всей своей жизни, запах счастливого детства, запах любимых бутербродов с колбасой, которые мама Антона всегда готовила утром и давала их ему в школу. И запах любви. Нежной, мягкой, материнской любви.

      — Привет, Сенечка — сказала мама, когда перестала обнимать сына. Родители Антона были уже давно знакомы с Арсением, но в гости к Антону Арс пришел в первый раз.
      — Здравствуйте — произнес Арс и улыбнулся. Он не любил, когда его называли «Сенечка», но мама Антона произносила его имя так мягко и мило, что он просто не мог ей возразить. То же самое происходило, когда Антон называл его «Арсюша». Арс только от Антону позволял себя так называть. Наверное, навык мягко и нежно произносить имена у них передавался по наследству.
      Внезапно мать Антона обняла Арсения. Это слегка удивило его. Он вопросительно посмотрел на Антона, но тот лишь улыбнулся в ответ. Вдруг напряжение и страх Арса тоже испарились. Будто их и не было. Он смущенно обнял женщину в ответ.

      -Проходите, мальчики. Я уже накрыла на стол. — произнесла мама Антона, когда перестала обнимать Арсения. Парни сняли с себя верхнюю одежду и прошли в след за женщиной.
      Старые желтые обои, потертый ламинат и знакомые запахи дома вновь возвращали Антона в детство. Вот тумбочка с маминой косметикой и духами, вот папина любимая шапка, которую Антон любил примерять в юношеском возрасте, вот стеклянная прозрачная ваза с цветами, которую Антон чуть не разбил, когда играл в футбол дома.
      -«Ну и додумался же» — пронеслось в голове у Антона. Теплые воспоминания нахлынули разом. Все трое прошли в зал.
      — Я сейчас приду — сказала мать и юркнула на кухню. Антон кивнул ей и огляделся вокруг.

      Старая люстра освещала комнату желтовато-белым уютным светом. Маленький темный диван у стены покрывала красивая коричневая накидка, обшитая узорной золотой тесьмой. Напротив дивана стоял небольшой современный телевизор. Просторный круглый стол с белой скатертью размещался в центре зала. Около него стояло отцовское кресло в цвет дивана с такой же накидкой, и стулья, которые шли в комплекте со столом. На ламинате расстилался темно-бордовый ковер, на котором были изображены разные цветы: от жарких и тяжелых роз до простых и легких, как небо, ромашек. Около дивана стоял стеклянный шкаф с дорогим прекрасным сервизом: мама Антона доставала его только на Новый год. Это было что-то вроде традиции. Светлые обои идеально вписывались в интерьер. Серо-коричневые тяжелые шторы без значительного рисунка заслоняли окно, которое, в свою очередь, открывало захватывающий вид на закат, лучи которого осторожно ласкали готовящийся ко сну город.

      Около празднично накрытого стола сидел отец в своем любимом кресле, и читал местную новостную газету. Это было его любимым занятием. Он любил быть в курсе всего происходящего. Часто смотрел новости по телевизору, обсуждал политику с друзьями, спорил насчет всего, что происходило в стране и за ее пределами.
      Как только гости зашли в зал, он отложил газету, встал и подошел к парням. К обоим сразу же вернулись беспокойство и тревога. Мужчина был почти одного роста с Антоном, на висках у него проглядывала седина. Голубые глаза были уставшими, но в них неизменно мелькала радость и веселье.
      — Привет, Антон — произнес он и пожал руку сыну. Такое приветствие отца всегда ставило Антона в неудобное положение. Он не мог понять, почему ему становится неловко.
      — Привет, пап — неуверенно поздоровался Антон. Он старался заставить себя говорить как можно смелее, но ничего не вышло.
      — Привет, Арсений — обратился он ко второму парню и тоже пожал ему руку. Оба парня молились, чтобы отец не заметил, насколько сильно у них дрожат руки.
      — Здравствуйте — сказал Арс и Антон заметил, что в приветствии Арсения проскользнул страх. Хоть бы отец не заметил.
      Когда рукопожатия закончились, в зал вошла мать. Ее светлые каштановые волосы были красиво уложены, карие глаза светились от счастья. В руках она несла тарелку со свежеприготовленным салатом.
      — Чего же вы стоите? Идите мойте руки и садитесь за стол, а то все остынет. — произнесла она и поставила тарелку на стол. Все трое не смели ей отказать.
      Когда Антон и Арс помыли руки, отец уже сидел в кресле. Парни принялись отодвигать стулья и садиться. Вдруг послышался глухой удар.
      — Ай, — прошипел Арс и потер косточку таза. Оказалось, что Арс случайно ударился бедром об стул, когда садился.
      — Ты серьезно? — едва сдерживая смех спросил Антон. В ответ получил злой взгляд Арса, в котором, несмотря на гнев, тоже мелькал смех.
      — Господи, Сеня, ты сильно ударился? — беспокойно спросила мама Антона. Она беспокоилась об Арсе так же сильно, как и об Антоне. Он для нее стал практически вторым сыном.
      — Нет, все хорошо…- смущенно выдавил Арс и осторожно сел. Антон еле сдерживал улыбку. Отец Антона устало покачал головой.
      — Ну хорошо…- проговорила мама Антона. Какое-то время она еще смотрела на него, но потом, вздохнув, отвела взгляд. Повисла неудобная пауза. Антон взглянул на своего друга и понял, что он хочет провалиться под землю еще сильнее, чем хотел до того, как они пришли сюда. Улыбка спала с его лица.
      — Как у вас дела, мам, пап? — неожиданно спросил Антон. — Что нового?
      Мама Антона оживилась. Не один Антон хотел замять ситуацию
      — У нас все хорошо. Живем спокойно, ничего особого не случается. — произнесла мама и принялась снимать с себя розовый фартучек. — Как у вас дела? Слышала, у вас недавно были гастроли?

      — Да, мамуль. Полстраны объехали.
      — Ну и славно. Я так за вас рада! — воскликнула мама Антона и улыбнулась. Парни улыбнулись ей в ответ. Она сняла фартук и теперь стояла в нарядном темно-синем платье.
      — Давайте есть — напомнил о себе папа. Он давно косился на запеченную курочку с картошкой, но из-за правил приличия не мог даже дотронуться до нее.
      Мама посмеялась.
      — Да, и правда, давайте кушать. Накладывайте себе чего-нибудь.
      Все четверо принялись накладывать себе вкусные салаты, бутерброды и курочку. Арс посмотрел на Антона. В его взгляде читалось «Спасибо». Антон улыбнулся ему и Арс улыбнулся в ответ.
      — Сенечка, не стесняйся, накладывай себе салатиков. Антош, дать тебе огурчики? -ухаживала за всеми мама Антона. Она всегда была очень приветливой и заботливой. — Милый, ты будешь курочку?
      — Да, давай… — оживился папа.
      Все стали кушать. Чего только не приготовила мама Антона: и разнообразные салаты, и любимые бутерброды сына, и фруктовые соки, и свежие овощи, которые мама Антона не стала нарезать в салаты, и украшение стола — фирменная мамина курочка, которую женщина всегда готовила по праздникам. Все выглядело очень аппетитно и вкусно. Определенно, мама Антона умела готовить и очень любила это делать. Антон с удовольствием учился у мамы кулинарным хитростям.
      — Антош, а вы с Сенечкой просто коллеги? — вдруг спросила мама Антона.
      -«Которые спят по любви» — пронеслось в голове у Арса и он нервно захихикал. Антон тоже припомнил шутку старого друга и пнул своего парня, хотя сам еле сдерживался от смеха. Арс зашипел и перестал смеяться. Но тут в голове у Антона внезапно встало другое: к чему мама задала этот вопрос? Улыбка у Антона исчезла. Внутри все похолодело. Неужели спалились раньше времени? Тревога опять стала нарастать.
      — В каком смысле, мам? — сдавленно спросил Антон. Вот чего он боялся больше всего, так это того, что все пойдет не по плану. Что родители узнают про ориентацию сына нелепым и неосторожным способом. Преподнести это надо было осторожно и очень мягко. ООЧЕНЬ МЯГКО.
      — Ну, вы просто коллеги, или вы в самом деле дружите? То, что показывают по телевизору — не вранье? — пояснила мама Антона.
      Антон выдохнул. Опасность миновала.
      — Нет, мамуль, мы и в самом деле дружим.
      — Вы даже не представляете, какая крепкая у нас дружба. — внезапно вставил Арс. Маме Антона это предложение показалось милым. Она улыбнулась. Но у Антона была совсем другая реакция: он-то понял, какой именно смысл шутник вложил в это предложение. Парень вытаращил глаза и с удивлением посмотрел на Арса. Автор шутки сидел и пытался скрыть улыбку. Губы Антона побелели: настолько он пытался не показывать смех. Антон смотрел на Арса, буквально испепеляя его взглядом, а Арс сидел и с наигранной невинностью убирал лук из салата.
      — Это хорошо, что вы так дружите. -произнесла мать.
      — Да уж… — сказал Антон, прекратив пилить гостя взглядом.
      «Дурак, блин, — подумал он, с любовью и улыбкой посмотрев на Арса. — Ну ничего, я еще отыграюсь.»
      Трапеза продолжалась недолго. За столом царила такая уютная атмосфера, что страх Антона и Арса сразу куда-то ушел. Семейные разговоры отвлекали от серьезных мыслей, они оставляли лишь радость и веселье. Все четверо рассказывали разные забавные истории, шутили, смеялись и наслаждались вкусной едой. Никто не думал о чем-то тревожном, все проходило легко и беззаботно. Антон любил праздники именно из-за этой атмосферы. Никогда он не грустил на семейных ужинах, и не давал грустить другим.
      Когда салаты, курица и другие блюда были съедены, мама Антона встала из-за стола.
      — Сейчас принесу тортик, — сказала она и пошла на кухню.
      — Мам, тебе помочь? — спросил Антон. Мама Антона развернулась.
      — Нет, спасибо, дорогой, — произнесла она и пошла на кухню.
      За столом остались трое. Пока мама Антона возилась с тортиком на кухне, они решили возобновить разговор.
      — Пап, неужели ты так и не съездил на рыбалку? — поинтересовался Антон. Отец Антона устало вздохнул.
      — Да какая тут рыбалка? — ответил вопросом на вопрос отец. — Времени нет совсем. Да и желания тоже.
      — Как это нет желания? — искренне удивился Антон. — Ты же говорил, что давно хотел попробовать.
      — Ну сейчас не хочу, — объяснил отец Антона. Тон объяснения ясно говорил о том, что тема закрыта. Антон всегда удивлялся, как часто его отец меняет интересы. То футбол, то хоккей, то вот теперь и рыбалка. И только политика оставалась неизменным его увлечением. Антон надеялся, что насчет однополых браков он тоже поменяет свои принципы.
      — Ну как, Арс, задница-то не болит? — вдруг спросил отец. Арс поперхнулся яблочным соком. Антон постучал ему по спине, понятия не имея, как ему воспринимать недвузначный вопрос отца. Неужели отец все знает, и теперь через колкие шуточки пытается добиться признания от парней?
      Арс перестал кашлять и теперь удивленными глазами смотрел на отца, не зная, как ему ответить. Отец с ехидной усмешкой смотрел на него.
      — В смысле? — сиплым голосом спросил Арс. Да все уже знали, в каком смысле. Сердце Антона билось, как сумасшедшее.
      -«Где мы прокололись?» — угнетающая мысль не оставляла обоих в покое.
      — Ну, ты когда садился, задницей ударился об стул. — пояснил отец, удивленно наблюдая за реакцией двоих парней, из которых чуть весь воздух не вышел, когда они выдохнули от облегчения.
      — Все нормально, спасибо, — все тем же сдавленным голосом ответил Арс, хотя от радости был готов на столе танцевать.
      Отец кивнул головой, принимая такой ответ. Отец Антона был серьезным, может даже суровым, но заботу старался проявлять в такой же мере, как и мама Антона. Всегда, сколько Антон себя помнил.

      — А вот и тортик! — воскликнула мама Антона и вошла в зал. Красиво украшенный шоколадный торт с сочной вишней и взбитыми сливками оказался на столе.
      — Ух ты, какой он красивый! — воскликнул Антон.
      — Спасибо…- смущенно отозвалась мама. — Антош, помоги мне, пожалуйста, с чаем.
      Антон встал из-за стола.
      — Конечно, мамуль, сейчас.
      Через некоторое время разноцветные чашечки, чайник и маленькие тарелки для торта стояли на столе. Антон сел на свой стул. Мама Антона оглянула стол и принялась разливать чай.
      — Сенечка, тебе какую чашку дать? — спросила она парня. Тот не успел ответить, как прилетела колкая шутка Антона.
      — Ой, мам, а дай ему голубую кружку, — ехидно произнес Антон. — Арс любит голубой цвет.
      Арс с наигранным возмущением открыл рот и посмотрел на Антона. Тонкий намек мгновенно был понят.
      -«Ах вот как, да?» — читалось в удивленном взгляде Арсения.
      -«Один: один» — победно выдавал взгляд шутника. В его глазах весело плясали бесенята. Битва взглядов продолжалась еще несколько секунд, потом Арс с нарочитым видом глубоко оскорбленного человека отвел взгляд. Антон усмехнулся.
      Мама Антона с удивлением посмотрела на их обоих.
      — Ну…держи. — проговорила она и поставила рядом с Арсом красивую голубую кружку среднего размера. Оба парня сжали губы, чтобы не засмеяться.
      — Ладно, разбирайте кружки. — все еще с легким удивлением сказала мать Антона.
Она не могла понять шуток, которыми поливали друг друга Антон и Арс. — Сенечка, разрежешь торт? Я пока чай налью.
      Арс соскочил с места.
      — Да, конечно, давайте ножик.
      Мама Антона подала Арсу нож для торта. Парень взял его в руки и пододвинул торт к себе поближе. Острый нож коснулся шоколадной глазури, которая аппетитно стекала с верхушки торта. Плавное движение вниз — и кусочек торта отрезан. Еще одно плавное движение — еще один кусочек отрезан. И так несколько раз.
      Покончив с тортом, Арс положил нож на тарелку для торта.
      — Спасибо, Сенечка. — поблагодарила помощника мама Антона. — Давай торт сюда.
      Арс поднял тарелку с тортом. Не успел он передать ее маме Антона, острый нож соскользнул с тарелки и полетел вниз. Реакция Арса сработала моментально. Он поймал его. Но не совсем удачно. Не за рукоятку. Лезвие быстро вошло в ладонь Арсения. Сжав губы от боли, Арс все же не выпустил его и положил на стол.
      Алая кровь потекла по ладони Арсения. Он завороженно посмотрел на нее. Антон, не теряя ни минуты, выдернул несколько салфеток, схватил руку пострадавшего и приложил их к небольшой ране. Белоснежные одноразовые салфетки вмиг покраснели.
      — Какой ужас! — обеспокоенно воскликнула мама Антона. Глава семейства встал из-за стола и встревоженно смотрел на руку Арсения. Арс выдохнул и посмотрел в глаза Антону.
      -«Почему мне так сегодня не везет-то?» — измученно выдавали глаза парня.
      Антон вздохнул и слегка улыбнулся, не переставая прижимать салфетку к пораненной руке.
      — Горе ты мое луковое. — с усмешкой и в то же время ласково произнес Антон и поцеловал Арса в щеку. Тот в миг покраснел и улыбнулся в ответ.
      И только сейчас до обоих дошло, что на них все это время, не отрываясь, смотрят удивленные родители Антона, которые не знали, как реагировать на поцелуй.

—

Реакция

      Повисла гробовая тишина. Родители пристально и с неприкрытым удивлением смотрели на парней. Вмиг в комнате стало холодно. Вмиг умерла та атмосфера, что царила за столом. Ее хладнокровно убил искренний поцелуй. Больше ее нет. Больше ничего нет. Лишь алая кровь Арсения поблескивала на остром ноже.
      «План провалился. План провалился.» — настойчиво мигала жуткая мысль в голове Антона и Арса.
      Руки у парней вновь задрожали. В горле пересохло. Тишина с болью вбивалась в голову и резала уши. Лишь судорожные вдохи наполняли комнату. Комнату, в которой все должно было немедленно решиться. Раз и навсегда.
      Двое парней боялись смотреть на родителей Антона. Отец и мать испепеляющим взглядом безжалостно давили на влюбленных, которые от страха и стыда хотели сквозь землю провалиться. Хотелось убежать. Убежать и никогда не возвращаться сюда. Место, которое всегда дарило радость, заботу и веселье, в одно мгновение стало самым ужасным и холодным местом на земле. Стало чужим. Никогда больше не придет сюда Антон. Никогда больше не сможет без страха взглянуть в глаза родителям, которые так нежно его любили. Они верили ему, всегда выслушивали его проблемы, всегда были рядом. Больше этого не будет. Никогда. Антон потом долго будет с ужасом поражаться, как быстро одно мгновение, одно действие, одно желание может раз и навсегда перечеркнуть все, что было так дорого Антону. Один лишь поцелуй убил так много теплых и уютных вечеров. Один лишь поцелуй убил все семейные взаимоотношения. Один лишь поцелуй все бездушно разрушил. Раз и навсегда.

      Первым от глубокого шока отошла мать. Будто выпала из транса.
      — Это… что было? — удивленно и медленно произнесла мама Антона. Сын с ужасом заметил в ее голосе стальные нотки, которые никогда не слышал.
      Сердце Антона бешено билось об ребра, как птица в тесной железной клетке.
      — Мам, пап… Я все объясню… — неуверенно протянул Антон.
      — Да уж, придется. — резко проронила мама. Будто острым ножом по сердцу полоснула.
      Антон не знал, что делать. Не знал, что сказать. Да и что тут скажешь? Все заготовки, все идеи, как признаться в своей ориентации, сразу же вылетели из головы, оставив Антона в одиночестве. Он вздохнул поглубже.
       — В общем… я… — сдавленно начал Антон. Он будто бы позабыл все слова. Все мигом вылетело из головы.
      — Мы любим друг друга. — холодно и четко вдруг произнес Арс. Антон удивился и украдкой посмотрел в сторону второго парня. Голос Арсения дрогнул, но держался он мужественно, наконец-то переведя взгляд с пола на родителей Антона. Он не хотел оставлять своего парня наедине с родителями. Хоть ноги его и подкашивались от страха, а в висках пульсировала кровь, Арс решил пройти этот опасный путь признания вместе.
      Мать Антона переменилась в лице. В нем больше не было ярости. Оно вдруг стало простым. Хоть в нем и мелькало удивление, мать стала понимать, что происходит. Посмотрев на обоих, она остановила свой взгляд на Антоне, в котором бушевал ураган смешанных чувств и эмоций.
       — Антон… это правда? — спросила мама, зная наперед, каким будет ответ.
      Антон вздохнул.
      — Да, мам… Мы правда любим друг друга, — чуть увереннее сказал Антон. Все равно пути назад нет. Все равно ничего не исправить. — Мы пришли к вам сказать, что мы встречаемся.
      Мамино лицо все больше становилось обыденным. Только удивление все еще мелькало в ее лице. Антон не мог предугадать ее реакцию даже сейчас. В любой момент она могла подойти и с радостью обнять обоих. В любой момент она могла накричать и в слезах выгнать парней из дома. Разные сцены мелькали в голове Антона. Вот она медленно подходит к ним и ее нежные руки обвивают его шею. Вот она изо всех сил выталкивает родного сына и его парня к дверям, а по ее лицу струятся горькие слезы. Вот она берет тарелку и со всей злости…
      — Что ж… Добро пожаловать в семью, Сеня. — неуверенно проговорила она и слегка улыбнулась. Парни резко посмотрели на нее. Удивление огромной волной внезапно захлестнуло обоих. Мысли Антона мигом исчезли. Они не могли поверить в то, что сейчас произошло.
      «Неужели мама за наши отношения?» — возникла радостная мысль в голове Антона. Среди огромных ураганов неуверенности, холодных волн страха, и грозных туч стыда вдруг показался островок надежды и радости.
      Удивление и радость бушевали в обоих. Губы парней тронула искренняя улыбка. Мама Антона все еще пребывала в легком шоке, но к ней возвращались те же эмоции, что были на ее лице еще до поцелуя: беззаботная радость и легкое веселье.

      «Один есть» — подумали парни. И вдруг обоих как током щелкнуло, когда они посмотрели на отца Антона.
      Отец пребывал все в том же сильном шоке и недоумении. Островок радости и надежды захлестнула волна страха. Оба парня не могли оторвать взгляд от отца, который, казалось бы, уже никогда не выйдет из глубокого шока. Он навсегда останется в той же позе, навсегда останется в той же красивой рубашке, которую мама Антона всегда заставляла его надевать по праздникам, навсегда на его лице останется те же эмоции, которые возникли на нем во время поцелуя.

      Антон боялся смотреть в глаза отцу. В этих глазах было так много эмоций: удивление, злость, замешательство, и даже… боль. Боль… Отец смотрел на сына, как на предателя. Будто кровь на ноже для торта предназначалась не Арсению, а ему. Будто Антон подошел к отцу сзади и воткнул этот самый нож в спину отца.
      Антон в одно мгновение почувствовал не только страх, стыд и подавленность. Теперь он чувствовал вину. Вину за то, что он любит парня. Вину за то, что он любит.
      Мама смотрела на мужа с эмоцией, которую Антон не мог разгадать. Эта женщина могла оставить за собой много вопросов, так и не дав на них ответа. То ли ожидание, то ли страх, то ли недоумение мелькало на ее нежном лице.
      Все трое смотрели на отца и ждали, что он скажет.
      Вдруг отец отвел взгляд от сына, посмотрев вниз и очень тяжело вздохнул. Антон и Арс с замиранием сердца представляли его следующую реакцию.
      — Я… пойду покурю. — произнес он и вышел из-за стола. Взяв спички и сигареты, он направился на кухню, через которую можно было пройти на балкон. Все трое смотрели ему вслед, пока он не скрылся за стеной.

      Опять в комнате повисла гробовая тишина. Никто не знал, что делать. Все мельком переглядывались друг с другом и тут же отводили взгляд на что-нибудь другое. Неловкое молчание давило на всех троих.
      — Сенечка, твоя рука… — вдруг нарушила тишину мама Антона, когда ее взгляд упал на пораненную руку Арса. — Давай я ее перебинтую.
      — Да, давайте… — почти шепотом сказал Арсений и медленно, будто боясь, подошел к маме Антона. На все угодно он был согласен, лишь бы замять все это.
      Мама Антона подошла к шкафу с лекарствами. Антон в детстве как огня боялся этого шкафа. Ему казалось, что там живет какой-нибудь страшный Бабайка, который когда-нибудь раз и навсегда утащит маленького Антошку в этот шкаф, и никто его никогда не найдет. Однако каждый раз, когда мама Антона открывала его, там прятались только коробки с таблетками, белоснежные бинты, баночки с травяными лечебными сиропами и всякие драже от простуды, которые Антон терпеть не мог. Они были как флажок к долгой болезни, нудным и продолжительным постельным режимам, горьким лекарствам и скучной жизни ровно до тех пор, пока Антон не выздоровеет.
      Антон вздохнул. Размышления о болезни всегда наводили на него тоску.
      Мама вытащила из шкафа бинт и подошла к Арсу, который смиренно сидел на своем стуле и ждал перевязки.
      Антон был рад остаться здесь и подождать, когда отец покурит, все обдумает и вернется в зал. Ему не хотелось идти к отцу, он понимал, что там его ждет серьезный разговор, который решит будущее отношений Антона и Арса. Но другая часть его мозга говорила, что надо идти. Она заставляла идти к отцу и объяснить ему все. Но если все эти попытки объяснить что-либо сделают все еще хуже? Что если отец просто напросто выкинет Антона как из дома, так и из своей жизни?
      Мысли Антона не прибавляли ему особой энергии и уверенности. Он снова вздохнул.
      «Надо идти.» — упрямо стояла мысль в голове.
      — Мам, я пойду…поговорю с папой, ладно? — спросил Антон. Женщина посмотрела на него. В ее красивых карих глазах читалось понимание. Она всегда понимала сына, чтобы не случилось.
      — Да, Антош, конечно… — произнесла она и вскрыла упаковку бинтов. Антон перевел взгляд на Арса.
      — «Удачи…» — пожелал Антону взгляд Арса. Антон коротко кивнул головой и медленно побрел к отцу.

—
Источник

­Часть 1

      «Бывают разные зависимости… Бывает зависимость от каких-то вредных привычек, бывает от человека… Я хочу, чтобы вы максимально оградили себя от этого».

      Антону херово от этих слов. Он закусывает нижнюю губу и по привычке поправляет свою чёлку, которая упала на лоб и мешает смотреть на объект своего обожания. Столько вопросов и столько нерешенных дел, в голове Шастуна все путается. Как там пелось? Все переплетено. Так вот у парня сейчас там оголенные провода, которые запутались и если обрезать не тот, голова взорвется, вспыхнет и Антон погаснет.

Моя зависимость.

      Антоше двадцать восемь, когда он понимает, что залипает на друга, который старше его почти на десять лет и черт подери, идеальный. Идеальный, красивый и необычный человек.

      Арсений понимает Антона как никто другой и от этого где-то в груди щемит. По больному щемит, потому что у него семья. Жена и дочь, которые каждый раз ждут его в Омске и единожды Шастун стал свидетелем разговора Поповского и его семьи.

Пиздец больно.

      Но с этим ничего не сделаешь. Арсений не его, никогда не будет и смысла бегать за ним просто нет. Антон же не тринадцатилетняя девочка, чтобы лелеять надежды. Ведь так? Надо снять розовые очки и понять.

      Попов не его. Больно? Да. Хочется его? Безумно. Зарыться в эти темные длинные волосы пальцами, перебирать пряди и слышать недовольное шипение, о том, что они путаются в многочисленных кольцах.

      Сейчас Антону почти тридцать. Ему все так же хочется Попова. Эротические сны покоя не дают, он все представляет как тот берет его где только можно. Вплоть от его собственного стола в доме до гримерки где-то в каком-то городе, в туре. Хотя последнее, что-то невообразимое, но мечтать никто не запрещает.

      Он только мечтает. Только и делает, что думает и мечтает. «А что если бы мы были вместе?» и в следующую секунду к нему Ира подходит, со спины обнимает, обвивает его тонкими руками и целует куда-то в шею. Сердце бешено стучит и девушка думает, что вот так Антон выражает свою любовь, но… Это не так.

      Ирина хорошая. Она не заслужила такой лжи со стороны парня и тот начинает намекать ей, мол. Не надо, я не тот кто тебе нужён, но девушка или слепая или наивная. Не видит, не слышит, не понимает. Тогда Антон чуть ли не с ума сходит и доводит девушку, что та аж на крик срывается.

      — Это не тот Антон, которого я полюбила, — кричит Кузнецова и отводит взгляд от парня и тише добавляет. — Это он да? Это все Арсений? Ты его любишь?

      А Шастун молчит, понимает. Не сможет соврать, чтобы девушка осталась, не сможет сказать ей «люблю», как делал это года два назад. Как дышал ей, как целовал и правда любил. Так искренне, так по-детски, так… Необычно.

      Сейчас он зависим. От голубых омутов, от заразительного смеха и он ловит каждый вздох, каждый взгляд.

З а в и с и м

      Антон сухо извиняется и девушка уходит. Не появляется около недели, а потом возвращается в квартиру. Все комнаты пропахли одиночеством и болью. Будто все что было здесь некоторое время назад, исчезло и как будто не собиралось возвращаться.

      Ирина находит своего бывшего на кухне. Вокруг бутылки пива стоят, коньяк и водка. Последнее медленно поглощается хозяином квартиры. Внутри что-то сжимается. Хочется прижать этого парня к себе, погладить как кота, чтобы не видеть ту боль в зелёных глазах.

Антон влип и по полной.

      Импровизатор медленно переводит свой затуманенный взгляд на девушку, а она на месте застывает. Столько эмоций она не видела. Причём там только боль. Она плещется в этих глазах и кажется останется там навсегда.

      — Я… Так больше, не могу. Гхм… — заплетается Шастун и пытается встать с места, но девушка препятствует ему и надавив на плечи, оставляет его на стуле. — Я… Не могу без него, а у него Але-ееее-на, — пьяно усмехается он, специально тянет гласные. — Прости, я не должен делать больно тебе, но сейчас мне так хуево. Влюбился в коллегу. Пиздец.

      А потом отрубается, чуть ли не падает на паркет. Вот эта туша сто девяносто семи сантиметровая, чуть ли не навернулась и девушка, хрупкая такая, кое как, перетащив того на диван, который находился там же.

      Кузнецова понимает, она не хочет находится здесь и укрывает Шастуна пледом, собирает самое необходимое и уходит, хлопнув дверью.

      Ей больно, так же как и неспокойно спящему Антону.

      Стук в дверь, заставляет открыть глаза и башка болеть начинает, он чуть ли не воет от звуков и орет на всю квартиру, лишь бы это дерьмо прекратилось.

      Входная открывается и на пороге стоит… Арсений? Что он тут забыл блять.

      — Привет, я… — мужчина глаза поднимает и видит внешний вид своего коллеги, удивлённо таращится на него. — Тох, что с тобой? — старший отодвигает длинное тело и проходит вглубь квартиры.

Что-то тут не так.

      Арс доходит до кухни и видит, сколько там стоит бутылок, понимает. Парень влип и конечно же не расскажет из-за чего и почему.

Стал таким же как ты.

      — Что у тебя слу…

      — Забей, я так понимаю тебе жить у Сереги наскучило и ты решил перебраться ко мне? — кряхтит парень и перебирая ногами добирается до дивана, падает на него, уткнувшись лицом в подушку.

      — Вообще я… — Попов даже фразу договорить не успевает, как слышит храп со стороны младшего. Тот лишь улыбается, накрывает Шастуна и понимает, что убираться придётся ему.

***

      С того момента проходит около месяца. Скоро тур и им надо как-то налаживать контакт. Потому что Попов не понимает, что происходит с Шастуном. Он стал его сторониться, избегать взглядов и самое странное, что они перестали оставаться один на один.

Неужели Антон его боится? Но почему?

      Столько вопросов и так мало ответов. Арсений даже не знает к кому обратиться. Пытался поговорить с Димой, но тот лишь плечами пожал, сказал что попытается поговорить с ним, но все тщетно.

      Теперь Арс понимает, что не может без зелёных глаз, заразительного смеха, его мимики (и как только Антон может так лицо кривить?) и глупых шуток. Ему даже на секунду показалось, что…влюблён?

Нет, какие-то глупости. Я и Шаст? Мы же друзья, коллеги. Не более.

      Но с каждым Новым днём Попов понимал, слишком долго держал все в себе, слишком долго прятал свои чувства. Боялся? Может быть.

Влюблён.

Или нет?

Он ему нужЁн.

Или нахуй не…

      А Антон? Ну что Антон? Кидал редкие взгляды, плакал по ночам в подушку и умирал от того, насколько хочет коснуться. Не может больше терпеть эту боль и решил отпустить. Только херово это получается.

      Каждая гребенная секунда. Арсений думает об Антоне, а Антон об Арсение. И так по кругу. Это как прыжок с парашютом, вроде страшно, но хочется. Хочется нырнуть в этот омут, окунуться и не вылезать. Прочувствовать каждой клеточкой тела прикосновения, касаться губами, шептать о любви оставить засос на шее, намекая. Он — мой.

      Арсению же, хочется разобраться и понять, что творится у его некогда близкого друга. Почему, тогда месяц назад, Антон был полуживой с тусклыми глазами и полного стол, выпитого алкоголя. Почему он его избегает? Что он сделал не так?

Жаль, что это всего лишь мечты

Жаль, что найти ответы на вопросы так и не получается.
Примечания:
Окей окей. Я просто хочу чтобы была «реальность». Хыхы, посмотрим шо дальше будет:)
ПБ включена. Поправляйте если что.

---

Часть 2

      В этот раз, город отличился. Слишком шумно было в зале, а значит Импровизация прошла на ура. Зал — самое важный отклик, если шумно, то все идёт как по маслу. Сейчас ребята бегают по гримерке, собирая вещи. Кроме Серёжи, он как всегда ест что-то, а Дима опять стебет его.

      Окс оповещает ребят, что пора бы выдвигаться в другой город и Дима с Серёжей наперегонки покидают гримерку и в ней остаётся только Шастун и Попов.

      А Антон даже не замечает этого, листает с фейковой страницы ленту Твитера и удивляется насколько люди бывают внимательными. Замечают все. Каждое касание, каждый взгляд и иногда Шастуну кажется, что он с ума сходит.

      — Шаст, — доносится где-то над ухом и последний на месте подпрыгивает от неожиданности. — Что с тобой…

      — Ничего, — обрубает его мысли парень и ставит телефон на блокировку, убеждается, что не забыл ничего и хочет было направится за ребятами, но Арсений не намерен гадать, что же происходит с его другом и ставит преграду в виде руки, не давая покинуть просторное помещение.

      — Шаст, я не экстрасенс, я переживаю вообще-то. Когда я последний раз тебя видел, все же хорошо было. Что случилось?

      — Да даже если и случилось. Я не хочу разговаривать об этом, разве не понятно? — светловолосый глаза закатывает, когда видит недовольную гримасу Попова и добавляет. — Арс, забей. Справлюсь сам как-нибудь, как обычно и бывает.

      — Но… — начинает мужчина, но Антон опять недослушивает его и воспользовавшись тем, что тот в замешательстве, убирает руку с прохода и под крик Оксаны, уходит из здания.

      Когда машины готовы и слышится гул по ту сторону дверей, парни понимают. Их ждут и хотят отблагодарить. Парень маску чёрную нацепляет на половину лица, чтобы никто не увидел его боль, чтобы никто не трогал. Чтобы больше не чувствовать ничего к Арсению. Жаль, что это невозможно.

      — Ребят, машины уже готовы. Скоро выходить будем, а вы, — он тыкает пальцем сначала в Арса, потом в Антона. — Садитесь в одну машину, — получив злой взгляд от высокого и непонимающий от красивого, он поясняет. — Пусть шипперы порадуются.

Ну заебись, что сказать то.

      — Все ребят, выходим, — кричит Окс и открывает дверь, чтобы выпустить парней из «заточения».

      За ней, как за мамочкой наседкой выходят все импровизаторы. Гул поднимается на всю улицу и парни, кто-то пятюни отбивает и снимает на телефон. Только Антон, поднимает руку вверх, машет и говорит «спасибо большое». Устал, а ещё и с Поповским в одной машине ехать. Сдохнуть и не встать. Лезть же начнёт, расспрашивать и в этом весь питерский граф. Аполлон епта.

      Темные и недавно подстриженные волосы, голубые глаза и идеальные черты лица. Он весь идеален. Раздражает. Только характер немного выебистый. Арсений — азартный и не любящий, когда того тупым выставляют. Это по громкому вопросу понять можно.

Шастун, сам испугался. Когда тот в него сначала в импровизации «Без чувств» подносом кинул от нервов и когда начал Позова материть. Ой, сколько шуму поднялось. То и дело комментарии по типу, «какой он душный». Да, Арс бывает занудой, да бывает немного вспыльчив, но он же тоже человек… Этого Антон точно никогда не поймёт, того, что люди осуждают человека, за то какой есть на самом деле.

      Арс- воплощение эстетики и грамотного сокрытия нужной информации. Он своеобразный. Только недавно, Шаст понял, что когда ты любишь человека, он автоматически становится идеальным несмотря на его недостатки, а они есть у всех. Абсолютно, но это ведь нормально? Скорее всего.

      За время своих рассуждений, Антон успевает и историю выложить и твиттер глянуть и случайно открыть страницу «Книги фанфиков», выпучить глаза от неожиданности и быстро закрыть страницу, пока сосед не увидел.

      А Арсений бы и не увидел, потому что мирно посапывал и сам того не заметил, положил голову на плечо парня. Шастун дернулся от такого жеста и взглянув на актёра, понял что не разбудил его. Поджав губы и осмелев в каком-то плане, Антон положил свою голову на его и закрыл глаза, наслаждаясь запахом волос и не заметил, как сон поглотил и его самого.

Что ж вы делаете со мной, Арсений Сергеевич.

---

Часть 3

Арсению тридцать три, когда мечты начинают сбываться. Когда спустя два года их пилот одобрили и решили выпускать новое шоу. Столько ажиотажа и большая база полковников шоу, что было решено проводить концерты, где будет взаимодействие со зрителем, а ведь об этом только мечтать можно было.

Потом начались фанфики и рисунки. Куча отметок и каждый раз жена дома скандалы закатывала, мол «Опять со своим Антоном сидел, да?», на что Попов только тихо вздыхал и мысленно молился за себя и свои нервы, потому что их уже не осталось.

— Ален, что ты несёшь. Какие отношения? Совсем свихнулась? — с этими словами мужчина покинул квартиру, набирая друга Серёжу, чтобы пожаловаться, что его все достало.

Так шли годы и он не выдержал. Не выдержал постоянного контроля и ограничений в дружбе, конечно брак рушить не хотелось, ведь у них дочь есть. Его доченька, которую он любит настолько, что готов отдать все, что у него есть, лишь бы та счастлива была.

— Папочка, мамочка, хватит ссорится, — говорит маленькая девочка и дергает первого за штанину. — Пожалуйста, — чуть ли не плача просит малышка обнимая отца за ногу, а тот гладит по голове, берет на руки и обнимает так крепко, до хруста косточек, но ослабив хватку, обращается к жене.

— Хватит, Ален. Ты видишь до чего ребёнка довела, — она слово хочет вставить, но тот указательный палец вверх поднимает, чтобы не перебивала. — Я понимаю, что шоу занимает много времени и что я чаще в Москве нахожусь, но ревности твоей я не понимаю.

— Доченька, а ты можешь сходить поиграть? — говорит ее мама и вынимая из рук супруга, ставит ту на пол.

— А вы не будете ругаться? — тихо спрашивает она и вытирает ладошками подступающие слёзы, получив короткое «не будем», она убегает в свою комнату и как только от дочери след простыл, продолжает. — Так больше не может продолжаться Арсений, ты же это понимаешь? Я хочу любви, а от тебя я не вижу её.

— Думаешь, что разойтись будет проще? А ты о Кьяре подумала? Она же любит меня, так же как и тебя…

— Даже больше чем меня, — хмыкает жена и ее взгляд бегает по интерьеру кухни. — Пойми, я…

— Нашла кого-то? — догадывается мужчина, а Алена только глаза отводит. — Надеюсь ты мне не изменила с ним?

— Я не такая, как ты думаешь.

— Я тоже думаю, что нам лучше разойтись, — все же выносит свой вердикт Попов и быстро удаляется с кухни в комнату к дочери.

Это оказался переломным моментом в жизни Арсения. Уже выходя из квартиры, он набирал Антона, потому что знал. Тот всегда выслушает и поймёт.

— Алло, — доносится с той стороны, но будто бы опомнившись, актёр быстро бросает трубку и чаще дышит.

Нет, нет, нет. Почему именно ему? Почему не Серёже? Почему Шастуну? Это же бред, нет.

Вновь раздаётся рингтон айфона и увидев абонента, Попов сбрасывает и пишет, что перепутал контакты, получает в ответ «ага, поверил» и на этом их диалог закончился.

Арсения раздражает. Арсению не нравится, каждый раз заходить в свой Инстаграм и видеть отметки, видео и фан-арты, ему это не нравится? Нравится Определённо не нравится. Как-то раз даже заходил и читал фанфики, не может признать себе, что у него кхм… Нет. Бред какой-то.

Антон всего лишь друг, Антон всего лишь коллега (с которым они спят по любви), а Арсению никак не забыть его зелёные глаза, улыбку и такой заразительный смех.

***

— Хорошо. Я помню. Чтобы я без тебя делал ага. Да, да, спасибо большое вам…Ой иди в жопу, до встречи, — Попов бросает трубку, кидая телефон куда-то на диван и глупо улыбается. Матвиенко, наблюдавший эту картину качает головой и решает оповестить о том, что в комнате он не один.

— Арс, — зовёт его Матвиенко и внимательно изучает лицо друга, после звонка. — С кем болтал?

— С Антохой, а что?

— Он тебе нравится? — вдруг задаёт вопрос ему друг и у Арсения брови верх летят от удивления.

— Ты чего такое удумал, а косичка? Сейчас лишишься ее, друг мой родной.

Нет, мне не нравится Антон. Нет! Бред!

Источник

13 августа 2021 года

фф по импровизации, которые мне советовали ❤

FanfCLUB

­Часть 1

      «Бывают разные зависимости… Бывает зависимость от каких-то вредных привычек, бывает от человека… Я хочу, чтобы вы максимально оградили себя от этого».

      Антону херово от этих слов. Он закусывает нижнюю губу и по привычке поправляет свою чёлку, которая упала на лоб и мешает смотреть на объект своего обожания. Столько вопросов и столько нерешенных дел, в голове Шастуна все путается. Как там пелось? Все переплетено. Так вот у парня сейчас там оголенные провода, которые запутались и если обрезать не тот, голова взорвется, вспыхнет и Антон погаснет.

Моя зависимость.

      Антоше двадцать восемь, когда он понимает, что залипает на друга, который старше его почти на десять лет и черт подери, идеальный. Идеальный, красивый и необычный человек.

      Арсений понимает Антона как никто другой и от этого где-то в груди щемит. По больному щемит, потому что у него семья. Жена и дочь, которые каждый раз ждут его в Омске и единожды Шастун стал свидетелем разговора Поповского и его семьи.

Пиздец больно.

      Но с этим ничего не сделаешь. Арсений не его, никогда не будет и смысла бегать за ним просто нет. Антон же не тринадцатилетняя девочка, чтобы лелеять надежды. Ведь так? Надо снять розовые очки и понять.

      Попов не его. Больно? Да. Хочется его? Безумно. Зарыться в эти темные длинные волосы пальцами, перебирать пряди и слышать недовольное шипение, о том, что они путаются в многочисленных кольцах.

      Сейчас Антону почти тридцать. Ему все так же хочется Попова. Эротические сны покоя не дают, он все представляет как тот берет его где только можно. Вплоть от его собственного стола в доме до гримерки где-то в каком-то городе, в туре. Хотя последнее, что-то невообразимое, но мечтать никто не запрещает.

      Он только мечтает. Только и делает, что думает и мечтает. «А что если бы мы были вместе?» и в следующую секунду к нему Ира подходит, со спины обнимает, обвивает его тонкими руками и целует куда-то в шею. Сердце бешено стучит и девушка думает, что вот так Антон выражает свою любовь, но… Это не так.

      Ирина хорошая. Она не заслужила такой лжи со стороны парня и тот начинает намекать ей, мол. Не надо, я не тот кто тебе нужён, но девушка или слепая или наивная. Не видит, не слышит, не понимает. Тогда Антон чуть ли не с ума сходит и доводит девушку, что та аж на крик срывается.

      — Это не тот Антон, которого я полюбила, — кричит Кузнецова и отводит взгляд от парня и тише добавляет. — Это он да? Это все Арсений? Ты его любишь?

      А Шастун молчит, понимает. Не сможет соврать, чтобы девушка осталась, не сможет сказать ей «люблю», как делал это года два назад. Как дышал ей, как целовал и правда любил. Так искренне, так по-детски, так… Необычно.

      Сейчас он зависим. От голубых омутов, от заразительного смеха и он ловит каждый вздох, каждый взгляд.

З а в и с и м

      Антон сухо извиняется и девушка уходит. Не появляется около недели, а потом возвращается в квартиру. Все комнаты пропахли одиночеством и болью. Будто все что было здесь некоторое время назад, исчезло и как будто не собиралось возвращаться.

      Ирина находит своего бывшего на кухне. Вокруг бутылки пива стоят, коньяк и водка. Последнее медленно поглощается хозяином квартиры. Внутри что-то сжимается. Хочется прижать этого парня к себе, погладить как кота, чтобы не видеть ту боль в зелёных глазах.

Антон влип и по полной.

      Импровизатор медленно переводит свой затуманенный взгляд на девушку, а она на месте застывает. Столько эмоций она не видела. Причём там только боль. Она плещется в этих глазах и кажется останется там навсегда.

      — Я… Так больше, не могу. Гхм… — заплетается Шастун и пытается встать с места, но девушка препятствует ему и надавив на плечи, оставляет его на стуле. — Я… Не могу без него, а у него Але-ееее-на, — пьяно усмехается он, специально тянет гласные. — Прости, я не должен делать больно тебе, но сейчас мне так хуево. Влюбился в коллегу. Пиздец.

      А потом отрубается, чуть ли не падает на паркет. Вот эта туша сто девяносто семи сантиметровая, чуть ли не навернулась и девушка, хрупкая такая, кое как, перетащив того на диван, который находился там же.

      Кузнецова понимает, она не хочет находится здесь и укрывает Шастуна пледом, собирает самое необходимое и уходит, хлопнув дверью.

      Ей больно, так же как и неспокойно спящему Антону.

      Стук в дверь, заставляет открыть глаза и башка болеть начинает, он чуть ли не воет от звуков и орет на всю квартиру, лишь бы это дерьмо прекратилось.

      Входная открывается и на пороге стоит… Арсений? Что он тут забыл блять.

      — Привет, я… — мужчина глаза поднимает и видит внешний вид своего коллеги, удивлённо таращится на него. — Тох, что с тобой? — старший отодвигает длинное тело и проходит вглубь квартиры.

Что-то тут не так.

      Арс доходит до кухни и видит, сколько там стоит бутылок, понимает. Парень влип и конечно же не расскажет из-за чего и почему.

Стал таким же как ты.

      — Что у тебя слу…

      — Забей, я так понимаю тебе жить у Сереги наскучило и ты решил перебраться ко мне? — кряхтит парень и перебирая ногами добирается до дивана, падает на него, уткнувшись лицом в подушку.

      — Вообще я… — Попов даже фразу договорить не успевает, как слышит храп со стороны младшего. Тот лишь улыбается, накрывает Шастуна и понимает, что убираться придётся ему.

***

      С того момента проходит около месяца. Скоро тур и им надо как-то налаживать контакт. Потому что Попов не понимает, что происходит с Шастуном. Он стал его сторониться, избегать взглядов и самое странное, что они перестали оставаться один на один.

Неужели Антон его боится? Но почему?

      Столько вопросов и так мало ответов. Арсений даже не знает к кому обратиться. Пытался поговорить с Димой, но тот лишь плечами пожал, сказал что попытается поговорить с ним, но все тщетно.

      Теперь Арс понимает, что не может без зелёных глаз, заразительного смеха, его мимики (и как только Антон может так лицо кривить?) и глупых шуток. Ему даже на секунду показалось, что…влюблён?

Нет, какие-то глупости. Я и Шаст? Мы же друзья, коллеги. Не более.

      Но с каждым Новым днём Попов понимал, слишком долго держал все в себе, слишком долго прятал свои чувства. Боялся? Может быть.

Влюблён.

Или нет?

Он ему нужЁн.

Или нахуй не…

      А Антон? Ну что Антон? Кидал редкие взгляды, плакал по ночам в подушку и умирал от того, насколько хочет коснуться. Не может больше терпеть эту боль и решил отпустить. Только херово это получается.

      Каждая гребенная секунда. Арсений думает об Антоне, а Антон об Арсение. И так по кругу. Это как прыжок с парашютом, вроде страшно, но хочется. Хочется нырнуть в этот омут, окунуться и не вылезать. Прочувствовать каждой клеточкой тела прикосновения, касаться губами, шептать о любви оставить засос на шее, намекая. Он — мой.

      Арсению же, хочется разобраться и понять, что творится у его некогда близкого друга. Почему, тогда месяц назад, Антон был полуживой с тусклыми глазами и полного стол, выпитого алкоголя. Почему он его избегает? Что он сделал не так?

Жаль, что это всего лишь мечты

Жаль, что найти ответы на вопросы так и не получается.
Примечания:
Окей окей. Я просто хочу чтобы была «реальность». Хыхы, посмотрим шо дальше будет:)
ПБ включена. Поправляйте если что.

---

Часть 2

      В этот раз, город отличился. Слишком шумно было в зале, а значит Импровизация прошла на ура. Зал — самое важный отклик, если шумно, то все идёт как по маслу. Сейчас ребята бегают по гримерке, собирая вещи. Кроме Серёжи, он как всегда ест что-то, а Дима опять стебет его.

      Окс оповещает ребят, что пора бы выдвигаться в другой город и Дима с Серёжей наперегонки покидают гримерку и в ней остаётся только Шастун и Попов.

      А Антон даже не замечает этого, листает с фейковой страницы ленту Твитера и удивляется насколько люди бывают внимательными. Замечают все. Каждое касание, каждый взгляд и иногда Шастуну кажется, что он с ума сходит.

      — Шаст, — доносится где-то над ухом и последний на месте подпрыгивает от неожиданности. — Что с тобой…

      — Ничего, — обрубает его мысли парень и ставит телефон на блокировку, убеждается, что не забыл ничего и хочет было направится за ребятами, но Арсений не намерен гадать, что же происходит с его другом и ставит преграду в виде руки, не давая покинуть просторное помещение.

      — Шаст, я не экстрасенс, я переживаю вообще-то. Когда я последний раз тебя видел, все же хорошо было. Что случилось?

      — Да даже если и случилось. Я не хочу разговаривать об этом, разве не понятно? — светловолосый глаза закатывает, когда видит недовольную гримасу Попова и добавляет. — Арс, забей. Справлюсь сам как-нибудь, как обычно и бывает.

      — Но… — начинает мужчина, но Антон опять недослушивает его и воспользовавшись тем, что тот в замешательстве, убирает руку с прохода и под крик Оксаны, уходит из здания.

      Когда машины готовы и слышится гул по ту сторону дверей, парни понимают. Их ждут и хотят отблагодарить. Парень маску чёрную нацепляет на половину лица, чтобы никто не увидел его боль, чтобы никто не трогал. Чтобы больше не чувствовать ничего к Арсению. Жаль, что это невозможно.

      — Ребят, машины уже готовы. Скоро выходить будем, а вы, — он тыкает пальцем сначала в Арса, потом в Антона. — Садитесь в одну машину, — получив злой взгляд от высокого и непонимающий от красивого, он поясняет. — Пусть шипперы порадуются.

Ну заебись, что сказать то.

      — Все ребят, выходим, — кричит Окс и открывает дверь, чтобы выпустить парней из «заточения».

      За ней, как за мамочкой наседкой выходят все импровизаторы. Гул поднимается на всю улицу и парни, кто-то пятюни отбивает и снимает на телефон. Только Антон, поднимает руку вверх, машет и говорит «спасибо большое». Устал, а ещё и с Поповским в одной машине ехать. Сдохнуть и не встать. Лезть же начнёт, расспрашивать и в этом весь питерский граф. Аполлон епта.

      Темные и недавно подстриженные волосы, голубые глаза и идеальные черты лица. Он весь идеален. Раздражает. Только характер немного выебистый. Арсений — азартный и не любящий, когда того тупым выставляют. Это по громкому вопросу понять можно.

Шастун, сам испугался. Когда тот в него сначала в импровизации «Без чувств» подносом кинул от нервов и когда начал Позова материть. Ой, сколько шуму поднялось. То и дело комментарии по типу, «какой он душный». Да, Арс бывает занудой, да бывает немного вспыльчив, но он же тоже человек… Этого Антон точно никогда не поймёт, того, что люди осуждают человека, за то какой есть на самом деле.

      Арс- воплощение эстетики и грамотного сокрытия нужной информации. Он своеобразный. Только недавно, Шаст понял, что когда ты любишь человека, он автоматически становится идеальным несмотря на его недостатки, а они есть у всех. Абсолютно, но это ведь нормально? Скорее всего.

      За время своих рассуждений, Антон успевает и историю выложить и твиттер глянуть и случайно открыть страницу «Книги фанфиков», выпучить глаза от неожиданности и быстро закрыть страницу, пока сосед не увидел.

      А Арсений бы и не увидел, потому что мирно посапывал и сам того не заметил, положил голову на плечо парня. Шастун дернулся от такого жеста и взглянув на актёра, понял что не разбудил его. Поджав губы и осмелев в каком-то плане, Антон положил свою голову на его и закрыл глаза, наслаждаясь запахом волос и не заметил, как сон поглотил и его самого.

Что ж вы делаете со мной, Арсений Сергеевич.

---

Часть 3

Арсению тридцать три, когда мечты начинают сбываться. Когда спустя два года их пилот одобрили и решили выпускать новое шоу. Столько ажиотажа и большая база полковников шоу, что было решено проводить концерты, где будет взаимодействие со зрителем, а ведь об этом только мечтать можно было.

Потом начались фанфики и рисунки. Куча отметок и каждый раз жена дома скандалы закатывала, мол «Опять со своим Антоном сидел, да?», на что Попов только тихо вздыхал и мысленно молился за себя и свои нервы, потому что их уже не осталось.

— Ален, что ты несёшь. Какие отношения? Совсем свихнулась? — с этими словами мужчина покинул квартиру, набирая друга Серёжу, чтобы пожаловаться, что его все достало.

Так шли годы и он не выдержал. Не выдержал постоянного контроля и ограничений в дружбе, конечно брак рушить не хотелось, ведь у них дочь есть. Его доченька, которую он любит настолько, что готов отдать все, что у него есть, лишь бы та счастлива была.

— Папочка, мамочка, хватит ссорится, — говорит маленькая девочка и дергает первого за штанину. — Пожалуйста, — чуть ли не плача просит малышка обнимая отца за ногу, а тот гладит по голове, берет на руки и обнимает так крепко, до хруста косточек, но ослабив хватку, обращается к жене.

— Хватит, Ален. Ты видишь до чего ребёнка довела, — она слово хочет вставить, но тот указательный палец вверх поднимает, чтобы не перебивала. — Я понимаю, что шоу занимает много времени и что я чаще в Москве нахожусь, но ревности твоей я не понимаю.

— Доченька, а ты можешь сходить поиграть? — говорит ее мама и вынимая из рук супруга, ставит ту на пол.

— А вы не будете ругаться? — тихо спрашивает она и вытирает ладошками подступающие слёзы, получив короткое «не будем», она убегает в свою комнату и как только от дочери след простыл, продолжает. — Так больше не может продолжаться Арсений, ты же это понимаешь? Я хочу любви, а от тебя я не вижу её.

— Думаешь, что разойтись будет проще? А ты о Кьяре подумала? Она же любит меня, так же как и тебя…

— Даже больше чем меня, — хмыкает жена и ее взгляд бегает по интерьеру кухни. — Пойми, я…

— Нашла кого-то? — догадывается мужчина, а Алена только глаза отводит. — Надеюсь ты мне не изменила с ним?

— Я не такая, как ты думаешь.

— Я тоже думаю, что нам лучше разойтись, — все же выносит свой вердикт Попов и быстро удаляется с кухни в комнату к дочери.

Это оказался переломным моментом в жизни Арсения. Уже выходя из квартиры, он набирал Антона, потому что знал. Тот всегда выслушает и поймёт.

— Алло, — доносится с той стороны, но будто бы опомнившись, актёр быстро бросает трубку и чаще дышит.

Нет, нет, нет. Почему именно ему? Почему не Серёже? Почему Шастуну? Это же бред, нет.

Вновь раздаётся рингтон айфона и увидев абонента, Попов сбрасывает и пишет, что перепутал контакты, получает в ответ «ага, поверил» и на этом их диалог закончился.

Арсения раздражает. Арсению не нравится, каждый раз заходить в свой Инстаграм и видеть отметки, видео и фан-арты, ему это не нравится? Нравится Определённо не нравится. Как-то раз даже заходил и читал фанфики, не может признать себе, что у него кхм… Нет. Бред какой-то.

Антон всего лишь друг, Антон всего лишь коллега (с которым они спят по любви), а Арсению никак не забыть его зелёные глаза, улыбку и такой заразительный смех.

***

— Хорошо. Я помню. Чтобы я без тебя делал ага. Да, да, спасибо большое вам…Ой иди в жопу, до встречи, — Попов бросает трубку, кидая телефон куда-то на диван и глупо улыбается. Матвиенко, наблюдавший эту картину качает головой и решает оповестить о том, что в комнате он не один.

— Арс, — зовёт его Матвиенко и внимательно изучает лицо друга, после звонка. — С кем болтал?

— С Антохой, а что?

— Он тебе нравится? — вдруг задаёт вопрос ему друг и у Арсения брови верх летят от удивления.

— Ты чего такое удумал, а косичка? Сейчас лишишься ее, друг мой родной.

Нет, мне не нравится Антон. Нет! Бред!

Источник