Традиционные ошибки новоначальных

Традиционные ошибки новоначальных

Часть 1. Ошибки мешают благодати

Аудио

Скачать

Часть 2. Вычитываем правило без понимания смысла

Аудио

Скачать

Часть 3. Строжайшие посты по уставу

Аудио

Скачать

Часть 4. Читаем акафисты, не понимая смысла

Аудио

Скачать

Часть 5. Вымаливаем усопших

Аудио

Скачать

Часть 6. В записки на проскомидию включаем всех подряд

Аудио

Скачать

Часть 7. Ищем особо «сильные» молитвы

Аудио

Скачать

Часть 8. С ходу занимаемся молитвой Иисусовой

Аудио

Скачать

Часть 9. Любим Бога душевной любовью

Аудио

Скачать

Часть 10. Не размышляем о вечности

Аудио

Скачать

Часть 11. Доброделание на основании страстей

Аудио

Скачать

Часть 12. Принуждаем к вере домашних и бежим от обязанностей

Аудио

Скачать

Часть 13. Неправильно воспитываем детей

Аудио

Скачать

Часть 14. Ложное понимание Исповеди

Аудио

Скачать

Часть 15. Причащаемся во вражде со Христом

Аудио

Скачать

Часть 16. Читаем древних Отцов и не понимаем

Аудио

Скачать

Часть 17. Читаем исихастов и ждём благодатных явлений

Аудио

Скачать

Часть 18. Думаем, что священники – святые люди

Аудио

Скачать

Часть 19. Причащаемся в осуждение себе

Аудио

Скачать

Часть 20. Радуемся и любим по плотски

Аудио

Скачать

Часть 21. Не понимаем чему радовались святые

Аудио

Скачать

Часть 22. Труды свт. Игнатия не читаем и в прелесть впадаем

Аудио

Скачать

Часть 23. Плоды от даров не отличаем и чудес ожидаем

Аудио

Скачать

Часть 24. Хотим избавиться от всех искушений

Аудио

Скачать

Часть 25. Не хотим идти общим путём

Аудио

Скачать

Часть 26. Просим и не получаем

Аудио

Скачать

Часть 27. Ищем чудотворцев и чудес приятных

Аудио

Скачать

Часть 28. Не хотим слышать про ад и благодати препятствуем

Аудио

Скачать

Часть 29. Боимся епитимий

Аудио

Скачать

Часть 30. Ада не боимся и к блаженству вечному не стремимся

Аудио

Скачать

Часть 31. Не видим в себе действие вечной смерти

Аудио

Скачать

Часть 32 Миссионерствуем, оставаясь в страстях

Аудио

Скачать

Часть 33. Не видим духовные ошибки

Аудио

Скачать

Часть 34. Ожидаем благоденствия

Аудио

Скачать

Часть 35. Ложное смирение

Аудио

Скачать

Часть 36. Не знаем о смертных грехах

Аудио

Скачать

Часть 37. Не знаем о тяжких грехах

Аудио

Скачать

Часть 38. Не знаем о простительных грехах

Аудио

Скачать

Часть 39. Не знаем о страстях

Аудио

Скачать

Часть 40. Не знаем о самых опасных страстях

Аудио

Скачать

Часть 41. Путаемся в добре и зле

Аудио

Скачать

Часть 42. Навершение всех грехов

Аудио

Скачать

Часть 43. Суд себе едим и пьём

Аудио

Скачать

Часть 44. Быстро и налегке хотим достигнуть спасения

Аудио

Скачать

Часть 45. Креста боимся и страсти усердно развиваем

Аудио

Скачать

Часть 46. В суете не заметим, как начертание подоспеет

Аудио

Скачать

Часть 47. Приходим в отчаяние от скверных помыслов

Аудио

Скачать

Часть 48. Не знаем, где взять закваску

Аудио

Скачать

Часть 49. Не понимаем, как долго нужно с нами возиться

Аудио

Скачать

Просмотры: 7 950

На пути к Богу. Опыт воцер­ко­в­ле­ния в совре­мен­ном мире

От редак­ции

Выход пред­ла­га­е­мой вни­ма­нию чита­те­лей книги пред­став­ляет собой зна­чи­тель­ное собы­тие. Мы гото­вили ее выпуск около двух лет. В ее основу легли лекции и беседы, про­чи­тан­ные свя­щен­ни­ком Ана­то­лием Гар­ма­е­вым в палом­ни­че­ском рейсе во время посе­ще­ния свя­тынь Пале­стины. После рас­шиф­ровки тек­стов, они были в зна­чи­тель­ной мере допол­нены авто­ром.

Начи­на­ется книга с главы «Огла­ше­ние и воцер­ко­в­ле­ние совер­шает Гос­подь». В ней повест­ву­ется о путях огла­ше­ния и воцер­ко­в­ле­ния чело­века. Нередко к совре­мен­ному пас­тырю люди обра­ща­ются с раз­лич­ными вопро­сами: «Что такое воцер­ко­в­ле­ние?», «Как под­го­то­виться к При­ча­стию?», «Как пра­вильно молиться?», «Как воцер­ко­вить своих ближ­них?», «За что меня Гос­подь оста­вил?» и мно­гими-мно­гими дру­гими.

В после­ду­ю­щих главах идет речь о при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией и про­ти­во­дей­ству­ю­щей ей гре­хов­ной натуре чело­века, об этапах воцер­ко­в­ле­ния, о том, как, пыта­ясь воцер­ко­вить наших ближ­них, мы нередко только оттал­ки­ваем их от Церкви, ста­но­вясь для них пре­ткно­ве­нием на этом пути.

В послед­ней главе под назва­нием «Нрав чело­ве­че­ский и нрав Хри­стов», повест­ву­ется об изме­не­нии нрава чело­ве­че­ского по мере воцер­ко­в­ле­ния, о том, насколько в совре­мен­ном хри­сти­ан­ском мире трудно найти чело­века, кото­рый бы стяжал нрав Хри­стов по слову Сера­фима Саров­ского: «Стя­жите дух мирен», носил бы в себе этот дра­го­цен­ный образ.

Автор также каса­ется вопроса необ­хо­ди­мо­сти иско­ре­не­ния тех осно­ва­ний, кото­рыми падшая чело­ве­че­ская натура про­ти­вится усво­е­нию нрава Хри­стова: само­мне­ния, свое­нра­вия, свое­во­лия.

В силу того, что про­блемы экс­тра­сен­со­рики, цели­тель­ства, аст­ро­ло­гии бук­вально запо­ло­нили в после­пе­ре­стро­еч­ные вре­мена полосы газет, экраны теле­ви­зо­ров и радио­эфир, отдель­ная боль­шая глава посвя­щена такой живо­тре­пе­щу­щей теме, как отно­ше­ние к экс­тра­сен­сам, цели­те­лям и отно­ше­нию хри­сти­а­нина к телес­ной болезни. К сожа­ле­нию, многие люди, посе­ща­ю­щие пра­во­слав­ные храмы, несмотря на предо­сте­ре­же­ния пас­ты­рей, нередко пыта­ются сов­ме­стить столь несов­ме­сти­мые вещи…

В конце книги при­ве­дены ответы на вопросы, кото­рые были заданы автору по окон­ча­нии этих бесед.

Огла­ше­ние и воцер­ко­в­ле­ние совер­шает Гос­подь

В этой беседе я попро­бую рас­ска­зать о том пути огла­ше­ния и воцер­ко­в­ле­ния, кото­рый про­хо­дит каждый из нас, когда всту­пает в цер­ков­ную ограду и обре­тает отно­ше­ния с Гос­по­дом. Всякий раз буду задер­жи­ваться на двух вопро­сах. Первый – с чем при­хо­дится на этом пути встре­чаться, и второй – над чем нам необ­хо­димо рабо­тать.

Мы живем в мире, устро­ен­ном Богом в опре­де­лен­ном порядке и после­до­ва­тель­но­сти, в силу чего значит, и в нашем духов­ном раз­ви­тии каждый из нас может пред­по­ло­жить суще­ство­ва­ние неко­то­рых зако­но­мер­но­стей.

Боль­шое сча­стье родиться в такой семье, в таком роду, где духов­ное пре­ем­ство сохра­ня­лось непре­рывно. Нет ничего более дра­го­цен­ного, чем живое дыха­ние Духа Божия, кото­рое совер­ша­ется в семье, в поступ­ках веру­ю­щего чело­века. Те же, кто с дет­ства не были вос­пи­таны в спа­си­тель­ной ограде Пра­во­слав­ной Церкви, кому не посчаст­ли­ви­лось родиться в семье, непре­рывно хра­нив­шей во многих поко­ле­ниях хри­сти­ан­скую веру, навер­ное, помнят тот момент своей жизни, когда они впер­вые обра­ти­лись к Богу.

Мы много сейчас читаем. По мило­сти Божией ныне изда­ется боль­шое коли­че­ство книг. В связи с этим для чита­ю­щего чело­века откры­ва­ется воз­мож­ность узнать об опыте Церкви очень много, от самых про­стых вещей и до самых глубин сокро­вен­ного цер­ков­ного житель­ства. Но узнать об опыте и узнать сам опыт – это разные вещи. Каждый хри­сти­а­нин, даже самую малость вре­мени пре­бы­ва­ю­щий в Церкви, знает, что опыт чте­нием не берется. Более того, в каких-то слу­чаях чтение может ока­заться даже непо­лез­ным.

Стать дей­стви­тельно цер­ков­ным чело­ве­ком – значит стать чело­ве­ком, несу­щим в себе Христа, Его нрав, Его харак­тер. Поэтому для того, чтобы жить и дей­ство­вать по Христу, должно иметь еще что-то помимо книг. Что же? Необ­хо­димо живое уча­стие Бога, то дей­ствие бла­го­дати, кото­рым Гос­подь при­зы­вает к Себе всякое сердце, про­бу­див­ше­еся к вере, и настав­ляет его непо­сред­ственно Сам. Но, кроме непо­сред­ствен­ного бла­го­дат­ного опыта, не менее важны встречи с живыми людьми, кото­рые живут этим дыха­нием духа. Без них порой невоз­можно узнать, что такое мило­сер­дие, или что такое тер­пе­ние, или что такое вели­ко­ду­шие. Это может открыться только бла­го­даря встрече с чело­ве­ком, много лет пре­бы­ва­ю­щим в Церкви, много потру­див­шимся в молитве и при­об­ре­те­нии Хри­стова нрава.

Много полу­чит тот, кого спо­до­бит Гос­подь встре­тить чело­века, име­ю­щего сми­ре­ние и кро­тость в своем нраве. Как он отве­тит, что при этом в нем отзо­вется, как про­изой­дет в нем доб­ро­де­тель, услы­шать и почув­ство­вать можно только своим серд­цем. В эту минуту вдруг ура­зу­ме­ешь, что все преды­ду­щие пред­став­ле­ния о кро­то­сти или о сми­ре­нии, полу­чен­ные из книг, – это ничто по срав­не­нию с тем, что сейчас, в эту минуту, ты почув­ство­вал от сто­я­щего пред тобой живого чело­века, несу­щего в себе бла­го­дат­ное при­сут­ствие Божие. И нет ничего дороже в нашем земном обще­нии друг с другом, чем эти откро­ве­ния, эти крат­кие минуты неожи­дан­ных встреч, кото­рые дарует нам Гос­подь.

На пути огла­ше­ния и воцер­ко­в­ле­ния каж­дого чело­века такие встречи непре­менно про­ис­хо­дят. Ибо если Гос­подь при­звал чело­века и повел его труд­ными сте­зями Своей Любви и Мило­сти, то непре­менно подаст и встречи, через кото­рые откроет ему, кто есть Его Цер­ковь. Если мы устра­и­ваем своих детей в ту или иную школу и про­ду­мы­ваем все воз­мож­ные сред­ства, чтобы яснее и точнее подать для усво­е­ния любой мате­риал, будь то мате­ма­тика, лите­ра­тура или исто­рия, то тем более Гос­подь, пеку­щийся о нас, подаст воцер­ков­ля­ю­ще­муся чело­веку все необ­хо­ди­мое для воз­рас­та­ния в цер­ков­ной жизни.

Мы все – уче­ники Хри­стовы, и всем нам пред­стоит учиться жить по Еван­ге­лию. Сколько бы чело­век ни пре­бы­вал в Церкви, он нико­гда не оста­но­вится в своем обу­че­нии, нико­гда не может ска­зать, что время его обу­че­ния завер­ши­лось, и теперь он может полу­чить «диплом цер­ков­ного чело­века».

Бес­ко­нечна Милость Гос­подня, и бес­ко­нечна всякая доб­ро­де­тель, в одежды кото­рой Гос­подь хочет облечь всякую душу, при­зван­ную к Нему. Разве воз­можно осо­знать всю эту бес­ко­неч­ность Его Боже­ствен­ного уча­стия в нашей жизни? Каково же должно быть сер­деч­ное рас­по­ло­же­ние уче­ника, кото­рое отли­чает его на всем пути уче­ни­че­ства как в начале, так и в конце?

Весь опыт Церкви, опыт Святых отцов, стя­жав­ших высо­кую меру доб­ро­де­те­лей и ищущих чрез них стя­жать Духа Свя­таго, пока­зы­вает, что даже на смерт­ном одре подвиж­ник, много испол­нив­ший трудов и подви­гов ради обре­те­ния Христа и вместе с ним Его харак­тера и нрава, про­дол­жает в пока­ян­ном вопле молиться и про­сить Бога: «Боже, мило­стив буди мне, греш­ному!», «Боже, без числа согре­ших, прости мя!». Молитвы эти не только для тех, кто начи­нает свой цер­ков­ный путь. Их про­из­но­сят и после многих десят­ков лет труд­ней­ших пустын­ни­че­ских подви­гов угод­ники Божии. Это озна­чает, что дело обу­че­ния, во-первых, имеет одно общее осно­ва­ние, во-вторых, оно нико­гда не оста­нав­ли­ва­ется. Никто из нас нико­гда не может ска­зать, что его уче­ни­че­ство Христу завер­ши­лось. Бес­ко­нечно, до самой смерти, чело­век пре­бы­вает в этом учеб­ном дела­нии.

Может ли Гос­подь нас оста­вить?

Теперь зада­димся еще одним вопро­сом, на кото­рый нередко люди отве­чают неверно. Может ли Гос­подь чело­века, нуж­да­ю­ще­гося в Его помощи, по какой-то при­чине совсем оста­вить? Если среди людей такой посту­пок под­ле­жит суду сове­сти, тем более нельзя ожи­дать его от Гос­пода. Разве не будет учи­тель, если есть пред ним ученик, со всею любо­вью и пол­но­тою своих средств тер­пе­ливо настав­лять и нази­дать его? И если этим Учи­те­лем явля­ется Сам Гос­подь, разве Он оста­вит попытки при­от­крыть для нас глу­бины Своей Пре­муд­ро­сти? Разве для того, чтобы нас вра­зу­мить, пре­об­ра­зить, подвиг­нуть, при­звать, вооду­ше­вить, не будут исполь­зо­ваны Богом раз­лич­ные сред­ства?

Мы знаем, что Гос­подь Все­мо­гущ, Все­ве­дущ, Пре­мудр, Мило­стив и Все­лю­бящ. Думать, что Гос­подь ничего не делает для нашего вра­зум­ле­ния и спа­се­ния, пола­гать, что «Гос­подь оста­вил меня», что «я теперь вообще без Бога хожу, потому что Гос­подь отвер­нулся от меня» – мысль абсо­лютно непра­во­слав­ная. Цер­ков­ный чело­век так нико­гда не думает.

Правда, так бывает в ново­на­ча­лии, в первые годы цер­ков­ной жизни мы дей­стви­тельно можем пере­жи­вать неко­то­рую Бого­остав­лен­ность. Нам кажется, будто Гос­подь отвер­нулся от нас, отошел от нас, оста­вил нас. Но воз­можно ли это? Может ли Гос­подь оста­вить свое люби­мое чадо?

Возь­мем такой пример: перед нами добрая, хоро­шая мать. Она выхо­дит со своим малень­ким трех­лет­ним ребен­ком погу­лять на улицу и отпус­кает его поиг­рать. Если она его отпус­кает, значит ли это, что она его бро­сила, оста­вила?

Или другой пример: ребе­нок вырос, ему уже 18–20 лет. И вдруг он совер­шает пре­ступ­ле­ние и садится на скамью под­су­ди­мых. Какая мать не будет горе­вать о своем сыне? Разве она скажет: «Я тебя вскор­мила, а ты сделал пре­ступ­ле­ние… Теперь я тебе уже не мать…»? Немало людей попа­дает на скамью под­су­ди­мых, совер­шив одно, второе, третье пре­ступ­ле­ние. Годами, деся­ти­ле­ти­ями сидят они в тюрьме. Все их оста­вили, кроме мате­рей. Сердце мате­рин­ское даже при самых ужас­ных обсто­я­тель­ствах и поступ­ках сыно­вей или доче­рей про­дол­жает скор­беть о них. Мать будет пре­дан­ной своему сыну до конца, даже тогда, когда он будет отверг­нут всем обще­ством, всеми пре­зи­раем… Она готова вместе с ним поне­сти все то, что несет он. Любовь мате­рин­ская нико­гда не сможет оста­вить свое дитя. Я говорю не о каких-то особых мате­рях, это ведь свой­ственно любой матери. Откуда это свой­ство? – От Бога. Гос­подь вложил в нее такой харак­тер и такую спо­соб­ность души. Эта спо­соб­ность свой­ственна, отча­сти, и неко­то­рым отцам. К сожа­ле­нию, на сего­дняш­ний день в муж­чи­нах это сильно оску­дело, но, тем не менее, все-таки и в них она есть.

Любая душа наде­лена этим свой­ством любви. А теперь поду­майте: если обыч­ный чело­век может про­яв­лять такую тро­га­тель­ную, жерт­вен­ную любовь, то тем паче это совер­шает Гос­подь… Может ли Гос­подь отвер­нуться от нас? Нет! Поэтому в Своем учи­тель­ном раде­нии и попе­че­нии о каждом Он совер­шает хож­де­ние за нами непре­станно и еже­часно. Мысль о том, что сейчас обсто­я­тель­ства жизни стали более суро­выми, а все, что вчера было хоро­шим, вдруг стало очень плохим, потому что Гос­подь отвер­нулся, будет совер­шенно непра­виль­ной. Это значит отка­зать Богу в Его любви, в Его учи­тель­стве, в Его настав­ни­че­стве.

Как же Гос­подь может нас наста­вить, как научить? – Своим Словом. Еван­гель­ское Слово и сле­ду­ю­щее ему слово Святых отцов живи­тельно. Гос­подь научает нас также всеми дей­стви­ями Церкви – Таин­ствами, молит­вами, бого­слу­же­нием. Но осо­бенно настав­ни­че­ство Божие по отно­ше­нию к каж­дому из нас совер­ша­ется в Его Про­мыс­лах, т.е. в устро­е­нии обсто­я­тельств нашей жизни, посред­ством кото­рых Гос­подь учи­тель­ствует, вра­зум­ляет нас. Реаль­ный опыт огла­ше­ния и вслед за тем воцер­ко­в­ле­ния, а значит остав­ле­ния своего и при­об­ре­те­ния Божьего нрава, харак­тера, мы полу­чаем непо­сред­ственно в жизни. Те обсто­я­тель­ства, через кото­рые мы про­хо­дим, те случаи, с кото­рыми мы встре­ча­емся, те люди, кото­рые ока­зы­ва­ются на нашем пути: про­дав­щица, наха­мив­шая нам, или началь­ник, кото­рый грубо обо­шелся с нами, – все они нахо­дятся в веде­нии Все­лю­бя­щего Про­мысла Божия.

Часто при­хо­дится слы­шать: «Гос­подь от меня отвер­нулся». Как же так? Разве это воз­можно? Разве может Любовь отвер­нуться от своего чада? Может ли Гос­подь забыть Свое чадо? Неужели в данный момент Гос­подь занят дру­гими людьми или же дру­гими обсто­я­тель­ствами на земном шаре? Неужели об этом участочке Земли, на кото­ром я нахо­жусь со своей скор­бью, Он забыл? И именно поэтому меня сейчас кто-то сильно оскорб­ляет, или мне стало очень худо, очень тяжело? Так думать – значит ума­лять Все­мо­гу­ще­ство Божие, ума­лять Его Вез­де­су­щую любовь. А чув­ство­вать и думать, что Гос­подь каждую минуту содер­жит чело­века в Своей любви, что все обсто­я­тель­ства жизни, кото­рые про­ис­хо­дят с каждым, совер­ша­ются по Про­мыслу Божьему именно ради каж­дого из нас и исхо­дят от Бога науча­ю­щего, от Бога не только любя­щего, но в любви Своей настав­ля­ю­щего, уча­щего, как жить, – так пола­гать и чув­ство­вать будет пра­вильно и пра­во­славно.

Чело­веку не нужно бегать от обсто­я­тельств жизни. Ему доста­точно просто встре­чаться с ними подобно тому, как любой ученик в школе, придя на урок, при­ни­мает все то, что ему гово­рит учи­тель. Если он вдруг начи­нает избе­гать чего-то или же про­ти­виться учи­телю, мы гово­рим, что он нера­ди­вый, пыта­емся поста­вить его на место, при­звать к тому, чтобы он стал учиться.

Но ведь то же самое про­ис­хо­дит и с нами, пра­во­слав­ными хри­сти­а­нами. Что бы ни про­изо­шло в нашей жизни – это учи­тель­ное обсто­я­тель­ство, Про­мы­сел Живого Бога, Кото­рый в каждую минуту, в каждый момент жизни посред­ством обсто­я­тельств настав­ляет нас. И если мы это осо­знаем и начнем пра­вильно отно­ситься к ним, то увидим, что эти уроки ока­зы­ва­ются самыми эффек­тив­ными, самыми точ­ными сред­ствами, кото­рые помо­гают нам изме­ниться в своем нраве навстречу Еван­гель­скому нраву.

При­зы­ва­ю­щая бла­го­дать Божия и гре­хов­ная натура чело­века

Сего­дня в окру­жа­ю­щем нас мире очень много людей неве­ру­ю­щих. Значит ли это, что они ничего не слы­шали о Христе? – Нет. Значит ли это, что они ничего не знают о Церкви? – Нет. Значит ли это, что они ничего о ней не читали? – Нет, не значит. Многие из них читали, многие раз­би­ра­ются в каких-то вопро­сах цер­ков­ного устро­е­ния, но, тем не менее, оста­ются неве­ру­ю­щими. Неко­то­рые из них даже явно про­ти­вятся Церкви. Почему так?

Гре­хов­ная натура чело­века не терпит ничего бла­го­дат­ного. Наше тлен­ное есте­ство про­ти­вится всему, что имеет хотя бы малость дыха­ния цер­ков­ного. Власть греха в чело­веке настолько велика, что сла­быми чело­ве­че­скими силами пре­воз­мочь ее невоз­можно. Это осо­бенно видно по вет­хо­за­вет­ному пери­оду, когда власть греха и смерти не поз­во­лила войти в рай ни одному чело­веку. Даже о вели­чай­ших вет­хо­за­вет­ных пра­вед­ни­ках мы с недо­уме­нием узнаем, что и они были под вла­стью смерти и ада. Души их после смерти ухо­дили в ад. На про­тя­же­нии своей земной жизни все они под­вер­га­лись власт­ному дей­ствию греха. Даже вели­чай­ший из пра­вед­ни­ков, творец дивных псал­мо­пе­ний, кото­рыми мы под­дер­жи­ваем себя в правде духов­ного житель­ства, творец Псал­тири царь Давид имел тяг­чай­шее паде­ние, совер­шив­ше­еся по при­чине над ним власти греха.

Мы видим, что самому чело­веку вырваться из-под этой власти невоз­можно. Пра­о­тец Адам согре­шил еди­но­жды. И с тех пор все поко­ле­ния людей под­па­дали под эту гре­хов­ную власть все глубже и все силь­нее. От поко­ле­ния к поко­ле­нию чело­ве­че­ство все более и более пле­ня­лось грехом, более и более погру­жа­лось в него. И когда оно пришло в ужас­ней­шее, тра­гич­ней­шее состо­я­ние, пришел Сам Гос­подь Иисус Хри­стос, чтобы извлечь всех из этой власти греха, про­кля­тия и смерти.

Давайте вспом­ним, боль­шин­ство из нас были когда-то ком­со­моль­цами, кто-то – ком­му­ни­стами, и многие – искрен­ними ате­и­стами, со всею рев­но­стию верив­шими, что мир только мате­ри­а­лен, что ничего, кроме веще­ствен­ного, телес­ного, в нем не содер­жится. Теперь же мы обра­ти­лись ко Христу. Мы чув­ствуем в себе эту особую, сугу­бую власть при­зыва Божия, кото­рая неудер­жимо и необъ­яс­нимо влечет чело­века к Церкви. Бывший атеист хочет войти в храм и нико­гда не поки­дать цер­ковь Божию. Почему так, откуда это вдруг взя­лось в нас? Ведь мы же помним себя, когда рав­но­душно про­хо­дили мимо храма, мимо Еван­ге­лия, мимо книг Святых отцов. Все это нас не тро­гало, было скучно, более того, даже просто без­раз­лично. А теперь вдруг – такое тяго­те­ние, такое стрем­ле­ние. Откуда? – Только по при­чине дей­ствия при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией. Вот с нее-то, с при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати, с этого пер­вого каса­ния Боже­ствен­ной любви к сердцу чело­века и освя­ще­ния его ума, и начи­на­ется наше огла­ше­ние.

Цер­ковь учит и знает по своему опыту, что без при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати никто стать огла­шен­ным, а затем воцер­ко­виться не может.

Как важно знать это в наших отно­ше­ниях с род­ными… Здесь часто воз­ни­кает вопрос: Как в про­цессе нашего огла­ше­ния научиться пра­вильно себя вести по отно­ше­нию к нашим близ­ким, но еще не веру­ю­щим людям? У кого-то мать, у кого-то дети, у кого-то отец, род­ствен­ники, друзья, това­рищи про­дол­жают не веро­вать. Конечно же, сердце невольно скор­бит о них, искренне хочет, чтобы они познали эту радость, чтобы и им была дана эта пол­нота жизни, кото­рую мы теперь имеем. И мы начи­наем, засу­чив рукава, при­вле­кать их к Церкви, совсем забыв о том, что позвать в Цер­ковь может только Гос­подь. Нико­гда никому из людей не было дано кого-либо при­звать к Церкви, если бы на то не было воли Божией.

Вы спро­сите:

– А как же тогда апо­столы, а как же про­по­вед­ники? Ведь опыт цер­ков­ный сви­де­тель­ствует о том, что мно­же­ство выда­ю­щихся цер­ков­ных дея­те­лей с дивным даром слова выхо­дили к людям, гово­рили, и они откли­ка­лись и начи­нали веро­вать?

– Более того, мы знаем, что Сам Гос­подь первым начал эту про­по­ведь. Выхо­дил на пло­щадь и гово­рил. Многие тогда уве­ро­вали и пошли за Ним. Но все ли? Разве не было на той пло­щади людей, кото­рые не отклик­ну­лись, кото­рые зароп­тали на Него и даже зата­или злобу и зависть? А ведь все оди­на­ково слы­шали одно и то же, однако, одни отклик­ну­лись и пошли, а другие – нет.

Почему так? Может быть, по при­чине харак­тера людей, по злобе одних и доб­роте других? – Отча­сти да, но те, кто отклик­ну­лись, пошли за Гос­по­дом по при­чине Его мило­сти и при­зыва. Без при­зы­ва­ния Божьего, без Боже­ствен­ного каса­ния, без бла­го­дати в сердце чело­века он не сможет даже услы­шать слов про­по­веди. Слушая, он будет про­ти­виться им, роп­тать на них. Поэтому совер­шенно допод­линно известно, что без при­зва­ния Божьего чело­веку воцер­ко­виться невоз­можно. В то же время без отклика самого чело­века на при­зы­ва­ю­щую бла­го­дать тоже невоз­можно его огла­ше­ние, за исклю­че­нием тех особых слу­чаев, когда чрез­вы­чай­ным дей­ствием бла­го­дати Гос­подь в одно­ча­сье все­ля­ется в сердце чело­века, мгно­венно раз­ры­вая узы гре­хов­ной власти, при­зы­вает и властно, с любо­вью при­вле­кает к Себе. Такой опыт пере­жила вели­ко­му­че­ница Вар­вара, то же было с Савлом, кото­рый затем стал Апо­сто­лом Павлом. Такой опыт пере­жило немало святых, жития кото­рых мы теперь читаем. Но и здесь не одним только дей­ствием бла­го­дати совер­ши­лось обре­те­ние чело­века Церкви. Гос­подь пре­дузрел в харак­тере, в глу­бине каж­дого из них спо­соб­ность к отклику и, раз­ры­вая узы греха, обра­тился прямо к этой спо­соб­но­сти, к сокры­той жажде души о своем Боге. В наше время боль­шая часть людей, чтобы прийти в цер­ковь, нуж­да­ется в дей­ствии на себе двух обсто­я­тельств. Первое (это неиз­менно) – уча­стие в них при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией. А второе – это уча­стие кого-либо из веру­ю­щих людей, кото­рые ока­зы­ва­ются для него пер­выми носи­те­лями Слова. Тогда через них или ими пред­ло­жен­ную книгу чело­век начи­нает слы­шать призыв.

Поэтому, если мы своих ближ­них зовем к Богу, но при этом чув­ствуем, что они не откли­ка­ются, это значит, что Гос­подь пока не каса­ется их. Гос­подь пока дол­го­тер­пит, про­мыш­ляет какими-то осо­быми Своими путями, пока не про­буж­дая в них отклика нам навстречу… Что же тогда? Гос­подь молчит, а я дей­ствую! Что из этого полу­ча­ется? Многие, навер­ное, пере­жили и знают этот опыт. В лучшем случае, ничего не полу­чится. Но, к сожа­ле­нию, чаще всего полу­ча­ется обрат­ное: наш ближ­ний от такого актив­ного настав­ле­ния отвра­ща­ется, один – на несколько меся­цев, другой – на несколько лет. Я знаю по своему свя­щен­ни­че­скому опыту, что неко­то­рые, бла­го­даря таким дей­ствиям своих роди­те­лей или близ­ких, отво­ра­чи­ва­ются от Церкви на деся­ти­ле­тия. Чело­веку уже 50 лет, он при­хо­дит ко мне на испо­ведь и гово­рит:

– Батюшка, первый раз пришла. А ведь я из веру­ю­щей, цер­ков­ной семьи, мои роди­тели были веру­ю­щими, но меня так настав­ляли, нази­дали в дет­стве, что где-то в 11 или 12 лет я пере­жила кате­го­ри­че­ское отвра­ще­ние от веры, и только теперь, в 50 лет, поне­множку отта­яла и начала неожи­данно для себя воз­вра­щаться к Церкви. Помо­гите мне теперь войти в нее. У меня все еще пока на душе и на сердце осадок…

Видите, что может слу­читься? Более того, есть случаи подоб­ного отвра­ще­ния людей даже из свя­щен­ни­че­ской семьи.

Все это говорю для того, чтобы напом­нить вам про­стую истину Хри­сто­вых слов: «Без Меня не можете тво­рить ничего». Это надо всегда пом­нить, ибо Божиим, а значит цер­ков­ным, ста­но­вится чело­век только от Бога, и не иначе.

Про­те­станты руко­вод­ству­ются не этим. Они опи­ра­ются прежде всего не на Боже­ствен­ное, а на свое, чело­ве­че­ское, дела­ние, с помо­щью кото­рого пыта­ются уло­вить людей в свою ложную цер­ковь. И чело­век обра­ща­ется не к бого­вдох­но­вен­ному, а душевно-чело­ве­че­скому, душевно-вдох­нов­лен­ному собра­нию. Поэтому и откли­ка­ется он не духов­ной потреб­но­стью, а душев­ной и телес­ной. Ему не радость небес­ная нужна при скорб­ных и, воз­можно, тесных обсто­я­тель­ствах земных, но земной радо­сти он ищет, чтобы раз­ве­ять земные обсто­я­тель­ства и пере­ло­жить их в удоб­ные ему. Отсюда про­те­стант­ское собра­ние пока­жется ему очень при­ят­ным и теплым. Все вы, навер­ное, слы­шали о том, какая теплая атмо­сфера у бап­ти­стов. Кто про­хо­дил это опытно, тот помнит, а кто не про­хо­дил, может быть, слышал, что первые месяцы при­шед­шие в бап­тист­скую или же в какую иную секту чув­ствуют себя совер­шенно по-новому. Настолько там чело­век ухожен вни­ма­нием других людей, согрет в своих душев­ных потреб­но­стях! Чего бы он ни хотел в душев­ном смысле: и уте­ше­ние, и веще­ствен­ное вспо­мо­же­ние, и круг друзей, и круг близ­ких ему людей, и рев­ност­ных слу­жи­те­лей, гото­вых все оста­вить, лишь бы все потреб­ное для него сде­лать ‑все это он здесь полу­чает. Придя туда, он удо­вле­тво­ряет все свои душев­ные и даже частично телес­ные потреб­но­сти. Ведь при­хо­дит он с измож­ден­ной душой, со скор­бью, со мно­гими раз­ными труд­но­стями жизни и, полу­чая первое время столь много душев­ного уте­ше­ния, думает: «Вот оно и есть то, куда меня Гос­подь при­звал!» Имя Божие услы­шал и решил, что это есть то, чего он искал. А потом, неко­то­рые с тече­нием вре­мени, начи­нают чув­ство­вать, что здесь чего-то глав­ного не про­ис­хо­дит.

Чело­век был при­зван Богом. При­зы­ва­е­мый бла­го­да­тью Божией, он потя­нулся ко Христу, но не туда попал. Но потом, по мере того как душев­ные раны несколько исце­ли­лись и уте­ши­лись, он по-преж­нему слышит это при­зы­ва­ю­щее дей­ствие бла­го­дати, а удо­вле­тво­ре­ния не полу­чает. Ни в обще­нии, ни в слове, кото­рое там про­из­но­сится, ни в учении, кото­рое ему пре­по­дают, он не слышит того, чего тре­бует его душа, и посте­пенно он начи­нает зада­вать сам себе вопрос: «Куда я попал?» И, гля­дишь, Про­мы­сел Божий дает ему воз­мож­ность встречи с пра­во­слав­ным чело­ве­ком или с пра­во­слав­ной книгой, и тот недо­ста­ток, кото­рый он прежде испы­ты­вал, теперь покры­ва­ется бесе­дой или книгой. «Вот, ока­зы­ва­ется, куда мне надо было идти!» И он идет. Так дей­ствует при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать Божия, без кото­рой чело­веку невоз­можно войти в Цер­ковь.

Как мы заме­тили выше, на этом пути необ­хо­димо и уча­стие людей. Потому Цер­ковь с первых дней своего суще­ство­ва­ния учре­дила так назы­ва­е­мую школу огла­ше­ния. Вхо­дя­щему в Цер­ковь в первые вре­мена хри­сти­ан­ства невоз­можно было сразу ока­заться среди верных. Нужно было непре­менно пройти этап огла­ше­ния и про­све­ще­ния, т.е. прежде всего ему должны были пре­по­дать цер­ков­ное учение – это во-первых, а во-вторых, – науку прак­ти­че­ского вхож­де­ния в Цер­ковь. Вот эту-то прак­ти­че­скую сто­рону вве­де­ния чело­века в Цер­ковь и назы­вают огла­си­тель­ною школою, в кото­рой чело­век огла­ша­ется не только словом, но прежде всего про­све­ща­ю­щей бла­го­да­тью Божией, кото­рая дается ему в его первых шагах духов­ной жизни.

Он узнает, что это иная жизнь, не такая, кото­рой он жил до этого вре­мени. Это не просто иной душев­ный опыт, и даже не рас­ши­ре­ние преж­него душев­ного опыта. При вхож­де­нии в Цер­ковь чело­век начи­нает вхо­дить в жизнь духов­ную, совер­ша­е­мую уже не только душев­ными силами, но и силами духов­ными. Потому этот опыт и назы­ва­ется опытом духов­ной жизни.

При­чина и источ­ник этого опыта и жиз­нен­ного дела­ния есть Дух Божий. Мы можем этого не осо­зна­вать. Более того, на первых этапах своего огла­ше­ния его можно в себе не рас­по­знать, но духов­ная жизнь в чело­веке реально про­ис­хо­дит, и именно по при­чине при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией. Пре­по­дать чело­веку после­до­ва­тель­ность шагов в цер­ков­ной жизни, научить его пра­виль­ному обра­ще­нию с освя­ща­ю­щими сред­ствами Церкви – вот глав­ная задача огла­си­тель­ной школы.

В нынеш­нее время очень мало людей, спо­соб­ных совер­шать огла­ше­ние. Фак­ти­че­ски сейчас все мы, в основ­ной массе, состав­ляем среду огла­ша­е­мых, т.е. людей, в кото­рых совер­шает свой труд при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать Божия. А где же огла­ша­ю­щие? Где те, кото­рые могут нас наста­вить и научить? За годы Совет­ской власти враг очень много потру­дился над тем, чтобы их не стало. Таких людей сейчас настолько мало, что на всех нас, кото­рые жаждут, огла­ша­ю­щих не достает и не хва­тает.

В древ­но­сти при под­го­товке к кре­ще­нию каж­дому чело­веку из цер­ков­ной общины бла­го­слов­ля­лись два огла­ша­ю­щих, его крест­ные роди­тели. Бла­го­даря этому Цер­ковь вни­ма­тельно при­уго­тов­ляла чело­века к важ­ному таин­ству, в кото­ром он обре­тал воз­мож­ность вхо­дить в живое обще­ние с Богом и в земной жизни воз­рас­тать в подо­бие Ему. Огла­ше­ние пре­по­да­ва­лось в виде бесед, бого­слу­же­ний (в том числе слу­жи­лась и ныне слу­жится Литур­гия огла­шен­ных, кото­рая своим содер­жа­нием спе­ци­ально назна­чена для про­све­ще­ния огла­шен­ных) и, нако­нец, в устро­е­нии жизни по еван­гель­ским заве­там. В ходе такой трех­сто­рон­ней под­го­товки Цер­ковь соблю­дала и хра­нила чистоту и внут­рен­нюю глу­бину пра­во­слав­ного веро­ис­по­ве­да­ния, испо­ве­да­ния не столько сло­вес­ного, сколько молит­вен­ного и реально-опыт­ного, жиз­нен­ного, когда чело­век в повсе­днев­ных обсто­я­тель­ствах жизни испо­ве­дует Христа поступ­ком своим, чув­ствами и сло­вами своими.

Глав­ное в испо­ве­да­нии Христа не то, чтобы мы сумели тео­ре­ти­че­ски рас­ска­зать о хри­сти­ан­стве. Не в этом дело. Немало людей, кото­рые бле­стяще знают учение Церкви, но именно к ним могут быть отне­сены слова Христа: «Многие скажут Мне в тот день: Гос­поди! Гос­поди! Не от Твоего ли мы имени про­ро­че­ство­вали? И не Твоим ли именем бесов изго­няли? И не Твоим ли именем многие чудеса тво­рили? И тогда объ­явлю им: Я нико­гда не знал вас; отой­дите от Меня, дела­ю­щие без­за­ко­ния» (Мф. 7:22-23) или же в другом месте: «Он сказал им в ответ: хорошо про­ро­че­ство­вал о вас Исайя, как напи­сано: Люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Мк. 7:6).

Что это значит? Это значит, что умом чело­век про­све­щен, созна­нием своим может быть знает о Церкви все, но сердце по сер­деч­ным рас­по­ло­же­ниям его далеко отстоит от Христа, и поэтому своими поступ­ками, своими отно­ше­ни­ями с ближ­ними он Его не испо­ве­дует.

Испо­ве­до­вать Христа – это прежде всего испо­ве­дать Его поступ­ком. Высший харак­тер или образ этого испо­ве­да­ния – это муче­ни­че­ская кон­чина за Христа, когда чело­век, умирая за Христа, бла­го­слов­ляет своих каз­ни­те­лей, своих пала­чей. Вот мера бла­го­дат­ного чув­ство­ва­ния, та глу­бина цер­ков­ного хож­де­ния, та сила изме­не­ния нрава, что даже при самых ужас­ных обсто­я­тель­ствах наси­лия, над­ру­га­тель­ства над чело­ве­ком он бла­го­слов­ляет своих пала­чей. Так было в древ­ние вре­мена, так же было и в наше время, когда тысячи пра­во­слав­ных людей при­ни­мали муче­ни­че­скую кон­чину от боль­ше­ви­ков и тех, кто был с ними.

Читая все это или зная давно об этом, давайте теперь посмот­рим на самих себя. Так ли мы с вами вос­пи­таны? Вот кто-либо заде­нет нас словом – что сразу внутри поды­ма­ется? Или кто-то скажет: «Ты дела­ешь не так!», – какой ропот сразу воз­ни­кает. А если кто-то скажет: «Да ну тебя!», – какая обида! Про­ис­хо­дят с нами очень про­стые или чуть труд­ные житей­ские обсто­я­тель­ства – и мы уже не можем их поне­сти. Разве это есть испо­ве­да­ние Христа? – Нет. А вот муче­ники и ново­му­че­ники Рос­сий­ские пре­по­дают нам образ испо­вед­ни­че­ства. Такому испо­вед­ни­че­ству необ­хо­димо поло­жить начало, и в этом задача огла­си­тель­ной школы, в этом миссия крест­ных роди­те­лей.

Воз­можно ли сейчас найти для каж­дого из нас таких людей? – Вряд ли. И поэтому какая мера бла­го­дар­но­сти Богу должна быть, если Гос­подь Про­мыс­лом Своим на нашем пути вдруг посы­лает встречу с таким чело­ве­ком: жизнью испо­ве­да­ю­щим Христа.

Навер­ное, не для каж­дого воз­можна такая встреча. Но для многих из нас ею может стать неожи­дан­ный посту­пок ближ­него, в кото­ром мы явно услы­шим пра­во­слав­ное дыха­ние, дыха­ние Церкви. Это может быть всего лишь слово, ска­зан­ное от сердца, ска­зан­ное так, как мы нико­гда раньше не слы­шали, – подоб­ный опыт встречи с пра­во­слав­ными людьми мы вполне могли иметь. Это про­мыс­ли­тель­ное уча­стие Бога, в кото­ром Он Сам берет на Себя огла­си­тель­ную задачу и Сам ста­но­вится нам Крест­ным Роди­те­лем, научая нас через людей, кото­рые идут рядом с нами. Не исклю­чи­тельно через чело­века, но через какой-то его посту­пок, какое-то его слово. Вот это порой и будет тем глав­ным науче­нием, той важ­ней­шей частью нашего огла­си­тель­ного пути, кото­рые совер­ша­ются Богом в повсе­днев­ном обще­нии с бра­тьями и сест­рами во Христе. «Хри­сти­а­нин, – пишет свят. Феофан Затвор­ник,- храм Духа Свя­таго, жилище Отчее и Сынов­нее. Сле­до­ва­тельно, он сосуд Боже­ства. Прими же его, как при­нес­шего к тебе Бога в себе, с бла­го­сло­ве­ни­ями, подобно древ­нему ков­чегу, и притом вся­кого, велик ли он или мал, беден или богат, умен или нет».1

Так посту­пая, узна­ешь дивный, нико­гда не пре­кра­ща­ю­щийся Про­мы­сел Божий, кото­рый в одни минуты будет дей­ство­вать извне, через твое окру­же­ние, в другие – через сер­деч­ное чув­ство и зрение к бого­да­ро­ван­ным свой­ствам брата во Христе.

Всех научим. – Не тут-то было…

Лет пять назад по бла­го­сло­ве­нию нашего Вла­дыки Гер­мана, Архи­епи­скопа Вол­го­град­ского и Камы­шин­ского, мы орга­ни­зо­вали в Вол­го­граде духов­ную школу. Мы пола­гали: «Нако­нец-то, нам дана сво­бода! Теперь мы всех научим!» Но дело учеб­ное ока­за­лось далеко не про­стым, очень труд­ным и кро­пот­ли­вым. Мы же, начи­ная его, пола­гали, что, поскольку собра­лись цер­ков­ные люди, все должно полу­читься. На деле ока­за­лось, что по харак­теру своей жизни боль­шин­ство из нас в дей­стви­тель­но­сти нахо­дится всего лишь на огла­си­тель­ном этапе. Правда, вспо­ми­наю, как мне самому трудно было с этим сми­риться. Имея уже нема­лый для нынеш­него вре­мени опыт цер­ков­ной жизни – пят­на­дцать лет актив­ного воцер­ко­в­ле­ния, мне при­шлось в то время в ходе серьез­ных попы­ток науче­ния людей цер­ков­ной жизни обна­ру­жить, что я сам в этом мало что знаю и умею. Как трудно при­знать себя не цер­ков­ным, а всего лишь вхо­дя­щим в Цер­ковь чело­ве­ком, более того, пре­бы­ва­ю­щим всего лишь на огла­си­тель­ном этапе… В итоге обна­ру­жи­лось, что научить мы можем очень немно­гому.

Но когда мы с этим согла­си­лись, то стало как-то легче жить. Сразу стало проще с теми, кто при­хо­дит. Мы и не подо­зре­вали, что все труд­но­сти обще­ния с при­хо­дя­щими в Цер­ковь людьми были свя­заны не только с их харак­те­ром, но в нема­лой сте­пени и с нашим. Вни­ма­тельно вгля­ды­ва­ясь в труды Святых отцов Церкви, мы пришли к выводу, что пре­иму­ще­ствен­ная часть нынеш­него поко­ле­ния, не имев­шая воцер­ко­в­ле­ния с дет­ства, сего­дня пре­бы­вает в огла­си­тель­ном состо­я­нии. А какая-то часть цер­ков­ного народа, будучи уже давно, в Церкви по види­мо­сти, по харак­теру своего испо­ве­да­ния нахо­дится даже в пре­до­гла­си­тель­ном состо­я­нии, даже не пред­по­ла­гая, что испо­ве­до­вать веру надо не сло­вами, рас­ска­зы­вая о Христе, а жизнью, в согла­сии со Словом посту­пая в самых обыч­ных жиз­нен­ных обсто­я­тель­ствах. Это совсем разные вещи.

Одно дело – стоять на кухне и сто­я­щим рядом людям рас­ска­зы­вать о палом­ни­че­ской поездке, о Святых отцах, об учении цер­ков­ном и, в резуль­тате под­жа­рить кот­лету до гари, суп сде­лать чрез­мерно соле­ным… И совсем другое – со всей любо­вью и пре­дан­но­стью Христу при­го­то­вить и кот­леты, и суп, а потом накор­мить и напо­ить тех, кото­рые сейчас жаждут не столько слова, сколько просто пришли поку­шать, потому что голодны. Слово они потом почи­тают, най­дется время и для слова. А вот если ты сейчас просто с любо­вью их накор­мишь, потому что ты чув­ству­ешь их нужду, а не свои какие-то жела­ния, не свою потреб­ность всех вокруг про­све­щать, то, ока­жется, так будет лучше, и проще, и пра­виль­нее. Но этому надо долго и упорно учиться, и чело­век порой не скоро к этому при­хо­дит.

Немало усилий он при­ло­жит к тому, чтобы воцер­ко­вить ближ­них, или при­хо­дя­щих на огла­си­тель­ные заня­тия, или начи­на­ю­щих ходить в храм на бого­слу­же­ния. Он будет воцер­ков­лять их, не раз­би­ра­ясь, в согла­сии ли с при­зы­ва­ю­щей бла­го­да­тью Божией (дол­го­тер­пе­ли­вой, крот­кой, все­лю­бя­щей, пре­муд­рой, чуткой) будут его дей­ствия. Чаще от себя, со своим виде­нием и тре­бо­ва­ни­ями, со своим при­тя­за­нием он будет доби­ваться от людей воцер­ко­в­ле­ния, время от вре­мени уточ­няя ситу­а­цию вопро­сом: «Ну! Будешь пра­во­слав­ным чело­ве­ком или нет?» Какие только доводы не будут пущены в ход! Сна­чала устра­ша­ю­щие – послед­ними вре­ме­нами с зем­ле­тря­се­ни­ями, гла­дами и морами, анти­хри­стом, затем адом и стра­да­ни­ями за гробом, напа­де­нием бесов, воз­мож­ным одер­жа­нием за упрям­ство и неве­рие, болез­нями, несча­стьями и вся­кими скор­бями. Когда это не окажет дей­ствия, будут при­ве­дены в ход раз­лич­ные блага, кото­рые полу­чит хри­сти­а­нин в своей земной и загроб­ной жизни. Не оста­нутся в сто­роне и рас­сказы о житиях святых, о разных чуде­сах и исце­ле­ниях. Все зна­е­мое и незна­е­мое, реаль­ное и по ходу при­ду­ман­ное будет при­ве­дено в дей­ствие под рефрен под­креп­ля­ю­щейся мысли – для воцер­ко­в­ле­ния все меры хороши.

Да, конечно, какая-то часть людей при этом воцер­ков­ля­ется, но нашими ли уси­ли­ями? И сейчас, вгля­ды­ва­ясь в их жизнь, в их опыт, встре­ча­ясь с ними, теперь уже спустя какое-то время видишь, что воцер­ко­ви­лись они потому, что Гос­подь их взял и сохра­нил вопреки нашим таким кате­го­рич­ным попыт­кам насильно втя­нуть их в цер­ков­ную жизнь. Несмотря ни на что, Он все-таки провел их через эти не очень при­ят­ные обсто­я­тель­ства науче­ния и сохра­нил как людей цер­ков­ных.

Мы знаем, что в обыч­ной свет­ской школе, где раз­ви­тием душев­ных даро­ва­ний ребенка в боль­шин­стве своем никто не оза­бо­чен и нрав­ствен­ным вос­пи­та­нием уча­щихся никто все­рьез не зани­ма­ется, тем не менее, какая-то часть детей воз­рас­тает как доб­ро­нрав­ные. Каким обра­зом? Бла­го­даря учи­те­лям? – Увы, нет. Вопреки. Почему? – Просто по бла­го­во­ле­нию Божию, по тому дару, кото­рый у них есть с самого рож­де­ния.

Или, напри­мер, другой факт: во многих наших школах спо­соб­но­сти детей, име­ю­щих те или иные даро­ва­ния, часто поги­бают, потому что учеб­ный про­цесс совер­ша­ется репро­дук­тив­ным, мат­рич­ным спо­со­бом. Учи­тель тре­бует: «Повтори, точно, слово в слово, и за это полу­чишь «5». Если же ты как-то раз­мыш­ля­ешь, ищешь, то рис­ку­ешь за это полу­чить «2». Тем не менее, даже при такой системе обу­че­ния в той или иной школе ода­рен­ные дети сохра­ня­ются и дальше в жизни про­дол­жают тво­рить и сози­дать что-то новое, доброе. Смот­ришь: кто же это такие? – Ока­зы­ва­ется, либо тро­еч­ник, либо дво­еч­ник, кото­рому не было дела до учебы, либо (реже) отлич­ник и хоро­шист, но дей­стви­тельно име­ю­щий силу дара, и поэтому ничто не смогло его сло­мить.

В нашем случае полу­ча­ется то же самое. Наблю­дая сего­дня, как идут те, к кому я когда-то при­сту­пал с огла­ше­нием, вижу, что мало в том моей заслуги. Но все совер­ша­лось каким-то дивным, непри­тя­за­тель­ным уча­стием Бога и Его любо­вью, про­яв­лен­ной в Его Про­мыс­лах, кото­рыми Он и вел Своих чад. И теперь неко­то­рые из них здесь, в палом­ни­че­ском рейсе, путе­ше­ствуют с нами, и для меня было боль­шой радо­стью встре­титься с ними. Другая часть их рас­се­яна по всей земле Рос­сий­ской, одни выра­жают бла­го­дар­ность, другие – на чем свет стоит ругают меня… Теперь ради Имени Хри­стова обра­ща­юсь к ним:

– Как можете, про­стите меня. Много пере­ду­мано, много пере­смот­рено, о многом при­не­сено пока­я­ние. Теперь хотя бы отча­сти ясно одно – чтобы быть спо­соб­ным к огла­ше­нию, надо быть цер­ков­ным чело­ве­ком. Цер­ков­ным – это не просто ходя­щим в цер­ковь, не просто участ­ву­ю­щим в Таин­ствах, не просто чита­ю­щим молитвы, даже не обя­за­тельно име­ю­щим личные, какие-то боль­шие молит­вен­ные пра­вила. Все это еще может не озна­чать, что ты – чело­век цер­ков­ный.

Каким же должен быть цер­ков­ный чело­век? Какие труд­но­сти на путях воцер­ко­в­ле­ния пред­стоит пре­одо­леть чело­веку?

Первый этап – огла­ше­ние

а) позна­ва­тель­ная часть пути

Чтобы отве­тить на вопрос, задан­ный в преды­ду­щей главе, свя­ти­тель Феофан Затвор­ник напи­сал книгу в пять­сот стра­ниц «Начер­та­ние хри­сти­ан­ского нра­во­уче­ния». Нет такой воз­мож­но­сти, да и нет такой задачи пере­ска­зы­вать здесь ее содер­жа­ние.

Отча­сти опи­ра­ясь на труд свя­ти­теля, отча­сти поды­то­жи­вая опыт многих людей, в наше время всту­па­ю­щих в цер­ков­ную жизнь, попро­бую рас­смот­реть основ­ные этапы, кото­рыми совер­ша­ется огла­ше­ние, совер­ша­ется со сто­роны при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией и со сто­роны людей, ею воз­гре­ва­е­мых. Первая часть этого пути – потреб­ность в книгах, в Слове Божием. И поэтому – необык­но­вен­ная жажда к чтению, к бесе­дам, к раз­го­во­рам. Малей­ший раз­го­вор о Христе, о Церкви – «ушки на макушке», уже я там, я весь там. Малей­шее объ­яв­ле­ние о том, что где-то будет про­ис­хо­дить беседа или лекция, или же батюшка будет высту­пать, – я бегу туда. А вот книга попа­лась. Если есть деньги – послед­ние выложу, чтобы купить. Вот уже такая биб­лио­тека собра­лась, что целой семи­на­рии, если по одной книжке в неделю читать, – не про­честь и за пять лет. А я один собрался все про­честь.

Хочет ли чело­век на этом этапе подолгу молиться, ходить на службы? Пока еще нет. Эта сто­рона прак­ти­че­ской цер­ков­ной жизни, может быть, еще выра­жена неявно, а вот потреб­ность в Слове – боль­шая.

По мере того, как созна­ние чело­века начи­нает изме­няться, дей­ствие при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати начи­нает про­ни­кать в его чув­ства (а оно дей­стви­тельно будет про­ни­кать, потому что чело­век читает с живым инте­ре­сом). Многие вещи, кото­рые он пред­став­лял одним обра­зом, теперь видятся по-иному. Неко­то­рые пред­став­ле­ния вовсе пере­во­ра­чи­ва­ются в его созна­нии. И если созна­ние чело­века начи­нает посте­пенно быть цер­ков­ным, то непре­менно за этим сле­дует и пре­об­ра­же­ние чувств. И тогда по чув­ству чело­век начи­нает желать бого­слу­же­ния, желать молитвы. Это выход уже во вторую часть пути огла­ше­ния – осво­е­ние прак­ти­че­ских дей­ствий Церкви.

б) прак­ти­че­ское осво­е­ние цер­ков­ных дей­ствий

Раз в месяц чело­век непре­менно придет в храм, постоит либо на вечер­ней, либо на утрен­ней службе. А потом, гля­дишь, насту­пит время, когда он обя­за­тельно пойдет на обе службы. Пока он еще не испо­ве­ду­ется, не при­ча­ща­ется, а молитвы дома читает выбо­рочно, потому что на боль­шее у него нет сил, нет и потреб­но­сти. На этом этапе он вполне может выби­рать молитвы из утрен­него и вечер­него пра­вила. Он будет заме­чать, как порой пере­пу­ты­ва­ются у него новые поня­тия, кото­рые он полу­чает о цер­ков­ной жизни или как он сна­чала вооду­ше­вится на какие-то дей­ствия церкви, а потом начнет осты­вать. в каком-то знании он может уве­риться сразу, в каком-то спустя время. Но как бы ни про­ис­хо­дило у чело­века, он увидит, что бла­го­дать Божия начала ожив­лять его как раз в такое время и именно тем обсто­я­тель­ством или словом, кото­рое ему сейчас именно и нужно. Прой­дет нема­лый срок, в тече­ние кото­рого совер­ша­ется незри­мое для чело­века попе­че­ние Божие о нем. Когда-нибудь, воз­можно, откро­ется ему вся пол­нота Боже­ствен­ной заботы о нем, кото­рую Гос­подь совер­шал пре­мудро и неве­домо ему.

Вот неко­то­рые настав­ле­ния тем, кто узнает себя пре­бы­ва­ю­щим на этом этапе.

Начало пра­вила жела­тельно про­чи­ты­вать пол­но­стью до «Отче наш», а дальше выбрать те молитвы, кото­рые ближе душе. Здесь очень важно под­дер­жи­вать живую потреб­ность в обще­нии с Богом. И поэтому чтение молитв на этом этапе не должно пре­вра­щаться в просто меха­ни­че­ское про­го­ва­ри­ва­ние молит­вен­ных слов языком или же мыслью. Необ­хо­димо, чтобы непре­менно при­сут­ство­вало вни­ма­ние к словам молитвы, при том, что чув­ства при­ве­дены в покой.

В духов­ной жизни хри­сти­а­нина нет ничего более доро­гого, чем дей­ствие при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати. Именно при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать подви­гает живое дей­ствие. Ника­кие меха­ни­че­ские дей­ствия и чело­ве­че­ские чув­ства не лучше, если слово молитвы для чело­века будет что-то зна­чить. На этом этапе чело­век выби­рает и читает те молитвы, кото­рые ему ближе. А потом, посте­пенно, по мере того, как рас­ши­ря­ется вос­при­я­тие, он при­со­во­куп­ляет к ним сле­ду­ю­щие молитвы. Потом больше, больше… Гля­дишь в какой-то момент сможет и все пра­вило про­чи­тать.

Что про­ис­хо­дит дальше? Чело­век тянется к Испо­веди. О При­ча­стии он чаще знает по созна­нию, что оно веду­щее Таин­ство Церкви. Далеко не всякий чело­век сразу слышит серд­цем зна­че­ние для себя При­ча­стия. А вот Испо­ведь, необ­хо­ди­мость Испо­веди, чело­век уже начи­нает слы­шать. Потому что откры­ва­ется ему грех. Раньше он пола­гал, что он более-менее нор­маль­ный, что он чело­век вполне добрый и в общем-то при­лич­ный чест­ный, не вор, никого осо­бенно не обма­ны­вал, и уж тем паче ника­ких сугу­бых пре­ступ­ле­ний не совер­шал и поэтому каких-то особых грехов за собой не знает, – и в этом чув­стве он вполне искре­нен. Одни, слушая подоб­ный рас­сказ, невольно усмех­нутся. Другие слушая эти наив­ные при­зна­ния, посо­чув­ствуют ему. По любви будут слу­шать при­зна­ние в том, что чело­век чув­ствует себя без­греш­ным, что грехов каких-то серьез­ных у него нет. Но при­хо­дит бла­го­дать Божия и откры­вает чело­веку его истин­ное состо­я­ние. Тогда чело­век кается и ищет испо­веди. А дальше откры­ва­ется и потреб­ность Таин­ства При­ча­стия.

В это огла­си­тель­ное время чело­век уже с жела­нием и потреб­но­стью входит в опыт цер­ков­ной жизни. Это уча­стие в бого­слу­же­ниях, личное молит­во­сло­вие.

На минуту обра­тимся к исто­рии Церкви, к ее началь­ному пери­оду. В это дале­кое от нас время для того, чтобы чело­век, еще не кре­щен­ный, а только лишь огла­ша­е­мый, входил в опыт цер­ков­ной жизни, Цер­ковь учре­дила целое бого­слу­же­ние, кото­рая назы­ва­ется «Литур­гия огла­шен­ных». Для кого эта Литур­гия слу­жится? Она слу­жится в собра­нии верных, но для кого? Для огла­шен­ных, кото­рые еще даже не кре­щены. По совер­ше­нии Бого­слу­же­ния они по тра­ди­ции Древ­ней Церкви после воз­гласа: «Огла­шен­ные, изы­дите!», выхо­дили из храма. А вот в Вели­кую Суб­боту перед Пасхой после двух-трех лет такого огла­си­тель­ного хож­де­ния при­ни­мали кре­ще­ние. Они были при­го­тов­лены к вели­кому Таин­ству с трех сторон: словом своих настав­ни­ков и про­по­ве­дью свя­щен­ника, про­све­ща­ю­щей бла­го­да­тью Бого­слу­же­ний, осо­бенно Литур­гией огла­шен­ных, попе­че­нием о еван­гель­ском харак­тере их жизни со сто­роны всех членов общины. Неуди­ви­тельно, что душа кре­ща­е­мых, вос­при­ни­мая освя­ща­ю­щую бла­го­дать, являла ее плоды с такой силой, что невольно все сви­де­тели Таин­ства вместе со свя­щен­ни­ком воз­гла­шали «Хри­стос вос­крес!» и в ответ «Воис­тину вос­крес!» Так явно было пре­об­ра­же­ние кре­ща­е­мых.

Да и в наше время, скажу из своей свя­щен­ни­че­ской прак­тики, если при­го­то­вишь чело­века к кре­ще­нию и в ходе самого кре­ще­ния будешь напо­ми­нать содер­жа­ние основ­ных этапов совер­ша­е­мого чина и при­зы­вать чело­века к актив­ному и соглас­ному уча­стию в Таин­стве, в таком случае невоз­можно не уви­деть пре­об­ра­же­ние души чело­века по тому осо­бому, радост­ному, неви­дан­ному в обыч­ном состо­я­нии сиянию глаз, кото­рое про­ис­хо­дит в нем после водной купели.

Увы, сего­дня нет такой под­го­товки к Таин­ству, нет долж­ной рев­но­сти о том, чтобы в Таин­стве кре­ще­ния поло­жить серьез­ное и жиз­не­утвер­жда­ю­щее осно­ва­ние к пред­сто­я­щей цер­ков­ной жизни, после кото­рого дей­стви­тельно завер­шился бы период огла­ше­ния и нача­лось бы воцер­ко­в­ле­ние людей, т.е. личное, от чело­века совер­ша­ю­ще­еся дви­же­ние и труд навстречу бла­го­дати Божией, труд по обре­те­нию доб­ро­де­те­лей и через них стя­жа­ние Духа Свя­таго.

Сего­дня многие из нас кре­щены без какой-либо особой под­го­товки. Неуди­ви­тельно, что боль­шин­ство из нас оста­ется на этапе огла­ше­ния, несмотря на то, что многие уже давно испо­ве­ду­ются и давно при­ча­ща­ются.

Боль­шин­ство испо­ве­ду­ю­щихся сего­дня являют в своем опыте испо­веди еще только огла­си­тель­ное состо­я­ние. Отсюда нужно быть вни­ма­тель­ными тем, кто ведет огла­си­тель­ные, вос­крес­ные школы для детей и для взрос­лых. А тем более не нужно быть стре­ми­тель­ным в воцер­ко­в­ле­нии своих родных, близ­ких и зна­ко­мых, осо­бенно родных детей. Нам самим еще надо научиться удер­жи­вать в себе такую жажду Бога, кото­рая явила бы пока­я­ние, а пока­я­ние при­вело бы к испо­веди. Очень важно, чтобы Гос­подь усвоил нас Себе, а мы бы усво­и­лись Ему, чтобы после­ду­ю­щим затем При­ча­стием совер­ши­лось глав­ное Таин­ство соби­ра­ние, еди­не­ние Церкви. А ведь к этому надо при­го­то­виться. Мило­стью Божией, Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь сохра­нила тра­ди­цию При­ча­ще­ния непре­менно после Испо­веди, а значит непре­менно после спе­ци­аль­ного, сугу­бого при­го­тов­ле­ния к При­ча­стию.

в) два важ­ней­ших таин­ства

Мы оста­но­ви­лись на этапе, когда чело­век ясно слышит необ­хо­ди­мость Испо­веди и начи­нает уже от живой потреб­но­сти сове­сти при­хо­дить и каяться. Он дей­стви­тельно хочет не гре­шить. Более того, по бла­го­дати, откры­ва­ю­щей в нем грех, чув­ство греха бывает порой настолько силь­ным, что чело­век искренне, со сле­зами, кается. Часто бывает, что он сер­дечно кается у себя дома, скло­ня­ясь пред ико­нами, падает в земных покло­нах, а потом, придя в храм к Таин­ству Испо­веди, испо­ве­дует свои грехи. Нередко при этом он не пере­жи­вает столь же глу­боко состо­я­ния в Таин­стве Испо­веди, как у него это было дома. Такая после­до­ва­тель­ность цер­ков­ного чув­ства на этом этапе есте­ственна, нор­мальна, т.е. здесь нет ничего непра­виль­ного. Таин­ство пока­я­ния не перед ана­лоем только совер­ша­ется. Оно как сокро­вен­ные отно­ше­ния сердца чело­века с Богом начи­на­ется с момента скорби, горечи и сокру­ше­ния от сде­лан­ного греха. С момента, когда чело­век начи­нает мучиться от пре­гре­ше­ния, с про­буж­да­ю­ще­гося жела­ния делать и жить так, как угодно Богу. Из этого жела­ния чело­век пере­жи­вает свое отпа­де­ние от Бога, потерю обще­ния с Ним. Жажда вос­ста­но­вить мир с Гос­по­дом и муки сове­сти от сде­лан­ного греха рож­дают пока­я­ние. Эти внут­рен­ние болез­но­ва­ния завер­ша­ются затем на Испо­веди, где свя­щен­ник вла­стью, данной ему от Бога, про­щает и раз­ре­шает чело­века от греха. Дух Божий сходит в сердце каю­ще­гося, Гос­подь про­щает его и омы­вает грех, душу вра­чует от стра­сти. Все ска­зан­ное, вместе взятое, состав­ляет единое Таин­ство пока­я­ния. На Испо­веди оно завер­ша­ется. И дей­стви­тельно, часто к моменту раз­ре­ше­ния чело­век уже не имеет той глу­бины болез­но­ва­ния о соде­лан­ном, более того, иногда при­хо­дит к Испо­веди и уте­шен­ным, оста­ва­ясь лишь в памяти своей чело­ве­ком греш­ным. Поэтому грехи иногда при­но­сятся только созна­нием. Тем не менее, они должны быть при­не­сены, и раз­ре­ше­ние их совер­ша­ется. Поэтому сму­щаться от того, что нет еще того или дру­гого чув­ство­ва­ния или стрем­ле­ния на самой Испо­веди, не должно.

Не нужно сму­щаться или впа­дать в отча­я­ние отно­си­тельно того, что «чего-то у меня нет». Без­осно­ва­тельно пере­жи­вать о том, что «я должен был ощу­тить это, а этого во мне нет» и т.д. Придет время, когда какие-то грехи будут так томить, что домаш­них слез будет недо­ста­точно и чело­век будет доно­сить их до Испо­веди в храме и полу­чать про­ще­ние и облег­че­ние после раз­ре­ши­тель­ной молитвы свя­щен­ника.

В связи со ска­зан­ным задер­жим наше вни­ма­ние на одном сму­ще­нии, кото­рое нередко насти­гает людей. Так, читая книги Святых отцов, многие из нас обна­ру­жи­вают недо­ста­ток того или дру­гого каче­ства или свой­ства в себе, той или иной доб­ро­де­тели. В резуль­тате этого впа­дают в отча­я­ние или пере­жи­ва­ния. Само по себе отча­я­ние, упадок духа – при­знак непра­виль­ного устро­е­ния чело­века, непра­виль­ного отно­ше­ния его к тем зна­ниям, кото­рые он полу­чает.

Чтобы предо­сте­речь от этого, можно посо­ве­то­вать чело­веку не торо­питься, т.е. не спе­шить реа­ли­зо­вать, осу­ще­ствить про­чи­тан­ное. Если его нет, значит, еще не пришло время, или не про­де­лан нужный труд. Чита­е­мое или слы­ши­мое только еще при­зы­вает нас, чтобы пойти, про­де­лать труд. И на это потре­бу­ется время. Как дитя, спу­щен­ное с рук матери, должно еще научиться ходить, так и нам в цер­ков­ной жизни надо научиться цер­ковно жить. Поэтому про­чи­тать и усво­ить еще вовсе не значит совер­шить в жизни. Про­чи­тан­ное, услы­шан­ное и усво­ен­ное только при­зы­вает, а дальше пред­стоит путь, на кото­ром надо будет совер­шать свои соб­ствен­ные шаги. Дело Церкви, дело пас­ты­рей, дело более духовно опыт­ных бра­тьев и сестер в том и заклю­ча­ется, чтобы вся­кого, вновь вхо­дя­щего в цер­ков­ную жизнь, научать этим цер­ков­ным шагам. Более того, нередко про­чи­тан­ное к нам вовсе не имеет ника­кого отно­ше­ния. Нам еще слиш­ком далеко до него. При­тя­зать на про­чи­тан­ное в таком случае есть дело небла­го­ра­зум­ное. Пре­ду­пре­див так, пой­демте дальше.

По мере того как чело­век испо­ве­ду­ется, в нем все более и более воз­рас­тает потреб­ность в При­ча­стии. Таин­ство При­ча­стия явля­ется важ­ней­шим, основ­ным Таин­ством, в кото­ром мы соеди­ня­емся с Самим Богом. Это Таин­ство, ради кото­рого Гос­подь и совер­шил Свое схож­де­ние с Небес на землю, вопло­ще­ние, крест­ные стра­да­ния и Вос­кре­се­ние. Если бы не это Таин­ство, то и неза­чем было бы всему совер­шаться.

Любовь Божия, про­сти­ра­ю­ща­яся к чело­веку, без­мерна. В послед­ний момент, когда чело­ве­че­ство пре­бы­вало в тяг­чай­шем состо­я­нии, прак­ти­че­ски на краю про­па­сти, гибели своей, она, Любовь, пришла, чтобы спасти чело­века. Гос­подь отдал Свою любовь каж­дому из нас, и теперь, после Своего Вос­кре­се­ния и Воз­не­се­ния на Небо, про­дол­жает жить в нас Своим Телом и Своею Кровью. Мы при­кла­ды­ва­емся к разным свя­ты­ням, иконам, Кресту, при­ни­маем освя­щен­ные просфоры, святую воду. При­кла­ды­ва­емся к мощам святых угод­ни­ков, полу­чая дыха­ние свя­то­сти от каж­дого такого при­па­да­ния. Но нет более высо­кого и более сокро­вен­ного и про­ник­но­вен­ного освя­ще­ния, чем усво­е­ние Телу и Крови Хри­сто­вой. Когда мы при­ни­маем в себя Тело и Кровь, то этим не только освя­ща­емся, но и усва­и­ва­емся Самому Гос­поду. Это усво­е­ние Богу, усво­е­ние в Духе, всем есте­ством, всем соста­вом нашим совер­ша­ю­ще­еся в нас по бла­го­дати, явля­ется самым важным и цен­траль­ным дей­ствием Церкви, через кото­рое и про­ис­хо­дит соби­ра­ние Церкви.

Цер­ковь – это народ, кото­рый усва­и­ва­ется Христу, Его бла­го­дати, усва­и­ва­ется Духу Свя­тому, всей Святой Троице и через это усво­е­ние начи­нает жить согласно нраву Христа дей­ствием Духа Божия, совер­ша­ясь в любви к Богу и друг ко другу. Это собра­ние единых в Духе и совер­ша­ю­щихся в свя­тость людей, кото­рые через то отла­га­ются греха и обре­тают спо­соб­но­сти и воз­мож­ность доб­ро­де­тельно быть в мире. Такое собра­ние и есть Цер­ковь. В эту тайну цер­ков­ного еди­не­ния невоз­можно войти ника­ким иным обра­зом, кроме как через таин­ства.

Первое из них откры­вает дверь в цер­ков­ное обще­ние – Таин­ство Кре­ще­ния, а за ним Таин­ство Испо­веди, При­ча­стия и сопут­ству­ю­щие в жизни реже совер­ша­е­мые (или же раз в жизни совер­ша­е­мые) осталь­ные таин­ства, в кото­рых про­ис­хо­дит сокро­вен­ная, сер­деч­ная встреча с Богом и обре­те­ние обще­ния с Ним. Этому жела­тельно и должно научиться любому хри­сти­а­нину.

Таким обра­зом, мы можем под­ве­сти неко­то­рый итог всему ска­зан­ному, чтобы затем можно было нам пойти дальше.

Неза­ви­симо от того, в каком звании чело­век нахо­дится: просто миря­нина, или свя­щен­ника, или мона­ше­ству­ю­щего, так или иначе чело­ве­че­ская при­рода, чело­ве­че­ская натура у всех оди­на­ко­вая, и поэтому посте­пен­ное обре­те­ние себя в Церкви Хри­сто­вой, усво­е­ние себя Христу и посред­ством этого наше усы­нов­ле­ние Богу Отцу Небес­ному совер­ша­ется у всех людей по опре­де­лен­ным сту­пе­ням, вехам его жиз­нен­ного, духов­ного и нрав­ствен­ного пути. Игно­ри­ро­ва­ние какой-либо сту­пени или же какого-либо необ­хо­ди­мого для каждой из них настро­е­ния нашего сердца так или иначе будет ска­зы­ваться на этом усво­е­нии чело­века Церкви.

На опре­де­лен­ном этапе жизни он был чело­ве­ком дале­ким от Церкви. Но пришло время, и в его жизни начался поиск Христа, поиск Церкви, поиск воцер­ко­в­ле­ния. Пре­до­гла­си­тель­ное иска­ние Гос­пода, слу­чай­ное про­све­ще­ние чрез чтение книг, беседы и встречи с раз­лич­ными веру­ю­щими людьми посте­пенно рож­дают у чело­века все воз­рас­та­ю­щее жела­ние Кре­ще­ния. Таин­ством Кре­ще­ния он входит в Цер­ковь Хри­стову.

В боль­шин­стве своем сла­вяне – то есть укра­инцы, бело­русы, рус­ские, как пра­вило, кре­щены с дет­ства. Иногда взрос­лые люди при­ни­мают кре­ще­ние для того, чтобы кре­сти­лись их дети. Кре­ще­ние в дет­стве спо­соб­ствует преду­го­тов­ле­нию нашего воцер­ко­в­ле­ния, но чаще всего не ста­но­вится нача­лом тако­вого. Сразу после кре­ще­ния чело­век – будь то мла­де­нец, или ребе­нок, или юноша, или даже взрос­лый чело­век, часто бывает далек от Церкви. Но со вре­ме­нем он вдруг начи­нает чув­ство­вать в себе призыв к Богу и устрем­ля­ется искать Христа живым жела­нием, жаждой воцер­ко­в­ле­ния. Нако­нец, он ста­но­вится хри­сти­а­ни­ном. Он ходит в Цер­ковь, изо всех своих сил, как может, ста­ра­ется испо­ве­до­вать Христа всем поряд­ком своей жизни (пона­чалу только внеш­ним), ста­но­вится очень рев­но­стен и искре­нен в этом, начи­нает ходить на все Бого­слу­же­ния, молиться, поститься, читать Еван­ге­лие, то есть, начи­нает испол­нять все необ­хо­ди­мое, что поло­жила Цер­ковь, как сред­ство для воцер­ко­в­ле­ния чело­века.

г) миря­нин, свя­щен­ник, монах

По мере обре­те­ния знаний о цер­ков­ной жизни, а также ее содер­жа­ния (правда, пона­чалу только книж­ного), чело­век может под­няться на каче­ственно новую сту­пень своей жизни. Если он муж­чина, то его руко­по­ла­гают, и он ста­но­вится диа­ко­ном, затем свя­щен­ни­ком. И тогда начи­на­ется его высо­кое свя­щен­ни­че­ское слу­же­ние. Иные же, неза­ви­симо от слу­же­ния или при­над­леж­но­сти к каким-то соци­аль­ным слоям обще­ства, воз­раста и пола, полу­чают бла­го­сло­ве­ние на при­ня­тие мона­ше­ства, начи­нают нести высо­кий подвиг мона­ше­ской жизни…

На этих трех важ­ней­ших видах жизни чело­века после неко­то­рого под­ве­де­ния итога мне бы и хоте­лось теперь оста­но­виться подроб­нее.

Первый вид слу­же­ния Богу – миря­нин, вхо­дя­щий в Цер­ковь, начало его цер­ков­ной жизни: испол­не­ние молитв, посе­ще­ние Бого­слу­же­ний, Испо­веди, При­ча­стия и частого Еван­гель­ского чтения.

Второй вид – цер­ков­ное, свя­щен­ни­че­ское слу­же­ние.

Третий вид – мона­ше­ство.

В каждом из этих слу­же­ний чело­век пере­жи­вает период силь­ней­шего вооду­шев­ле­ния. Он при­зван Богом. Бла­го­сло­ве­нием и бла­го­во­ле­нием Отца Небес­ного над ним совер­ша­ется уди­ви­тель­ный, дивный Про­мы­сел, он воцер­ков­ля­ется, т.е. ста­но­вится миря­ни­ном, или руко­по­ла­га­ется в свя­щен­ный сан, или постри­га­ется в мона­ше­ство. Конечно же, чело­век, кото­рый искал, желал, лелеял и чаял в сердце своем этого нового каче­ства и обре­те­ния себя в Церкви, неска­занно раду­ется. Это явля­ется при­чи­ной его вооду­шев­ле­ния. С одной сто­роны – это бла­го­сло­ве­ние Божие и бла­го­дать Гос­подня. Она кос­ну­лась сердца чело­века, про­бу­дила в его душе поиск истины, искрен­ность, жела­ние и всякую рев­ность. Все эти добрые чаяния сна­чала пред­по­ла­гали воз­мож­ность воцер­ко­в­ле­ния или слу­же­ния чело­века, а затем при­вели к его даль­ней­шему росту. И второе – радость того, что постав­лен­ная цель жизни нако­нец достиг­нута: теперь я хри­сти­а­нин (или свя­щен­ник, или монах).

Неуди­ви­тельно, что это время вооду­шев­ле­ния, радо­сти бывает очень ярким, силь­ным в жизни любого чело­века и поэтому осо­бенно отлич­ным.

Но вся беда кро­ется в нашем неве­де­нии, что это состо­я­ние Гос­подь дарует нам на крат­кое время. Обычно где-то в тече­ние трех-пяти лет про­дол­жа­ется такое состо­я­ние: для миря­нина – дей­ствие так назы­ва­е­мой при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати; для свя­щен­ника – освя­ща­ю­щей и для монаха – содей­ству­ю­щей бла­го­дати Божией. А затем бла­го­дать Божия обычно начи­нает сокры­ваться в чело­веке, и он пере­жи­вает один из самых труд­ных пери­о­дов своей жизни – период охла­жде­ния, неза­ви­симо от вида его цер­ков­ного слу­же­ния. Оста­но­вимся на этом подроб­нее.

При наступ­ле­нии этого пери­ода у миря­нина осты­вает рев­ность к бого­слу­же­ниям. Раньше он с вели­кою радо­стью и рев­но­стью вычи­ты­вал все молит­вен­ное пра­вило: утрен­ние и вечер­ние молитвы, к ним добав­лял еще и главу Еван­ге­лия, даже кафизму из Псал­тири… И на все это хва­тало у него не только сил, но и жела­ния, и как легко про­ис­хо­дило в это время отло­же­ние всех мир­ских дел. Теперь же он не может не то чтобы каждое вос­кре­се­нье или суб­боту пойти на службу, даже раз в две недели это хож­де­ние ста­но­вится для него тягост­ным. Теперь он не только не может про­чи­тать все утрен­ние молитвы, иной раз даже Сера­фи­мово пра­вило застав­ляет себя про­честь с вели­чай­шим трудом. Теперь он не только не может поститься так, как раньше постился (два-три года назад), он и малость поста поне­сти уже не может. Ему теперь хотя бы в среду и пят­ницу не вку­шать молоч­ное (мясное-то он, слава Богу, не вку­шает, а вот от молоч­ного уже отка­заться не может), или наобо­рот – он делает себе послаб­ле­ние. Гля­дишь – то кефиру выпил, то молока, то мас­лица чуть-чуть съел, причем всегда находя при этом себе какие-либо оправ­да­ния. Ум наш доста­точно хорошо устроен: деся­ти­лет­ним, а то и высшим обра­зо­ва­нием он настолько хорошо развит, что какое-нибудь оправ­да­ние обя­за­тельно найдет. Так чело­век посте­пенно-посте­пенно и вовсе отхо­дит от того искрен­него, рев­ност­ного порядка жизни, кото­рый у него был пона­чалу.

Многие при этом искренне и очень сильно сокру­ша­ются, сильно обес­по­ко­ены за участь своего даль­ней­шего воцер­ко­в­ле­ния, одно­вре­менно чув­ствуя при этом, что ничего с собою сде­лать уже не могут. Это охла­жде­ние, кото­рое у них насту­пает, с необо­ри­мой вла­стью охва­ты­вает их и отвра­щает от Церкви. Чело­век, созна­вая всю горесть пора­же­ния перед падшею своею нату­рою, силится, изо всех сил тщится испол­нить все-таки хотя бы поло­вину того, преж­него, что он делал, но не может. И чем дальше, тем более осла­бе­вает и оску­де­вает в этом своем искрен­нем дви­же­нии рев­но­сти…

Подоб­ное пере­жи­вает чело­век и в свя­щен­ни­че­ском своем слу­же­нии. Четыре-пять лет его рев­ност­ного, вдох­но­вен­ного, луче­зар­ного слу­же­ния, когда он, совсем не зная устали, в любой нужде цер­ков­ного дела­ния и испол­не­ния слу­жеб­ных обя­зан­но­стей всегда был легок и скор на подъем, быстро про­ле­тели. И вдруг насту­пает день, когда он даже пра­вило свое пол­но­стью вычи­тать не может и испол­нить что-либо другое, необ­хо­ди­мое по слу­же­нию своему, тоже не может… На просьбы нуж­да­ю­щихся в испо­веди не может теперь отклик­нуться так же неза­мед­ли­тельно, как раньше. Он начи­нает устра­и­вать свою цер­ков­ную жизнь так, чтобы было удобно и ему, и при­хо­дя­щим к нему людям. Так посте­пенно даже в свя­щен­ни­че­ском слу­же­нии чело­век встре­ча­ется с немо­щью своего чело­ве­че­ского есте­ства и своими сла­бо­стями.

Подоб­ное же пере­жи­вает и любой монах, всту­па­ю­щий на мона­ше­скую стезю. Испол­няя мона­ше­ское поприще, на каком-то этапе своего мона­ше­ского житель­ства он встре­ча­ется с самим собою, со своею немо­щью чело­ве­че­ской, со своею ску­до­стью сил и сла­бо­стью, а паче всего – со своими гре­хов­ными при­выч­ками и все более откры­ва­ю­щи­мися явле­ни­ями стра­стей.

«Так что же это такое?», «Должно ли это быть?», «И по какой при­чине это про­ис­хо­дит?» – часто при­хо­дится слы­шать подоб­ные вопросы…

Обра­тимся к Святым отцам – непре­взой­ден­ным зна­то­кам чело­ве­че­ской души, посвя­тив­шим всю свою жизнь, все свои знания глу­бо­кому ее изу­че­нию и вспо­мо­же­нию в ее скор­бях.

Свя­ти­тель Феофан Затвор­ник и авва Доро­фей утвер­ждают, что этому должно быть. Чело­век, всту­пая на путь огла­ше­ния, сна­чала пере­жи­вает при­зы­ва­ю­щую бла­го­дать Божию. Гос­подь Своим бла­го­дат­ным при­зы­вом каса­ется чело­ве­че­ского сердца (часто до этого момента пре­бы­ва­ю­щего в совер­шен­ном неве­рии) и начи­нает усва­и­вать его Себе, а значит, Церкви. И этою бла­го­да­тию чело­век легко и просто совер­шает свое вос­хож­де­ние в хри­сти­ан­ской жизни.

Несколько выше жизнь ново­на­чаль­ного хри­сти­а­нина мы срав­ни­вали с жизнью мла­денца. Ярким посо­бием служат для нас при­меры из нашей повсе­днев­ной, обыч­ной жизни – мате­рин­ское попе­че­ние о дитяти. Поэтому опять вер­нусь к такому при­меру. Давайте поду­маем – как живет недавно родив­шийся мла­де­нец, кото­рого мать первое время осо­бенно лелеет и носит на своих руках? Забо­тится ли он о том, как ему ходить по земле или о том, как добыть себе пищу? Или как устро­ить себе постель? Нет, мла­де­нец ни о чем не забо­тится. Но разве при этом он лишен пищи, ком­форта, заботы и иных удобств своей жизни? А может быть он лежит непо­движно в своей кро­ватке и ничего вокруг себя не видит и не слышит? Конечно же, нет. Он посто­янно пре­бы­вает в атмо­сфере заботы со сто­роны своей матери. Он ничего не лишен, все необ­хо­ди­мое он всегда имеет. Но кто же это все делает за него? Мать. Она носит его на руках, покры­вая своею любо­вью малей­шую его нужду, его немощь. Будет ли она бес­ко­нечно носить его на руках? Глупая и несмыш­ле­ная мать, может, и будет. Можно встре­тить мате­рей, кото­рые в силу своей чело­ве­че­ской, чув­ствен­ной натуры могут так при­ле­питься к своему мла­денцу, что никак не желают отпус­кать его от груди своей, чрез то услаж­дая свое сла­сто­лю­бие.

Может ли так посту­пать с нами Гос­подь? Конечно же, нет. Он ведет нас по жизни, как бла­го­ра­зум­ная мать…

Бла­го­ра­зум­ная мать знает, с какого вре­мени опу­стить мла­денца на свои ножки. И тогда он начи­нает делать свои первые шаги… Как он их делает? Сде­лает шаг – упал. Под­нялся. Второй шаг – опять упал. Опять под­нялся. Что харак­терно в его пове­де­нии? А то, что каждый раз, как только он падает, он тут же стре­мится под­няться. Это стрем­ле­ние под­няться и снова идти и есть основ­ное, веду­щее свой­ство его первых шагов жизни.

Подоб­ным обра­зом и Гос­подь совер­шает воцер­ко­в­ле­ние чело­века. Первые два, три, четыре года Гос­подь, как бы на руках, носит чело­века Своею бла­го­да­тью. И по этой бла­го­дати Божией чело­веку так легко все дела­ется и живется. Он так легко и молится, и постится, и ходит на службы. Он выста­и­вает не только про­стую при­ход­скую службу, а даже и мона­стыр­ские службы пол­но­стью – вечерню, утреню. Даже в палом­ни­че­ство едет по мона­сты­рям, бывает там неделю и каждый день – и утром, и вече­ром, – все время на службе…

д) как бла­го­дать Божия под­дер­жи­вает чело­века

С какого-то вре­мени цер­ков­ной жизни чело­века Гос­подь опус­кает его на свои ноги. Чело­веку теперь нужно научиться самому подви­гать себя навстречу Богу. Именно для этого бла­го­дать при­зы­ва­ю­щая отча­сти усту­пает в чело­веке место его соб­ствен­ному хож­де­нию. В этот период часто при­хо­дится слы­шать:

– Бог меня совсем оста­вил…

Спра­ши­ваю:

– Почему ты так дума­ешь?

– А у меня сердце совер­шенно зачерст­вело, я чув­ствую совер­шен­ную хлад­ность и как бы пустоту… До этого я жил, а сейчас во мне совер­шенно пусто. Бог меня совсем оста­вил. Я чув­ствую, что сильно нагре­шил, и теперь, по моим грехам, Бог меня совер­шенно оста­вил. Нет во мне теперь ни пока­я­ния, ни какого-либо стрем­ле­ния к Богу, ни жела­ния молиться, ни ходить на службу, ничего нету. Я совсем не слышу теперь в своей жизни Бога. Бог меня оста­вил…

Что же про­ис­хо­дит с теми, кто совер­шает свои первые четыре года воцер­ко­в­ле­ния? – Вдох­но­вен­ное дыха­ние Церкви. Гос­подь подает Своею Бла­го­да­тью нагляд­ный образ, как можно жить, какую силу стрем­ле­ния можно иметь и какую лег­кость послуш­ли­во­сти можно в себе нести. Пре­по­дав такой нагляд­ный урок, Гос­подь предо­став­ляет нам воз­мож­ность встречи с самим собой. Дей­ствие при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати ослаб­ля­ется, но совсем не остав­ляет чело­века. Она при­сут­ствует в нем, но уже в мень­шей сте­пени. И он ока­зы­ва­ется один на один со своими соб­ствен­ными силами и воз­мож­но­стями, с реаль­но­стью сего­дняш­него самого себя. Этот второй период воцер­ко­в­ле­ния неиз­бе­жен. Более того, без него невоз­можно обре­стись в доб­ро­воль­ном слу­же­нии и уго­жде­нии Богу.

Поэтому пере­жить такое состо­я­ние пере­жи­ва­ний чрез­вы­чайно важно, а с пози­ции науче­ния даже необ­хо­димо. Но только отно­ситься к нему нужно пра­вильно.

Гос­подь, одна­жды при­кос­нув­шись к нам Своей Любо­вью, нас нико­гда уже не оста­вит. Более того, Любовь Божия явля­ется при­чи­ной нашего рож­де­ния. Если бы не Любовь Божия, то мы и не роди­лись бы в этот мир. Именно по Любви Гос­под­ней мы с вами были зачаты, роди­лись и живем. В силу этого Любовь Божья нас нико­гда не остав­ляет.

Однако нам необ­хо­димо уяс­нить, как Гос­подь в Своей Любви пре­бы­вает с нами? Где-то непо­сред­ствен­ным Своим бла­го­дат­ным каса­нием, где-то Про­мыс­лом Своим. И как любя­щая мать, кото­рая отпус­кает мужать своего сына, а значит самому вос­ста­вать и воз­рас­тать в своих навы­ках и спо­соб­но­стях, жить само­сто­я­тельно, так и Гос­подь отпус­кает нас, чтобы мы сами научи­лись испол­нять и совер­шать Запо­веди Божии. Отпус­кает нас мужать.

Кто вни­ма­тельно читал настав­ле­ния аввы Доро­фея, тот, навер­ное, обра­тил вни­ма­ние, что в своем опи­са­нии доб­ро­де­тели авва Доро­фей гово­рит: «Без тер­пе­ния и муже­ства никто не может совер­шить ни одной доб­ро­де­тели. Ибо если кто не ищет муже­ства в душе, тот не будет иметь и тер­пе­ния; а у кого нет тер­пе­ния, тот реши­тельно ничего не может совер­шить. Поэтому и ска­зано: тер­пе­нием вашем спа­сайте души ваши (Лк. 21:19)». Значит, если мы муже­ства и тер­пе­ния не обрели, то наше после­ду­ю­щее воцер­ко­в­ле­ние невоз­можно, ибо без изме­не­ния своего нрава невоз­можно обре­те­ние нрава Хри­стова. Мы оста­немся в своем соб­ствен­ном нраве, кото­рый оста­ется и гре­хов­ным, и страст­ным, вполне земным, тлен­ным. Поэтому нача­лом сле­ду­ю­щего этапа воцер­ко­в­ле­ния явля­ется отпус­ка­ние нас в мужа­ние.

Обре­те­ние муже­ства будет необ­хо­димо на про­тя­же­нии всей духов­ной жизни чело­века. В то же время, чем больше чело­век усва­и­ва­ется в доб­ро­де­те­лях Богу, тем больше муже­ства и тер­пе­ния тре­бу­ется, чтобы сохра­ниться в них. А это значит, что чело­веку необ­хо­димо посто­янно хра­нить в себе муже­ство и тер­пе­ние. И вот дес­ница Божия, совер­ша­ю­щая с нами весь путь нашего воцер­ко­в­ле­ния от кре­ще­ния и до самой смерти бес­пре­рывно, научает нас пра­виль­ным дей­ствиям воцер­ко­в­ле­ния. Когда мы чув­ствуем как бы остав­ле­ние нас бла­го­да­тью Божией, то должны знать, что в дей­стви­тель­но­сти это ослаб­ле­ние при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати про­ис­хо­дит ради воз­му­жа­ния каж­дого из нас. Дается, чтобы тер­пе­нием упо­ва­ния обре­сти опыт посто­ян­ного при­сут­ствия Бога с нами.

В это время порой чув­ствует чело­век совер­шен­ную немощь и ничего из цер­ков­ного делать не может… И вдруг, в какой-то момент, как бы обнов­лен­ный, вновь под­хва­ты­ва­ется и опять легко идет, легко бежит в цер­ковь. Или же встре­ча­ется с каким-то чело­ве­ком, пого­во­рит с ним, услы­шит вдруг какое-то новое слово, кото­рое как-то совер­шенно пре­об­ра­зило, встрях­нуло уже заму­тив­ше­еся созна­ние или обни­щав­шую душу, и, вновь под­хва­чен­ный, снова бежит и опять испол­няет. Чело­век ли помог? – Да, чело­век. Но с чело­ве­ком вместе – при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать Божия. Или слу­чайно книжку откроет и про­чтет бук­вально одну стра­ницу или одну фразу… и, как пора­жен­ный, замрет… И снова жизнь хороша, и снова все легко, т.е. не ведаем – где, каким обра­зом и через что Гос­подь про­дол­жает под­дер­жи­вать и окорм­лять, и вос­пи­ты­вать, и наве­щать, и настав­лять нас.

Как внеш­ними собы­ти­ями, так и внут­ренне Гос­подь при­кос­но­ве­нием бла­го­дати посто­янно под­дер­жи­вает нас вновь и вновь, чтобы мы навы­кали харак­теру цер­ков­ной жизни. Навы­кали – это значит сами себя понуж­дали. Поэтому мы и слышим у Святых отцов, что на этом этапе очень важно научиться себя понуж­дать, но не бор­зиться. Делайте все, что бла­го­слов­лено и ска­зано, но «не бор­зяся», т.е. не вкла­ды­вая в это само­сто­я­тель­ной рев­но­сти или рвения. От такой рев­но­сти, от такой страст­ной жажды непре­менно рож­да­ется жела­ние осу­ществ­ле­ния и совер­ше­ния того, что про­чи­тали. Причем совер­ше­ния не завтра, а прямо сейчас, сего­дня. В этом про­яв­ля­ется бор­зость и свое­во­лие. А вместе они состав­ляют свое­нра­вие. Когда чело­век хочет испол­нить все, о чем про­чи­тал, то и не подо­зре­вает, что все это он будет испол­нять своим нравом. Созна­ние его, воз­можно, изме­ни­лось, а нрав остался тем же.

Реаль­ным испол­ни­те­лем нашего пове­де­ния явля­ется чело­ве­че­ский нрав. Созна­ние может оце­ни­вать: сделал – не сделал, хорошо – плохо, сопо­став­лять, про­све­щать, созна­ние может испол­нять, но лишь внеш­нюю канву поступка. Внут­рен­нюю же испол­няет нрав. Стоит только чело­веку посмот­реть на себя: «По созна­нию – я уже весь пра­во­слав­ный, весь уже «свя­то­оте­че­ский», а по нраву – власт­ный, тре­бо­ва­тель­ный, нечут­кий, само­лю­би­вый, корыст­ный, жадный» и прочее. К сожа­ле­нию, все это чело­ве­ком часто не заме­ча­ется, так как он все еще пре­бы­вает не в Хри­сто­вом, а в своем нраве.

е) свое­нра­вие воцер­ков­ля­ю­щихся и огла­ше­ние ближ­них

Это время – очень труд­ный и слож­ный период для наших ближ­них. Порою это время, Богом пода­ва­е­мое нам в пра­виль­ное воцер­ко­в­ле­ние, исполь­зу­ется нами совсем непра­вильно. Если воцер­ков­ля­ю­щийся чело­век оста­ется при своем нраве, он ста­но­вится бре­ме­нем для своих близ­ких. Он бук­вально «накры­вает» ближ­них своих «своим» Пра­во­сла­вием. Этот период для ближ­них может быть бук­вально истя­за­тель­ным. В целом ряде семей в это время начи­на­ется очень глу­бо­кое раз­ме­же­ва­ние, раз­де­ле­ние, кото­рое, в конеч­ном итоге, закан­чи­ва­ется раз­во­дом.

Мне известны случаи, когда семьи раз­ва­ли­ва­лись не по при­чине неве­рия, а по при­чине такой ложной цер­ков­но­сти одного из супру­гов. Пока воцер­ков­ля­ю­щийся чело­век был в пери­оде вдох­но­ве­ния, его еще как-то можно было тер­петь, он весь прямо-таки све­тился, был луче­зар­ным. А когда насту­пает время узнать свои немощи, с ним стало совсем невоз­можно жить, так как при своих труд­ных чертах харак­тера, он, не заме­чая их, про­дол­жает непре­менно воцер­ков­лять своих ближ­них… Отно­си­тельно себя самого он уже не пыта­ется что-либо сде­лать, и весь его запал, вся его рев­ность обра­ща­ется на ближ­них, он теперь начи­нает вос­пи­ты­вать их. А когда ближ­ние ука­зы­вают на его неправды, он сильно оби­жа­ется, уязв­ля­ется в своем само­лю­бии и это, в конеч­ном итоге, при­во­дит к ката­строфе в доме.

Бедные домаш­ние, какой ад порой пере­жи­вают они рядом с воцер­ков­ля­ю­щимся чело­ве­ком! Осо­бенно в труд­ном состо­я­нии в это время пре­бы­вают дети. Взрос­лые еще как-то могут защи­титься, отве­тить, могут дать отпор… А ребе­нок никак не может спа­стись ни от воцер­ков­ля­ю­щейся матери, ни от воцер­ков­ля­ю­ще­гося отца.

Всем нам хорошо известно, как тяжело детям в нецер­ков­ных семьях, осо­бенно, где роди­тели небла­го­по­луч­ные, пьющие, необ­ра­зо­ван­ные, невос­пи­тан­ные. Сейчас таких неве­ру­ю­щих семей много. Живу­щие в них дети очень сильно стра­дают. В неве­ру­ю­щих семьях, где роди­тели бла­го­по­лучны, обра­зо­ванны, очень любят своих детей и хотят им предо­ста­вить все: и одежду, и вос­пи­та­ние, и репе­ти­то­ров, и раз­лич­ные книжки, и необ­хо­ди­мые учеб­ные посо­бия, и студии, и раз­лич­ные кружки, раз­ви­ва­ю­щие спо­соб­но­сти, дети покрыты вни­ма­нием, душев­ной чут­ко­стью, роди­тель­скою душев­ной пол­но­той. Когда на фоне тако­вых семей встре­ча­ешься с детьми из пра­во­слав­ной семьи и видишь раз­дер­ган­ность ребенка, его полную внут­рен­нюю рас­стро­ен­ность, ста­но­вится больно. Совсем недавно ребе­нок был более-менее собран­ный, потому что мама его была неве­ру­ю­щей. Но вот прошло четыре года, как мама стала цер­ков­ным чело­ве­ком, а с ребен­ком про­изо­шла ката­строфа. Его как под­ме­нили. Теперь ребенка невоз­можно удер­жать во вни­ма­нии даже пять минут, он весь раз­бол­тан­ный, раз­бро­сан­ный, весь внут­ренне рас­сы­пан­ный, воля поте­ряна, чув­ства не устро­ены, мысли рас­се­яны… Вот в каком состо­я­нии при­хо­дится иногда при­ни­мать от цер­ков­ных роди­те­лей их детей.

При этом наблю­да­ется еще и такая тра­ге­дия: этот ребе­нок обычно ни во что не ставит взрос­лых, т.е. он пол­но­стью теряет всякое чув­ство почи­та­ния взрос­лого. На малей­шую попытку как-то его наста­вить реа­ги­рует очень силь­ным отвер­же­нием, подер­ги­вает пле­чами, начи­нает крив­ляться и бук­вально отбры­ки­ва­ется от взрос­лого.

Откуда, спро­сите, нам известны такие подроб­но­сти? Каждое лето в нашем епар­хи­аль­ном учи­лище цер­ков­ной педа­го­гики мы про­во­дим летние дет­ские посе­ле­ния, и сюда, в летний лагерь, при­ез­жает много детей. В послед­нее лето было три смены, по сто детей в каждой. Неко­то­рая часть детей из цер­ков­ных семей при­были к нам в таком педа­го­ги­че­ски тяже­лом состо­я­нии, но не по при­чине мате­ри­аль­ного небла­го­по­лу­чия, а именно по при­чине псев­до­цер­ков­ного харак­тера семьи.

Почему при­хо­дится об этом гово­рить так серьезно? Потому что дети до 12 лет пре­бы­вают на этапе огла­ше­ния, и в этот период их раз­ви­тия важно не столько водить их в цер­ковь к Таин­ствам, сколько сфор­ми­ро­вать пра­виль­ный нрав. Потом, когда после 12 лет нач­нется их личное отно­ше­ние к тем или иным собы­тиям жизни, пра­виль­ный нрав сохра­нит их в добром отно­ше­нии и к Церкви, и к роди­те­лям. Увы, ни частая Испо­ведь (тем более фор­маль­ная) до 12 лет, ни частое При­ча­стие при несо­вер­шен­ном нраве не сохра­нило ни одного под­ростка в Церкви.

Итак, на этом этапе очень важно пра­вильно вос­пи­тать ребенка в нраве цер­ков­ном. К сожа­ле­нию, на это мы часто не обра­щаем вни­ма­ния. Мы бываем очень рев­ностны по отно­ше­нию к службе, к молитве, и совсем не рев­ностны по отно­ше­нию к дет­скому нраву. Насту­пит время, чело­веку нужно будет соб­ствен­ными уси­ли­ями, понуж­дая себя, про­дол­жать под­дер­жи­вать в себе харак­тер воцер­ко­в­ле­ния, он и не будет знать о важ­но­сти труда над нравом. Он скоро впадет в самые раз­лич­ные свои само­хот­ные преж­ние навыки, в свой преж­ний нрав. И в этом нраве, с кото­рым не в силах будет спра­виться, пове­дет себя крайне худым обра­зом.

Такой период, когда должно встре­титься со своим нравом, с реаль­но­стью своих соб­ствен­ных сил и уви­деть свою нищету, свою немощь перед Богом, немощь в испол­не­нии про­стей­ших запо­ве­дей Божиих, непре­менно про­ис­хо­дит у вся­кого чело­века. Более того, этот период будет потом посто­янно воз­об­нов­ляться, потому что Гос­подь будет посто­янно научать нас, вра­зум­лять реаль­но­стью нас самих.

Пра­виль­ное пове­де­ние в данном случае обре­та­ется цер­ков­ным вос­пи­та­нием. Очень важно в это время цер­ков­ное настав­ле­ние со сто­роны духов­ного настав­ника, прежде всего, свя­щен­ника. Но воз­можно настав­ле­ние и со сто­роны более опыт­ных в цер­ков­ном житель­стве бра­тьев и сестер. Очень важно поль­зо­ваться их настав­ле­нием, их вра­зум­ле­нием, не обра­щая вни­ма­ния на харак­тер, с каким оно сде­лано. Даже если ска­зано нам очень жестко, все равно нужно быть вос­при­им­чи­вым, потому что на этом этапе себя самого уви­деть очень трудно, а вот со сто­роны нас видят лучше.

Второй период – про­ме­жу­точ­ный, от огла­ше­ния к воцер­ко­в­ле­нию

а) общая харак­те­ри­стика

Период ослаб­ле­ния при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати, ее скры­того при­сут­ствия непри­метно сме­няет период огла­ше­ния. По вре­мени он может быть про­дол­жи­тель­ным – два, пять, семь и больше лет. У каж­дого свое время. Гос­подь знает сроки, ибо Он Педа­гог, Он Настав­ник, Он Учи­тель в про­мыс­лах Своих. Для чего необ­хо­дим такой период? – Для того, чтобы выявить в чело­веке рев­ность ко спа­се­нию, для того, чтобы самому чело­веку начать отре­че­ние от себя, навык­нуть, воз­расти в рев­но­сти к Богу.

Бла­жен­ный Диадох так опи­сы­вает состо­я­ние ново­на­чаль­ного после кре­ще­ния: «Когда Боже­ствен­ная бла­го­дать через святое кре­ще­ние соче­та­вает себя в без­мер­ной некоей любви с чер­тами образа Божия в залог подо­бия, сквер­но­об­раз­ный змий извер­га­ется из глубин ума (духа), при этом баня освя­ще­ния, хотя отъ­ем­лет скверну греха, но двой­ствен­но­сти поже­ла­ний наших не уни­что­жает… На первых порах бла­го­дать сокры­вает свое при­сут­ствие, ожидая про­из­во­ле­ния души; когда же все­цело обра­тится чело­век к Богу, тогда она неиз­ре­чен­ным некиим чув­ством откры­вает сердцу свое при­сут­ствие; и опять ожи­дает дви­же­ния души, напус­кая между тем бесов­ским стре­лам дости­гать до самой глу­бины ея чув­ства, чтобы она с теп­лей­шим про­из­во­ле­нием и сми­рен­ней­шим рас­по­ло­же­нием взыс­кала Бога… Попу­ще­ние обу­чи­тель­ное никак не лишает душу боже­ствен­ного света, бывает же при сем только то, что бла­го­дать скры­вает от ума свое при­сут­ствие». Это время, когда чело­веку нужно самому под­ни­маться навстречу Богу.

К при­меру, чув­ствуя свою немощь перед вечер­ним пра­ви­лом, чело­век, тем не менее, может воз­гре­вать в себе рев­ность к нему, и хоть как-то, худо-бедно, но под­дер­жи­вать ее в себе. Если не уда­ется сохра­нить преж­ний уро­вень своего испол­не­ния утрен­него или вечер­него пра­вила, то хотя бы ста­раться при­бли­зиться к нему. В этот период важно ста­раться вос­ста­нав­ли­вать преж­ний поря­док хож­де­ния на Бого­слу­же­ния или хотя бы при­бли­зиться к преж­нему порядку. Гос­подь дей­ствием при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати дал нагляд­ный пример, образ, как жить цер­ковно. А теперь самому нужно к этому порядку, к этому уровню опять при­бли­зиться, но уже воз­гре­вая и под­дер­жи­вая соб­ствен­ную рев­ность о Боге, – понуж­де­нием самого себя. В этом-то понуж­де­нии себя и будет усва­и­ваться бла­го­дать рев­но­сти.

Когда она кос­нется нас, мы услы­шим содей­ствие и уча­стие Божие. В этой-то бла­го­дат­ной рев­но­сти должно оста­ваться, должно научиться в ней стоять. Дви­же­ние к этому – и есть второй период. Он очень про­дол­жи­тель­ный для многих из нас, фак­ти­че­ски до конца жизни.

Когда мы читаем у Святых отцов о трез­ве­нии, об умении стоять в трез­ве­нии – речь идет уже о тре­тьем пери­оде. Он очень труден и непрост. Но он третий, а перед ним есть второй, где наша соб­ствен­ная рев­ность должна быть обра­щена навстречу ко бла­го­дати Божией, искать ее, желать ее содей­ствия и, обре­тая ее как неко­то­рое напо­ми­на­ние о ней едва слы­ши­мое, учиться хра­нить ее в себе, быть в ней, и, опи­ра­ясь на нее, взби­раться к началь­ному образу. В этом слабом оттенке бла­го­дати нужно обре­сти самого себя, дви­же­ние своей воли, дыха­ние своего сердца. Дви­же­ние воли, отла­га­ю­щей «немо­готу», лень, мало­ду­шие, каприз, обиду и др. и уста­нав­ли­ва­ю­ще­еся в спо­соб­ность совер­шать пра­вило, тянуть его до сере­дины, потом до конца. Нужно при этом услы­шать дыха­ние сердца, рас­по­ла­га­ю­ще­еся навстречу молит­вен­ному дела­нию или дела­нию правил хра­не­ния чувств и исправ­ле­ния нрава, тем самым при­да­вая им силу, жиз­не­дей­ствие. Без этого внут­рен­него дела­ния воли и сердца чело­веку не одо­леть вос­ста­ние падшей натуры. Но прежде чем обре­сти дела­ние, нужно как бы «нащу­пать» в себе соб­ствен­ную волю и соб­ствен­ное сердце и начать учиться самому тому, как нужно при­во­дить их в дви­же­ние.

Увы, труд этот непро­стой. Внут­рен­ний падший наш чело­век сильно вос­стает на него. Поэтому часто в себе самом этот труд мы не можем сохра­нить, теряем его, выпа­даем из него. Осо­бенно в своих отно­ше­ниях с нашими ближ­ними: мы вновь ста­но­вимся каприз­ными, свар­ли­выми, скан­даль­ными, над­мен­ными, жад­ными, ску­пыми на чув­ства, ску­пыми на вещи, на помощь, на уча­стие, на слово, ску­пыми на молит­вен­ное воз­но­ше­ние за них. Ску­пость, про­яв­ля­ясь в нас, совра­щает нас, укло­няет от Бога, укло­няет от уго­жде­ния Ему. В это время на чело­века сильно напа­дают плот­ские стра­сти.

Чело­век, искренне пре­бы­ва­ю­щий в Церкви, со вре­ме­нем непре­менно ока­жется в этом пери­оде, пери­оде серьез­ной внут­рен­ней брани со своим нравом. Нрав очень сильно хочет взять свое, и чело­веку нужно осте­ре­гаться, чтобы не под­пасть под его дей­ствие. Для этого нужно всегда содер­жать пред собою нрав Хри­стов. Искрен­няя жажда Бога непре­менно будет звать нас к книгам Святых отцов, и мы будем со тща­нием, с особым вни­ма­нием отыс­ки­вать именно те места, кото­рые каса­ются опре­де­лен­ного нрава. Это нужно делать и к этому нужно себя рас­по­ла­гать, иначе зам­ше­леет чело­век.

Напри­мер, чело­век читает о кро­то­сти. Что есть кро­тость?

Если раньше, в период дей­ствия при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией, он читал подряд все святые книги, его это удо­вле­тво­ряло, во всем он нахо­дил уте­ше­ние и, хотя и не все помнил, когда закры­вал про­чи­тан­ную книгу, но, пока читал, весь был утешен. Теперь начался период, когда книги стоят, и он не хочет их читать, и ему скучно их читать и даже нет сил на чтение. Батюшка бла­го­сло­вил и дал епи­ти­мью, допу­стим, про­честь главу или про­по­ведь Игна­тия Брян­ча­ни­нова, а она не чита­ется. Епи­ти­мья-то малень­кая – всего лишь одну про­по­ведь Игна­тия Брян­ча­ни­нова про­чи­тать… В период при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати он пять томов про­чи­тал, правда, сейчас мало что помнит оттуда… И тем не менее, в какой-то момент про­ме­жу­точ­ного пери­ода мы вдруг явно слышим в себе потреб­ность разо­браться – что же такое кро­тость? Тогда чело­век обра­ща­ется к книгам Святых отцов.

б) где найти образ?

Для поиска опре­де­ле­ний тех или иных поня­тий в тво­ре­ниях Святых отцов реко­мен­ду­ется поль­зо­ваться алфа­вит­ным ука­за­те­лем. Это очень боль­шая работа, совер­шен­ная изда­те­лями про­шлых веков. Они сопро­во­дили боль­шин­ство книг алфа­вит­ным ука­за­те­лем, для того, чтобы мы теперь, воз­же­лав узнать у Церкви, «что такое кро­тость?» или «что такое дол­го­тер­пе­ние?», могли найти нужный ответ. Мы откры­ваем книгу не с первой стра­ницы, а с послед­ней, отыс­ки­ваем в алфа­вит­ном ука­за­теле слово «сми­ре­ние». И теперь уже целе­на­прав­ленно ищем ука­зан­ную стра­ницу. Работа по алфа­вит­ному ука­за­телю дает очень много, непре­менно нужно поль­зо­ваться им. Только нужно пом­нить: сколько бы мы с вами ни читали книг, реаль­ный образ совер­ше­ния дан­ного дей­ствия только через слово вос­при­нять не всегда воз­можно, необ­хо­дима встреча с живым чело­ве­ком.

Цер­ковь дышит живым пре­да­нием. Не только слово, сло­вес­ное, устное пре­да­ние, но живое пре­да­ние чрез­вы­чайно важно в жизни цер­ков­ного чело­века.

Без этой встречи все наше преды­ду­щее пред­став­ле­ние оста­ется только пред­став­ле­нием, а вовсе не живым обра­зом. Живой образ – это то, что совер­ша­ется здесь и сейчас. Поэтому встреча с живыми людьми, испол­ня­ю­щими ту или иную доб­ро­де­тель, для каж­дого из нас явля­ется чрез­вы­чайно важным науче­нием. В связи с этим на каждом из этапов нашего воцер­ко­в­ле­ния палом­ни­че­ские поездки имеют особое зна­че­ние.

В период ослаб­ле­ния при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати ради под­дер­жа­ния цер­ков­ной жизни полезно раз­но­об­ра­зие внеш­них впе­чат­ле­ний, новизна от святых мест, от кра­соты мест, от общего харак­тера жизни веру­ю­щих людей в этих местах. В то время, когда есть внут­рен­няя потреб­ность узнать, что же реально есть та или иная доб­ро­де­тель или реаль­ное про­яв­ле­ние нрава Хри­стова, очень важны встречи с живыми цер­ков­ными людьми. И в палом­ни­че­ской поездке Гос­подь осо­бенно подает эти добрые начатки встреч. Чело­век, кото­рый в этом нуж­да­ется, их не про­пу­стит. Как жаж­ду­щий про­пу­стит ли мимо себя стакан с водой? Он при­па­дет к нему. Он его сразу узнает. Голод­ный прой­дет ли мимо хлеба? Так же и жаж­ду­щий встречи с бла­го­дат­ным чело­ве­ком не про­пу­стит ее.

Важ­ность встречи с цер­ков­ными людьми велика. И как бы ни хоте­лось встре­титься именно со свя­ты­нями, как бы ни увле­кали раз­лич­ные исто­ри­че­ские впе­чат­ле­ния и кра­сота новых мест и раз­но­об­ра­зие цер­ков­ных построек и храмов, в Церкви Хри­сто­вой все-таки самым дра­го­цен­ным для Гос­пода явля­ется живой чело­век, живая душа. Ибо в Цар­ство Божие не войдут веще­ствен­ные храмы, книги, пред­меты, но войдет живая душа. Сколько раз­лич­ных храмов в тече­ние исто­рии было уни­что­жено, сколько сожжен­ных, уни­что­жен­ных книг! А вот живую душу чело­ве­че­скую Гос­подь бере­жет до самого послед­него момента, до самой смерти. И поэтому нет ничего дра­го­цен­нее, чем живые люди, а тем паче нет более дра­го­цен­ного, чем живой цер­ков­ный чело­век. Но если для Гос­пода это так дорого, то и для цер­ков­ного чело­века, чаю­щего жить о Христе и во Христе, прежде всего должен быть дорог именно живой чело­век. При этом дорог любой живой чело­век, всякая живая душа, кото­рая, воз­можно, рядом со мною бра­нится, руга­ется, жад­ни­чает, не верует вообще ни во что, даже хулит Бога… Тем не менее, она и нам, и Богу дорога. Не в этих дей­ствиях злобы, хуле­ния или отвра­ще­ния от Бога, но в той бла­го­сло­вен­ной спо­соб­но­сти жить, в том бого­да­ро­ван­ном образе, кото­рый Гос­подь вложил в нее. В этом всякая душа жива и достойна любви каж­дого, потому что и Гос­подь ее любит. И если я хочу уго­дить Богу, то разве я не исполню для Бога все, что Гос­подь хочет? А Гос­подь хочет, чтобы эта душа уте­ши­лась и полу­чила по жажде своей. Она хочет иметь какую-то вещь, а ее у чело­века нет, зато у меня есть.

И если я хочу уго­дить Богу, (а для Бога я все сделаю) то я, конечно, возьму и отдам ему ту или иную вещь. И как будет утешен Гос­подь, что я подал ему. Поэтому и гово­рится в Еван­ге­лии: «Тогда пра­вед­ники скажут Ему в ответ: Гос­поди! Когда мы видели Тебя алчу­щим, и накор­мили? Когда мы видели Тебя стран­ни­ком, и при­няли? Или нагим, и одели? Когда мы видели Тебя боль­ным, или в тем­нице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сде­лали это одному из бра­тьев Моих мень­ших, то сде­лали и Мне» (Мф.25:37-40). Почему так? Потому что этого, боля­щего в боль­нице, или этого, в тюрьме пре­бы­ва­ю­щего, Гос­подь любит. Он бла­го­сло­вил ему жизнь, под­дер­жи­вал ее, хранил его вдали от смерти и про­дол­жает под­дер­жи­вать его – жизнь гре­хов­ную, отврат­ную, про­тив­ную Богу, но тем не менее – жизнь. Гос­подь радеет об этой душе, про­мыш­ляет о ней и хочет спасти ее и, может быть, спасет. Гос­подь, будучи Богом, но пре­бы­ва­ю­щим в Духе и в Теле не на земле, не может под­не­сти стакан воды. Ему нужен помощ­ник на земле, чтобы этому жаж­ду­щему помог бы водою, а этому помог бы словом, а этому помог бы вещью, а этому – дей­ствием.

Сде­лать это Он может только через тех, кто хочет Ему уго­дить, кто верен Ему, кто слышит Его любовь. И поэтому нахо­дит тако­вых, вкла­ды­вает в их сердца Свою жалость, милость к дру­гому, Свое раде­ние, Свое попе­че­ние. Если чело­век спо­со­бен это Его побуж­де­ние, Его Божию Любовь поне­сти в своем сердце, то может испол­нить, что Гос­подь хочет. В этом есть запо­ведь Божия: «Воз­люби ближ­него своего». И чело­век идет помо­гать, бла­го­слов­лять, мило­серд­ство­вать, уте­шать, делиться всем и послед­нее свое отда­вать, потому что Гос­подь так хочет.

Веру­ю­щий чело­век сам готов уго­дить Богу, потому что в уго­жде­нии Богу про­яв­ля­ется спо­соб­ность слу­же­ния Ему. В чем же это слу­же­ние? Как раз в слу­же­нии нищим, боль­ным, немощ­ным, нуж­да­ю­щимся, вся­кому, кого Гос­подь любит, кому Сам телесно и душевно помочь сейчас не может и поэтому при­зы­вает нас, чтобы мы испол­нили Его, Божие дело. Тогда мы входим в еди­но­ду­шие с Богом и со всеми, кто так делает. Тогда Бла­го­дать Божией Любви совер­шает через нас дело любви в Церкви.

Пер­выми начали такое уго­жде­ние Богу апо­столы. Мы – Апо­столь­ская Цер­ковь, и по этой при­чине очень важно быть тако­вым чело­ве­ком. А как это делать? Для этого надо иметь нрав крот­кий, мило­серд­ный, ско­ро­по­слуш­ли­вый на всякую нужду, нрав чуткий к каждой нужде, забот­ли­вый, попе­чи­тель­ный, тер­пе­ли­вый – все то, что имел Гос­подь, все то, что опи­сано апо­сто­лами в Еван­ге­лии. Вспом­ним: ведь в Еван­ге­лии прямые настав­ле­ния содер­жатся всего на несколь­ких стра­ни­цах. А основ­ной объем Еван­ге­лия чему посвя­щен? – Поступ­кам Гос­под­ним, в кото­рых откры­ва­ется Его нрав. Еван­ге­лие прежде всего рас­кры­вает нрав Хри­стов, харак­тер Гос­пода.

Если мы вслу­ша­емся в Бого­слу­же­ние и посмот­рим годо­вой круг Еван­гель­ских чтений, мы обна­ру­жим, что места из Еван­ге­лия, в кото­рых звучат настав­ле­ния Христа, состав­ляют малый объем в срав­не­нии с теми местами, в кото­рых Гос­подь мило­серд­ствует, исце­ляет боль­ных, уте­шает скор­бя­щих, совер­шает чудо вос­кре­ше­ния из смерти, кормит нуж­да­ю­щихся.

Везде и всюду мы видим мило­серд­ное дей­ствие Христа. А живые люди, с кото­рыми мы встре­ча­емся в Церкви, – живое дыха­ние этого нрава Хри­стова. И тогда, обре­та­ясь в этот нрав Хри­стов, мы имеем по нраву Христа и уча­стие Духа Свя­того.

«Стя­жите Духа Свя­того – это есть цель нашей жизни», – гово­рит Сера­фим Саров­ский. Но посред­ством чего можно стя­жать Духа Свя­таго? – Дух Святый стя­жа­ется доб­ро­де­те­лями. И поэтому невоз­можно спа­стись, не обре­та­ясь в доб­ро­де­тели, невоз­можно спа­стись, не обре­та­ясь в нрав Хри­стов.

Церкви известны три источ­ника, в кото­рых мы обре­таем харак­тер Гос­пода, а значит, обре­таем образ доб­ро­де­тели.

Первый источ­ник – это сло­вес­ный образ. О нраве Хри­сто­вом ска­зано в Еван­ге­лии, пре­по­дано в трудах Святых отцов. Посмот­рите: нет ни одного Свя­того отца, кото­рый бы теме доб­ро­де­те­лей не посвя­тил своего слова. Более того, боль­шин­ство Святых отцов опи­са­ниям доб­ро­де­тели посвя­щают две трети своих трудов.

Второй источ­ник – образ доб­ро­де­тели в живых людях, значит, в живом цер­ков­ном пре­да­нии, с кото­рым мы встре­ча­емся в жизни. В палом­ни­че­ских поезд­ках мы имеем эту бла­го­дат­ную, данную нам от Бога воз­мож­ность таких встреч. Это не значит, что мы встре­ча­емся с пол­но­стью доб­ро­де­тель­ными людьми, таких людей в наше время, навер­ное, не суще­ствует. Но с раз­лич­ными про­яв­ле­ни­ями доб­ро­де­тели в том или ином чело­веке мы все же встре­ча­емся. Более того, это дыха­ние доб­ро­де­тели может стать неожи­дан­ным откры­тием и для самого того чело­века, не зна­е­мое и не види­мое даже ему доселе. Кто-то сказал нам кротко, и мы это дыха­ние кро­то­сти услы­шали в нем. А потом гово­рим:

– Спаси тебя Гос­поди! Ты мне очень помог, я много знал про кро­тость сло­весно, а теперь узнал ее реально.

А он отве­чает нам:

– И тебя спаси Гос­подь! Ведь если бы мы сейчас с тобой не раз­го­во­ри­лись, я бы и сам не узнал этого в себе. Как-то вдруг далось, и для меня это было откро­ве­нием.

И нет ничего более важ­ного, зна­чи­тель­ного, чем такое живое дыха­ние, потому что оно-то как раз и дает нам воз­мож­ность узнать, что же есть реально доб­ро­де­тель.

И, нако­нец, третий источ­ник – это Сам Гос­подь, сама бла­го­дать Божия. Бла­го­да­тию Своею Гос­подь по При­ча­стии ли, или после Таин­ства Испо­веди, или же по молитве нашей, или же во время Бого­слу­же­ния вдруг дарует нам дыха­ние доб­ро­де­тели… Это прямое, от Бога идущее, чрез­вы­чай­ное настав­ле­ние, совер­ша­е­мое Его все­лю­бя­щей бла­го­да­тью. Ради воз­мож­но­сти такого Божьего при­кос­но­ве­ния чело­век и ста­ра­ется отло­житься от всего того, что про­тивно бла­го­дати Божией: от греха. Это бла­го­дат­ное при­кос­но­ве­ние к нам исклю­чает сам грех. Более того, мы видим, что по при­чине греха встреча с живым цер­ков­ным чело­ве­ком у нас может и не состо­яться.

Почему мы долгое время не встре­ча­емся ни с какими бла­го­дат­ными людьми, ни с каким дыха­нием доб­ро­де­тели? Ока­зы­ва­ется, потому что мы посто­янно осуж­даем людей. В нашем навыке осуж­де­ние явля­ется важ­ней­шим свой­ством и дей­ствием. Но если осуж­де­ние про­ис­хо­дит в сердце, если сердце посто­янно устро­ено осуж­да­юще, может ли оно рас­по­знать дыха­ние доб­ро­де­тели? Нет! Более того, вни­ма­ние осуж­да­ю­щего чело­века обра­щено не к доб­ро­де­тели чело­века, а к его злым поступ­кам, к его худым дей­ствиям. Ока­зы­ва­ется, что над­ме­ние чело­ве­че­ское, гор­дость чело­ве­че­ская всегда обра­ща­ется в попытку удо­сто­ве­риться, что «я лучше, чем другой». Но для этого что надо делать? Чтобы обна­ру­жи­вать, что «другие хуже меня»? Воз­вы­шаться над всеми. Для этого нет ничего проще, чем осуж­де­ние: осуж­дай всех подряд, любого чело­века! Гово­рят о нем хорошо, а ты непре­менно найди в нем что-нибудь злое, что-нибудь нехо­ро­шее, что-нибудь недо­стой­ное. И ты уже над ним! Он про­явился в каком-то добром своем каче­стве, свой­стве, в слове ли, в чув­стве ли, и тебя это как-то уяз­вило, но ты непре­менно найди в нем что-нибудь худое – и ты опять утешен. И тебе опять стало хорошо. Да, он такой хоро­ший, да, в нем есть все то, другое, третье: у него и дар слова, и дар молитвы, и рев­ность к слу­же­нию, – все в нем есть, а вот при всем при этом ты знаешь – он курит: «я видел его куря­щим». Да он скорее и не курил, просто палочку держал во рту, а моя осу­ди­тель­ная рев­ность уви­дела в этом куре­ние. Или же: «ты знаешь, а он все равно руга­ется», или: «ты знаешь, а он жадный, он берет,» или: «а ты знаешь, а он все равно жесто­кий», или: «он блуд­ник»… Или, или, или… Можно бес­ко­нечно эти «или» пере­чис­лять, и у каж­дого целый карман таких разных «или», кото­рые он вытас­ки­вает при­ме­ни­тельно то к одному, то к дру­гому, то к тре­тьему, и все время найдет при­чину, почему «я над этим», «я лучше». Разве можно при таком вни­ма­нии к погреш­но­стям дру­гого встре­титься с доб­ро­де­те­лью ближ­него? – Никак. Поэтому неда­ром в житиях Святых отцов мы встре­чаем, что одной только доб­ро­де­те­лью – неосуж­де­нием, неко­то­рые святые спас­лись. Они, бывало, ничего больше дру­гого и не делали, а только одно – не осуж­дали.

В Древ­нем Пате­рике повест­ву­ется о смерти одного монаха. Чрез неко­то­рое время Гос­подь откры­вает братии о его пре­бы­ва­нии в Рай­ских Оби­те­лях. И вдруг вся братия при­хо­дит в силь­ную досаду и недо­уме­ние. Как так!? Ведь он же все время ленился ходить на службу, он же был такой ска­ред­ный, был не рев­ност­ный в послу­ша­ниях, он был ослуш­ни­ком и еще каким-то… А авва всех собрал и сказал:

– Братия! Не сму­щай­тесь более по поводу сего брата. Гос­подь все нестро­е­ние про­стил только за одно дела­ние – он никого не осуж­дал. Он сумел пройти всю жизнь свою, никого не осудив, и только за это Гос­подь его вос­при­нял.

Но если чело­век не осуж­дает ближ­них, тогда что же он делает по отно­ше­нию к ним? Ведь ничего не делать по отно­ше­нию к ближ­нему нельзя. Если чело­век не осуж­дает, значит, он делает что-то другое… Что же? Ока­зы­ва­ется, он встре­ча­ется с доб­ро­де­те­лями ближ­них. В одном воз­ра­до­вался о его прав­ди­во­сти, в другом пора­до­вало его тру­до­лю­бие; в тре­тьем несвар­ли­вость уте­шила; в чет­вер­том – какие-то начатки кро­то­сти; в пятом – сер­деч­ность; в шестом – вели­ко­ду­шие… При таком настро­е­нии обна­ру­жи­ва­ется, что вокруг нас – море нази­да­ния, кото­рое Гос­подь рас­сы­пал бисе­ром в среде цер­ков­ной, и чем больше вокруг людей, тем больше воз­мож­но­стей встречи с живым цер­ков­ным пре­да­нием, с живым про­яв­ле­нием доб­ро­де­тели. И какая же это радость, если мы умеем с этим встре­чаться, через это обре­таться и воцер­ков­ляться! Тогда в такое сердце, конечно же, бла­го­дать рев­но­сти будет вхо­дить, как в свое родное, ибо сердце такого чело­века выстра­и­ва­ется, как храм для своего Бога. Тогда ста­но­вится понят­ным то, что име­ется в виду, когда мы читаем в Еван­ге­лии или же у Святых отцов о сердце как о храме, сердце, устро­ен­ном навстречу доб­ро­де­те­лям ближ­них. Тако­вое сердце при­ятно Духу Свя­тому, удобно для бла­го­дати Божией. И тогда бла­го­дать при­хо­дит в такое сердце и нази­дает его сама.

Когда Апо­стол Павел гово­рит: «Так и напи­сано: первый чело­век Адам стал душею живу­щею; а послед­ний Адам есть дух живо­тво­ря­щий. Но не духов­ное прежде, а душев­ное, а потом духов­ное” (1Кор. 15:45-46), он как раз это и под­ра­зу­ме­вает. Нужно прежде всего устро­ить душу свою в рев­но­сти о доб­ро­де­те­лях, полу­ча­е­мых от ближ­них. Необ­хо­димо усва­и­вать, рас­по­зна­вать, научиться любить доб­ро­де­тель в ближ­них, душевно напе­чат­ле­ва­ясь этим в своем сердце. Это – душев­ный опыт. И в своем душев­ном обра­ще­нии к ближ­ним от этого напе­чат­лен­ного образа обра­щаться с ними по воз­мож­но­сти кротко, вели­ко­душно, просто, мило­сердно. В этом – то душев­ное устро­е­ние, в кото­ром чело­веку усва­и­ва­ется Дух Божий. Поэтому-то и гово­рит Апо­стол Павел: «Прежде душев­ное, а потом духов­ное». По этой-то при­чине и должно нам воцер­ков­ляться, а значит, обре­таться в среде цер­ков­ных людей, а значит, вхо­дить с ними в еди­но­ду­шие.

Но чело­веку, удер­жи­ва­ю­ще­муся в навыке осуж­де­ния, нико­гда этого не рас­по­знать и не узнать.

Неко­то­рые пола­гают, что воцер­ков­ляться – это значит прежде всего вхо­дить в молит­вен­ное пре­бы­ва­ние в Церкви, вхо­дить в обще­ние с Богом. Но даже для отшель­ни­ков было пра­вило: прежде, чем тебя бла­го­сло­вят на отшель­ни­че­ское житель­ство, сна­чала пройди обще­жи­тель­ный мона­стырь, войди в еди­но­ду­шие с людьми цер­ков­ными, обре­тись в числе Церкви. Ведь Цер­ковь – это не один Гос­подь. Для нас, на земле пре­бы­ва­ю­щих, – это и цер­ков­ные люди. Цер­ковь состав­ляют люди, живу­щие Богом. А значит, наше воцер­ко­в­ле­ние – это вхож­де­ние в еди­но­ду­шие с людьми. Оно про­ис­хо­дит, конечно же, через наше обра­ще­ние, устрем­ле­ние к Богу и через Его при­зы­ва­ние, Его содей­ствие, Его про­мыс­ли­тель­ное науче­ние…

Но при этом про­ис­хо­дит и вхож­де­ние в среду людей. Почему же для многих это вхож­де­ние явля­ется вхож­де­нием в среду людей «про­тив­ных»? «Эта – злая, про­тив­ная, жадная… Вообще нецер­ков­ная, ничего не читала», «А этот начи­тался всего, но весь гордый…», «А этот ака­де­мию закон­чил, но все равно черст­вый и неду­хов­ный…» Неужели в такую среду таких людей входим мы с вами? Это ли есть воцер­ко­в­ле­ние? Если меня окру­жают все такие люди, то я не в Церкви. Это же не люди Церкви: гордые, над­мен­ные… Разве такие Церкви при­над­ле­жат? Значит, это не моя среда. Значит, я не в Церкви. А где же я тогда? А я один с Богом! Я весь из себя «цер­ков­ный» – сверху донизу, но один. А все осталь­ные – не Цер­ковь…

Такое настро­е­ние – это вовсе не воцер­ко­в­ле­ние. Воцер­ко­в­ле­ние – это вхож­де­ние в еди­но­ду­шие с цер­ков­ными людьми, а значит, в радость от обще­ния с чело­ве­ком! Я побыл с этим чело­ве­ком, для меня радость и бла­го­дар­ность Богу, отдых, кото­рый я полу­чил от него. Не лично от Бога, а от чело­века полу­чил это живое бла­го­дат­ное дыха­ние. Только доб­ро­де­тель обла­дает этим могу­ще­ствен­ным дей­ствием бла­го­дат­ного пре­об­ра­же­ния. Сила доб­ро­де­тели спо­собна пре­об­ра­зо­вать чело­века в мир, радость, любовь, про­стоту, чистоту, искрен­ность. Встре­титься с такой доб­ро­де­те­лью, пере­жить ее, испы­тать бла­го­дар­ность этому чело­веку и Богу за такую встречу – это и есть придти в еди­но­ду­шие Церкви.

Живем ли мы таким еди­но­ду­шием? Ведь Цер­ковь (а значит и Гос­подь) пред­став­ляет всем нам, собран­ным вокруг Него, такую уди­ви­тель­ную воз­мож­ность. Каждый день у нас есть воз­мож­ность пере­жить радость воцер­ко­в­ле­ния, радость цер­ков­ного еди­но­ду­шия, радость цер­ков­ного обще­ния. Выхо­дит, для нас весь день – это сплош­ная радость. Так ведь должно быть. А мы: так пере­жи­ваем, так живем?

Конечно же, мы ста­ра­емся и имеем в тече­ние дня моменты такой встречи. Очень много зави­сит от нали­чия тако­вых людей. И если среди нас есть такие, кото­рые обильно живут этой радо­стью, то мы по чув­ству слышим это, и по поступ­кам видим и встре­ча­емся с ними. Но многие из нас не имеют сейчас такой спо­соб­но­сти.

Встреча с чело­ве­ком, с ближ­ним, может про­изойти по при­чине нашей чут­ко­сти, внут­рен­ней настро­ен­но­сти на него. Тре­бо­вать, чтобы все вокруг обя­за­тельно имели особую сте­пень доб­ро­де­тель­ного дыха­ния, невоз­можно. Прежде всего в себе надо раз­вить чут­кость к доб­ро­де­тели. И если доб­ро­де­тель будет про­яв­лена в ближ­нем даже в самой малой сте­пени, то все равно будет рас­по­знана. И мы сможем пере­жить хоть малую долю радо­сти этого еди­но­ду­шия, этой встречи, радо­сти этого един­ства Церкви.

В чем осу­ществ­ля­ется одно из четы­рех свойств Церкви: «единая»? В Духе Святом,- гово­рили Святые отцы.

А в чем это свой­ство Церкви про­яв­ля­ется? В любви,- гово­рили Святые отцы.

Первый момент любви – это чут­кость к ближ­нему. И важ­ней­шее каче­ство этой чут­ко­сти есть чут­кость к доб­ро­де­тель­ным про­яв­ле­ниям ближ­них. И отсюда – жажда к доб­ро­де­тель­ному обще­нию, к этим встре­чам, радость уте­ше­ния, что встре­тился, радость жизни от еди­но­ду­шия такой встречи. Обре­та­ется это пер­во­на­чально в чут­ко­сти. Вот почему чут­кость – очень важное свой­ство в жизни чело­века. При обре­те­нии нас в еди­но­ду­шие мы ста­но­вимся единою Цер­ко­вью. Все, с кем мы пере­жили такое еди­но­ду­шие, и те минутки радо­сти встречи с доб­ро­де­те­лью ближ­него – это и есть моменты соби­ра­ния единой Церкви. Поэтому так важно взра­щи­вать в себе спо­соб­ность к этому свой­ству Церкви.

Каждый отдель­ный чело­век не может быть абсо­лютно святым, и, тем не менее, именно в те моменты и в тех местах, где он еди­но­ду­шен о Боге со своими ближ­ними, бла­го­дать посе­щает его. Если он в еди­но­ду­шии, значит, он в Церкви Хри­сто­вой.

Воцер­ко­в­ле­ние – это и есть путь обре­те­ния такого един­ства, все боль­шее и боль­шее усво­е­ние себя свой­ствам Церкви, единой, святой, собор­ной, апо­столь­ской. А люди святые – это те, кото­рые имели боль­шую меру такого усво­е­ния свой­ствам Церкви, обрели это мно­гими тру­дами своего воцер­ко­в­ле­ния. Наш с вами путь воцер­ко­в­ле­ния есть путь людей греш­ных, людей, посто­янно укло­ня­ю­щихся от Церкви, но всегда пре­бы­ва­ю­щих в ней по при­чине Мило­сти Божией и при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Бога, либо бла­го­дати рев­но­сти, кото­рою Гос­подь нас посто­янно под­ни­мает и вос­ста­нав­ли­вает в цер­ков­ный труд.

Согре­шая, мы отпа­даем от Бога. И тот, кто чув­ствует, что он отпал от Бога, ищет сред­ства вер­нуться опять, обратно. Для этого и суще­ствует пока­ян­ная молитва. Где бы ни согре­шил чело­век, тут же кается, тут же просит: «Гос­поди, прости, вер­нись, верни меня опять к Себе, я не хотел так делать, но я так сделал, я не хотел так посту­пить, но я так посту­пил… Гос­поди, прости меня!»…

Посту­пок совер­шен, грех сделан, значит, он лежит на чело­веке, необ­хо­димо раз­ре­шиться от него. Для этого Гос­подь учре­дил Таин­ство пока­я­ния – Испо­ведь. Чело­век идет, испо­ве­ду­ется, полу­чает раз­ре­ше­ние от греха. Он вновь при­ми­рен с Богом, вновь сво­бо­ден в своем обще­нии с Ним, вновь пре­бы­вает в бла­го­сло­вен­ном уча­стии Бога. Чело­век при­ми­рен с Богом. Теперь он пришел к При­ча­стию, обрелся в освя­ща­ю­щем, вос­ста­нав­ли­ва­ю­щем во образе Еван­гель­ском дей­ствии Божием. Гос­подь – в чело­веке. Гос­подь усвоил его Себе и Сам усво­ился всем его соста­вам, сердцу, и душе, и телу… Теперь чело­век ходит в Нем и Им. И потому для него после Литур­гии в храме совер­ша­ется Литур­гия и за пре­де­лами храма, ибо он живет так, как Гос­подь запо­ве­дал. Живет так, как Гос­подь бла­го­да­тию Своею хранит его по При­ча­стии. Живет так, как навы­кал в харак­тере своем, ищущем нрава Хри­стова, про­дол­жая удер­жи­ваться в новом каче­стве нового чело­века, не согре­ша­ю­щего, не пада­ю­щего.

Но, увы, если бы мы так умели жить… Но силен грех, сильна власть стра­сти над чело­ве­ком. Сильно тление, кото­рое кос­ну­лось чело­века, и поэтому, так или иначе, все равно про­ис­хо­дит паде­ние, и чело­век не удер­жи­ва­ется. Однако, навы­кая стоять в доб­ро­де­тели, стоять в дей­ствии Духа Свя­таго, стоять в дей­ствии бла­го­дати Божией, мы вос­хо­дим каждый своею ско­ро­стью в посто­ян­ство цер­ков­ного житель­ства, цер­ков­ного харак­тера.

Зна­че­ние пери­ода вооду­шев­ля­ю­щей бла­го­дати

Период вооду­шев­лен­ного хож­де­ния в Церкви чрез­вы­чайно важен. После него насту­пит период охла­жде­ния чело­века к хри­сти­ан­ской жизни. Святые отцы гово­рили, что в этот момент – охла­жде­ния к Церкви – необ­хо­димо научиться самому совер­шать дело своего цер­ков­ного слу­же­ния с понуж­де­нием себя. Бла­го­дать, одна­жды при­ви­тая в кре­ще­нии, нико­гда не остав­ляет чело­века. Но она может сокрыться от него. Чело­век в такие моменты и пери­оды своей жизни начи­нает пере­жи­вать либо остав­лен­ность Богом, либо потерю сил на обще­ние с Ним (молитвы, пост, чтение Еван­ге­лия, Таин­ства), либо охла­жде­ние к Церкви. Обу­чи­тель­ное дей­ствие бла­го­дати в этих слу­чаях раз­лично – как бы остав­лен­ный Богом сильно плачет о Нем, поте­ряв­ший силы понуж­да­ется к лич­ному усилию, а впав­ший в охла­жде­ние при­зы­ва­ется к пока­я­нию, так как сам отдался в какую-либо свою страсть и не ищет выбраться из нее.

Хоте­лось обра­тить вни­ма­ние на то, что даже зна­ю­щий об этих этапах своего воцер­ко­в­ле­ния чело­век может все равно как-то очень бес­печно пройти мимо и не выпол­нить необ­хо­ди­мого в период вооду­шев­ле­ния.

Гос­подь, пода­вая вооду­шев­лен­ное настро­е­ние чело­ве­че­скому сердцу на первом этапе, бережно под­го­тав­ли­вает к сле­ду­ю­щему. На то и пода­ется вспо­мо­ще­ству­ю­щая, или же вооду­шев­ля­ю­щая, при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать Божия, чтобы чело­век, пока он ею жив, научился испол­нять весь цер­ков­ный труд. Навык труда спасет его в тот период, когда в нем оску­деет вера.

Что может быть таким трудом? Первое – при­вычка и навык всегда молиться утром и вече­ром, выпол­нять утрен­нее и вечер­нее пра­вило. Она может спасти чело­века на сле­ду­ю­щей сту­пени огла­ше­ния, когда с отступ­ле­нием при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати от чело­века потре­бу­ется его соб­ствен­ное хож­де­ние, его соб­ствен­ное дей­ствие.

Как для свя­щен­ника, так и для монаха очень важна при­вычка, навык выпол­нять свое свя­щен­ни­че­ское или мона­ше­ское пра­вило в период пока в нем дей­ствует эта вооду­шев­ля­ю­щая бла­го­дать. Эта при­вычка может ока­заться спа­си­тель­ной во время наступ­ле­ния охла­жде­ния, для чего в период дей­ствия вооду­шев­ля­ю­щей бла­го­дати ее надо в себе сфор­ми­ро­вать, сохра­нять и под­дер­жи­вать.

Часто слу­ча­ется так: чело­век при­вычку-то вроде бы обрел, но в момент наступ­ле­ния охла­жде­ния он начи­нает думать: может быть, сего­дня опущу, сделаю послаб­ле­ние, а завтра непре­менно вос­ста­новлю… Сего­дня попу­стил себе, завтра еще сумел вос­ста­но­виться, но в сле­ду­ю­щий раз, после­зав­тра, уже не смог под­няться. А потом уже три, четыре раза про­пу­стил… А потом – и вовсе сло­мался. Поэтому на гра­нице между первым и вторым эта­пами, когда бла­го­дать при­зы­ва­ю­щая начи­нает отсту­пать, а бла­го­дать содей­ству­ю­щая еще не при­хо­дит, чело­веку должно удер­жать в себе навыки своего цер­ков­ного порядка жизни. На то и дается вооду­шев­ля­ю­щая бла­го­дать, чтобы с ее помо­щью чело­век дей­стви­тельно не только бы обрел, но и утвер­дился в этом новом порядке.

Что озна­чает для чело­века, всту­па­ю­щего в Цер­ковь, этот новый поря­док? – Утрен­нее, вечер­нее пра­вило, регу­ляр­ность хож­де­ния на бого­слу­же­ния (вечер­ние и утрен­ние), вклю­чен­ность во весь суточ­ный круг бого­слу­же­ний. Затем соблю­де­ние поста в среду и пят­ницу, а также четы­рех мно­го­днев­ных постов. Необ­хо­димо регу­ляр­ное чтение Еван­ге­лия, необя­за­тельно целую главу, доста­точно одного отрывка, кото­рое дается на каждый день в кален­даре. По объему своему оно несколько меньше, чем целая глава, и в данном случае чело­веку нетрудно будет научиться соблю­дать, сохра­нять себя в навыке чтения Еван­ге­лия и непре­мен­ный труд над нравом, т.е. труд над испол­не­нием запо­ве­дей Божиих в повсе­днев­ной жизни.

а) раз­мыш­ле­ние над Еван­ге­лием, Псал­ти­рью

Не будет пре­уве­ли­че­нием ска­зать, что одним из важ­ней­ших навы­ков явля­ется непре­мен­ное раз­мыш­ле­ние над запо­ве­дями Хри­сто­выми. Что такое вообще Запо­веди Хри­стовы? Ведь все Еван­ге­лие – это есть Запо­веди Божии. А значит, хри­сти­а­нину необ­хо­димо раз­мыш­ле­ние над Еван­гель­ским словом. Известны случаи, когда неко­то­рые свя­щен­ники бла­го­слов­ляли своей пастве регу­ляр­ные заня­тия над Еван­гель­ским словом. Важно, чтобы чело­век каждый день или хотя бы два-три раза в неделю, в опре­де­лен­ные дни – втор­ник или чет­верг, среду или пят­ницу, обя­за­тельно к своему утрен­нему пра­вилу добав­лял бы чтение Еван­ге­лия и раз­мыш­ле­ние над ним.

Навык к такому раз­мыш­ле­нию в наше время, к сожа­ле­нию, в боль­шин­стве своем поте­рян. Важно пом­нить, что при потере такого навыка живые отно­ше­ния со Хри­стом начи­нают посте­пенно теряться. И в резуль­тате чело­век вообще обмир­ща­ется, он вновь пол­но­стью погру­жа­ется в мир­скую суету. При всем при этом он про­дол­жает выпол­нять все осталь­ные цер­ков­ные дей­ствия: ходить на службы, молиться, поститься… Однако, если Еван­гель­ского раз­мыш­ле­ния в нем нет, соот­вет­ственно и Хри­стова нрава он уже не ищет и труда над собою в при­об­ре­те­нии нрава Хри­стова не при­ла­гает.

Мы, к своей горе­сти, довольно часто встре­ча­емся с таким состо­я­нием в среде людей, кото­рые помногу лет ходят в цер­ковь. В каждом при­ходе есть жен­щины, кото­рые всю жизнь свою про­вели при храме. Но минута обще­ния с ними может выбить вас из вся­кого настро­е­ния и бла­го­нра­вия на целый день. Несмотря на то, что она и служит в церкви, такая рети­вость бушует в харак­тере этой жен­щины, столько злобы, столько само­вла­стия про­яв­ля­ется в ней, не при­веди Гос­подь… Одну можно встре­тить за свеч­ной лавкой, вторая – убор­щица храма, третья – бух­гал­тер, иные в хра­мо­вой десятке…

Чем объ­яс­нить это явле­ние? Ответ пре­дельно прост – это чело­век, кото­рый внешне все цер­ков­ное испол­няет, но внут­ренне ничего себе не усвоил. В нем нет нрава Христа. И, конечно, с вели­кой скор­бью и горем при­хо­дится наблю­дать такое настро­е­ние чело­века, кото­рый целую жизнь поло­жил на устро­е­ние своей жизни в Церкви.

А чтобы не слу­чи­лось этого с теми, кто искренне ищет и хочет обре­стись во Христе, в Его Церкви, необ­хо­димо искать Христа дей­стви­тельно, реально, а значит, обре­тать в себе нрав Хри­стов. Для того, чтобы соче­таться с нами, Гос­подь даро­вал нам При­ча­стие, чтобы через это внут­рен­нее соче­та­ние усво­ить чело­века Себе, Своему нраву, вос­ста­но­вить, а затем и воца­рить Свой нрав в чело­ве­че­ской душе. Посред­ством Таинств чело­век посте­пенно обре­та­ется в нрав Хри­стов, обре­та­ется в сынов­ство Богу Отцу Небес­ному.

Ибо никто не знает, что есть сынов­ство, кроме Еди­но­род­ного Сына Божия. Отсюда никто не знает и, что есть отцов­ство, кроме Еди­но­род­ного Сына Божия, зна­ю­щего Небес­ного Отца. Гос­подь ведь Сам об этом сказал: «Никто не знает Отца, кроме как Сын, и кому Сын хочет открыть», а значит, не обре­та­ясь во Христе, невоз­можно узнать, что есть усы­нов­ле­ние Отцу Небес­ному. Именно в этом сынов­стве и заклю­ча­ется важ­ней­шее осно­ва­ние нрава Хри­стова. Но обре­стись в этот нрав без Христа никак невоз­можно. Глас Христа мы слышим в Еван­ге­лии. Поэтому раз­мыш­ле­ние над Еван­ге­лием, над его содер­жа­нием явля­ется важ­ней­шим момен­том в жизни каж­дого хри­сти­а­нина.

Когда-то в Церкви раз­мыш­ле­ние было постав­лено в пра­вило мона­ше­ской жизни, напри­мер, раз­мыш­ле­ние над Псал­ти­рью, кото­рое тоже явля­ется вос­ста­нов­ле­нием в чело­веке нрава Хри­стова. Кто знаком с исто­рией бого­слу­жеб­ного Устава, знает, что после кафизм, состав­ных частей Псал­тири, сле­дуют тро­пари или седальны. Во время чтения Псал­тири в древ­но­сти монахи стояли, но после того, как бого­вдох­но­вен­ные слова уле­тали ввысь под купол, во время седаль­ных тро­па­рей сади­лись, и насту­пало 20 минут глу­бо­чай­шего мол­ча­ния в церкви. Все зати­хало, внешне служба как бы пре­кра­ща­лась и мона­ше­ству­ю­щие про­дол­жали сидеть в без­мол­вии. Они раз­мыш­ляли над только что про­зву­чав­шими сло­вами… В других мона­сты­рях и мир­ских храмах вместо раз­мыш­ле­ния постав­ля­лось «чтение», т.е. кем-либо из святых напи­сан­ное раз­мыш­ле­ние. Ука­за­ние на чтение и поныне сохра­ня­ется в Цер­ков­ном Уставе.

Подоб­ное же раз­мыш­ле­ние в кел­лиях вме­ня­лось в обя­за­тель­ное пра­вило и по про­чте­нии Еван­ге­лия. К сожа­ле­нию, это пра­вило у нас сейчас забыто. А ведь это одно из важ­ней­ших правил, кото­рое наряду с молит­вен­ным пра­ви­лом явля­ется необ­хо­ди­мым при иска­нии нрава Хри­стова.

Этот навык раз­мыш­ле­ния должно усво­ить себе на первом этапе, пока дей­ствует при­зы­ва­ю­щая и вооду­шев­ля­ю­щая бла­го­дать Божия.

б) отно­ше­ние к ближ­ним

Для воцер­ков­ля­ю­ще­гося хри­сти­а­нина очень важным явля­ется обре­те­ние навыка обра­ще­ния со своими ближ­ними, пере­мена своего отно­ше­ния с ними. Это обре­те­ние – дар вооду­шев­ля­ю­щей, при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией. Каждый испы­тал это на себе, а начи­на­ется все с самого про­стого, эле­мен­тар­ного. Едва ли не каждый вновь при­шед­ший в Цер­ковь сразу осо­знать себя греш­ным никак не может, он просто знает это тео­ре­ти­че­ски. Это пока един­ствен­ное, что он может знать. Он знает, в чем вино­ват перед своей мамой, перед братом, перед ребен­ком, перед сотруд­ни­ками, перед началь­ни­ком… Он может осо­зна­вать, что где-то в чем-то посту­пил не так. Чув­ство вины ему зна­комо. Знает он чув­ство вины и перед зако­нами госу­дар­ства, перед его инструк­ци­ями и рас­по­ря­же­ни­ями. А вот чув­ство греха, то есть вины перед Богом, он не знает, и поэтому, когда он при­хо­дит пона­чалу на испо­ведь, то гово­рит:

– Вы знаете, батюшка, мне ска­зали, что надо испо­ве­до­ваться. А в чем испо­ве­до­ваться, не знаю. Я грехов за собой не знаю. Я никого не убиваю, не граблю, и поэтому мне не в чем испо­ве­до­ваться. Вы уж так раз­ре­шите мне, допу­стите, поз­вольте мне при­ча­ститься.

Но про­хо­дит неко­то­рое время, и этот же самый чело­век при­хо­дит с вели­ким плачем:

– Я согре­шил. Батюшка, про­стите меня.

Что же про­изо­шло? Бла­го­дать при­зы­ва­ю­щая вошла в сердце, осве­тила душев­ную тьму, и чело­век своими сер­деч­ными очами вдруг узрел, что же он есть. А если узрел, то уже и сокру­шился, и заго­ре­вал. И эту свою горечь принес на испо­ведь. Именно дей­ствие при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати поз­во­лило чело­веку уви­деть всю неправду своих отно­ше­ний с ближ­ними. Пять лет началь­ного воцер­ко­в­ле­ния при­во­дят к тому, что чело­век начи­нает меняться по отно­ше­нию к своим ближ­ним, тру­диться над собой.

Но, к сожа­ле­нию, при­хо­дится наблю­дать, что в период оску­де­ния веры отно­ше­ния с ближ­ними вновь воз­вра­ща­ются на круги своя. Чело­век всту­пает в свой преж­ний нрав. К сожа­ле­нию, это не тот нрав, кото­рый дан чело­веку с его тво­ре­ния, с момента рож­де­ния, даже с момента зача­тия, когда душа обрела по тво­ре­нию Божьему нрав чело­ве­че­ский – чистый, Бого­да­ро­ван­ный. Это тот нрав, кото­рый чело­век усвоил по своей гре­хов­ной натуре, и кото­рый мы назы­ваем свое­нра­вие. Это свое­нра­вие на втором этапе после­ду­ю­щих десяти-два­дцати лет может бук­вально погу­бить чело­века, если он не ухва­тится за содей­ству­ю­щую бла­го­дать Божию. Тогда ему грозит совер­шен­ное охла­жде­ние и полное отступ­ле­ние от Церкви.

Нередко бывает, что чело­век оста­ется в Церкви чисто внешне, а внут­ренне, нравом своим, пре­бы­вает совер­шенно нецер­ков­ным. Но если он все же ухва­тился за содей­ству­ю­щую бла­го­дать Божию, то на деся­том году своего цер­ков­ного житель­ства начи­нает ею посте­пенно руко­вод­ство­ваться и в ней укреп­ляться.

Заме­чено, что в период охла­жде­ния в чело­веке начи­нает бун­то­вать и вос­ста­вать против его воцер­ко­в­ле­ния его же соб­ствен­ный нрав, свое­нра­вие. Нередко можно наблю­дать, когда после четы­рех-пяти лет искрен­него цер­ков­ного житель­ства чело­век вдруг начи­нает чув­ство­вать в себе вос­ста­ние довольно непри­ят­ных качеств, кото­рые давно, каза­лось бы, исчезли. Чело­век уже забыл давно об этом и вдруг… Что это такое слу­чи­лось? Охла­дели его молитва, жела­ние ходить на службы, – все охла­дело… И на фоне этого со вла­стью начи­нает вос­ста­вать его чело­ве­че­ское свое­нра­вие, свой­ства падшей чело­ве­че­ской натуры. Крик­ли­вый снова начи­нает кри­чать, каприз­ный опять начи­нает каприз­ни­чать, упря­мый – упря­миться, блуд­ли­вый – блу­дить, жадный – жад­ни­чать и т.д. Более того, в чело­веке начи­нают про­яв­ляться такие каче­ства, кото­рых он нико­гда не знал в себе.

Умение вос­ста­вать и про­ти­во­сто­ять свое­нра­вию – одно из важ­ней­ших обре­те­ний тре­тьей сту­пени огла­ше­ния – сту­пени вооду­шев­ле­ния. Поэтому очень важно в это время укре­пить новый поря­док отно­ше­ний со своими ближ­ними. Необ­хо­димо всегда пом­нить слова Гос­подни: «По тому узнают вас, что вы Мои, Хри­стовы, как вы любите друг друга». Гос­подь не сказал, что узнают по тому, как вы пости­тесь, как вы моли­тесь, как вы бега­ете на бого­слу­же­ния или как выста­и­ва­ете их, – не это сказал, а сказал: «Как вы любите друг друга». Тем самым Гос­подь выде­лил это каче­ство, отно­ше­ния с ближ­ними, как важ­ней­ший плод нашей духов­но­сти.

«Вера без дел мертва есть». Какие дела име­ются в виду? – Дела любви, отно­ше­ния с ближ­ними. И если этих отно­ше­ний с ближ­ними нет, тогда и вера бес­по­лезна. Ибо и бесы веруют и тре­пе­щут. А чело­век верует, но нисколько не тре­пе­щет. Даже страха Божьего часто не имеет. Чтобы в нас воца­ри­лось самое глав­ное, на этапе вооду­шев­ле­ния очень важно как можно серьез­нее и вни­ма­тель­нее потру­диться над навы­ком отно­ше­ний со своими ближ­ними.

Что при­хо­дится наблю­дать в пас­тыр­ском слу­же­нии? Первые три-пять лет свя­щен­ни­че­ского слу­же­ния пас­тырь, несмотря ни на какие попытки рев­ност­ных при­хо­жа­нок-цер­ков­ниц, кото­рые обычно следят за поряд­ком и ста­ра­ются после бого­слу­же­ния всех при­хо­жан поско­рее выпро­во­дить из храма, поза­быв про уста­лость, обя­за­тельно оста­нется и непре­менно поис­по­ве­дует, наста­вит, утешит, не спеша выслу­шает всех своих духов­ных чад. Когда же начи­на­ется период охла­жде­ния, порой трудно сохра­нить ту силу и ту пол­ноту рев­но­сти и в себе и в чадах своих, нет вре­мени, сил, жела­ния подолгу зани­маться с ними. Свя­щен­ник начи­нает торо­питься из храма, ведь вне храма у него столько дел…

Равно как и монах… Обычно после мона­ше­ского пострига первый год чело­век, бла­го­даря при­кос­но­ве­нию бла­го­дати Божией, пере­жи­вает необык­но­вен­ную, само­заб­вен­ную рев­ность мона­ше­ского слу­же­ния. Это дра­го­цен­ное настро­е­ние, дра­го­цен­ное состо­я­ние. Но как важно это настро­е­ние, дару­е­мое бла­го­да­тью Божией, бережно и тре­петно хра­нить, под­дер­жи­вать в себе, навы­кать в нем, откли­каться на всякую нужду и просьбу. Если вовремя не научиться отла­гать свой нрав, свою волю перед ближ­ним, то потом, в период мона­ше­ского оску­де­ния, он будет не в состо­я­нии упра­виться с соб­ствен­ным свое­нра­вием. Тем паче, если миря­нина «пасут» много бесов и воз­буж­дают в нем свое­нра­вие, свя­щен­ника «пасут» еще больше, то за мона­хом, гово­рят отцы Церкви, следят десятки бесов. И потому малей­шее его откло­не­ние, малей­шее впа­де­ние в свое­нра­вие тут же под­жи­га­ется, под­дер­жи­ва­ется и сильно подви­га­ется бесами. Удер­жаться бывает порой почти невоз­можно. Неуди­ви­тельно, что силь­ные паде­ния могут про­ис­хо­дить на втором, на тре­тьем, на пятом и в после­ду­ю­щие годы мона­ше­ского слу­же­ния.

в) зна­че­ние наших ближ­них

Мы часто легко оце­ни­ваем других, а вот себя оце­нить очень трудно. Можем ли мы ска­зать про кон­крет­ного, извест­ного нам чело­века, что он свят, что по харак­теру, по нраву своему, он святой? Если вы отвер­га­ете эту воз­мож­ность, то это значит, что вы сопо­ста­вили его с реаль­ными обра­зами святых людей, т.е. вы его изме­рили, оце­нили. Это изме­ре­ние, оценку каждый из нас делает очень легко. Более того, оценку других он посто­янно осу­ществ­ляет, а вот объ­ек­тивно оце­нить себя очень трудно, потому что в нашем падшем есте­стве суще­ствует очень много защит­ных меха­низ­мов. Это меха­низмы защиты созна­ния и нашей чув­ствен­ной сферы – нашего неустро­ен­ного, тлен­ного сердца от под­лин­ного, глу­бин­ного осо­зна­ния нашей гре­хов­но­сти, того, кто же мы в дей­стви­тель­но­сти перед Богом и перед ближ­ними, теми людьми, кото­рые окру­жают нас. У каж­дого чело­века суще­ствует мно­же­ство серьез­ней­ших уста­но­вок, кото­рыми сердце ограж­да­ется от вся­кого обли­че­ния, а тем паче от обли­че­ния других. И поэтому мы видим, что чело­век, встре­ча­ю­щийся с самим собою, имеет очень силь­ную защиту своего эго­изма, само­до­ста­точ­но­сти, само­уго­дия, кото­рое не рас­по­зна­ется. Хранит эти меха­низмы само­за­щиты наша гор­дость.

Чем больше гор­дость, тем дальше чело­век отстоит от Бога, неве­рием своим закры­ва­ется от Него, пола­гая: «Если я в себе ничего осо­бенно пло­хого не вижу, то и Бог ничего такого во мне не видит». Или по-дру­гому: «Каким я вижу себя, таким и Бог меня видит». Иным обра­зом невоз­можно объ­яс­нить, почему чело­век, пре­бы­вая в глу­бо­ком эго­изме и само­лю­бии, оста­ется настолько урав­но­ве­шен и дово­лен собою.

Но боль­шин­ство людей даже не рас­по­знают этого. Под их при­кры­тием защит­ных меха­низ­мов, в осо­бен­но­сти само­оправ­да­ния, они долгие годы, многие всю жизнь, несмотря на внеш­ние цер­ков­ные дей­ствия, так оста­ются пре­бы­вать в своем падшем нраве. Их нрав оста­ется не тронут ни соб­ствен­ным внут­рен­ним чув­ством, ни само­со­зна­нием.

Кто же при таком пла­чев­ном состо­я­нии нашей пан­цир­ной закры­то­сти, мощ­ного рыцар­ского обес­пе­че­ния раз­ными латами, желез­ными доспе­хами, кото­рыми мы бук­вально уве­шаны, сможет нам помочь? – Ока­зы­ва­ется, наши ближ­ние. Чем же они могут нам помочь? Самым про­стым дей­ствием – ска­зать: «Ты ведь сама не дела­ешь то, чему учишь других», или «Посмотри, какой ты сам», или «Ты счи­та­ешь, что ты веру­ю­щая, а посмотри: в тебе такие-то, и такие-то, и такие-то недо­статки».

При этом неважно, в каком настро­е­нии это ска­зано, с каким запа­лом, каков харак­тер про­из­не­сен­ного. Важно то, что по сути ска­зано нам именно то, что дей­стви­тельно при­над­ле­жит нам, то, что обли­чает нас. Чтобы это услы­шать, ока­зы­ва­ется, надо при­от­крыть забрало само­лю­бия, отло­жить желез­ные латы своего само­до­воль­ствия. Но если мы этого не делаем, то наши ближ­ние, сильно радея о нас, начнут нам так гово­рить, что все-таки прон­зят наши латы. При этом они доста­нут наше само­лю­бие и потре­во­жат само­до­воль­ство. И после этого вдруг раз­верз­нется такое…

Что про­изой­дет при этом с нами? Мы придем в силь­ней­шую агонию зла, гнева, воз­му­ще­ния и, может быть, даже ответ­ного жест­кого обли­че­ния.

Сколько ссор про­ис­хо­дит в пра­во­слав­ных семьях! Разве это не реаль­ность нашей сего­дняш­ней жизни? А сколько кон­флик­тов про­ис­хо­дит между роди­те­лями и детьми, потому что роди­тель в своей злобе, в уязв­лен­но­сти своих само­угод­ли­вых лат истя­зает дитя свое за то, что оно не так или не то сде­лало и еще имело дер­зость ука­зать на ошибки… Кому? – Своему роди­телю. Тут оскорб­лен­ный отец или мать с чув­ством оскорб­лен­ного досто­ин­ства выме­щает свое зло на ребенке. И это сего­дняш­няя реаль­ность. Почему это про­ис­хо­дит? Беда не в том, что это суще­ствует, а в том, что не рас­по­зна­ются при­чины этой беды. А при­чины эти рас­по­зна­вать необ­хо­димо.

Наше гре­хов­ное созна­ние не видит наших ближ­них или сотруд­ни­ков, началь­ни­ков, зна­ко­мых в роли спа­са­ю­щих нас. Поду­майте, зрит ли нас Гос­подь в тот момент, когда наше само­лю­бие сильно уязв­ляют? – Гос­подь видит это. Поте­рял ли Гос­подь Свое все­мо­гу­ще­ство, видя, как ближ­ний меня так сильно оскор­бил? – Нет, не поте­рял. Может, Гос­подь оста­вил Свое попе­че­ние о нас или же вдруг запа­мя­то­вал о нас, или вдруг отвлекся от нас, зани­ма­ясь кем-то другим? – Нет, не отвлекся, не поте­рял нас. Ничего этого не про­изо­шло. Может быть, Гос­подь вдруг обес­си­лел? Он так долго тру­дился над нами, и нако­нец совер­шенно уже не оста­лось у Него ника­ких сил, и поэтому Он оста­вил нас? – Нет, Бог не может обес­си­леть. А это значит, что все про­ис­хо­дя­щее: неожи­дан­ное злое слово, так сильно меня оби­дев­шее, выго­вор, укор, напрас­лина даже или иное что про­изо­шло по про­из­во­ле­нию Божию или по Его попу­ще­нию – нази­да­тель­ный урок Божий, Его Про­мысл о нас.

Чем можно это все услы­шать? – Прежде всего, верою. Если мы веруем в Бога Все­мо­гу­щего, Все­ви­дя­щего, если верою своею мы реально и дей­стви­тельно чув­ствуем Его заботу о нас, то не может быть ни одной минуты в нашей жизни, чтобы мы вдруг разу­ве­ри­лись в уча­стии Бога в нас. Верою своею мы будем посто­янно слы­шать это уча­стие Бога, а от веры про­ис­хо­дит упо­ва­ние. Упо­ва­нием мы будем посто­янно опи­раться на при­сут­ствие Божие во всех Его про­мыс­лах, во всех собы­тиях, кото­рыми Он каса­ется нас. Тогда, исходя из веры, будет раз­ви­ваться наша рас­су­ди­тель­ность. Этой-то верой, этой-то рас­су­ди­тель­но­стью, этим-то чая­нием и этим упо­ва­нием на Него мы будем видеть во всяком собы­тии, с нами про­ис­хо­дя­щем, нази­да­ние. И тогда ближ­ние наши станут от Бога постав­лен­ными настав­ни­ками нашими, даже если они не веру­ю­щие, злые, неспра­вед­ли­вые и прочее.

Более того, по целому ряду слу­чаев известно, что неве­ру­ю­щие точнее гово­рят нам о нас, нежели веру­ю­щие. Веру­ю­щий, если и заки­пает, если и хочет что-то ска­зать, то боится погре­шить. Поэтому он под­хо­дит к нам околь­ными путями. Не всякий веру­ю­щий знает кро­тость (ведь только по кро­то­сти чело­век гово­рит просто и прямо), но очень пыта­ется быть крот­ким, и поэтому внеш­нее дей­ствие кро­то­сти он ста­ра­ется испол­нить самым тща­тель­ней­шим обра­зом. И пока он эту свою кро­тость испол­нит, про­хо­дит, порой, пол­часа, пока мы, нако­нец, дога­да­емся, о чем он гово­рит. А наш неве­ру­ю­щий род­ствен­ник или сотруд­ник возь­мет и сразу нам все выпа­лит, без всякой кро­то­сти. Но и то, и другое: и веру­ю­щий, так долго нам гово­ря­щий, и неве­ру­ю­щий, прямо режу­щий правду нам в глаза, – оди­на­ковы в Про­мысле Божием. Попу­ще­нием Божиим они пре­по­дают нам нази­да­тель­ные уроки.

Научиться вос­при­ни­мать эти уроки от ближ­них – чрез­вы­чайно важное свой­ство, через кото­рое чело­век дей­стви­тельно воцер­ков­ля­ется. Неспо­соб­ный вос­при­ни­мать от ближ­них нази­да­ния, настав­ле­ния, в какой бы форме оно ни было ска­зано, очень долго не сможет воцер­ко­виться. Он посто­янно будет сохра­няться в этой само­за­щите само­оправ­да­ния, в латах само­уго­дия и в броне свое­нра­вия.

Со сто­роны ближ­них к нам обра­щено не только слово, но и дей­ствие. На этом уровне в семье про­ис­хо­дит зна­чи­тельно больше жиз­нен­ных собы­тий, чем на уровне слова. Как часто отно­ше­ние к нам наших ближ­них оста­ется напря­жен­ным по при­чине непра­виль­ного отно­ше­ния к ним. Мы упи­ра­емся, вместо того, чтобы уте­шить, мы застав­ляем, вместо того, чтобы попечься и поза­бо­титься самим, мы оже­сто­ча­емся, вместо того, чтобы поми­ло­серд­ство­вать, учи­тель­ствуем, вместо того, чтобы быть любя­щим и покры­ва­ю­щим сыном или доче­рью, или отцом и мате­рью… И оста­ются ближ­ние в напря­жен­ном настро­е­нии по отно­ше­нию к нам целыми меся­цами, а то и годами, не только не выби­ра­ясь из этого состо­я­ния, но порой все более в него запа­дая и оже­сто­ча­ясь. И при­чина тому – непо­движ­ность, ока­ме­не­лость нашего нрава. Увы, и этого мы долго не хотим ура­зу­меть. А когда начи­наем пони­мать, нередко бывает поздно, слиш­ком поздно.

Есть еще более глу­бо­кий уро­вень наших отно­ше­ний с ближ­ними – уро­вень смыс­лов жизни и цен­но­стей. Из уровня цен­но­стей про­ис­хо­дят дей­ствия, а смыс­лов – рож­да­ются слова. Но разу­меем ли мы, что здесь про­ис­хо­дит между нами и как нам нужно отно­ситься к смыс­лам и жиз­нен­ным цен­но­стям, не сов­па­да­ю­щим с нашими?

Сколько про­хо­дит вре­мени, пока откро­ется ответ на этот вопрос, сколько затем утечет воды, пока откро­ется в нас спо­соб­ность ува­жи­тель­ного обра­ще­ния со смыс­лами и цен­но­стями дру­гого чело­века, в случае, если они не сов­па­дают с нашими…

Из выше­ска­зан­ного вовсе не сле­дует, что и нам в отно­ше­ниях с ближ­ними об их недо­стат­ках можно гово­рить прямо, не под­би­рая выра­же­ний и инто­на­ций, эту правду (как в народе гово­рится) резать прямо в глаза, никого не щадя, думая, что если уж нам ска­зано так, то и через нас совер­ша­ется нази­да­ние нашему ближ­нему, пусть терпит как угодно, пусть будет ему урок через нас от Бога…

У нас в учи­лище два года назад был такой случай. Один брат в тече­ние полу­года созре­вал в своей гнев­ли­во­сти на окру­жа­ю­щих. Я, будучи его духов­ни­ком и руко­во­ди­те­лем, никак не мог понять, в чем дело. Вижу, что сна­чала он был вроде бы осто­рож­ным в своих суж­де­ниях, а потом ста­но­вился все более и более жесто­ким, более крик­ли­вым, нако­нец, вообще раз­нуз­дался. Конечно, для всей окру­жа­ю­щей братии бла­го­даря этому воз­никли уди­ви­тель­ные усло­вия для сми­ре­ния, лучших нельзя было при­ду­мать, но сам-то он поги­бал! При этом он испо­ве­до­вался, при­ча­щался, являя внеш­ний цер­ков­ный харак­тер своей жизни. Но, тем не менее, на Испо­веди об этих своих запаль­чи­вых дей­ствиях он редко когда гово­рил. И одна­жды, в одной из бесед, все-таки уда­лось выяс­нить, в чем дело. Ока­зы­ва­ется, в какой-то из про­по­ве­дей он услы­шал, что ближ­него надо вос­при­ни­мать в любом каче­стве, и сми­ре­ние перед харак­те­ром ближ­него станет спа­си­тель­ным для нас. Услы­шал и решил, что в своем попе­че­нии о ближ­них он станет теперь сми­ря­ю­щим фак­то­ром и этим очень сильно помо­жет спа­се­нию ближ­них. И поэтому он сна­чала созна­тельно при­во­дил себя в это состо­я­ние обли­че­ния, потом это стало пре­вра­щаться в навык, а потом он вообще поте­рял кон­троль над собой и раз­нуз­дался. И когда эта обли­чи­тель­ность стала неуправ­ля­е­мой, овла­дела им со вла­стью какой-то силы, при­ра­зив­шейся к нему, у него воз­никла силь­ней­шая тре­вога, он пришел с этим ко мне и открылся…

Нам должно жить по настав­ле­нию Апо­стола Павла. «Со сми­ре­нием и кро­то­стью,- он гово­рил,- обли­чать ближ­них своих», и в другом месте: «Если ты видишь, что брат твой согре­шает, скажи ему». Иными сло­вами: «Обли­чайте ближ­него, потому что, если вы остав­ля­ете его согре­шать, то тем самым попус­ка­ете ему навык греха». Но чтобы пра­вильно обли­чать, надо сна­чала самому испол­ниться кро­то­сти. А если ты не имеешь ее, можешь ли обли­чать? Лучше воз­дер­жись, а когда обре­тешь, следуй настав­ле­ниям Апо­стола.

Третий период – воцер­ко­в­ле­ние

Для того, чтобы гово­рить о сле­ду­ю­щем этапе, опять обра­тимся к житей­скому опыту. Посмот­рим на отно­ше­ния матери и взрос­ле­ю­щего ребенка. Мла­де­нец, научив­шийся ходить, стал все дальше убе­гать от нее. Вот он уда­лился на два­дцать, пять­де­сят метров. Начи­на­ется его само­сто­я­тель­ное вхож­де­ние в огром­ный, неиз­ве­дан­ный мир. Правда, первое время малыш все время обо­ра­чи­ва­ется: «А мама здесь?», – и, удо­сто­ве­рив­шись, что здесь, бежит дальше. Через какое-то время опять бежит к ней: «Мама, вот он я, а ты здесь?» И после этого опять совер­шает свои новые и новые путе­ше­ствия…

Про­хо­дят годы… Наш мла­де­нец вырас­тает, всту­пает в отро­че­ство, юно­ше­ский воз­раст и уже без­бо­яз­ненно остав­ляет свою мать на месяц, на год. Уезжая куда-нибудь учиться, может оста­вить ее и на пять лет. А потом, гля­дишь, и совсем остав­ляет свою маму, живет и тру­дится вдали от нее. Чело­век, посте­пенно обре­тая само­сто­я­тель­ность, науча­ется само­сто­я­тельно идти по жизни.

То же про­ис­хо­дит и в жизни духов­ной. В ней тоже должен насту­пить момент само­сто­я­тель­ного дви­же­ния. А значит, чело­век должен само­сто­я­тельно научиться хра­нить рев­ность о Боге, попе­че­ние об испол­не­нии запо­ве­дей Божиих. Если в начале своего воцер­ко­в­ле­ния, свя­щен­ни­че­ского или мона­ше­ского слу­же­ния, он был вдох­нов­ляем и вооду­шев­ляем на испол­не­ние правил и чина цер­ков­ной жизни дей­ствием бла­го­дати Божьей, то рано или поздно насту­пит время, когда все это нужно будет испол­нять и совер­шать самому. На этом завер­шится период огла­ше­ния и нач­нется новый период – воцер­ко­в­ле­ния, где потре­бу­ется его личное дви­же­ние навстречу бла­го­дати Божией. И тогда, спустя годы, к нему при­сту­пит уже не при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать, а бла­го­дать содей­ству­ю­щая. Содей­ству­ю­щая в его рев­ност­ном, в его искрен­нем, в его попе­чи­тель­ном, или в его любя­щем слу­же­нии Церкви. Эту содей­ству­ю­щую бла­го­дать он начнет слы­шать в себе как вли­ва­ю­щу­юся в его наме­ре­ния, в его испол­не­ния, в его хож­де­ния, в его дей­ствия. Вкус к этому содей­ствию бла­го­дати и обра­щает жиз­нен­ный труд чело­века, с одной сто­роны, к соб­ствен­ным дей­ствиям, без кото­рых некуда вло­житься бла­го­дати, с другой сто­роны, чая­ниям того момента, когда эти дей­ствия начнут напо­яться бла­го­да­тью и обре­тать ту неизъ­яс­ни­мую жиз­нен­ность, кото­рую может при­дать чело­веку только Бог. Отсюда и появ­ля­ется внут­рен­няя необ­хо­ди­мость обре­сти личную рев­ность о Боге, личную рев­ность о слу­же­нии, личную жажду испол­не­ния Запо­ве­дей Божиих, личное жела­ние хож­де­ния в доб­ро­де­те­лях Гос­под­них. Обре­стись в доб­ро­де­те­лях и ходить в них чело­век должен научиться сам. В это жела­ние, в это чело­ве­че­ское стрем­ле­ние, под­дер­жан­ное при­зы­ва­ю­щей бла­го­да­тью, без кото­рой он и к лич­ному не сумеет подви­нуться, начи­нает вхо­дить и всту­пать бла­го­дать Божия, содей­ству­ю­щая ему, кото­рая по-иному дей­ствует на чело­века, иным обра­зом обу­чает его.

Не остав­ляет чело­века своим дей­ствием и при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать Божия. В какие-то моменты для того, чтобы пока­зать ему опе­ре­жа­ю­щий образ того, что он еще не умеет делать, но чему должно научиться, Гос­подь мило­стью Своею каса­ется его сердца и дает ему неожи­данно образ такой жизни в Церкви, такого харак­тера отно­ше­ний к Богу, или же к ближ­нему своему, кото­рого он не пере­жи­вал и не знал доселе. Но дается это лишь на одно мгно­ве­ние, на какую-то минуту, на пол­часа, на час, на день. И опять отсту­пает при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать Божия, опять чело­век оста­ется в своих трудах, в ожи­да­нии этого пере­жи­ва­ния, этой бли­зо­сти Божией, этого явлен­ного ему харак­тера жизни в Церкви. И когда чело­век вновь напол­нится жела­нием пере­жи­того, жаждою пере­жи­того, он всту­пит на сле­ду­ю­щую сту­пень своего жела­ния, начнет ста­раться, начнет искать, что сде­лать для того, чтобы еще раз обре­сти преж­нее пере­жи­ва­ние. Он начи­нает читать Святых отцов, спра­ши­вать своего духов­ного настав­ника, вни­мать Еван­ге­лию. И тогда бла­го­дать Божия снова соче­та­ется с ним. Сна­чала как бы незри­мая, нечув­ству­е­мая, но поз­во­ля­ю­щая чело­веку испол­нить хотя бы чуть-чуть этот образ, кото­рый он одна­жды полу­чил, образ, даро­ван­ный при­зы­ва­ю­щей бла­го­да­тью Божией. Долго-долго он его искал, жаждал, после этого и начи­тался, и наслу­шался о нем немало, даже начал уже кое-что пред­при­ни­мать, но все никак не полу­ча­лось… и вдруг начи­нает полу­чаться. Это значит, что содей­ству­ю­щая бла­го­дать Божия вновь кос­ну­лась его и стала пре­бы­вать с ним. И по мере того, как он вновь начи­нает утвер­ждаться в этом настро­е­нии серд­цем своим, и всею волею своею, и всем помыш­ле­нием своим, содей­ствие бла­го­дати ощу­ща­ется все крепче, все явствен­нее, все надеж­нее. В таком опыте совер­ша­ется чело­ве­че­ский труд над внут­рен­ним чело­ве­ком.

Время, необ­хо­ди­мое для обре­те­ния себя в содей­ствии бла­го­дати Божией у всех людей разное, в зави­си­мо­сти от духов­ных даро­ва­ний. Свя­ти­тель Феофан Затвор­ник гово­рил, что всяк идет своим сроком. Сроки эти у людей раз­лич­ные. Но вехи, кото­рые про­хо­дит чело­век при обыч­ном дей­ствии бла­го­дати Божией, обычно сходны. Из опыта Церкви известно, что время дви­же­ния, труда к такому обре­те­нию содей­ствия Божия у людей длится при­мерно порядка десяти-два­дцати лет. У кого-то – до конца жизни.

В тече­ние этого вре­мени чело­век уяс­няет для себя, что есть дей­ствие вспо­мо­ще­ству­ю­щей бла­го­дати Божьей, учится стоять в ней и через то обре­тает неко­то­рый навык слу­же­ния Богу. Эти 10–15 лет обычно про­хо­дят в настой­чи­вых трудах при незри­мом при­сут­ствии Божьей бла­го­дати. Не просто от себя самого, от своей рев­но­сти или же своего только созна­ния. Будет нелиш­ним нам пом­нить слова Фео­фана Затвор­ника о суще­ство­ва­нии двух видов дей­ствия бла­го­дати Божией: чрез­вы­чай­ного дей­ствия и посте­пен­ного дей­ствия. Доселе мы гово­рили о посте­пен­ном харак­тере дей­ствия бла­го­дати.

Чрез­вы­чай­ное же дей­ствие бла­го­дати Божьей иногда сразу, в одно мгно­ве­ние, может воз­ве­сти чело­века в нужное каче­ство, в нужную сте­пень. Нечто подоб­ное пере­жили многие святые угод­ники Божии. Но обычно такое чрез­вы­чай­ное дей­ствие бла­го­дати Божьей изли­ва­ется на сугу­бых избран­ни­ков, кото­рых Гос­подь воз­во­дит на особое слу­же­ние Церкви. Напри­мер, Апо­стол Павел, бук­вально в одно­ча­сье был избран как слу­жи­тель в апо­столь­ское звание. В одно мгно­ве­нье из рев­ност­ного гони­теля пра­во­слав­ных хри­стиан Савла он ста­но­вится рев­ност­ным слу­жи­те­лем Гос­под­ним, вели­ким Апо­сто­лом Павлом.

Совер­шенно подоб­ное чрез­вы­чай­ное дей­ствие бла­го­дати Божьей воз­вело в новую сте­пень Марию Маг­да­лину, кото­рая была непре­взой­ден­ной блуд­ни­цей своего вре­мени, но единый миг – и она воз­ве­дена в дивное слу­же­ние Богу. Подоб­ное же пере­жила и Мария Еги­пет­ская, кото­рая неожи­данно даже для себя самой была обра­щена к новому слу­же­нию. И в этом своем слу­же­нии она пре­взо­шла тысячи и тысячи мона­хов…

Что же это такое? – Это Гос­подь сугу­бым обра­зом постав­ляет на особое слу­же­ние людей в Церкви Своей. Но сле­дует пом­нить: ни одно дей­ствие чрез­вы­чай­ной бла­го­дати не может совер­шиться без нали­чия опре­де­лен­ных, сугу­бых чело­ве­че­ских качеств. Не каж­дого чело­века Гос­подь вдруг берет и воз­во­дит на такой неожи­дан­ный, высо­чай­ший уро­вень хри­сти­ан­ской зре­ло­сти, а лишь того, в кото­ром Гос­подь, по все­ве­де­нию Своему, обна­ру­жи­вает сокры­тое свой­ство или даро­ва­ние к искрен­нему и пре­дан­ному слу­же­нию. Тогда это сокры­тое, обиль­ное даро­ва­ние в чело­веке, при готов­но­сти самого чело­века отдать себя самого на слу­же­ние, Гос­подь освя­щает силою Своей бла­го­дати, и постав­ляет чело­века в этом даро­ва­нии на это слу­же­ние. А потом уже к этому даро­ва­нию добав­ляет и при­умно­жает осталь­ные дары, необ­хо­ди­мые для этого.

Зна­че­ние правил цер­ков­ной жизни

Чтобы не про­изо­шло паде­ние, каж­дому из нас должно на этапе дей­ствия вооду­шев­ля­ю­щей бла­го­дати Божией научиться тем основ­ным навы­кам жизни в Церкви, кото­рые Цер­ковь выде­ляет в пра­вила. Либо это пра­вила миря­нина, либо свя­щен­ника, либо монаха. Эти пра­вила спе­ци­ально даны чело­веку, как управ­ля­ю­щие его в правде жизни цер­ков­ной. И поэтому их необ­хо­димо обя­за­тельно себе усво­ить.

Однако необ­хо­димо пом­нить и то, что пра­вило само по себе не есть сама жизнь цер­ков­ная. Это только ограда цер­ков­ной жизни. Точно так же, как русло реки вовсе не есть сама река. Мы можем с вами русло реки при­го­то­вить, даже выло­жить его бето­ном, а воду не пустить. Жаж­ду­щий напиться подой­дет к руслу этой реки, а воды не будет. Пра­вило не есть сама жизнь во Христе, но внутри него может совер­шаться жизнь во Христе.

Пра­вила служат укреп­ле­нию, удер­жа­нию этой жизни. Русло мы с вами сде­лали, воду пустили, а в каком-то месте оно вдруг раз­ру­ши­лось… Что про­изой­дет дальше с рекой? Дойдет ли она до озера, до моря? – Нет. Она рас­те­чется, пре­вра­тится в лужу и иссох­нет. Подоб­ным же обра­зом может слу­читься и с чело­ве­ком. Если он пра­вило свое не удер­жит, то его цер­ков­ная жизнь, жизнь в Духе Божием, на деся­том, пят­на­дца­том году посте­пенно иссох­нет, и до моря или до озера, а значит до Цар­ствия Небес­ного, он может не добраться. Поэтому чрез­вы­чайно важно уко­ре­нить в себе навык соблю­де­ния правил.

Сле­дует заме­тить, что суще­ствует три вида правил. К сожа­ле­нию, сейчас стали забы­вать об этом. Боль­шин­ство людей знают только один вид, два других выбра­сы­вают из своей жизни. Что же это за три вида правил?

Первый вид правил направ­ляет наше пра­виль­ное отно­ше­ние с Богом, второй вид – с ближ­ними, а третий вид – с самим собой. Чело­век должен научиться пра­вильно отно­ситься к Богу, к ближ­нему и себе самому. И на этапе вооду­шев­ле­ния эти бла­го­сло­вен­ные три-пять лет, даже не зная тео­ре­ти­че­ски о суще­ство­ва­нии этих правил, мы испол­няем их прак­ти­че­ски, вернее, даже не мы их испол­няем, но Сам Гос­подь Своей при­зы­ва­ю­щей бла­го­да­тью подви­гает нас их испол­нять, вкла­ды­вает в нас их испол­не­ние.

а) пра­вило по отно­ше­нию к Богу

Что же есть пра­вило по отно­ше­нию к Богу? Это прежде всего наш молит­во­слов. Утрен­нее, вечер­нее пра­вило, при­го­тов­ле­ние к Испо­веди, три канона, после­до­ва­ние ко При­ча­ще­нию, молитвы. Только сам текст молитв это еще не вполне пра­вило. Это молит­во­сло­вие, а наше дей­ствие есть чтение молитв (вслух или про себя). Что же есть само пра­вило? Оно есть пра­виль­ное чтение молитв. Т.е. пра­вило ука­зует, как нужно читать молитвы. И соб­ственно пра­вило напи­сано кур­си­вом в начале утрен­них молитв: «Стань бла­го­го­вейно, пред­став­ляя себя пред Все­ви­дя­щим Богом, и, сотво­рив крест­ное зна­ме­ние, говори… Затем помедли, пока все чув­ства твои ути­шатся и мысли твои оста­вят земное, и тогда про­из­носи сле­ду­ю­щие молитвы, без поспеш­но­сти, с сер­деч­ным вни­ма­нием…» Таким обра­зом, пра­вило Церкви с первых шагов вме­няет вся­кому чело­веку труд над молит­вой до обре­те­ния вкуса к ней и после­ду­ю­щего раз­ви­тия ее в дей­стви­тель­ное бого­об­ще­ние. Здесь важное – «стань бла­го­го­вейно», затем – «помедли», затем – «когда чув­ства ути­шатся», затем – «мысли оста­вят земное», затем «без поспеш­но­сти» и, нако­нец, – «с сер­деч­ным вни­ма­нием». И все это во время чтения довольно про­дол­жи­тель­ных молитв. Многие ли из нас так тру­дятся над этим пра­ви­лом? А кто начи­нал тру­диться, усвоил ли он такое пра­вило до сер­деч­ного навыка? А обретя навык, желает ли, чтобы он раз­ви­вался дальше? Без такого пра­вила или харак­тера совер­ше­ния молитв невоз­можно ожи­дать содей­ствия бла­го­дати. Неуди­ви­тельно, если чело­век, нико­гда так не тру­див­шийся, больше чем неко­то­рого потеп­ле­ния своих чувств может так и не узнать даль­ней­шего дви­же­ния. А ведь речь идет о важ­ней­шем дей­ствии духов­ного дела­ния – о Бого­об­ще­нии.

Однако вер­немся к пра­ви­лам по отно­ше­нию к Богу. Первое – это наше молит­вен­ное пра­вило. Наше отно­ше­ние к Богу опре­де­ля­ется также при­сут­ствием на Бого­слу­же­ниях. Все основ­ные цер­ков­ные празд­ники веру­ю­щему чело­веку необ­хо­димо встре­чать в церкви Божией, не говоря уже об обя­за­тель­ных вос­крес­ных Бого­слу­же­ниях, вклю­ча­ю­щих в себя Все­нощ­ное бдение в суб­боту и вос­крес­ную Литур­гию. Навык бывать каждое вос­кре­се­нье на службе очень помо­жет чело­веку, когда начнет исче­зать есте­ствен­ная рев­ность к Бого­слу­же­нию.

Одним из важ­ней­ших пунк­тов правил по отно­ше­нию к Богу есть соблю­де­ние поста – среда, пят­ница и мно­го­днев­ные посты года.

Важ­ней­шее назна­че­ние пра­вила – содей­ство­вать при­ходу чело­века к норме его внут­рен­него пре­бы­ва­ния и, по дости­же­нии его, хра­нить чело­века в нем. Дости­гает чело­век этой нормы дей­ствием бла­го­дати Божией, кото­рая высво­бож­дает его из власти греха и очи­щает от греха есте­ствен­ные силы чело­века.

Св. Исаак Сирин, выде­ляя три состо­я­ния, о первом из них гово­рит как о есте­ствен­ном – это от Бога данная при­рода чело­ве­че­ского духа, души и тела. В этой при­роде чело­век чист от греха и стра­сти, един в трех соста­вах и имеет есте­ствен­ное, а значит, сво­бод­ное от каких бы то ни было укло­не­ний и жела­ний стрем­ле­ние к Богу и любовь к Нему. К этому-то состо­я­нию бла­го­дать освя­ща­ю­щая сна­чала при­зы­вает чело­века, реально напояя его жела­нием к Богу (период огла­ше­ния), затем пестует его, остав­ляя его один на один с собою и незримо пре­бы­вая посто­янно с ним (пере­ход­ный период от огла­ше­ния к воцер­ко­в­ле­нию) и, нако­нец, содей­ствует ему в его соб­ствен­ных трудах, в личном его дви­же­нии к Богу (период воцер­ко­в­ле­ния). В этом состо­я­нии чело­век знает Бога и боится Его.

По завер­ше­нии воцер­ко­в­ле­ния чело­век всту­пает в новый период, кото­рый св. Исаак Сирин назы­вает бла­го­дат­ным, а св. Феофан Затвор­ник – состо­я­нием истин­ного хри­сти­а­нина.

«Прияв слово, про­хо­дя­щее до раз­де­ле­ния души и духа» (Евр.4:12) чело­век берет душу в свою власть и при­но­сит ее в жертву Богу (Мф.10:3). Вслед­ствие сего у него жизнь духов­ная совер­шенно погло­щает жизнь плот­скую и душев­ную, у него все про­из­во­дится в духе и духом, к слу­ша­нию истины пре­кло­ня­ется духом. Он стал храмом живу­щего в нем и Духа Свя­таго, напо­ился Духом (Евр.2:22)2.

Третье состо­я­ние св. Исаак Сирин назы­вает пло­тя­ным. В нем чело­век погру­жает себя в чув­ствен­ность, пре­да­ется плот­ским вожде­ле­ниям. Из этого-то гре­хов­ного состо­я­ния бла­го­дать Божия начи­нает остав­лять чело­века.

Дело свое на этапе огла­ше­ния она совер­шает по любви к чело­веку со вла­стью, но далее без чело­века дело его спа­се­ния от греха совер­шиться не может. Потому и должно чело­веку дви­гаться навстречу бла­го­дати. На это и даются ему пра­вила, в кото­рых учи­ня­ются ему дви­же­ния, соглас­ные с бла­го­да­тью, не про­тив­ные ей, напро­тив, утвер­жда­ю­щие в ней чело­века.

Пра­вила не есть фор­маль­ное или меха­ни­че­ское дело, но есть прежде всего начало и про­дол­же­ние чело­ве­че­ской любви к Богу. Пра­вила необ­хо­димы для фор­ми­ро­ва­ния сер­деч­ных рас­по­ло­же­ний чело­века для обре­те­ния любви Божией.

Что же еще вме­няет Цер­ковь своим чадам в их отно­ше­ниях с Богом? Важ­ней­шая обя­зан­ность хри­сти­а­нина – это все­це­лая покор­ность вере, послу­ша­ние ей. А для этого необ­хо­димо знать свою веру. Без этого как будешь знать содер­жа­ние своего упо­ва­ния? Однако голое знание, не сопро­вож­да­е­мое чув­ствами, при­во­дит к рав­но­ду­шию и, того хуже, – к над­ме­нию. Поэтому есть пра­вила, кото­рыми Цер­ковь подви­гает своих чад тру­диться над про­буж­де­нием пра­виль­ных чувств. Увы, сего­дня это часто опус­ка­ется либо по незна­нию, либо по нера­де­нию. Какие это пра­вила? Вот часть из них: радост­ное и бла­го­дар­ное сла­во­сло­вие, любовь к вере и к каж­дому ее дог­мату, пра­вилу и поста­нов­ле­нию, испо­ве­да­ние веры в жизни, т.е. стрем­ле­ние жить по вере искренно и открыто, не забо­тясь, что скажут о тебе другие, пре­данно, т.е. бла­го­ра­зумно всту­пая на защиту веры, и если это необ­хо­димо – до конца, даже до крови и смерти не отре­ка­ясь от Христа; рев­ность о рас­про­стра­не­нии веры, муже­ство, хра­не­ние веры в себе самом от стра­стей, укло­не­ний, иска­же­ний, от помра­че­ния и охла­жде­ния и, нако­нец, посто­ян­ное про­ти­во­сто­я­ние грехам, вос­ста­ю­щим на веру. Эти грехи сле­ду­ю­щие: сомне­ние, бес­печ­ность, неуме­ние и неже­ла­ние или лень в сомни­тель­ных слу­чаях испы­ты­вать, где есть истина (или что есть истина), раци­о­на­лизм, само­мне­ние, холод­ность сердца, око­сте­не­ние духа, гор­дость, самость, само­уве­рен­ность, само­до­воль­ство, само­оправ­да­ние, само­воз­но­ше­ние, вос­хи­ще­ние собою и тем, что с чело­ве­ком про­ис­хо­дит, или что чело­век пере­жи­вает в себе.

Если вни­ма­тельно при­смот­реться к этим пра­ви­лам, мы увидим, что это труд над соб­ствен­ным нравом, над рас­по­ло­же­ни­ями сердца, труд, без кото­рого невоз­можно дей­стви­тель­ное воцер­ко­в­ле­ние, без кото­рого чело­век может годами внешне при­сут­ство­вать в Церкви, даже не дога­ды­ва­ясь, что такое жизнь духов­ная.

Какие же чув­ства необ­хо­димо в себе вос­пи­ты­вать? Свят. Феофан Затвор­ник назы­вает сле­ду­ю­щие: веру, чув­ства сердца, свою бед­ность и свое ока­ян­ство, бла­го­го­вей­ное памя­то­ва­ние и раз­мыш­ле­ние над делом спа­се­ния чело­ве­ков Богом, радость и уте­ше­ние от этих раз­мыш­ле­ний, упо­ва­ние спа­се­ния, само­от­вер­же­ние, мир с Богом, сынов­нюю любовь к Отцу Небес­ному, изум­ле­ние делам Божиим, бла­го­го­вей­ный страх, трепет перед вели­чием Божиим и Его делами, вос­хва­ле­ние и сла­во­сло­вие Его, хож­де­ние пред Богом, покор­ность Ему, бла­го­да­ре­ние Ему, бла­го­ду­шие, тер­пе­ние, доволь­ство в Нем, пре­дан­ность воле Божией, успо­ко­е­ние в Боге, надежда на Него, все­гдаш­нее про­ше­ние, молитва к Нему, ожи­да­ние вто­рого Его при­ше­ствия, чаяние буду­щего века, готов­ность к встрече с Ним, памя­то­ва­ние смерти, суда, рая и ада, чув­ство стран­ни­че­ства на земле, пока­я­ние, рев­ность о Бого­уго­жде­нии и хож­де­нии в Его воле.

Все это состав­ляет ту часть правил в нашем отно­ше­нии к Богу, над кото­рыми сего­дня мало кто тру­дится, да и за пра­вило их не счи­тает и потому не вме­няет их в еже­днев­ное испол­не­ние или посте­пен­ное изо дня в день, из месяца в месяц их осво­е­ние. В то же время без этих правил, кото­рыми вос­пи­ты­ва­ются чув­ства чело­века, пра­вила молит­во­сло­вия и поста посте­пенно ста­но­вятся пустыми, само­угодно блед­ными, а то и вообще фор­мально-холод­ными. Чело­век удив­ля­ется, почему так про­ис­хо­дит. В то время как ответ прост. Он много потру­дился над внеш­ними пра­ви­лами молитвы, бого­слу­же­ния и поста, даже какую-то часть выучил наизусть, а трудов по утвер­жде­нию своих чувств в новом порядке не поло­жил, да и не знал, что это необ­хо­димо делать, а не зная, не доис­ки­вался, либо, найдя и про­чи­тав, решил, что это само собой разу­ме­ю­ще­еся и как-нибудь воз­гре­ется само по себе.

Увы, послед­ствия такого отно­ше­ния к этим пра­ви­лам ока­зы­ва­ются более чем печаль­ными. Не только ослаб­ле­ние молит­во­сло­вия, бого­слу­же­ний и поста, но и зна­чи­тель­ное охла­жде­ние к ним, а далее и отхож­де­ние от таинств и даже от Церкви – вот рас­плата за игно­ри­ро­ва­ние выше­на­зван­ных правил. Кстати, их выпол­не­ние и навы­ка­ние к ним – дело зна­чи­тельно более труд­ное, чем про­стое вычи­ты­ва­ние молитв и соблю­де­ние поста. Оно к тому же тре­бует соот­вет­ству­ю­щего окру­же­ния людей, кото­рые не только вычи­ты­вают молитвы да соблю­дают пост, а между ними живут всем набо­ром обыч­ных пло­тя­ных чувств и раз­вле­че­ний, но напро­тив – прежде всего хранят свои чув­ства, тру­дятся над ними и ради них, именно ради них, при­бе­гают и к молит­вам, и к посту. Найти таких людей, жить рядом с ними есть одно из важных усло­вий для обре­те­ния правил труда над чув­ствами.

Увы, если такой среды мы не нахо­дим или не нахо­дим хотя бы одного еди­но­мыс­лен­ного собрата, рев­ну­ю­щего об этом, мы рис­куем нико­гда не узнать, что есть истин­ная вера, так как окру­же­ние, пусть и трижды цер­ков­ное, но пре­бы­ва­ю­щее в посто­ян­ном смехе, шутках или в пере­су­дах о цер­ков­ных людях, в бес­ко­неч­ных вос­тор­гах или раз­го­во­рах о пустом, празд­ном, тем более учи­ня­ю­щее какие-нибудь обиды, ссоры, крики, вза­им­ные при­тя­за­ния, недо­воль­ства, ропот, обли­че­ния и осуж­де­ние началь­ства и прочую обы­ден­ную суету жизни, такое окру­же­ние не только не будет радеть о пра­ви­лах работы над чув­ствами, но будет активно про­ти­во­дей­ство­вать им. В миро­вос­при­я­тии людей такого настро­е­ния пра­вила молит­во­сло­вия, бого­слу­же­ния и поста при­уро­чены к опре­де­лен­ному вре­мени. Выпол­нил – и далее живи как хочешь. А ведь на самом деле пра­вила хра­не­ния чувств нужно выпол­нять посто­янно, неза­ви­симо от вре­мени, иначе пользы и плодов не будет. Может быть, потому и не при­ем­лет сего­дня цер­ков­ный народ эти пра­вила, пре­дает их забве­нию, а то и вовсе не желает знать. Ведь легче внеш­ние пра­вила отчи­тать и чув­ство­вать себя оправ­дан­ным, а что внутри про­ис­хо­дит – не так уж важно.

Если мы сами оста­емся вне этих правил, в таком случае появ­ле­ние среди нас чело­века, хра­ня­щего свои чув­ства во бла­го­че­стии и чистоте, по мень­шей мере вызы­вает в нас бес­по­кой­ство. Мы начи­наем при­ста­вать к нему с вопро­сом – не оби­дели ли мы его. То нам кажется, что он игно­ри­рует нас или чура­ется нашего обще­ства, то нам кажется, что, напро­тив, он оби­жает нас, раз­дра­жает, рож­да­ется непри­язнь к нему. Или, нако­нец, в худшем случае мы нахо­дим удоб­ное нам объ­яс­не­ние его мало­об­щи­тель­но­сти, объ­явив его узким фана­ти­ком, сек­тан­том. Это поз­во­ляет нам не только не иметь с ним ника­кого обще­ния, но активно про­ти­виться ему и даже гнать его от себя. Или, того хуже, учре­дить на него гоне­ния в виде, напри­мер, комис­сии по выяс­не­нию фактов его фана­тизма и сек­тант­ства. Из житий­ных сви­де­тельств мы видим, что дей­стви­тельно рев­ну­ю­щий о спа­се­нии хри­сти­а­нин будет пре­тер­пе­вать гоне­ния прежде всего от своей же, цер­ков­ной среды.

б) отно­ше­ние к ближ­ним

Что же есть пра­вило по отно­ше­нию к ближ­ним? Это прежде всего запо­веди Божии, данные Гос­по­дом Моисею на горе Синай. Кроме того, руко­вод­ствуют жизнь хри­сти­а­нина Еван­гель­ские запо­веди, Еван­гель­ские притчи, в кото­рых Гос­подь пока­зы­вает нам образ отно­ше­ния с ближ­ними. Наи­бо­лее ярко иллю­стри­рует это отно­ше­ние Притча о мило­серд­ном сама­ря­нине. В ней пол­но­стью рас­кры­ва­ется, как нужно отне­стись к нуж­да­ю­ще­муся. Гос­подь спра­ши­вает: «И кого ты счи­та­ешь ближ­ним по отно­ше­нию к попав­ше­муся раз­бой­ни­кам?» А вопро­ша­е­мый отве­чает: «Сотво­ри­вый милость с ним», т.е. «Тот, кото­рый помог» (Лк, 10, 37). Ока­зы­ва­ется, ближ­ний тот, кто помог, а не тот, кото­рый нуж­да­ется.

К сожа­ле­нию, в жизни нашей отно­ше­ние к ближ­ним совер­шенно иное. Под словом «ближ­ний» мы под­ра­зу­ме­ваем чело­века, кото­рый просто рядом с нами, чело­век, нуж­да­ю­щийся в чем-либо. Нуж­да­ю­щийся в чем-либо – это и есть мой ближ­ний. Это всего лишь одна сто­рона, одно тол­ко­ва­ние слова «ближ­ний». Но ведь есть важ­ней­шее, Еван­гель­ское, тол­ко­ва­ние этого слова! Ближ­ний есть ты, а не тот, кто рядом с тобою. И ближ­ним ты должен стать тому, кото­рый нуж­да­ется. Стань ближ­ним, и тогда ты спа­сешься. Нахо­дить вокруг себя ближ­них и им помо­гать – это тоже хорошо, но не об этом гово­рит Гос­подь в Притче о мило­серд­ном сама­ря­нине. Обре­сти спо­соб­ность отклик­нуться на всякую нужду ближ­него и стать через это ближ­ним нуж­да­ю­ще­муся – вот важ­ней­шее каче­ство ближ­него в Еван­гель­ском смысле этого слова.

Еван­ге­лие содер­жит целый ряд уста­нов­ле­ний, подоб­ных этой притче, как должно нам ходить по отно­ше­нию к нашим ближ­ним. И Цер­ковь вме­няет в пра­вило помо­гать нищим, пода­вать мило­стыню. В доцер­ков­ной жизни мы ника­кой мило­стыни не пода­вали, а если и пода­вали, то неча­сто. Чаще всего мы нахо­дили разные объ­яс­не­ния тому, почему не надо давать мило­стыню ближ­ним, равно как не надо делиться друг с другом тем, что ты имеешь. Многие из нас не умели тогда легко и просто при­ни­мать что-то от дру­гого в дар. Живя в Церкви, необ­хо­димо обре­сти новые отно­ше­ния с ближ­ними.

Какие же пра­вила по отно­ше­нию к ближ­ним постав­ляет Цер­ковь каж­дому из нас? Быть в брат­ской любви друг ко другу, кото­рая про­яв­ля­ется в бла­го­рас­по­ло­же­нии, бла­го­же­ла­нии и бла­го­по­пе­че­нии, т.е. дея­тель­ном и забот­ли­вом попе­че­нии о благе дру­гого. Апо­стол Павел запо­ве­дует: будьте бра­то­лю­бием друг ко другу любезны; честию друг друга больше тво­ряще (Рим. 12:10), т.е. дру­гого в чув­стве сердца ставьте выше себя. Нужно хра­нить к ближ­ним спра­вед­ли­вость о Боге, правду, искать спа­се­ния ближ­него, иметь молитву о нем, себя дер­жать ради него в вере и бла­го­че­стии, не рас­пус­ка­ясь в про­яв­ле­ниях своей падшей натуры, про­буж­дать дру­гого, вра­зум­лять, укреп­лять, радеть о телес­ном здо­ро­вье ближ­него, предот­вра­щать опас­но­сти его жизни, ни делом, ни содей­ствием, ни согла­сием, ни явно, ни тайно не пося­гать на жизнь и волю ближ­него. Не воз­му­щать внут­рен­ний покой ближ­него, печаль­ного уте­шить, в горе под­дер­жать, блюсти доброе имя брата или сестры и не уни­чи­жать их, не зло­сло­вить, не оскорб­лять, иметь заботу о его достатке в пище, питии, одежде, пред­ме­тах его труда и работы, не лишать его нуж­ного ему ни в пред­ме­тах, ни в сред­ствах (день­гах), бла­го­при­ят­ство­вать ему в делах, в обще­жи­тии с ним быть совест­ным, услуж­ли­вым, бес­ко­рыст­ным, подат­ли­вым, искрен­ним, верным, чест­ным, почи­та­ю­щим его, всегда к нему бла­го­склон­ным и мило­серд­ным. Не пре­зи­рать его, не гну­шаться им, не оби­жать, не уязв­лять, не раз­дра­жать, не соблаз­нять его, не зави­до­вать и не зло­рад­ство­вать над ним; быть всегда гото­вым к вза­и­мо­об­ра­ще­нию, – значит быть радуш­ным, любез­ным, скром­ным, миро­лю­би­вым, мирным, уступ­чи­вым, тихим, бла­го­ра­зум­ным, хра­ня­щим его тайну, любя­щим истину, легким к вза­им­ному посе­ще­нию, стран­но­при­им­ным, госте­при­им­ным, к дру­зьям и бла­го­де­те­лям сер­дечно при­вя­зан­ным и при­зна­тель­ным, гото­вым ко вся­кому одол­же­нию, хра­ня­щим их дружбу и рас­по­ло­же­ние.

Обычно чело­век, услы­шав или про­чи­тав этот пере­чень, при­хо­дит в удив­ле­ние («как можно все это испол­нить?!») или про­чи­ты­вает это с внут­рен­ним согла­сием как с чем-то ему срод­ным и при­ят­ным. Пока читает, что-то отме­чает в себе как уже испол­ня­е­мое, что-то очень зна­ко­мое… Да и на том дело кон­ча­ется. Труда задер­жаться на чем-либо он себе обычно не дает, к раз­мыш­ле­нию себя не при­учает. Потому боль­шая часть про­чи­тан­ного вос­при­ни­ма­ется им либо как полез­ное чтение, либо как благой совет, но редко – как пра­вило, кото­рое бы он взял в регу­ляр­ное, еже­днев­ное рас­суж­де­ние, испол­не­ние и вечер­ний отчет Богу, равно и еже­не­дель­ный отчет духов­ному настав­нику.

Но не так бы надобно! Надо оста­но­виться, задер­жаться на этом перечне. Выде­лить, что зна­комо, что отча­сти зна­комо, что незна­комо совсем. Зна­комо не в опре­де­ле­ниях, а в жизни, в поступ­ках! Выде­лить, поста­вить в оче­ред­ность их усво­е­ния себе. Оче­ред­ность поста­вить в годо­вое рас­пи­са­ние на дни (или лучше на недели) или, по мень­шей мере, зане­сти каждое на отдель­ную кар­точку, а затем еже­дневно выни­мать из пачки одну из кар­то­чек, какая попа­дется, чтобы напом­нить себе на день и поста­вить во вни­ма­ние дня, раз­мыш­ле­ния, испол­не­ния.

На этапе огла­ше­ния часть этих правил может быть под­хва­чена вооду­шев­ле­нием после чтения какой-нибудь свя­то­оте­че­ской книги и дей­ствием при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати. В период же про­ме­жу­точ­ный между огла­ше­нием и воцер­ко­в­ле­нием, кото­рый у многих людей тянется годами и деся­ти­ле­ти­ями, эти пра­вила вообще выхо­дят из памяти и соблю­да­ется лишь то, что по есте­ству с рож­де­ния или вос­пи­та­нием как-то усво­и­лось и само собой дер­жится в навыке, осталь­ное уходит все в забы­тье. Там, где труд над подоб­ными пра­ви­лами ста­но­вится личной потреб­но­стью, там начи­на­ется период воцер­ко­в­ле­ния, кото­рый при­во­дит к состо­я­нию истин­ного хри­сти­а­нина.

Пере­ход от огла­ше­ния к воцер­ко­в­ле­нию зави­сит от реши­мо­сти чело­века. Дви­же­ние от воцер­ко­в­ле­ния к истин­ному хри­сти­а­нину зави­сит от веры, лич­ного ста­ра­ния чело­века и его любви к Богу.

Когда мы с вами обра­ща­емся к книгам Святых отцов, то узнаем в них о многих доб­ро­де­те­лях. И боль­шин­ство из этих доб­ро­де­те­лей как раз и обре­та­ется испол­не­нием правил отно­ше­ний к ближ­ним. К уже назван­ной книге Фео­фана Затвор­ника могу поре­ко­мен­до­вать всем в каче­стве пра­виль­ника первый том сочи­не­ний преп. Ефрема Сирина из вось­ми­том­ного изда­ния его трудов. Есть там главы «О доб­ро­де­те­лях», посвя­щен­ные ново­на­чаль­ному иноку, в кото­рых дается очень живой и ясный, доход­чи­вый и про­стой образ наших отно­ше­ний с ближ­ними. Здесь же при­во­дятся и при­меры неправды этих отно­ше­ний. Если вы возь­мете эти главы Ефрема Сирина в свое пра­вило по отно­ше­нию к ближ­ним, этого будет более чем доста­точно, чтобы упра­вить себя в хри­сти­ан­ском нраве.

В житиях святых мы также немало читаем об этом. В период оску­де­ния как ново­на­чаль­ные миряне, так и свя­щен­ство, и мона­ше­ству­ю­щие пере­стают читать жития святых. Потом посте­пенно, если чело­век сохра­нится в своей рев­но­сти даль­ней­шего своего воцер­ко­в­ле­ния, т.е. обре­те­ния в себе Хри­стова нрава, он воз­вра­ща­ется к этому чтению. Но часто про­хо­дит довольно про­дол­жи­тель­ный период охла­жде­ния к житиям святых. Порою этот период длится три, пять, а у неко­то­рых людей даже десять и более лет. Увы, есть люди, кото­рые, одна­жды оста­вив жития святых, до конца жизни уже не воз­вра­ща­ются к ним, хотя и оста­ются внешне в цер­ков­ных дей­ствиях и воз­рас­тают в цер­ков­ных зва­ниях. Если же мы усвоим навык чтения житий в период вооду­шев­ле­ния, не просто про­чтем без вся­кого раз­мыш­ле­ния, а вслу­ша­емся, то в период оску­де­ния это очень помо­жет нам. К сожа­ле­нию, многие про­чи­ты­вают именно так: что запом­ни­лось, то и несут, а чтобы уко­ре­нить, а потом упра­вить себя в подоб­ный поря­док, – не полу­ча­ется. Потру­диться над этим чело­век часто просто не ставит целью. А это очень важно!

Для воцер­ков­ля­ю­ще­гося чело­века нема­ло­важно пра­виль­ными дей­стви­ями и осо­бенно сер­деч­ными рас­по­ло­же­ни­ями войти в союз и еди­не­ние с Цер­ко­вью. Она есть про­све­ти­тель­ница наша, пода­тель­ница бла­го­дати, хода­та­ица и покров наш.

В Церкви Гос­подь поста­вил епи­ско­пов. В свою оче­редь епи­скоп­ство есть корень пас­тыр­ства. Оно бла­го­дать от Бога изли­вает через свя­щен­ство на весь мир, паче же на веру­ю­щих. Так никто не при­хо­дит к Богу и от Него не полу­чает мило­стей иначе, как через освя­щен­ные лица, посред­ством извест­ных учре­жде­ний, содер­жи­мых Цер­ко­вью.

Соот­вет­ствен­ное пра­вило постав­ляет быть в сер­деч­ном, мирном, любов­ном обще­нии с кон­крет­ным цер­ков­ным пас­ты­рем и под­чи­нять себя ему, при­бе­гать через его пред­ста­тель­ство и совет за помо­щью к Самому Богу. В свою оче­редь, пас­ты­рям необ­хо­димо блюсти своих чад, радеть о них Богу, уте­шать, ограж­дать от зла, забо­титься об их телес­ном, душев­ном и духов­ном здра­вии, молиться за них, пред­сто­ять Богу, мило­серд­ство­вать о них, руко­во­дить их воз­рас­та­нием в меру воз­расту Хри­стова.

Пра­вила по отно­ше­нию к Церкви-про­све­ти­тель­нице постав­ляет нам бла­го­го­вейно почи­тать Свя­щен­ное Писа­ние, поучаться в нем день и ночь, вни­мать словам про­по­веди, про­из­но­си­мой в храме, жалеть и сокру­шаться, если оску­де­вают про­по­вед­ники.

К Церкви-пода­тель­нице бла­го­дати пра­вила вме­няют радо­ваться и бла­го­да­рить Гос­пода за то, что Он учре­дил Ее, бла­го­го­веть перед Свя­тыми Тай­нами, блюсти и воз­гре­вать дар, полу­чен­ный в Таин­стве миро­по­ма­за­ния, вра­че­вать душу в Таин­стве пока­я­ния, хра­нить супру­же­ский союз, всту­пив в Таин­ство брака, веро­вать в Таин­ство еле­освя­ще­ния, при­бе­гать с верою и надеж­дою к освя­ща­ю­щим сред­ствам Церкви, хра­нить и чтить все празд­ники и чино­по­сле­до­ва­ния цер­ков­ные.

К Церкви как защит­нице и хода­та­ице пра­вила вме­няют: соби­раться на общие молитвы в храме, равно как дома молитву тво­рить вкупе со всеми, чество­вать как общие цер­ков­ные празд­ники, так и част­ные – память своего Небес­ного покро­ви­теля. «Празд­ник не празд­ность,- гово­рит свят. Феофан Затвор­ник, – а празд­но­ва­ние, т.е. отрад­ное лико­ва­ние духа ради созна­ния вели­ких мило­стей Божиих. Потому, оста­вив веще­ствен­ные труды и всякую заботу, в чув­стве льготы от них и сво­боды, как бы в пред­вку­ше­нии сво­боды буду­щего века, про­во­дить должно сие время в Бого­хва­ле­нии, Бого­мыс­лии и бла­го­тво­ре­нии, вообще – во спа­се­ние, и это с начала празд­ника по конец, с вечера до вечера. Нельзя лучше вос­пи­тать чаяние буду­щего века»3.

А вот что пишет свя­ти­тель о Святых Тайнах: «Стоит в Церкви без­пре­рыв­ная Жертва Тела и Крови Хри­сто­вой, всех очи­щать силь­ная. Итак, спе­шите участ­во­вать в при­но­ше­нии сей Без­кров­ной Жертвы, да очи­сти­теся, т.е. бывайте на Литур­гии сколь можно чаще, пода­вайте на про­ско­ми­дию, если можете, и потом, во время совер­ше­ния ея, духом сокру­шен­ным и слез­ным моле­нием при­вей­тесь к воз­но­си­мой Жертве. Когда не быва­ете в церкви, в тот час, как услы­шите звон к Достойно, моли­тесь о при­ня­тии жертвы и ради себя… Это силь­ней­шая защита Церкви, кото­рой ничто заме­нить не может… Сия же жертва есть и жертва бла­го­да­ре­ния – Евха­ри­стия. Как есть обя­зан­ность бла­го­да­рить, так должно счесть обя­зан­но­стию и уча­стие в при­не­се­нии сей Жертвы»4.

Святым Церкви тор­же­ству­ю­щей должно воз­да­вать чество­ва­ние, при­бе­гать к их хода­тай­ству, под­ра­жать им в чув­ствах и делах, при­хо­дить с ними в духов­ное еди­не­ние, сочув­ствуя их трудам и доб­ро­де­те­лям, вос­по­ми­нать их дни, чтить их иконы, про­чи­ты­вать их жития, тро­пари, кондаки, бесе­до­вать о них и их делах с ува­же­нием и любо­вью.

в) пра­вило по отно­ше­нию к самому себе

Нако­нец, есть пра­вило по отно­ше­нию к себе самому. Во второй запо­веди Хри­сто­вой мы слышим таковы слова: «Воз­люби ближ­него как самого себя». Сле­до­ва­тельно, необ­хо­димо по запо­веди Еван­гель­ской воз­лю­бить самого себя.

– Как? – воз­ни­кает воз­му­ще­ние, непо­ни­ма­ние и недо­уме­ние. Ведь воз­лю­бить самого себя – это же эгоизм!..

Эгоизм – одно, а воз­лю­бить себя – совер­шенно другое. Воз­лю­бить себя – это значит воз­лю­бить в себе бого­да­ро­ван­ную душу, кото­рую мы полу­чили при рож­де­нии. Но чтобы ее воз­лю­бить, сна­чала ее надо в себе открыть, услы­шать. Можно ли воз­лю­бить в себе то, чего ты не знаешь? Как обре­сти ее, найти эту бого­да­ро­ван­ную душу свою? Ее мы нахо­дим всякий раз, когда слышим в себе рев­ность о Боге. Каждый, кто возрев­но­вал о Христе, захо­тел кре­ститься, воцер­ко­виться, должен пом­нить, что вот это его жела­ние и есть чаяние чело­ве­че­ской души. Это чаяние и необ­хо­димо воз­лю­бить в себе. И это не эгоизм.

Но рядом с этим чая­нием воцер­ко­в­ле­ния вы можете уви­деть и насто­я­щий эгоизм. Напри­мер, у вас воз­никло искрен­нее жела­ние пойти на службу. И вдруг звонок в дверь – вы откры­ва­ете… на пороге чело­век, кото­рому Вы нужны сейчас, немед­ленно. И тут вас начи­нают мучить раз­мыш­ле­ния, сомне­ния: остаться с ним, так хочется пого­во­рить… Но я его час назад ждал… А теперь как быть? Не могу, должен бежать на службу. А может быть, остаться? – Этот момент раз­дво­е­ния, эта внут­рен­няя игра – это при­знак эго­изма, дви­жу­щим моти­вом кото­рого явля­ется: «Как мне быть?».

И таким обра­зом мы можем наблю­дать много состо­я­ний, когда наша душа про­яв­ля­ется в искрен­нем дви­же­нии, и тут же вдруг нава­ли­ва­ется на нее эго­и­сти­че­ское жела­ние. Эти-то жела­ния и пасет и раз­жи­гает враг чело­ве­че­ского рода. Поэтому, когда Гос­подь в запо­веди гово­рит: «Воз­люби ближ­него как самого себя», речь идет об этих искрен­них устрем­ле­ниях чело­века к Богу или же искрен­них устрем­ле­ниях к ближ­нему, к нуж­да­ю­ще­муся.

Напри­мер, забо­лел зна­ко­мый чело­век. Как быть? То ли остаться с ним, то ли пойти на службу? Веру­ю­щий оста­нется с боле­ю­щим, не оста­вит его, потому что он верует во Христа, верует в Бога Все­дер­жи­теля, Кото­рый все­ве­дущ и Серд­це­ве­дец. Если он сейчас не пойдет на службу, но будет помо­гать своему боль­ному, род­ному, доро­гому чело­веку, и будет при­зы­вать помощь Божию на его выздо­ров­ле­ние, то он услы­шит в себе содей­ствие Бога. И пре­бы­вая здесь, у постели боль­ного, он может ока­заться ближе к Богу, нежели бы был на службе, в храме. А там, на службе, он, как знать, может быть только стоял и воевал бы со своими помыс­лами, так и не услы­шав ни одной фразы.

Как рас­по­знать, где искрен­нее чаяние, дви­же­ние души, а где эго­и­сти­че­ское? Где водо­раз­дел? Нужно обра­щаться к Еван­ге­лию, и оно станет тем пра­виль­ни­ком, кото­рый выправ­ляет чело­века в пра­виль­ное отно­ше­ние.

Пра­виль­ное пони­ма­ние Еван­ге­лия для ума непро­све­щен­ного бла­го­да­тью Божией очень труд­ное дело. В стрем­ле­нии пра­вильно понять Еван­ге­лие своим умом роди­лось мно­же­ство раз­лич­ных укло­не­ний от пра­виль­ного пони­ма­ния. Все секты, кото­рые воз­никли за время хри­сти­ан­ской исто­рии, роди­лись именно из стрем­ле­ния к пра­виль­ному пони­ма­нию Еван­ге­лия. Очень многие люди хотели найти это пони­ма­ние для того, чтобы по Еван­ге­лию стро­ить свою жизнь. Но, чтобы пра­вильно ура­зу­меть Еван­ге­лие, необ­хо­димо пере­жить встречу с содей­ствием Духа Божия. А чтобы содей­ствие Духа Божия в себе услы­шать, необ­хо­димо поло­жить немало трудов пере­мены нрава, трудов цер­ков­ного житель­ства, трудов молитвы, поста, слу­же­ния своим ближ­ним. И соот­вет­ственно эту правду Еван­гель­ского порядка жизни знают только те, кто этот опыт имеет. Отсюда мы, есте­ственно, устрем­ля­емся к Святым отцам, кото­рые рас­кры­вают нам пра­виль­ный образ отно­ше­ния к самим себе.

Что же такое отно­ше­ние к самому себе? Без руко­вод­ства Святых отцов, про­шед­ших этот путь опытно, такое отно­ше­ние усво­ить никак невоз­можно. Где мы можем найти пра­вило отно­ше­ния к самому себе? Из извест­ных и опытно испы­тан­ных книг это, во-первых, свя­ти­тель Феофан Затвор­ник, с его кажу­щейся про­сто­той, но в дей­стви­тель­но­сти чрез­вы­чай­ной глу­би­ной. При нашем нынеш­нем духов­ном состо­я­нии нам, может быть, довольно и двух его книг «Что есть духов­ная жизнь и как на нее настро­иться?» и «Начер­та­ние хри­сти­ан­ского нра­во­уче­ния». Если ими руко­вод­ство­ваться в тече­ние всей хри­сти­ан­ской жизни, то они как пра­виль­ник могут устро­ить пра­виль­ное отно­ше­ние к самому себе любого хри­сти­а­нина.

По отно­ше­нию к себе есть еще важ­ней­шие пра­вила, без кото­рых невоз­можно воцер­ко­в­ле­ние. Нужно всегда пом­нить о себе и потому иметь скорбь, еще лучше плач о своем паде­нии, пом­нить обеты кре­ще­ния (кото­рых, кстати, никто из нас толком назвать не может, а боль­шин­ство с недо­уме­ние вправе вос­клик­нуть: а разве были они?! Здесь, к слову ска­зать, наше бед­ствен­ное поло­же­ние и затя­нув­ше­еся пре­бы­ва­ние на этапе огла­ше­ния нередко свя­заны с нашим неве­де­нием обетов кре­ще­ния и потому их неис­пол­не­нием. Заду­май­тесь над этим. Для свя­щен­ника важно знать, что неко­то­рая лег­кость под­па­де­ния под дей­ствие демо­ни­че­ских сил части людей кре­ще­ных и их болезни, и даже одер­жи­мость свя­заны с тем, что не все закли­на­тель­ные молитвы были про­чи­таны над ними при совер­ше­нии Таин­ства кре­ще­ния, о чем пишет Симеон Солун­ский).

Вот еще важ­ней­шие из правил: ищи, стре­мись, домо­гайся. «Бла­го­дат­ные силы при­няты, надобно теперь про­ве­сти их по всему нашему суще­ству, как про­во­дится по всему телу через кровь кис­ло­род. Еще: зло глу­боко; надобно отторг­нуть его, высво­бо­дить из него есте­ствен­ные силы и рас­тво­рить с ними при­ня­тые бла­го­дат­ные силы. Как это делать? – Раз­ви­вая есте­ствен­ные и бла­го­дат­ные силы, освя­щая послед­ними первые и про­водя их сквозь них, или давая в них про­ник­нуть. Стрем­ле­ние, свой­ствен­ное хри­сти­а­нам, есть внут­рен­няя пере­ра­ботка их самих»5.

Чтобы так посту­пать, нужен навык внут­рен­него вни­ма­ния к себе и труд вла­де­ния своими чув­ствами. Многие ли из нас хотя бы начи­нали этот труд над собой? Порою чита­ю­щему эти строки ста­но­вится томи­тельно и скучно. Тем более, непо­силь­ным для многих трудом будет начало их прак­ти­че­ского испол­не­ния. И, тем не менее, для того и тру­дится бла­го­дать Божия в период огла­ше­ния, вооду­шев­ляя чело­века к испол­не­нию харак­тера и порядка цер­ков­ной жизни, чтобы ему воз­можно было усво­ить необ­хо­ди­мую пол­ноту освя­ща­ю­щих дей­ствий не только внеш­них, что легко, но и внут­рен­них, что трудно.

При этом внут­рен­нем вни­ма­нии к себе нужно вместо «ува­же­ния к своей при­роде» сето­вать и воз­ды­хать о ее иска­же­нии по при­чине паде­ния чело­века, вместо «вер­но­сти нача­лам гуман­но­сти» ста­вить вер­ность обетам кре­ще­ния; вместо «про­гресса», устрем­ля­ю­щего чело­века в неопре­де­лен­ную даль, искать поче­сти выш­него звания о Христе Иисусе.

А вот важ­ней­шее пра­вило по отно­ше­нию к самому себе: «Будучи воца­рен над собою и обла­го­дат­ство­ван, вла­ды­че­ствуй над всем, что у тебя, но себя всего при­носи в жертву Богу в Иисусе Христе. Сия жертва не смерть, а истин­ная жизнь».6

При­неси в жертву Богу ум, чтобы умуд­риться, т.е. не имей своего ума и не состав­ляй своего разума, но имей ум Хри­стов, стяжи истин­ную муд­рость, от Бога исхо­дя­щую и все обни­ма­ю­щую. В делах будь бла­го­ра­зу­мен и пре­мудр, т.е. посту­пай согласно при­роде дела. Изби­рай нуж­ней­шее, а в иссле­до­ва­нии при­ла­гай свет небес­ной муд­ро­сти.

При­неси в жертву Богу волю, чтобы освя­титься и иметь силу. Не имей своей воли, но напи­тай ее пра­ви­лами и нача­лами воли Божией, чтобы воля Божия была силою, воз­буж­да­ю­щею и дви­га­ю­щею силою чело­ве­че­скою.

Будь волею своею подви­жен и скор на испол­не­ние воли Божией.

При­неси в жертву Богу свое сердце, чтобы обла­жен­ство­ваться. Не имей своего сердца для себя, т.е. не побла­жай своим чув­ствам и вле­че­ниям, но тому давай сердце, что Бог объ­явил благим, радост­ным и бла­жен­ным. Вос­пи­тай в себе сочув­ствие всему свя­тому и рели­ги­оз­ному. Воца­ряй в себе и храни непре­рыв­ный покой и сла­дост­ную теп­лоту как дар Божий или как добрый плод трудов. Вооб­ра­же­ние и эмо­ци­о­наль­ность как низшие спо­соб­но­сти души обуз­дай и при­веди во власть духа. «Умерт­вите уды ваша, сущия на земли» (Кол.3:5). Не раз­вле­кайся, значит, не рас­се­и­вайся, при­учай себя к сте­пен­но­сти, храни чув­ства, т.е. бегай впе­чат­ле­ний, и обуз­ды­вай язык, уходи от сло­во­охот­ли­во­сти. Если со вни­ма­нием при­ло­жить эти пра­вила к себе да к ним при­ба­вить хра­не­ние чувств и рас­по­ло­же­ний сердца по отно­ше­нию к Богу, мы увидим, что для хри­сти­а­нина невоз­можно ника­кое зре­лище: ни теле­ви­зор, театр или кино, ни радио, ни газеты даже. Малей­шее скло­не­ние к зре­ли­щам уже при­во­дит в дви­же­ние вооб­ра­же­ние и эмо­ци­о­наль­ность, и низшие спо­соб­но­сти души начи­нают воца­ряться в чело­веке, а через них при­хо­дят в дви­же­ние и силу все стра­сти.

Далее пра­вила в отно­ше­нии к себе вме­няют вос­пи­та­ние тела. Должно хра­нить тело, доро­жить его жизнью, когда нужно, вра­че­вать, не исто­щать напрасно, вос­пи­тать его живым, креп­ким и легким, зака­ли­вать его, сде­лать вынос­ли­вым, при­спо­со­бить и обу­чить ко вся­кому назна­чен­ному слу­же­нию, где глаз нужен – глаз вос­пи­тай, где рука – руку, где нога – ногу. Содержи тело в непре­стан­ном напря­же­нии (бод­ро­сти), бегай телес­ного успо­ко­е­ния от сла­сто­лю­бия, обжор­ства, лено­сти, сон­ли­во­сти, неги, но и бла­го­ра­зумно давай отдых ему, храни цело­муд­рие, оно соблю­дает как душев­ную чистоту, так и нерв­ную энер­гию тела. Неце­ло­муд­рие, наобо­рот, исто­щает тело, раз­вра­щает душу.

Не при­вя­зы­вайся к вещам, но все, чем вла­де­ешь, при­неси в жертву Богу, т.е. стяжи, храни и упо­треб­ляй по сове­сти, как должно, равно и богат­ство, если дается, упо­треб­ляй все во славу Божию и пользу братий, созна­вая себя при­став­ни­ком в доме Божием. Ску­дость или потерю терпи, если же можешь, паче всего воз­люби про­из­воль­ную нищету.

Храни честь, дове­рие к себе и своему имени, для этого живи честно, доб­ро­со­вестно, по чув­ству долга, не забо­тясь о мне­ниях других, памя­туя, что истин­ная честь есть пра­вед­ная и доб­ро­де­тель­ная жизнь, т.е. жизнь в очах Божиих. Повы­ше­ние в долж­но­сти при­ни­май как иго слу­же­ния. Имей заботу о бла­го­при­ят­ном тече­нии дел и об устро­е­нии своей внеш­ней жизни. Будь неуто­мим, во всем храни поря­док, всему положи нужные меру и вес – в пище, питии, одежде, укра­ше­нии дома, в трудах, отдыхе, в зна­ком­ствах и обще­нии.

Вся­че­ски рабо­тай Гос­поду, и сия работа всему научит лучше всяких теорий.

Таковы запо­веди и пра­вила, обя­за­тель­ные для хри­сти­а­нина, собран­ные свя­ти­те­лем Фео­фа­ном Затвор­ни­ком и вкратце мною при­ве­ден­ные здесь.

Кроме книг свя­ти­теля Фео­фана Затвор­ника, можно много почерп­нуть из трудов свя­ти­теля Игна­тия Брян­ча­ни­нова, осо­бенно из пятого тома его сочи­не­ний. И нако­нец, уже упо­мя­ну­тый Ефрем Сирин, первый его том. Правда, все главы этого тома пред­на­зна­чены ново­на­чаль­ным инокам, ино­че­ству­ю­щим, в связи с чем они доста­точно высоки. Но, тем не менее, образ того, как надо жить, они дают, образ для нас очень ясный и про­стой. Иметь этот образ как эталон, к кото­рому можно обра­щаться и устрем­ляться, очень важно.

Таким обра­зом, еще раз повто­рим, что в жизни цер­ков­ного чело­века важ­ней­шими явля­ются эти три пра­виль­ника.

На сего­дняш­ний день мы чаще всего исполь­зуем один из них – по отно­ше­нию к Богу, и то очень выбо­рочно, а два других – к ближ­ним и к себе – фак­ти­че­ски выпа­дают из нашей жизни. Неуди­ви­тельно, что во втором пери­оде, когда начи­на­ется оску­де­ние веры, чело­век, сам того порой не осо­зна­вая, посте­пенно просто отхо­дит от Церкви. Сна­чала по нраву своему, а потом и по внеш­нему порядку. Сна­чала он про­пу­стил вос­крес­ную службу, затем боль­шие, даже дву­на­де­ся­тые празд­ники… Если жизнь его условно как бы вер­нуть назад, вни­ма­тельно вгля­деться в неда­ле­кое про­шлое, чтобы найти при­чину его охла­жде­ния, можно заме­тить, что он обя­за­тельно что-то про­пу­стил в пра­виль­ном отно­ше­нии с ближ­ними и с самим собой. Незна­чи­тель­ные, каза­лось бы на первый взгляд, ошибки могут повлечь за собой серьез­ные послед­ствия.

Отход от Церкви в период оску­де­ния веры

Как было ска­зано, при вхож­де­нии в Цер­ковь чело­век прежде всего обре­тает отно­ше­ние с Богом… Гос­подь Своею бла­го­да­тью при­зы­вая чело­века к Себе, ведет его уди­ви­тельно точно. Поэтому сна­чала чув­ству­ется такое вооду­шев­ле­ние в молит­во­сло­вии, в бого­слу­же­нии, в чтении Еван­ге­лия. Вместе с тем, при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать обра­щает вни­ма­ние чело­века на отно­ше­ние с ближ­ними, с самим собою. В совре­мен­ном неустро­ен­ном цер­ков­ном житель­стве, где почти нет ника­кого руко­вод­ства, многие люди все это просто про­пус­кают мимо, вслед­ствие чего по исте­че­нии неко­то­рого вре­мени не удер­жи­ва­ются в Церкви Хри­сто­вой. Но если чело­век все это усвоит, при­ве­дет в неко­то­рый навык, то навык удер­жит его на этапе оску­де­ния.

На прак­тике в период оску­де­ния люди по-раз­ному про­хо­дят свой путь. Есть такие, кото­рые навыка не обрели, все время ходили по вооду­шев­ле­нию, в период охла­жде­ния они очень быстро при­хо­дят к отпа­де­нию. Сна­чала от цер­ков­ной лите­ра­туры (они пре­сы­ща­ются ею), от Еван­ге­лия, от Псал­тири. Затем они отхо­дят от молит­во­сло­вий, от утрен­него и вечер­него пра­вила, от при­го­тов­ле­ния к Испо­веди и При­ча­стию, хотя на бого­слу­же­ния, даже на каждую вос­крес­ную службу, они еще про­дол­жают ходить. Затем сле­дуют про­пуски бого­слу­же­ний, согре­ше­ния против поста… И посте­пенно чело­век уга­сает в своей хри­сти­ан­ской жизни. Сна­чала он искренне скор­бит об этом, но бук­вально недолго – пол­года, год. Поэтому сна­чала все реже при­хо­дит на Испо­ведь, а потом и вообще пере­стает испо­ве­до­ваться, может пол­года ходить без Испо­веди, а потом и целый год.

В свя­щен­ни­че­ском звании чело­век может годами ходить без Испо­веди, про­ходя общую испо­ведь на епар­хи­аль­ном собра­нии, – одна минута на одного свя­щен­ника раз или два раза в год. Это един­ствен­ное, что он может по бес­печ­но­сти и неве­де­нию духов­ной жизни оста­вить за собою. Со вре­ме­нем он и в этой испо­веди уже не участ­вует, сле­до­ва­тельно, совер­шенно ее остав­ляет. И это при­знак край­него внут­рен­него выпа­де­ния из Церкви. К сожа­ле­нию, такие печаль­ные, удру­ча­ю­щие явле­ния встре­ча­ются нередко. Бывают случаи, когда даже люди из среды мона­ше­ству­ю­щих отве­чают воз­му­ще­нием на всякое пред­ло­же­ние испо­ве­до­ваться, при­хо­дят порой в состо­я­ние силь­ней­шего ропота, озлоб­ле­ния, духов­ного ослеп­ле­ния, ни во что не ставят своего духов­ника, стар­шего по чину или по званию…

Как ни печально это отме­чать, но, к сожа­ле­нию, на сего­дняш­ний день это реаль­ность нашего цер­ков­ного житель­ства. И об этом должно не только гово­рить; необ­хо­димо со вни­ма­нием иссле­до­вать и понять, выяс­нить, почему же так про­ис­хо­дит. Пришло время каж­дому хри­сти­а­нину задать себе лично вопрос: «Почему это может про­изойти со мною самим?» и раз­мыш­ле­нием этим упре­дить всякую воз­мож­ность такого охла­жде­ния и отпа­де­ния из Церкви.

Сего­дня подоб­ное явле­ние мы может наблю­дать бук­вально как некое бед­ствие в Церкви. И это при том, что при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать в наше время про­ли­ва­ется обильно, настолько обильно, что пора­жа­ешься, дивишься: сколь же велика милость Божия, и как много мило­стей подает Гос­подь людям в наши дни! Содей­ству­ю­щая бла­го­дать Божия также пода­ется обильно, малей­шее личное дви­же­ние в сердце чело­века навстречу Богу во испол­не­ние Его Запо­ве­дей немед­ленно под­дер­жи­ва­ется Гос­по­дом. Только нужно быть спо­соб­ным к ее усво­е­нию. Те, кто знают это по опыту, думаю, всем серд­цем и душой пони­мают зна­че­ние этих слов и знают, что это дей­стви­тельно так.

Сле­дует всегда пом­нить слова свя­ти­теля Васи­лия Вели­кого о том, что Дух Божий в той мере усва­и­ва­ется чело­ве­ком, в кото­рой сам чело­век при­го­тов­лен к усво­е­нию Духа Божия. Святой Кирилл Иеру­са­лим­ский об этом гово­рит еще более жестко и сурово: «При­сту­пил к купели Симон волхв, тело омыл водою, но сердца не про­све­тил Духом, тело вхо­дило в купель и вышло из оной, а душа не спо­греб­лась Христу, и не совос­стала с Ним. Так и ты, если оста­нешься в злом про­из­во­ле­нии своем, не надейся полу­чить бла­го­дать. Вода тебя примет, но дух не примет. Ибо, полу­ча­ю­щему духов­ную и спа­си­тель­ную печать (кре­ще­ния) нужно иметь и свое про­из­во­ле­ние».

Пери­оды обре­те­ния чело­ве­ком отно­ше­ний с Богом

Наши отно­ше­ния с Богом очень зна­чимы для всей нашей жизни, и потому очень важен тот труд, кото­рый сам чело­век реально пола­гает на обре­те­ние этих отно­ше­ний, а значит, на изме­не­ние внут­рен­него харак­тера своей жизни, на изме­не­ние отно­ше­ния к ближ­ним, к себе самому.

Может быть, неким суро­вым отрезв­ле­нием для совре­мен­ных хри­стиан будет сле­ду­ю­щий эпизод из Свя­щен­ного Писа­ния. При­уго­тов­ляя и сохра­няя в вет­хо­за­вет­ные вре­мена Свой народ, Гос­подь вел его по пустыне в землю обе­то­ван­ную сорок лет. Почему же так долго, ведь пеший путь из Египта в Пале­стину состав­ляет от силы пол­тора месяца? Только для того, чтобы вымерло целое поко­ле­ние, кото­рое имело свой нрав. Ничем другим Гос­подь не мог преду­го­то­вить их к встрече Земли Обе­то­ван­ной. Ока­зы­ва­ется, при всех дей­ствиях и даро­ва­ниях, кото­рые своему народу даро­вал Гос­подь, при всей бли­зо­сти Бога чело­веку, целый народ не мог отка­заться от своего нрава. Новое поко­ле­ние, отрезв­лен­ное гибе­лью свое­нрав­ных, мало­душ­ных и ропот­ных отцов, пришло бы им на смену. Целому народу невоз­можно было пере­стро­иться в этом отно­ше­нии! Можно было только пере­ждать, пока он умрет. Вот какова сила и глу­бина нашего свое­нра­вия! Вот почему необ­хо­димо пере­стро­ить и пере­ме­нить свой чело­ве­че­ский нрав, чтобы нача­лось усво­е­ние нами нрава Хри­стова, а чрез это усво­е­ние Церкви Хри­сто­вой. Нам важно поста­вить в непре­мен­ное испол­не­ние всей своей жизни труд над соб­ствен­ным нравом.

Таким обра­зом мы рас­смот­рели, какие пери­оды про­хо­дит чело­ве­че­ское слу­же­ние Богу. Фак­ти­че­ски их пять. Первые три мы рас­смот­рели выше. Первый – это ново­на­чаль­ное вооду­шев­ле­ние, как в рядо­вом члене Церкви, так и в пас­тыр­ском или ино­че­ском слу­же­нии. Второй период – про­ме­жу­точ­ный от огла­ше­ния к воцер­ко­в­ле­нию, период оску­де­ния и обре­те­ния само­сто­я­тель­ного тру­до­вого навыка хож­де­ния во Христе, в пра­ви­лах Церкви. И, как след­ствие этого, при­об­ре­те­ние и пере­жи­ва­ние реаль­ного опыта жизни на этом этапе. Третий период – воцер­ко­в­ле­ние или личный труд навстречу бла­го­дати, труд над нравом при испра­ши­ва­нии бла­го­дати Божией. Чет­вер­тый – период истин­ного хри­сти­ан­ства, когда слово Божие бла­го­да­тью входит до раз­де­ле­ния души и духа, и чело­век берет душу в свою власть, начи­нает «огре­ба­тися от похо­тей» (1Петр.2:11), под­чи­нять ее слову, нази­дает ее духом «через веру и послу­ша­ние истине» (1Петр.1:22, при­учает ее «пре­да­вать себя в бла­го­тво­ре­ние» (1Петр.4:19), «сердце ея обре­зы­вает духом» (Рим.2:29) и все Бого­угод­ное, «еже аще творит», застав­ляет тво­рить «от души», чего прежде она не хотела (Кол.3:23). Этот период пере­хо­дит в пятый, (для нас, навер­ное, недо­ступ­ный), о кото­ром пре­по­доб­ный Исаак Сирин гово­рит, что это период бла­го­дат­ных или совер­шен­ных доб­ро­де­те­лей, период совер­шен­ства. То есть, когда чело­век ходит уже не по своему нраву, а освя­щен­ный бла­го­да­тью Божией. Это пере­жили многие про­слав­лен­ные святые, и их опыт описан в житиях, в их трудах.

Может быть, кто-нибудь из ныне живу­щих цер­ков­ных людей тоже пере­жи­вает это чрез­вы­чай­ное дей­ствие бла­го­дати Божией. Гос­подь всегда и везде Один и Тот же – и тысячу лет назад, и в ХХ веке, и в Египте, и в России, и в Аме­рике.

Гос­подь сказал, что «сози­ждет Цер­ковь Свою и врата ада не одо­леют ее», а значит, все пять сту­пе­ней духов­ного пути суще­ствуют во все вре­мена. А, сле­до­ва­тельно, суще­ствуют и все пять пери­о­дов. А значит, и в наше время есть люди, кото­рые пере­жи­вают такую же совер­шен­ную высоту, о кото­рой мы читаем в трудах Святых отцов, в их житиях. Только эти люди сокрыты от всех. Мы недо­стойны для обще­ния с ними или же, встре­ча­ясь с ними, просто их не заме­чаем, в силу того, что нашей чело­ве­че­ской натуре это несвой­ственно и незна­комо.

Нрав чело­ве­че­ский и нрав Хри­стов

Хоте­лось бы обра­тить вни­ма­ние на посте­пен­ную пере­мену чело­ве­че­ского нрава по мере его воцер­ко­в­ле­ния. Ранее мы уже гово­рили об этом. Гос­подь в каж­дого чело­века вложил Свой образ и при­звал его к упо­доб­ле­нию Себе, т.е. к стя­жа­нию доб­ро­де­те­лей. Поэтому каждый чело­век, по мере своего обра­ще­ния к цер­ков­ной жизни, все более обре­та­ется в доб­ро­де­те­лях. Обре­сти образ и подо­бие Божие хотя бы в конце своей жизни есть цель и задача цер­ков­ной хри­сти­ан­ской пра­во­слав­ной жизни. В доб­ро­де­те­лях мы обре­таем нрав Хри­стов. Изна­чально он уже вложен как свой­ство души, как нрав Божий в душу вся­кого чело­века. Более того, каж­дому чело­веку даны опре­де­лен­ные даро­ва­ния этого нрава, такие, как доб­рота, чест­ность, про­стота, та или иная сте­пень сми­ре­ния, кро­то­сти, забота, чут­кость, вни­ма­ние друг ко другу, т.е. многие нрав­ствен­ные свой­ства и каче­ства, о кото­рых мы с вами отча­сти знали даже до воцер­ко­в­ле­ния.

Более того, среди народа нецер­ков­ного, неве­ру­ю­щего мы знаем немало при­ме­ров несрав­нен­ного вели­ко­ду­шия. Кто-то из них в нрав­ствен­ном отно­ше­нии бывает выше многих цер­ков­ных людей. Кто-то более вели­ко­ду­шен, более совест­лив, более прав­див, более честен, более бес­ко­ры­стен, более забот­лив. Мы видим, что язы­че­ский мир – мир неве­ру­ю­щих людей, а значит, любой чело­век, может быть вполне испол­нен опре­де­лен­ного доб­рого нрава.

Но, откры­вая Библию, мы встре­ча­емся с ужас­ными сло­вами: «Всяк чело­век ложь». Или же, откры­вая труды свя­ти­теля Иоанна Зла­то­устого, мы читаем слова о том, что всякое добро, исхо­дя­щее от пад­шего есте­ства чело­ве­че­ского есть мер­зость перед Гос­по­дом. От этих слов при­хо­дим в неко­то­рое недо­уме­ние, содро­га­ние, сокру­ше­ние: как же так? А затем, зна­ко­мясь с цер­ков­ным уче­нием, откры­ваем, что образ Божий в чело­веке, а значит, Божий нрав после гре­хо­па­де­ния полу­чил силь­ней­шее иска­же­ние и извра­ще­ние. Мы не имеем сейчас в себе чистоты нрава. Нрав наш нечист, иска­жен, извра­щен грехом. И это-то вполне повре­жден­ное, помра­чен­ное дыха­ние нрава, нами при­ни­ма­е­мое как нор­маль­ное и даже высо­кое, мы вос­при­ни­маем друг в друге, этим дыха­нием мы сейчас доволь­ству­емся и раду­емся, когда в ближ­них наших по отно­ше­нию к себе встре­чаем доброе рас­по­ло­же­ние – прав­ди­вость, искрен­ность, чут­кость, вни­ма­ние, заботу. Мы раду­емся, что нас окру­жают такие добрые, хоро­шие люди, хотя они всего лишь тень дей­стви­тель­ного доб­ро­нра­вия. А иногда встре­ча­ется очень греш­ный, злой, вред­ный чело­век (несмотря на то, что давно, лет пят­на­дцать как цер­ков­ный), однако в нужде он может услы­шать боль, вовремя подойти, уте­шить, помочь. В чело­веке всегда оста­ется что-то хоро­шее, и эта малость иногда ока­зы­ва­ется зна­чи­тель­ной. И мы должны быть бла­го­дарны этим людям, людям, кото­рые нас окру­жают и кото­рые сохра­нили в себе начатки образа Божия. Даже в себе самих мы иногда чув­ствуем эти свой­ства, это дыха­ние Боже­ствен­ного нрава.

В то же время, по мере нашего воцер­ко­в­ле­ния, мы вдруг обна­ру­жи­ваем свой нрав, кото­рый доселе счи­тали хоро­шим, а теперь совсем не соот­вет­ству­ю­щим нормам цер­ков­ной жизни. Сте­пень неко­то­рой лжи, кото­рую мы прежде исполь­зо­вали в наших отно­ше­ниях с ближ­ними, или с началь­ством, или в госу­дар­ствен­ных учре­жде­ниях, вос­при­ни­ма­лась вполне нор­мально и имела свое оправ­да­ние. И вдруг для нас откры­ва­ется, что это тоже грех! Та мера неко­то­рого обмана, лукав­ства отно­ше­ний с ближ­ними ради какой-либо коры­сти, кото­рую мы раньше вос­при­ни­мали как некую пред­при­им­чи­вость, спо­соб­ность устро­ить свою жизнь или жизнь своих ближ­них в этом мире и счи­тали это вполне нор­маль­ным, сего­дня уже вос­при­ни­ма­ется как грех. Мы пони­маем: так жить дальше нельзя. Есть еще много-много дру­гого, в чем сейчас каждый при­но­сит свое пока­я­ние и это испо­ве­дует как грех. Так, чело­век посте­пенно, всту­пая в цер­ков­ную жизнь, начи­нает испол­няться душев­ного сокру­ше­ния.

Вспо­ми­на­ются слова пре­по­доб­ного Сера­фима Саров­ского, кото­рый запо­ве­до­вал своим духов­ным детям: «Стя­жите дух мирен». Это значит, что мы должны испол­няться Духа Божьего, чув­ство­вать при­кос­но­ве­ние бла­го­дати Гос­под­ней к себе, ею живо­тво­риться, ею вер­шиться в своей жизни, в чув­ствах, мыслях и поступ­ках.

Что нужно иметь, чтобы стя­жать дух мирен? Пре­по­доб­ный авва Доро­фей гово­рил, что Дух Божий стя­жа­ется только доб­ро­де­те­лями. Это озна­чает то рас­по­ло­же­ние сердца, то дви­же­ние воли и то настро­е­ние нашего ума, кото­рое угодно Богу, оно и при­вле­кает к себе бла­го­дать Божию. И ничем другим бла­го­дать Божию, кроме как пра­виль­ным, Бого­уста­нов­лен­ным рас­по­ло­же­нием сердца, воли и нашего ума, нельзя к себе при­влечь. Такое рас­по­ло­же­ние сердца и явля­ется доб­ро­де­те­лью. И лишь доб­ро­де­те­лями можно стя­жать в себе дух мирен, Дух Божий. Без доб­ро­де­те­лей спа­стись нельзя.

Что же есть доб­ро­де­тели? Доб­ро­де­тели есть нрав Гос­по­день. Гос­подь явил нам всю пол­ноту доб­ро­де­те­лей в земном Своем житель­стве. Затем даро­вал нам бес­чис­лен­ное мно­же­ство раз­но­об­ра­зия и тонких про­яв­ле­ний доб­ро­де­те­лей в Своих угод­ни­ках. А пре­выше всего – в Самой Матери Божией. Почему же в них мы откры­ваем для себя эту бес­ко­неч­ную доб­роту доб­ро­де­те­лей Гос­под­них, эту уди­ви­тель­ную тон­кость и раз­но­об­ра­зие нрава Хри­стова? А потому, что угод­ник Божий есть тот, кто в Таин­ствах пока­я­ния, очи­ща­ясь от греха, дальше идет к Таин­ству При­ча­стия, соче­та­ется с Богом в Таин­стве Тела и Крови Его и усва­и­ва­ется Христу, вмещая в себя Самого Гос­пода. Гос­подь в Таин­стве При­ча­стия совер­шает с ним ту пол­ноту Своих Боже­ствен­ных даро­ва­ний, а значит, Своих доб­ро­де­те­лей, како­вую Сам в Себе несет.

Читая Еван­ге­лие, мы откры­ваем для себя всегда вновь и вновь доселе незна­е­мый уди­ви­тель­ный образ Гос­по­день и в образе Христа зна­ко­мимся со всеми чело­ве­че­скими доб­ро­де­те­лями, кото­рые затем рас­цве­тают яркими крас­ками в цветах Хри­сто­вых, коими явля­ется мно­же­ство угод­ни­ков Божиих. Мы обна­ру­жи­ваем, что мно­же­ство доб­ро­де­те­лей уди­ви­тельны в своем про­яв­ле­нии и совер­шенно непо­хожи, совер­шенно отличны для каж­дого свя­того. Напри­мер, все святые имели одну и ту же доб­ро­де­тель – сми­ре­ние. Но в каждом она по-раз­ному совер­ша­лась. То же самое можно гово­рить об иных доб­ро­де­те­лях – любви, про­стоте, рас­су­ди­тель­но­сти… У иных воз­ник­нет вопрос: почему так? С одной сто­роны, это объ­яс­ня­ется лич­ными осо­бен­но­стями харак­тера самого угод­ника, осо­бен­но­стями, кото­рые бла­го­слов­лены ему Богом от его рож­де­ния. А с другой – это то при­сут­ствие Божие в нем, чрез кото­рое Гос­подь столь раз­но­об­разно, непо­вто­римо являет Самого Себя, Свой нрав, Свою бес­ко­неч­ность и непо­вто­ри­мость доб­ро­де­тель­ных даро­ва­ний. Вчи­ты­ва­ясь в жития святых или же в труды Святых отцов, в кото­рых опи­саны те или иные доб­ро­де­тели, мы видим дивные образцы и при­меры доб­ро­де­тель­ного житель­ства, отно­ше­ния к Богу, к ближ­ним, самому себе и окру­жа­ю­щим вещам.

Чтобы спа­стись, необ­хо­димо два усло­вия – это стя­жать Дух Божий и обре­стись в доб­ро­де­те­лях, кото­рыми и стя­жа­ется Дух Божий. А как это воз­можно? Это воз­можно только в Церкви, потому что, чтобы обре­стись в доб­ро­де­те­лях, необ­хо­димо при содей­ствии бла­го­дати Божией уви­деть, рас­по­знать те душев­ные каче­ства, кото­рые в чело­веке уже есте­ственно при­сут­ствуют, зало­жены в душу Богом при рож­де­нии.

Если святые имели эти бого­да­ро­ван­ные душев­ные каче­ства, значит, и каждый чело­век имеет их, ибо каждый чело­век сотво­рен по любви Божией как само­быт­ное, непо­хо­жее на дру­гого суще­ство. Гос­подь настолько любит каж­дого, что вся­кого сотво­рил осо­бен­ным обра­зом. Ни один чело­век, кото­рый рож­дался когда-либо на земле, не похож на дру­гого, в чем-либо он все равно отли­чен. И это-то личное даро­ва­ние, кото­рое несет каждый чело­век в себе, даро­ва­ние начал доб­ро­де­те­лей и должно быть вос­ста­нов­лено, воз­рож­дено в чело­веке его жизнью в Церкви.

По при­чине того, что мы посто­янно согре­шаем и гре­хами иска­жаем, извра­щаем доб­ро­де­тель­ный харак­тер своей жизни, дыха­ние образа Божия, дыха­ние Боже­ствен­ного нрава у нас сильно иска­жено. И только в Церкви, с помо­щью Таинств, воз­можно будет очи­ститься от того иска­же­ния, от гре­хов­ного груза, кото­рый чело­век в себе имеет. И поэтому, всту­пая в цер­ков­ную жизнь, чело­век про­хо­дит обычно сле­ду­ю­щие этапы.

На первом этапе он входит в цер­ков­ную жизнь как чело­век греш­ный, но совер­шенно не осо­зна­ю­щий своих грехов, и первые годы своего цер­ков­ного житель­ства откры­вает для себя свою гре­хов­ность. Для него ока­зы­ва­ется полным откро­ве­нием обна­ру­жи­вать в себе мно­же­ство грехов, пере­чис­лен­ных в книж­ках, при­го­тав­ли­ва­ю­щих нас к испо­веди. В этот период неко­то­рые люди настолько увле­ка­ются рас­ка­пы­ва­нием своих грехов, что ценят лишь те книжки, в кото­рых пере­чис­ля­ется как можно больше грехов. Неко­то­рые авторы настолько ока­за­лись «отзыв­чивы» на эту чело­ве­че­скую потреб­ность, что соста­вили списки, в кото­рых пере­чис­ляют по пол­торы тысячи видов согре­ше­ний. Погру­зив­шись в такую книжку, неко­то­рые при­хо­дят в полное отча­я­ние, а иные пола­гают, что от грехов изба­виться вообще нельзя и остав­ляют всякую испо­ведь… Мы наблю­даем пагуб­ное вли­я­ние таких горе-книжек. Хри­сти­а­нину вполне доста­точно одной книги, кото­рая при­го­тав­ли­вает к испо­веди и пере­чис­ляет основ­ные восемь стра­стей и наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ные гре­хов­ные поступки. А все осталь­ное Гос­подь Сам откроет в ходе дви­же­ния к более глу­бо­кому пока­я­нию.

В первые пять лет чело­век, откры­вая в себе грехи, в дей­стви­тель­но­сти встре­ча­ется лишь с частью своего гре­хов­ного нрава. Причем неко­то­рые свой­ства, кото­рые он раньше вос­при­ни­мал как нрав­ствен­ные, добрые, вдруг откры­ва­ются для него как грехи. Про­ис­хо­дит неко­то­рое осо­зна­ние, каче­ствен­ная пере­оценка своего нрава. Но все-таки самих глубин нрава чело­век еще не каса­ется. И первые пять лет такого вооду­шев­лен­ного житель­ства в Церкви он с неко­то­рою рев­но­стью испо­ве­ду­ется, состав­ляет даже целые «про­стыни» пере­чис­ле­ния своих грехов. Однако ближ­ние его серьез­ной пере­мены в нем не заме­чают. Внеш­ний поря­док жизни в нем явно пере­ме­нился… А нрав? Созна­ние грехов, конечно, откры­лось, он во многом теперь при­знает себя греш­ным. Более того, он даже ближ­ним своим начи­нает при­зна­ваться, просит про­ще­ния… Но нрав чело­века при этом не меня­ется. Поря­док его жизни дей­стви­тельно изме­нился – он раньше не ходил в цер­ковь, сидел перед теле­ви­зо­ром, или же ходил в парк отдыха, или зани­мался своими делами. Теперь он ходит в цер­ковь, читает молитвы, постится, читает много цер­ков­ных книг. Но нрав на первом этапе не пре­тер­пе­вает изме­не­ния. Меня­ется лишь внут­рен­нее осо­зна­ние себя. Иногда по отно­ше­нию к ближ­ним чело­век ста­но­вится даже более нетер­пим, чем прежде, даже оже­сто­ча­ется.

Отсюда чело­веку очень важно, нахо­дясь на первом вооду­шев­лен­ном пери­оде, испол­нять труды по изме­не­нию своего нрава, услы­шать, что Цер­ковь для того подает ему руку, чтобы он из своего лич­ного сего­дняш­него нрава начал дви­гаться в нрав Божий, а значит, в нрав Хри­стов. Ради этого чита­ется Еван­ге­лие, труды Святых отцов, ради этого пода­ются ему пра­вила цер­ков­ной жизни. И если он начнет тру­диться над изме­не­нием своего нрава не только созна­нием своих грехов, не просто изме­не­нием внеш­него порядка своей жизни, а изме­не­нием харак­тера, то этот труд, про­де­лан­ный на этапе вооду­шев­ле­ния, будет осно­ва­нием для сохра­не­ния его пол­но­кров­ной цер­ков­ной жизни в сле­ду­ю­щий период пере­хода от огла­ше­ния к воцер­ко­в­ле­нию.

Мы гово­рили, что в этот период при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать усту­пает место самому чело­веку, а содей­ству­ю­щая еще не под­сту­пила – Гос­подь ожи­дает от чело­века его соб­ствен­ных трудов. Поэтому труды чело­ве­че­ские должны быть начаты еще тогда, когда вооду­шев­ле­ние живо­тво­рит чело­века, когда он дыха­нием при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией с лег­ко­стью молится, с лег­ко­стью идет на службу, постится, читает книги Святых отцов. Эту-то лег­кость ему обя­за­тельно надо повер­нуть в очень важные дей­ствия своей жизни – началь­ную пере­мену своего нрава. Не трудно идти испо­ве­до­ваться, легко идти при­зна­ваться во грехах, выпи­сы­вать десятки грехов за собою, но этого недо­ста­точно. Важно научиться дей­стви­тельно изме­няться в харак­тере своих поступ­ков, в харак­тере своего пове­де­ния, своего отно­ше­ния к ближ­ним, к Богу, к себе. В этом и заклю­ча­ется истин­ное пока­я­ние.

Эту-то пере­мену своего отно­ше­ния к ближ­ним, а значит, пере­мену своего нрава, часто, к сожа­ле­нию, опус­кают. Вооду­шев­лен­ные, вос­тор­жен­ные люди не подо­зре­вают, что с пере­ме­ной одних только эмоций нрав никак не меня­ется. Тот, кото­рый был само­до­ста­то­чен, обре­тясь в Церкви Пра­во­слав­ной, тако­вым же само­до­ста­точ­ным и оста­ется. С этой само­до­ста­точ­но­стью он обру­ши­ва­ется теперь на других, с огром­ной силой энер­гии, вооду­шев­ле­ния (но все в том же своем нраве), пыта­ется, напри­мер, воцер­ко­вить своих ближ­них. Сколько горя, беды при­чи­нено при тако­вом дей­ствии на первых этапах нашего воцер­ко­в­ле­ния, потому что не меня­ется соб­ствен­ный нрав! Чело­век при этом ника­кого труда отно­си­тельно себя не пола­гает, боль­шин­ство, к сожа­ле­нию, даже не подо­зре­вает о тако­вой необ­хо­ди­мо­сти. Если же чело­век этот труд совер­шает, будучи вооду­шев­лен­ным, то при пере­ходе на сле­ду­ю­щий период своей цер­ков­ной жизни именно этот труд ста­но­вится для него спа­си­тель­ным.

Святые отцы посто­янно гово­рили: «Понуж­дай себя». Мы обычно пони­маем, что эти слова обра­щены к молитве, но очень часто забы­ваем, что эти слова обра­щены и к нашему нраву. Мы слышим про­по­веди свя­щен­ни­ков, кото­рые гово­рят о необ­хо­ди­мо­сти изме­не­ния своего нрава, слышим Еван­ге­лие, но, к сожа­ле­нию, глухо наше созна­ние, не потру­див­ше­еся на этом поприще.

Если посмот­реть годо­вой цикл, круг Еван­гель­ских чтений, то можно уви­деть, что две трети Еван­гель­ского содер­жа­ния, кото­рое чита­ется во время Бого­слу­же­ния, откры­вают нрав Хри­стов и нази­дают чело­века на его обре­те­ние. Ока­зы­ва­ется, что труд над соб­ствен­ным нравом явля­ется самым емким момен­том в духов­ной жизни чело­века и чело­век часто остав­ляет это вне вни­ма­ния. Это и послу­жило при­чи­ной мно­же­ства укло­не­ний от Пра­во­сла­вия, посто­ян­ных немир­ных и не болез­ну­ю­щих друг о друге раз­но­гла­сий и внутри Пра­во­сла­вия, посто­ян­ных по нраву укло­не­ний чело­века от Церкви, от ее харак­тера жизни. Потому что не хочет чело­век отло­житься от само­уго­дия и свое­нра­вия, не хочется тру­диться над нравом, трудно это делать. Чело­век любыми путями пыта­ется убе­жать от этого труда, ста­ра­ясь сохра­нить себя в Церкви раз­лич­ными само­оправ­да­ни­ями и уте­ше­ни­ями. Свя­ти­тель Феофан Затвор­ник гово­рил об одном из покро­вов сердца, наи­бо­лее стой­ком и очень глу­бо­ком и часто не созна­ва­е­мом чело­ве­ком – это покров бес­печ­но­сти, кото­рый удер­жи­вает чело­века вдали от вся­кого труда над собой.

Чело­век нахо­дит массу оправ­да­ний, лишь бы не тру­диться над нравом. И вдруг одна­жды он изум­ленно засты­вает над Еван­гель­скими сло­вами: «Когда хозяин дома затво­рит двери, тогда вы, стоя вне, ста­нете сту­чать в двери и гово­рить: Гос­поди, Гос­поди! Отвори нам; но Он скажет им в ответ: не знаю вас, откуда вы» (Лк. 13:25). Чело­век заду­мы­ва­ется, не может ура­зу­меть эти слова… Ведь он тоже посто­янно повто­ряет: «Гос­поди, Гос­поди!» – в утрен­них и вечер­них молит­вах, кано­нах, молится на служ­бах. Он и Иису­со­вой молит­вой занялся, четки при­об­рел. Теперь он так много раз при­зы­вает Гос­пода, что и не счесть… Как же понять, что значит «не знаю вас»? Ока­зы­ва­ется, Гос­подь имел в виду, что не знает чело­века, не потру­див­ше­гося над своим нравом. Много труда ушло на молитву, порой по десять часов кряду, столько раз было ска­зано: «Гос­поди!», а что изме­ни­лось в нраве? Стяжал ли чело­век дух мирен, радеет ли о том, узнает ли в себе факт содей­ствия Духа Божия? Не подо­бен ли он тем членам общины, кото­рым Апо­стол Павел гово­рил о Духе Божием, а они ему отве­чали, что не знают, есть ли Дух Божий… Они не знали в своей жизни факта содей­ствия Духа Божия. Вот как надо пони­мать Еван­гель­ские слова: можно много молиться, но если в нраве не изме­нишься, в доб­ро­де­те­лях не обре­тешься, то не смо­жешь стя­жать Духа Божьего. И если одна­жды чело­век серьезно заду­ма­ется над этими слова Еван­ге­лия, пере­жи­вет потря­се­ние, тогда все­рьез начнет тру­диться над своим нравом.

Само­мне­ние, свое­нра­вие, свое­во­лие

В чело­веке при­сут­ствует три очень силь­ных осно­ва­ния, кото­рыми про­ти­вится его падшая натура усво­е­нию нрава Хри­стова. Первое из них – пора­бо­щает его ум, это само­мне­ние и сво­ем­не­ние; второе – пора­бо­щает его сердце, это свое­нра­вие; и третье – пора­бо­щает его волю, это свое­во­лие. Все три состав­ляют падший нрав чело­века, они в сово­куп­но­сти и явля­ются его без­нра­вием, т.е. отсут­ствием нрава Божия. Без­нра­вие – это мер­зость запу­сте­ния. Мы часто под словом «мер­зость запу­сте­ния» ищем то, что есть во вне… Так оно чаще всего и бывает. Церкви, укло­нив­ши­еся в ересь, города, деревни, в кото­рых нет церк­вей, живут в мер­зо­сти запу­сте­ния. Но и душа чело­ве­че­ская, кото­рая вся обра­щена в эти три само­угод­ных гордых осно­ва­ния, тоже нахо­дится в мер­зо­сти запу­сте­ния.

Давайте оста­но­вимся на этих трех. Первое осно­ва­ние – то, что пора­бо­щает чело­ве­че­ский ум – само­мне­ние. Каждый чело­век его имеет предо­ста­точно. Одни имеют о себе мнение как о чело­веке доста­точно хоро­шем, бла­го­нрав­ном, добром, спо­соб­ном, раз­ви­том, высо­ко­об­ра­зо­ван­ном. Напри­мер, один гово­рит: «Я обра­зо­ван­ный чело­век». Почему? – «У меня диплом выс­шего обра­зо­ва­ния». Другой гово­рит: «Я тоже обра­зо­ван­ный чело­век, хотя и ниже тебя, потому что у меня атте­стат зре­ло­сти за сред­нюю школу, но я закон­чил ее на «4» и «5». А другой гово­рит: «А я зато закон­чил на сереб­ря­ную медаль», а третий гово­рит: «А я на золо­тую». В этот момент они выка­зы­вают само­мне­ние, потому что чело­век сам выби­рает себе кри­те­рий, кото­рым оце­ни­вает себя и через то пре­тен­дует на опре­де­лен­ное отно­ше­ние к себе людей.

Свя­ти­тель Феофан Затвор­ник рас­смат­ри­вает в книге «Путь ко спа­се­нию» такое само­мне­ние: «Я хри­сти­а­нин». И это само­мне­ние «дает» ему право теперь всех непре­менно воцер­ков­лять. А есть ли на это бла­го­сло­ве­ние Божие? Но чело­век не вни­кает в Про­мыслы Божии, не слышит воли Божией. Он имеет само­мне­ние, что хри­сти­ан­ство – это лучше, чем нехри­сти­ан­ство. И он счи­тает своим долгом воцер­ко­вить всех – кол­ду­нов, бап­ти­стов, ате­и­стов, всех своих сосе­дей и род­ствен­ни­ков, руко­вод­ству­ясь при этом лишь своим само­мне­нием. В само­мне­нии чело­век не пре­да­ется в руки Божии, не руко­вод­ству­ется волей Божией, не она состав­ляет цен­ность его жизни. Цен­ность в его жизни он сам.

Другим осно­ва­нием явля­ется сво­ем­не­ние – это значит иметь свое мнение на все и вся вокруг. Это крайне тяже­лое забо­ле­ва­ние чело­ве­че­ского ума. Поста­ра­емся вник­нуть в суть этого и понять, в чем же заклю­ча­ется его тяжесть.

Уве­ро­вав­шему чело­веку необ­хо­дима встреча с нравом Хри­сто­вым. Вели­чай­шей воз­мож­ной встре­чей со Хри­стом для каж­дого хри­сти­а­нина явля­ется встреча в Таин­ствах. Часто иных личных отно­ше­ний с Гос­по­дом мы не имеем. Ведь сейчас Гос­подь среди нас телесно не пре­бы­вает, и поэтому мы не можем встре­титься с Ним воочию, так как друг с другом встре­ча­емся повсе­дневно. Откуда мы сможем познать нрав Хри­стов? Есть только три источ­ника: Таин­ства, где Гос­подь подает Свою бла­го­дать, Слово Божие, Еван­ге­лие, а также труды Святых отцов, рас­кры­ва­ю­щие его содер­жа­ние. Святые отцы рас­крыли для нас в своих тво­ре­ниях образ Христа. Образ нрава Хри­стова мы сможем узнать только с помо­щью Еван­ге­лия и свя­то­оте­че­ских трудов.

Сво­ем­не­ние – это спо­соб­ность чело­века обо всем состав­лять свое немед­лен­ное (или же после неко­то­рых трудов) суж­де­ние о том или ином явле­нии, вещи или собы­тии. Давайте пред­ста­вим, как встре­ча­ется с Еван­ге­лием не жажда нрава Божьего, а чело­ве­че­ское сво­ем­не­ние. В этом случае чело­век состав­ляет свое, личное мнение о про­чи­тан­ном. Напри­мер, он читает Запо­ведь Божию: «Бла­женни нищии духом». И при­хо­дит в ступор. Сво­ем­не­нию не на что опе­реться. Многие помнят, навер­ное, первую встречу с этой запо­ве­дью… Какая-то полная тайна в этой Запо­веди, совер­шенно неве­домо, о чем в ней гово­рится… Посте­пенно читая свя­то­оте­че­ские тол­ко­ва­ния, чело­век поти­хоньку-поти­хоньку начи­нает вме­щать в себя содер­жа­ние этой запо­веди. И с какого-то момента он, как ему кажется, ясно пони­мает, что это такое. И гово­рит: «Теперь я понял Запо­ведь Божию». Увы, с момента, как он сказал «понял», и нача­лось тор­же­ство его сво­ем­не­ния. Потому что не ура­зу­мел, а понял. А эти два слова имеют раз­лич­ное содер­жа­ние.

Слово «понял» под­ра­зу­ме­вает под собою «взять», схва­тить, вла­деть. Так гордый чело­ве­че­ский ум, оста­ва­ясь вне Бога, пыта­ется объять собою окру­жа­ю­щий его мир. Но ум чело­ве­че­ский огра­ни­чен. Ни глу­бину, ни высоту, ни широту, ни дол­готу мира, микро и мак­ро­кос­моса он реально объять не может. Тогда гор­дость чело­ве­че­ская идет иным путем. Она состав­ляет свое суж­де­ние о глу­бине или высоте, о широте или дол­готе, о каче­стве или свой­стве, о харак­тере или настро­е­нии. Этому суж­де­нию при­дает закон­чен­ный вид и тем удо­вле­тво­ря­ется, пола­гая, что в пред­мете или собы­тии, или явле­нии ничего более нет.

Дей­стви­тельно, в мире веще­ствен­ном все пред­меты имеют закон­чен­ный вид. Этот вид может быть описан, повто­рен. Возь­мите камень, или дерево, или стол. Внеш­ний образ закон­чен, а при­чина образа, равно как и при­чина веще­ства, из кото­рого пред­мет сделан, может ухо­дить в труд­но­по­сти­жи­мую глу­бину. Об этой глу­бине чело­век состав­ляет неко­то­рое суж­де­ние, кото­рое вна­чале есть гипо­теза, пред­по­ло­же­ние или сво­ем­не­ние. Чем более чело­век отла­га­ется от себя и дает место самому пред­мету или явле­нию с его пред­мет­ными свой­ствами и раз­лич­ными про­яв­ле­ни­ями, тем ближе его суж­де­ние к самому пред­мету и явле­нию, и так про­дол­жа­ется, пока не сов­па­дает с ним вполне. Но с этого момента уже нет чело­ве­че­ского суж­де­ния о пред­мете, оста­ется для чело­ве­че­ского созер­ца­ния сама реаль­ность пред­мета. Умение сми­ряться перед реаль­но­стью пред­мета, а значит, отла­гаться от сво­ем­не­ния или суж­де­ний о пред­мете и есть осо­бен­ность чистого созер­ца­ния, кото­рая усво­ена уму чело­ве­че­скому Богом.

Увы, гре­хов­ное помра­че­ние ума, впа­де­ние его в гор­дость и под­чи­не­ние ей обрекли чело­века идти в своем науч­ном поиске не путем чистого созер­ца­ния, а мето­дом посте­пен­ных суж­де­ний и испы­та­ний их в прак­тике или опыте. Чем более чело­век схва­чен гор­до­стью, тем мелоч­нее его суж­де­ния. Он не задает себе труда всмат­ри­ваться в глу­бину. Едва схва­тив внеш­ние про­яв­ле­ния пред­мета, уже состав­ляет свое мнение о нем и, вполне доволь­ству­ясь, опи­ра­ется на него в своем обра­ще­нии с ним. Так, муд­рецы с завя­зан­ными гла­зами давали вполне уве­рен­ные и высо­ко­ум­ные опи­са­ния слона один по ноге его, другой – по хоботу, третий – по хвосту. Или исто­рики и писа­тели разных толков и уров­ней дают свое опи­са­ние одних и тех же исто­ри­че­ских собы­тий. На этом же дер­жатся все слухи, кото­рыми так любят жить люди. По тому же меха­низму воз­ни­кает мно­же­ство ссор и вза­им­ного иска­жен­ного или непра­виль­ного пони­ма­ния людьми друг друга. Из этого рож­да­ется мно­же­ство сво­е­муд­рых тол­ко­ва­ний Еван­ге­лия, кото­рые ста­но­вятся при­чи­ною мно­го­чис­лен­ных сект.

Чистое созер­ца­ние свой­ственно только сми­рен­ному уму, а глу­бина и про­стота созер­ца­ния свой­ственна только Духу Божию.

Отсюда выда­ю­щи­еся откры­тия в науке могли совер­шаться людьми доста­точно сми­рен­ными и про­стыми или в тот период их жизни, когда им свой­ственна была про­стота.

Теперь вер­немся к нашим двум словам. Слово «понял» отно­сится либо к реаль­но­сти, име­ю­щей вид дей­стви­тельно закон­чен­ный, либо к суж­де­нию чело­века, кото­рому он сам вопреки пред­мету при­дает свой­ство закон­чен­но­сти. Послед­нее и есть сво­ем­не­ние.

Слова «ура­зу­мел», «разу­меть», «разу­ме­ние» отно­сятся не к закон­чен­но­сти какого бы то ни было уровня пред­мета или явле­ния, а к глу­бине его, кото­рая каса­тельно пред­ме­тов боже­ствен­ных оста­ется всегда бес­ко­неч­ной, непо­сти­жи­мой.

В таком случае про­из­вод­ное от «понял» слово «понять» озна­чает взять, схва­тить, усво­ить, овла­деть каким-либо зна­нием. «Понял», значит, что пред­мет моему даль­ней­шему иссле­до­ва­нию, изу­че­нию, более не под­ле­жит. «Понял», значит, взял во вла­де­ние, в соб­ствен­ность. Бла­го­даря такому спо­собу дей­ствия нашего рас­судка можно взять во вла­де­ние землю, все­лен­ную, атом и даже Бога как поня­тие. Но ни Свя­щен­ным Писа­нием, ни Богом чело­век вла­деть не может. Сколько бы он ни огра­ни­чи­вал своим пони­ма­нием Еван­ге­лия, оно оста­нется для него непо­сти­жи­мым. Поэтому Цер­ковь о духов­ных явле­ниях и об Истине гово­рит как о под­ле­жа­щих ура­зу­ме­нию, т. е. бес­ко­неч­ному, неогра­ни­чен­ному пости­же­нию. Разу­ме­ю­щее созна­ние отла­га­ется от само­сти, гор­дыни, сми­ря­ется перед вели­чием Боже­ствен­ной истины и из этого-то сми­ре­ния тру­дится над ее разу­ме­нием. В попытке ура­зу­меть чело­век испол­няет три после­до­ва­тель­ных этапа. Первый – усво­е­ние услы­шан­ных или про­чи­тан­ных знаний. Второй – раз­мыш­ле­ние, духов­ное рас­суж­де­ние над ними. При раз­мыш­ле­нии мы при­вле­каем об этом же пред­мете суж­де­ния других святых отцов, их духов­ным разу­ме­нием вгля­ды­ва­емся в тот же пред­мет. Третий – про­верка жизнью, испы­та­ние, испол­не­ние в жизни. Душа, испол­нен­ная сми­ре­ния, при­об­ре­тает бла­го­дат­ное освя­ще­ние и бла­го­даря этому начи­нает иметь духов­ное разу­ме­ние о том или ином пред­мете.

Поня­тий­ное созна­ние обычно оста­нав­ли­ва­ется на первом этапе и им удо­вле­тво­ря­ется. Более того, оно пола­гает, что пред­мет дей­стви­тельно есть то, что содер­жится в поня­тии о нем. Здесь начало над­ме­ния, само­уве­рен­ность, само­до­воль­ство, в то время как ура­зу­ме­ние и рож­да­ется в сми­ре­нии и им же совер­ша­ется в своем раз­ви­тии, углуб­ле­нии или вос­хож­де­нии к Богу. Поня­тий­ное созна­ние скажет «я понял». Разум­ное скажет «мне ясно».

В свя­то­оте­че­ских трудах про­шлых веков мы не встре­тимся со словом «понял», «пони­мать». Там же есть слова «разу­меть», «ура­зу­меть» – значит посто­янно встре­чаться с исти­ною Гос­под­нею, но нико­гда ее не постичь до конца, не достичь вер­шины, все­по­ни­ма­ния. Ибо истины Божии бес­ко­нечны. Поня­тий­ное же созна­ние чело­века – это сво­ем­нен­че­ское созна­ние, оно обо всем состав­ляет свое мнение, свое поня­тие. Полу­чив это поня­тие, сфор­ми­ро­вав его, вме­няет себе в досто­ин­ство, гор­дится этим.

Оно ни в чем не знает глу­бины, но обо всем имеет свое мнение. Оно на все может смот­реть просто, но это будет или про­стота неве­рия, или про­стота стра­сти. И по тому и по дру­гому чело­век может быть откро­ве­нен, порой до дер­зо­сти, и в этом будет весь секрет его про­стоты.

Вот что гово­рит пре­по­доб­ный Мака­рий Вели­кий о таком созна­нии: «Тех, кото­рые воз­ве­щают духов­ное учение, не вкусив и не испы­тав онаго, почи­таю я подоб­ным чело­веку, летом в жаркий пол­день иду­щему по пустой и без­вод­ной стране; потом от силь­ной и паля­щей жажды пред­став­ля­ю­щему в уме своем, будто близ него нахо­дится про­хлад­ный источ­ник, име­ю­щий слад­кую и про­зрач­ную воду, и будто он без вся­кого пре­пят­ствия пьет из него досыта; или чело­веку, кото­рый нимало не вкусил меда, но ста­ра­ется другим изъ­яс­нить, какова его сла­дость. Таковы, поис­тине, те, кото­рые самым делом и соб­ствен­ным дозна­нием не постиг­нув того, что при­над­ле­жит к совер­шен­ству, освя­ще­нию и без­стра­стию, хотят настав­лять в сем других. Ибо, если Бог дарует им хотя несколько почув­ство­вать то, о чем они гово­рят, то они, конечно, узнают, что истина и дело не похо­дят на их рас­сказ, но весьма много раз­ли­че­ствуют от него» (Сл. о возв. ума, гл. 18).

В таком смысле сво­ем­не­ние явля­ется одним из самых тяже­лых врагов сего­дняш­него воцер­ко­в­ле­ния чело­века. Совре­мен­ный чело­век реально почти не спо­со­бен обре­стись в нрав Хри­стов или начать путь по этому обре­те­нию, пока не ура­зу­меет, не откроет в себе своего сво­ем­не­ния. Понять в себе сво­ем­не­ние – это сфор­ми­ро­вать еще одно мнение, а ура­зу­меть его в себе – это совер­шить победу над собой, про­дви­нуться к духов­ной жизни, пере­жить пока­я­ние. Этапы ура­зу­ме­ния опи­саны у свя­ти­теля Фео­фана Затвор­ника в его книге «Что есть духов­ная жизнь и как на нее настро­иться». Пока эти пять этапов чело­век не прой­дет, ура­зу­ме­ние слова Еван­гель­ского или свя­то­оте­че­ского совер­шиться в нем не может. Это серьез­ный, жизнью совер­ша­е­мый духов­ный труд над содер­жа­нием своего ума.

Второй камень в сердце – свое­нра­вие. Свое­нра­вие пора­жает чело­века до самой глу­бины души, прежде всего оно про­яв­ля­ется в харак­тере его отно­ше­ний с окру­жа­ю­щими. Свое­нра­вие – это спо­соб­ность устой­чиво хра­нить опре­де­лен­ный поря­док, опре­де­лен­ный харак­тер отно­ше­ния к окру­жа­ю­щему. Причем в опре­де­лен­ных ситу­а­циях вести себя оди­на­ко­вым обра­зом.

Обычно всех людей мы раз­ли­чаем по свое­нра­вию. На быто­вом уровне это выгля­дит так: «Кате­рина Васи­льевна в такой ситу­а­ции всегда при­хо­дит в ярость», «Ген­на­дий Ива­но­вич всегда сильно оби­жа­ется», «Леночка в этих слу­чаях всегда всту­пает в упрям­ство», «Нико­лай в данной ситу­а­ции всегда впа­дает в исте­рику, бро­сает вещи, хло­пает дверью и убе­гает»… Кто-то всегда высо­ко­ме­рен в отно­ше­ниях с опре­де­лен­ными людьми, с дру­гими – всегда пере­жи­вает гну­ше­ние (люди для него всегда омер­зи­тельны и про­тивны), по отно­ше­нию к тре­тьим – он всегда чуть свы­сока. Иной чело­век по отно­ше­нию к опре­де­лен­ным людям всегда слуга, другой – как лягушка перед удавом, один упрям, другой мни­те­лен, третий хваст­лив. Настой­чи­вость, неот­ступ­ность в своем харак­тере и есть свое­нра­вие, устой­чи­вое рас­по­ло­же­ние души, кото­рое чело­век про­яв­ляет в опре­де­лен­ных ситу­а­циях. И чаще всего свое­нра­вие не осо­зна­ется самим чело­ве­ком. И даже там, где он начи­нает в себе это осо­зна­вать, глу­бины свое­нра­вия бывают для него недо­ступны. Фак­ти­че­ски пере­ме­нить свое­нра­вие в тех или иных ситу­а­циях, т.е. совла­дать с собою, для боль­шин­ства людей за долгий период их огла­ше­ния почти невоз­можно.

Бывают случаи, когда чело­век много тру­дится над тем, чтобы изме­ниться в отно­ше­нии с окру­жа­ю­щими людьми. Допу­стим, чело­век замкну­тый. Как только он попа­дает в обще­ство людей, сразу в нем что-то такое замы­ка­ется, и он не может в себе этого одо­леть, он и так и эдак посту­пал, он много раз испо­ве­до­вался, каялся в этом, пытался что-то пере­ме­нить, изме­нить. Но как только попа­дал в харак­тер­ную ситу­а­цию, в нем все воз­вра­ща­лось на круги своя.

Свое­нра­вие чело­века неуправ­ля­емо. Если мы посмот­рим еще глубже, то увидим, что свое­нра­вие лежит в осно­ва­нии пад­шего харак­тера чело­века. Пол­но­стью вскрыть чело­ве­че­ское свое­нра­вие спо­собна только освя­ща­ю­щая бла­го­дать Божия.

Когда мы обра­тимся к совре­мен­ной пси­хо­ло­гии, кото­рая имеет боль­шие дости­же­ния (осо­бенно запад­ная), то увидим, что она фак­ти­че­ски зани­ма­ется изу­че­нием свое­нра­вия чело­века, т.е. она в своих иссле­до­ва­ниях не выхо­дит за пре­делы свое­нра­вия. Многое в этой обла­сти иссле­до­вано, многое изу­чено, обна­ру­жены глу­бо­чай­шие меха­низмы фор­ми­ро­ва­ния, дей­ствия свое­нра­вия, и на них осно­ваны многие пси­хо­ло­ги­че­ские мето­дики, кото­рыми пси­хо­те­ра­пия успешно помо­гает людям. Но до какого-то момента. А далее пси­хо­те­ра­пия помочь чело­веку уже не может. Даже такие выда­ю­щи­еся мето­дики, кото­рые осно­ваны на иссле­до­ва­ниях Нобе­лев­ского лау­ре­ата аме­ри­кан­ского уче­ного Эрика Берна и его школы, дают резуль­таты только на три-пять лет. А дальше чело­век все равно стал­ки­ва­ется со своим свое­нра­вием, кото­рое всплы­вает из глубин, и кото­рым он опять же вла­деть не может. Эту глу­бину под­со­зна­ния чело­века, (а в под­со­зна­нии и лежит самая глу­бина свое­нра­вия чело­ве­че­ского) ничем невоз­можно вскрыть, кроме как дей­ствием бла­го­дати Божией.

Гос­подь, когда при­зы­вает чело­века к Церкви, зовет его к тому, чтобы он начал откры­вать самого себя. Это и про­ис­хо­дит с помо­щью Божией. Гос­подь в одних слу­чаях бережно, а в других и сокру­ши­тельно, (но всегда лечебно, точно) откры­вает чело­веку его свое­нра­вие, и посред­ством этого при­па­де­ния к освя­ща­ю­щей бла­го­дати Божией чело­век начи­нает исце­ляться пока­я­нием от него.

Нако­нец, третий камень – это свое­во­лие. Не будем на этом оста­нав­ли­ваться подробно. Об этом доста­точно много ска­зано выше.

Оно есть испол­не­ние чело­ве­ком потреб­но­стей либо само­уго­дия, либо чело­ве­ко­уго­дия, либо само­до­воль­ства (само­уве­рен­но­сти, гор­до­сти-само­до­ста­точ­но­сти). В любом случае за свое­во­лием стоит какая-нибудь корысть. Иначе чело­веку неза­чем идти против воли Божией, неза­чем игно­ри­ро­вать, не заме­чать ее или не для чего пере­де­лы­вать, тол­ко­вать ее на свой лад.

Свое­во­лие запре­щает в чело­веке почи­та­ние, ибо оно чтит только себя. Оно не знает послу­ша­ния, ибо запре­щает веру, заглу­шает ее, ока­ме­не­нием умерщ­вляет ее, так что чело­век со вре­ме­нем совсем пере­стает слы­шать Бога. Свое­во­лие, дви­жи­мое гор­до­стью, в своих дерз­ких выход­ках бро­сало откры­тый вызов Богу.

Свое­во­лие боится искрен­них, дове­ри­тель­ных отно­ше­ний, во всем делает все, как само хочет, желает гаран­тий, сомне­ва­ется в обсто­я­тель­ствах, в пред­сто­я­щих собы­тиях, не дове­ряет людям, боится пре­дать себя в волю настав­ни­ков, духов­ни­ков, остав­ляет послед­нее слово и выбор за собой, долго при­ме­ря­ется или, наобо­рот, необ­ду­манно и реши­тельно дей­ствует, наде­ется на себя или, наобо­рот, сомне­ва­ется в себе, колеб­лется в нере­ши­тель­но­сти.

Таким обра­зом, три свой­ства падшей натуры чело­века отла­гают его власт­ным обра­зом от Христа. И если бы не бла­го­дать Божия, то чело­веку невоз­можно было от них спа­стись.

Пять шагов пре­одо­ле­ния без­нра­вия

Необ­хо­димо обо­зна­чить этапы обре­те­ния, вос­ста­нов­ле­ния в себе Божьего нрава, кото­рые про­хо­дит чело­век в про­цессе своего воцер­ко­в­ле­ния. Много людей (говорю из опыта нынеш­него состо­я­ния жизни в Церкви) дальше той или иной сте­пени воцер­ко­в­ле­ния не идут. Боль­шин­ство же и вообще оста­ется на этапе огла­ше­ния.

Пере­чис­лим все пять шагов.

Первый – встреча с Боже­ствен­ным нравом во святых посред­ством книг и одно­вре­менно началь­ное узна­ва­ние в себе свое­нра­вия и отвер­же­ние его про­ис­хо­дит в тече­ние всего пери­ода огла­ше­ния.

Первый шаг совер­ша­ется в период вооду­шев­ле­ния. Это этап встречи с бого­да­ро­ван­ным нравом при помощи лите­ра­туры. В это время чело­век с боль­шой рев­но­стью читает довольно много. Это книги о грехах и о Боже­ствен­ном нраве в чело­веке. Где это рас­крыто? В житиях святых угод­ни­ков, кото­рые он с любо­вью читает. При этом труда над соб­ствен­ным нравом не про­ис­хо­дит, но пола­га­ется начало его осо­зна­нию. Правда, чтобы это про­изо­шло, нужно поло­жить труд раз­мыш­ле­ния над жити­ями святых. Если чело­век просто читает и вооду­шев­ля­ется чте­нием, а потом живет этими вооду­шев­ле­ни­ями – ахами и охами, вос­тор­гами, рас­ска­зами и пере­ска­зами, то ника­кого осо­зна­ния соб­ствен­ного нрава не про­ис­хо­дит.

Сейчас среди совре­мен­ных хри­стиан, к сожа­ле­нию, суще­ствует такая тен­ден­ция, когда все про­чи­тан­ное пус­ка­ется в непре­мен­ные раз­го­воры, нази­да­ния, настав­ле­ния всех и вся, чело­век как бы воору­жа­ется начи­тан­но­стью и начи­нает активно демон­стри­ро­вать это, нази­дая каж­дого встреч­ного и попе­реч­ного. Созна­ние нрава есть всегда труд, поэтому очень важно раз­мыш­лять над жити­ями святых, освя­ща­ясь ими и сопо­став­ляя со своей жизнью, созна­вать свой нрав, равно и осо­зна­вать свое без­нра­вие. Осо­зна­ние своего без­нра­вия про­ис­хо­дит по при­чине при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией, поэтому на этапе вооду­шев­ле­ния мы много каемся, испо­ве­ду­емся…

Осталь­ные этапы, о кото­рых пойдет речь дальше, совер­ша­ются во время вто­рого пери­ода труд­ни­че­ства, когда бла­го­дать при­зы­ва­ю­щая остав­ляет, а бла­го­дать содей­ству­ю­щая посте­пенно при­сту­пает к чело­веку. По мере того, как чело­век ста­но­вится в это содей­ствие Божией бла­го­дати, он совер­ша­ется на втором пери­оде своей жизни. Этот период у боль­шин­ства совер­ша­ется на про­тя­же­нии от десяти лет до конца жизни. Боль­шин­ство людей, по опыту Церкви, дальше вто­рого пери­ода своего воцер­ко­в­ле­ния не идет.

Во время вто­рого шага, при пере­ходе от огла­ше­ния к воцер­ко­в­ле­нию, мы, бывает, вообще остав­ляем испо­ведь – на месяц, на пол­года, а то и даже годами не испо­ве­ду­емся. В это время откры­ва­ется, что одно осо­зна­ние себя греш­ными в период вооду­шев­ле­ния совсем не доста­точно. Надо полю­бить запо­веди Божии и ради них научиться отла­гать само­уго­дие, а еще созна­вать в себе нрав Божий, чтобы затем научиться его под­дер­жи­вать.

Когда насту­пит пере­ход­ный период, навык отло­же­ния само­уго­дия сильно помо­жет. В это время важ­ней­шим усло­вием осо­зна­ния своего нрава явля­ются наши ближ­ние. Без­нра­вию будет очень трудно встре­титься с упре­ками ближ­них. Трудно встре­титься с их настав­ле­ни­ями, с их ука­за­ни­ями на наш харак­тер, на те или иные кривые сто­роны нашей жизни, на неправду нашей жизни. Они будут ука­зы­вать на наше свое­нра­вие. Если его не осо­знать, то и осво­бо­диться от него невоз­можно, а значит, высво­бо­диться от свое­нра­вия невоз­можно. Поэтому второй этап обя­за­те­лен. Но он труд­ный, потому что трудно услы­шать от ближ­них, каков ты есть на самом деле.

Наш труд в это время – это труд созна­ния в себе своего без­нра­вия. Сознать – при­знаться – пови­ниться и тем при­ми­риться с ближ­ними. И далее: сознать – испо­ве­даться – раз­ре­шиться и тем при­ми­риться с Богом.

Со сто­роны Бога в это время может даро­ваться внутрь бла­го­дар­ное оза­ре­ние, как удар света, выяв­ля­ю­щий грех и рож­да­ю­щий пока­я­ние. Тогда чело­веку нужно пока­яться Богу и при­ми­риться с ним.

Пока­я­ние может даро­ваться как вслед за созна­нием грехов, так и непро­из­вольно для чело­века, порой неожи­данно для него.

Чаще всего на этом труд­но­со­зна­ва­е­мом этапе чело­век сто­ро­нится харак­те­ри­стик ближ­них. Но если он набе­рется муже­ства, начнет тру­диться над этими харак­те­ри­сти­ками, при­ни­мать эти упреки и при­ла­гать их в труд по созна­нию самого себя, то тем самым он совер­шит труд вто­рого шага. И выйдет этим к тре­тьему шагу, кото­рый при­над­ле­жит уже соб­ственно пери­оду воцер­ко­в­ле­ния.

Этот шаг, когда нрав еще вполне не созна­ется чело­ве­ком. С помо­щью чего же хри­сти­а­нин сможет встре­титься с ним, каким обра­зом он будет над ним тру­диться? Труд на этом шаге совер­ша­ется над Запо­ве­дями Божи­ими. И когда чело­век стре­мится к испол­не­нию Запо­ве­дей Божиих или же харак­тера и образа жизни святых угод­ни­ков, о кото­рых про­чи­тал из книги, он вдруг натал­ки­ва­ется в себе на какое-то пре­пят­ствие, кото­рое его оста­нав­ли­вает. Он, каза­лось бы, уяснил себе, как надо испол­нять, услы­шал дей­ствие свя­того в том или ином обсто­я­тель­стве, даже начал испол­нять. И вдруг воз­ни­кает пре­пят­ствие – образ в нем рас­плы­ва­ется, собы­тие совер­ша­ется, а Запо­ведь не испол­нена, что-то не пус­кает к ней, что-то совсем ее извра­щает. Эта встреча с чем-то, что мешает чело­веку испол­нить запо­ведь. Так иногда про­ис­хо­дит встреча с несо­зна­ва­е­мым нравом. При такой встрече чело­век, име­ю­щий молит­вен­ный опыт, сразу обра­ща­ется к Богу. Поиск содей­ствия Божия в том, чтобы мино­вать это боре­ние натуры, не всегда понят­ное, часто неяс­ное, иногда как неизъ­яс­ни­мое том­ле­ние, или мало­ду­шие, или явный грех, вле­че­ние. Обра­ще­ние к Богу, молитва, искрен­няя просьба о Гос­под­ней помощи и есть то единое сред­ство, кото­рое помо­жет чело­веку высто­ять в нелег­кой ситу­а­ции. Это время тре­тьего шага, когда мы убеж­да­емся, что Пока­ян­ный канон, Канон к Матери Божией, Канон к Ангелу Хра­ни­телю по своему содер­жа­нию как раз и явля­ются этими про­си­тель­ными обра­ще­ни­ями к Богу при встрече со своим без­нра­вием. И тогда чело­век всту­пает в шаг откры­той встречи с без­нра­вием.

Каким обра­зом это про­ис­хо­дит? При помощи трех дей­ствий. Первое – отвер­же­ние мир­ских при­вы­чек жизни, второе – пока­я­нием или очи­ще­нием от свое­нра­вия и третье – сми­ре­нием.

Нача­лом сми­ре­ния явля­ется отвер­же­ние всего того, что мешает испол­нить послу­ша­ние или свои обя­зан­но­сти в пол­ноте. Чтобы сми­ре­ние воца­ри­лось в чело­ве­че­ском сердце, чело­век должен воз­же­лать бес­пре­ко­словно испол­нять волю Божию. Поэтому сми­ре­ние – это не некое раз­мяг­че­ние и ниче­го­не­де­ла­ние, как это часто пред­став­ляет себе свет­ское созна­ние, сми­ре­ние – это дея­тель­ная сила в чело­веке. Ибо серд­це­ви­ной сми­ре­ния явля­ется жажда испол­нить волю Божию.

Когда эти три дей­ствия – отвер­же­ние мир­ских при­вы­чек, укло­не­ние от свое­нра­вия и сми­ре­ние, – ожи­вают на чет­вер­том шаге, тогда в чело­веке начи­нают про­яв­ляться силы души и начатки доб­ро­де­те­лей, кото­рыми воз­можно испол­не­ние Хри­сто­вых запо­ве­дей.

Искрен­ним пока­я­нием, пока­ян­ным плачем, теплою молит­вою, дерз­но­ве­нием – всем тем, о чем мы сего­дня даже близ­кого пред­став­ле­ния не имеем, но чем богат опыт нашей Пра­во­слав­ной Церкви, чело­век выхо­дит на пятый шаг, этап воз­рож­да­ю­ще­гося нрава или есте­ствен­ных даро­ва­ний души. Чем же есте­ствен­ный нрав воз­рож­да­ется? Послу­ша­нием воли Божией. Здесь уже чело­век явно слышит Божии Про­мыслы, чув­ствует Божие бла­го­сло­ве­ние и по ним идет, ими живет, ими послу­ша­ется и тем при содей­ствии Божием вос­ста­нав­ли­ва­ется в своем бого­да­ро­ван­ном нраве.

Раз­мыш­ле­ния о любви и радо­сти у Гроба Гос­подня

В своей цер­ков­ной, ново­на­чаль­ной, огла­си­тель­ной рев­но­сти о Церкви и о Пра­во­сла­вии мы имеем любовь, но эта любовь узкая. Она рас­про­стра­ня­ется только на тех, кто делает так же, как мы. На других она уже не рас­про­стра­ня­ется, таких в лучшем случае активно воцер­ков­ляем, а в худшем – просто нена­ви­дим, от них ограж­да­емся, а в еще более худшем – гну­ша­емся их, боимся при­кос­нуться к ним. Упаси Бог, вдруг какая-нибудь их «скверна» кос­нется нас, поэтому лучше с ними вообще не общаться.

Не такой была Пра­во­слав­ная Россия. Боль­шин­ство наро­дов малых наци­о­наль­но­стей про­си­лось в под­дан­ство к Рус­скому Царю, потому что Рус­ский Царь был Пра­во­слав­ным. Пра­во­сла­вие открыло гра­ницы и при­знало узбе­ков, каза­хов, бурят, якутов, кир­ги­зов. Очень много наро­дов и народ­но­стей пошло под власть Рус­ского Само­дер­жа­вия. Почему так про­изо­шло? Дума­ется мне, что по широте любви пра­во­слав­ного чело­века, любви, кото­рая была не чужда Рус­скому Пра­во­слав­ному Царю, рус­ским пра­во­слав­ным людям на про­тя­же­нии всей рус­ской исто­рии. Ведь любовь про­сти­ра­ется даже до запо­веди «воз­люби врага своего».

И мне дума­ется, что здесь, у Гроба Гос­подня, в нынеш­нее время, видимо, оста­лось един­ствен­ное место, где широта Гос­под­ней любви про­яв­ля­ется въяве как высо­чай­шая реаль­ность на земле, как факт. И не при­кос­нуться к этому факту, не полу­чить нази­да­ние от этого будет край­но­стью нашего узкого созна­ния, будет вели­кою неправ­дою, узо­стью нашего само­уго­дия, нашей гор­дыни. Пусть опра­во­слав­лен­ной, но все-таки гор­дыни. Для многих из нас гор­дыня оста­ется стерж­нем, хотя и одета она в разные пра­во­слав­ные одежки. А Гос­подь скажет: «При­бли­жа­ются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце их далеко отстоит от Меня» (Мф.15:7-8), или: «Когда Хозяин дома вста­нет и затво­рит двери, тогда вы, стоя вне, ста­нете сту­чать в двери и гово­рить: Гос­поди! Гос­поди! Отвори нам; но Он скажет вам в ответ: – не знаю вас, откуда вы» (Лк.12:25).

Свои крест­ные стра­да­ния Гос­подь принял не только за пра­во­слав­ных. Дог­ма­ти­че­ское учение Церкви гово­рит о том, что вопло­тив­шийся Гос­подь в кре­щаль­ных водах принял на Себя грехи всего чело­ве­че­ства – всех времен и всех наци­о­наль­но­стей. В кре­ще­нии принял, а на кресте стра­да­ни­ями и смер­тью иску­пил каж­дого чело­века. Теперь усво­иться этому кре­ще­нию, этому искуп­ле­нию и высво­бо­диться из-под власти греха через обре­те­ния себя в Истин­ной, Пра­во­слав­ной Церкви каждый чело­век должен сам, лично. Гос­подь Свою миссию испол­нил, но войти в этот удел искуп­ле­ния чело­век может только лично, посред­ством воцер­ко­в­ле­ния.

Еще один очень важный момент. Гос­подь при­ем­лет чело­века не только разных наци­о­наль­но­стей, раз­ного веро­ис­по­ве­да­ния, но и любого тем­пе­ра­мента. Люди раз­личны по своему тем­пе­ра­менту. Южные народы отли­ча­ются от север­ных. Дет­ский тем­пе­ра­мент – от взрос­лого. Тем­пе­ра­мент – это чело­ве­че­ское свой­ство, он не явля­ется грехом.

Стоит только посмот­реть, как раду­ются дети – у них все тело раду­ется вместе с душою. Это взрос­лые, как в пан­цирь зако­ван­ные, если душа раду­ется, то в теле – ни звука. Трудно узнать – раду­ется чело­век или нет, он научился вла­деть своим телом в своей гор­до­сти и само­до­ста­точ­но­сти. Но разве это цер­ков­ное свой­ство? – Нет. Церкви свой­ственна про­стота. Как святые угод­ники Божии радо­ва­лись? Они радо­ва­лись всем своим суще­ством. Это свой­ство уже обла­го­ро­жен­ного тем­пе­ра­мента, в кото­ром при­сут­ствует пол­нота телес­ной, душев­ной и духов­ной радо­сти. Такой чело­век целен в радо­сти своей, а не раз­де­лен в ску­до­сти каких-то своих уста­но­вок: «Я пра­во­слав­ный, я цер­ков­ный, я не могу ни улыб­нуться, ни посме­яться, ни губой шевель­нуть, ни рукою подви­нуть. Я весь бла­го­че­сти­вый до самых корней волос». Радость живая не про­тивна тем­пе­ра­менту, а тем­пе­ра­мент не про­ти­вен бла­го­дати.

Но там, где при­сут­ствует бла­го­дать, всегда име­ется про­яв­ле­ние пад­шего есте­ства. Оно всегда против, всегда ропщет, всегда вос­стает против бла­го­дати. Поэтому чело­век, кото­рый пре­бы­вает не в искрен­нем устрем­ле­нии к бла­го­дати, а в своем чув­ство­ва­нии, в своих ожи­да­ниях, в самост­ных пере­жи­ва­ниях, конечно же, не защи­щен от своего гре­хов­ного есте­ства, и оно по своему про­тив­ле­нию бла­го­дати начи­нает раз­бу­хать. Поэтому в палом­ни­че­стве очень важно с пер­вого молебна испро­сить бла­го­сло­ве­ние на стя­жа­ние этой бла­го­дати, беречь его как самое доро­гое, чтобы сохра­нить свое внутрь собран­ное устрем­ле­ние к свя­тыне. Этот внут­рен­ний взор веры, обра­щен­ный к свя­тыне, посто­янно удер­жи­ва­ю­щей его в соб­ствен­ном вни­ма­нии, нерас­се­янно при­но­сится к самой свя­тыне. Поэтому палом­ни­че­ство всегда совер­ша­ется в бла­го­го­вей­ном тре­пете и особом охра­не­нии себя от всякой рас­се­ян­но­сти, от лишних впе­чат­ле­ний, от мно­го­гла­го­ла­ния.

Скажу больше: если чело­век, совер­шая со всеми Крест­ный ход, пешком, с пес­но­пе­ни­ями, с молит­во­сло­ви­ями, заходя в селе­ния, при­кла­ды­ва­ясь ко всем свя­ты­ням, хранил себя в бла­го­го­ве­нии, то он ничего, кроме свя­тыни, видеть не мог. Он мог видеть впе­реди только свя­тыню. Нако­нец, он достиг Гроба Гос­подня, вот она – Гол­гофа. Вот он – Крест. И что бы ему ни делали, как бы его ни обзы­вали, ни тол­кали, он этого не заме­тит, потому что он нако­нец-то наедине с дол­го­ждан­ной Свя­ты­нею. И ничего в нем не шелох­нется – ни одна страсть, ника­кой ропот, ника­кое сомне­ние, ника­кая хула, осуж­де­ние или удру­че­ние… Его душа будет как чистое озеро, не взвол­но­ван­ная ника­кими вет­рами, мирная, покой­ная, свет­лая… Если же чело­век пере­жи­вет что-то не так, значит, он не доста­точно при­го­то­вил себя к Свя­тыне – точно так, как мы недо­ста­точно иногда при­го­то­вимся к При­ча­стию. Все зави­сит от самого чело­века.

Об экс­тра­сен­сах, цели­те­лях и о том, как отно­ситься к болез­ням

Как мы уже гово­рили выше, устрем­ля­ясь из неве­рия навстречу к Богу, чело­век про­хо­дит несколько разных этапов. Вера, про­буж­да­ясь в чело­веке, про­яв­ля­ется в нем в неяс­ных, замут­нен­ных очер­та­ниях. Он не ори­ен­ти­ру­ется в тех явле­ниях окру­жа­ю­щего духов­ного мира, в духов­ных явле­ниях, к кото­рым начи­нает про­яв­ляться его внут­рен­нее тяго­те­ние. Эта слабая вера знает, что в мире есть, помимо види­мого мате­ри­ально веще­ствен­ного, еще что-то, что боль­шее и высшее, чем види­мый мир.

Воз­можно, многие прошли через эти иска­ния и, не первый год пре­бы­вая в Церкви, помнят свои первые шаги. Многие начи­нали именно с этого сумрач­ного пери­ода, в кото­ром был инте­рес к иному миру и чув­ство реаль­но­сти духов­ного мира, кото­рый стоит выше мате­ри­аль­ного. На этой стадии чело­век чаще всего начи­нает увле­каться раз­лич­ными про­яв­ле­ни­ями этого духов­ного мира. По при­чине замут­нен­но­сти своего созна­ния, и осо­бенно край­него замут­не­ния сердца, чело­век еще не может иметь с Богом реаль­ных отно­ше­ний, хотя нередко такое про­буж­де­ние духов­ного вле­че­ния, по при­чине при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати Божией, и совер­ша­ется. Но бла­го­дать Божия усва­и­ва­ется настолько, насколько может вме­стить сам чело­век. А так как в зна­чи­тель­ной мере мы живем жизнью гре­хов­ною, то по этой при­чине не можем вме­стить Духа Божьего даже в самой малой мере. И отсюда, чув­ствуя призыв к Богу, чело­век, однако, в своем вле­че­нии и устрем­ле­нии к боже­ствен­ным или к духов­ным мирам, обра­ща­ется, к сожа­ле­нию, к тому, что по его гре­хов­но­сти более для него доступно.

В пре­до­гла­ше­нии чело­век пере­жи­вает разные состо­я­ния. Одно из них – это неве­рие в Бога, как Он открылся нам в Иисусе Христе. При этом чело­век согла­сен с тем, что в мире, помимо види­мого мате­ри­аль­ного, есть еще что-то боль­шее, что-то высшее, «что-то есть». Одни гово­рят о некоем все­лен­ском законе, кото­рый явно при­сут­ствует над миром, другие гово­рят о высшем разуме…

Другое состо­я­ние – суме­реч­ное. Как в при­роде, когда утром только-только начи­нает све­тать, свет, кажется, идет со всего небо­склона. Невоз­можно опре­де­лить, откуда взой­дет солнце. Так и люди, не ведая Христа, про­буж­да­ю­щимся мисти­че­ским чув­ством обра­ща­ются куда угодно, только не к Духу Божию.

Так, неко­то­рые начи­нают обра­щаться к тому, что при­нято назы­вать «био­ло­ги­че­скими энер­ги­ями».7 Нередко бывает, что люди начи­нают свой духов­ный путь с игр этими энер­ги­ями. Многим из них, начав­шим свои духов­ные иска­ния с этого, зна­комо ощу­ще­ние тепла между раз­ве­ден­ными в сто­роны ладо­нями. Посто­ян­ное сле­же­ние за этим теплом при­во­дит чело­века к иллю­зии о воз­мож­но­сти «управ­лять» энер­ги­ями. Пройдя какую-нибудь школу, он быстро раз­ви­вает в себе «экс­тра­сен­сор­ные спо­соб­но­сти». Он попа­дает в школы, в кото­рых обу­ча­ется спе­ци­аль­ным упраж­не­ниям, суть кото­рых лишь одна – уси­ле­ние вни­ма­ния к тонким про­яв­ле­ниям, кото­рые про­ис­хо­дят в чело­веке. И когда он своим вни­ма­нием посте­пенно укреп­ля­ется в них, начи­нает ими управ­лять, то чув­ствует, что он, ока­зы­ва­ется, спо­со­бен овла­деть этим всем.

Подобно тому как чело­век, нико­гда не зани­ма­ю­щийся физи­че­ской куль­ту­рой и спор­том, начи­ная ходить в секцию, тре­ни­ру­ясь, посте­пенно чув­ствует свое тело, овла­де­вает своим мышеч­ным дви­же­нием, про­ис­хо­дит и овла­де­ние раз­ными душев­ными настро­е­ни­ями, свя­зан­ными с пред­став­ле­ни­ями об этих «энер­гиях». В резуль­тате про­хож­де­ния курсов в такой школе, чело­век посте­пенно раз­ви­вает в себе так назы­ва­е­мые «экс­тра­сен­сор­ные спо­соб­но­сти», т.е. спо­соб­но­сти «вла­деть своим био­по­лем» и рас­кры­ваться на так назы­ва­е­мые «энер­гии кос­моса».

С этого вре­мени может про­изойти неко­то­рое чрез­вы­чай­ное обсто­я­тель­ство: схож­де­ние чело­века с есте­ствен­ного пути овла­де­ния своими спо­соб­но­стями и начало содей­ствия неко­то­рой силы, кото­рая умно­жает эту спо­соб­ность. Чаще всего чело­век обычно этому раду­ется, потому что он не ведает, что за сила под­клю­ча­ется к нему, и каким содей­ствием он сейчас умно­жа­ется в своих спо­соб­но­стях. Раду­ясь этому, он начи­нает про­бо­вать… сна­чала катать теп­ло­вые шарики между ладо­нями, потом кру­тить спи­рали вокруг себя, потом совер­шать другие «пара­нор­маль­ные» явле­ния…

Мето­дик раз­ви­тия таких спо­соб­но­стей много. Неко­то­рые учат вла­деть раз­лич­ными пред­ме­тами без при­кос­но­ве­ния к ним. Другие учат лечить. На послед­нее откли­ка­ются многие. Ведь лечить – это благо, это добро, в нрав­ствен­ном настро­е­нии чело­века должна про­явиться помощь друг другу. Чело­век вдруг обна­ру­жи­вает, что неко­то­рые дви­же­ния вокруг боль­ной головы «сни­мают» голов­ную боль, неко­то­рые пассы над боль­ными орга­нами тоже при­но­сят поло­жи­тель­ный эффект. При этом он сам внутри себя чув­ствует и слышит, как это про­ис­хо­дит. Он сам почти этим не управ­ляет, а только знает, как настро­иться, все осталь­ное дальше про­ис­хо­дит само, какою-то содей­ству­ю­щею силою, кото­рая в нем дей­ствует помимо его осо­зна­ния.

Из бесед с такими людьми выяс­ня­ется, что их соб­ствен­ная задача заклю­ча­ется только в одном: пред­ло­жить самого себя в орудие той силе, кото­рая затем начи­нает в них само­сто­я­тельно дей­ство­вать. А дальше все про­ис­хо­дит помимо их воли. При этом содей­ству­ю­щие силы, под­клю­ча­ю­щи­еся в такого «цели­теля», про­яв­ля­ются раз­лич­ным обра­зом.

Одна «цели­тель­ница», напри­мер, явно слы­шала и чув­ство­вала «нагру­жен­ность» боль­ных орга­нов. Она начи­нала оттуда «выни­мать» эту «нагру­жен­ность» осо­быми дви­же­ни­ями, как бы «накру­чи­вая ее» на свои руки, назы­вая «накру­чен­ное» «био­мас­сой». В резуль­тате этой «тяну­щейся жгу­тами био­массы» уси­ли­ва­ется тяжесть рук. В конеч­ном итоге она их «сбра­сы­вает» в сто­рону, потом опять «накру­чи­вает» и так до тех пор, пока вся «био­масса» этого сеанса не будет «вытя­нута». На сле­ду­ю­щем сеансе она про­смат­ри­вает боль­ного, «видит» опять накоп­лен­ную «био­массу», снова ее «вытя­ги­вает»… И так про­дол­жа­ется 20 сеан­сов, пока вся «био­масса» не будет «вытя­нута». И боль­ной выздо­рав­ли­вает. Эта «цели­тель­ница» лечила рак, язвен­ные болезни, хро­ни­че­ские забо­ле­ва­ния почек, печени, селе­зенки… Умствен­ные забо­ле­ва­ния ей не под­да­ва­лись.

Другая «цели­тель­ница» тоже с помо­щью содей­ству­ю­щей силы управ­ляла двумя рам­ками – соеди­няла две про­во­лочки в виде буквы «Г» и полу­чала квад­рат. Этими двумя рам­ками она начи­нала управ­лять на рас­сто­я­нии, они дви­га­лись в ее руках, а боль­ной в это время должен был сидеть перед нею. Направ­ляя эти рамки на боль­ного, она чув­ство­вала, что с ним про­ис­хо­дит, и с помо­щью этих рамок начи­нала «вытя­ги­вать злую энер­гию». В резуль­тате боль­ной полу­чал облег­че­ние, и в итоге на каком-то сеансе «выле­чи­вался».

Мы опи­сали два вида, суще­ствует еще целый ряд других вари­ан­тов, из кото­рых немало зака­му­фли­ро­ваны раз­лич­ными цер­ков­ными атри­бу­тами: све­чами, ико­нами, пра­во­слав­ными молит­во­сло­ви­ями, под дей­ствие сил бла­го­дат­ных. Напри­мер, один, назы­вая себя «цели­те­лем», ста­но­вился перед иконой Ксении бла­жен­ной, брал себе в помощ­ники чело­века, кото­рый должен был читать Ака­фист бла­жен­ной Ксении. А сам в этот момент внут­ренне сосре­до­та­чи­вался на помощь со сто­роны святой, потом чув­ство­вал, как в его руки начи­нала вли­ваться некая сила, и тогда он начи­нал руками водить над боль­ным чело­ве­ком. В резуль­тате боля­щий отча­сти выздо­рав­ли­вал.

Каким обра­зом «цели­тели» узнают, чем болен чело­век? Суще­ствуют разные вари­анты. Один из них – с помо­щью рук. У чело­века настолько раз­ви­ва­ется чув­стви­тель­ность рук, что он, про­водя руками над телом, начи­нает чув­ство­вать места «нагру­жен­ные энер­гией». Далее с какого-то момента под­клю­ча­ется содей­ству­ю­щая сила, кото­рая им управ­ляет. С этого момента он сам уже ничего не делает, потому что сила, содей­ству­ю­щая ему, под­ска­зы­вает, где, какая болезнь и какая ее сте­пень. Как это про­ис­хо­дит внутри него, он сам себе отчета не отдает, рас­ска­зать об этом не может, он просто чув­ствует, что в нем воз­ни­кает внут­рен­ний образ той или иной болезни, потом обле­кает это в слова и гово­рит боля­щему.

Из лич­ного обще­ния с экс­тра­сен­сами я узнал, что их вза­им­ные обра­ще­ния со сто­рон­ними силами имеют совер­шенно оди­на­ко­вый харак­тер, при­мерно один и тот же стиль обще­ния.

Та «цели­тель­ница», кото­рая «выкру­чи­вала», поль­зо­ва­лась ско­ро­пи­сью. Ста­но­ви­лась перед ико­нами на молитву, про­чи­ты­вала все до «Отче наш», дальше обра­ща­лась к силам, кото­рые ей помо­гали…

Что же про­ис­хо­дит дальше? Она вдруг слышит содей­ству­ю­щую руке силу, ставит руку на тет­радь, и рука начи­нает с необык­но­вен­ной ско­ро­стью писать. Чело­век вообще так быстро писать не может. При этом она совер­шенно своей рукой не управ­ляет. По окон­ча­нии она про­чи­ты­вает то, что там напи­са­лось. А напи­са­лось раз­лич­ное, начи­ная с диа­гно­стики боль­ного и закан­чи­вая раз­ными про­ро­че­ствами, пре­ду­пре­жде­ни­ями, вплоть до пре­ду­пре­жде­ний в адрес Церкви, Пат­ри­арха, епар­хи­аль­ного архи­ерея. При этом сама жен­щина мало­об­ра­зо­ван­ная, выс­шего обра­зо­ва­ния нет, тексты совсем не свой­ственны ее харак­теру, она не пони­мает зна­че­ния неко­то­рых слов, она так даже и не скажет.

Что это такое? Откуда все это? Если мы вни­ма­тельно посмот­рим на состо­я­ние боль­ных, то обна­ру­жим, что в боль­шин­стве своем болезни на какой-то период ослаб­ля­ются, или бывает, что чело­век даже выздо­рав­ли­вает. Но про­хо­дит три-пять лет, и боль­ной воз­вра­ща­ется опять к тому же «цели­телю». Эти реци­дивы болезни повто­ря­ются два-три раза. После этого боль­ной теря­ется из виду, и за помо­щью уже не обра­ща­ется.

По иссле­до­ва­ниям неко­то­рых авто­ров гово­рится, что боль­ной либо уми­рает, либо при­хо­дит в тяже­лое состо­я­ние, либо, нако­нец, при­хо­дит к цер­ков­ным вра­зум­ле­ниям, кото­рые совер­шенно кате­го­ри­че­ски отвра­щают его от этого харак­тера лече­ния.

Для того, чтобы понять, какие силы могли этому содей­ство­вать, обра­тимся к пра­во­слав­ной житий­ной лите­ра­туре. Здесь мы встре­тим при­меры того, как пра­во­слав­ным цели­те­лям помо­гали содей­ствия ангель­ских сил, узнаем, что много святых угод­ни­ков Божиих обла­дало уди­ви­тель­ными спо­соб­но­стями испра­ши­вать исце­ле­ние для боля­щих. Напри­мер, как святой пра­вед­ный Иоанн Крон­штадт­ский после вечер­него бого­слу­же­ния, испо­ве­дей, отве­тов на вопросы воз­вра­щался в свою келлию, ста­но­вился ночью на молебны (днем не было вре­мени) о здра­вии всех боля­щих, за кото­рых ему при­хо­дили письма и теле­граммы. Его искрен­ние обра­ще­ния ко Гос­поду и Матери Божией, к святым угод­ни­кам тво­рили насто­я­щие чудеса – люди полу­чали исце­ле­ния на огром­ных рас­сто­я­ниях от него, были даже случаи вос­ста­ния из смерти. Такая спо­соб­ность бли­зо­сти к Богу, спо­соб­ность доне­сти Ему свою молитву, обре­та­лась по про­хож­де­нии очень серьез­ного нрав­ствен­ного пути, само­жерт­вен­ной любви к Богу и людям, посто­ян­ного при­бе­га­ния к бла­го­дат­ным Таин­ствам Церкви.

В цер­ков­ной исто­рии было немало святых угод­ни­ков Божиих, кото­рые совер­шали много духов­ных и молит­вен­ных подви­гов, однако не все дер­зали исце­лять людей, не всем было это дано. Гос­подь, как известно, откли­ка­ется на просьбы Своих угод­ни­ков и посы­лает духов­ные силы, но только по про­хож­де­нии серьез­ного пути и нрав­ствен­ного очи­ще­ния в Церкви при содей­ствии ее Бла­го­дат­ных Сил.

Всем известно, что никто из так назы­ва­е­мых сего­дняш­них «цели­те­лей» цер­ков­ной жизни не имеет.

Тем более, никто из них не совер­шал трудов и подви­гов, сколь-нибудь близ­ких к тем, что совер­шали святые угод­ники, прежде чем им бла­го­слов­ля­лась Богом спо­соб­ность дерз­но­венно испра­ши­вать у Него исце­ле­ния боля­щим.

Правда, послед­нее время начали появ­ляться «цели­тели», кото­рые стали активно осва­и­вать цер­ков­ную жизнь.

«Цели­тель­ница», кото­рая «накру­чи­вает био­массу», внешне вроде бы имеет цер­ков­ную жизнь: каждое вос­кре­се­нье бывает на службе, раз в две недели при­ча­ща­ется, испо­ве­ду­ется, все посты испол­няет… Но глу­бо­ких отно­ше­ний с Гос­по­дом у нее нет и быть не может, самой жизни Церкви по ее содер­жа­нию она не знает. А обра­ща­ясь к тем или иным цер­ков­ным Таин­ствам, она (во внут­рен­нем своем убеж­де­нии) при­бе­гает к ним как к сред­ствам вспо­мо­га­тель­ным. Она счи­тает, что полу­чает «опре­де­лен­ные энер­гии» или же очи­ща­ю­щую силу от Гос­пода, пода­ва­е­мую ей в Таин­ствах, кото­рые «энер­ге­ти­че­ски обес­пе­чи­вают» ее, утон­чают ее спо­соб­но­сти к исце­ле­нию. Полу­ча­ется, что При­ча­стие, Испо­ведь и все цер­ков­ные Таин­ства, в том числе и при­кос­но­ве­ние к свя­ты­ням, ста­но­вятся сред­ством для того, чтобы, полу­чив неко­то­рое освя­ще­ние и очи­ще­ние, затем более полно пре­да­вать себя в руки содей­ству­ю­щих сил по «исце­ле­нию» боль­ных.

А ведь сила, содей­ству­ю­щая подоб­ному исце­ле­нию, и сила При­ча­стия полярно про­ти­во­по­ложны. При­ча­стие при таком отно­ше­нии к нему «цели­те­лей» ста­но­вится допол­ни­тель­ным сред­ством или необ­хо­ди­мым усло­вием, акцент же ста­вится в основ­ном на содей­ству­ю­щие в лече­нии силы. Все это выгля­дит как над­ру­га­тель­ство над При­ча­стием, над цер­ков­ными Таин­ствами.

Более того, мы увидим, что многие экс­тра­сенсы и подоб­ные цели­тели посто­янно посы­лают людей в цер­ковь. «Я не буду вас лечить, пока не при­мете кре­ще­ния», или же «Я вас сейчас полечу, пять сеан­сов исполню, после этого вы обя­за­тельно при­ча­сти­тесь, потом еще пять сеан­сов, еще при­ча­сти­тесь, в конце при­мите третье При­ча­стие», или же «Возь­мите сорок свечей, поставьте их», или же «Купите кре­стики, раз­дайте их детям». Много подоб­ных сове­тов пред­ла­га­ется чело­веку, жаж­ду­щему лече­ния. Зачем это?

Сам «цели­тель» чаще всего не отдает себе в этом отчета. Он нередко пола­гает, что делает нечто полез­ное и нужное Церкви. Обычно «цели­тель» чув­ствует себя чело­ве­ком доста­точно нрав­ствен­ным, искренне рас­по­ло­жен­ным к людям, и с рев­но­стью, даже с само­от­вер­же­нием, помо­гает людям в болез­нях. Среди них есть и совер­шен­ные бес­среб­рен­ники, они ничего за исце­ле­ние не берут. При этом, когда они посы­лают в цер­ковь, то пред­по­ла­гают, что делают очень доброе дело, при­во­дят людей к Богу, при­об­щают к свя­ты­ням, потому что без свя­то­сти, думают они, исце­ле­ния невоз­можны. Иной совсем и не подо­зре­вает, какая сила надо­умила его отправ­лять всех боль­ных в цер­ковь.

Демо­ни­че­ским силам, кото­рые как раз и состав­ляют ту содей­ству­ю­щую силу, управ­ляют этими силами, направ­ляют их на содей­ствие «цели­телю», в наше время осо­бенно легко и удобно ста­но­вится через таких людей над­ру­ги­ваться над свя­ты­нею. Момент непра­вед­ного обра­ще­ния к свя­тыне и явля­ется фактом над­ру­га­тель­ства. Непра­виль­ный смысл, при­да­ва­е­мый цер­ков­ной свя­тыне, явля­ется в дей­стви­тель­но­сти над­ру­га­тель­ством над ней.8 Более того, приняв Таин­ство: Кре­ще­ния или При­ча­стия, чело­век воз­вра­ща­ется к цели­телю и отдает все при­ня­тое под над­ру­га­тель­ство содей­ству­ю­щих сил. Такое кощун­ство, воз­можно и непро­из­вольно совер­ша­е­мое людьми, тешит и весе­лит силы демо­ни­че­ские и в то же время сильно повре­ждает самих людей, потому что каждый чело­век, леча­щийся у экс­тра­сен­сов и по их нау­ще­нию при­шед­ший в цер­ковь, испол­няя их зада­ния, фак­ти­че­ски согре­шает. Согре­шает дважды. Первый раз – вместо того, чтобы обра­титься к Богу и искать у Него помощи, он идет к «цели­телю», кото­рый руко­во­дим про­тив­ными Богу силами. И второй – по нау­ще­нию этих же сил он при­хо­дит в цер­ковь, совер­шенно не имея ника­кого пред­став­ле­ния, к Кому он идет, для чего он идет, и в каких отно­ше­ниях с Гос­по­дом он должен быть в Таин­стве При­ча­стия или Таин­стве Испо­веди. И таким обра­зом, ничего не осо­зна­вая, над­ру­га­ется над самою свя­ты­нею. Демо­нам только это и нужно. А чело­веку это вме­ня­ется в тяжкий грех, за кото­рый порою при­хо­дится рас­пла­чи­ваться всю жизнь.

Гос­подь еще в Ветхом Завете пре­ду­пре­ждал о невоз­мож­но­сти подоб­ных хож­де­ний. В Библии, в книге Левит, Гос­подь гово­рит: «Не воро­жите, не гадайте, не обра­щай­тесь к вызы­ва­ю­щим мерт­вых, и к вол­шеб­ни­кам не ходите и не дово­дите себя до осквер­не­ния от них. Я Гос­подь Бог ваш, и если какая душа обра­тится к вызы­ва­ю­щим мерт­вых, к вол­шеб­ни­кам, что блудно ходит вслед их, то Я обращу лицо на ту душу и истреблю ее из народа ее». Как видим, довольно суро­вое пре­ду­пре­жде­ние Божие. А во Вто­ро­за­ко­нии Гос­подь Изра­илю вещает: «Когда ты вой­дешь в землю, Изра­иль, кото­рую дает тебе Гос­подь Бог твой, тогда не научись делать мер­зо­сти, кото­рые делают народы сии. Не должен нахо­диться у тебя про­ри­ца­тель, гада­тель, воро­жея, чаро­дей, оба­я­тель, вызы­ва­ю­щий духов, вол­шеб­ники, вопро­ша­ю­щие мерт­вых, ибо мерзок перед Гос­по­дом всякий дела­ю­щий это и за сии-то мер­зо­сти Бог твой изго­няет их от лица твоего, будь непо­ро­чен перед Гос­по­дом Богом твоим, ибо народы сии, кото­рых ты изго­ня­ешь, слу­шают гада­те­лей и про­ри­ца­те­лей».

Если мы обра­тимся к болезни как тако­вой и отно­ше­нию Пра­во­слав­ной Церкви к болезни, то увидим, что Цер­ковь болезни при­ем­лет как про­мыс­ли­тель­ное попу­ще­ние Божие, как сред­ство Гос­подне, кото­рое научает, настав­ляет нас. Гос­подь попус­кает те или иные болезни по грехам нашим. Болезнь – это фак­ти­че­ски пре­кра­ще­ние согла­сия между телом и душой чело­века, когда тело и душа при­хо­дят в раз­но­гла­сие между собой. В есте­ствен­ном духовно-нрав­ствен­ном настро­е­нии чело­века при его сотво­ре­нии Гос­подь даро­вал ему чистую душу и тело, чело­век не знал болез­ней. Адам и Ева нико­гда не болели, они не знали ника­ких язв, ника­ких недо­мо­га­ний, ибо тело было согласно с душою, душа была согласна с духом, как и сам Адам был согла­сен с Богом. Поэтому телес­ное слу­жило душев­ному, душев­ное слу­жило духу, а дух чело­ве­че­ский служил своему Богу, слу­шался Его и испол­нял Его волю. Первый чело­век по любви своей был в полном согла­сии с Богом. Но после гре­хо­па­де­ния про­изо­шло раз­де­ле­ние. В чело­ве­че­ское суще­ство про­никли разъ­еди­нен­ность и смя­те­ние, грех совер­шил это разъ­еди­не­ние. Теперь тело само­властно начи­нает тре­бо­вать от души слу­же­ния ему. Душа, испол­нен­ная раз­лич­ными стра­стями, само­властно ищет слу­же­ния себе со сто­роны духа чело­ве­че­ского. А чело­век в целом весь отда­ется своим при­хо­тям и похо­тям телес­ным и душев­ным, и фак­ти­че­ски всю свою жизнь устра­и­вает в удо­вле­тво­ре­ние своих страст­ных вожде­ле­ний, страст­ных вле­че­ний.

Из этого сле­дует, что чело­век после гре­хо­па­де­ния совер­шенно пере­вер­нулся в отно­ше­ниях с самим собою и внутри себя и в своих отно­ше­ниях с Богом. Неуди­ви­тельно, что при таком состо­я­нии чело­века разлад между телом и душою при умно­же­нии греха совер­шенно осквер­няет жизнь души и жизнь тела. И те есте­ствен­ные про­яв­ле­ния нашей телес­но­сти, кото­рые фак­ти­че­ски направ­ляют всю нашу жиз­не­де­я­тель­ность, осквер­ня­ются, иска­жа­ются, извра­ща­ются и ста­но­вятся несрод­ными телес­ному есте­ству и составу, а сле­до­ва­тельно нару­шают функ­ци­о­ни­ро­ва­ние самого тела.

Любой грех есть скверна, кото­рая осквер­няет и тело, и душу чело­века. Эта скверна нару­шает есте­ствен­ное функ­ци­о­ни­ро­ва­ние тех или иных орга­нов чело­ве­че­ского тела. Поэтому издревле гово­ри­лось, что чело­век забо­ле­вает по грехам.

Гос­подь силен очи­стить вся­кого чело­века. И эту очи­сти­тель­ную силу мы видим, напри­мер, в Таин­стве собо­ро­ва­ния, кото­рое совер­ша­ется над боля­щими людьми. В этом Таин­стве веру­ю­щий чело­век при­хо­дит в воз­мож­ность и силу Гос­под­него исце­ле­ния, а значит, и про­ще­ния Гос­по­дом чело­ве­че­ских грехов. Прощая, Гос­подь Своими стра­да­ни­ями иску­пает грехи чело­века и бла­го­да­тью Своей любви осво­бож­дает чело­века от скверны греха. Прощая, Гос­подь в Таин­стве собо­ро­ва­ния исце­ляет, если чело­век верует, что Гос­подь силен это сде­лать.

Мы знаем немало слу­чаев (даже в нынеш­нее время), когда во время Таин­ства собо­ро­ва­ния, на пятом, шестом пома­за­нии или на седь­мом чтении Еван­ге­лия, чело­век вдруг чув­ствует облег­че­ние, вплоть даже до пол­ного исце­ле­ния. Бывали случаи, когда на Таин­ство собо­ро­ва­ния чело­века при­но­сили на руках, а после совер­ше­ния Таин­ства он уходил своими ногами.

Почему над одними это совер­ша­ется, а над дру­гими нет? Исце­ле­ние дается по вере чело­века. Чело­век в личных отно­ше­ниях с Богом спо­со­бен испро­сить у Него при­ми­ре­ния, Его про­ще­ния. Но для этого чело­веку нужно искренне веро­вать, что Гос­подь спо­со­бен его про­стить, потому что он Мило­серд­ный, Все­мо­гу­щий и Любя­щий. И если с этой верою чело­век обра­ща­ется ко Гос­поду, то дей­стви­тельно полу­чает исце­ле­ние.

Иной хри­сти­а­нин просит свя­щен­ни­ков или своих собра­тьев помо­литься о нем. И тот, кто верует, что Гос­подь силен по молит­вам других людей испол­нить про­ше­ние, тот полу­чает это исце­ле­ние, хотя сами люди, кото­рых чело­век просил, счи­тают себя недо­стой­ными испра­ши­вать у Бога исце­ле­ния для кого-либо. Но по вере про­ся­щего и по искрен­но­сти отклика тех, кого про­сили молиться, Гос­подь дает исце­ле­ние или облег­че­ние болезни.

Совер­шенно иную кар­тину при­хо­дится наблю­дать в раз­лич­ных маги­че­ских, цели­тель­ных и экс­тра­сен­сор­ных дей­ствиях. Там ника­ких отно­ше­ний с Богом не воз­ни­кает. А если какая-то часть «цели­те­лей» и обра­ща­ется к Богу, про­во­дит «лече­ние» в уве­шан­ных ико­нами ком­на­тах при горя­щих лам­па­дах, свечах, перед «исце­ле­нием» читает неко­то­рые молитвы, то, в конеч­ном итоге, они попи­рают все это, когда пере­хо­дят к «исце­ле­нию», обра­ща­ясь к той силе, кото­рая одна­жды вошла в их вни­ма­тель­ное «вчув­ство­ва­ние в свои био­токи». Сна­чала они обра­ща­ются к Гос­поду, к Матери Божией, цели­телю Пан­те­ле­и­мону, при­зы­вают всех угод­ни­ков Божиих и сразу же после этого (во внут­рен­нем своем вни­ма­нии) пере­клю­ча­ются на ту силу, кото­рая начала содей­ство­вать им тогда, когда впер­вые почув­ство­вали они в себе «целеб­ные» спо­соб­но­сти. Этот воз­врат к пер­вому факту «исце­ле­ния», к первым ощу­ще­ниям содей­ству­ю­щей силы и посто­ян­ная опора на эту силу, раз­ви­тие своей чув­стви­тель­но­сти именно по отно­ше­нию к ней и состав­ляют глав­ную внут­рен­нюю ложь такого «цели­теля».

Мне изве­стен случай, когда одна «цели­тель­ница» вдруг осо­знала это в себе и рас­ка­я­лась, вся «цели­тель­ная» сила у нее про­пала. Более «исце­лять» она уже не могла. После такого пока­я­ния, почув­ство­вав, что осво­бож­да­ется от чего-то такого, крепко дер­жа­щего ее в своей власти, она начала просто и настой­чиво воцер­ков­ляться. Сего­дня это добрый, хоро­ший цер­ков­ный чело­век.

Сле­дует еще раз вспом­нить об отно­ше­нии к болез­ням у пра­во­слав­ного чело­века. Часто воз­ни­кает вопрос: почему же все-таки «цели­тели» выле­чи­вают людей? Почему попу­ляр­ные оздо­ро­ви­тель­ные системы так дей­ственны? Почему многие, при­бе­га­ю­щие к ним, выздо­рав­ли­вают и живут, не болея?

Гор­дость чело­ве­че­ская в соче­та­нии с физио­ло­ги­че­ски пра­виль­ным оздо­ров­ле­нием дает этот резуль­тат.

Всякая болезнь лежит в Про­мыс­лах Божиих, потому что болез­нью Гос­подь напо­ми­нает чело­веку о его грехах. И поэтому пра­во­слав­ный чело­век, забо­ле­вая, делает два дей­ствия. Первое – он ищет исце­ле­ния с помо­щью врачей, а второе – непре­менно ищет пока­я­ния, чрез кото­рое хочет очи­ститься от греха, по при­чине кото­рого нача­лась в нем болезнь. Поэтому для пра­во­слав­ного чело­века болезнь есть воз­мож­ность умно­же­ния в нем пока­ян­ного чув­ства.

К сожа­ле­нию, в ново­на­ча­лии этого не про­ис­хо­дит. Чело­век, воцер­ков­ля­ю­щийся первые пять лет своей жизни, забо­ле­вая, почти забы­вает о Боге. Един­ствен­ное, что он усвоил, – это попро­сить помо­литься кого-либо об исце­ле­нии. Он обычно обра­ща­ется: «Помо­ли­тесь за меня!», но сам при этом за своей болез­нью внут­рен­него обра­ще­ния к Богу и пока­я­ния не ищет. Он как бы забы­вает об этом. Это про­ис­хо­дит по при­чине отсут­ствия навыка обра­щаться к Богу в болезни. А чело­век пра­во­слав­ный и воцер­ко­вив­шийся знает в болез­нях утон­чен­ное, более близ­кое отно­ше­ние к Богу, что при­во­дит его к глу­бо­кому пока­я­нию. Более того, исто­рия знает немало слу­чаев, когда пока­ян­ное уте­ше­ние святые искали именно в своих болез­нях. Они отка­зы­ва­лись от окон­ча­тель­ного исце­ле­ния, и, хотя болезнь их мучила, при­но­сила скорби, утес­няла в земной жизни, пока­ян­ное чув­ство теп­лило и хра­нило их сердца. Выздо­ров­ле­ние, вольно или не вольно, отни­мает это уте­ше­ние. Поэтому святые угод­ники Божии от болезни не отка­зы­ва­лись. Мы знаем, что пре­по­доб­ный Амвро­сий Оптин­ский болел всю свою жизнь, врачи его поти­хоньку под­дер­жи­вали, ока­зы­вали ему частич­ную помощь, облег­чали болезнь, но окон­ча­тельно он так и не изле­чи­вался.

Для цер­ков­ного чело­века важ­ней­шим ста­но­вится содей­ствие Духа Божия: уча­стие в его жизни бла­го­дати, кото­рое он одна­жды начи­нает явно в себе слы­шать. Чув­ство при­част­но­сти дей­ствию бла­го­дати Божией и состав­ляет глав­ную опору его жиз­не­де­я­тель­но­сти. И если чело­век это пере­жил опытно, то он устрем­ля­ется к бла­го­дати и к хра­не­нию в себе бла­го­дат­ного дей­ствия, ста­ра­ется удер­жать при себе раз­лич­ные внеш­ние усло­вия, одним из кото­рых как раз и явля­ются болезни, скорби и иску­ше­ния. Болезни достав­ляют разные недо­мо­га­ния телу, скорби – раз­лич­ные нестро­е­ния в собы­тиях жизни, иску­ше­ния – раз­лич­ные неожи­дан­ные несча­стья, кото­рые падают на чело­века. Но при таком утес­не­нии окру­жа­ю­щей жизни, потере ком­форта и удобств чело­век внут­ренне обра­ща­ется к Богу и от Него полу­чает уте­ше­ние. Внешне все выгля­дит довольно скорбно: все тесно, все печально, все почти на грани воз­мож­но­сти тер­пе­ния. Чело­век теряет силы, физи­че­ски тает, а внут­ренне его согре­вает дивная уте­ша­ю­щая бла­го­дать Божия. Одна­жды полю­бив это уте­ше­ние, чело­век начи­нает разу­меть, что оно напря­мую свя­зано с внеш­ними скор­бями, обсто­я­тель­ствами, с болез­нями, иску­ше­ни­ями. И, начи­ная это заме­чать, все более и более укреп­ля­ется в убеж­де­нии о том, что именно при опре­де­лен­ных скор­бях и болез­нях его посе­щает уте­ша­ю­щее содей­ствие Божие. От этого его вера умно­жа­ется. Чело­век при­ни­мает скорби как норму своей жизни. По этой при­чине пра­во­слав­ный чело­век, в отли­чие от чело­века непра­во­слав­ного, с какого-то вре­мени пере­стает суе­титься в выис­ки­ва­нии каких-то земных благ.

Отно­ше­ние к болез­ням и скор­бям в като­ли­че­ском и про­те­стант­ском мире

Совре­мен­ный като­ли­че­ский мир скло­ня­ется в сто­рону чув­ствен­ных радо­стей, про­те­стант­ский – в сто­рону ком­форта и удоб­ства жизни. Целью про­те­стант­ского мира явля­ется сози­да­ние уже здесь, на земле, всей пол­ноты ком­форта и радо­сти жизни земной, по их пред­став­ле­ниям, радо­стей, Богом бла­го­сло­вен­ных. И поэтому все бога­тые силы души устрем­лены на то, чтобы обу­стро­ить этот ком­форт и эту радость. Мы удив­ля­емся совре­мен­ным быто­вым изоб­ре­те­ниям, импор­ти­ро­ван­ным с Запада: насколько они удобны, прак­тичны и ком­фортны. Чудные видео­ка­меры, пре­крас­ные маг­ни­то­фоны, мик­ро­фоны, шикар­ная мебель, чудо-холо­диль­ники, мик­ро­вол­но­вые печи – как все удобно устро­ено! Живи и радуйся. А про­те­стант­ский пас­тырь гово­рит: «Это-то и тре­бу­ется. Радость в этой жизни, вот что тебе нужно. А чтобы ты радо­вался, знай, что все это дает тебе Гос­подь. А тебе, чтобы это иметь, надо всего лишь одно: верь в Бога, уверуй в него. И Гос­подь тебе все это даст». И чело­век погру­жа­ется в эту жизнь и раду­ется, совер­шенно не подо­зре­вая, что эта радость явля­ется чув­ствен­ной и ника­кого отно­ше­ния к духов­ной жизни не имеет, Духа Божия не ведает и не подо­зре­вает о нем, а лишь дает ощу­ще­ние душев­ной, чув­ствен­ной радо­сти.

В като­ли­че­ском мире есть еще одна глу­бо­кая при­чина, по кото­рой като­лики раньше про­те­стан­тов начали свое отхож­де­ние от истин­ных отно­ше­ний с Богом. Это учение о воз­мез­дии и искуп­ле­нии, кото­рое, увы, отча­сти про­никло и в наше школь­ное бого­сло­вие и теперь отла­гает от Церкви и ее правды и нас с вами.

В «Дог­ма­ти­че­ском бого­сло­вии» мит­ро­по­лит Мака­рий, следуя лати­ня­нам, пишет для семи­на­рий сле­ду­ю­щее: «Вся тайна нашего искуп­ле­ния смер­тью Иисуса Христа состоит в том, что Он, взамен нас, упла­тил Своею Кровью долг Правде Божией за наши грехи». Упла­тил долг за наши грехи… Чтобы так бого­слов­ство­вать, като­ли­че­скому учению нужно все дело спа­се­ния заме­нить «упла­тою долгов». Для этого грех нужно выде­лить как нечто внеш­нее для души, как то, что чело­век сделал раньше и теперь это стало во вре­мени досто­я­нием про­шлого, но как сде­лан­ное или нане­сен­ное оскорб­ле­ние Богу тре­бует теперь воз­мез­дия. Поэтому нужно при­не­сти выкуп, иску­пить чело­века, чтобы удо­вле­тво­рить раз­гне­ван­ную правду Божию. Этот выкуп будто бы и совер­шил Гос­подь наш Иисус Хри­стос.

За грех, выде­лен­ный как нечто внеш­нее от чело­ве­че­ской души, при­но­сится столь же внеш­ний выкуп. Еще точнее – выку­п­грех пре­вра­ща­ется в собы­тие, внеш­нее для души. В таком случае, по поводу греха могут совер­шаться любые рас­четы как с Богом-Отцом, так и со сто­роны чело­века с Иису­сом Хри­стом. Уплата за грех может быть делами, день­гами… ибо и чело­веку нужно выку­пить себя перед Гос­по­дом. В про­тив­ном случае не мино­вать воз­мез­дия.

Страх перед воз­мез­дием и необ­хо­ди­мость оправ­дать себя пра­вед­ными делами движет и мно­гими из нас в Пра­во­слав­ной Церкви. В резуль­тате дело спа­се­ния души от греха пре­вра­ща­ется в дело искуп­ле­ния или выкупа за соде­лан­ный ею грех. Труд и вни­ма­ние обра­ща­ются не к чистоте души, не к доб­ро­де­те­лям, не к бла­го­дати Духа Свя­того, от Кото­рого жизнь, а к избе­га­нию воз­мез­дия и к избав­ле­нию от соде­лан­ных грехов. Пра­во­слав­ный чело­век весь обра­ща­ется к вос­ста­нов­ле­нию доб­ро­де­те­лей и испол­не­нию Запо­ве­дей и правил Церкви, а наш ока­то­ли­чен­ный миря­нин, боясь не спа­стись, занят отыс­ки­ва­нием новых и новых грехов, чтобы все запи­сать и при­не­сти на испо­ведь. Затем, по испо­ве­да­нии, вновь заняться гре­хами же, выис­ки­вая те, что еще не обна­ру­жены, фик­си­руя те, что вновь повто­ря­ются, и про­водя реви­зию в тех, кото­рые, воз­можно, не до конца испо­ве­даны. При этом осо­бен­ным успе­хом будут поль­зо­ваться книжки с пере­чис­ле­нием как можно боль­шего числа грехов – сто, двести и даже тысяча с лишним. От одних грехов к сле­ду­ю­щим. Так и течет его жизнь в Церкви: без всякой радо­сти и без любви к ближ­ним. Полу­ча­ется, у като­ли­че­ски настро­ен­ных людей жизнь без­ра­дост­ная, у про­те­стант­ски настро­ен­ных – радость бес­печ­ная и чув­ствен­ная. Где же радость насто­я­щая?

Только в Пра­во­сла­вии воз­можно узнать истин­ную радость – радость бла­го­дат­ного при­кос­но­ве­ния Божия. Но и она откры­ва­ется лишь по испол­не­нии нема­лых, тяжких, порой мно­го­лет­них трудов по при­бли­же­нию харак­тера своей жизни к Богу, к Его Запо­ве­дям, к Его заве­там.

В основе этой жизни, обра­щен­ной к Нему, лежат живые отно­ше­ния с Богом. Эти отно­ше­ния в нас подви­га­ются Святым Духом, Его боже­ствен­ною бла­го­да­тью и мы, живые, по бла­го­дати, входим уже от соб­ствен­ного про­из­во­ле­ния в отно­ше­ния с Ним, Гос­по­дом. Мы ищем спа­се­ния от греха, потому что несносно нам его зло­во­ние; от про­кля­тия, потому что не в силах сами побо­роть лежа­щую на нас власть и силу стра­сти, кото­рая насти­гает нас изнутри и роняет нас, низ­вер­гая в ад падшей жизни; от смерти, потому что не хотим, не можем пере­но­сить мрак, холод и запу­сте­ние всякий раз, когда грехом, нами соде­ян­ным, душа теряет бла­го­дат­ное при­сут­ствие Бога, Его свет, Его тепло, и через то теряет спо­соб­ность любить, мило­серд­ство­вать, тер­петь, жить в мире и многое благое, что и состав­ляет для нее дей­стви­тельно жизнь.

Мы входим в отно­ше­ния с Гос­по­дом, Кото­рый тогда, две тысячи лет назад, как Бог, пре­бы­вая вне вре­мени и потому заклю­чая в Себе все вре­мена, принял в чело­ве­че­ское Свое есте­ство каж­дого из нас по есте­ству и, как чело­век, невин­ный и без­греш­ный, стра­дал за наши грехи и умер. В смерти Своей явил тор­же­ство послу­ша­ния и сми­ре­ния. В Его Бого­че­ло­ве­че­ском сми­ре­нии грех нашел свою смерть. И содрог­ну­лась и потряс­лась все­лен­ная от совер­шив­ше­гося. И далее как Бог, спасая нас из греха, про­кля­тия и смерти, вос­крес, воз­дви­гая нас в новую жизнь, в нового чело­века.

Как Чело­век – тогда, как Бог – сейчас, содержа в Себе в «тогда» мое тепе­реш­нее, мое «сейчас», не «иску­пал», как гово­рят като­лики, а спасал и спа­сает меня, извле­кая из тлен­ного чело­века. Его земная жизнь сейчас про­ни­кает в мою земную жизнь, совер­шая мое спа­се­ние в каждой Боже­ствен­ной Литур­гии, в каждом Таин­стве моего вхож­де­ния в Его мило­сер­ду­ю­щую любовь, в каждой испо­веди, в каждом При­ча­стии.

Сейчас, в насто­я­щем вре­мени, пра­во­слав­ный чело­век, обре­та­ясь в своей любви к Богу, ищет после­до­вать Ему, сми­ре­нием в болезни сораз­де­ляя Его стра­да­ния и стяжая тем самым бла­го­дат­ное уча­стие Бога. Гос­подь, при­емля любовь чело­ве­че­скую, попус­кает ему болезни и скорби, одно­вре­менно любо­вью Cвоею бла­го­датно утешая его во внут­рен­нем чело­веке.

Вне Пра­во­сла­вия многие люди ищут дру­гого, более лег­кого, бес­скорб­ного спо­соба жизни, при кото­ром можно было бы иметь все – и веру в Бога, некий образ рели­ги­оз­ного житель­ства, вклю­чая посе­ще­ние Бого­слу­же­ний, молитвы, бла­го­тво­ри­тель­ность, как бы быть оправ­дан­ным перед Богом, и в то же время иметь ком­форт­ную по земным меркам жизнь. Но пра­во­слав­ному чело­веку известно, что так жить невоз­можно, если ты хочешь иметь реаль­ную при­част­ность Духу Божию. Нельзя слу­жить двум гос­по­дам.

Все выше­ска­зан­ное имеет прямое отно­ше­ние к нашему раз­го­вору о «цели­те­лях». «Цели­тели» о таком пра­во­слав­ном харак­тере отно­ше­ния к скор­бям, болез­ням и иску­ше­ниям вообще ничего не ведают. Более того, такое отно­ше­ние их воз­му­щает, раз­дра­жает, даже при­во­дит в гнев. Именно по этой при­чине, что сами они устрем­лены к тому, чтобы устро­ить земную жизнь более удобно. Даже самые искрен­ние «цели­тели», кото­рые само­заб­венно отдают себя с утра до ночи на «исце­ле­ние» боль­ных, тоже любят себя и ищут зем­ного ком­форта.

Все это дает нам неко­то­рую воз­мож­ность раз­ли­чить, где пра­виль­ное отно­ше­ние к болезни, а где непра­виль­ное, и к кому надо при­бе­гать – к «цели­те­лям», или же к Церкви, ее Таин­ствам, или же к бла­го­слов­лен­ной Цер­ко­вью вра­чеб­ной помощи.

О духов­ном отце

На путях воцер­ко­в­ле­ния рано или поздно вста­нет вопрос: как найти духов­ного настав­ника, духов­ника?

Это один из самых труд­ных вопро­сов сего­дняш­него дня. Про­чи­тав много книг, боль­шин­ство из нас, есте­ственно, начи­нают искать себе духов­ного отца. Тем паче, что вся свя­то­оте­че­ская тра­ди­ция гово­рит о необ­хо­ди­мо­сти духов­ного руко­во­ди­теля. В то же время мы часто сейчас слышим от цер­ков­ных людей и от свя­щен­ства, что насту­пило такое время, когда духов­ных отцов быть не может. Вера оску­дела, и по этой при­чине не надо пытаться, не надо искать… «Един­ствен­ным настав­ни­ком твоим, – гово­рят они, – могут быть сейчас лишь свя­то­оте­че­ские книги»… Не спе­шите сразу судить, так это или не так.

Чтобы не воз­ни­кала пута­ница, мне дума­ется, нужно раз­ли­чать такие поня­тия, как испо­вед­ник, духов­ный настав­ник, духов­ный отец и старец. Есть обще­цер­ков­ное мнение, что стар­че­ство теперь сильно оску­дело. Но и сейчас есть всеми при­зна­ва­е­мые духов­ные люди, к кото­рым веру­ю­щие при­бе­гают за сове­том и счи­тают их стар­цами.

Тако­выми, напри­мер, явля­ются: архи­манд­рит Иоанн Кре­стьян­кин в Псково-Печер­ском мона­стыре, архи­манд­рит Кирилл – в Свято-Тро­иц­кой Лавре, про­то­и­е­рей Нико­лай на ост­рове Залита, мона­ше­ству­ю­щие в неко­то­рых других мона­сты­рях нашей Церкви. К ним веру­ю­щие люди часто при­бе­гают для того, чтобы полу­чить настав­ле­ния, духов­ный совет, обре­сти правду жизни.

Но суще­ствует и другая сто­рона этого явле­ния, о кото­рой неод­но­кратно гово­рил мит­ро­по­лит Сурож­ский Анто­ний в своих выступ­ле­ниях. В наше время немало моло­дых свя­щен­ни­ков при­ни­мает на себя стар­че­ские обя­зан­но­сти. Не вполне осо­зна­вая, что есть духов­ная жизнь, они берутся отве­чать на какие-то очень серьез­ные и глу­бо­кие жиз­нен­ные вопросы при­хо­жан. Они пыта­ются даже ука­зы­вать им жиз­нен­ный путь, более того, ука­зы­вать с неко­то­рой жест­ко­стью, само­на­де­янно считая себя воз­ве­ща­те­лями воли Самого Гос­пода. Такое «мла­до­стар­че­ство» пред­став­ляет собой серьез­ную опас­ность для воцер­ков­ля­ю­ще­гося чело­века.

В то же время духов­ное настав­ле­ние, на мой взгляд, явле­ние необ­хо­ди­мей­шее, без него вхо­дя­щему в цер­ков­ную жизнь обой­тись никак нельзя. Пред­ста­вить поря­док своей цер­ков­ной жизни в миру дело непро­стое, уви­деть самого себя сложно и прак­ти­че­ски невоз­можно, поэтому очень нужно и очень важно при­бе­гать к свя­щен­нику за сове­том, за настав­ле­нием.

Воз­ни­кает вопрос о посто­ян­стве обра­ще­ния к настав­ни­кам, т.е. можно ли ходить к разным свя­щен­ни­кам и полу­чать от них настав­ле­ние или же необ­хо­димо сове­то­ваться только с одним. Тут воз­ни­кает чисто пси­хо­ло­ги­че­ский нюанс: если ходить к разным свя­щен­ни­кам, то невольно воз­ни­кает иску­ше­ние – наи­бо­лее труд­ные вопросы при­но­сить к наи­бо­лее бес­печ­ным и слабым свя­щен­ни­кам, а мало­зна­ча­щие вопросы при­но­сить наи­бо­лее стро­гим. В резуль­тате чело­век очень удобно устроит свое само­уго­дие, будет ходить с одним и тем же вопро­сом к двум, к трем свя­щен­ни­кам, а в итоге выбе­рет один какой-то ответ из трех, тем самым при­об­ре­тая навык опре­де­лять самому, как ему посту­пить, воз­можно, искренне считая, что он живет по послу­ша­нию. Но в духов­ной жизни тре­бу­ется как раз отло­же­ние от самого себя, своих само­хо­те­ний, кото­рые часто порож­да­ются само­уго­дием. Такое послу­ша­ние – одно из важ­ней­ших средств цер­ков­ного раз­ви­тия, кото­рое, к сожа­ле­нию, многие не могут при­нять почти до самой смерти. Св. Феофан Затвор­ник гово­рил, что узы духа, узы само­уго­дия, как самые глу­бо­кие, могут сопро­вож­дать чело­века до самого конца его жизни.

Во многих слу­чаях бывает, что уже на смерт­ном одре чело­век неожи­данно пере­жи­вает неко­то­рое потря­се­ние, в резуль­тате кото­рого осво­бож­да­ется от этих уз. Обре­те­ние духов­ника про­хо­дит обычно четыре этапа.

На первом этапе чело­век при­хо­дит к свя­щен­нику просто как к испо­вед­нику, кото­рому при­но­сит свои грехи. Чело­век почти ничего не спра­ши­вает у свя­щен­ника, ему вполне доста­точно тех книг, кото­рые читает, и своего само­ра­зу­ме­ния, по кото­рому, соб­ственно, он и выстра­и­вает свою жизнь. Он привык так жить в миру.

На сле­ду­ю­щем, втором, этапе, чело­век начи­нает все более и более дове­рять свя­щен­нику и поэтому начи­нает уже при­слу­ши­ваться к его сове­там. Однако чадо отно­сится к совету очень про­из­воль­ным обра­зом. Совет можно при­нять, а можно и не при­нять. Значит, слово свя­щен­ника, вос­при­ня­тое как совет, все равно оста­ется в про­из­воль­ном обра­ще­нии самого чело­века. Чело­век как хочет, так с ним и обра­ща­ется. Если он про­дол­жает дальше ходить к этому свя­щен­нику (а это воз­можно только в случае посте­пенно воз­рас­та­ю­щего дове­рия к нему и вза­им­ного, а может быть, одно­сто­рон­него, при­тя­же­ния), то воз­мо­жен выход на сле­ду­ю­щий этап. Он начи­нает удо­сто­ве­ряться в том, что неко­то­рые невы­пол­нен­ные им советы были не просто чело­ве­че­ским измыш­ле­нием. Потом, в даль­ней­шем, обсто­я­тель­ства пока­зали, что он был нака­зан за то, что их не выпол­нил, а значит, за ними стояла Воля Божия. Он ее не испол­нил и теперь нака­зан.

Такие откро­ве­ния, кото­рые он пере­жи­вает в тече­ние несколь­ких лет хож­де­ния к свя­щен­нику как к духов­нику, дают осно­ва­ние уве­ро­вать в то, что к словам свя­щен­ника надо все-таки при­слу­ши­ваться. И посте­пенно он начи­нает отно­ситься к свя­щен­нику как к настав­нику. Слова свя­щен­ника на этом этапе их отно­ше­ний вос­при­ни­ма­ются как настав­ле­ние, а с настав­ле­нием обра­щаться вольно уже не будешь.

Настав­ле­ние – это слово, кото­рое ты при­ни­ма­ешь к испол­не­нию. Это уже не совет. Если настав­ле­ние при­нято к испол­не­нию и, испол­няя его, чело­век откры­вает, обна­ру­жи­вает, что они помо­гают ему воз­рас­тать в духов­ной жизни, то в резуль­тате он все более и более укреп­ля­ется в своих отно­ше­ниях со своим духов­ным настав­ни­ком. Про­чи­тан­ные свя­то­оте­че­ские книги пока­зы­вают, что путь, по кото­рому ведет его духов­ный настав­ник, не рас­хо­дится со Свя­тыми отцами, общий единый дух сохра­ня­ется, и это его вполне устра­и­вает.

И, нако­нец, по мере того, как хри­сти­а­нин удо­сто­ве­ря­ется в точ­но­сти и пра­виль­но­сти настав­ле­ний, когда он их выпол­няет, полу­ча­ется хорошо, а когда нет – плохо (именно таким обра­зом при­хо­дит вра­зум­ле­ние), то его дове­рие укреп­ля­ется, и он с какого-то вре­мени начи­нает отно­ситься к свя­щен­нику уже как к духов­ному отцу. Это совер­шенно новое каче­ство. Фор­ми­ру­ется новое право свя­щен­ника по отно­ше­нию к своему чаду, но это право не само­вла­стия свя­щен­ника, это власт­ное право, кото­рое чадо вру­чает пас­тырю как своему духов­ному отцу. Что это такое – власт­ное право?

Рас­смот­рим на при­мере. Ребе­нок, родив­шийся в любой семье, отно­сится к роди­те­лям как к власть име­ю­щим над ним. Мама или папа могут ему не только ука­зать, но и нака­зать. Могут не просто нака­зать, а нака­зать так строго, что никто другой такого права на ребенка не имеет… И при всем при этом ребе­нок, пере­жи­вая ужас и тра­ге­дию нака­за­ния, вплоть до истя­за­ния, тем не менее, успо­ко­ив­шись, вер­нется к роди­те­лям. Он не сбежит из дома и не скажет: «У меня нет больше отца или матери». Это надо очень сильно и очень грубо обра­щаться с ребен­ком или совсем его не любить, чтобы ребе­нок убежал из дома. Сейчас, правда, такое можно очень часто встре­тить, но это уже случаи явного отсут­ствия роди­тель­ской любви. Если же роди­тель с любо­вью будет испол­нять свой долг, если отец и мать своей роди­тель­ской вла­стью строго нака­зы­вают ребенка, он не убе­гает от них, и через день – уже как ни в чем не бывало он испра­вился, он больше так не делает. Дитя знает, что за это мать или отец его строго нака­жут. Ребе­нок дает роди­те­лям это право, ибо он вверен роди­те­лям своей внут­рен­ней волей, кото­рая не зави­сит уже от того, пекутся о нем роди­тели или нет, пекутся плохо или хорошо

Когда у взрос­лого чело­века по мере углуб­ле­ния отно­ше­ний со свя­щен­ни­ком нарас­тает такая сте­пень дове­рия, в конеч­ном итоге она отпе­чат­ле­ва­ется его реши­мо­стью вве­рить себя уже как духов­ное чадо своему духов­ному отцу. С этого вре­мени начи­на­ются новые отно­ше­ния с тем же самым свя­щен­ни­ком, но уже как с духов­ным отцом, т.е. име­ю­щим право жестко и строго отвра­щать свое чадо от его само­хо­те­ния, само­уго­дия, свое­нра­вия и про­чего.

С одной сто­роны, мы видим, что в этом случае духов­ный отец может при­ме­нять очень суро­вые меры, потому что свое­нра­вие в неко­то­рых своих видах настолько глу­боко коре­нится в нашей душе, что иско­ре­нить его бывает порой очень трудно. Можно только вырвать это свое­нра­вие из нас, сделав какие-то крутые запре­ще­ния, или же жесто­кое настав­ле­ние, или жесто­кое бла­го­сло­ве­ние посту­пать так и не иначе.

С другой сто­роны, отно­ше­ния с духов­ным чадом при­ни­мают тишай­ший харак­тер, когда свя­щен­ник не наста­и­вает ни на чем, но дает лишь совет, нена­ро­ком ска­зы­вает. И, тем не менее, и совет, и слово вос­при­ни­ма­ются чадом в самой глу­бине его сердца, его доб­ро­хот­ного сле­до­ва­ния ска­зан­ному духов­ным отцом. Не потому чадо слу­ша­ется, что духов­ный отец посту­пил грозно, а потому, что само чадо доб­ро­хот­ной волею пре­дано своему отцу, а любя­щим серд­цем открыто его бла­го­сло­ве­ниям, ибо в них он при­ем­лет саму волю Божию о себе.

Откуда же взяться сего­дня таким свя­щен­ни­кам или мона­хам, кото­рые могли бы пока­зы­вать своим чадам сразу волю Божию? Дей­стви­тельно, бла­го­ра­зум­ный духов­ник на тре­тьем этапе отно­ше­ний не дове­ряет себе и волю Божию испы­тует. Бла­го­сло­вит духов­ное чадо посту­пить так. Чадо испол­нит, а дело не пошло. Чело­век воз­вра­ща­ется к духов­нику: «Вы бла­го­сло­вили, а дело не пошло». Еще раз уяс­ня­ются обсто­я­тель­ства, заново ищет духов­ник волю Божию, молит­венно испра­ши­вает, сми­ре­нием слу­шает, даром рас­су­ди­тель­но­сти рас­суж­дает, либо в молитве молча пред­стает Богу (каждый духов­ник делает, как ему дается) и вновь бла­го­слов­ляет. Может опять оши­биться. Вновь чадо, все испол­нив, как ска­зано, вер­нется с плохим резуль­та­том, если хочет, со своим рас­суж­де­нием, и вновь будет думать и молиться духов­ник. И вместе с ним в то же самое время чадо будет сми­ряться пред волей Божией и молиться о ней. И так до тех пор, пока не обре­тется, в чем же воля Божия.

Бла­го­даря этим отно­ше­ниям духов­ное чадо обу­ча­ется вере и дове­рию, а духов­ник обре­тает духов­ный опыт настав­ни­че­ства. Придет ли он к той сте­пени, когда воля Божия будет откры­ваться ему с пер­вого или со вто­рого раза, знает Один Бог. Сам же он будет оста­ваться в чув­стве неве­де­ния воли Божией по своему недо­сто­ин­ству, а руко­во­дить чадом будет по послу­ша­нию своего слу­же­ния. Сколько вре­мени могут длиться такие испы­ту­ю­щие волю Божию отно­ше­ния? Для нас, нынеш­них духов­ни­ков и нынеш­них чад, пожа­луй, всю жизнь. Потому и не воз­мо­жен, навер­ное, в наше время, т.е. для многих из нас, чет­вер­тый этап, т.е. сте­пень стар­че­ства. Не каждый веру­ю­щий найдет в свя­щен­нике и духов­ного настав­ника. Боль­шин­ство задер­жи­ва­ется на первом этапе – ходят как к испо­вед­нику. Немно­гие, выйдя ко второй сте­пени, оста­ются на ней долго. Вскоре охла­де­вают и воз­вра­ща­ются к первой. Те же, кто оста­ются, годами пре­бы­вают на ней, не реша­ясь к пере­ходу на третью сте­пень. При­бе­гать к свя­щен­нику за сове­том, остав­ляя окон­ча­тель­ное реше­ние за собой, или искать бла­го­сло­ве­ния свя­щен­ника на дело, уже при­ня­тое своей волей и опре­де­лен­ное своим разу­ме­нием, как его совер­шать, – вот состо­я­ние многих совре­мен­ных цер­ков­ных людей.

Да и свя­щен­ники в боль­шин­стве своем не ищут тре­тьей сте­пени, а тем более чет­вер­той. Одни – по чув­ству недо­сто­ин­ства, другие – по бла­го­ра­зу­мию, третьи – по неже­ла­нию брать на себя много заботы, чет­вер­тые – по лени, избе­гая лишних трудов, пятые – по мало­ве­рию.

В первые пять лет после хиро­то­нии по вооду­шев­ля­ю­щей бла­го­дати Божией, непра­вильно с ней обра­ща­ясь, свя­щен­ники могут соблаз­ниться «мла­до­стар­че­ством». Но эта болезнь недолго длится.

Сколько же вре­мени про­хо­дит от пер­вого этапа до тре­тьего? Около пяти – десяти лет. Третий этап может длиться до конца жизни. Могу ска­зать, что вряд ли сего­дня можно встре­тить отно­ше­ния веру­ю­щего чело­века со своим пас­ты­рем как отно­ше­ния духов­ного чада с духов­ным отцом. Состо­я­ние сего­дняш­него цер­ков­ного народа настолько немощ­ное, что даже обыч­ное настав­ле­ние свя­щен­ника не каждый вытер­пит. Сего­дняш­ний веру­ю­щий и не всякое настав­ле­ние сможет поне­сти, потому что только духов­ная сила, бла­го­дат­ность поз­во­ляет нести это ради Христа, чув­ствуя и слыша в этом пове­ле­ние, соглас­ное с Еван­ге­лием, с Еван­гель­ским харак­те­ром жизни. А чаще всего по нашей духов­ной немощи в серд­цах при­сут­ствует мощь гор­дын­ная, мощь себя­лю­бия, мощь тще­сла­вия. И эта мощь скрыта за хлип­кой, как фанерка, обо­лоч­кой, кото­рую только задень, она тут же задро­жит вся, затронь силь­нее, уже и про­ко­лоли. А если про­ко­лоли, то через эту фанерку такой фонтан забрыз­жет, что потом будешь за кило­метр обхо­дить этого чело­века. Не то что настав­ле­ния будешь бояться ска­зать, даже сове­то­вать, когда насто­я­тельно спра­ши­вать будет, и то ста­нешь с вели­кой осто­рож­но­стью. Цер­ков­ные люди сего­дня настолько уяз­вимы, что с ними при­хо­дится обра­щаться очень осто­рожно.

Я вижу вокруг себя, редко кто из опыт­ных, зрелых свя­щен­ни­ков дер­зает вообще пред­ло­жить себя в настав­ники. Бывает, что свя­щен­ник это испол­няет, если чадо того настой­чиво просит, но согла­ша­ется на это далеко не сразу. Неопыт­ные же свя­щен­ники согла­ша­ются, но из этого редко что выхо­дит доброе, или же скла­ды­ва­ются чисто поверх­ност­ные отно­ше­ния, не име­ю­щие в глу­бине своей смыс­лов цер­ков­ной жизни.

Мы видим, что уже на сте­пени настав­ни­че­ства от свя­щен­ника тре­бу­ется не только свя­щен­ни­че­ское слы­ша­ние собы­тий, но и педа­го­ги­че­ская муд­рость. Соче­та­ние свя­щен­ни­че­ской и педа­го­ги­че­ской муд­ро­сти дает реаль­ную воз­мож­ность для того, чтобы вести свое чадо. Дело это очень слож­ное. Все ослож­ня­ется не только тем, что многие из нас очень свое­нравны, очень само­лю­бивы, уяз­вимы и само­на­де­янны. Сего­дня подав­ля­ю­щее боль­шин­ство воцер­ков­ля­ю­щихся людей имеет обра­зо­ва­ние – сред­нее, а боль­шин­ство и высшее. Во многих живет мера само­по­зна­ния, само­до­ста­точ­но­сти или же мера уве­рен­но­сти в себе. Каждый думает, что сам во всем раз­бе­рется, если уж не сего­дня, то завтра или после­зав­тра, почи­тает книги, хоро­шенько поду­мает, пораз­мыш­ляет и обя­за­тельно добе­рется до истины. Вот эта уве­рен­ность в себе настолько сильна в сего­дняш­ней интел­ли­ген­ции, что к совету чело­век еще поз­во­ляет себе как-то при­слу­шаться, тем более, что при этом сво­бо­ден сам раз­мыш­лять. А вот уже вос­при­нять слово как настав­ле­ние, а значит, делать и дей­ство­вать уже именно так, как ска­зано, отло­жить свою волю, свое созна­ние, свое разу­ме­ние, – этого сего­дняш­ний чело­век поз­во­лить себе не может. А если при этом свя­щен­ник ведет себя чуть построже… Обычно стро­гий свя­щен­ник, давая настав­ле­ние, не будет объ­яс­нять, почему так, а почему эдак… Когда мы начи­наем объ­яс­нять, то при­вле­каем к испол­не­нию созна­ние чело­века, т.е. мы уго­ва­ри­ваем, убеж­даем чело­века и в итоге доби­ва­емся его согла­сия на то, что ему так полезно посту­пить. И чело­век дей­стви­тельно при­ни­мает это как настав­ле­ние, но ока­зы­ва­ется, что это настав­ле­ние при­нято вовсе не серд­цем, и потому серьез­ного духов­ного зна­че­ния не имеет. Оно при­нято созна­нием, кото­рое удо­сто­ве­ри­лось в том, что свя­щен­ник дей­стви­тельно прав, сове­тует разумно и здраво, настроен бла­го­же­ла­тельно… После такого убеж­де­ния чело­век остался внут­ренне дово­лен, он убе­дился в том, что не ошибся в свя­щен­нике. И только после этого он поз­во­ляет себе при­нять данное слово свя­щен­ника как настав­ле­ние. Здесь нет послу­ша­ния, здесь есть согла­сие с разум­ным словом.

Как видим, в глу­бине чело­ве­че­ского сердца оста­ется в этом случае все то же само­уго­дие, само­до­ста­точ­ность, чело­век не выхо­дит за их пре­делы. К сожа­ле­нию, боль­шин­ство сего­дняш­ней интел­ли­ген­ции, живу­щей цер­ков­ной жизнью10–15 лет, пре­бы­вает в таком состо­я­нии, даже не подо­зре­вая этого. Не уди­ви­тельно, что по этой при­чине испо­ведь почти не бывает испо­ве­дью, там нет пока­я­ния. Чело­век испо­ве­дует грехи, но больше по созна­нию, а не по сердцу. Это все равно что собраться на испо­ведь, нале­пив на себя банные листы, – пока лепил, то вроде бы дер­жа­лись на теле. А пока в оче­реди к свя­щен­нику постоял, успел обсох­нуть, и все отва­ли­лось, лишь один-един­ствен­ный какой-нибудь только и остался. И стоит чело­век, снова ста­ра­ясь вспом­нить, или выру­чает его бумага, кото­рую он напи­сал.

Свя­щен­ник сове­тует ему:

– У тебя целых две стра­ницы напи­сано, там больше ста наиме­но­ва­ний грехов, а ты начни с того, о чем более всего скор­бит твое сердце, о чем болит твоя душа. С этого начни, а потом и напи­сан­ное вспом­нится.

Чело­век на это мед­ленно опус­кает свой листик и гово­рит:

– Батюшка, мне нечего ска­зать.

– Ладно, тогда говори по бумажке.

Но ска­зан­ное «по бумажке» при том, что нечего от сердца ска­зать, это явное гово­ре­ние от созна­ния. Все то же самое интел­ли­гент­ское состо­я­ние. Ничего более. Вся та же глу­бина и глы­бища само­уго­дия, само­до­ста­точ­но­сти, кото­рая очень хочет стать пра­во­слав­ным и поэтому по своему созна­нию теперь выис­ки­вает методы и спо­собы – как им стать? И обретя все эти методы, воору­жив­шись спо­со­бами, про­чи­тав даже все пять томов «Доб­ро­то­лю­бия» и выта­щив оттуда все необ­хо­ди­мое для этого, он, «воору­жен­ный до зубов», теперь живет цер­ков­ной жизнью! А в дей­стви­тель­но­сти это как раз и есть то самое состо­я­ние, про кото­рое Гос­подь сказал: «Многие скажут Мне: Гос­поди, Гос­поди!.. И тогда объ­явлю им: Я нико­гда не знал вас; отой­дите от Меня, дела­ю­щие без­за­ко­ние» (Матф. 7:22-23). К сожа­ле­нию, это состо­я­ние очень свой­ственно сего­дняш­ним людям, и обра­тить такого чело­века к насто­я­щему пока­я­нию – дело очень непро­стое.

По своему опыту и по опыту других свя­щен­ни­ков, очень серьезно тру­дя­щихся над своей паст­вой, знаю, что порою при­хо­дится до полу­часа бесе­до­вать со чадом, прежде чем в нем воз­ник­нет хоть какая-либо скорбь и пока­ян­ное чув­ство. Часто это бывают слезы само­жа­ле­ния или слезы скорби о самом себе. Тут очень много труд­но­стей, очень много слож­но­стей- это непа­хан­ная целина. Как над ней рабо­тать? Что при этом делать? Совер­шенно неиз­вестно.

По своему сего­дняш­нему состо­я­нию мы, цер­ков­ный народ, видимо, сильно отли­ча­емся от народа про­шлого сто­ле­тия, уже не говоря о преды­ду­щих. И тот опыт, кото­рый был в про­шлом сто­ле­тии или в поза­про­шлом, не вполне при­ме­ним к нынеш­нему народу. Состо­я­ние наше более тяже­лое. Тогда малей­шее слово слы­ша­лось и чув­ство­ва­лось серд­цем. Сейчас сердце не слышит даже очень стро­гое слово.

В отно­ше­ниях с духов­ни­ком необ­хо­димо кос­нуться еще такого момента: очень сильно ослож­няют ситу­а­цию бесы, кото­рые не спят, и там, где дей­стви­тельно начи­на­ются серьез­ные отно­ше­ния между чадом и духов­ни­ком, сте­ка­ется это неви­ди­мое зло. Там, где отно­ше­ния хлад­ные, или теп­лохлад­ные, или же фор­маль­ные, там бесы осо­бенно не тре­во­жатся, но там, где начи­на­ется серьез­ное настав­ле­ние, вдруг, в одну минуту может про­изойти полный разлад всех отно­ше­ний. В состо­я­нии такого иску­ше­ния духов­ное чадо не может пра­вильно осо­знать про­ис­хо­дя­щего. Ясно, что не может одна минута раз­лада пере­черк­нуть четыре года сов­мест­ной духов­ной жизни, значит, явное иску­ше­ние, кото­рое нужно просто пере­тер­петь, и этим оно пре­одо­ле­ется.

Если из-за минут­ного про­яв­ле­ния само­уго­дия воз­ни­кает такое про­тив­ле­ние духов­ному отцу, то это явное иску­ше­ние. Не могут ника­кие подоб­ные слу­чай­ные моменты пере­черк­нуть пяти или деся­ти­лет­него хож­де­ния к своему духов­ному настав­нику. Никак не могут. Бла­го­ра­зу­мие или же про­стая рас­су­ди­тель­ность поз­во­ляют чело­веку все эти вещи рас­по­зна­вать, как бы его ни закли­нило. Но когда чело­век уязв­ля­ется, у него закры­ва­ются не только чув­ства, но и разум. Тем не менее все-таки самими остат­ками своего разума все равно должно пом­нить, что минут­ные или для­щи­еся в тече­ние месяца иску­ше­ния раз­лада отно­ше­ний никак не могут пере­черк­нуть многие годы вашего пре­бы­ва­ния со свя­щен­ни­ком. Минут­ным и даже мно­го­днев­ным иску­ше­ниям нельзя дове­рять. Нельзя из-за того, что закли­нило, рвать мно­го­лет­ние отно­ше­ния. Пре­тер­пите до конца, и откро­ется Божий Про­мы­сел. Он всегда неожи­данно мудр и глубок.

Ответы на вопросы

О при­зы­ва­ю­щей бла­го­дати

— Воз­ни­кает вопрос: если при­зы­ва­ю­щая бла­го­дать Божия сама подви­гает чело­века во время огла­ше­ния, и по себе каждый знает, что она осо­бенно подви­гает именно молитву, бого­слу­же­ние, пост и чтение книг, разве не могла бы она также подви­нуть чело­века к пра­ви­лам хра­не­ния чувств и к трудам над нравом. Почему же чело­век в первом легко под­хва­ты­ва­ется, а во втором и тре­тьем так вязнет?

– Думаю, тому есть две при­чины. Когда чело­век молится, стоит на службе, постится или читает, он делает это с рев­но­стью, но своим, ему при­су­щим обра­зом, делает так, как может. Как надо, не знает и не умеет. И Гос­подь по мило­сти и дол­го­тер­пе­нию при­ем­лет его таким, каков он есть. Когда же он с такою же рев­но­стию начи­нает обра­щаться с ближ­ними и делать это так, как он сам может и как умеет (не имея ни кро­то­сти, ни сми­ре­ния, ни любви), ближ­ние недолго терпят его и скоро всту­пают в то или иное про­тив­ле­ние ему, гром­кое или тихое. Одним словом, с явно дея­тель­ными и к ответу гото­выми ближ­ними не очень-то просто умно­жать свою рев­ность. Не то что с кни­гами святых отцов, кото­рые ничем отве­тить не могут.

Иные ближ­ние, напро­тив, придут в силь­ное бес­по­кой­ство и скорбь, встре­тив­шись, на их взгляд, со стран­но­стями уве­ро­вав­шего чело­века и своей забо­той и попе­че­нием, оби­дами и раз­дра­же­нием, не дадут чело­веку отойти от при­выч­ного порядка жизни.

Другая при­чина более важная. Труд над молит­вою, умно­жая ее объем, можно совер­шать, при этом не участ­вуя в ней своим серд­цем. Сердце при этом может далеко отсто­ять от Гос­пода. Но как только чело­век обра­щает вни­ма­ние на сер­деч­ные чув­ства, в нем же самом под­ни­ма­ется соб­ствен­ное само­уго­дие и себя­лю­бие, кото­рое не всякий чело­век может пре­одо­леть. Более того, многим из нас удоб­нее ничего не делать в чув­ствах и нраве и вполне оправ­ды­ваться молит­вой или жить пре­иму­ще­ствен­ным вооду­шев­ле­нием в ней. Тем более, что и в ней мы укло­ня­емся от трудов над каче­ством. То есть, само­уго­дием и себя­лю­бием, кото­рые могут вполне впи­сы­ваться во внеш­ние цер­ков­ные дей­ствия, чело­век схва­ты­вает рев­ность к молитве, бого­слу­же­нию, посту и чтению книг и, считая, что он тем самым уже весь «цер­ков­ный» устра­ня­ется от трудов над чув­ствами и нравом.

О запо­ве­дях бла­женств

— Рас­ска­жите о запо­ве­дях бла­женств.

– Запо­веди бла­женств – это сверх­че­ло­ве­че­ский опыт нрава. Чей это нрав? – Гос­по­день. Это нрав Христа. В них Гос­подь изла­гает, рас­кры­вает Свой нрав. А обре­стись в нрав Хри­стов можно ли без Самого Гос­пода? Только с Ним, с Гос­по­дом, и совер­ша­ется в нас этот нрав. Другое дело, что любой чело­век по своему устро­е­нию уже имеет такую душу, кото­рая рас­по­ла­гает внутри себя задат­ками Бого­да­ро­ван­ного нрава. Он пре­вос­хо­дит все извест­ные, чело­ве­че­ским умом обу­слов­лен­ные формы нрав­ствен­но­сти. Он имеет нрав Адама и Евы до гре­хо­па­де­ния, высоту, кото­рая пре­вы­шает многих пра­вед­ни­ков Земли времен Вет­хого Завета. Ведь это были первые люди, т.е. люди, кото­рых Гос­подь сотво­рил Своею Боже­ствен­ною Любо­вью и вложил в их душу такую нрав­ствен­ную кра­соту, како­вой мы с вами сейчас даже близко не видим и не слышим ни друг в друге, ни в себе самих.

Иногда при­хо­дится слы­шать: «Если уж Адам и Ева, те, кото­рые пре­выше по нраву своему всех нас, согре­шили, то что гово­рить о нас?» Надо всегда пом­нить и памя­то­вать о том, что сейчас Адам и Ева в раю молятся за нас. Гос­подь принял их рас­ка­я­ние. И, воз­можно, их молит­вою многие сейчас при­хо­дят в Цер­ковь.

В Нагор­ной про­по­веди Гос­подь гово­рил о таком нраве, кото­рый пре­вы­шает нрав Адама и Евы, т.е. кото­рый дару­ется сугу­бою бла­го­да­тью Божией. Во вре­мена Вет­хого Завета эта бла­го­дать не была дана людям, а откры­лась по при­ше­ствии Христа, по испол­не­нии Им мучи­тель­ного подвига Крест­ных стра­да­ний и искуп­ле­ния нас из власти греха. Эта спа­са­ю­щая бла­го­дать подает чело­веку те одежды нрава, одежды доб­ро­де­тели, бла­го­даря кото­рым чело­век ста­но­вится спо­со­бен испол­нять запо­веди Бла­женств.

Нрав­ствен­ные Запо­веди Гос­подь гово­рил дважды. Первый раз Он про­из­нес их на горе Синай, первые десять запо­ве­дей, кото­рые были пре­по­даны Им Моисею. А в Нагор­ной про­по­веди Он про­из­нес новые запо­веди, кото­рые пре­выше первых. Пре­выше, потому что они могут быть совер­шены только бла­го­да­тию Еван­ге­лия, только в Церкви Пра­во­слав­ной, в ее Таин­ствах. Таин­ство – это и есть то самое место, где чело­веку пре­по­да­ется дар бла­го­дати, кото­рым воз­можно испол­нить эти запо­веди.

Запо­веди бла­женств – это то, что стя­жали Святые отцы и к чему ука­зали нам путь, ука­зали после­до­ва­тель­ность этого вос­хож­де­ния.

О том, стоит ли делиться впе­чат­ле­ни­ями о палом­ни­че­стве

— Можно ли в нази­да­ние рас­ска­зы­вать о про­мыс­ли­тель­ных встре­чах, о том, как видел бла­го­дат­ные лучи, воз­го­ра­ние свечей во время схож­де­ния Бла­го­дат­ного огня? Можно ли рас­ска­зы­вать о пре­бы­ва­нии на Святой Земле, вообще о палом­ни­че­стве?

– Без­условно, мы, палом­ники, будем рас­ска­зы­вать и делиться этим друг с другом, а потом, вер­нув­шись, будем рас­ска­зы­вать всем, где мы побы­вали и что мы видели. Можно многое рас­ска­зы­вать и нужно рас­ска­зы­вать. Более того, ведь, может быть, для того Гос­подь и открыл сейчас эту уди­ви­тель­ную воз­мож­ность: так сво­бодно поехать на Святую Землю. И в таком коли­че­стве! За один только рейс – сразу пять­сот воз­мож­но­стей для бла­го­вест­во­ва­ния Христа в разных местах по воз­вра­ще­нии. Конечно же, можно и нужно бла­го­вест­во­вать. Не бла­го­вест­во­вать – это будет пре­ступ­ле­нием. В череде нашей жизни это палом­ни­че­ство имеет особое зна­че­ние, и во время сборов каждый, навер­ное, испы­тал уча­стие Божие в себе. Потому и послу­ша­ние Божие всем: бла­го­вест­во­вать.

Но только надо при этом иметь в виду второе непре­менно необ­хо­ди­мое обсто­я­тель­ство – бла­го­ра­зу­мие. Небла­го­ра­зум­ный не только никого не воцер­ко­вит, но и сам все рас­те­ряет. Можно после пер­вого часа своего бла­го­вест­во­ва­ния уйти совер­шенно пустым, все поте­ряв. Куда же после этого пере­ме­стится рас­ска­зан­ное? Оно пере­ме­стится в память, в созна­ние. При этом можно про­дол­жать бла­го­вест­во­вать, но уже из памяти и из созна­ния. При этом можно эмо­ци­о­нально раз­го­ря­читься и так рас­ска­зы­вать, что толпы будут соби­раться, но от этого, кроме вреда, ничего не будет.

Кар­тина такого «бла­го­вест­во­ва­ния» будет все более и более раз­во­ра­чи­ваться, будут при­по­ми­наться раз­лич­ные осо­бен­но­сти, какие-то неожи­дан­ные подроб­но­сти.., и в конеч­ном итоге можно прийти в такое эмо­ци­о­наль­ное состо­я­ние! Будут соби­раться толпы, воз­го­раться… а потом, наслу­шав­шись таких воз­го­ра­ю­щихся про­по­ве­дей или же рас­ска­зов, слу­ша­тель побе­жит соби­рать деньги, купит путевку и тоже поедет на Святую Землю…

Каж­дому, кто когда-нибудь из про­вин­ци­аль­ного города впер­вые при­ез­жал в Москву и был на Крас­ной пло­щади, изве­стен этот эффект разо­ча­ро­ва­ния. Ему каза­лось, что Москва такая вели­кая, высо­кая, а при­е­хал – все ока­за­лось зна­чи­тельно мень­ших мас­шта­бов, совсем не таким, как пред­по­ла­га­лось… Подоб­ное про­ис­хо­дит и с палом­ни­ками в Святую Землю. От раз­го­ря­чен­ных рас­ска­зов созда­ется ложное впе­чат­ле­ние, а из него – избы­точ­ное ожи­да­ние. В итоге чело­век, прибыв на Святую Землю, ничего осо­бен­ного в ней не найдет. И в этом будем виновны мы с вами. Если чело­век пере­жи­вет в разные моменты своего палом­ни­че­ства сму­ще­ния, сомне­ния, неве­рие или мало­ве­рие, или осо­бен­ную какую-либо хулу, кото­рая вдруг здесь начи­на­ется в мыслях, помыс­лах, то все это может слу­читься только по одной при­чине: чело­век непра­вильно при­го­то­вился к встрече со Свя­тыми местами. Вот эту непра­виль­ность, в силу нашей раз­го­ря­чен­ной эмо­ци­о­наль­но­сти, можем создать мы с вами.

Кроме того, может про­изойти боль­шая потеря и для нас самих.

Как бы нам не упо­до­биться тем, о кото­рых гово­рит преп. Мака­рий Еги­пет­ский: «Име­ю­щие внутри себя Боже­ствен­ное богат­ство Духа, если сооб­щают кому-нибудь духов­ное учение, то, как бы вынося соб­ствен­ное сокро­вище, дают им. Напро­тив, те, кои не имеют сего богат­ства внутри сердца,.. схва­тив только несколько цветов из Писа­ния, носят их на конце языка…» (Слово о любви, гл. 5).

Поэтому памя­туйте тот сокро­вен­ный опыт, кото­рый мы с вами имеем и кото­рый сейчас еще невоз­можно вполне охва­тить. Разве знает по-насто­я­щему кто-либо из нас, что мы с вами пере­жили, к чему Гос­подь дал нам при­кос­нуться. Душа вос­при­няла, а созна­ние еще нет. Даже чув­ство в пол­ноте этого еще не вос­при­няло.

С тече­нием вре­мени какие-то моменты пре­бы­ва­ния там, на Святой Земле, вос­при­ни­ма­ются по-новому. А поэтому все то, чем Гос­подь нас обла­го­де­тель­ство­вал, посте­пенно будет про­ни­кать в каждую кле­точку, про­ни­кать в чув­ство, в созна­ние, в ум, сердце, волю чело­века. Этот про­цесс про­ник­но­ве­ния может про­ис­хо­дить очень долго. Поэтому каж­дому из нас должно сохра­нить для себя воз­мож­ность бла­го­дат­ного освя­ще­ния.

Я хочу при­звать всех к бла­го­го­вей­ному хра­не­нию обре­тен­ного дара. Пока мы не знаем ни меры, ни глу­бины, ни пол­ноты этого обре­те­ния. Мы только можем чаять, что оно есть в нас, что мы его несем сейчас в себе.

Прой­дет время, и мы посте­пенно будем пре­об­ра­жаться, пре­бы­вая в Церкви, участ­вуя в ее Таин­ствах, пре­бы­вая в ее молит­вах, мы будем меняться. Кто знает, чем обер­нется в итоге в нашем личном жиз­нен­ном опыте это еди­нич­ное при­кос­но­ве­ние, может, для многих из нас, вообще един­ствен­ное в жизни при­кос­но­ве­ние к Святым местам Хри­сто­вым. И памя­туя все это, в рас­сказе своем мы должны быть бла­го­ра­зум­ными.

Непре­менно надо про­по­ве­до­вать, непре­менно надо рас­ска­зы­вать обо всех собы­тиях, кото­рые мы здесь пере­жили. О многом поз­во­ли­тельно гово­рить и рас­ска­зы­вать, о тех собы­тиях, кото­рые были, сви­де­те­лями кото­рых мы явля­лись, но блю­дите и хра­ните себя при этом так, чтобы не рас­плес­ки­ваться, не уйти в эмо­ци­о­наль­ность, не уйти в «ах!..» и «ох!..», в вос­торги, в эмо­ци­о­наль­ную вос­тор­жен­ность.

Если пере­жи­тое на глу­бине всплы­вет на поверх­ность созна­ния, мы сможем рас­ска­зы­вать об этом очень долго, даже годами. И чем дальше сего­дняш­ний день будем отхо­дить по вре­мени, тем больше мы сможем рас­ска­зать… Со вре­ме­нем может обна­ру­житься фан­та­сти­че­ская спо­соб­ность чело­века умело допол­нять свои слова несу­ще­ству­ю­щими подроб­но­стями, при­укра­шать их до жела­ния напи­сать боль­шую книгу о нашем палом­ни­че­стве, причем пол­но­стью рас­те­ряв все обре­тен­ное здесь, в Святой Земле.

О фото­гра­фи­ро­ва­нии в палом­ни­че­стве

— Не грех ли фото­гра­фи­ро­вать на Святой Земле?

– Когда фото­гра­фи­ру­ешь, невольно вни­ма­ние отхо­дит совсем на другое, т.е. ты уже не с Богом и не в молитве. Сохра­нять вни­ма­ние в молитве во время фото­гра­фи­ро­ва­ния – это, навер­ное, спо­собны делать лишь подвиж­ники. Но мы-то с вами – вряд ли таковы. В про­цессе фото­гра­фи­ро­ва­ния, фик­си­ру­ясь на внеш­них пред­ме­тах, мы вполне можем забыть ту цель, с кото­рой ехали сюда, в Святую Землю.

Поэтому ради Святых Мест и бла­го­дат­ного опыта встречи с ними, надо точно опре­де­лить то время, и те обсто­я­тель­ства, когда я не каса­юсь фото­ап­па­рата. В такие моменты не думать о фото­гра­фи­ро­ва­нии, сосре­до­то­чив­шись на свя­тыне, кото­рой необ­хо­димо ока­зать подо­ба­ю­щую честь.

О молитве за врагов

— В Еван­ге­лии гово­рится: «Моли­тесь за врагов ваших». Насколько мы в силах это делать? Правда ли, что моля­щийся чело­век полу­чает удар бесов­ский или берет на себя эти иску­ше­ния, или все иску­ше­ния идут по силам моля­ще­гося?

– В своих посла­ниях Апо­стол Павел неод­но­кратно просит: «Моли­тесь за меня». Апо­стол просит воцер­ко­в­лен­ных им мирян молиться за него. Чело­век, води­мый Духом Святым, – и вдруг такая просьба. То есть молитва за других – это необ­хо­ди­мость. Более того, Апо­стол Иаков гово­рит: «Моли­тесь друг за друга, чтобы исце­литься: много может уси­лен­ная молитва пра­вед­ного» (Иак. 5:16). Цер­ковь жива еди­но­ду­шием молитвы друг за друга. Молитва должна быть искрен­ней, сер­деч­ной, про­стой.

В молитве не должно быть лукав­ства, коры­сти. В молитве не должно быть такого страха: «Я сейчас помо­люсь, и все бесы с него на меня сле­тятся, или же все его болезни моих врагов моими станут».

Правда, иногда от цер­ков­ных людей можно слы­шать такое предо­сте­ре­же­ние. Опыт цер­ков­ный пока­зы­вает, что не каж­дому и не за вся­кого чело­века стоит молиться. Моля­щийся дей­стви­тельно раз­дра­жает бесов. Везде, где начи­на­ется насто­я­щая цер­ков­ная жизнь, там начи­на­ются иску­ше­ния, а это при­знак акти­ви­за­ции демо­ни­че­ских сил. Бывает, что чело­век ходит в цер­ковь, молится, испо­ве­ду­ется и при­ча­ща­ется, но по нраву далеко отле­жит от Христа, и там бесы осо­бенно не вол­ну­ются, не тре­во­жатся. «Пусть себе молится, – гово­рят они,- все равно он наш». Ведь «люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Мк. 7:6), – гово­рил о таких Гос­подь.

Там, где начи­на­ется работа над нравом, там непре­менно будут иску­ше­ния. Более того, Гос­подь попус­кает иску­ше­ния для того, чтобы чело­век упраж­нялся ими к сто­я­нию в бла­го­дати Божией, к сто­я­нию в сми­ре­нии, коим обре­та­ется бла­го­дать. Это упраж­не­ние сми­ре­ния совер­ша­ется именно иску­ше­ни­ями и скор­бями. Поэтому скорби и иску­ше­ния, попус­ка­е­мые Богом, есть при­знак бли­зо­сти Божией, есть особая сугу­бая Любовь Божия к чело­веку. Но есте­ственно, что Гос­подь всегда как Пре­муд­рый Учи­тель точно выме­ряет и знает меру этих иску­ше­ний и скор­бей. Поэтому нико­гда не сомне­вай­тесь в том, что иску­ше­ния пода­ются по вашим силам. Не впа­дайте от этих мыслей вдруг в смя­те­ние, сму­ще­ние или же страх, или же болезнь какую-то, или же суе­вер­ные пере­жи­ва­ния. Упо­вайте на Бога с верою и исти­ною, и будете не посты­жены. Какие бы иску­ше­ния, или какие бы скорби на вас ни сва­ли­лись, помните, что они сва­ли­лись учи­тель­ным попу­ще­нием Божиим, а вовсе не само­про­из­во­лом якобы пере­пры­ги­ва­ю­щих от кого-то на вас бесов.

О молитве за иудеев

– Как молиться о здра­вии и упо­ко­е­нии иудеев? Можно ли писать записки и ста­вить свечи за них?

– В Церкви совер­ша­ется поми­но­ве­ние, пишутся записки и ста­вятся свечи только за кре­ще­ных людей. Если чело­век некре­ще­ный (неважно при этом, какой он наци­о­наль­но­сти), то молитва за него может воз­но­ситься лично его ближ­ним, в домаш­них усло­виях, но не в церкви.

Если же чело­век воцер­ков­ля­ю­щийся, допу­стим, иудей, и он слу­шает, вни­мает раз­го­во­рам о Христе, инте­ре­су­ется Цер­ко­вью, то этот чело­век уже в огла­ше­нии. И тогда за него можно молиться на Литур­гии огла­шен­ных. Вспом­ним екте­нию, кото­рая начи­на­ется сло­вами воз­гла­ше­ния дья­кона: «Помо­ли­теся, огла­шен­нии, Гос­поду!» и далее: «Вернии, об огла­шен­ных помо­лимся, да Гос­подь поми­лует их!»

Как раз во время нее и воз­но­сятся наши молитвы за всех наших близ­ких, кото­рые худо ли, бедно ли, но все-таки рас­по­ло­жены к Пра­во­сла­вию, худо ли, бедно ли, но все-таки слу­шают и вни­мают цер­ков­ному учению, хотя бы изредка, но все-таки вос­при­ни­мают наши слова.

Если же чело­век активно воин­ствует, борется против Церкви, то нужно про­сить личной молитвы веру­ю­щих людей. Имя такого чело­века нельзя пода­вать на про­ско­ми­дию, т.е. пода­вать записку на литур­гию (в неко­то­рых местах ее назы­вают «обедня») не сле­дует. Потому что на про­ско­ми­дии за каждое имя выни­ма­ется частичка из просфоры, а потом частицы после при­ча­ще­ния всех погру­жа­ются в Кровь Хри­стову. И когда Кровь омы­вает частицу, бла­го­дать Божия омы­вает душу дан­ного чело­века, кото­рого мы помя­нули. Если чело­век волею рас­по­ло­жен ко Христу и как-то инте­ре­су­ется Цер­ко­вью, не про­ти­вится Церкви Пра­во­слав­ной, то бла­го­дать встре­тит это непро­ти­вя­ще­еся настро­е­ние сердца и соче­та­ется с ним, и тем самым омо­ются или осла­бятся грехи его.

Что будет в случае, когда чело­век про­ти­вится Церкви, а имя его подают на про­ско­ми­дию? Если чело­век своею волею созна­тельно нерас­ка­янно про­жи­вает в грехе, воин­ствует против Церкви, то бла­го­дать Божия, омы­ва­ю­щая его душу, встре­ча­ется с само­чин­ною волею, воору­жен­ною гре­хами. И эти грехи, вос­ста­ю­щие в нем на бла­го­дать, вос­ста­нут с еще боль­шею, особою силою. Воля чело­века вся свя­зана с гре­хами, он с этим согла­сен, а с Цер­ко­вью не согла­сен. Было неод­но­кратно заме­чено, что в подоб­ных слу­чаях при нашем поми­но­ве­нии чело­века в церкви на про­ско­ми­дии он в этот день вдруг при­хо­дит в такую неожи­дан­ную ярость или же в такое паде­ние в свои стра­сти, в свои грехи, кото­рые пре­вы­шают обыч­ное буд­нич­ное его пове­де­ние. Это знак того, что за этого чело­века на про­ско­ми­дию пода­вать не стоит. Если же мы начи­наем его уси­ленно сло­весно воцер­ков­лять, то мы только усу­губ­ляем его грехи. Это все равно, что драз­нить его, иску­шать его и в резуль­тате вызы­вать его на уси­лен­ное согре­ше­ние против Христа, просто хулу на Бога. Такого чело­века надо вымо­лить в домаш­ней молитве, что одно­вре­менно озна­чает и доб­ро­нравно вытер­петь. На это уходят не месяцы – годы.

О помыс­лах во время молитвы

— Во время молитвы очень много помыс­лов. Как от них изба­виться?

– Помыслы посе­щают нас по двум при­чи­нам. Первая при­чина кро­ется в нас, вторая – вовне. Первая – это наши соб­ствен­ные стра­сти, при­вя­зан­но­сти к самым разным житей­ским делам, кото­рые отвле­кают от молитвы, а вторая – это бесов­ское дей­ствие.

В житий­ной лите­ра­туре можно встре­тить такую фразу: «Отго­няйте помыслы». И чело­век неопыт­ный, про­чи­тав это, берет совет на воору­же­ние, пыта­ется бороться с помыс­лами, отма­хи­ваться от них, отго­нять. Но все тщетно. Почему?

Когда идут помыслы, важно всегда пом­нить такую вещь: помыслы ото­гнать можно лишь только при содей­ствии Божией бла­го­дати. Каждое слово, кото­рое мы читаем в книгах Святых отцов, надо тща­тельно све­рять с кон­тек­стом внут­рен­ним опытом пони­ма­ния. Святые отцы под фразой «отго­няйте помыслы» имеют в виду одно, а мы пони­маем совсем другое, и пере­тол­ко­вы­вая их слова на свой лад, пони­маем их совер­шенно иска­женно.

Что же имели в виду Святые отцы под отгна­нием помыс­лов?

Чело­век, отго­ня­ю­щий помыслы, подо­бен уто­па­ю­щему в болоте. Если он начнет барах­таться и пытаться вырваться из болота, то еще силь­нее завяз­нет. А отвлечься, пере­клю­читься можно. Правда, чело­век навык от одного помысла отвле­каться в другой. Допу­стим, пришли помыслы о делах, кото­рые оста­лись там, вне храма, вне службы, а чело­век может отвлечься от этого помысла и вспом­нить вче­раш­ний фильм и заняться этим филь­мом. Или заняться ссорой, про­изо­шед­шей вчера, или вдруг вспом­нить, что вчера сильно про­де­ше­вил на рынке… Таким обра­зом отвлечься можно. Это часто про­ис­хо­дит, чело­век начи­нает отбры­ки­ваться от помыс­лов, а на самом деле попа­дает в новый помы­сел.

Ото­гнать помы­сел может только бла­го­дать Божия. Что это такое, знали Святые отцы, мы же знать этого не можем. Напри­мер, раз­мыш­ле­ние над Еван­ге­лием или над смыс­лом молитвы, про­зву­чав­шей только что, будет намного полез­ней, чем бес­плод­ная борьба с помыс­лами. Можно отвлечься в какое-нибудь настав­ле­ние Святых отцов и пораз­мыш­лять о нем. Можно вспом­нить фразу из Псал­тири и пораз­мыш­лять над ней. В край­нем случае вспом­ните любую из молитв, утрен­них или вечер­них. Само по себе это раз­мыш­ле­ние при­вле­чет бла­го­дать Божию, а только ею отго­нятся меша­ю­щие помыслы.

Есть еще другой способ борьбы с помыс­лами: рас­ка­яться, пока­яться чело­веку в том, что он впа­дает в этот помы­сел. Тут мы пере­хо­дим к внут­рен­ней при­чине помыс­лов.

Ради ответа сде­лаем неболь­шое отступ­ле­ние в теме. В двух словах вспом­ним, что значит термин «ново­на­чаль­ный». Под ново­на­чаль­ным я под­ра­зу­ме­ваю чело­века, пре­бы­ва­ю­щего в Церкви 10–15 лет. Нынеш­нее наше духов­ное состо­я­ние таково, что 10–15 лет актив­ного воцер­ко­в­ле­ния, Испо­веди, При­ча­стия, цер­ков­ной жизни – это состо­я­ние ново­на­чаль­ного.

На осно­ва­нии чего я утвер­ждаю это? Если мы сопо­ста­вим те состо­я­ния цер­ков­ного чело­века, кото­рые опи­сы­вают Святые отцы, и состо­я­ние сего­дняш­него хри­сти­а­нина, то увидим, что даже пят­на­дца­ти­лет­няя цер­ков­ная прак­тика многих из нас есть всего лишь ново­на­ча­лие… Так отчего же про­ис­хо­дит такая борьба помыс­лов в чело­веке ново­на­чаль­ном? У ново­на­чаль­ных помыслы от бесов могут прийти по одной только при­чине: у нас есть за что им заце­питься. Это значит, есть наши стра­сти, а по ним и при­вя­зан­ность к разным житей­ским делам. Напри­мер, у одних боль­шая при­вя­зан­ность к жела­нию непре­менно отыг­раться по отно­ше­нию к ближ­нему. С кем-то поссо­рился, и послед­нее слово оста­лось за сопер­ни­ком, но очень хочется, чтобы послед­нее слово было за мной… Отыг­раться – это про­яв­ле­ние уязв­лен­ного само­лю­бия. У чело­века оно бывает очень силь­ным, иногда до такой сте­пени, что он этими ссо­рами только и занят на бого­слу­же­нии. Пере­би­рает вче­раш­ние, поза­вче­раш­ние ссоры, – мало ли какие… У дру­гого очень боль­шая страсть к вещам или к день­гам, он тоже про­иг­ры­вает раз­лич­ные моменты уязв­ле­ния – где-то про­де­ше­вил, где-то поте­рял вещь…

Если мы во время бого­слу­же­ния вдруг заня­лись житей­скими делами, разве это не повод для нашего пока­я­ния? Поэтому, если это все же про­изо­шло, могу дать такой совет: оста­но­ви­тесь в бого­слу­же­нии, пере­станьте слу­шать службу, зай­ми­тесь немного собою, т.е. рас­смот­рите со вни­ма­нием сами помыслы, каково их содер­жа­ние. Вы уви­дите, что оно чаще всего одно и то же. А значит, одна и та же страсть, какая-то обыч­ная житей­ская при­вя­зан­ность наша мешает нам и во время бого­слу­же­ния.

Сле­дует всегда пом­нить слова Апо­стола Павла: «Там, где пре­и­зоби­лует бла­го­дать, ожи­вает грех». В храме пре­и­зоби­лует бла­го­дать Божия. Есте­ственно, что в нас ожи­вает грех, а значит, всякая житей­ская, земная при­вя­зан­ность. Грех со всею вла­стию и силою будет увле­кать наше жиз­не­лю­бие. Чело­ве­че­ская душа будет увле­чена этою силою и будет с боль­шим жиз­не­лю­бием зани­маться стра­стями, совер­шенно ее, бедную, опу­сто­ша­ю­щими. Иными сло­вами, она будет попу­сту тра­тить свою жиз­нен­ную энер­гию.

Чтобы научиться бороться с этим надо дойти до сути, до корня. Для начала узнайте содер­жа­ние помысла. Увидев содер­жа­ние, най­дите его при­чину. К при­меру, это при­вя­зан­ность к вещам. Увидев такую при­вя­зан­ность, сокру­ши­тесь о свя­зан­но­сти своей этим гре­хов­ным состо­я­нием и упа­дите в земном поклоне Богу с молит­вою: «Гос­поди, поми­луй меня, прости меня!» Иногда бывает одного такого зем­ного паде­ния пред Богом – не поклона, а паде­ния – доста­точно для исце­ле­ния.

Неко­то­рые гово­рят: «Мы делаем поклон, но бесы или же наши стра­сти от этого нисколько не пора­жа­ются, сколько бы покло­нов ни делали». А вот когда ты упал перед Богом в глу­бо­ком земном поклоне, это совсем другое дело. И когда чело­век осо­знает, что стоя на бого­слу­же­нии в то время, когда Цар­ские Врата отвер­сты, когда совер­ша­ется Вели­чай­шее Таин­ство, он зани­ма­ется своими ничтож­ными про­бле­мами, и падет с вели­кой скор­бью, с пока­ян­ным чув­ством, со стра­хом пред Богом, сокру­ше­ние придет к нему. Этим сокру­ше­нием он несо­мненно при­зо­вет к себе содей­ству­ю­щую бла­го­дать Божию. И лишь эта бла­го­дать спо­собна побо­роть, ото­гнать помы­сел.

Итак, первое из этих дей­ствий – раз­мыш­ле­ние над любым Бого­угод­ным содер­жа­нием, второе – рас­смот­ре­ние самого себя: откуда идет помы­сел; и третье – сокру­ше­ние в помысле, кото­рый вы пере­жи­ва­ете в этот момент.

Третье – это сми­ре­ние Богу. Пришли на службу, сми­ри­тесь, что дела ваши теперь не в ваших, а Божиих руках. Ваше дело сейчас быть ближе к Богу, тогда Гос­подь поза­бо­тится о нор­маль­ном тече­нии ваших дел. Имейте надежду на Бога, она помо­жет вашему сми­ре­нию. Когда научи­тесь делать что-либо из этих трех, тогда можно сле­до­вать святым отцам и отго­нять помыслы.

О борьбе со сном во время молитвы

– Как побо­роть сон во время молитвы?

– Дело очень слож­ное. Я и сам не могу побо­роть… Един­ствен­ное, что помо­гает, это земные поклоны. Во время молитвы можно делать земные поклоны, но с искрен­ним обра­ще­нием к Богу, потому что сам по себе поклон мало что дает, и сон тут же нава­ли­ва­ется снова. Если вы моли­тесь, и сон борет вас, свя­ти­тель Феофан Затвор­ник реко­мен­дует пере­стать молиться. Отвле­ки­тесь, зай­ми­тесь каким-либо делом, бук­вально на пять минут – оно вас вполне взбод­рит. А потом опять воз­вра­щай­тесь к молитве.

Если же вы стоите на службе, и сон одо­ле­вает вас во время бого­слу­же­ния, то не стес­няй­тесь, сде­лайте земной поклон. Хотя часто чело­век сму­ща­ется, боясь мнения окру­жа­ю­щих людей. Не надо, не сму­щай­тесь.

Как молиться за отро­ков и как при­ве­сти их к вере

— Как молиться за детей в отро­че­ском воз­расте, чтобы они пришли к вере, и как это сде­лать, если сам нахо­дишься на самом пер­во­на­чаль­ном этапе?

– Отро­че­ский воз­раст – это период от 7 до 14–16 лет. Очень труд­ный период, очень труд­ный воз­раст. Дело в том, что до 12 лет дети запе­чат­ле­вают, как жить, и в своей любви, своей вер­но­сти обра­щены к роди­те­лям. А после 12 лет у них насту­пает само­сто­я­тель­ность дей­ствий. То, что дети уже запе­чат­лели до этого воз­раста, то и про­яв­ляют в своей жизни как само­сто­я­тель­ные поступки. Неуди­ви­тельно, что, если они запе­чат­лели в доме роди­тель­ское пове­де­ние, совер­ша­е­мое в само­утвер­жде­нии, само­до­ста­точ­но­сти, свое­во­лии, свое­нра­вии, то именно это они будут потом осу­ществ­лять в своей личной жизни. И поэтому так неожи­данно вдруг меня­ется харак­тер отно­ше­ний с детьми, когда им ста­но­вится 12–14 лет. В дей­стви­тель­но­сти, ничего уди­ви­тель­ного в этом нет. После 12 лет в детях мы встре­ча­емся с самими собой. Потому что ребе­нок до 12 лет запе­чат­ле­вал своих роди­те­лей, он имел воз­мож­ность взять только то, что прежде всего дают роди­тели, ведь чаще всего и ближе всего он видел именно их. Душа дет­ская обра­щена с самого рож­де­ния к роди­те­лям как к важ­ней­шему началу – с кого делать жизнь. Это свой­ство в при­роде дет­ской души вло­жено Богом.

Поэтому неуди­ви­тельно, что часто встре­ча­ется такой фено­мен. Роди­тели воцер­ков­ля­ются, когда ребенку, напри­мер, 3–4 года, его тоже одно­вре­менно активно воцер­ков­ляют. Но по дости­же­нии 12–14 лет дитя вдруг совер­шенно отвра­ща­ется от Бога. Почему? А по той про­стой при­чине, что, пока роди­тели воцер­ков­ля­лись, первые пять лет у них ника­кой работы над своим нравом не было, они по нраву оста­ва­лись преж­ними, такими, каковы были до воцер­ко­в­ле­ния – свое­воль­ными, свое­нрав­ными, сво­е­мер­ными, само­мни­тель­ными, сво­ем­ни­тель­ными. И вот это-то их настро­е­ние души и запе­чат­лел ребе­нок, хотя при этом он посто­янно при­ча­щался, после семи лет испо­ве­до­вался, и роди­тели были внешне доста­точно цер­ков­ными… Но это всего лишь первые 5 лет вооду­шев­лен­ного пери­ода. Внешне ребе­нок живет как цер­ков­ный, а внут­ренне запе­чат­ле­вает неиз­ме­нен­ный нрав роди­те­лей. После 12 лет, ребе­нок начи­нает про­яв­лять то, что он запе­чат­лел, а именно – неиз­ме­нен­ный нрав роди­те­лей. И роди­тели вдруг с этим стал­ки­ва­ются. Искрен­няя молитва, хож­де­ния на службы, посты, чтения Еван­ге­лия были вовсе не их нравом, обра­щен­ным к Богу, а при­зы­ва­ю­щей бла­го­да­тью Божией, кото­рая жила в них, под­дер­жи­вала, окры­ляла их. А в нраве своем они не были устрем­лены к Богу. А коли так, то ребе­нок, запе­чат­лев таких роди­те­лей до 12 лет, после начи­нает просто про­яв­лять то, что же были тогда его роди­тели.

Поэтому нет ничего уди­ви­тель­ного в том, что дети, кото­рые в раннем дет­стве были очень цер­ков­ными, после 12 лет совер­шенно отвра­ща­ются от Церкви. Этот период надо пере­ждать, молясь за них и каясь за свои роди­тель­ские грехи, за свой нрав, при этом меня­ясь в нем, пола­гая труд по его пере­мене. Если такой труд будет поло­жен, то это и будет реша­ю­щим момен­том изме­не­ния своих отно­ше­ний с под­рас­та­ю­щими детьми. С 12 до 24 лет – это целых 12 лет в жизни отрока, затем юноши, кото­рый зави­сим от роди­тель­ской воли и от харак­тера отно­ше­ний с роди­те­лями. Поэтому пока ребе­нок еще под­да­ется вос­пи­та­нию, очень много зави­сит от того, как роди­тели, меня­ясь в лучшую сто­рону в своем нраве, строят свои отно­ше­ния с сыном или доче­рью.

Об осуж­де­нии

— Как посту­пить в таком случае: я встре­чаю зна­ко­мого, и в беседе он начи­нает кого-нибудь осуж­дать. Что делать? Обо­рвать ли раз­го­вор, читать ли Иису­сову молитву про себя или попро­щаться и уйти?

– Осуж­де­ние – излюб­лен­ная тема цер­ков­ных людей. Созда­ется такое впе­чат­ле­ние, что это неотъ­ем­ле­мая осо­бен­ность цер­ков­ных людей. Раньше, пре­бы­вая в нецер­ков­ной среде, я не помню, чтобы люди так активно обсуж­дали, пере­мы­вали косточки разным батюш­кам, сослу­жив­цам или еще кому-то. В миру у нас было мно­же­ство всяких пово­дов, о кото­рых можно было пого­во­рить. Конечно, через это про­скаль­зы­вал рас­сказ о том или ином сотруд­нике, но это не состав­ляло глав­ную тему раз­го­вора.

А когда попа­да­ешь в среду цер­ков­ных людей, созда­ется такое впе­чат­ле­ние, как будто нет других тем. «Ты знаешь, что сказал тот епи­скоп?..», «А как посту­пил тот батюшка…», «А ты знаешь, что та сестра делает?..», «А что при­клю­чи­лось с тем чело­ве­ком?..», «А что с тем мона­хом?..»

Нам запо­ве­дано быть еди­ными, а значит – непре­менно быть во вни­ма­нии друг ко другу, во вни­ма­нии к доб­ро­де­те­лям друг друга. Это и есть область Церкви. Когда я открыл доб­ро­де­тель в другом и раду­юсь ей, когда еди­но­ду­шен в этой радо­сти с его доб­ро­де­те­лью – это и есть едино соби­ра­ние Церкви, это и есть ее свой­ство.

Но, имея эту запо­ведь, совре­мен­ные хри­сти­ане ее иска­жают с точ­но­стью до наобо­рот и с совер­шен­ной искрен­но­стью начи­нают зани­маться осуж­де­нием и выис­ки­ва­нием друг в друге всяких без­об­ра­зий. Забы­вая совсем, что ты ста­но­вишься соучаст­ни­ком того греха, кото­рый осуж­да­ешь в другом.

Как многие из нас посту­пают, когда собе­сед­ник начи­нает осуж­дать или что-нибудь еще делать непра­вильно? Нравом своим, а значит, сер­деч­ным настро­е­нием, сер­деч­ным чув­ством чело­век решает не участ­во­вать в этом меро­при­я­тии. Но вместо того, чтобы отло­житься от осуж­де­ния по дви­же­нию сердца, он начи­нает интен­сивно лопо­тать про себя: «Гос­поди, поми­луй! Гос­поди, поми­луй!» И что же обна­ру­жи­ва­ется? Чело­век в этот момент как бы двой­стве­нен. Он всем своим созна­нием (кото­рое знает, что осуж­дать грех) взы­вает к Богу в молитве и пыта­ется от невольно воз­ни­ка­ю­щего своего сер­деч­ного осуж­де­ния убе­жать с помо­щью молитвы. Но в это время сердце про­дол­жает быть осуж­да­ю­щим все равно – ушко-то слу­шает, и сердце откли­ка­ется. Где-то в глу­бине души все равно оста­ется напря­жен­ное вни­ма­ние к фразам собе­сед­ника. Про­го­во­рив в таком настро­е­нии молитву и тем самым отрек­шись от своего осуж­да­ю­щего дей­ствия, чело­век после раз­го­вора уходит домой и чув­ствует: та фраза, кото­рую он заце­пил серд­цем, начи­нает в нем раз­во­ра­чи­ваться. А если при этом он еще пошел и на службу, на бого­слу­же­ние… Тут уже сразу все явно пред­ста­нет перед внут­рен­ним взором, потому что в церкви, во время молитвы, дей­ствует бла­го­дать Божия, и падшая натура чело­ве­че­ская вос­стает против этой бла­го­дати. Поэтому чело­век, кото­рый не научился серд­цем устра­няться от своей падшей натуры, сколько бы ни пытался в этот момент молит­вою заби­вать ее, почти не справ­ля­ется с этим. И в резуль­тате помыслы его будут схва­чены падшей нату­рой, во время бого­слу­же­ния он будет помыш­лять обо всем услы­шан­ном, впадет в осуж­де­ние, и этим будет занято его сердце. То ли это мысли о его работе, то ли это осуж­де­ние ближ­них, то ли это какие-то вле­че­ния, при­вя­зан­но­сти… Чему при­над­ле­жит сердце, то и будет побуж­дать раз­лич­ные помыслы. И он, заня­тый этим, стоит на молитве и пыта­ется молит­вою же отде­латься от помыс­лов.

Если чело­век творит молитву и просит бла­го­дати, а сер­деч­ного храма не при­го­то­вил, если в его сердце, как в чулане, масса самых ужас­ных земных вещей, то куда же войдет бла­го­дать Божия? Видите, как в дей­стви­тель­но­сти необ­хо­дим труд над нравом? Надо в своем сердце научиться не осуж­дать, отло­житься от осуж­де­ния, а значит, не обра­щать прежде всего сер­деч­ного вни­ма­ния на осуж­да­ю­щие слова, кото­рые гово­рятся. Это сер­деч­ное злое дви­же­ние надо почув­ство­вать, надо в себе одна­жды его схва­тить и больше на него не под­да­ваться. А когда навык отло­же­ния име­ется во нраве, тогда уже и надо молить, про­сить Бога, чтобы Он в этом укре­пил. И тогда по молитве бла­го­дать войдет в душу и сердце, ибо они при­уго­тов­лены, как храм для Бога.

О Святом При­ча­ще­нии

– Перед Чашей вспом­нил грех, что делать?

– Если ты уже бла­го­слов­лен при­ча­щаться, значит, на тебе бла­го­сло­ве­ние Божие, пре­по­дан­ное тебе через свя­щен­ника, Хри­стова слу­жи­теля, и поэтому иди и при­ча­щайся. Но вдруг ты дей­стви­тельно вспом­нил грех, и совесть зато­мила, сердце заскор­бело, – упади перед Чашею в поло­жен­ных трех покло­нах, покайся, ибо Сам Гос­подь пред тобою, и при­ча­щайся. К этим словам добавлю сле­ду­ю­щее.

Вчера и поза­вчера мы имели воз­мож­ность при­кла­ды­ваться к раз­лич­ным свя­ты­ням. Кому-то из нас посчаст­ли­ви­лось попасть в Даро­хра­ни­тель­ницу храма Гроба Гос­подня, где почи­вают мощи многих святых. Боль­шин­ство из нас при­ло­жи­лось к мощам ново­му­че­ницы Рос­сий­ской Ели­за­веты Фео­до­ровны и ино­кини Вар­вары. С каким бла­го­го­ве­нием, с каким чув­ством мы при­кла­ды­ва­лись к ним, испра­ши­вая от них бла­го­дат­ной помощи!..

А здесь – Тело Самого Гос­пода, Кровь Самого Христа изно­сится из алтаря, и Сам Гос­подь пре­по­дает нам это При­ча­стие. И затем бла­го­да­тию Своею, Телом и Кровию входит в нас, чтобы обре­сти нас Себе. Конечно же, если ты вдруг вспом­нил грех, упади и покайся Богу, прямо здесь. Со сле­зами попроси у Него про­ще­ния: «Гос­поди, прости меня недо­стой­ного!»

Мы нико­гда не можем быть достойны При­ча­стия. Поэтому, если чело­век чув­ствует, что он под­хо­дит к При­ча­стию достойно, он пре­бы­вает в пре­ле­сти. Не может быть достойно при­ча­ща­ю­ще­гося чело­века! Все святые угод­ники, опи­сы­вая моменты своего При­ча­стия, пла­кали о своем недо­сто­ин­стве. Но можно гово­рить о достой­ном при­го­тов­ле­нии: мера при­го­тов­ле­ния у каж­дого своя. И вот эту свою меру ты должен испол­нить. Это будет твое достой­ное при­го­тов­ле­ние. Если ты вдруг обна­ру­жил, что под­го­то­вился еще недо­ста­точно, если у тебя заскор­бела об этом совесть, прямо сейчас возьми и исполни долг свой, прямо сейчас покайся Богу, попроси у Него про­ще­ния и со всею верою, что ты при­ча­ща­ешься Самого Гос­пода нашего Иисуса Христа, Самого Бога, Кото­рый есть любовь, прими При­ча­стие, и Гос­подь всего тебя про­све­тит и Себе усвоит.

О телес­ном нака­за­нии детей

— Как Вы отно­си­тесь к телес­ному нака­за­нию детей?

– Во всех цер­ков­ных книгах про­шлых веков, каса­ю­щихся вос­пи­та­ния детей, ска­зано о необ­хо­ди­мо­сти нака­за­ния детей. Но одно дело – нака­за­ние, испол­нен­ное роди­тель­ского тре­бо­ва­ния, а другое – нака­за­ние, испол­нен­ное любо­вью. Любовь радеет о спа­се­нии своего дитяти. Любовь радеет о его Бого­да­ро­ван­ной душе, о том, чтобы эта душа отло­жи­лась от греха и усво­и­лась бы доб­рому поступку и доб­рому навыку. А когда ребе­нок, зная все это, тем не менее не вла­деет собою и грешит (два раза ему ска­зали «не делай», а он все равно сделал), то третий раз при­хо­дится его нака­зать.

Я часто при­вожу такой про­стой пример: малое дитя сидит за столом и тянется к фар­фо­ро­вой кружке. Мама гово­рит:

– Не надо, не трогай, нехо­рошо так делать, это не твоя.

Ребе­нок отдер­нул руку. Через неко­то­рое время мама видит, как он снова осто­рожно тянется к этой кружке. Тогда мама делает второй шаг и пре­ду­пре­ждает:

– Я же ска­зала: нельзя, если будешь дальше так делать, при­дется тебя нака­зать.

Ребе­нок вновь отдер­нул руку. Про­хо­дит несколько минут, и мама видит, что он все равно тянет руку испод­тишка, хочет все-таки эту кружку схва­тить… И вдруг резкий шлепок по рукам.

– Ай! – отдер­нул руку ребе­нок, и вместе с этим из него выско­чило и жела­ние при­кос­нуться к кружке. После этого ребе­нок успо­ко­ился, и теперь сидит себе спо­койно, и довольно бол­тает нож­ками, и очень любит свою маму.

Такое нака­за­ние, сде­лан­ное от любви, дитя не уязв­ляет, оно осво­бож­дает его от греха, от силь­ного вле­че­ния, кото­рое со вла­стью им вла­деет. Ребе­нок сам с этим не справ­ля­ется, даже мамино пре­ду­пре­жде­ние не помо­гает ему упра­виться с этим. И поэтому мама в конеч­ном итоге берет и нака­зы­вает его. Но это нака­за­ние крат­кое и доста­точно чув­стви­тель­ное, оно сде­лано для того, чтобы сразу высво­бо­дить ребенка из плена жажды и жела­ния греха.

А что делает тре­бо­ва­ние роди­тель­ское, кото­рое про­ис­хо­дит от само­сти роди­тель­ского анта­го­низма? Оно вот что делает. Оно долго-долго зудит над ребен­ком, что не надо делать так, так и так, терпит, терпит ребенка, посте­пенно нака­ля­ется внутри себя, потому что ребе­нок упря­мится и делает свое. И в конеч­ном итоге роди­тель, не владея собой, совер­шенно раз­гне­ван­ный и раз­дра­жен­ный, выры­ва­ется, хва­тает ремень или первый попав­шийся в руки мягкий или жест­кий пред­мет и начи­нает нака­зы­вать ребенка. Нет. Это уже не нака­за­ние, это истя­за­ние ребенка. И до тех пор, пока роди­тель весь в своем воз­буж­ден­ном состо­я­нии не утих­нет, он не оста­но­вится. Это не нака­за­ние, здесь нет любви, здесь есть силь­ное раз­дра­же­ние, досада, заде­тое роди­тель­ское само­лю­бие, отсюда, конечно, рож­да­ется истя­за­ние. Будет ли здесь какая-нибудь крат­кость? – Не будет. Нака­за­ние всегда крат­кое, но чув­стви­тель­ное. А истя­за­ние будет про­дол­жаться до тех пор, пока злоба роди­тель­ская не исто­щится.

О вос­пи­та­нии детей в воцер­ков­ля­ю­щейся семье

– Рас­ска­жите, пожа­луй­ста, об этапах вос­пи­та­ния детей в воцер­ков­ля­ю­щейся семье. Ведь сего­дняш­нее вос­пи­та­ние детей в цер­ков­ном духе тяже­лым бре­ме­нем ложится на плечи роди­те­лей. Как избе­жать пере­ги­бов? Почему у детей из веру­ю­щих семей можно наблю­дать такое резкое оттор­же­ние от веры и церкви?

– Веру­ю­щие роди­тели (по нраву веру­ю­щие, а не просто по созна­нию и спо­соб­но­сти про­из­но­сить молитву и ходить на службы) вос­пи­ты­вают ребенка мягко, без над­рыва и излиш­ней эмо­ци­о­наль­но­сти.

Часто при­хо­дится слы­шать, что дети веру­ю­щих семей очень сильно отли­ча­ются от неве­ру­ю­щих, кстати ска­зать, в худшую сто­рону.

Дело в том, что ребе­нок должен пройти все этапы ста­нов­ле­ния как пол­но­цен­ный чело­век в телес­ном, душев­ном и духов­ном своем досто­я­нии, а значит, тело, душа и дух ребенка должны полу­чить свое окорм­ле­ние, свой образ, т.е. образ хож­де­ния, поступка, пове­де­ния. Ребе­нок, полу­чая этот образ, напе­чат­ле­ва­ется и навы­кает в нем. Этот образ потом и явля­ется хра­ни­те­лем ребенка в опре­де­лен­ной манере поступ­ков, дей­ствий души и духа.

Допу­стим, ребе­нок живет в семье неве­ру­ю­щих роди­те­лей. Это значит, что дух его не полу­чил долж­ного окорм­ле­ния, он остался свя­зан­ным узами греха. И, свя­зан­ный этими узами, он полу­чает от них ясный и четкий навык дей­ствия ко греху. Поэтому такому ребенку будет свой­стве­нен дух гор­до­сти, упрям­ства, каприза, обид­чи­во­сти, жад­но­сти, дух брани и прочие разные нега­тив­ные про­яв­ле­ния. Такой ребе­нок будет про­яв­лять все это с вели­кой силой и вла­стью, вплоть до того, что впо­след­ствии и роди­те­лей своих в этих про­яв­ле­ниях пере­ще­го­ляет.

Душа тоже должна полу­чить свое окорм­ле­ние, полу­чить душев­ный образ. Душев­ный образ – это и есть те самые чув­ства, кото­рыми испол­ня­ется душа, и кото­рыми мы отно­симся друг ко другу. Напри­мер, вели­ко­ду­шие. Его можно опи­сать сло­вами, можно даже дать ему опре­де­ле­ние, но это ничто по срав­не­нию с тем, когда вы реально встре­тите, услы­шите, почув­ству­ете на себе чье-то вели­ко­ду­шие, чье-то уми­ле­ние, бла­го­дар­ность и радость, пол­ноту жизни, кото­рая исхо­дит от вели­ко­душ­ного чело­века, сво­боду и про­стоту жизни. Такой сво­боды и про­стоты, как с вели­ко­душ­ным чело­ве­ком, ни с кем другим не обре­тешь.

Или совсем другое. Напри­мер, душев­ная ску­пость. Вы нуж­да­е­тесь в уте­ше­нии, а чело­век даже слова-то уте­ша­ю­щего про­из­не­сти не может. Он сидит, смот­рит на вас и ничего не гово­рит. Вы уже всего себя рас­крыли, всю боль и обиду свою рас­ска­зали, а он вдруг возьми и скажи какие-то несу­раз­ные слова, не от сердца, а от созна­ния идущие и ни в чем не помо­га­ю­щие, душевно вас не уте­ша­ю­щие. И вы явно слы­шите: собе­сед­ник ничего не дал вашей душе.

А мило­серд­ный бук­вально одну коро­тень­кую фразу скажет или же шутку какую, и у чело­века все рас­та­яло. Откуда у него эта шутка? Из созна­ния? – Нет. Она роди­лась из сердца его мило­серд­ного, потому что уте­ши­тель­ное слово рож­дает душа, а значит, сердце. Правда, слово может извле­каться и из созна­ния. Но слова, извле­чен­ные из созна­ния, и слова, рож­ден­ные из души, – совер­шенно разные слова.

Роди­тели, име­ю­щие душев­ный образ, душев­ную пол­ноту отно­ше­ний друг с другом и с ребен­ком, научают его бла­го­при­ят­ному и бла­го­дат­ному обра­ще­нию с людьми. Тра­ге­дия сего­дняш­них взрос­лых такова: мы почти не имеем образа доб­ро­де­тель­ного обра­ще­ния друг с другом, потому что мы уже – третье и чет­вер­тое поко­ле­ние, воз­рос­шее в неве­рии, пре­бы­ва­ю­щее в силь­ней­шем оску­де­нии духа и поэтому утра­тив­шее те уди­ви­тель­ные даро­ва­ния, доб­ро­де­тели, кото­рыми Гос­подь наде­ляет вся­кого цер­ков­ного чело­века. И так как мы с вами только ново­на­чаль­ные, то нам еще очень далеко до нрава Хри­стова, поэтому мы пре­бы­ваем в свое­нра­вии. Полу­ча­ется, что сего­дняш­ний веру­ю­щий роди­тель пере­дает (на душев­ном уровне) своему цер­ков­ному ребенку свой падший нрав, и дитя запе­чат­ле­вает его.

Если при этом его водят ко При­ча­стию, дух мла­денца окорм­ля­ется При­ча­стием, а душа через какое-то время вос­стает против этого же Таин­ства. И только первый час, может быть, пол­часа после При­ча­стия ребе­нок уми­ро­тво­ря­ется силою и вла­стию Гос­под­него уча­стия, а потом его вдруг начи­нает что-то тер­зать. Дух его, свя­зан­ный гре­хами, всту­пает в согла­сие с падшим устро­е­нием души и вос­стает без­нра­вием. В то же время в дни, когда ребе­нок не при­ча­ща­ется, он с такой силой не бес­чин­ствует. В целом его пове­де­ние имеет более-менее уми­ро­тво­рен­ный харак­тер. Он чуть-чуть упря­мится, чуть-чуть злится, чуть-чуть каприз­ни­чает, но все-таки оста­ется управ­ля­е­мым. Таковы все неве­ру­ю­щие и нецер­ков­ные дети.

Веру­ю­щий ребе­нок, напро­тив, полу­чив бла­го­дать Божию, нередко ста­но­вится неуправ­ля­е­мым. Осо­бенно сильно это наблю­да­ется там, где роди­тели совер­шенно не имеют цер­ков­ного нрава, а испол­нены нрава пад­шего. При таких роди­те­лях состо­я­ние ребенка чрез­вы­чайно кри­ти­че­ское, в резуль­тате чего мы видим таких раз­дер­ган­ных детей.

Опи­ра­ясь на нынеш­ний опыт, могу ска­зать, что такое посте­пен­ное пре­об­ра­же­ние ребенка начи­на­ется по дости­же­нии роди­те­лями образа про­ще­ния и оправ­да­ния, а значит, и воз­мож­но­сти про­яв­ле­ния сер­деч­ного уча­стия к ребенку, про­яв­ле­ния, воз­рас­та­ю­щего до духов­ной любви. Одно­вре­менно с роди­тель­ским пре­об­ра­же­нием посте­пенно изгла­жи­ва­ются и ути­хают все гре­хов­ные при­вычки, капризы их детей.

До 12 лет запе­чат­ле­ние роди­тель­ской неправды бывает настолько ярким и силь­ным, что ребе­нок, всту­пая в под­рост­ко­вый воз­раст, начи­нает совер­шенно про­ти­виться вся­кому духов­ному дей­ствию. Таких детей бывает невоз­можно при­ве­сти к При­ча­стию, под­нять на молитву, они бегут от Испо­веди. Они выис­ки­вают любую воз­мож­ность убе­жать даже от люби­мых батю­шек. Вгля­ды­ва­ясь в эту под­рост­ко­вую неправду, от кото­рой стра­дает душа ребенка, ищущая по своей при­роде про­буж­де­ния и воз­рож­де­ния, но внут­рен­ними обсто­я­тель­ствами падших запе­чат­ле­ний роди­те­лей не может про­биться через них, как порой живой росток не может долго про­биться через асфальт, мы, взрос­лые, спра­ши­ваем себя: «Чем мы можем помочь ему?» Чтобы отве­тить на этот вопрос, рас­смот­рим при­чины воз­ник­но­ве­ния таких состо­я­ний у детей.

Первая при­чина, не по зна­чи­мо­сти, а по оче­ред­но­сти, в кото­рой буду изла­гать их, – это непра­вед­ная жизнь самих роди­те­лей до рож­де­ния ребенка. Дитя от роди­те­лей полу­чает иска­ле­чен­ную грехом душу, поэтому вся преды­ду­щая жизнь роди­те­лей ста­но­вится нача­лом, осно­ва­нием той неправды, кото­рую ребе­нок вос­при­ни­мает еще в мате­рин­ской утробе. Родив­шись, он ищет удо­вле­тво­ре­ния этой неправды. И поскольку роди­тель рож­да­ю­щий и роди­тель вос­пи­ту­ю­щий ребенка – один и тот же, с теми же при­выч­ками, часто далеко не изме­нен­ными, ребе­нок легко и закреп­ля­ется во внеш­них запе­чат­ле­ниях в роди­тель­ской неправде. Запе­чат­лен­ный образ потом ста­но­вится дви­жу­щим нача­лом поступ­ков и дей­ствий ребенка. Сле­до­ва­тельно, вторая при­чина – это кон­крет­ное пове­де­ние взрос­лого чело­века, роди­теля, кото­рое про­ис­хо­дит на глазах детей.

Но есть под этим еще более фун­да­мен­таль­ная при­чина, кото­рая порою объ­яс­няет не совсем понят­ные явле­ния в пра­во­слав­ной семье. Иногда мы видим, что очень хоро­шие роди­тели имеют совер­шенно невы­но­си­мого ребенка. Вгля­ды­ва­ясь в родо­вую жизнь, мы обна­ру­жи­ваем, что род не сумел сохра­нить чистоты, в роду были дей­ствия пре­ступ­ле­ния Божьего закона. Этот порок, этот грех не был рас­каян и теперь каким-то тайным обра­зом про­яв­ля­ется в ком-то из детей: во внуках, пра­вну­ках и пра­пра­вну­ках.

Мы научаем ребенка сми­ре­нию перед самим собою, перед своими тяже­лей­шими, труд­ней­шими при­выч­ками, с кото­рыми ребе­нок порой ничего поде­лать не может. Попытка обви­нить или обли­чить его в непод­чи­не­нии нам явля­ется про­яв­ле­нием еще боль­шей роди­тель­ской нелюбви к нему и духов­ной сле­поты, при кото­рой он обви­ня­ется в том, что запе­чат­лел от роди­те­лей. Край­ней неспра­вед­ли­во­стью будет, когда отец и мать не только обли­чают, но и нена­ви­дят за то ребенка. «Я в нем вижу отца его и нена­вижу его за это».

Тер­петь таких роди­те­лей – крест ребенка. Душа вся­кого ребенка нахо­дится в оковах непра­виль­ных поступ­ков роди­те­лей, кото­рые к тому же еще пыта­ются сми­рять ребенка и под­го­нять его под свой соб­ствен­ный образ.

Пси­хо­логи заме­тили, что ребе­нок запе­чат­ле­вает образ роди­теля, осо­бенно отца, как про­об­раз Бога. И если роди­тель довле­ю­щий, если роди­тель скру­чи­вает ребенка под себя, то и запе­чат­ле­ние образа Божия про­ис­хо­дит как власт­ное, стро­гое, подав­ля­ю­щее. Такие дети обычно не при­бе­гают к Богу, они Его боятся, вплоть до мисти­че­ского чув­ства страха перед Ним. И если не знать этой зако­но­мер­но­сти, то всякая попытка насильно при­ве­сти такого ребенка к При­ча­стию, к дру­гому цер­ков­ному дей­ствию явля­ется неправ­дой, нелю­бо­вью к нему, про­яв­ле­нием сле­поты.

Но если такого ребенка потер­петь, если роди­тель­ский крест поне­сти самим, или если такого ребенка возь­мет на вос­пи­та­ние и пове­дет чуткий педа­гог, вос­пи­та­тель, пас­тырь, то посте­пенно изгла­жи­ва­ется внут­рен­няя над­лом­лен­ность харак­тера, уми­ро­тво­ря­ется и сам ребе­нок. Повзрос­лев, он сам будет искать соб­ствен­ного исправ­ле­ния. А пока важно тер­пе­ние, про­ще­ние и любовь к ребенку, кото­рые ста­но­вятся глав­ным в душев­ных отно­ше­ниях с такими детьми. И дет­ская душа рас­прям­ля­ется, обре­тает в таких кон­так­тах неско­ро­теч­ную радость.

Доба­вим еще о телес­ном вос­пи­та­нии.

Свя­ти­тель Феофан Затвор­ник гово­рил, что тело ребенка тоже должно быть вос­пи­тано в стро­го­сти, суро­во­сти. Оно должно быть вос­пи­тано для муже­ствен­ных поступ­ков, для испол­не­ния муже­ства души. А значит, оно должно быть спо­собно тер­петь лише­ния, что его надо вос­пи­ты­вать в муже­стве. А что делают сего­дня цер­ков­ные мамы с папами? Они лелеют своего ребенка, голу­бят, холят, и в резуль­тате полу­ча­ется, что дитя ни к чему телесно не при­спо­соб­лено. А отсюда малей­шее неудоб­ство телу плюс душев­ная взвин­чен­ность, необуз­дан­ность тут же рож­дают в нем каприз, упрям­ство или вообще полное непо­ви­но­ве­ние роди­те­лям, при­чина кото­рого взра­щен­ное тело- и само­уго­дие ребенка.

Вот, на мой взгляд, основ­ные при­чины того, почему цер­ков­ные дети в совре­мен­ных воцер­ко­в­лен­ных семьях ока­зы­ва­ются в более худшем поло­же­нии, нежели дети нецер­ков­ные. Несмотря на это, у нас все же оста­ется упо­ва­ние на милость и бла­го­дать Божию, к кото­рой они при­бе­гают. Ребе­нок все-таки полу­чает При­ча­стие, духов­ное окорм­ле­ние, и, может быть, этим будет оправ­дано его столь пере­вер­ну­тое воцер­ко­в­ле­ние. Хотя… не всегда так про­ис­хо­дит…

О воз­мож­но­сти воцер­ко­в­ле­ния взрос­лых детей

— Посо­ве­туйте, пожа­луй­ста, как уже взрос­лых сыно­вей при­ве­сти к Богу.

– Это очень важная, но очень труд­ная забота, потому что мы с вами, с одной сто­роны – не про­све­щены, во что при­зы­ваем наших ближ­них, а с другой – не знаем средств этого при­зы­ва­ния. Обычно мы при­бе­гаем к тем сред­ствам, кото­рые кто-то сове­тует, но чаще всего ока­зы­ва­ется, что основ­ного-то мы и не делаем в силу своей неком­пе­тент­но­сти и неуме­ния. И даже имея в руках эти сред­ства, мы не имеем силы или инстру­мента, кото­рым можно все это при­ве­сти в дей­ствие. Потому что с помо­щью этих средств мы должны сами, без посто­рон­ней помощи, без излиш­ней сует­ли­во­сти и поспеш­но­сти дей­ство­вать. А мы кто? Сво­е­мер­ники. Мы живем во грехе и во стра­стях пре­бы­ваем. И поэтому даже такое цер­ков­ное сред­ство, как молитву, мы исполь­зуем как про­яв­ле­ние нашего вла­сто­лю­бия и уязв­лен­ного роди­тель­ского само­лю­бия. И именно этою силою мы напол­няем нашу молитву, вместо того, чтобы искренне, со сле­зами, с чув­ством соб­ствен­ной немощи и бес­по­мощ­но­сти помо­литься Богу.

По этим при­чи­нам забота о вос­ста­нов­ле­нии наших чад в Церкви ста­но­вится для нас очень слож­ной. Это не значит, что не надо молиться. Молитва о детях необ­хо­дима. Это не значит, что не надо при­зы­вать Цер­ковь к молитве, писать записки, при­но­сить их на бого­слу­же­ние. И это необ­хо­димо испол­нять. Но только в случае, если про­изой­дет изме­не­ние нашего свое­нра­вия в нрав Хри­стов, может про­явиться реаль­ный плод наших роди­тель­ских усилий. Кому из наших ближ­них надо воцер­ко­виться, тот воцер­ко­вится. А кому сейчас еще рано воцер­ков­ляться, тот будет при­уго­тав­ли­ваться к этому воцер­ко­в­ле­нию.

О пра­виль­ном отно­ше­нии к живот­ным

— Како­вым должно быть хри­сти­ан­ское отно­ше­ние к живот­ным?

– Очень доброе, в том числе и к соба­кам, хотя по цер­ков­ному уставу собака не должна жить внутри чело­ве­че­ского жилища. Собака сама по себе – живот­ное доброе и назна­чена чело­веку в охра­не­ние его жилища. Поэтому, если есть собака, охра­ня­ю­щая жилище, то ее нельзя кор­мить со злобой, с отвра­ще­нием, как бы ее не кос­нуться, т.е. миску поло­жил и бро­сился от нее. Так нельзя. Если собака во дворе, то она сто­ро­жит дом. Но никак не поз­во­ли­тельно собаку дер­жать в квар­тире. Цер­ков­ному чело­веку в квар­тиру, где нахо­дятся иконы, лам­падка, крест, допус­кать собаку нельзя. Мы знаем, что появ­ле­ние собаки осквер­няет цер­ковь, и поэтому в случае, если забе­жала собака, цер­ковь при­хо­дится перео­свя­щать. Многие веру­ю­щие обра­ща­ются с такими про­бле­мами: живу с роди­те­лями, они любят собаку, не могут рас­статься с ней, а я уже воцер­ко­вился. Что делать? – Надо тер­петь. Мира ради, любви ради. Тер­пе­ние, любовь выше, чем гну­ше­ние соба­кой.

А все осталь­ные живот­ные: кошки, аква­ри­ум­ные рыбы и птицы, кото­рые бла­го­слов­лены в доме, – можно ли их дер­жать? Если ребе­нок хочет, если он будет забо­титься о них, то, конечно же, это очень хорошо. Если бы мы жили в деревне, в селе, где была бы боль­шая и малая ско­тина и разная птица, за кото­рой мог бы всякий ребе­нок уха­жи­вать, то тогда посиль­ный, реаль­ный труд имел бы нрав­ствен­ное зна­че­ние. Чело­век нрав­ствен­ный пита­ется от дел рук своих, значит, чело­век должен тру­диться. А каков духов­ный смысл труда? Апо­стол Павел запо­ве­дует о том, чтобы тру­диться, дабы иметь воз­мож­ность подать мило­стыню тре­бу­ю­щему, нуж­да­ю­ще­муся. Чело­век должен тру­диться, чтобы не только себя накор­мить, но еще и иметь пода­я­ние. Вот смысл труда. А все осталь­ное – работа. Если ты тру­дишься ради своей спо­соб­но­сти или ради зара­ботка, то это работа, это уже не труд.

В детях необ­хо­димо вос­пи­ты­вать труд. Когда есть домаш­ние живот­ные: ско­тина, птица,- то уход за ними по силам даже трех­лет­ним детям и очень много дает в их тру­до­вом вос­пи­та­нии. Там, где тру­до­вого вос­пи­та­ния детям не дают, потреб­ность в попе­че­нии в детях все равно оста­ется, и тогда она начи­нает ком­пен­са­торно пере­би­ваться игрой, т.е. дети начи­нают играть в труд. Игро­вым обра­зом они выра­жают свое попе­че­ние о куклах, о боль­ных, о поку­па­те­лях.

Дети неза­ком­пью­те­ри­зо­ван­ные и неза­те­ле­ви­зи­ро­ван­ные все-таки еще играют, но играют, к сожа­ле­нию, во взрос­лые игры, хотя по при­роде своей души они должны были бы реально испол­нять эту взрос­лую работу. Но мы ее не даем. Нужно дать им хотя бы живот­ных в квар­тире. Но тут важно, чтобы ребе­нок обя­за­тельно о них забо­тился. Поэтому прежде, чем вы купите ребенку кошку или аква­ри­ум­ных рыбок или птичку, сна­чала удо­сто­верь­тесь: «А ты будешь уха­жи­вать за ней или нет?»

Рас­скажу вам два случая. У нас в Вол­го­граде живет одна мама, вос­пи­ты­вает она двух дети­шек. Запро­сили дети у нее (она тогда еще не была веру­ю­щей) собаку.

Мама им отве­чает:

– Но ведь за соба­кой нужно уха­жи­вать – каждое утро ее надо по нужде выво­дить. Вы так смо­жете?

– Конечно, мама, сможем.

– Ну давайте потре­ни­ру­емся. Вот вам плю­ше­вая собака. Теперь вы будете каждый день ее выво­дить и гулять с нею.

И вот в 6 утра оба ребенка (четы­рех и шести лет) под­ни­ма­ются мамою и выпро­ва­жи­ва­ются на улицу. Груст­ные, клю­ю­щие носом сидят они до семи утра возле своей плю­ше­вой собачки во дворе. Воз­му­щен­ные соседи гово­рят ей: «Ты что изде­ва­ешься над своими детьми?» Но мама, не обра­щая вни­ма­ния на сосе­дей, каждый день про­дол­жает их под­ни­мать. И так длится в тече­ние недели. В конце недели дети сами гово­рят:

– Мама, ты знаешь, навер­ное, собаку поку­пать не надо.

Или другой случай, кото­рый рас­ска­зы­вал отец Вале­риан Кре­че­тов в своей лекции.

Одна­жды его мало­лет­ний сын подо­шел к нему и гово­рит:

– Папа, давай купим слона!

Оза­да­чился папа, как отве­тить сыну, чтобы не уяз­вить и не запре­тить. Что же делать?

– Но ведь он же много ест.

– Ну так я буду уха­жи­вать за ним. Я буду его кор­мить.

– Но ведь это надо очень-очень много кор­мить…

– А я буду все равно.

– Тогда, знаешь, давай поупраж­ня­емся, дей­стви­тельно ли это у тебя полу­чится. Видишь, у нас какая боль­шая семья, как нас много? Но все равно, даже все вместе, мы слона не соста­вим. Мы соста­вим всего «пол­слона». С сего­дняш­него вечера ты будешь кор­мить нас. Значит, теперь каждый раз ты будешь накры­вать тра­пезу и будешь уби­рать после нее.

Семья отца Вале­ри­ана дей­стви­тельно боль­шая, у него семеро детей, матушка, бабушка, а ребенку в то время было 6 или 7 лет.

И вот ребе­нок накры­вает на стол, при­но­сит с кухни все необ­хо­ди­мые про­дукты. Взрос­лые и все осталь­ные тер­пе­ливо ждут, пока он со всем этим упра­вится, затем садятся кушать. После еды все уходят, а он еще долго-долго все это моет.

На чет­вер­тый день ребе­нок под­хо­дит так вкрад­чиво к отцу и гово­рит:

– Папа, слона, навер­ное, поку­пать не надо.

– Почему так?

– Но ведь он же много ест…

Видите, какая педа­го­ги­че­ская муд­рость, вот муд­рость наход­чи­во­сти, сме­калки роди­тель­ской, любя­щего роди­тель­ского сердца. Роди­тели должны знать, что прежде, чем заво­дить живот­ное, надо серьезно под­го­то­вить к этому ребенка.

О суе­ве­риях в цер­ков­ной жизни

Осо­бенно подробно хочется оста­но­виться на про­блеме язы­че­ства в Пра­во­сла­вии. Свя­щен­нику часто при­хо­дится встре­чаться с вопро­сами: «Как завя­зы­вать платок?», «Пить лекар­ство – это грех?», «Не фото­гра­фи­руйте!», «Не мой­тесь!» – Каждый из нас в свое время полу­чил много таких настав­ле­ний. Как быть с ними?

Пра­во­сла­вие – это область любви, и поэтому испол­ня­ю­щийся любо­вью и есть пра­во­слав­ный. Гос­подь гово­рит: «По тому узнают вас, что вы Мои, Хри­стовы, если будете иметь любовь между собой». Не сказал: «По тому, как вы храмы посе­ща­ете», «по тому, как к мощам при­кла­ды­ва­е­тесь», «по тому, как вы любите молиться», или «как вы тща­тельно пости­тесь», или «как вы стре­ми­тесь к тому, чтобы по-пра­во­слав­ному оде­ваться», а сказал: «Как вы любите друг друга». И вот в этом – тайна Пра­во­сла­вия, тайна, потому что любить, дей­стви­тельно любить можно только от Бога, а это значит – только по бла­го­дати, по дей­ствию Духа Свя­таго. А для этого надо уметь Его стя­жать, надо уметь Его сохра­нять, поэтому необ­хо­димо уметь усва­и­ваться Духу Свя­тому, и только усва­и­ва­ю­щийся может нести Его в себе, от Него совер­шен­ство­ваться в своих поступ­ках и дей­ствиях, от Него любить.

От того, что кто-то как-то там завя­зы­вает платок, вовсе не зави­сит состо­я­ние его цер­ков­но­сти. Разве это важно?

Я знаю, что для многих деву­шек и даже для многих женщин ноше­ние платка есть тяже­лое бремя, в то время как потреб­ность воцер­ко­в­ле­ния очень высо­кая. Ну и что же теперь делать? Значит, все, с этого момента, изволь, пока ты не нач­нешь носить платок, не смей даже войти в храм? – Конечно же, нет.

Вся внеш­няя сто­рона цер­ков­ной жизни явля­ется тем необ­хо­ди­мым сред­ством, внутри кото­рого воз­можна правда жизни цер­ков­ной. Внеш­нее бла­го­че­стие нам необ­хо­димо. О нем надо узна­вать, его нужно усва­и­вать. Это ограда. Только ее мы должны создать не сразу, а со вре­ме­нем. Почему? – К при­меру, мы хотим полить огород, а вода в кило­метре или в пяти­де­сяти метрах от нашего ого­рода. Так вот, чтобы эта вода дошла до ого­рода, нам необ­хо­димо про­ло­жить русло. Если же мы с вами, как нера­зум­ные, возь­мем и начнем вычер­пы­вать эту воду насо­сом прямо на берег, чтобы вода само­те­ком добра­лась до нашего ого­рода, она рас­те­чется по всему про­стран­ству и в итоге дойдет ли до ого­рода вообще, неиз­вестно. А чтобы ее к своему ого­роду при­ве­сти, мы про­кла­ды­ваем русло, и по этому руслу вода идет посте­пенно. Все внеш­ние при­знаки цер­ков­ного чело­века – это и есть то русло, та самая ограда, внутри кото­рой пра­во­слав­ный харак­тер жизни дей­стви­тельно может быть сохра­нен. Его очень трудно обре­сти, совсем непро­сто усво­ить себе и усво­иться ему, но рас­те­рять его очень легко.

Ограж­де­нием от потерь явля­ются внеш­ние формы нашей пра­во­слав­но­сти, и в этом смысле они очень важны. Но не они – наша цель, они вообще не явля­ются ника­кой целью. Они не явля­ются даже при­зна­ком пра­во­слав­но­сти чело­века. И поэтому мы гово­рим о том, что надобно иметь оде­я­ние пра­во­слав­ного чело­века, чтобы не соблаз­нять других и чтобы самим собою не соблаз­няться, как внут­ренне, так и перед зер­ка­лом. Но всему свое время. Пола­гать, что, будто бы одев­шись пра­во­славно, я уже стал пра­во­слав­ным чело­ве­ком, будет неверно. Это и есть пре­лесть.

О язы­че­стве в Пра­во­сла­вии

— В связи со ска­зан­ным Вами хоте­лось бы услы­шать, где кон­ча­ется хри­сти­ан­ство и начи­на­ется язы­че­ство?

– Язы­че­ство начи­на­ется всякий раз, когда мы каким-то пред­ме­там при­даем само­сто­я­тель­ную духов­ную силу, а не от бла­го­дати исхо­дя­щую. Напри­мер, святые мощи – это ведь тоже пред­меты. Мы веруем в их силу, но что это за сила? – Святые мощи – это останки тех людей, кото­рые всею жизнию своею пре­бы­вали в обще­нии с бла­го­да­тью Божией. И по смерти их Гос­подь ради славы Церкви Своей это бла­го­дат­ное при­сут­ствие сохра­няет в их мощах и являет через них чудеса. Это не просто останки какого-то цер­ков­ного чело­века, не просто пред­меты, кото­рым мы вдруг при­даем какую-то особую силу, мы почи­таем их свя­ты­нею в силу того, что им при­суща бла­го­дать от Бога.

Если же идет речь о цер­ков­ных пред­ме­тах таких, как вода святая, просфоры, они освя­ща­ются сугу­бым чином в Церкви. Сами чино­по­сле­до­ва­ния освя­ще­ний пре­по­даны через святых угод­ни­ков Божиих, опять же через тех, кото­рые имели бла­го­дат­ное обще­ние с Богом. И поэтому все ока­зы­ва­ется освя­щено жизнью пра­во­слав­ных людей, жизнью, испол­нен­ной Еван­гель­ского Завета и живым обще­нием с Богом по вере, в Его бла­го­дати. Это важ­ней­ший кри­те­рий освя­щен­ной вещи. Тако­вые вещи явля­ются носи­те­лями бла­го­дат­ной силы в Церкви. Если же тако­вого усво­е­ния бла­го­дат­ной силы не про­ис­хо­дит, а мы, тем не менее, при­пи­сы­ваем вещи какую-либо силу, это есть язы­че­ство.

О «мытье» после При­ча­стия

— Мне гово­рили, что после При­ча­стия грех мыться. Так ли это?

– Опять же дело не в том, что мы будто бы «вымоем» При­ча­стие… Кто может вымыть бла­го­дать Божию? Разве вода вымы­вает бла­го­дать? Другое дело, когда чело­век во время мытья может невольно захлеб­нуть в рот воды. Если захлеб­нул и про­гло­тил – это ничего, потому что все равно все вовнутрь ушло… А если выплю­нул обратно, в грязь, под ноги… По бла­го­че­сти­вому обычаю Церкви после При­ча­стия ста­ра­ются, чтобы слюна не раз­брыз­ги­ва­лась, не раз­бра­сы­ва­лась. Мне при­хо­ди­лось наблю­дать, как неко­то­рые из нас после При­ча­стия, приняв в себя Тело и Кровь Хри­стову, тотчас вос­кли­цают: «Слава Тебе, Боже!» Если бы вы знали, сколько брызг при этом исхо­дит. Возь­мите зер­кало, под­не­сите ко рту и нач­ните гово­рить. И вы уви­дите, что дела­ется на зер­кале – все это брызги слюны. Осо­бенно если вы При­ча­стие потре­били, все раз­брыз­ги­ва­ется – дело это небла­го­че­сти­вое. Это при­знак явного небла­го­го­ве­ния и небла­го­че­стия. И поэтому есть в Пра­во­сла­вии обычай ‑после При­ча­стия ничего не выни­мать изо рта, не вку­шать, а если что и вку­ша­ется, то соблю­да­ются неко­то­рые пра­вила. Если мы вку­сили рыбу или мясо, то эти косточки не выбра­сы­ва­ются, а пре­да­ются огню или зака­пы­ва­ются в непо­пи­ра­е­мом месте.

О суе­ве­риях в цер­ков­ной прак­тике

– Подруга гово­рит: «Вот при­ча­щусь десять раз, два­дцать пять запи­сок закажу и изле­чусь». Ведь это тоже язы­че­ство в хри­сти­ан­стве?

– Почему же? Тут есть соблазн к язы­че­ству, но можно это сде­лать так, чтобы язы­че­ства не было. Пра­виль­ный или непра­виль­ный смысл в том, на что ставит акцент при­ча­ща­ю­щийся чело­век – на При­ча­стии или же на коли­че­стве («именно 10 раз»). Если десять раз – самое глав­ное для него, то пусть знает, что десять просто число, оно не освя­ща­емо и поэтому само по себе силу ника­кую не имеет. А если я иду к При­ча­стию, то важна воля Божия о моем исце­ле­нии или соблю­де­нии меня в болезни.

«Два­дцать пять запи­сок закажу и изле­чусь». Если акцент ста­вится именно на числе «два­дцать пять» – это язы­че­ство. А если на том, что эта записка будет про­чи­тана, и два­дцать пять чело­век искрен­ним серд­цем своим обра­тятся к Богу, свя­щен­ники ли, монахи ли, или это будут миряне, кото­рых я попрошу по этим запис­кам помо­литься. И по при­чине того, что искрен­няя просьба люд­ская будет воз­но­ситься к Богу, и бла­го­даря такому молит­вен­ному цер­ков­ному воз­ды­ха­нию слу­чится мое выздо­ров­ле­ние, слу­чится что-то доброе – это подход цер­ков­ный. И апо­столы при­зы­вали друг за друга непре­менно молиться. Более того, Цер­ковь вся живет только молит­вою друг за друга, молит­вою за нас святых, пре­бы­ва­ю­щих в рай­ских оби­те­лях, молит­вою свя­щен­ни­ков перед пре­сто­лом.

Необ­хо­димы наши молитвы и за усоп­ших, пре­бы­ва­ю­щих в разных местах поту­сто­рон­него мира. То есть только молитвы и только такое искрен­нее вспо­мо­же­ние друг за друга соби­рают нас воедино во Святом Духе. Поэтому, конечно же, дело вовсе не в маги­че­ских числах, а в том, что чело­век, зака­зы­вая записки, ста­ра­ется как можно больше собрать членов Церкви ради своей просьбы. Он бы мог попро­сить и одного нищего помо­литься. Но он попро­сил сразу два­дцать пять чело­век помо­литься. Мало того, он записки разо­слал в разные мона­стыри и попро­сил мона­ше­скую братию молиться за него. Смот­рите, какой сонм молитвы ради своей немощи! Хри­сти­а­нин соби­рает сонм молитвы, чтобы молит­вою покрыть доро­гого сердцу чело­века уча­стием Церкви. Вот это пра­во­славно, это нор­мально, более того – так и должно посту­пать.

О пра­виль­ном пони­ма­нии поста

— Как посту­пить в таких слу­чаях – посты ста­ра­юсь соблю­дать все, но с каж­дого поста выхожу трудно, осо­бенно в конце поста обост­ря­ются все болезни. После поста в тече­ние месяца, а то и больше сижу на таб­лет­ках, уколах. Хотя посты очень люблю и жду их. Болею хро­ни­че­ским гепа­ти­том, пан­кре­о­ти­том.

– Пост – это сугу­бое дей­ствие, кото­рое устра­и­вает чело­ве­че­ское сердце к вос­при­я­тию Божией бла­го­дати, к слы­ша­нию гласа Духа Божия. А поэтому пост лишь в том случае будет иметь свои плоды, когда он сердце чело­века при­ве­дет в такое настро­е­ние, при кото­ром Духу Божию удобно будет посе­литься в нем. Мы знаем, что Дух Божий, Дух Святой усва­и­ва­ется чело­веку не в той мере, в кото­рой Гос­подь этого хочет (ведь мы знаем, что Гос­подь хочет все­цело все­литься в чело­века), а в той, в кото­рой чело­век спо­со­бен Его усво­ить.

Чтобы обре­стись в бла­го­дати Божией, нужно сна­чала прийти в пра­виль­ное устро­е­ние сердца. Доб­ро­де­тель есть такое устро­е­ние сердца, кото­рое низ­во­дит к себе бла­го­дать Божию. Пост бывает обычно трех­со­став­ный: телес­ный, нрав­ствен­ный и духов­ный. Все эти три поста состав­ляют пост как поня­тие. И поэтому если в итоге поста телес­ного усу­губ­ля­ются болезни, а в связи с этим чело­век начи­нает уны­вать, отча­и­ваться, душа, как гово­рится, не на месте, то при­уго­тав­ли­ва­ется ли сердце таким постом к содей­ствию Божия Духа? – Нет. Соот­вет­ственно, поле­зен ли такой пост? – Нет. Можно ли вку­шать молоко, когда в этом есть меди­цин­ская необ­хо­ди­мость? – Конечно, можно. Вместо этого можно посту­питься какими-то удоб­ствами жизни или воз­дер­жать себя в другой пище и этим испол­нить свой пост. Тут необ­хо­димо бла­го­ра­зу­мие как самого постя­ще­гося, так и настав­ля­ю­щего его свя­щен­ника.

Об отно­ше­нии к «наглым и бес­це­ре­мон­ным» людям

— Как вести себя по отно­ше­нию к явно наглым и бес­це­ре­мон­ным людям? Можно ли их пре­се­кать? Ведь добрых слов они просто не пони­мают…

– Дело в том, что сми­ре­ние и кро­тость по опыту всей жизни Пра­во­слав­ной Церкви обла­дает такою силою, кото­рая дости­гает до глу­бины души… Даже до глу­бины души самого раз­нуз­дан­ного хама про­ни­кает. А чем воз­можно про­ник­нуть? Что это за сила такая, кото­рая начи­нает дей­ство­вать в сми­ре­нии и кро­то­сти?

Авва Доро­фей гово­рит: «Сми­ре­нием чело­век стя­же­вает бла­го­дать Божию». Святые отцы под­твер­ждают, что ничем другим бла­го­дать Божию стя­жать нельзя, кроме как сми­ре­нием, отло­же­нием своей воли пред жиз­нен­ными собы­ти­ями, т.е. Про­мыс­лом Божиим. Чело­век, име­ю­щий сми­ре­ние, при­вле­кает к себе такую бла­го­дать, кото­рой он может достичь глу­бины души даже самого разъ­ярен­ного чело­века. Таких слу­чаев и фактов в Церкви встре­ча­лось очень много.

Более того, даже в нецер­ков­ных кругах мы знаем такие моменты. Совер­шенно раз­дра­жен­ный или оби­жен­ный муж идет к своей супруге. А жена любя­щая, сер­деч­ная, вни­ма­тель­ная, несмотря на эту его совер­шен­ную раз­дра­жен­ность, начи­нает спо­койно раз­го­ва­ри­вать с ним. Гля­дишь – через минуту куда и дева­лась вся его злоба. А через пять минут он уже совер­шенно успо­ко­ен­ный. Подчас же знают и мужья, любя­щие своих жен, что таким обра­зом укро­ща­ется гнев жены.

Конечно, бывают исклю­че­ния. Притчи Соло­мо­новы много гово­рят о злой жене. Бывает такая жена, кото­рую даже боль­шой любо­вью и вели­ко­ду­шием не рас­теп­лить и не рас­то­пить. Нередко встре­ча­ются и такие мужья. Но это уже, навер­ное, край­но­сти.

Любовь пре­об­ра­жает, она обла­дает этой уди­ви­тель­ной силой. Кроме того, сми­ре­ние не запре­щает стро­го­сти, потому что сми­ре­нием обре­та­ется любовь. А любовь в опре­де­лен­ных слу­чаях непре­менно должна быть строга, потому что без стро­го­сти порою невоз­можно отучить чело­века от греха, кото­рому он навык. Но чтобы стро­гость не уяз­вила, она должна быть от любви, ибо любовь не уязв­ляет, любовь не входит в отно­ше­ния с само­лю­бием, она идет мимо него и про­ни­кает в самую душу чело­века, потому что она любит душу, а не воин­ствует с само­лю­бием.

Осуж­да­ю­щий взгляд не ведает в чело­веке души, вообще не знает, есть ли душа в чело­веке или нет. Он знает, что в чело­веке есть масса всего, что можно осу­дить. И ловит это, бук­вально, мгно­ве­нием взгляда, мгно­ве­нием ока своего он вылав­ли­вает в чело­веке то или другое без­об­ра­зие, по поводу кото­рого ему теперь нужно воору­житься.

Это про­яв­ле­ния падшей натуры чело­века, это гор­дость, это осуж­де­ние. Так посту­пать нельзя, это грех, и грех тяжкий, кото­рый пол­но­стью выбра­сы­вает чело­века из цер­ков­ного обще­ния с Богом, обще­ния, един­ства с ближ­ними.

Нужно всегда пом­нить: когда мы выпа­даем из цер­ков­ного обще­ния, это значит, что мы выпа­даем из един­ства, еди­но­ду­шия с людьми цер­ков­ными. Я уже не вместе с ними, а они с Богом. По этой при­чине и я не с Богом! Поэтому нельзя так гово­рить: «Я поссо­рился с кем-то, но пре­бы­ваю с Богом». Если чело­век поте­рял ближ­него, то он непре­менно поте­рял и Бога, потому что он не еди­но­ду­шен теперь с ближ­ним, ибо ближ­ний остался с Богом, а он поте­рял его. Значит, он и не с ним, и не с Богом. И если сердце будет это чув­ство­вать, то чело­век обре­тет нрав цер­ков­ный, нрав Хри­стов.

О любви к Богу и к ближ­нему

– Как пра­вильно, по-хри­сти­ан­ски, сов­ме­стить любовь к Богу и ближ­нему?

– Запо­веди о любви даны одним Богом, они хра­нимы и совер­ша­емы одною Боже­ствен­ною силою. Запо­ведь первая – воз­люби Бога своего и вторая – воз­люби ближ­него своего. Бывает чело­век Бога не знает, а ближ­них своих любит. Все люди, даже неве­ру­ю­щие, имеют ту или иную при­вя­зан­ность друг ко другу. Если мы любим друг друга по при­вя­зан­но­сти, при­стра­стием, то наша любовь свя­зы­вает ближ­него, и мы это явно слышим и чув­ствуем. А любовь под­лин­ная, кото­рая обре­та­ется от Бога по бла­го­дати, высво­бож­дает людей от страст­ного отно­ше­ния друг к другу, от гре­хов­ного обра­ще­ния друг с другом. Одна любовь высво­бож­дает, а другая, наобо­рот, – свя­зы­вает.

Гос­подь гово­рит: «Потому узнают вас, что вы Мои уче­ники, как вы любите друг друга». Своими силами обре­сти насто­я­щую любовь чело­веку невоз­можно. Она при­хо­дит только от Бога и Богом хра­нится, через пони­ма­ние прежде всего того, что ближ­ние люби­мые Богом, именно поэтому я их люблю. Они любимы Тем, Кого я больше всего люблю, и потому я люблю и их. Я больше всего люблю Бога, а Бог любит их. Вот так, дума­ется, эти две запо­веди сли­ва­ются в одну запо­ведь о любви.

Что значит «враги чело­веку домаш­ние его»

– «Враги чело­века – домаш­ние его». Что значат эти слова и как они соеди­ня­ются с запо­ве­дью любви к ближ­нему? Научите, как это соче­тать?

– В каком смысле домаш­ние враги веру­ю­щему чело­веку? Напри­мер, мы уве­ро­вали, уже почти воцер­ко­ви­лись, стали обре­тать образ и харак­тер цер­ков­ного чело­века… Прежде всего это усво­е­ние уста­вов Церкви, а значит, внеш­него бла­го­че­стия, хож­де­ние на службы, испол­не­ние поста, утрен­ние и вечер­ние молитвы дома, хри­сти­ан­ская одежда… И вдруг откры­лось нам, что домаш­ние наши вовсе не таковы, они совсем не изме­ни­лись. Они, ока­зы­ва­ется, очень сильно нас увле­кают своими преж­ними мане­рами, харак­те­ром жизни, сло­вами, убеж­де­ни­ями, своей вели­кой скор­бью о нас. Сколько мате­рей сего­дня скор­бит по поводу своих воцер­ко­в­лен­ных взрос­лых детей! Причем матери искренне скор­бят. Не услы­шать эту мате­рин­скую боль просто нельзя. Если ты нор­маль­ный чело­век, то ты услы­шишь эту мате­рин­скую боль. Если ты гордец в хри­сти­ан­ском звании, то что тебе мате­рин­ские слезы…

…Мать в среду неза­метно, осто­рожно под­кла­ды­вает мне кусо­чек мяса, рас­тер­тый до фасо­ле­вого состо­я­ния. И вдруг… я это обна­ру­жи­ваю… Сколько пра­вед­ного гнева, сколько воз­му­ще­ния:

– Да как ты, мать, смеешь так?!! Ведь сего­дня пост­ный день!

Это ненор­маль­ный хри­сти­а­нин… Это вообще из ряда вон выда­ю­щийся чело­век; его надо трижды оку­нуть в бас­сейн, чтобы он стал нор­маль­ным.

А ведь нор­маль­ное-то чув­ство услы­шит в этом заботу матери. Как же ей, еще не уве­ро­вав­шей услы­шать те смыслы, кото­рыми я сейчас живу? Сколько любви, сколько хри­сти­ан­ского сми­ре­ния надо в себе иметь, чтобы понять, что она живет своими, пусть мате­ри­аль­ными, но мате­рин­скими смыс­лами, что она живет про­сто­той и неза­тей­ли­во­стью своего искрен­него, избо­лев­шего мате­рин­ского сердца, своей заботы, она искренне радеет, она сколько слез выпла­кала оттого, что ее чадо не вку­шало сорок дней ни мяс­ного, ни молоч­ного. Не слы­шать этого мате­рин­ского уча­стия нельзя. Насто­я­щий хри­сти­а­нин, слыша это раде­ние о себе, в ответ своей любо­вью поймет и пра­вильно отклик­нется на такое мате­рин­ское нера­зу­ме­ние.

Но может воз­ник­нуть более труд­ная ситу­а­ция. Осо­бенно ослож­ня­ется жизнь, когда домаш­ние кате­го­ри­че­ски вдруг заяв­ляют: «Вот что: или-или. Или цер­ковь – или мы». Вот тогда… «Если цер­ковь, то вон из дома»… Бывают и такие случаи. Вот в таком случае домаш­ние невольно, а, может быть, и вольно ста­но­вятся вра­гами. А бывает ста­но­вятся и кате­го­рич­ными вра­гами.

Но, несмотря ни на что, нужно памя­то­вать – если ты хри­сти­а­нин, то должен обра­щаться с ними не по внеш­нему их пове­де­нию, а по запо­веди Божьей: «Чти отца своего, чти роди­те­лей своих». И вторая запо­ведь: «Воз­люби врага своего». А значит, имей чут­кость понять их побуж­де­ния, их дви­же­ния души, раз­бе­рись, поду­май: откуда, по какой при­чине такое воз­му­ще­ние, такое про­тив­ле­ние твоему воцер­ко­в­ле­нию? Не ты ли сам при­чина тому? Может быть, дело не в твоей цер­ков­но­сти, а в твоем нраве? Тогда най­дись, испол­нись той пре­муд­ро­сти Божией, кото­рой ты бы смог как-то уми­рять, ути­шать и пра­вильно обра­щаться с домаш­ними.

О теле­ви­зоре

— Можно ли смот­реть теле­ви­зор?

– В свою оче­редь, хочется спро­сить: а музыку слу­шать или читать худо­же­ствен­ные книги – клас­сику, напри­мер, поэзию, можно ли все это? Или ходить в театр и т.д.? Можно ли все это?

Дело в том, что если чело­век необ­ра­зо­ван­ный, неве­же­ствен­ный, бес­такт­ный, можно ли гово­рить о каком-либо бла­го­че­стии и утвер­ждать, что он ищет духов­ной жизни? Можно ли ска­зать, что этот грубый, хамо­ва­тый, каприз­ный, обид­чи­вый, весь соткан­ный из анек­до­тов, любя­щий всех уяз­вить, под­ко­лоть, под­шу­тить чело­век движим любо­вью к Богу, сле­дует Еван­ге­лию? Можно ска­зать о нем лишь то, что это душа, начи­на­ю­щая веро­вать, но совер­шенно невос­пи­тан­ная, неве­же­ствен­ная. Чтобы такую душу вос­пи­тать, нужно начи­нать не с чтения житий или настав­ле­ний Святых отцов ко бла­го­че­стию. Для нее порой это невоз­можно, непо­сти­жимо. Она это не вос­при­мет. Вос­пи­та­нию и обла­го­ра­жи­ва­нию такой души как раз очень спо­спе­ше­ствует чтение клас­си­че­ской лите­ра­туры. Про­из­ве­де­ния наших клас­си­ков, писа­те­лей, клас­си­че­ская музыка имеют вос­пи­та­тельно-обла­го­ра­жи­ва­ю­щий харак­тер. Но если чело­век вполне вос­пи­тан­ный и воцер­ков­ля­ется, живет Псал­ти­рью, слышит кра­соту и радость псал­мов, чув­ствует глу­бину и кра­соту стихир во время Бого­слу­же­ния, вос­при­ни­мает муд­рость настав­ле­ния Святых отцов, то для него при­кос­но­ве­ние к чув­ствен­ным или душев­ным про­из­ве­де­ниям (пусть даже клас­си­че­ским) может ока­заться отвле­че­нием. Рас­се­и­ва­ется тот дух, кото­рый он вос­при­ни­мает во время Бого­слу­же­ния, в домаш­нем чтении, раз­мыш­ле­нии и памя­то­ва­нии о Боге, рас­тво­ря­ется в посто­рон­них, ненуж­ных эмо­циях. И он это чув­ствует.

Осо­бенно захва­ты­вает чув­ствен­ную сферу чело­века теле­ви­зор. Сего­дня почти нет теле­ви­зи­он­ных филь­мов, кото­рые бы обла­го­ра­жи­вали чув­ства, воз­во­дили чело­века к духов­ному. Все теле­ви­зи­он­ные пере­дачи, кото­рые мы сейчас видим (даже хоро­шие, здра­вые фильмы) имеют харак­тер чув­ствен­ный. И сила, с кото­рой сейчас теле­ви­зор заби­рает вни­ма­ние чело­века, настолько велика, что даже цер­ковно-усто­яв­ши­еся люди невольно совра­ща­ются и, уткнув­шись в теле­ви­зор, посте­пенно обмир­ща­ются в своем душев­ном настро­е­нии.

В этом смысле теле­ви­зор для цер­ков­ного чело­века – явле­ние очень вред­ное. Но если чело­век ново­на­чаль­ный и нахо­дится на путях воцер­ко­в­ле­ния (допу­стим, первые 5 лет), то фильмы пра­во­слав­ные, фильмы, кото­рые рас­кры­вают ему цер­ков­ный кру­го­зор, дают ему цер­ков­ное обра­зо­ва­ние (а таких филь­мов сейчас созда­ется много) могут ему помочь. Иногда довольно полез­ным пред­став­ля­ется посмот­реть по видео кар­тины святых мест, напри­мер, о схож­де­нии Бла­го­дат­ного огня, уви­деть, как живут пра­во­слав­ные люди в других стра­нах. Причем камера иногда может под­смот­реть такой момент жизни веру­ю­щего чело­века, что мы как раз полу­чим ту самую встречу с живым пре­да­нием Церкви, о кото­ром мы недавно гово­рили. В этом смысле для ново­на­чаль­ного чело­века пра­во­слав­ный теле­ви­зи­он­ный фильм может ока­заться полез­ным.

О теле­ви­зи­он­ных ново­стях

– А если дело каса­ется ново­стей, послед­них изве­стий?

– Известно, что посто­янно сме­ня­ю­ща­яся поли­ти­че­ская сумя­тица очень сильно отвле­кает вни­ма­ние чело­века. Помню, как одна­жды на чер­даке своего дома я обна­ру­жил кипу газет. Стало очень инте­ресно, выта­щил и начал смот­реть, ока­за­лось, газеты давние, еще хру­щев­ского пери­ода: Никита Сер­ге­е­вич на всех перед­них поло­сах газеты. Про­чи­ты­вая эти газеты, я вспом­нил, с какою стра­стью, с каким напря­же­нием каждый день я бежал к поч­то­вому ящику, про­чи­ты­вал послед­ние изве­стия поли­ти­че­ских собы­тий в стране, следил за всеми пере­пе­ти­ями того вре­мени. А теперь с пози­ций несколь­ких десят­ков лет, когда все уже позади, я смотрю, как это все мелко, ока­зы­ва­ется, было, как все это ничего не стоило, ничего не зна­чило.

Сле­дить за про­ис­хо­дя­щими в мире собы­ти­ями можно, но надо иметь рас­су­ди­тель­ность, разу­ме­ние. Как отно­ситься к инфор­ма­ции, кото­рая идет с экрана, если уж чело­век не может жить без теле­ви­зи­он­ных ново­стей? Быть очень осто­рож­ным, не всему со стра­стью вве­ряться, уметь отли­чать инфор­ма­цию от обилия налип­шей вокруг нее раз­ру­ши­тель­ной эмо­ци­о­наль­ной шелухи.

Чтобы этому научиться, нужно иметь дли­тель­ные пери­оды пол­ного исклю­че­ния теле­ви­зора из своей жизни. Это прежде всего мно­го­днев­ные посты. Во время них даже послед­ние изве­стия нужно исклю­чить. Потом появятся силы и годо­вого поста от теле­ви­зора. Тогда только можно научиться рас­су­ди­тель­но­сти, ибо в ней осно­ва­нием будет духов­ный опыт молитв и поста.

Дети и теле­ви­зор

– А если ребе­нок тре­бует теле­ви­зор, вплоть до скан­дала?

– Отно­си­тельно детей можно ска­зать то же, что я уже сказал отно­си­тельно взрос­лых. Дети осо­бенно впе­чат­ли­тельны. Вос­пи­ты­вать детей на теле­ви­зи­он­ных пере­да­чах – значит сильно уре­зать воз­мож­но­сти науче­ния ребенка к молитве. Нет ничего более меша­ю­щего молитве, чем чув­ствен­ное впе­чат­ле­ние. Каждый это, навер­ное, испы­тал на своем опыте. И поэтому ребенка надо осо­бенно беречь от раз­лич­ных чув­ствен­ных силь­ных впе­чат­ле­ний. Поэтому от всяких зрелищ, каких угодно – теле­ви­зи­он­ных, теат­раль­ных или даже просто собы­тий­ных в жизни – нужно беречь их взгляд.

Неда­ром те, кто при­ез­жали из города, и про­бо­вали в тече­ние полу­ме­сяца или месяца пожить в одном каком-нибудь мона­стыре, ходить на службы, никуда не отвле­каться, посте­пенно при­хо­дили в особое устро­е­ние души, после кото­рого не хоте­лось выби­раться и ехать домой, потому что, ока­зы­ва­ется, это настро­е­ние души свой­ственно и сродно ее чистой при­роде. Бого­да­ро­ван­ной при­роде души свой­ственно такое нерас­се­ян­ное, нерас­сы­пан­ное состо­я­ние. И когда душа, бла­го­даря тому, что впе­чат­ле­ния огра­ни­чены, это обре­тает, она ста­но­вится сво­бод­ной в дыха­нии духов­ной жизни.

Об упо­треб­ле­нии лекарств

– Иногда веру­ю­щие люди гово­рят, что пить лекар­ства – грех. Не пить лекарств, ну как же тогда лечиться?

– Гос­подь даро­вал лекар­ство и дал вра­че­ва­ние как дар. Искус­ство вра­че­ва­ния бла­го­слов­лено Богом, поэтому надо лечиться.

В житиях святых мы с вами встре­чаем опи­са­ние святых подвиж­ни­ков, кото­рые ради бла­го­дати Божией согласны потер­петь болезни. Но ведь для этого надо сна­чала ощу­тить эту бла­го­дать. Это дело не пер­вого года и даже не пер­вого деся­ти­ле­тия жизни в Церкви. Поэтому пола­гать, что будто бы ты уже достиг неко­то­рой сте­пени цер­ков­ной свя­то­сти, бла­го­дат­ной оза­рен­но­сти в такой сте­пени, что теперь можешь ради ее сохра­не­ния не лечиться, не при­ни­мать лекарств, тер­петь болезнь, будет совер­шенно непра­вильно, это будет при­зна­ком гор­до­сти или тще­сла­вия. Если вы забо­лели, можно пойти и спро­сить бла­го­сло­ве­ния: «Как быть?» И если батюшка бла­го­сло­вил лечиться, то, не сомне­ва­ясь, лечи­тесь.

О вред­ных стра­стях и при­выч­ках

– Пожа­луй­ста, ска­жите, что Вы дума­ете о куре­нии, моде, почти ого­лен­ных людях – это же насмешка над чело­ве­че­ством!!!

– Куре­ние вредно физио­ло­ги­че­ски. Куре­ние вредно в душев­ном плане. Скажу по опыту нашего учи­лища. У нас были такие моменты, когда посту­па­ю­щие в наше епар­хи­аль­ное учи­лище выка­зы­вали искрен­нюю веру и искрен­нее жела­ние, жажду к цер­ков­ной жизни, более того, обна­ру­жи­вали уже 2–3 летний стаж воцер­ко­в­ле­ния, но, тем не менее, курили. Обе­щали испра­виться. Мы их при­ни­мали, а потом они не могли поне­сти усло­вий жизни в Епар­хи­аль­ном педа­го­ги­че­ском учи­лище, т.е. ту стро­гость, тот харак­тер цер­ков­ного образа жизни, молитву, пост, послу­ша­ния.

Что про­ис­хо­дит с куря­щим? Когда начи­на­ются труд­но­сти (по обсто­я­тель­ствам жизни), то тре­бу­ется уте­ше­ние. Уте­ше­ния может быть два: одно – в Боге – сми­рись или потерпи Христа ради, и ты будешь иметь уте­ше­ние от Бога, а второе – какими-либо зем­ными сред­ствами. Напри­мер, каби­нет пси­хо­ло­ги­че­ской раз­грузки с зеле­ными бар­хат­ными сте­нами, с тихой музы­кой.

Либо сауна (другое уте­ше­ние) либо алко­голь – очень силь­ное уте­ше­ние. Чело­век на данную минуту вполне уте­ша­ется, забы­ва­ясь алко­го­лем. Так и куре­ние может ока­заться одним из момен­тов, кото­рый несет «душев­ное уте­ше­ние».

Часто люди гово­рят: «Вы знаете, я выкурю сига­рету и успо­ка­и­ва­юсь. Пока сига­рету не выку­рил, я не могу рабо­тать, меня всего коло­тит». Что это такое? Это душев­ная болезнь. Чело­век не ведает, не знает о том, что дей­стви­тель­ное уте­ше­ние он может полу­чить именно в Боге, а вовсе не в куреве. И, нако­нец, это может быть душев­ным повре­жде­нием, стать стра­стью, т.е. он при­бе­гает к куре­нию не только в труд­ные моменты или минуты жиз­нен­ных обсто­я­тельств, но уже посто­янно. Более того, 20 сига­рет в день стало его нормой.

Страсть – это уже болезнь духов­ного порядка, это духов­ное повре­жде­ние. Поэтому в любом из этих трех слу­чаев куре­ние вредно.

Погоня за модой – это стя­жа­ние мнения окру­жа­ю­щих людей, одоб­ре­ния окру­жа­ю­щих. А жела­ние одоб­ре­ния окру­жа­ю­щих есть грех тще­сла­вия. Такой чело­век живет уже не внут­рен­ним даро­ва­нием души, не нрав­ствен­ным чув­ством, в кото­ром он бы имел нрав­ствен­ную неза­ви­си­мость или нрав­ствен­ное досто­ин­ство. Он живет мне­нием окру­жа­ю­щих людей и нрав­ствен­ного досто­ин­ства не имеет. Потере досто­ин­ства и спо­соб­ствует мода.

Это одно объ­яс­не­ние. Другое – чело­век от гор­до­сти, не столько от тще­сла­вия, сколько от гор­до­сти при­бе­гает к моде. От гор­до­сти – это значит ему хочется для самого себя и в самом себе быть выше других людей, лучше других людей. И тогда через моду он обре­тает эту воз­мож­ность. Пред­ста­вим кар­тину: какой-то новый фасон дуб­ле­нок только стал вхо­дить в моду… А кто-то достал ее за 10 тыс. рублей. И уже идет в этой новень­кой дуб­ленке. Посмот­рите на его грудь, на его осанку. Едва только он надел на себя эту дуб­ленку, как пере­ме­нился. И вот в поме­ще­нии ее нужно снять.., и как бы опу­сти­лись плечи, и сразу все изме­ни­лось в инто­на­циях, во внут­рен­нем настро­е­нии – все стало совсем иное…

Видите, какая зави­си­мость от вещи? Не от людей, а от вещи, и потому в этом смысле мода – это уловка демо­ни­че­ских сил. Неуди­ви­тельно, что по мере оску­де­ния веры мода стала цар­ству­ю­щим нача­лом в жизни чело­века. Кто сего­дня не дал дань моде? Когда-то рус­ский народ платил дань золо­том хану Батыю и многим другим ханам татар­ским. Ныне всяк чело­век через моду платит дань самому дья­волу.

Насчет ого­лен­ных людей. Вообще-то пра­во­слав­ному чело­веку грешно откры­вать тело свое для сто­рон­него взгляда. Более того, осо­бенно жен­щине запре­ща­ется (а муж­чи­нам и тем паче) откры­вать свое тело для сто­рон­него взгляда. Мы знаем с вами из Вет­хого Завета, что вышло, когда Хам увидел ого­лен­ное тело своего отца. С тех пор грех Хама оста­ется не мень­шим, чем тогда. И поэтому чело­век, испол­нен­ный пра­во­слав­ного чув­ства или посте­пенно испол­ня­ю­щийся пра­во­слав­ного чув­ства, по мере воцер­ко­в­ле­ния отхо­дит от пляжей, от сов­мест­ных бань и про­чего, име­ю­щего в себе необ­хо­ди­мость частич­ного или пол­ного обна­же­ния тела.

Об упо­треб­ле­нии спирт­ного

– Можно ли упо­треб­лять спирт­ное? Если можно, то где и когда, и что можно пить? Можно ли в пост упо­треб­лять вино?

– Это дело личное. Апо­стол Павел настав­ляет свое чадо пить вино ради здо­ро­вья. «Впредь пей не одну воду, но упо­треб­ляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих неду­гов» (1Тим. 5:23). Хоро­шее вино – дей­стви­тельно дар Божий. Более того, в Псал­тири ска­зано, что вино весе­лит сердце чело­века. Даже в мона­стыр­ских уста­вах предо­став­лено в опре­де­лен­ные дни упо­треб­ле­ние вина. Вино сухое или нату­раль­ное, слабо креп­ле­ное имеет свои есте­ствен­ные хоро­шие каче­ства и свой­ства оздо­ро­ви­тель­ного, вооду­ше­ви­тель­ного харак­тера. Но везде должна быть мера. «Все нам поз­во­ли­тельно, но не все полезно», – гово­рит Апо­стол Павел. А что значит «не все полезно»? Вот тут-то и тре­бу­ется рас­су­ди­тель­ность и бла­го­ра­зу­мие, тре­бу­ется мера. Более того, мера – это есть та сре­дина, кото­рая есть цар­ский путь и кото­рым стя­жа­ется Цар­ство Божие. Не стать ретро­гра­дом, сверх­пра­виль­ным, не стать таким заби­тым хри­сти­а­ни­ном, кото­рый сам себя вообще забил окон­ча­тельно, кото­рый под пред­ло­гом «пра­во­слав­но­сти» все лучшее забил в себе. И вот найти эту сре­дину – это как раз и есть одна из важ­ней­ших задач, кото­рые чело­век осу­ществ­ляет в своей жизни. И Цер­ковь в этом сильно ему помо­гает, осо­бенно сменой посто­вых и не посто­вых дней.

Нужно иметь в виду, что пост, – с одной сто­роны, – физио­ло­ги­че­ское, т.е. телес­ное явле­ние, а с другой – душев­ное и духов­ное. И зна­че­ние поста заклю­ча­ется не столько в том, чтобы молоко и мясо не вку­шать, а прежде всего в том, чтобы не раз­дра­жаться, не оби­жаться, не воз­му­щаться, не осуж­дать. А пища, кото­рую пред­ло­жено во время поста отла­гать, явля­ется горя­чи­тель­ной, т.е. через кровь воз­буж­да­ю­щей чув­ствен­ность. То же дей­ствие имеет и вино. Чело­век во время поста должен совер­шать свой духов­ный путь, а для этого необ­хо­димо сле­дить за своим серд­цем и за своею душою. И пост – это время осо­бого наблю­де­ния за своим серд­цем. Все 365 дней чело­век (осо­бенно ново­на­чаль­ный) не в силах хра­нить и наблю­дать свое сердце. И лишь после 20 или 30 лет серьез­ного цер­ков­ного житель­ства у него появ­ля­ется этот навык. Поэтому Цер­ковь в какие-то моменты поз­во­ляет ему рас­сла­биться, но в опре­де­лен­ные дни все-таки нужно собраться. Поэтому среда и пят­ница учре­ждены не только для того, чтобы мы ско­ром­ного не вку­шали, это не просто веге­та­ри­ан­ское отло­же­ние мяса и молоч­ного ради оздо­ров­ле­ния, но прежде всего, чтобы мы в эти дни как можно меньше огор­чали своих близ­ких. Сле­дите за тем, чтобы не огор­чить никого в среду и в пят­ницу, это будет по сути своей постом, воз­дер­жа­нием в стра­стях или же в своем нраве. Отло­же­ние мяс­ного и молоч­ного есть серьез­ный труд уме­ре­ния чре­во­уго­дия, с кото­рым тесно свя­заны плот­ские стра­сти. Эта смена посто­вых и непо­сто­вых дней, как раз поз­во­ляет посте­пенно, из года в год, нахо­дить ту сере­дину, кото­рая и явля­ется цар­ским путем. Глав­ным Помощ­ни­ком в этом будет Сам Гос­подь в Таин­ствах Церкви.

О жизни хри­сти­а­нина в совре­мен­ном мире

– Что делать пра­во­слав­ному чело­веку рабо­та­ю­щему в орга­ни­за­ции, где одна из коллег насаж­дает вокруг оккуль­тизм?

– Часто ока­зав­шись в обще­стве таких людей, мы вдруг испол­ня­емся стра­хом, что они что-нибудь сде­лают с нами. Святые отцы гово­рят, что надо избе­гать обще­ства нече­сти­вых. И не потому, что они смогут с нами что-то сде­лать, а потому, что мы можем соблаз­ниться их навы­ками, их при­выч­ками, их харак­те­ром или обра­зом жизни. Поэтому, если ты умеешь стоять в Хри­сто­вом нраве, то никто для тебя не стра­шен. А тем паче, если ты испо­ве­ду­ешься и при­ча­ща­ешься, то бла­го­дать цер­ков­ная, бла­го­дать еди­но­ду­шия (а это значит цер­ков­ное обще­ние друг с другом), бла­го­дать молит­вен­ная есть верный охра­ни­тель и огра­ди­тель от вся­кого навета вражия. И надо быть в этом уве­рен­ным. У чело­века это про­ис­хо­дит с обре­те­нием веры, но в этом нужно быть уве­рен­ным с самого начала, поэтому идите прямо сквозь все подоб­ного рода труд­но­сти.

О раз­ли­че­нии воли Божией

– Как отли­чить волю Бога от вну­ше­ний темных сил?

– Воля Бога про­яв­ля­ется прежде всего в Еван­ге­лии. Все Еван­ге­лие – это воля Божия. Настав­ле­ния и пра­вила Святых отцов – это тоже все воля Божья. Все пра­вила, кото­рыми Цер­ковь постав­ляет поря­док жизни цер­ков­ной, жизни нашей – это тоже есть воля Божья. И, нако­нец, все настав­ле­ния вашего духов­ного настав­ника, кото­рый вас направ­ляет в жизни по уставу Церкви, есть тоже воля Божья. Если вы научи­тесь эту волю Божью испол­нять, то тогда услы­шите и дальше. Если к этому при­ба­вите молитву и внут­рен­нее вни­ма­ние к Про­мыс­лам Божьим, тогда вполне откро­ется для вас и воля Божья.

О пре­ле­сти

– Что такое пре­лесть в цер­ков­ном и мир­ском поня­тиях? В чем их раз­ли­чие?

– Пре­лесть – это обман, кото­рый часто про­ис­хо­дит с чело­ве­ком, когда он сам себя обма­ны­вает. При этом чело­век не рас­по­знает этого обмана, он вполне искренне пола­гает, что пре­бы­вает в Боге, а в дей­стви­тель­но­сти он обма­ны­ва­ется.

И в цер­ков­ном, и в мир­ском пони­ма­нии пре­лесть есть одно и то же явле­ние. При­чи­ной его явля­ется или рас­су­док, извра­щен­ный грехом, или эмо­ци­о­наль­ность, вос­па­лен­ная стра­стью. Раз­ница только в том, что чело­век, пре­бы­ва­ю­щий вне Церкви, извра­щен­ное и вос­па­лен­ное стра­стью при­ем­лет как норму жизни. Поэтому, желая дать явле­нию сугу­бую в его глазах поло­жи­тель­ную оценку, в неко­то­рой экзаль­та­ции вос­кли­цает – какая пре­лесть! – тем выра­жая свое сугу­бое вос­хи­ще­ние.

Если воцер­ко­в­лен­ный чело­век про­дол­жает пре­бы­вать в зна­чи­тель­ной сте­пени в гре­хов­ном рас­судке и страст­ной эмо­ци­о­наль­но­сти, то он фак­ти­че­ски пре­бы­вает в пре­ле­сти, но не сознает этого, лишь только может узнать об этом из книг свя­то­оте­че­ских.

Рас­по­знать само­об­ман воз­можно только цер­ков­ным обра­зом. По мере того, как чело­век дей­стви­тельно живет в Церкви и посте­пенно при­об­ща­ется бла­го­дат­ных даров цер­ков­ных, Свет Хри­стов про­ни­кает в чело­века, в душу чело­ве­че­скую. Он-то и откры­вает неправду! Каждый из нас до конца не знает, кто он есть по грехам своим. Про­цесс позна­ния себя можно упо­до­бить тому, как мы с вами входим в темную ком­нату или незна­ко­мый чулан. Если войти в темный чулан со спич­кой, какая-то часть пред­ме­тов осве­тится. Если же взять свечку, то уже боль­шая часть пред­ме­тов станет видима. А если с фона­ри­ком – еще больше, а если зайти с лампой сто­ватт­ной – совсем светло станет. Если же еще при­ба­вить сол­неч­ного света, то, гля­дишь, уже и соринки, и мусор, и пыль – все откро­ется взору.

Так же про­ис­хо­дит с чело­ве­ком и в Церкви. По мере его воцер­ко­в­ле­ния бла­го­дать освя­щает его внут­рен­нее состо­я­ние, и бла­го­даря этому он откры­вает, что, ока­зы­ва­ется, весь грешен. Сна­чала при помощи «спички» откры­лось в нем его гре­хов­ное есте­ство, потом при помощи свечи, потом про­стран­ство гре­хов­ное осве­тили фона­ри­ком, потом – лампой сто­ватт­ной, а потом – и кило­ватт­ной. А когда сол­неч­ный свет отвер­зется – рож­да­ется Пока­ян­ный Канон Андрея Крит­ского. Но до того момента, пока это осве­ще­ние Светом Хри­сто­вым не про­изой­дет, душа чело­века пре­бы­вает в тем­ноте, а значит – в пре­ле­сти.

Все нынеш­нее состо­я­ние наше, по словам свя­ти­теля Игна­тия Брян­ча­ни­нова, все это есть пре­лесть. Осво­бо­диться от пре­ле­сти воз­можно только дей­ствием бла­го­дат­ных Даров Хри­сто­вых. Дру­гого Света, кото­рым можно бы было это уви­деть, нет.

Об отно­ше­нии к худо­же­ствен­ной лите­ра­туре

– Книги, собран­ные мною раньше, теперь не зани­мают меня, что делать с ними? Напри­мер, «Мифы наро­дов мира», два тома.

– Когда я воцер­ков­лялся, то в первый год своего огла­ше­ния предал огню многое из своей биб­лио­теки. Тогда еще ничего не зная о Пра­во­сла­вии до кре­ще­ния, я соби­рал всякую восточ­ную лите­ра­туру, но почти ничего не прочел, был занят рабо­той с людьми, вре­мени читать осо­бенно не было. Потом, через пять лет после кре­ще­ния, я часть своей биб­лио­теки просто снес в буки­ни­сти­че­ский мага­зин, через десять лет другую часть биб­лио­теки отпра­вил туда же, а самую доро­гую часть просто раздал зна­ко­мым людям.

Ну и что теперь? Гото­вясь к лек­циям, я с вели­кой скор­бью сожа­лею о той или иной книге, кото­рую отдал, продал, пода­рил и теперь не имею. Теперь мне надо ее найти, а она где-то в биб­лио­теке, да еще и не в каждой ее най­дешь. По основ­ной спе­ци­аль­но­сти я биолог и педа­гог, и сейчас в заня­тиях с детьми мне потре­бо­ва­лось много био­ло­ги­че­ских книг, кото­рые раньше у меня были. Теперь они стали такие доро­гие, что денег на них не найти. А вот нет теперь этих книг, все раздал.

Бывает, напри­мер, нужен Досто­ев­ский… Очень бывает нужен При­швин со своими уди­ви­тель­ными опи­са­ни­ями при­роды. Иногда бывает нужен даже Лев Тол­стой, для того, чтобы пока­зать вели­чие, кра­соту худо­же­ствен­ного слова. От Церкви он отошел, это факт печаль­ный, но от Бога он имел худо­же­ствен­ный талант, у него был непре­взой­ден­ный дар слова. Игно­ри­ро­вать это, а потому выбра­сы­вать никак нельзя.

Сам по себе худо­же­ствен­ный талант не может быть попи­раем. Опи­са­ние при­роды, опи­са­ние харак­те­ров чело­ве­че­ских, разве это не может быть нами вос­при­нято с поль­зой для души?

Поэтому в отно­ше­нии к биб­лио­теке, к книгам необ­хо­дима раз­бор­чи­вость, рас­су­ди­тель­ность. Цер­ков­ный чело­век должен быть умуд­рен самою пре­муд­ро­стью Божией, кото­рою просто рас­по­знает, раз­ли­чает добро и зло, но не сме­ши­вает все в одну кашу.

Поэтому мой совет: к биб­лио­теке отно­си­тесь бла­го­ра­зумно. Если сейчас нет нужды, но стоит на полках лите­ра­тура, кото­рая осве­щает жизнь разных сект, или же разъ­яс­няет ано­маль­ные явле­ния, или, напри­мер, мифы Древ­ней Греции, то эти книги, конечно, можно оста­вить. А откро­венно оккульт­ные и сата­нин­ские книги должны быть просто пре­даны огню. Этим мы совер­шаем реши­тель­ный шаг отме­же­ва­ния от всякой нечи­сти.

Книги худо­же­ствен­ные, клас­сику, ту самую дра­го­цен­ную клас­сику Пра­во­слав­ной России, клас­сику про­шлого и поза­про­шлого веков, надо сохра­нить. Сейчас они, эти книги, воз­можно, не чита­ются, потому что вни­ма­ние сер­деч­ное обра­щено к книгам пра­во­слав­ным. Но потом придет время, и вы почув­ству­ете нужду в том, чтобы не только свое обще­ние с Богом осве­тить Светом Хри­сто­вым, но и свое обще­ние с при­ро­дой. Светом Хри­сто­вым надо осве­тить свои отно­ше­ния с людьми, со своей про­фес­сией, с явле­ни­ями физи­че­скими, хими­че­скими, мате­ма­ти­че­скими, с явле­ни­ями лите­ра­тур­ными, музы­каль­ными, изоб­ра­зи­тель­ными. Важно не выки­нуть это все, не отсечь от себя, не пре­вра­титься в некую око­ло­пра­во­слав­ную мумию, внешне име­ю­щую только вид пра­во­слав­ный, в дей­стви­тель­но­сти оста­ва­ясь чело­ве­ком скуд­ным, необ­ра­зо­ван­ным и небла­го­дат­ным.

Нужно быть бла­го­ра­зум­ным. Сле­дует памя­то­вать о том, что Гос­подь вся­кого при­зы­вает Ему Одному ведо­мым путем. Кто знает, кем тебе при­дется слу­жить Церкви? Может быть, как раз эти книги тебе при­го­дятся для учебы. Ты будешь учи­те­лем или настав­ни­ком детей или роди­те­лей. Либо у тебя будут свои соб­ствен­ные дети, кото­рых надо будет по этим книгам научить той же физике, мате­ма­тике, живо­писи или еще чему-то вполне полез­ному. Надо быть широко обра­зо­ван­ным, ведь не каждый из нас станет на путь пол­ного отре­че­ния от мира, на путь мона­ше­ства.

Монаху-отшель­нику, может быть, это и не очень надо. Хотя, с другой сто­роны, посмот­рите, какая раз­ница между мона­хом обра­зо­ван­ным и необ­ра­зо­ван­ным. У обра­зо­ван­ного монаха свое слу­же­ние в Церкви, особое слу­же­ние, очень важное на сего­дняш­ний день. И у необ­ра­зо­ван­ного монаха тоже есть свое слу­же­ние в Церкви, кото­рое тоже особое и очень важное на сего­дня, но это разные слу­же­ния. Откуда ты знаешь, что у тебя слу­же­ние именно необ­ра­зо­ван­ного монаха и именно отшель­ника? Более того, неиз­вестно вообще: есть ли бла­го­сло­ве­ние нам быть отшель­ни­ками сейчас. Именно исходя из этого, не надо так кате­го­рично ко всему отно­ситься. Памя­туйте, что жизнь цер­ков­ная – это, как гово­рил авва Доро­фей, золо­тая сере­дина, цар­ский путь. Это сред­ний путь, и вот найти эту сере­дину, т.е. найти эту меру своего отно­ше­ния ко всему миру, кото­рый сотво­рен от Бога – задача пра­во­слав­ного чело­века.

О раз­ли­че­нии пери­о­дов воцер­ко­в­ле­ния

— Нужно ли ста­раться опре­де­лить, к какому пери­оду в данный момент при­над­ле­жит душа, или только тру­диться, и все упра­вится?

– Без­условно, надо осо­зна­вать, на каком ты этапе нахо­дишься, потому что если ты без этого осо­зна­ния идешь, то может ока­заться, что ты взялся за дело, кото­рое не при­над­ле­жит твоему воз­расту. Так часто люди сего­дня схва­ты­ва­ются за труд Иису­со­вой молитвы и начи­нают изо дня в день тво­рить опре­де­лен­ное число… Труд молитвы для них заклю­ча­ется в том, что чело­век берет опре­де­лен­ное число молитвы Иису­со­вой и начи­нает в этом упраж­няться. Но если сердце в сми­ре­нии не при­уго­тов­лено, если опыта послу­ша­ния цер­ков­ного нет, труд может ока­заться напрас­ным.

Что такое послу­ша­ние?

Если каждый хри­сти­а­нин это – воин, то послу­ша­ние – это под­чи­не­ние при­казу. В чем раз­ница между армей­ским при­ка­зом и цер­ков­ным? В цер­ков­ном – это не просто под­чи­не­ние, но под­чи­не­ние, испол­нен­ное верою чело­века. Чело­век верует, что приказ этот есть бла­го­сло­ве­ние Божие, и поэтому под­чи­ня­ется ему. Только такое под­чи­не­ние явля­ется послу­ша­нием. Поэтому слово «послу­ша­ние» при­над­ле­жит только Церкви. Это сугубо цер­ков­ное слово, и оно обо­зна­чает обя­за­тель­ное при­сут­ствие веры.

О духов­ной рас­су­ди­тель­но­сти

– Когда задают вопрос о вере, о цер­ков­ных дог­ма­тах, не могу дать корот­кий точный ответ. Опи­ра­юсь на знание исто­рии, на про­чи­тан­ные книги, но ответ подо­бен выстре­лам не в мишень, а вокруг нее. Как изба­виться от этого? Почему про­стые и ясные слова мои непо­нятны вопро­ша­ю­щим?

– Дело в том, что спо­соб­ность к духов­ной рас­су­ди­тель­но­сти (а это как раз об этом речь) тре­бует вре­мени для того, чтобы раз­виться. Если у нас нет рас­су­ди­тель­но­сти как дара, то надо этому научиться. Значит, соот­вет­ственно нужно поло­жить труд. И тогда по дару рас­су­ди­тель­но­сти вы будете точно чув­ство­вать, о чем спра­ши­вает вопро­ша­ю­щий. Если точно знаешь, о чем идет речь, то точно будешь на вопрос отве­чать. Причем надо иметь в виду, что дар рас­су­ди­тель­но­сти непре­менно исхо­дит из точ­ного и ясного знания учения Церкви Хри­сто­вой. Если вы точно знаете Символ Веры, его зна­че­ние и содер­жа­ние, то тогда и ясно отве­тите. Точно отве­тить обычно уда­ется по двум при­чи­нам: одна – это чут­кость, рас­по­зна­ю­щая пред­мет вопро­ша­ния, о чем спра­ши­вают, а вторая – опыт и знания цер­ков­ного учения и духов­ной жизни. А соот­вет­ственно и знание Святых отцов, доста­точно ясная (не мно­го­зна­ние, а ясно­зна­ние) точ­ность знания. Над этим надо много спе­ци­ально тру­диться.

Когда мы читаем книгу или беседу свя­того подвиж­ника, то нахо­димся под ее впе­чат­ле­нием. Но если нас спро­сить, о чем мы читали, то обна­ру­жится, что мы вос­про­из­во­дим именно свое впе­чат­ле­ние. А в точ­но­сти ска­зан­ного мы не уло­вили, мы теря­емся. Мы уло­вили только впе­чат­ле­ние. Оно для нас доста­точно ясное, но это ясность впе­чат­ле­ния, а не ясность мысли свя­того, тем паче Еван­ге­лия, кото­рое мы читаем. И поэтому, чтобы этой ясно­сти достиг­нуть, необ­хо­димо над про­чи­тан­ным спе­ци­ально тру­диться. Про­чи­тав первый раз, нужно вер­нуться еще раз к этой же главе, выде­лить из нее суще­ствен­ное для себя. Суще­ствен­ное для себя чело­век может выде­лять только по тому, чем он сейчас жив, и далеко не всегда он может выде­лить суще­ствен­ное по его пра­виль­ному зна­че­нию. Он выде­ляет то, чем он сам жив, и что он сам знает. Поэтому при чтении важно прежде всего уло­вить не то, что на тебя про­из­вело впе­чат­ле­ние, будучи про­чи­тано тобою, твоею само­стью, а найти точное пони­ма­ние того, что же хотел ска­зать святой, книгу кото­рого ты чита­ешь.

Это сугу­бый, спе­ци­аль­ный труд. Лишь на этом пути можно обре­сти дар рас­су­ди­тель­но­сти. Без такого труда сам по себе этот дар может посе­тить только по дей­ствию чрез­вы­чай­ной бла­го­дати Божией. А при есте­ствен­ном содей­ствии Божией бла­го­дати чело­век может обре­сти этот дар лишь боль­шими своими тру­дами. Об этом-то труде я и гово­рил, когда объ­яс­нял о необ­хо­ди­мо­сти навыка раз­мыш­ле­ния над Свя­щен­ным Писа­нием или над тру­дами Святых отцов.

О внеш­нем пове­де­нии

– Можно ли жен­щине, сидя в кресле, поло­жить ногу на ногу?

– Навер­ное, многие зна­ко­ми­лись с иссле­до­ва­ни­ями пси­хо­ло­гов, кото­рые изу­чали мимику, позу, осанку чело­века и их связь с душев­ным устро­е­нием. И знают, что душа прямо свя­зана с телес­ными про­яв­ле­ни­ями. Неда­ром, когда мы смот­рим на иконы, то сразу (если не первый год в Пра­во­сла­вии) обна­ру­жи­ваем пра­во­слав­ную осанку – особый изгиб спины. Это явно видно. При­ме­ча­тельно то, что если нецер­ков­ный худож­ник попы­та­ется эту осанку ско­пи­ро­вать, то так и не сможет это сде­лать. Настолько душа руко­во­дит телом, настолько тело отоб­ра­жает душу, что даже непло­хой худож­ник, видя гла­зами явную линию кро­то­сти и сми­ре­ния, пыта­ясь выве­сти ее своею рукою (пре­бы­вая при этом несми­рен­ным душой и некрот­ким серд­цем) не может этого сде­лать. Эта линия у него не полу­ча­ется. И поэтому точную копию «Троицы» Андрея Руб­лева, напри­мер, так никто и не напи­сал. Это невоз­можно, если нет настро­е­ния Андрея Руб­лева.

Мы видим, что душа прямо отоб­ра­жа­ется в физио­ло­ги­че­ском настро­е­нии чело­века. Мы это легко рас­по­знаем. Посмот­рели на лицо ближ­него утром и гово­рим: «Что-то ты плохо выспался, или же у тебя плохое настро­е­ние.» Т.е. это озна­чает, что мы непро­из­вольно счи­ты­ваем то, как внеш­няя физио­ло­гия отоб­ра­жает настро­е­ние души. А тем паче осанка, поза – все это тоже отоб­ра­жает. Поза «нога на ногу» – это извест­ный при­знак само­до­ста­точ­но­сти и гор­до­сти.

Об исполь­зо­ва­нии кос­ме­тики

– Можно ли жен­щине под­кра­ши­вать глаза, губы, делать мани­кюр хотя бы перед рабо­той, если там такая обста­новка, что надо быть в форме?

– Жен­щина воцер­ков­ля­ю­ща­яся до какого-то опре­де­лен­ного момента не может не кра­ситься. Она и кается, она и испо­ве­ду­ется, она сознает, что это нехо­рошо… Но, вместе с тем, она отдает дань миру сему, дань той самой моде, тому самому изоб­ре­те­нию, кото­рым враг рода чело­ве­че­ского улав­ли­вает людей в зави­си­мость друг от друга… Люди ста­но­вятся рабами друг друга, а значит, рабами стра­стей, хотя должны стать рабами Божьими. Поэтому необ­хо­димо было бы от всего этого отка­заться. Воз­можно ли это сразу? – Конечно, нет. Как это сде­лать? – Каждый посту­пает по-раз­ному. Неко­то­рые, сразу узнав об этом, тут же отсе­кают. Первый месяц на работе при­хо­дится пере­тер­петь невесть что: и насмешки, и уни­же­ния, и резкое паде­ние пре­стижа, и даже пони­же­ние в звании.

Изве­стен случай, когда воцер­ков­ля­ю­ща­яся жен­щина, поте­ряв внеш­ний вид, свой­ствен­ный ее сотруд­ни­кам, через два месяца поте­ряла и свою долж­ность. Именно по этой при­чине она стала «несвоим» чело­ве­ком. Пошли разные про­тив­ле­ния, непри­ят­но­сти, и в резуль­тате ее пони­зили в долж­но­сти. Но при­хо­дится через это потер­петь. Испо­ве­да­ние Христа при встрече с миром будет всегда свя­зано с такими скор­бями.

О вен­ча­нии после несколь­ких лет супру­же­ства

– Ска­жите несколько напут­ствен­ных слов людям, не могу­щим решиться на вен­ча­ния после долгих лет сов­мест­ной жизни, чтобы облег­чить сомне­ния.

– В нынеш­нее время очень много людей, прожив в супру­же­стве 10–20, а то и 30 лет, при­хо­дят к вен­ча­нию. Неко­то­рые из них очень сильно сму­ща­ются, но затем вен­ча­ются, когда фак­ти­че­ски почти вся жизнь про­жита.

Таин­ство вен­ча­ния – это обре­те­ние бла­го­сло­ве­ния Божия, обре­те­ние Его бла­го­дат­ного покрова. Таин­ство вен­ча­ния – это начало воз­мож­но­сти пре­вра­ще­ния семьи в домаш­нюю цер­ковь. Это еще не домаш­няя цер­ковь, но начало этой воз­мож­но­сти. В домаш­ней церкви люди пре­бы­вают друг с другом в еди­но­душ­ном цер­ков­ном, домаш­нем обще­нии. Нет более труд­ного обще­ния, чем домаш­нее. В храме мы можем какое-то время с чело­ве­ком пооб­щаться, а потом, когда это станет для нас непри­ятно, сбе­жать от него до сле­ду­ю­щего вос­кре­се­ния. И уве­рены, что с этим чело­ве­ком мы точно уже не встре­тимся хоть какой-то период. Всегда есть выход – убе­жать домой. Даже рабо­тая в церкви, какое-то время в тече­ние дня чело­век с сослу­жи­те­лями не встре­ча­ется.

А дома, к сожа­ле­нию, никуда не убе­жишь. Если не убе­жишь, то значит всякое нагне­те­ние или же нестро­е­ние в отно­ше­ниях никуда не уходят, они накап­ли­ва­ются, и чело­век должен с ними что-то делать, каким-то обра­зом с ними спра­виться. Все это вместе состав­ляет очень непро­стые усло­вия жизни совре­мен­ной цер­ков­ной семьи. Поэтому домаш­няя жизнь семьи – это жизнь в подвиге, в посто­ян­ном, бес­ко­неч­ном подвиге, подвиге сми­ре­ния, подвиге тер­пе­ния, подвиге посто­ян­ного хра­не­ния еди­но­ду­шия друг с другом в духе и истине. И если мы сумеем сохра­нить в семье мир, бла­го­дат­ный мир со своими домо­чад­цами, и по любви будем иметь попе­че­ние о их спа­се­нии, тогда мы совер­шим подвиг.

Обра­ща­ясь к Таин­ству, брака семья полу­чает бла­го­дат­ную Божию помощь. В каком бы воз­расте люди ни при­няли бла­го­сло­ве­ние Божие на сов­мест­ное житель­ство, именно с этого момента начи­на­ется Домаш­няя Цер­ковь, начи­на­ется воцер­ко­в­ле­ние семьи. Это очень важно. Поэтому ни в каком воз­расте вен­чаться непоздно.

Супру­же­ская жизнь, про­жи­тая без вен­ча­ния, явля­ется грехом (автор имеет в виду хри­стиан – прим. ред. «Азбука веры»). Ска­зано, что блуд­ные грехи лежат на вас и на чадах ваших, на наших детях. Таин­ством вен­ча­ния эти грехи про­ща­ются и чело­веку, и его детям. Поэтому даже взрос­лые дети высво­бож­да­ются вен­ча­нием из-под бре­мени пре­лю­бо­дей­ного греха роди­те­лей. Это очень важно. Многие наши взрос­лые дети не могут сфор­ми­ро­вать атмо­сферу своих семей только по той при­чине, что их роди­тели про­жили без вен­ча­ния. Известно мно­же­ство слу­чаев, когда после вен­ча­ния роди­те­лей и у детей нала­жи­ва­лась жизнь. Роди­те­лям по 70 лет, а детям – по 40, и у них нала­жи­ва­лась жизнь. Таин­ство вен­ча­ния имеет огром­ное зна­че­ние для после­ду­ю­щих поко­ле­ний.

О кано­ни­за­ции Царя-Муче­ника

– Сейчас идет очень серьез­ный спор отно­си­тельно кано­ни­за­ции Царя-Муче­ника Нико­лая II. Как Вы отно­си­тесь к его кано­ни­за­ции?

– Я сам лично почи­таю его как свя­того Угод­ника Божьего. Думаю, что не за горами и офи­ци­аль­ная его кано­ни­за­ция.

В чем же основ­ной эпи­центр спора? В харак­тере жизни Царя.

Цер­ковь имеет свой подход к освя­ще­нию, к кано­ни­за­ции святых, к объ­яв­ле­нию того или иного чело­века святым. И при этом нема­ло­важно личное отно­ше­ние каж­дого члена Церкви к тому или иному Угод­нику Божию. Неда­ром немало святых угод­ни­ков, кото­рые при­зна­ются свя­тыми, но мест­но­чти­мыми, они по всей Церкви не объ­яв­лены свя­тыми. И, тем не менее, к их мощам при­кла­ды­ва­ются, у них просят помощи и полу­чают ее, т.е. нема­ло­важ­ным явля­ется еще и личное отно­ше­ние чело­века к свя­тому, и опыт этого обра­ще­ния, и харак­тер.

Важ­ней­шим момен­том при кано­ни­за­ции явля­ется тот факт, что Цер­ковь про­слав­ляет в лике святых непре­менно тех людей, кото­рые испол­нили своею жизнью Завет Хри­стов, Завет Еван­гель­ский. Так, Царь Нико­лай II своею муче­ни­че­скою кон­чи­ною, своею верой, с кото­рой он шел на свою Гол­гофу, испол­нил вполне две запо­веди Божии – о любви к Богу и о любви к ближ­ним, к своему народу. Что еще нужно сму­ти­те­лям, про­тив­ни­кам его кано­ни­за­ции?

О пове­де­нии в свет­ском обще­стве

– Нахо­дясь в свет­ском обще­стве на приеме, на ужине, необ­хо­димо ли кре­ститься или нужно совер­шать внут­рен­нюю молитву?

– Огор­чать не должно никого. Что такое не огор­чать ближ­него? Это значит не иску­шать его, чтобы я не стал при­чи­ной его согре­ше­ния. Я ему что-то сказал, а он вдруг рас­кри­чался. Что он этим делает? – Грешит. Кто вино­ват? – Я. Кто подал повод к огор­че­нию? – Я. Кто из нас более согре­шил: он ли, вдруг раз­гне­вав­шийся, рас­кри­чав­шийся или раз­оби­дев­шийся, или я, кото­рый его иску­сил?

Ска­зано: «А кто соблаз­нит одного из малых сих, веру­ю­щих в Меня, тому лучше было бы, если бы пове­сили ему мель­нич­ный жернов на шею и пото­пили его во глу­бине мор­ской; горе тому чело­веку, через кото­рого соблазн при­хо­дит» (Мф.18:6-7). Отча­сти это отно­сится, веро­ятно, и к детям. Но не в мень­шей сте­пени это отно­сится вообще ко вся­кому чело­веку, мла­денцу или же ребенку в духов­ном смысле. Любой чело­век, кото­рый мной был иску­шен, впал в обиду, раз­дра­же­ние или же в воз­му­ще­ние, или еще хуже – в нена­висть, а после наде­лал еще массу все­воз­мож­ных грехов – эту нена­висть рас­про­стра­нил на других людей, от него вос­пла­ме­ни­лась в раз­дра­же­нии еще целая цепочка людей. В резуль­тате грех умно­жился мно­го­кратно. Почему так про­изо­шло? Кто вино­ват в том, что чело­век не потер­пел мою язви­тель­ность, мою злоб­ность, или же мой укор, или же мое над­ме­ние, или же мое нахаль­ство, или же наг­лость, или же мое дав­ле­ние, или еще что-то. Кто его в это иску­ше­ние ввел, кто не про­явил чут­ко­сти, не раз­гля­дел, что его силы на пре­деле, что он дальше не потер­пит и не поне­сет меня… Кто не раз­гля­дел? – Я. В ком не было чут­ко­сти? – Во мне.

Поэтому уместно всегда поль­зо­ваться таким очень про­стым пра­ви­лом, кото­рое ведет к глу­бо­кой работе над собой, очень вни­ма­тель­ному отно­ше­нию к своим поступ­кам: «Не огор­чай, не иску­шай ближ­него своего». И когда я при­хожу на свет­ский прием, куда я не мог не прийти, и на ужине вкушаю, то никто не должен сму­щаться внеш­ним про­яв­ле­нием моей пра­во­слав­но­сти. В этом-то и заклю­ча­ется мое пра­во­сла­вие.

Иное дело, когда воз­ни­кает необ­хо­ди­мость испо­ве­дать Христа. Вот тут уже встань до смерти. Или даже муче­ни­че­ской смер­тью, или же какими-либо стра­да­ни­ями, или болью испо­ве­дуй Христа, это совсем другая ситу­а­ция, другое обсто­я­тель­ство.

О жизни хри­сти­а­нина и началь­ство­ва­нии

– Может ли веру­ю­щий чело­век быть началь­ни­ком на про­из­вод­стве?

– Вполне. Если взгля­нуть на тыся­че­лет­нюю исто­рию России, то можно уви­деть, что в ней был опре­де­лен­ный чино­по­ря­док. Осо­бенно стро­гое, строй­ное чино­на­ча­лие наблю­да­лось в свет­лей­шие и лучшие вре­мена рас­цвета Рос­сий­ской дер­жавы. Тогда Россия была цар­ственно руко­во­ди­мой. Царь был самым боль­шим началь­ству­ю­щим лицом, в его власти нахо­ди­лась вся Россия. Поэтому пра­во­слав­ный началь­ник – это норма граж­дан­ского устро­е­ния госу­дар­ства.

Только в этом случае оно сохра­няет и соблю­дает то чино­на­ча­лие или ту иерар­хию, кото­рая отоб­ра­жает иерар­хию Небес­ную. Ведь Ангель­ские миры, все девять чинов Анге­лов рас­по­ло­жены в чино­на­ча­лии. Неда­ром и сама Цер­ковь тоже устро­ена в стро­жай­шем чино­на­ча­лии. Епи­скоп, а далее за ним бла­го­чин­ный, а за ним – свя­щен­ники, миряне, а миряне в своих чинах – ста­ро­ста, дирек­тор завода, началь­ник участка, смены, цеха… И если все это устрой­ство пра­во­славно, то оно отве­чает тем чая­ниям (о кото­рых все мы радеем и желаем) о том, чтобы наше госу­дар­ство стало, как и прежде, пра­во­слав­ным. «Хочешь быть стар­шим, будь всем слугою», — гово­рит Свя­щен­ное Писа­ние. Значит, радей о всяком здра­вии своих под­чи­нен­ных – телес­ном, душев­ном, духов­ном. И не только во время работы, но и вне ее.

И в заклю­че­ние

Закан­чи­ва­ется наша беседа в палом­ни­че­ском рейсе, а тер­ни­стый путь ко спа­се­нию души, наше дви­же­ние ко Гос­поду, про­дол­жа­ется.

Когда человек приходит в Церковь, Господь дает ему много благодати и сил, чтобы поддержать, пока тот окрепнет, и часто защищает от искушений, о чем и прп. Иоанн Лествичник говорит: «Господь, по особенному промыслу Своему облегчил брань для новоначальных, чтобы они при самом начале не возвратились тотчас же в мир. Итак, радуйтесь всегда о Господе, все рабы Божии, видя в этом первый знак любви Господней к вам, и что Он Сам вас призвал». Многим новоначальным (неофитам) свойственна и искренность, и жертвенность, и готовность отказаться от своих привычек и комфорта, и нелицемерное желание соблюдать заповеди Христовы и доверять Богу – это та ревность в вере, которая сама по себе очень хороша. Вспоминается эпизод: дело было в храме одного православного вуза. В день памяти небесного покровителя института служилась торжественная Литургия. После службы в трапезной заходит разговор, и священник радуется, что пришло столько студентов. – Это в основном первокурсники и второкурсники, – сообщают ему. – А почему не приходят студенты старших курсов? – А они уже «воцерковились…» – с горькой иронией отвечает отец диакон. Это печальная правда, и, наверное, каждый, кто «выздоровел от неофитства», честно заглянув к себе в душу и оглянувшись на свою жизнь, признает, что «выздоровление» это сопровождалось охлаждением в вере, обмирщвлением, леностью, равнодушием, сокращением добрых дел и погружением в суету. Поэтому так важно, чтобы все только что пришедшие в Церковь сумели на всю свою жизнь сохранить эту живую веру, это трепетное отношение к Богу, эту по-детски открытую любовь к своему Отцу. Хочется привести действительно замечательную цитату из свидетельства одной читательницы журнала «Фома»: «Тогда начался период, когда я многих, боюсь, приводила в смущение и раздражение. Например… стала ходить в университет в штопаном свитере и вытертой юбке, не меняя их всю зиму. Может, кого-то я и привела этим в соблазн. Но от пристрастия к зеркалу, по крайней мере, на время избавилась. Для меня это было важнее. А вообще, неофиты во многом правы. Да, что-то может выглядеть вычурным, показным. Но… это совершенно чистая радость об обретенном Господе, и хочется взять и перевернуть все, все отдать, все поменять…» Однако есть, безусловно, и в периоде «неофитства» свои соблазны и темные стороны. И эти соблазны известны.

Соблазны недавно пришедших к вере

Неофиты часто, увлекаясь и не зная своих подлинных сил, берутся за такие подвиги, которые оказываются им не по силам. Как говорили отцы, через этот соблазн бесы увлекают неподготовленного к высоким деланиям, дабы, когда он их не сможет скоро достичь, тем больнее было для него падение, уныние и разочарование в будущем даже и на малое доброделание. Тут важна осторожность, дабы не натворить в порыве того, о чем потом придется жалеть, – например скоропалительно принять решение уйти в монастырь или раздать все имущество. Во-вторых, неофиты часто (хотя и не всегда) подвержены страсти осуждения. Если совершенные христиане строги к себе и снисходительны к другим, то неофит строгие мерки, предъявляемые к себе, переносит и на прочих, а то и усиливает их, а находя несоответствие, возмущается и осуждает. И в грехе осуждения заключено грядущее падение его, ибо тот, кто судит другого, и сам подвержен будет суду. Если говорить шире, то эта категоричность проистекает из нечуткости к ближним, отсутствия духовного опыта и неукорененности в любви. Наконец, третий соблазн – желание не только себя изменить, но и весь мир перекроить, в том числе и всех, кто неофита окружает, а прежде всего ближних. Однажды один из священников сказал следующее: «Когда в неверующей семье появляется один христианин, все остальные сразу становятся мучениками». Само по себе желание привести родственников и друзей к Богу – благое. Человек, который обрел веру, чувствует заполоняющую его радость и хочет этой радостью поделиться с ближними. Это вполне естественно! Человеку хочется как можно скорее сделать так, чтобы они тоже стали сопричастны Божественной тайне, которая ему открылась. Но вот в том, какими способами неофит это желание осуществляет, и кроется ошибка, соблазн: назойливые приглашения сходить на Литургию или Исповедь, соблюдать посты, навязывание собственных мнений и одновременно с тем – непрестанные обличения неправославного образа жизни родных, сопровождаемые запретами, приказами, угрозами, ссорами. К чему же приводят такие способы? К тому, что вскоре родственники возненавидят все, что связано с Православием. А ведь весь секрет в том, что сам неофит добровольно и свободно уверовал и пришел к Богу. Но других-то он пытается притащить в Церковь помимо их воли! Навязывая необходимость решения, которое для них еще внутренне неочевидно, он лишает их свободы. Для него самого вера – это то, что он свободно выбрал, а для них – то, что в категоричной форме им пытаются навязать. Спрашивается, а кто дал ему право лишать других людей Божественного дара свободы? Хочешь, чтобы твои ближние пришли к познанию истины и спаслись? Это не только законное желание, но твоя обязанность. Однако выполнять обязанность недостойно — все равно, что не выполнять ее. Многие, возможно, помнят притчу детской писательницы В. Осеевой «Синие листья», где рассказывается о том, как у одной девочки, Лены, было два зеленых карандаша, а у другой, Кати, – ни одного. А в классе задали раскрасить нарисованное дерево. Но на просьбу Кати одолжить один зеленый карандаш Лена ответила согласием в такой форме, что девочка предпочла раскрасить листья своим, синим, карандашом. Мораль истории: надо так давать, чтобы можно было взять. Вот и Православие ближним нужно давать так, чтобы они могли его принять. А это значит – не тащить ничего не понимающего человека в Церковь с надеждой «я притащу, уговорю как-нибудь креститься/исповедаться/причаститься, а там Господь уже сам его наставит», а создавать такие условия, чтобы человек мог свободно и сознательно принять Православие. А для этого ему нужно, как минимум, узнать, что же это, собственно, такое – Православие. Всеобще известно, что у неверующих о вере Христовой самые туманные и неадекватные представления. Как же можно выбрать то, чего не знаешь? Разумеется, никак. Но отсюда и следующий вопрос: как можно научить другого тому, чего не знаешь сам? «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого?» (Рим. 2, 21). Вопрос непраздный. Опыт показывает, что в подавляющем большинстве случаев обнаруживается, мягко говоря, серьезная недостаточность познаний о вере и жизни христианской у неофитов. И новоначальным прежде, чем предлагать Библию своим близким, стоит самим для начала прочитать ее; и прежде, чем призывать родных принять христианство, самим как следует уяснить истины веры.

Как говорить о вере с неверующими ближними?

Выше говорилось о том, что в вопросах обращения к православной вере своих близких нужно быть очень осторожными. Но значит ли это, что мы должны молчать и совсем ничего не говорить о Православии? Нет. Говорить ведь можно не только «учительным тоном», но и доверительно беседуя. Разумеется, не стоит говорить о вере тому, кто находится в неподобающем состоянии: «Поучающий кощунника наживет себе бесславие, и обличающий нечестивого — пятно себе» (Притч. 9, 7). И свт. Григорий Богослов предупреждал: «Не всякому можно философствовать о Боге… Добавлю также, что не всегда, не перед всеми и не обо всем можно философствовать, но нужно знать, когда, перед кем и о чем». Нужно понимать, что как, по мысли св. Феофана Затворника, один и тот же человек в разное время жизни может быть и «плевелом», и «зерном», так и один и тот же неверующий человек в разные моменты в духовном отношении может быть то «свиньей», перед которой не стоит метать драгоценный бисер веры, то «заблудшей овцой», которая жаждет услышать голос Пастыря. Надо быть чутким к нашим родным, прислушиваясь к их настроению и состоянию, дабы выбрать такой момент для разговора о вере, когда они к нему будут готовы, когда они в нем будут заинтересованы. А такие моменты случаются в жизни каждого человека. Вот когда они случатся, мы и должны правильно подобранным словом или книгой дать возможность человеку узнать об истинной вере. Чтобы приблизить такие моменты, надлежит молиться, ибо только Господь своею благодатью может склонить к тому сердце неверующего. Чтобы эти моменты самим не «проворонить», надлежит обучаться вере. А чтобы у нашего близкого возникло желание обратиться с разговором именно к нам, мы должны прежде получить его расположение, показав своей жизнью нашу веру. Кроме того, стоит запастись немалым терпением. Да, нам хочется, чтобы наши близкие сразу же пришли в Церковь вслТак ед за нами, однако взрослому человеку нелегко меняться. Но и ведь мы сами далеко не сразу уверовали, но прожив, быть может, треть или даже половину жизни. Наш собственный путь к вере, может быть, оказался долгим, так что мы должны быть готовы к тому, что и близкие не в одночасье уверуют. Бывает, конечно, и такое, но не так уж часто. Теперь о детях. По отношению к ним родители имеют учительное право и обязанность: «Хотя бы вся наша жизнь была благополучна, мы подвергнемся строгому наказанию, если не радеем о спасении детей», – говорит свт. Иоанн Златоуст. Но и здесь следует действовать молитвой, личным примером, быть внимательным ко внутреннему (понимает ли ребенок веру и жизнь духовную), а не внешнему (сводить в храм, подвести на Исповедь, поставить свечку). Вот что об этом пишет свт. Тихон Задонский: «Родителям нужно молиться Богу о своих детях, чтобы Сам Он научил страху Своему и умудрил во спасение… Примеры добрых дел нужно являть им в самих себе. Юные, да и люди всякого возраста, лучше наставляются доброй жизнью, чем словом. Ибо дети особенно подражают жизни родителей: что замечают в них, то и сами делают… Поэтому родителям нужно самим беречься от соблазнов и пример добродетельной жизни подавать детям, если хотят их наставить в добродетели. Иначе ни в чем не преуспеют. Ибо дети больше смотрят на жизнь родителей и отражают ее в своих юных душах, чем слушают их слова». Если же, несмотря на все старания, дети противятся наставлениям православных родителей и выказывают грубость, то не о бесах им следует думать, а вспомнить слова Иоанна Златоуста: «Нападения от детей суть наказание за грехи». Что же касается взрослых детей, тем более уже живущих отдельно, то уместно вспомнить пример св. Моники (своей непрекращающейся усердной молитвой она вернула к вере своего сына, который теперь известен всем верующем как свт. блж. Августин). У русского народа есть даже пословица: «Молитва матери со дна морского поднимет». Надо лишь довериться Богу больше, чем себе, своим идеям и силам. И помнить, что не мы обращаем, а Он. Есть и еще одна причина, которая нередко становится преградой для детей, которых хотят привести к Богу родители. И связана эта причина как раз с недостатком познаний в вере у них самих. Невежество приводит к тому, что у таких неофитов нет в голове разделения на главное и второстепенное. Соответственно, нет и восприятия Православия как свободы, о которой говорит Апостол: «Все мне позволительно, но не все полезно» (1 Кор. 10, 23). Поэтому не может работать и основанный на этой свободе принцип христианства, замечательно выраженный блж. Августином: «В главном – единство, во второстепенном – многообразие, во всем – любовь». Невежество на знает, где главное, а где второстепенное, оттого не терпит разнообразия, а уже от этого никогда не достигает любви. А также из-за невежества у того, кто предпочитает знакомиться с верой не по Библии и творениям святых отцов, а по сомнительного происхождения брошюркам и околоцерковным сплетням, появляется в голове множество предписаний, которые выдаются за православные заповеди, хотя на самом деле таковыми не являются. В результате под видом Православия выходит невообразимая и неудобоваримая мешанина. Так, например, то, что дочь живет в блуде, и то, что она вставила в пупок кольцо: первое – это нарушение заповеди Божией, а второе – вообще не грех. То, что сын грубит матери, и то, что играет в компьютерные игры: первое – это нарушение заповеди Божией, а второе – если игры хорошие, вообще не грех. Когда мы свои эстетические, литературные и политические представления и вкусы мешаем с заповедями Божиими и истинами евангельскими, а полученную кашу предлагаем родным, то «налагаем на них бремена неудобоносимые» (Мф. 23, 4). Мы призываем их принять не веру истинную, а наше представление о ней. Естественно, на такое никто не согласится, да и не должен. И сами представьте, если у родных единственной источник информации о Православии – такой вот, то насколько искаженным будет у них представление о вере истинной? Нужно иметь рассуждение и не позволять себе смешивать благовестие Божие со своими пристрастиями, пусть даже они нам кажутся самыми правильными. И проповедовать надо именно Христа, а не наши «заморочки». И если нам не нравится пирсинг, телевидение, компьютерные игры и т.п., мы, конечно, вправе сказать об этом, но говорить должны не как о «грехах, запрещенных Церковью» (это будет ложью), а именно как о том, что не нравится лично нам.

Содержание:

Когда ребенок только учится ходит, он очень часто спотыкается и падает. Точно так же бывает и в Церкви. Особенно часто обычно «спотыкаются» новички. О главных ошибках новоначальных мы и поговорим в статье. И хотя избежать их полностью практически невозможно (на ошибках учатся, как говорят), но понять их причину, предостеречь от самых больших опасностей в начале духовного пути, считаем, будет отнюдь не лишним.

Кто такой неофит?

Неофитами в христианстве называют новообращенных, новоначальных людей, то есть тех, кто только начинает совершать свои первые шаги в Церкви. В переводе с греческого это слово еще означает «недавно насажденный». Это новая жизнь, свежие побеги винограда Христова, без которых у христианства нет будущего, без которых насаждение никогда не принесет плодов.

Иначе говоря, неофитством можно назвать первый период воцерковления начинающих. Понятно, что этот период имеет ряд своих особенностей, духовных радостей и подводных камней, но через него неизбежно проходят все, кто рано или поздно приступает «работать Господеви».

Очень часто, впрочем, название «неофит» употребляют с негативной окраской, со значением какой-то болезни или опасного синдрома. Но в самом неофитстве, на самом деле, нет ничего плохого. Это время духовного младенчества или взросления, без которого становление взрослого христианина просто невозможно.

Как писал протодиакон Андрей Кураев, «если неофитство болезнь, то это хорошая болезнь». Плохим оно становится только тогда, когда человек застревает в этом состоянии надолго, не перерастает его в определенный момент, а то и вовсе никогда.

Период «бесплатной благодати»

Прежде чем говорить об ошибках новоначальных, важно понять специфику этого времени начала воцерковления, основные законы, которые действуют в нем. Тогда станет понятной и причина многих «перегибов», связанных с периодом неофитства.

Когда новообращенный человек начинает делать первые шаги в Церкви, ему всегда, по великой милости Божией, в помощь подается особая благодать Святого Духа. Причем никаких больших усилий и труда прилагать для этого не надо, она дается как бы «авансом». Именно поэтому архимандрит Фаддей Витовницкий называл ее еще «бесплатной благодатью».

В начальной стадии своего воцерковления православный неофит особенно явно чувствует, что Бог рядом, что Он его очень любит, человек буквально окрылен этой любовью, он ощущает себя любимым чадом Божьим. И это так и есть. В данный отрезок жизни Господь как будто держит человека за обе руки, как младенца, уча его ходить. Но в то же время данное состояние так же опасно, как и хождение апостола Петра по водам.

Вера новообращенного еще не так крепка, как ему кажется, и он может запросто потонуть после первых же своих самостоятельных шагов. Вера закаляется временем и трудами. А неофит живет часто эйфорией, а не верой. Он малоопытен, путает одно с другим, принимает дерзость за дерзновение, и ошибается. Хорошо, если у него хватит сознательности признать свои ошибки, но это большая редкость для новоначальных.

«Бесплатная благодать» дает повод человеку чувствовать себя особенным, отсюда — самоуверенность, гордыня, а это — корень всех зол. Переубедить неофита практически невозможно, почему и ошибки новоначальных являются неизбежными. Длиться этот период может разное время, у кого пять, у кого десять лет, пока не происходит определенный духовный кризис, перелом. Утраченную некогда «первую любовь» (Откр. 2:4), или «бесплатную благодать», как мы сказали, теперь христианин должен будет зарабатывать долгим кропотливым трудом.

Главные ошибки новообращенных

Хотя каждого Господь ведет к Себе своим особенным путем, но можно выделить некоторые типичные ошибки, которых, пожалуй, не удается избежать никому из новоначальных.

Мнимая праведность

Одна из самых важных и самых сложных для любого человека, особенно христианина, задач — правильная самоидентификация. Многие святые отцы считали ее основой, залогом смирения: реальное знание себя, своей меры. Для православного неофита здесь всегда существуют перегибы то в одну сторону, то в другую. Манерно ударяя себя в грудь и называя «грешником из грешников», новоначальный всегда считает себя лучше других и любит свою «липовую» праведность.

Это еще не фарисейство, но уже на пути к нему. Поиски себя, своего лица вполне естественны для новообращенного. Для него неожиданно открылся новый мир, он хочет себя в нем найти и правильно преподнести другим. Однако внешние формы, на которые он ориентируется, часто не соответствуют внутреннему состоянию.

С одной стороны, он чувствует на себе явное действие благодати, а с другой стороны, не замечает, что страстная, греховная сторона его натуры еще жива. Если новичок пойдет по пути самопознания, то преуспеет, а если продолжит внешнее подражание поведению святых, то погибнет.

Ревность не по разуму

Другой популярнейшей ошибкой новоначальных является «ревность не по разуму», или же «ревность не по рассуждению» (Рим. 10, 2), как называет ее апостол Павел. Что она означает? Это преувеличение своих сил, духовный максимализм. А проистекает она все оттуда же — из неправильной самооценки. В чем же может проявляться эта ревность не по разуму? Да в чем угодно! Вернее, для неофита она проявляется во всем.

Если новоначальный захочет молиться, то ждите, что делать он это будет все дни и ночи напролет в ущерб своей семье, работе и другим прямым обязанностям. Если он захочет поститься, то непременно по самому строгому монастырскому уставу, что обычно заканчивается угробленным здоровьем на всю оставшуюся жизнь. Если встанет вопрос о выборе жизненного пути, то, несмотря на все препятствия, неофит сразу же устремится для спасения себя и всего мира, ничуть не меньше — в монастырь.

Спасти от таких крайностей воцерковления начинающих может только достаточно авторитетный духовник. Или же Господь Сам вразумит его определенными жизненными обстоятельствами. Правило среднего, «царского пути» — самый проверенный и безопасный путь, которым можно дойти до конца. Об этом нужно помнить всегда.

Осуждение окружающих

Осуждение ближних является, пожалуй, самым распространенным видом греха для всех без исключения. Но особенно ярко, во всей своей неприглядной остроте, он проявляется у новоначальных. Со свойственным новичкам максимализмом они, как правило, начинают очень строго относиться к себе, но еще более зорко замечают недостатки окружающих.

Для них не существует полутонов, есть только «белое» и «черное», все непременно именно сейчас или погибнут, или спасутся. По этой же причине для православного неофита характерно высокомерное отношение к людям вне Церкви. Он очень быстро забывает, что совсем недавно сам был таким же.

Миссионерский пыл

Однако и сидеть сложа руки новообращенный человек не привык. Для него неожиданно открылась Истина, от глубины которой меркнут все другие смыслы, и он, конечно же, хочет поделиться этим открытием с другими, хочет всех спасти. Причем понятие о том, что такое «уместно» и «неуместно» для новоначального, как правило, размыто.

Он хочет говорить о Боге всегда и везде, с верующими и неверующими людьми, и часто такая «миссия» имеет обратный эффект. Люди смотрят на такого «ненормального» и, судя по нему, у них о Церкви складывается самое неприглядное представление. Самые же близкие, родственники и друзья, вынуждены просто героически терпеть такие «выходки» неофита.

Это одна из самых распространенных и печальных ошибок новоначальных. Как говорил митрополит Антоний Сурожский, когда человек воцерковляется, то спасаются все вокруг, кто вынужден терпеть его «подвижничество», кроме него самого. К сожалению, зачастую такой миссионерский пыл обходится очень дорого: из-за него можно потерять много знакомых и друзей, с которыми тяжело или невозможно в будущем будет уже наладить мосты.

Поиск глубоких переживаний

Еще одна из серьезных ошибок начинающих — это поиск возвышенных ощущений, глубоких чувств и переживаний. Ни в какой другой период люди так не склонны на каждом шагу искать чудес и знамений, явлений и знаков свыше, как в период воцерковления начинающих. В этом кроется большая опасность для новоначального, которая даже может закончиться трагично, — он может впасть в духовную прелесть.

Нужно понимать, что все эти ощущения относятся к чувственной сфере, а не к духовной. Святые отцы строго запрещали что-либо видеть, чувствовать или представлять во время молитвы, или даже этого желать. Патерики приводят много случаев, когда из-за этого люди попадали в «бесовскую ловушку» и погибали. Вот почему святые отцы говорили:

Если ты увидишь юношу, восходящего на небо по своему собственному желанию, схвати его за ногу и стащи на землю, ибо это ему не полезно.

Избежать данной ошибки новоначальному можно только через смирение. Если в центр своей духовной жизни он положит истинное покаянное чувство, будет подходить к себе критически, то такие серьезные падения ему не грозят. Недаром еще святые отцы говорили:

Человек, сподобившийся видеть свои грехи, выше того, кто сподобился видеть ангелов.

Помня об этом, новоначальный сможет избежать многих неприятностей и во всей своей последующей за воцерковлением духовной жизни.

Подробнее о проблемах новообращенных и их преодолении расскажет видео:

Я хожу в храм более 10 лет. За это время мне встречались люди, которые были восторженными неофитами, а позже превращались в атеистов.

Часто новоначальные христиане видят все не так, как есть на самом деле. Черное кажется белым, а белое — черным. В этой статье я хотела бы указать на основные ошибки, которые подстерегают православных в самом начале своего воцерковления.

Стремление привести ближних в церковь

Типично для многих неофитов, которые от переизбытка Божественной благодати стремятся поделиться ею со всеми. Для этого они прибегают к разным средствам: от восторженных рассказов до обещаний своим ближним кары Небесной.

Благими намерениями вымощена дорога в ад — пользы от этого нет никому. Между родными в прошлом людьми наступает отчуждение, потому что они не могут и не хотят понять друг друга.

Главная заповедь православной веры — любовь, именно так следует относиться к своим ближним. Тут действует принцип: меньше слов — больше дел. Если воцерковляющийся человек изменит своё поведение в лучшую сторону, будет совершать больше добрых дел, в том числе по отношению к близким людям, а не только к чужим, то такой пример станет живой проповедью христианства.

Чрезмерное увлечение духовной жизнью

У каждого священника есть в запасе не одна история, когда не в меру рьяные неофиты полностью погружаются в духовную жизнь. В пылу страсти они бросают семью, работу, полностью порывают с прежней жизнью и уходят в затвор или даже в монастырь, если их вовремя не остановят.

Такие крайности случаются нечасто. Обычно необдуманное рвение менее опасно и легко поддается исправлению:

Чтение сложной для адекватного восприятия духовной литературы

Не стоит начинать своё знакомство с православием с Ветхого Завета и трудов Святых отцов, потому что описанное в них надо соотносить с нынешними условиями жизни.

Для воцерковляющихся полезна книга Эдуарда Кочана «О православии просто», где в доступной форме излагаются основы православной веры.

Чтение множества молитв, смысл которых часто не ясен

Неофит должен понять, что главное не количество, а качество. Лучше скрупулёзно прочитывать утренние и вечерние молитвы, вникая в смысл церковнославянских слов, чем десяток акафистов за сутки.

Посты

Многим новоначальным христианам кажется, что если они будут соблюдать все посты, то непременно спасутся, поэтому они часто изнуряют себя, отчего «плоть становится немощной». Нередко это приводит к озлоблению.

Необходимо помнить, что у каждого своя мера поста, к нему нужно подходить с рассуждением, как и ко всему остальному в духовной жизни.

Разделение на своих и чужих

Гордость — один из самых опасных грехов, но почему-то многим неофитам это невдомёк. Свою воцерковлённость они выставляют как знамя не только перед теми, кто пока далёк от Бога, но и перед прихожанами своего храма.

Нередко даже в церковной среде происходит разделение на своих и чужих: тем, кто в храме недавно бывает сложно влиться в православную семью, которая неохотно принимает новеньких. Так и приходится им в одиночку плыть по бурному морю духовной жизни. И тем, и другим необходимо помнить слова Ефрема Сирина: «Церковь — это не собрание святых, а толпа кающихся грешников».

Напоследок: не унывайте, если что-то не получается

Воцерковление — сложный этап, который проходит каждый человек, который решил впустить в свою жизнь Христа. На этом этапе много радостей, но немало и скорбей из-за того, что не всё получается.

Не всем удаётся сразу же встретить священника, который будет грамотно вести новоначального, не всегда рядом оказываются люди, готовые ответить на все вопросы. Тогда неофиту остаётся самостоятельно вникать в тонкости православной веры. Подспорьем может стать сборник «Воцерковление», в котором в краткой и доступной форме изложены основы церковной жизни.

Как бы ни проходил период воцерковления, нужно радоваться, что Господь призвал к себе именно этого человека, и он услышал этот призыв и ответил на него.

Елена Сырнева

Читайте также:

Можно ли верить в Бога, но не ходить в церковь?

Как правильно вести себя в церкви

1. Ошибка, когда Бог не цель, а средство.        

В ситуации “или-или” всегда выбирайте Бога и угождение Ему. Никогда не жертвуйте отношениями с Богом ради чего-то материального. Идолопоклонство это не всегда явное поклонение перед статуей языческого божества. Чаще всего идолопоклонство – это служение тому, что мы ставим на первое место в своей жизни вместо Бога.

2. Ошибка думать, что в Церкви находятся только хорошие люди.

…Должны находиться только хорошие, но к сожалению это не так. Иуда был учеником Христа, но близость к Спасителю не сделало его механически добрым, честным и верующим человеком.

«Царство Небесное подобно неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода,который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон.

Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных. и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов. (Мф. 13:47-53)

Невод это Церковь Христова. В этот невод попадает плохая и хорошая рыба, плохие и хорошие христиане.

Совокупность плохих и хороших христиан вполне можно назвать видимую или официальную Церковь.

Добрая рыба — это остаток спасаемых, пребывающих в полноте Духа Святого.

3. Ошибка думать, что Церковь несёт ответственность за всё, что делают люди, называющие себя христианами.

Среди тех, кто называет себя христианами много тех, кто никакого отношения к Церкви не имеет. Святитель Феофан Затворник сообщает нам ряд критериев, по которым мы можем определить лже-христиан.

«Кто не верует во Святую Церковь как единую врачебницу, вмещающую в себе все восстановительные для нас силы, и святые таинства ее и освятительные средства считает простыми обрядами без внутренней силы, – тот не наш.

Кто мечтает получить освятительную силу Божией благодати каким-то сокровенным, невидимым способом, а не тем, какой предлагается Святою Церковью, – тот не наш.

Кто не признает нужным подвижничества и всяких дел самоотвержения, обольщая себя ложною надеждою совместить дух Христов с духом мира, – тот не наш…

Кто явно и тайно нарушает уставы Церкви Божией, не считает нужным соблюдать посты, исповедоваться и причащаться, кто не почитает святых праздников и дней воскресных или вместо должного их чествования предается безумным увеселениям и забавам, – тот не наш.

Кто с дерзким самооправданием не хранит чистоты до брака и верности супружеской по браке, измышляя вместо благословленного Богом иной какой-либо образ сожития, – тот не наш.

Вообще, кто увлекается сам и увлекает других неукротимым своеволием в образе мыслей и правилах жизни – тот не наш».

Святой Феофан Затворник. (Созерцание и размышление).

Естественно Церковь не отвечает за тех, кто ей не принадлежит.

4. Ошибка думать, что одного крещения достаточно, чтобы считаться христианином.

«Христиане, бесстрашно живущии, покаяния и плодов его не творящии, Церкви святой не принадлежат, хотя и крещены во имя Святыя Троицы, поскольку веры не имеют. Без веры быть членом Церкви святой невозможно». (Свт. Тихон Задонский)

Святитель Тихон Задонский учит, что крещённый человек может отпасть от Церкви если не имеет покаяния и не приносит его плодов.  Отпадший от Церкви христианин не может наследовать спасения. Святитель Игнатий Брянчанинов говорит, что человек неверующий – не обязательно открытый атеист, но и тот, кто называясь христианином является рабом этого мира и страстей:

«Кто ж не верует в Сына Божия? – Не только тот, кто открыто, решительно отвергает Его, но и тот, кто, называясь христианином, проводит греховную жизнь, гоняется за плотскими наслаждениями; тот, у кого бог – чрево; тот, у кого бог – серебро и золото; тот, у кого бог – земная слава…
Без самоотвержения человек не способен к вере; его падший разум противоборствует вере, требуя дерзостно отчета у Бога в Его действиях и доказательств в открываемых Им человеку истинах; падшее сердце хочет жить жизнью падения, к умерщвлению которой стремится вера: плоть и кровь, несмотря на предстоящий им ежечасно гроб, также хотят жить жизнью своею, жизнью тления и греха.  (Свят. Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты.)

5. Ошибка думать, что общение со священником всегда безопасно.

«Поэтому, брат, если видишь, что имеет кто благоприличную наружность, не на то обращай внимание, облечен ли он в овчую волну, носит ли он имя пресвитера, или епископа, или диакона, или подвижника; но постарайся узнать дела его: целомудрен ли он, страннолюбив ли, милосерд ли, исполнен ли любви, пребывает ли в молитвах, терпелив ли? Если чрево ему — Бог, и гортань его — ад, если страждет он сребролюбием, корчемствует благочестием; то оставь его. Это — не пастырь сведущий, но волк хищный» (Св. Афанасий Великий)

Святитель Афанасий советует мирянину в общении со священником обращать внимание не на его иерархическое положение, а на его личное благочестие.

Священник может оказаться бездуховным или вообще безнравственным. Поэтому вступать в доверительные отношения с таким священником крайне опасно. Святитель Афанасий советует оставить такого пастыря, то есть отойти от него, минимизировать контакты с ним.

«Ты можешь довериться льву, леопард может стать ручным и даже змея, возможно, побежит от тебя, хотя ты и боишься ее; но одного остерегайся — дурных епископов, не смущаясь при этом достоинством их престола! Ведь всем доступно высокое положение, но не всем благодать. Проникнув взором сквозь овечью шкуру, разгляди за ней волка. Убеждай меня не словами, но делами». (Святитель Григорий Богослов)

Однако (ВАЖНО!!!) таинства такого священника считаются действительными до тех пор, пока этот священник не запрещён в служении и не лишён сана.

6. Ошибка думать, что таинства, совершаемые злым священником, недействительны.

Это ошибочное суждение  возникло на заре христианской истории. Ещё  Августин Блаженный (IV век) писал:

«Служители Церкви не перестают быть орудиями благодати Божией, хотя бы сами не были святыми. Каков бы ни был священник, его священнодействия имеют всю силу для верующего. За себя он сам даст ответ Богу, но для паствы он есть истинный пастырь».

Обратите внимание: благодать даёт не священник, а Господь. И эта благодать действует и через недостойных священнослужителей.

Почему Бог посылает благодать и через не очень нравственных служителей? – Потому что тогда благодать не досталась бы никому или почти никому. Высокоморальных священников всегда на порядок меньше, чем обычных грешников, получивших семинарское образование. Подумайте о том, что члены того прихода,  настоятелем которого является безнравственный священник не виноваты в том, что их пастырь не имеет необходимой ревности в деле исправления своего злого характера. Если бы благодать зависела только от морали пастыря, все эти люди были бы обречены остаться безблагодатными.  Разве это справедливо?

Поэтому-то Господь сделал условием раздаяния благодати не мораль, а верность истине. Безнравственный пастырь вредит сам себе и тем, кто доверяет ему ключи своей души. Тем же, кто причащается у него на приходе, он повредить не может. Однако если священник впадает в ересь или раскол, то и причащаться у него нельзя и молиться с ним запрещено канонами Церкви.

7. Ошибка думать, что мы не можем исправлять впавших в грехи братьев и сестёр.

“Братия! если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов. Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя. Каждый да испытывает своё дело, и тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом, ибо каждый понесет своё бремя. Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим. Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнёт: сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление, а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную. Делая добро, да не унываем, ибо в своё время пожнем, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере”. (Гал. 6:1-10)

В некоторых ситуациях миряне могут сделать замечание и священнику и епископу. Так, например, подвиг святого Иоанна Кронштадтского начался с того, что он внял упрёку обычной мирянки, увидевшей в пастыре нерадение о молитве. Если вы хотите сделать батюшке замечание, будьте уверены, что вы правильно поняли то, что он сказал и сделал. Помните, что несправедливые упрёки являются разновидностью клеветы.

8. Ошибка делать добрые дела напоказ.

Обязательно приписывайте свои добрые дела Божьему благоволению. Если бы Бог не дал вам их сделать, ничего бы у вас не вышло. Не ждите благодарности от людей. Считайте, что если вас похвалили за доброе дело, вы потеряли свою награду на небесах. А если за ваше доброе дело вас оскорбили или оклеветали, считайте, что ваша награда на небесах возросла в 10 раз.

9. Ошибка скрывать от всех свои мысли, чувства и желания.

Наоборот, верующий человек старается обсуждать свои мысли, чувства и желания с верующим человеком, которому он доверяет (если такой человек есть). Желательно делать это регулярно.

Как правило, тот, кому мы доверяем это пастырь, крёстный отец или крёстная мать, духовный наставник, который привёл вас к вере.

У каждого из нас должен быть такой человек, который знает всё о нас, о происходящих в нашей жизни событиях.

Нет сомнений в том, что идеальный вариант наставника – это признанный всеми старец- иеромонах. Однако в наши дни таких старцев осталось очень мало. Первоначальный этап духовной жизни называется неофитством. На этом этапе формируются основы для духовной дисциплины: регулярного посещения храма, чтения утренних и вечерних правил, соблюдение постов, регулярной исповеди и причастия, каждодневного изучения Писания.

До тех пор, пока вы не привыкли это делать постоянно с лёгкостью – вы неофит. Вашим временным наставником может быть простой мирянин, который знает и умеет больше чем вы. После того, как вы заберётесь на эту вершину дисциплины – ищите такого духовника, который научит вас молиться радостной и меняющей жизнь молитвой.

10. Ошибка быть грубыми со всеми, особенно с близкими родственниками.

Порой мы становимся невыносимыми в общении с членами нашей семьи. Вне зависимости от того, являются ли эти люди воцерковлёнными людьми или нет, нам нужно быть вежливыми с ними. Иногда элементарная вежливость и порядочность являются дверью к воцерковлению наших ближних. Но ещё чаще наши грубость, ханжество и фанатизм являются причинами ухода людей из Церкви и от Бога. Те же из наших родственников находятся вне спасительной ограды Церкви прочно “застревают” в состоянии ненависти ко всему церковному. Самое тяжёлое открытие – узнать на Страшном Суде то, что люди ушли от Бога из-за нас.

11. Ошибка думать, что в церковной среде можно быть хамом.

Особая категория людей – “церковные грубияны”. Такие люди могут общаться со всеми очень аккуратно, но в церковной среде они начинают вести себя вызывающе, провоцируя конфликты между христианами и обиды. Уместно вспомнить слова Христовы:

“Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой”. (Мф. 5:23-24.)

12. Ошибка думать, что интриги и лицемерие можно “замолить” множеством молитв.

13. Ошибка думать, что замечаний верующий человек делать не может. Никогда и никому.

Замечание иногда делать нужно, но с любовью.

“Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою ещё одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь“. (Мф. 18:15-17.)

Пытаясь сделать замечание, мы руководствуемся данным наставлением Господа из Евангелия от Матфея.

Мы поступаем не по любви Христовой, когда обсуждаем чьи-то грехи не с тем, кто их совершил, а с третьими лицами. Исключением являются ситуации, при которых мы не знаем, плохо ли или хорошо поступил тот или иной человек в какой-то ситуации. В этом случае мы можем подойти к авторитетному лицу и, не называя имени согрешившего, спросить как можно понимать такое поведение?

Если у вас нет кого-то у кого можно спросить о вашем недоумении, а человека мы можем больно ранить своим вопросом, лучше ничего ни у кого не спрашивать, но с верой помолиться за того человека, относительно которого возникло недоумение.

Публичная критика допустима в ситуации, когда мы обсуждаем не грехи, а какие-то профессиональные вопросы, связанные с нашими компетенциями и общими интересами.

14. Ошибка думать, что в миру нет порядочных и интеллигентных людей.

Ещё хуже презирать неверующих, считая их всех безнравственными идиотами. К сожалению факт нравственного доминирования православных христиан в сравнении с неправославными людьми – не доказан. Среди неправославных людей есть очень много порядочных и интеллигентных людей.

Попробуйте быть лучше их.

Если вы не можете быть лучше их, то хотя бы не уступайте им в доброте и справедливости. Стыдно христианам, имеющим полноту благ Духа Святого, уступать атеистам, язычникам и иноверцам в элементарной нравственности.

15. Ошибка думать, что раз Бога нельзя назвать справедливым,  значит и для нас справедливость факультативна.

Преп. Исаак Сирин говорил: “Никогда не называй Бога справедливым. Если бы Он был справедлив, ты давно был бы в аду.”

Есть категория людей, которые поступают несправедливо по отношению к ближним, оправдывая себя этими словами преп. Исаака Сирина.

Не вдаваясь в спор о словах, скажем, что Бог проявляет Своё милосердие не ко всем, а только к тем, кто сам милостив к ближним. Суд же без милости, есть справедливый суд. Он ждёт тех, кто поступает неправедно и не имеет милости. (См. Иак. 2:13).

16. Ошибка думать, что секс вне брака и до брака в христианстве терпим.

Да, людей, которые имеют сексуальную близость до брака или изменяют своим мужьям и жёнам, в христианстве никто не побивает камнями. Однако это вовсе не значит, что этот грех терпим и допустим.

Секс до брака называется прелюбодеянием, а вне законного брака – блудом. Церковные каноны предписывают за блуд отлучать от Причастия на 7-9 лет, за прелюбодеяние на 4-5 лет. Сейчас есть тенденция к смягчению этих норм. Однако это смягчение касается только (!!!) кающихся грешников.

Тем не менее, среди людей, считающих себя христианами есть много мужчин и женщин, которые НЕ считают отношения вне брака или до брака греховными. А зря. 

Напрасно люди пытаются укрепить отношения за счёт секса… Чем больше они пытаются это сделать, тем быстрей разваливаются их отношения. Ведь “если Господь не созиждет дом, всуе труждается зиждущий”. (Пс. 126:1). Бог не проклинает прелюбодеев, но незаметно уходит из их жизни. Они сделали свой выбор, показали своё отношение к Нему и Его закону. И Он оставляет их, чтобы однажды сказать им следующее:

«Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7:22-23.)

Однако до тех пор, пока человек жив, он может покаяться в этом грехе. Важно только отметить, что истинное покаяние предполагает обязательное исповедание и оставление греха.

17. Ошибка думать, что грех прощается автоматически для тех, кто считает себя христианином.

До тех пор пока ты не оставил свой грех, – ты не покаялся.

Если ты думаешь, что покаялся, а сам снова вернулся к греху – ты не покаялся. Даже если ты поставил толстую свечку в храме. Даже если ты – спонсор храма. Даже если ты священник. Даже если ты был на исповеди или на приёме у архиерея. Потому что истинное покаяние – это исправление греха. Если ты своим грехом повредил кому-то из людей, разрушил чьи-то отношения – ты должен по возможности исправить то, что натворил. Если украл деньги -верни и прибавь к украденному что-то от себя. Если нахамил кому -то, извинись, попроси прощения. Будь готов прийти на помощь к этому человеку в трудную минуту.

18. Ошибка думать, что хамство, грубость и лицемерие – это мелочи, на которые Бог не обращает внимания. 

Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Кто был неверен в малом, потеряет и то малое, которое имел.  (См. Лк.16, 10). Поэтому – верность Богу чаще всего испытывается мелочами. И неверность кстати тоже.

19. Ошибка думать, что с верующими людьми можно вести себя грубо и поступать несправедливо. Дескать, они обязаны смиряться и терпеть.

Верующие люди обязаны смиряться перед Богом и терпеливо нести тот, крест, который Он им дал. А ты здесь при чём? Бог установил порядок, чтобы люди ради Христа смирялись перед теми, кто сам смиряется перед Богом. Только в этом случае смирение перед людьми не является идолопоклонством.

Есть вопрос административного подчинения и производственной дисциплины. Но это к религии не имеет никакого отношения.

Писание призывает всех нас к кротости, братолюбию и уступчивости друг перед другом. Если хочешь научить этому других, покажи пример!

20. Ошибка думать, что со мной все обязаны дружить.

Нет не обязаны. Истинная дружба во Христе – это дар от Бога.

“Не открывай всякому человеку твоего сердца, чтобы он дурно не отблагодарил тебя”. (Сир. 8: 22.)

Об этом же мы находим наставление у преп. Серафима Саровского:

«Что есть в сердце лучшего, того мы без надобности обнаруживать не должны, ибо тогда только собранное может быть в безопасности от видимых и невидимых врагов, когда оно как сокровище хранится во внутренности сердца. Не всем открывай тайны сердца своего». (Преподобный Серафим Саровский)

 “Всякий друг может сказать: «и я подружился с ним». Но бывает друг по имени только другом”. (Сир.37:1)

Не каждый, называющий себя другом, таковым является на самом деле. Даже мирская дружба имеет условия.

Господь наш Иисус Христос  нас называет своих учеников друзьями, но только если они делают то, что Он заповедует им.

Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего. (Ин.15:14-15)

Поэтому тот, кто хочет иметь друзей во Христе и сам должен исполнять заповеди Христовы и искать себе тех товарищей, которые тоже стремятся угождать Господу.

Приведём ещё три ценных цитаты о дружбе из св. Писания:

“Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть дружелюбным; и бывает друг, более привязанный, нежели брат”. (Притч.18:25)

“Если хочешь приобрести друга, приобретай его по испытании и не скоро вверяйся ему”. (Сир.6:7)

“Верный друг – врачевство для жизни, и боящиеся Господа найдут его”. Сир.6:16

21. Ошибка стараться быть для всех “своим в доску”, допуская двойные стандарты и лукавство в отношениях.

Величайший грех – это ложь. У дьявола есть особая “лицензия” на этот грех. Поэтому тот, кто живёт во лжи, тот есть раб дьявола. Тот, кто лжёт сам себе, есть самый преданный раб дьявола.

Всем не угодишь. Да это и не нужно. На суде перед Богом ты не будешь отвечать за всех. Но может так получиться ,что Господь спросит тебя только за одного или двух человек. И ты можешь оказаться осуждённым за то, что соблазнил их своим поведением, оттолкнул от веры, не оказал ту помощь, которую должен был оказать в соответствии с той миссией, которую дал тебе Господь.

22. Ошибка думать что правду надо говорить даже в гестапо.

В жизни бывают случаи, когда невозможно сказать правду. В этой ситуации нужно научиться просто молчать. Если вам нужно обосновать своё молчание вы всегда можете сказать, что сейчас вы не можете предложить человеку ничего кроме молчания. Ближние могут на вас обидеться. С этим тяжело жить. Но подумайте о том, что если вы обманите их, или раскроете их тайны ваши отношения полностью разрушатся.

“Люби друга и будь верен ему; а если откроешь тайны его, не гонись больше за ним: ибо как человек убивает своего врага, так ты убил дружбу ближнего; а как ты выпустил бы из рук своих птицу, так ты упустил друга и не поймаешь его”. (Сир.27:17-20.)

Обратите внимание: никто здесь не учит, что цель оправдывает средства и что в каких-то ситуациях надо лгать. Нет. Но в каких-то ситуациях можно не говорить правду, но и не лгать, а просто промолчать.  Здесь могут быть исключения, например, если мы стыдимся исповедовать свою веру, то в этой ситуации – да, молчанием предаётся Бог.

Также, если мы свидетели и наше свидетельство может оправдать невиновного человека, но мы молчим, то тут мы наше молчание тоже предосудительно. На суде перед Богом нам придётся за это ответить. Есть много и других ситуаций с разными нюансами. В каждой из них нужно слушать свою совесть, если нет рядом верного христианина, у которого можно спросить, как поступать.

23. Ошибка стараться всегда быть в центре внимания.

Никогда сознательно не привлекайте внимание к себе. Где бы вы ни были, делайте то, что остальные делают. Особенно в храме. Святой Амвросий сказал это матери блаженного Августина – святой Монике. Она спросила: «Что мне делать по прибытии в Рим?»

Святой Амвросий ответил: «Когда будешь в Риме, делай то, что римляне делают. Постись, когда римляне постятся. Вставай, когда они встают, пой, когда римляне поют”.

24. Ошибка думать, что верующих можно не благодарить. Дескать, люди и так обязаны оказывать вам услуги, не ожидая благодарности от вас.

“Доброе слово и кошке приятно”. От того, что вы кого-то отблагодарите у вас язык не отсохнет и не отвалится. Кроме того, неблагодарность, это явный признак гордости. Да. Христиане по Писанию обязаны служить ближним, оказывая им какие-то услуги. Однако ни в одном Писании не сказано, что эти услуги должны быть оказаны именно вам. Верный христианин имеет право выбирать, кому он хочет оказать услугу. Если вы не умеете проявлять благодарность, скорей всего с вами никто не захочет иметь никаких дел.

25. Ошибка думать, что благодарить нужно только тогда, когда у нас всё хорошо.

Верующий человек умеет благодарить не только за радости, но и за горькие уроки. Благодарность – это первая ступень духовного роста. Не случайно главное таинство Церкви, таинство Причащения называют таинством Евхаристии, то есть благодарности.

Мирские люди умеют благодарить тогда, когда их тоже благодарят. Это делает их благодарность очень условной. Верующие умеют благодарить “ради Христа.” Христос сделал для нас во много раз больше, чем мы можем сделать для других людей, не так ли? А раз так, давайте выразим Ему нашу благодарность творением добра другим людям.

26.  Ошибка думать, что приходя на чужой приход к малознакомым людям, вы имеете право их учить и исправлять.

“В чужой монастырь со своим уставом не приходят”. Вне зависимости от того, насколько вы церковный человек – уважайте чужие традиции. Тогда вы можете рассчитывать на то, что традиции вашего братства, прихода, общины тоже будут уважать.

В гостях ведите себя скромно, не стройте из себя эксперта. Если вам предложили только воду, примите это как воду от Бога. Помните, что “даренному коню в зубы не смотрят”.

Вы можете включиться в исправление каких-то обычаев на чужом приходе только тогда, когда вас об этом специально попросят. Исключением из этого правила может быть ситуация, при которой православные христиане совершают что-то действительно противозаконное, нарушают какие-то каноны Церкви или проповедуют ересь. В этом случае необходимо прямо и безбоязненно противостоять нарушителям, обличая их в уклонении от истины и единства во Христе.

27. Ошибка считать себя посланным свыше для исправления других.

Господь посылает своих пророков для исправления других в психиатрическую клинику. Если вам “не туда”, займитесь исправлением себя. Разным людям даны разные условия для исправления. Кому-то не дано разбогатеть, кто-то всю жизнь будет бороться с алкоголизмом, но так и не победит свою страсть до конца. Вы не знаете пределов возможности другого человека, поэтому легко можете иметь погрешительное суждение о том, что и как он должен делать. Да и себя вы до конца не знаете. При упорном критиканстве вы рискуете лишиться своих преимуществ. Если Господь захочет, чтоб вы смирились Он может попустить вам оказаться скованным болезнью, которая сделает вас рассеянным, бестолковым неряхой, тормозом, который не может справиться с рукоблудием или игровой зависимостью.

В некоторых ситуациях критика допустима. Но придираться по любому поводу не стоит. Вместо этого предлагайте конструктивные решения проблем. Помните поговорку:

“Критикуя – предлагай, предлагая – исполняй!” Если вы  так не можете, лучше промолчать. Придирки, жалобы, истерики — самый простой способ разрушить отношения. Особенно, если они еще и публичные.

28. Ошибка позволять себе опаздывать.

Не опаздывайте на службы, на совместные встречи и беседы. Даже если вы – “главный по тарелочкам”. Даже если вы вообще патриарх всего вашего микрорайона.

Когда человек опаздывает первый раз… Ну, ладно… такое бывает с каждым. Если этот человек опаздывает второй раз… Это можно толковать как странное совпадение. Ладно… И это бывает. Но когда человек опаздывает в третий раз, это уже тенденция. А четвёртое опоздание – это закон! Человек, который постоянно опаздывает – дурно воспитан. Даже в светской среде опоздания считаются проявлением крайнего неуважения к тем, кто ждёт. Для христиан это вообще должно быть неприемлемо. Ведь христианство – это школа любви. А любовь начинается с уважения.

29. Ошибка думать, что ваш угрюмый вид, то верный признак Православия.

Увы, ваш угрюмый вид не делает вас более православным. Вы даже не смотритесь как сугубо православный, если пытаетесь изображать из себя сурового аскета. Православие –  это античное прочтение Евангелия, а Евангелие это угрюмая (пардон) Радостная Весть!

Кстати, радость – это один из плодов Духа Святого! Если вы не умеете радоваться – пообщайтесь больше с детьми, только не в интернете. Есть такое упражнение: Вы встаёте перед зеркалом, ноги на ширине плеч. Глаза закрыты. Подбородок поднят так, чтобы лицо было обращено как бы к небу. Руки расставьте так, будто вы ловите огромный воздушный шар. Считайте до трёх и получите подзатыльник от человека, которого вы должны заранее подговорить. После трёх таких подзатыльников вы обязательно почувствуете радость. Можно и без подзатыльников. Просто настройтесь на то, что вы будете благодарным и позитивным.

30. Ошибка -считать себя хоть и грешником, но Великим!

 Будьте простым, спокойным человеком, храните в себе сокровенное и не считайте себя великим человеком.

Прот. Фома Хопко учит: «Не старайся быт известен людям, если хочешь прославиться у ангелов небесных». Еще раз: простота, сокровенность, тихость, малость. Это признаки духовной глубины.

31. Ошибка забывать о том, что у нас два уха и только один рот.

Есть идея, что Бог нас задумал такими специально. Это значит, что мы должны слушать как минимум в два раза больше, чем говорить.

Мы не должны говорить просто так, чтобы заполнить пустоту. Мы не должны что-то говорить ради разговора. Если нам не о чем поговорить с этим человеком, может быть есть смысл переключиться на другого. Если быть внимательным, то можно увидеть, что рядом с нами есть тот, кто нуждается в нашем совете, кому разговор с нами нужен для изменения жизни, а не для имитации близких отношений.

Кто-то из отцов сказал: «Я часто каялся в том, что сказал лишнее. И никогда  – в том, что хранил молчание». Иногда мы обязаны сказать что-то важное. Но сначала нужно мысленно обратиться к Богу, чтобы он дал нам чувства меры. Иногда люди сначала доверяют нам, а потом жалеют, что доверились. Так бывает, когда мы вываливаем на людей больше информации, чем люди могут вместить и переварить.

32. Ошибка – совмещать веру во Христа с посещением бабок-гадалок, экстрасенсов, колдунов и медиумов.

Помните, что если Бог не поможет, никто не поможет, если Бог поможет, никто не помешает. Бог сильнее всех демонов на свете. И Он нас любит, защищая нас как мать защищает грудное дитя. Бог дал нам самые лучшие средства защиты от действия падших духов: вера во Христа, стремление исполнить заповеди Божии, молитва, чтение Писания и участие в Таинствах Церкви, главными из которых являются таинства исповеди и Причастия. Тот, кто принимает это всеоружие со смирением и благоговением – может жить не оглядываясь на манипуляции разных суеверных людей. Тому же, кто эти Богом данные средства отвергает – не помогут никакие бабки, никакие заклинания от порчи и амулеты.

33. Ошибка постоянного сравнивания себя с другими людьми.

На земле нет двух одинаковых людей. Вы другой и это не потому, что вам не повезло или наоборот повезло. Вам Бог дал такой крест, который вы можете вынести. Лёгкий крест вас не спасёт, не подготовит вас к достойной встрече с Богом. Излишне тяжёлый может раздавить. Потому несите тот крест, который несёте.

Человеку, движимому завистью, трудно угодить. Повод для зависти есть и у царей и у жён олигархов и у самых великих святых.

Иногда Господь видит, что человек хотя и неплохой, но царства небесного не ищет и покоряться Богу не собирается. В этом случае Бог даёт человеку земную награду, позволяя ему наслаждаться цветом жизни земной. Однако за порогом смерти этого человека не ждёт ничего хорошего. Всё, Бог уже рассчитался с человеком за все его добрые дела и больше ничего этому человеку не должен. Если вы хотите сравнить себя с таким человеком задайте себе вопрос: готовы ли вы обменять на бренные и быстро исчезающие вещи свою вечную жизнь с Богом в Его любви?

34. Ошибка думать, что любое суждение о добре и зле уже есть грех осуждения.

На самом деле в христианство не всякое осуждение греховно. Смотрите сами:

“Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас”. (1Кор. 5:12-13.)

Св. Василий Великий, в своём слове об обсуждении учит тому, что существуют три способа осудить человека не согрешив:
* Когда ты обличаешь человека в лицо.
* Когда ты предупреждаешь человека об опасности дружбы, например с мошенником.
* Когда, ты приводишь какой-то случай в качестве примера неправильного поведения. Последний случай особенно подходит для назидания детей. Дескать вот был у нас знакомый, который изменял жене, а на старости лет остался один. Так вот… С точки зрения св. Василия Великого эти три случая осуждения НЕ греховны. И это полностью согласуется с учением св. Писания.

35. Ошибка думать, что любое осуждение допустимо в христианстве и грехом не является.

Существует несколько видов предосудительного осуждения:

А) Осуждение с навешиванием ярлыков: “Эта женщина – блудница! Этот мужчина – пьяница и подонок”.

При этом назвать грех блуда блудом, а пьянство – пьянством можно и нужно. Но мы должны мысленно отделять грех от грешника. Грех смывается только кровью Христа как непорочного чистого агнца. Грешник может раскаяться и стать святым.

Б) Осуждение с присуждением расплаты. Например, когда мы говорим: “Гореть тебе за это в аду!”

В) Осуждение с самопревознесением: “А вот я никогда бы так не сделал. Я не такой дебил, чтоб так поступать!”

Осуждающий должен знать, что его хорошие привычки и достижения даны ему Богом по милости, а не по заслугам. Иногда Господь, видя гордыню осуждающих, попускает последним самим впадать ещё в более низкие грехи.

Нельзя забывать, что каким судом судим других, таким и сами будем судимы на Страшном суде.

36. Ошибка стремления доказать свою правоту любой ценой.

Наше дело сказать правду. Даже если вы скажете правду только один раз – она останется правдой.

А вот ложь при частом повторении пытается превратиться в правду. Помните об этом. Св. Амвросий Оптинский любил говорить: “Я человек слабый, спорить не могу. Я вам скажу один раз и это будет моё слово по совести, а значит от Бога. Если вы начнёте со мной спорить, я с вами соглашусь”. Но это будет уже не от Бога.

Наше дело сказать правду. Если человек её примет, то этим спасёт и себя и мы будем оправданы перед Богом. Если человек не примет того, что мы говорим, то этим он осудит только сам себя. С нас же Господь в этой ситуации не спросит.

Но если Бог даёт нам ясные указания сказать правду тому или иному человеку, а мы, движимые стеснительностью промолчим, то Бог осудит нас как нарушителей Его святой воли.

37. Ошибка всегда оправдываться, не вставая в защитную позицию в любом диалоге.

Святые говорят: «Кто пытается оправдать сам себя, тот совершает самоубийство». Нам не требуется самооправдание. Бог нас оправдает. Не нужно защищаться. Бог – наш Защитник.

У этого правила есть исключение. Если обвинения на нас приводят к умалению авторитета Церкви или к несправедливому осуждению каких-то других людей, тут нам необходимо защищаться, объясняя мотивы своего поведения, свидетельствуя о том, как было на самом деле.

38. Ошибка думать, что матерная брань это что-то незначительное.

Современная матерная брань пришла в нашу жизнь из тюрьмы. Там мат – это необходимый элемент опознавания свой – чужой. Никто не будет материться перед вором в законе, а вот он материться может. Таким образом, человек там матерится с учётом “воровской иерархии”. Когда воровская “шестёрка” выходит из мест заключения, мат становится для него знаком его власти над теми, кто матом не ругается. Поэтому тот, кто при вас матерится, интуитивно “прокачивает” свою власть в отношениях с вами. Это значит вас не уважают, пытаясь навязать вам свои правила общения. Особый случай – привычка. Бывает, что человек осознает неприемлемость мата, хочет остановиться, но не может. Такой человек извиняется, просит прощения и всё равно в каких-то ситуациях матерится. Такого человека можно считать вставшим на путь исправления.

Тот же кто матерится, и не считает, что это плохо, тяжко согрешает. Верующий человек знает, что Слово – это одно из имён Бога. Величайший дар слова нам дан для молитвы и богомыслия. Верующий считает себя принадлежащим Богу. А это значит, что собственностью Бога является и наша жизнь и наши дела и наши слова. Вместе со словами у верующего человека из уст изливаются реки живой воды. Речь идёт о благодати святого Духа. Но тот, кто матерится – отрекается от этой благодати. Вот почему в жизни матершинника так много бесовщины. Подобное притягивается к подобному. Человек целомудренный притягивает к себе силу Святого Духа. Матершинник притягивает к себе все бесовские искушения, всякую грязь и мерзость…

39. Ошибка постоянно искать жалости или похвалы от других людей.

Нам постоянно хочется слышать от других: «Как вы чудесно выглядите» или: «Боже, как вам тяжело». Попытаемся так себя вести, чтобы избегать слов жалости и похвалы от других людей. Если вам тяжело – молитесь Богу. Если у вас всё хорошо – благодарите Бога. Будьте скромными в общении с другими людьми. Если Богу будет угодно, Он Сам пошлёт к вам тех, кто вас пожалеет и поможет решить ваши проблемы. А вот стремление любой ценой добиться жалости или похвал – признак неверия?

Опять повторяю то, что и раньше говорил: “Если Бог не поможет, никто не поможет. Если Бог поможет, никто не помешает.”

На самом деле иногда нам приходится прекращать отношения с каким-то человеком.

Без осуждения, без обиды, без желания отомстить. Просто так надо. Это можно воспринимать как вынужденную разлуку или как диету, предписанную врачом.

Ниже мы укажем вам на четыре причины для удаления от отдельных людей:

---

1) Удаляемся от коварных людей:

---

“Не всякого человека вводи в дом твой, ибо много козней у коварного. Как охотничья птица в западне, таково сердце надменного: он, как лазутчик, подсматривает падение; превращая добро во зло, он строит козни и на людей избранных кладет пятно. От искры огня умножаются угли, и человек грешный строит козни на кровь. Остерегайся злодея, – ибо он строит зло, – чтобы он когда-нибудь не положил на тебе пятна навек. Посели в доме твоем чужого, и он расстроит тебя смутами и сделает тебя чужим для твоих”. Сир. 11:29-34.

---

Коварный человек, это тот, кто сеет раздоры, умножает ссоры, усиливает ненависть людей друг к другу. Основное средство коварного человека, это клевета.

1. 1. Откровенная клевета. Это когда кто-то оговаривает ближнего, утверждая что он делал или говорил то, чего вообще никогда не было.
Допустим Андрей должен Игорю 100 тыс. рублей. Он не может вернуть их вовремя. Поэтому он лжет, заявляя что Василий должен ему 200 тыс., которые он никак не хочет возвращать. Это открытая клевета. Она будет ещё и наглой, если Василий никогда не имел с Андреем денежных отношений.

1. 2. Скрытая клевета. Это когда кто-то оговаривает ближнего через искажение реальных фактов. Допустим Василий занял у Андрея 5 тыс. рублей, но не смог их вовремя вернуть. Андрей сам должен Игорю 100 тысяч рублей. И вот Андрей заявляет Игорю, что он не может вернуть долг из-за того, что Василий не вернул ему 200 тыс. рублей. Этими словами Андрей пытается оправдаться перед Игорем. Однако это скрытая клевета.

1. 3. Словесная манипуляция. Это форма клеветы, при которой обманщик оклеветывает кого-то за счёт сокрытия каких-то имеющих к делу фактов. Так же словесная манипуляция происходит от того, что манипулятор вкладывает в слова какого-то человека другую интерпретацию. Пример словесной манипуляции: Василий заявил Андрею, что он сейчас не готов взять Игоря на работу, поскольку у Василия отозвали лицензию на тот вид деятельности, которую осуществляет Игорь. Андрей манипулирует, когда в разговоре с Игорем заявляет, что Василий не хочет связываться с Игорем. Андрей скрыл от от Игоря важный факт: Василий сказал, что он только СЕЙЧАС не готов взять Игоря на работу. Однако Андрей сказал так, будто Василий в принципе не хочет брать на работу Игоря.

Другой вариант словесной манипуляции: Василий говорит Андрею: «Я никак не могу связаться с Игорем.» Здесь имеется в виду то, что Василий не может дозвониться до Игоря по телефону. Однако Андрей искажает смысл слов Василия и в разговоре с Игорем заявляет, что Василий не может связываться с Игорем, то есть не может с ним сотрудничать.

1.4. Несправедливое обвинение. Это тоже клевета. Если вас спрашивают: “Ты на полке моей 2 тыс. рублей не брал”? – это просто вопрос. Не стоит сильно унывать от того, что кто-то посмел задать этот вопрос вашему величию. Ещё ни один человек от такого вопроса не умер. А вот когда на вас пальцем показывают и утверждают, что это точно вы взяли на полке 2 тысячи рублей, (которые вы на самом деле не брали) тогда – да! Святоотеческое тексты говорят нам о том, что клевета не должна нас расстраивать и быть для нас источником уныния. Блажен тот, кто благодушно переносит клевету и оскорбления. Но это вовсе не значит, что клеветнику можно безнаказанно клеветать. Жертва клеветы имеет право защитить от злобы интригана других людей, предупредить их. Если вас оклеветали, вы имеете право сказать об этом другим людям, предупредить их, уберечь от опасного контакта с интриганом.
Главное, чтоб вы сами не озлоблялись, не осуждали грешника (то есть не желали ему зла) и не впадали в тот же грех, который видим в другом человеке.

Вообще… Нам самим так же необходимо строго следить за собой и за своими словами, чтобы не оказаться клеветниками. Иногда мы без рассуждения воспроизводим чужую клевету, делаясь участником чужого греха. В других случаях мы манипулируем словами по привычке, воспроизводим те шаблоны поведения, которые усвоили себе через следование дурным примерам. Поэтому премудрый Иисус, сын Сирахов учит нас тому, чтобы прежде обвинения кого-то в грехе мы внимательно разобрались с ситуацией:

---

“Что стрела, вонзенная в бедро, то слово в сердце глупого. Расспроси друга твоего, может быть, не сделал он того; и если сделал, то пусть вперед не делает. Расспроси друга, может быть, не говорил он того; и если сказал, то пусть не повторит того. Расспроси друга, ибо часто бывает клевета. Не всякому слову верь”. (Сир. 19:12-16.)

«Прежде, нежели исследуешь, не порицай; узнай прежде, и тогда упрекай. Прежде, нежели выслушаешь, не отвечай, и среди речи не перебивай». (Сирах 11:7-8)

---

В общении с христианами мы должны руководствоваться принципом, который отражён в евангелии от Матфея:

---

«Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего. Если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь». (Мф. 18:15-17.)

---

2) Сознательное кощунство. Другая причина для прекращения общения это богохульство.

“Прогони кощунника, и удалится раздор, и прекратятся ссора и брань”. (Пр. 22:10)

Под кощунником надо понимать не просто человека, который задаёт обидные или даже «дурацкие» вопросы, но не скрывает своего презрения к верующим. Он тот, кто не просто чего-то не понимает, но упорно держится своих антихристианских взглядов. Такому человеку не нужно угрожать. Просто прекратите разговор с ним и отойдите от него в сторону.

3) Соблазн и искушения. Достаточно часто они приходят через людей. Прекратить общение со всеми людьми мы не можем. Поэтому ап. Павел даёт такой совет:

---

“Я писал вам в послании – не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего. Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас”. (1Кор. 5:9-13.)

---

Итак, речь здесь идёт, во-первых, о тех, кто грешит упорно, а во-вторых, о тех, кто называясь братом остаётся нераскаянным грешником. Именно такой человек сеет соблазн в христианском собрании, в общине верных христиан. Ап. Павел призывает извергать развращённого из общества христиан.

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) говорит, чтобы мы старались сближаться с людьми духовными, благородными и праведными перед Богом. От тех же, кто сеет соблазны, лучше всего держаться подальше:

---

«Люди чистоплотные, заботящиеся о чистоте одежды, стараются обходить всякого человека, который может испачкать их грязью. Нельзя не уходить от нечистоты: не уйдем — сами испачкаемся.
Так и христианам надлежит хранить чистоту сердца, держась подальше от тех, кто полон грязи духовной. Не смешивайтесь с толпой нечестивых людей, сторонитесь их, чтобы не заразиться духовным смрадом, ищите общения с людьми чистыми, благородными, праведными пред Богом. Их очень немного, но они есть рядом с каждым из нас. Прилепитесь к ним сердцем… Идите туда, где чисто, добро, свято… Бойтесь встреч, опасных для души!» Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

---

Молитва зависит не только от нашего желания, но и от благодати Божией, от того, как Бог даст помолиться. Для христианина это может означать: молиться в своем сердце, молиться у себя дома, молиться в храме.

3. Пусть ваше молитвенное правило будет таким, чтобы у вас хватило сил не бросить это правило.
Нельзя молиться только тогда, когда хочешь. Нужно понуждать себя на молитву в течение дня. Для молитвы требуется самодисциплина.

4. Произносите «Отче наш» каждый день по несколько раз.
Когда едете в транспорте, идете на работу или учебу, перед обедом и перед сном. Эту молитву дал нам Господь. Она короткая, но вмещает всё, о чем нужно молиться, – рядом с Христом распятым, воскресшим и прославленным.

5. Молитесь краткими молитвами, когда ум ничем не занят.
Это может быть молитва «Господи, помилуй», или молитва «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», или просто «Господи!»

6. Во время молитвы иногда делайте поклоны.
Святой Ефрем утверждал: «Если твое тело не трудится во время молитвы – значит, ты не молишься». В молитве действует не только ум и чувства, но и тело – весь человек.

7. Ешьте вкусную пищу умеренно, поститесь в постные дни.
Избегайте вредной для вас пищи, избегайте какого-либо вреда от пищи. Когда поститесь, делайте это втайне.

8. Упражняйтесь пребывать в тишине, внутренней и внешней.

Отношения с близкими не должны вытеснять отношения с Богом.

9. Проводите в абсолютной тишине каждый день по несколько минут.
Выключите все устройства. Откройтесь Богу. Не размышляйте ни о чём. Следите за помыслами, которые приходят, обращайте их к Богу.

10. Делайте тайно дела милосердия.
Просто какие-то добрые дела. И чтобы никто не знал о них.

11. Регулярно приходите на церковные службы.
Приходите в храм. Постойте. Помолитесь. Не отвлекайтесь на людей. Конечно, учитывайте, что вокруг вас тоже люди, но пришли вы сюда на богослужение.

Протопресвитер Фома Хопко

12. Исповедуйтесь и причащайтесь регулярно.
Участвуйте в таинствах, этим живет Церковь.

13. При вторжении навязчивых помыслов и чувств не идите у них на поводу, сразу отсекайте их.
Если вы примете греховные помыслы, они вами завладеют, и вы совершите грех. Нужно с самого начала отсекать помыслы.

14. Обсуждайте ваши мысли и чувства с человеком, которому доверяете; делайте это регулярно.
Как правило, этот человек – пастырь, духовный отец или мать, старец. У каждого христианина должен быть такой человек, который знает всё о нём, о происходящих в его жизни событиях.

Если мы не читаем регулярно Писание, мы умираем

15. Читайте Священное Писание постоянно.
Читайте не для того, чтобы поспорить с кем-то, продемонстрировать библейские цитаты. Относитесь к Писанию как к духовной пище для поддержания сил. Если мы не читаем регулярно Писание, мы умираем. Невозможно жить, не принимая пищи.

16. Читайте хорошие книги, понемногу, в специально отведенное для этого время.
Не проглатывайте их одну за другой. Не читайте, чтобы получить право заметить: «Я это прочел». Читайте книги медленно. Время от времени перечитайте книгу снова, два или три раза, чтобы воплотить в жизнь написанное в книге.

17. Культивируйте общение со святыми.
Знакомьтесь с теми людьми, кто в истории Церкви просиял как святой. Знакомьтесь с теми, кто проповедовал, учил, страдал, умер, жил как христианин. Святой Иоанн Лествичник сказал: «Кто не подражает святым, тот глуп. Но глупец и тот, кто, подражая, копирует все особенности жизни другого человека». Мы не можем скопировать жизнь святых, но можем чему-то учиться у святых.

18. Будьте просто человеком, представителем рода человеческого.
Никогда не говорите: Благодарю Тебя, Боже, что я не таков, как прочие люди (Лк. 18: 11). Старайтесь быть как прочие люди. Чехов подчеркивал, что всё нарочито неординарное – от лукавого.

19. Будьте вежливы со всеми, в первую очередь – с родственниками.
Порой мы чувствуем, что с членами нашей семьи мы грубы, а с посторонними людьми дружелюбны. Нет уж! Будьте добры для начала с самыми близкими для вас людьми.

Бог не любит обитать в захламленном и грязном жилище

20. Поддерживайте в доме чистоту и порядок.
Бог не любит обитать в захламленном и грязном жилище. Нам не надо становиться фанатичными поклонниками стерильной чистоты. Но нужно иметь мудрый порядок, по крайней мере там, где мы живем и обедаем, и особенно там, где молимся.

21. Имейте здоровое и полезное хобби.
Развивайте свой ум, займите ум тем, что просто дарит вам чистую радость.

22. Регулярно упражняйтесь.
Надо двигаться.

23. Проживайте день или хотя бы часть дня вовремя.
Не застревайте в прошлом. Не забегайте в будущее. Святой Венедикт советовал: «Делайте то, что делаете сейчас. Будьте там, где вы есть». Что хочет Бог, чтобы я сделал прямо сейчас? Не сегодня вечером, не завтра утром, не вчера, а прямо сейчас.

24. Будьте полностью честны, прежде всего, перед самим собой.
Величайший грех – это ложь. А величайшая ложь – это ложь о Боге, ложь обо мне и Боге. Будьте честны до конца.

25. Будьте добросовестны в мелочах.
Господь Иисус это заповедал. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Кто был неверен в малом, потеряет и то малое, которое имел. В Евангелии от Луки Господь сказал еще резче: неверный в малом потеряет и то малое, которое он думал, что имеет (ср. Лк.16, 10). Поэтому – верность в самом обыкновенном, в мелочах.

26. Делайте свою работу, после чего забывайте о том, что сделали.
Не носитесь с этим потом… Будьте внимательны к тому, что делаете сейчас, сфокусируйтесь на текущем моменте жизни.

27. Самое трудное и неприятное делайте в первую очередь.
Мы расположены делать сначала самое легкое и приятное, а все прочее откладывать на потом. Попытаемся действовать наоборот – самое скучное считать первоочередным.

28. Стойте лицом к лицу с реальной жизнью.
Не живите фантазиями. Есть русское присловье: «Бог живет повсюду, но только не в мире фантазий и вымыслов».

29. Будьте благодарным человеком.
Будьте благодарны – за всё.

32. Никогда не старайтесь приковывать к себе внимание окружающих.
Никогда сознательно не привлекайте внимание к себе. Где бы вы ни были, делайте, что остальные делают. Особенно в храме. Святой Амвросий сказал это матери блаженного Августина – святой Монике. Она спросила: «Что мне делать по прибытии в Рим?» Святой Амвросий ответил: «Когда будешь в Риме, делай то, что римляне делают». Постись, когда римляне постятся. Вставай, когда они встают, пой, когда римляне поют.

33. Слушайте, когда люди говорят вам что-то.
Быть внимательным к другим людям – это одно из величайших дарований. Проснитесь и слушайте, когда вам что-то говорят.

34. Будьте активны и внимательны.
На 100% присутствуйте там, где вы находитесь – зоркость, бдительность, сосредоточенность.

36. Когда надо что-то сказать, говорите просто, ясно, твердо, напрямую.
Ничего лишнего, никаких слов на ветер. Еще раз: простота – вот наше правило.

37. Избегайте нездорового отношения к событиям, – когда вы воображаете себе что-то, фантазируете, пытаетесь проанализировать и разобраться во всём.
Усвоим раз и навсегда: прекращаем любые попытки разобраться во всём на свете. Бог может просветить наш ум и дать нам прозорливое созерцание сути вещей, но сами мы не можем математически просчитать, разобраться во всём этом. У нас нет таких возможностей, и не стоит пытаться.

38. Бегите от плотских, сексуальных соблазнов, как только они появляются, в тот же миг.
Нельзя вступать в собеседование и спор со страстью блуда, прелюбодеяния и плотской безнравственности. Страсть всегда найдет способ победить, всегда подберёт аргументы в свою пользу. От похоти следует убегать прочь при первом же её появлении.

39. Не жалуйтесь, не ворчите, не ропщите, не хнычьте.
Всю жизнь мы учимся видеть наши прегрешения, обращать внимание на себя, а не на ошибки других людей: именно это делает человека ворчливым.

40. Не ищите и не ждите от людей жалости или похвалы.
Нам постоянно хочется от других слышать: «Как вы чудесно выглядите» или: «Боже, как вам тяжело». Попытаемся так себя вести, чтобы избегать слов жалости и похвалы от других людей.

Протопресвитер Фома Хопко с супругой

46. Принимайте критику с благодарностью и тщательно проверяйте, насколько она справедлива.
Мы не обязаны воплощать в жизнь все критические замечания, адресованные нам. Порой критика бывает ложной. И всё же мы должны приветствовать критику, быть благодарны за неё, проверять её. Святой Иоанн Златоуст говорил, что когда нас в чём-то обвиняют, и мы не считаем эти обвинения справедливыми, то стоит принимать критику, как заслуженную нами, и делать из нее практические выводы. В этом случае мы не совершим ошибки. Если наши обвинители правы, то мы покаялись и порадовали их. Если наши обвинители неправы, то мы постыдили их.

47. Давайте совет, только когда его спрашивают или когда посоветовать – ваша обязанность.
Это очень важно. Не ходите, раздавая направо и налево бесплатные советы и консультации. Если люди спрашивают нас, мы отвечаем. Меня попросили: «Отец Фома, расскажите об этом на радио “Древняя вера”». Отвечаю: «Хорошо, раз вы интересуетесь». Если нас спросили, тогда ответить – наша обязанность (родителей, пастырей), наша работа (преподавателей).

48. Не делайте за других людей то, что они могут и должны делать для себя сами.
Нехорошо делать что-то для других, если они сами должны это делать. Поступая так, мы отнимаем у них кусок их жизни. Лучше помочь людям сделать для себя то, что они обязаны сделать – и не делать это вместо них. Сейчас многие люди просто не могут делать для себя то, что им нужно делать.

49. Составляйте расписание ваших дел на день, стараясь избегать чудачеств и капризов.
Святые отцы учат нас, что идиоритмия (жизнь по собственному усмотрению), исполнение прихотей и капризов, является причиной всех наших падений. Нам надо быть более дисциплинированными. Следует иметь для нашей жизни правило и стараться следовать ему. Конечно, это правило не является железным законом. В каком-то смысле правило вырабатывается для того, чтобы в будущем это правило изменилось или же отменилось, но сейчас мы нуждаемся в этом правиле. Каждый раз на ночь мы рассказываем себе, как будет строиться наш завтрашний день, и наутро мы стараемся следовать нашему правилу, нашему расписанию.

Мы не можем судить себя более сурово, чем судит нас Бог

50. Будьте милосердны к себе и другим.
Разумеется, мы обязаны быть милостивыми к другим, но и к себе тоже. Мы не можем судить себя более сурово, чем судит нас Бог, ведь впадать в отчаяние – наихудший грех. Нам надо жить – по милости Божией, до последнего дня жизни. Надо брать на себя ответственность за свои поступки, но не стоит накидываться на себя с руганью и казнить себя. Бог не хочет этого. Это не добродетель. Бог хочет нашего покаяния, а не самоедства или самобичевания.

51. Ничего не ожидайте, кроме свирепых искушений до последнего вздоха.
Это мысль святого Антония: «Истинный мудрец отличает правильное от неправильного, хорошее от плохого, истинное от ложного. И всеми силами стремится к доброму, истинному, прекрасному, но в полной готовности ожидает искушений, проверок, испытаний. И так до последнего вздоха». Он сказал, что никто не может войти в Царство Божие, не будучи искушен; без искушения нет спасения. Иов сетовал, что вся жизнь человеческая на земле – это испытание. Мы подвергаемся искушениям ежеминутно, будем к этому готовы. Не стоит рассчитывать, что мы окажемся вне зоны досягаемости для искушений. Мы не молимся Богу, чтобы Он избавил нас от наших крестов. Мы просим сил, чтобы нести свои кресты. Бог не искушает никого. Но по Промыслу Божию мы подвергаемся испытаниям постоянно. И в этих условиях спасение становится по-настоящему нашим, и мы можем победить – благодаря Христовой победе.

Размышляйте о добром – и Бог позаботится об остальном

52. Сосредоточивайтесь на Боге и на свете, а не на тьме, искушении и грехе.
Это классический подход: наполняйте свою жизнь хорошим, не позволяйте плохому загипнотизировать вас. Не зацикливайтесь на размышлениях о злом. Настойчиво размышляйте о добром – и Бог позаботится об остальном.

53. Переносите ваши духовные испытания и ваши неудачи невозмутимо, призывая Божию милость.
Вот что чрезвычайно важно. Святой Серафим Саровский говорил: «Стяжание Святого Духа дает человеку замечать свое убожество и при этом не терять умиротворенности, потому что он знает, что Божия милость выше его убожества». Апостол Павел писал: Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим. 5, 20). Не дадим дьяволу порадоваться дважды, посрамим его, встав после нашего падения. Будем переносить наши немощи и провалы со спокойствием. Их следует ожидать. Их не следует допускать, не следует считать их чем-то допустимым, но приготовимся к тому, что они будут. Мы не Бог, мы не безгрешны.

Сколько раз падаем, столько раз и встаём

54. Когда мы падаем, мы сразу встаем и снова начинаем путь.
Сколько раз падаем, столько раз и встаём. Мы будем падать. Писание говорит, что семь раз (то есть много раз) упадёт праведник и встанет (Притч. 24, 16). А нечестивый не встанет. Нечестивый человек даже не сознаёт, что он упал. Праведник знает, когда он пал, но он снова встаёт. Предание учит нас, что Богу свойственно не падать, не согрешать никогда. Демонам свойственно падать и не вставать. Одного отца-пустынника язычник спросил: «Что значит быть христианином?» Тот ответил: «Христианин – тот, кто падает и встаёт, падает и встаёт снова. Кто поднимается снова благодатью Божией и начинает опять идти». И вы можете начать всё сначала в любой момент.

55. Принимайте помощь от других людей, когда это необходимо, без робости и стыдливости.
Мы все нуждаемся в помощи. Русское присловье говорит: «Единственно, что можно в одиночку делать – это погибать», то есть отправляться в ад. Если мы спасаемся, то мы спасаемся вместе с другими людьми. Значит, нам нужна поддержка. Нужны друзья, общение с другими людьми. Порой нам требуется помощь врача, и мы обращаемся к врачу, преодолевая страхи и стеснительность. Иногда мы не знаем, что нам делать в сложившейся ситуации, и требуется помощь от человека с большим житейским опытом, его руководство. Не стесняйтесь и не бойтесь попросить помощи. Это органичная часть жизни рода человеческого. В Церкви мы получаем помощь от Священного Писания пророков и апостолов, помощь от святых, помощь от богослужений. Бог помогает нам, когда Он избавляет нас от смерти, исцеляет, дарует нам спасение. Так что принимайте помощь, когда вы нуждаетесь. Будьте обычным человеком. Будьте христианином.

Оглашение и воцерковление совершает Господь

В этой беседе я попробую рассказать о том пути оглашения и воцерковления, который проходит каждый из нас, когда вступает в церковную ограду и обретает отношения с Господом. Всякий раз буду задерживаться на двух вопросах. Первый — с чем приходится на этом пути встречаться, и второй — над чем нам необходимо работать.

Мы живем в мире, устроенном Богом в определенном порядке и последовательности, в силу чего значит, и в нашем духовном развитии каждый из нас может предположить существование некоторых закономерностей.

Большое счастье родиться в такой семье, в таком роду, где духовное преемство сохранялось непрерывно. Нет ничего более драгоценного, чем живое дыхание Духа Божия, которое совершается в семье, в поступках верующего человека. Те же, кто с детства не были воспитаны в спасительной ограде Православной Церкви, кому не посчастливилось родиться в семье, непрерывно хранившей во многих поколениях христианскую веру, наверное, помнят тот момент своей жизни, когда они впервые обратились к Богу.

Мы много сейчас читаем. По милости Божией ныне издается большое количество книг. В связи с этим для читающего человека открывается возможность узнать об опыте Церкви очень много, от самых простых вещей и до самых глубин сокровенного церковного жительства. Но узнать об опыте и узнать сам опыт — это разные вещи. Каждый христианин, даже самую малость времени пребывающий в Церкви, знает, что опыт чтением не берется. Более того, в каких-то случаях чтение может оказаться даже неполезным.

Стать действительно церковным человеком — значит стать человеком, несущим в себе Христа, Его нрав, Его характер. Поэтому для того, чтобы жить и действовать по Христу, должно иметь еще что-то помимо книг. Что же? Необходимо живое участие Бога, то действие благодати, которым Господь призывает к Себе всякое сердце, пробудившееся к вере, и наставляет его непосредственно Сам. Но, кроме непосредственного благодатного опыта, не менее важны встречи с живыми людьми, которые живут этим дыханием духа. Без них порой невозможно узнать, что такое милосердие, или что такое терпение, или что такое великодушие. Это может открыться только благодаря встрече с человеком, много лет пребывающим в Церкви, много потрудившимся в молитве и приобретении Христова нрава.

Много получит тот, кого сподобит Господь встретить человека, имеющего смирение и кротость в своем нраве. Как он ответит, что при этом в нем отзовется, как произойдет в нем добродетель, услышать и почувствовать можно только своим сердцем. В эту минуту вдруг уразумеешь, что все предыдущие представления о кротости или о смирении, полученные из книг, — это ничто по сравнению с тем, что сейчас, в эту минуту, ты почувствовал от стоящего пред тобой живого человека, несущего в себе благодатное присутствие Божие. И нет ничего дороже в нашем земном общении друг с другом, чем эти откровения, эти краткие минуты неожиданных встреч, которые дарует нам Господь.

На пути оглашения и воцерковления каждого человека такие встречи непременно происходят. Ибо если Господь призвал человека и повел его трудными стезями Своей Любви и Милости, то непременно подаст и встречи, через которые откроет ему, кто есть Его Церковь. Если мы устраиваем своих детей в ту или иную школу и продумываем все возможные средства, чтобы яснее и точнее подать для усвоения любой материал, будь то математика, литература или история, то тем более Господь, пекущийся о нас, подаст воцерковляющемуся человеку все необходимое для возрастания в церковной жизни.

Мы все — ученики Христовы, и всем нам предстоит учиться жить по Евангелию. Сколько бы человек ни пребывал в Церкви, он никогда не остановится в своем обучении, никогда не может сказать, что время его обучения завершилось, и теперь он может получить «диплом церковного человека».

Бесконечна Милость Господня, и бесконечна всякая добродетель, в одежды которой Господь хочет облечь всякую душу, призванную к Нему. Разве возможно осознать всю эту бесконечность Его Божественного участия в нашей жизни? Каково же должно быть сердечное расположение ученика, которое отличает его на всем пути ученичества как в начале, так и в конце?

Весь опыт Церкви, опыт Святых отцов, стяжавших высокую меру добродетелей и ищущих чрез них стяжать Духа Святаго, показывает, что даже на смертном одре подвижник, много исполнивший трудов и подвигов ради обретения Христа и вместе с ним Его характера и нрава, продолжает в покаянном вопле молиться и просить Бога: «Боже, милостив буди мне, грешному!», «Боже, без числа согреших, прости мя!». Молитвы эти не только для тех, кто начинает свой церковный путь. Их произносят и после многих десятков лет труднейших пустыннических подвигов угодники Божии. Это означает, что дело обучения, во-первых, имеет одно общее основание, во-вторых, оно никогда не останавливается. Никто из нас никогда не может сказать, что его ученичество Христу завершилось. Бесконечно, до самой смерти, человек пребывает в этом учебном делании.

Может ли Господь нас оставить?

Теперь зададимся еще одним вопросом, на который нередко люди отвечают неверно. Может ли Господь человека, нуждающегося в Его помощи, по какой-то причине совсем оставить? Если среди людей такой поступок подлежит суду совести, тем более нельзя ожидать его от Господа. Разве не будет учитель, если есть пред ним ученик, со всею любовью и полнотою своих средств терпеливо наставлять и назидать его? И если этим Учителем является Сам Господь, разве Он оставит попытки приоткрыть для нас глубины Своей Премудрости? Разве для того, чтобы нас вразумить, преобразить, подвигнуть, призвать, воодушевить, не будут использованы Богом различные средства?

Мы знаем, что Господь Всемогущ, Всеведущ, Премудр, Милостив и Вселюбящ. Думать, что Господь ничего не делает для нашего вразумления и спасения, полагать, что «Господь оставил меня», что «я теперь вообще без Бога хожу, потому что Господь отвернулся от меня» — мысль абсолютно неправославная. Церковный человек так никогда не думает.

Правда, так бывает в новоначалии, в первые годы церковной жизни мы действительно можем переживать некоторую Богооставленность. Нам кажется, будто Господь отвернулся от нас, отошел от нас, оставил нас. Но возможно ли это? Может ли Господь оставить свое любимое чадо?

Возьмем такой пример: перед нами добрая, хорошая мать. Она выходит со своим маленьким трехлетним ребенком погулять на улицу и отпускает его поиграть. Если она его отпускает, значит ли это, что она его бросила, оставила?

Или другой пример: ребенок вырос, ему уже 18-20 лет. И вдруг он совершает преступление и садится на скамью подсудимых. Какая мать не будет горевать о своем сыне? Разве она скажет: «Я тебя вскормила, а ты сделал преступление… Теперь я тебе уже не мать…»? Немало людей попадает на скамью подсудимых, совершив одно, второе, третье преступление. Годами, десятилетиями сидят они в тюрьме. Все их оставили, кроме матерей. Сердце материнское даже при самых ужасных обстоятельствах и поступках сыновей или дочерей продолжает скорбеть о них. Мать будет преданной своему сыну до конца, даже тогда, когда он будет отвергнут всем обществом, всеми презираем… Она готова вместе с ним понести все то, что несет он. Любовь материнская никогда не сможет оставить свое дитя. Я говорю не о каких-то особых матерях, это ведь свойственно любой матери. Откуда это свойство? — От Бога. Господь вложил в нее такой характер и такую способность души. Эта способность свойственна, отчасти, и некоторым отцам. К сожалению, на сегодняшний день в мужчинах это сильно оскудело, но, тем не менее, все-таки и в них она есть.

Любая душа наделена этим свойством любви. А теперь подумайте: если обычный человек может проявлять такую трогательную, жертвенную любовь, то тем паче это совершает Господь… Может ли Господь отвернуться от нас? Нет! Поэтому в Своем учительном радении и попечении о каждом Он совершает хождение за нами непрестанно и ежечасно. Мысль о том, что сейчас обстоятельства жизни стали более суровыми, а все, что вчера было хорошим, вдруг стало очень плохим, потому что Господь отвернулся, будет совершенно неправильной. Это значит отказать Богу в Его любви, в Его учительстве, в Его наставничестве.

Как же Господь может нас наставить, как научить? — Своим Словом. Евангельское Слово и следующее ему слово Святых отцов живительно. Господь научает нас также всеми действиями Церкви — Таинствами, молитвами, богослужением. Но особенно наставничество Божие по отношению к каждому из нас совершается в Его Промыслах, т.е. в устроении обстоятельств нашей жизни, посредством которых Господь учительствует, вразумляет нас. Реальный опыт оглашения и вслед за тем воцерковления, а значит оставления своего и приобретения Божьего нрава, характера, мы получаем непосредственно в жизни. Те обстоятельства, через которые мы проходим, те случаи, с которыми мы встречаемся, те люди, которые оказываются на нашем пути: продавщица, нахамившая нам, или начальник, который грубо обошелся с нами, — все они находятся в ведении Вселюбящего Промысла Божия.

Часто приходится слышать: «Господь от меня отвернулся». Как же так? Разве это возможно? Разве может Любовь отвернуться от своего чада? Может ли Господь забыть Свое чадо? Неужели в данный момент Господь занят другими людьми или же другими обстоятельствами на земном шаре? Неужели об этом участочке Земли, на котором я нахожусь со своей скорбью, Он забыл? И именно поэтому меня сейчас кто-то сильно оскорбляет, или мне стало очень худо, очень тяжело? Так думать — значит умалять Всемогущество Божие, умалять Его Вездесущую любовь. А чувствовать и думать, что Господь каждую минуту содержит человека в Своей любви, что все обстоятельства жизни, которые происходят с каждым, совершаются по Промыслу Божьему именно ради каждого из нас и исходят от Бога научающего, от Бога не только любящего, но в любви Своей наставляющего, учащего, как жить, — так полагать и чувствовать будет правильно и православно.

Человеку не нужно бегать от обстоятельств жизни. Ему достаточно просто встречаться с ними подобно тому, как любой ученик в школе, придя на урок, принимает все то, что ему говорит учитель. Если он вдруг начинает избегать чего-то или же противиться учителю, мы говорим, что он нерадивый, пытаемся поставить его на место, призвать к тому, чтобы он стал учиться.

Но ведь то же самое происходит и с нами, православными христианами. Что бы ни произошло в нашей жизни — это учительное обстоятельство, Промысел Живого Бога, Который в каждую минуту, в каждый момент жизни посредством обстоятельств наставляет нас. И если мы это осознаем и начнем правильно относиться к ним, то увидим, что эти уроки оказываются самыми эффективными, самыми точными средствами, которые помогают нам измениться в своем нраве навстречу Евангельскому нраву.

Призывающая благодать Божия и греховная натура человека

Сегодня в окружающем нас мире очень много людей неверующих. Значит ли это, что они ничего не слышали о Христе? — Нет. Значит ли это, что они ничего не знают о Церкви? — Нет. Значит ли это, что они ничего о ней не читали? — Нет, не значит. Многие из них читали, многие разбираются в каких-то вопросах церковного устроения, но, тем не менее, остаются неверующими. Некоторые из них даже явно противятся Церкви. Почему так?

Греховная натура человека не терпит ничего благодатного. Наше тленное естество противится всему, что имеет хотя бы малость дыхания церковного. Власть греха в человеке настолько велика, что слабыми человеческими силами превозмочь ее невозможно. Это особенно видно по ветхозаветному периоду, когда власть греха и смерти не позволила войти в рай ни одному человеку. Даже о величайших ветхозаветных праведниках мы с недоумением узнаем, что и они были под властью смерти и ада. Души их после смерти уходили в ад. На протяжении своей земной жизни все они подвергались властному действию греха. Даже величайший из праведников, творец дивных псалмопений, которыми мы поддерживаем себя в правде духовного жительства, творец Псалтири царь Давид имел тягчайшее падение, совершившееся по причине над ним власти греха.

Мы видим, что самому человеку вырваться из-под этой власти невозможно. Праотец Адам согрешил единожды. И с тех пор все поколения людей подпадали под эту греховную власть все глубже и все сильнее. От поколения к поколению человечество все более и более пленялось грехом, более и более погружалось в него. И когда оно пришло в ужаснейшее, трагичнейшее состояние, пришел Сам Господь Иисус Христос, чтобы извлечь всех из этой власти греха, проклятия и смерти.

Давайте вспомним, большинство из нас были когда-то комсомольцами, кто-то — коммунистами, и многие — искренними атеистами, со всею ревностию верившими, что мир только материален, что ничего, кроме вещественного, телесного, в нем не содержится. Теперь же мы обратились ко Христу. Мы чувствуем в себе эту особую, сугубую власть призыва Божия, которая неудержимо и необъяснимо влечет человека к Церкви. Бывший атеист хочет войти в храм и никогда не покидать церковь Божию. Почему так, откуда это вдруг взялось в нас? Ведь мы же помним себя, когда равнодушно проходили мимо храма, мимо Евангелия, мимо книг Святых отцов. Все это нас не трогало, было скучно, более того, даже просто безразлично. А теперь вдруг — такое тяготение, такое стремление. Откуда? — Только по причине действия призывающей благодати Божией. Вот с нее-то, с призывающей благодати, с этого первого касания Божественной любви к сердцу человека и освящения его ума, и начинается наше оглашение.

Церковь учит и знает по своему опыту, что без призывающей благодати никто стать оглашенным, а затем воцерковиться не может.

Как важно знать это в наших отношениях с родными… Здесь часто возникает вопрос: Как в процессе нашего оглашения научиться правильно себя вести по отношению к нашим близким, но еще не верующим людям? У кого-то мать, у кого-то дети, у кого-то отец, родственники, друзья, товарищи продолжают не веровать. Конечно же, сердце невольно скорбит о них, искренне хочет, чтобы они познали эту радость, чтобы и им была дана эта полнота жизни, которую мы теперь имеем. И мы начинаем, засучив рукава, привлекать их к Церкви, совсем забыв о том, что позвать в Церковь может только Господь. Никогда никому из людей не было дано кого-либо призвать к Церкви, если бы на то не было воли Божией.

Вы спросите:

— А как же тогда апостолы, а как же проповедники? Ведь опыт церковный свидетельствует о том, что множество выдающихся церковных деятелей с дивным даром слова выходили к людям, говорили, и они откликались и начинали веровать?

— Более того, мы знаем, что Сам Господь первым начал эту проповедь. Выходил на площадь и говорил. Многие тогда уверовали и пошли за Ним. Но все ли? Разве не было на той площади людей, которые не откликнулись, которые зароптали на Него и даже затаили злобу и зависть? А ведь все одинаково слышали одно и то же, однако, одни откликнулись и пошли, а другие — нет.

Почему так? Может быть, по причине характера людей, по злобе одних и доброте других? — Отчасти да, но те, кто откликнулись, пошли за Господом по причине Его милости и призыва. Без призывания Божьего, без Божественного касания, без благодати в сердце человека он не сможет даже услышать слов проповеди. Слушая, он будет противиться им, роптать на них. Поэтому совершенно доподлинно известно, что без призвания Божьего человеку воцерковиться невозможно. В то же время без отклика самого человека на призывающую благодать тоже невозможно его оглашение, за исключением тех особых случаев, когда чрезвычайным действием благодати Господь в одночасье вселяется в сердце человека, мгновенно разрывая узы греховной власти, призывает и властно, с любовью привлекает к Себе. Такой опыт пережила великомученица Варвара, то же было с Савлом, который затем стал Апостолом Павлом. Такой опыт пережило немало святых, жития которых мы теперь читаем. Но и здесь не одним только действием благодати совершилось обретение человека Церкви. Господь предузрел в характере, в глубине каждого из них способность к отклику и, разрывая узы греха, обратился прямо к этой способности, к сокрытой жажде души о своем Боге. В наше время большая часть людей, чтобы прийти в церковь, нуждается в действии на себе двух обстоятельств. Первое (это неизменно) — участие в них призывающей благодати Божией. А второе — это участие кого-либо из верующих людей, которые оказываются для него первыми носителями Слова. Тогда через них или ими предложенную книгу человек начинает слышать призыв.

Поэтому, если мы своих ближних зовем к Богу, но при этом чувствуем, что они не откликаются, это значит, что Господь пока не касается их. Господь пока долготерпит, промышляет какими-то особыми Своими путями, пока не пробуждая в них отклика нам навстречу… Что же тогда? Господь молчит, а я действую! Что из этого получается? Многие, наверное, пережили и знают этот опыт. В лучшем случае, ничего не получится. Но, к сожалению, чаще всего получается обратное: наш ближний от такого активного наставления отвращается, один — на несколько месяцев, другой — на несколько лет. Я знаю по своему священническому опыту, что некоторые, благодаря таким действиям своих родителей или близких, отворачиваются от Церкви на десятилетия. Человеку уже 50 лет, он приходит ко мне на исповедь и говорит:

– Батюшка, первый раз пришла. А ведь я из верующей, церковной семьи, мои родители были верующими, но меня так наставляли, назидали в детстве, что где-то в 11 или 12 лет я пережила категорическое отвращение от веры, и только теперь, в 50 лет, понемножку оттаяла и начала неожиданно для себя возвращаться к Церкви. Помогите мне теперь войти в нее. У меня все еще пока на душе и на сердце осадок…

Видите, что может случиться? Более того, есть случаи подобного отвращения людей даже из священнической семьи.

Все это говорю для того, чтобы напомнить вам простую истину Христовых слов: «Без Меня не можете творить ничего». Это надо всегда помнить, ибо Божиим, а значит церковным, становится человек только от Бога, и не иначе.

Протестанты руководствуются не этим. Они опираются прежде всего не на Божественное, а на свое, человеческое, делание, с помощью которого пытаются уловить людей в свою ложную церковь. И человек обращается не к боговдохновенному, а душевно-человеческому, душевно-вдохновленному собранию. Поэтому и откликается он не духовной потребностью, а душевной и телесной. Ему не радость небесная нужна при скорбных и, возможно, тесных обстоятельствах земных, но земной радости он ищет, чтобы развеять земные обстоятельства и переложить их в удобные ему. Отсюда протестантское собрание покажется ему очень приятным и теплым. Все вы, наверное, слышали о том, какая теплая атмосфера у баптистов. Кто проходил это опытно, тот помнит, а кто не проходил, может быть, слышал, что первые месяцы пришедшие в баптистскую или же в какую иную секту чувствуют себя совершенно по-новому. Настолько там человек ухожен вниманием других людей, согрет в своих душевных потребностях! Чего бы он ни хотел в душевном смысле: и утешение, и вещественное вспоможение, и круг друзей, и круг близких ему людей, и ревностных служителей, готовых все оставить, лишь бы все потребное для него сделать —все это он здесь получает. Придя туда, он удовлетворяет все свои душевные и даже частично телесные потребности. Ведь приходит он с изможденной душой, со скорбью, со многими разными трудностями жизни и, получая первое время столь много душевного утешения, думает: «Вот оно и есть то, куда меня Господь призвал!» Имя Божие услышал и решил, что это есть то, чего он искал. А потом, некоторые с течением времени, начинают чувствовать, что здесь чего-то главного не происходит.

Человек был призван Богом. Призываемый благодатью Божией, он потянулся ко Христу, но не туда попал. Но потом, по мере того как душевные раны несколько исцелились и утешились, он по-прежнему слышит это призывающее действие благодати, а удовлетворения не получает. Ни в общении, ни в слове, которое там произносится, ни в учении, которое ему преподают, он не слышит того, чего требует его душа, и постепенно он начинает задавать сам себе вопрос: «Куда я попал?» И, глядишь, Промысел Божий дает ему возможность встречи с православным человеком или с православной книгой, и тот недостаток, который он прежде испытывал, теперь покрывается беседой или книгой. «Вот, оказывается, куда мне надо было идти!» И он идет. Так действует призывающая благодать Божия, без которой человеку невозможно войти в Церковь.

Как мы заметили выше, на этом пути необходимо и участие людей. Потому Церковь с первых дней своего существования учредила так называемую школу оглашения. Входящему в Церковь в первые времена христианства невозможно было сразу оказаться среди верных. Нужно было непременно пройти этап оглашения ипросвещения, т.е. прежде всего ему должны были преподать церковное учение — это во-первых, а во-вторых, — науку практического вхождения в Церковь. Вот эту-то практическую сторону введения человека в Церковь и называют огласительною школою, в которой человек оглашается не только словом, но прежде всего просвещающей благодатью Божией, которая дается ему в его первых шагах духовной жизни.

Он узнает, что это иная жизнь, не такая, которой он жил до этого времени. Это не просто иной душевный опыт, и даже не расширение прежнего душевного опыта. При вхождении в Церковь человек начинает входить в жизнь духовную, совершаемую уже не только душевными силами, но и силами духовными. Потому этот опыт и называется опытом духовной жизни.

Причина и источник этого опыта и жизненного делания есть Дух Божий. Мы можем этого не осознавать. Более того, на первых этапах своего оглашения его можно в себе не распознать, но духовная жизнь в человеке реально происходит, и именно по причине призывающей благодати Божией. Преподать человеку последовательность шагов в церковной жизни, научить его правильному обращению с освящающими средствами Церкви — вот главная задача огласительной школы.

В нынешнее время очень мало людей, способных совершать оглашение. Фактически сейчас все мы, в основной массе, составляем среду оглашаемых, т.е. людей, в которых совершает свой труд призывающая благодать Божия. А где же оглашающие? Где те, которые могут нас наставить и научить? За годы Советской власти враг очень много потрудился над тем, чтобы их не стало. Таких людей сейчас настолько мало, что на всех нас, которые жаждут, оглашающих не достает и не хватает.

В древности при подготовке к крещению каждому человеку из церковной общины благословлялись два оглашающих, его крестные родители. Благодаря этому Церковь внимательно приуготовляла человека к важному таинству, в котором он обретал возможность входить в живое общение с Богом и в земной жизни возрастать в подобие Ему. Оглашение преподавалось в виде бесед, богослужений (в том числе служилась и ныне служится Литургия оглашенных, которая своим содержанием специально назначена для просвещения оглашенных) и, наконец, в устроении жизни по евангельским заветам. В ходе такой трехсторонней подготовки Церковь соблюдала и хранила чистоту и внутреннюю глубину православного вероисповедания, исповедания не столько словесного, сколько молитвенного и реально-опытного, жизненного, когда человек в повседневных обстоятельствах жизни исповедует Христа поступком своим, чувствами и словами своими.

Главное в исповедании Христа не то, чтобы мы сумели теоретически рассказать о христианстве. Не в этом дело. Немало людей, которые блестяще знают учение Церкви, но именно к ним могут быть отнесены слова Христа: «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! Не от Твоего ли мы имени пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззакония» (Мф. 7, 22-23) или же в другом месте: «Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас Исайя, как написано: Люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Мк. 7, 6)

Что это значит? Это значит, что умом человек просвещен, сознанием своим может быть знает о Церкви все, но сердце по сердечным расположениям его далеко отстоит от Христа, и поэтому своими поступками, своими отношениями с ближними он Его не исповедует.

Исповедовать Христа — это прежде всего исповедать Его поступком. Высший характер или образ этого исповедания — это мученическая кончина за Христа, когда человек, умирая за Христа, благословляет своих казнителей, своих палачей. Вот мера благодатного чувствования, та глубина церковного хождения, та сила изменения нрава, что даже при самых ужасных обстоятельствах насилия, надругательства над человеком он благословляет своих палачей. Так было в древние времена, так же было и в наше время, когда тысячи православных людей принимали мученическую кончину от большевиков и тех, кто был с ними.

Читая все это или зная давно об этом, давайте теперь посмотрим на самих себя. Так ли мы с вами воспитаны? Вот кто-либо заденет нас словом — что сразу внутри подымается? Или кто-то скажет: «Ты делаешь не так!», — какой ропот сразу возникает. А если кто-то скажет: «Да ну тебя!», — какая обида! Происходят с нами очень простые или чуть трудные житейские обстоятельства — и мы уже не можем их понести. Разве это есть исповедание Христа? — Нет. А вот мученики и новомученики Российские преподают нам образ исповедничества. Такому исповедничеству необходимо положить начало, и в этом задача огласительной школы, в этом миссия крестных родителей.

Возможно ли сейчас найти для каждого из нас таких людей? — Вряд ли. И поэтому какая мера благодарности Богу должна быть, если Господь Промыслом Своим на нашем пути вдруг посылает встречу с таким человеком: жизнью исповедающим Христа.

Наверное, не для каждого возможна такая встреча. Но для многих из нас ею может стать неожиданный поступок ближнего, в котором мы явно услышим православное дыхание, дыхание Церкви. Это может быть всего лишь слово, сказанное от сердца, сказанное так, как мы никогда раньше не слышали, — подобный опыт встречи с православными людьми мы вполне могли иметь. Это промыслительное участие Бога, в котором Он Сам берет на Себя огласительную задачу и Сам становится нам Крестным Родителем, научая нас через людей, которые идут рядом с нами. Не исключительно через человека, но через какой-то его поступок, какое-то его слово. Вот это порой и будет тем главным научением, той важнейшей частью нашего огласительного пути, которые совершаются Богом в повседневном общении с братьями и сестрами во Христе. «Христианин, — пишет свят. Феофан Затворник,— храм Духа Святаго, жилище Отчее и Сыновнее. Следовательно, он сосуд Божества. Прими же его, как принесшего к тебе Бога в себе, с благословениями, подобно древнему ковчегу, и притом всякого, велик ли он или мал, беден или богат, умен или нет».

Так поступая, узнаешь дивный, никогда не прекращающийся Промысел Божий, который в одни минуты будет действовать извне, через твое окружение, в другие — через сердечное чувство и зрение к богодарованным свойствам брата во Христе.

Всех научим. — Не тут-то было…

Лет пять назад по благословению нашего Владыки Германа, Архиепископа Волгоградского и Камышинского, мы организовали в Волгограде духовную школу. Мы полагали: «Наконец-то, нам дана свобода! Теперь мы всех научим!» Но дело учебное оказалось далеко не простым, очень трудным и кропотливым. Мы же, начиная его, полагали, что, поскольку собрались церковные люди, все должно получиться. На деле оказалось, что по характеру своей жизни большинство из нас в действительности находится всего лишь на огласительном этапе. Правда, вспоминаю, как мне самому трудно было с этим смириться. Имея уже немалый для нынешнего времени опыт церковной жизни — пятнадцать лет активного воцерковления, мне пришлось в то время в ходе серьезных попыток научения людей церковной жизни обнаружить, что я сам в этом мало что знаю и умею. Как трудно признать себя не церковным, а всего лишь входящим в Церковь человеком, более того, пребывающим всего лишь на огласительном этапе… В итоге обнаружилось, что научить мы можем очень немногому.

Но когда мы с этим согласились, то стало как-то легче жить. Сразу стало проще с теми, кто приходит. Мы и не подозревали, что все трудности общения с приходящими в Церковь людьми были связаны не только с их характером, но в немалой степени и с нашим. Внимательно вглядываясь в труды Святых отцов Церкви, мы пришли к выводу, что преимущественная часть нынешнего поколения, не имевшая воцерковления с детства, сегодня пребывает в огласительном состоянии. А какая-то часть церковного народа, будучи уже давно, в Церкви по видимости, по характеру своего исповедания находится даже в предогласительном состоянии, даже не предполагая, что исповедовать веру надо не словами, рассказывая о Христе, а жизнью, в согласии со Словом поступая в самых обычных жизненных обстоятельствах. Это совсем разные вещи.

Одно дело — стоять на кухне и стоящим рядом людям рассказывать о паломнической поездке, о Святых отцах, об учении церковном и, в результате поджарить котлету до гари, суп сделать чрезмерно соленым… И совсем другое — со всей любовью и преданностью Христу приготовить и котлеты, и суп, а потом накормить и напоить тех, которые сейчас жаждут не столько слова, сколько просто пришли покушать, потому что голодны. Слово они потом почитают, найдется время и для слова. А вот если ты сейчас просто с любовью их накормишь, потому что ты чувствуешь их нужду, а не свои какие-то желания, не свою потребность всех вокруг просвещать, то, окажется, так будет лучше, и проще, и правильнее. Но этому надо долго и упорно учиться и человек порой не скоро к этому приходит.

Немало усилий он приложит к тому, чтобы воцерковить ближних, или приходящих на огласительные занятия, или начинающих ходить в храм на богослужения. Он будет воцерковлять их, не разбираясь, в согласии ли с призывающей благодатью Божией (долготерпеливой, кроткой, вселюбящей, премудрой, чуткой) будут его действия. Чаще от себя, со своим видением и требованиями, со своим притязанием он будет добиваться от людей воцерковления, время от времени уточняя ситуацию вопросом: «Ну! Будешь православным человеком или нет?» Какие только доводы не будут пущены в ход! Сначала устрашающие — последними временами с землетрясениями, гладами и морами, антихристом, затем адом и страданиями за гробом, нападением бесов, возможным одержанием за упрямство и неверие, болезнями, несчастьями и всякими скорбями. Когда это не окажет действия, будут приведены в ход различные блага, которые получит христианин в своей земной и загробной жизни. Не останутся в стороне и рассказы о житиях святых, о разных чудесах и исцелениях. Все знаемое и незнаемое, реальное и по ходу придуманное будет приведено в действие под рефрен подкрепляющейся мысли — для воцерковления все меры хороши.

Да, конечно, какая-то часть людей при этом воцерковляется, но нашими ли усилиями? И сейчас, вглядываясь в их жизнь, в их опыт, встречаясь с ними, теперь уже спустя какое-то время видишь, что воцерковились они потому, что Господь их взял и сохранил вопреки нашим таким категоричным попыткам насильно втянуть их в церковную жизнь. Несмотря ни на что, Он все-таки провел их через эти не очень приятные обстоятельства научения и сохранил как людей церковных.

Мы знаем, что в обычной светской школе, где развитием душевных дарований ребенка в большинстве своем никто не озабочен и нравственным воспитанием учащихся никто всерьез не занимается, тем не менее, какая-то часть детей возрастает как добронравные. Каким образом? Благодаря учителям? — Увы, нет. Вопреки. Почему? — Просто по благоволению Божию, по тому дару, который у них есть с самого рождения.

Или, например, другой факт: во многих наших школах способности детей, имеющих те или иные дарования, часто погибают, потому что учебный процесс совершается репродуктивным, матричным способом. Учитель требует: «Повтори, точно, слово в слово, и за это получишь «5». Если же ты как-то размышляешь, ищешь, то рискуешь за это получить «2». Тем не менее, даже при такой системе обучения в той или иной школе одаренные дети сохраняются и дальше в жизни продолжают творить и созидать что-то новое, доброе. Смотришь: кто же это такие? — Оказывается, либо троечник, либо двоечник, которому не было дела до учебы, либо (реже) отличник и хорошист, но действительно имеющий силу дара, и поэтому ничто не смогло его сломить.

В нашем случае получается то же самое. Наблюдая сегодня, как идут те, к кому я когда-то приступал с оглашением, вижу, что мало в том моей заслуги. Но все совершалось каким-то дивным, непритязательным участием Бога и Его любовью, проявленной в Его Промыслах, которыми Он и вел Своих чад. И теперь некоторые из них здесь, в паломническом рейсе, путешествуют с нами, и для меня было большой радостью встретиться с ними. Другая часть их рассеяна по всей земле Российской, одни выражают благодарность, другие — на чем свет стоит ругают меня… Теперь ради Имени Христова обращаюсь к ним:

— Как можете, простите меня. Много передумано, много пересмотрено, о многом принесено покаяние. Теперь хотя бы отчасти ясно одно — чтобы быть способным к оглашению, надо быть церковным человеком. Церковным — это не просто ходящим в церковь, не просто участвующим в Таинствах, не просто читающим молитвы, даже не обязательно имеющим личные, какие-то большие молитвенные правила. Все это еще может не означать, что ты — человек церковный.

Просмотры (200)